Когда настанет тьма

      Оставшись в одиночестве, Шан Цинхуа закрыл лицо ладонью и тихо всхлипнул. Вся недавняя бравада слетела с него вместе с шёлковым плащом. Дрожь сотрясала тело, в груди похолодело от страха.       – Жэнь-эр... Жэнь-эр, что же мне делать? Его величество... он ведь достиг ста процентов и зависим от меня! Жэнь-эр, он отдаст Северную Пустошь... Но... Как я могу допустить подобное, зная, как важен для него трон?!       [Спасение в ваших руках], – холодно отозвалась система.       Шан Цинхуа и впрямь взглянул на своё пространственное кольцо. Мо Ван не отнял даже его, считая, что ограничения сил будет достаточно.       – Какое там спасение, – прошептал лорд Аньдин, вращая кольцо. – Я даже достать талисман, что оставил мне его величество, не могу! Да и... Как бы я сделал подобное? Узнай он о том, что я в опасности, бросится в это тигриное логово!       [Подумайте. Или у вас свиные мозги?] – отозвалась Цзэ Жэнь Чжи.       Заклинатель в изумлении выпрямился. Система редко приходила в подобное бешенство. Значит, путь к спасению и впрямь был рядом, но Шан Цинхуа посчитал его незначительным или...       – Жэнь-эр... Что я должен сделать, чтобы ты помогла мне? – заискивающе спросил лорд Аньдин.       [Вы готовы на всё, чтобы спасти Мобэй-цзюня?]       В ответ Шан Цинхуа закивал головой.       [Что же, от вас требуется немалая отвага. Вспомните дар, что преподнёс вам Шэнь Цинцю, вернувшись с горы Ху. Пришло время использовать его.]       Заклинатель застыл. Его голубые глаза расширились, округлились, стоило понять, о чём идёт речь.       – Ядро золотой цикады восьмого уровня, – прошептал он, вспоминая тот разговор. Тогда Шэнь Цинцю выглядел уставшим и обеспокоенным ранением Юэ Цинъюаня. Положив рядом с пиалой Шан Цинхуа маленькую шкатулку, он произнёс:       – Возьми. Твоя смерть совсем рядом. Это ядро золотой цикады восьмого уровня. Держи её на виду. Сил вынуть эту вещь из пространственного кольца у тебя может не оказаться. В случае крайней опасности, если пожелаешь сбежать или твоё тело будет смертельно повреждено, брызни кровь на любое живое существо рядом, а затем проглоти ядро, словно пилюлю. Оно перенесёт тебя в иное тело, помеченное кровью. Ты должен выжить...       Подобный метод казался Шан Цинхуа варварским и чудовищным, однако, сейчас он был рад, что не стал прятать ядро в магическом пространстве, а выбрал для этого подвеску на поясе. Его страшили подобные перемены, но другого выхода Шан Цинхуа не видел.       Положив ядро на ладонь, лорд Аньдин долго рассматривал золотистую жемчужину.       – Если я приму её, моя душа окажется в теле Цветка Луны и Солнца? Мне придётся умереть?       [Всегда есть выбор. Можете не пытаться. Тогда Мобэй-цзюнь получит марионетку и требование отдать трон. Или... Марионетка заменит вас], – холодно ответила система.       – Да что ты такое несёшь?! – подскочил Шан Цинхуа. – Как меня может заменить...       От постыдного предположения, что пришло в его голову, лорд Аньдин покраснел, замотал головой.       – Чушь! Его величество никогда... не поступит так! Это же... Это же... чудовищно!       Система не отвечала. Затаилась, не осмеливаясь спорить. Шум в комнате привлёк начальника стражи. Остановившись рядом с Шан Цинхуа, он с тревогой взглянул на заклинателя.       – Лорд Шан, боюсь, вам нелегко дался разговор с Яо Мо. Если желаете, я прикажу принести вам успокаивающий нас-той... – голос демона дрогнул, когда Шан Цинхуа повернулся к нему. Плащ больше не скрывал ослепительного тела, чуть просвечивающего сквозь нижний халат. Бусинки сосков, отвердевших от волнения, отчётливо, соблазнительно топорщились, лишая Мо Вана рассудка.       Лорд Аньдин поёжился. Рядом с начальником стражи его часто пробирал озноб. Скрестив руки на груди и покраснев от смущения, Шан Цинхуа отступил на несколько шагов.       – Вам не стоит тревожится обо мне, – прошептал он испуганно. – Не нужно, начальник Мо... Не теперь, когда я всё знаю. Вы...       Тяжело сглотнув, Шан Цинхуа оглянулся в поисках плаща, но так и не смог его отыскать. От мысли, что ему негде укрыться от пристального взгляда демона, румянец гуще проступил на скулах заклинателя. Он чувствовал себя обнажённым.       – Простите, начальник Мо. Я утомлён.       Мо Ван нахмурился. Его глотку сжало чувство потери, словно он лишился драгоценного сокровища. Шан Цинхуа стоял в получжане от демона, но был так же далёк, как звёздный небосвод. Да не будь на его лице этого отчаяния и растерянности, Мо Ван смог бы совладать с собственным сердцем. Но кто бы подумал, что вид хрупкого, измученного, болезненного человека так ранит его. Приблизившись, демон не оставил Шан Цинхуа места для маневра – тот оказался прижат к деревянному балдахину кровати. Всё, что мог бы сделать несчастный лорд Аньдин – рухнуть на постель, забиться в сумрак шёлковых занавесей.       – Лорд Шан, возможно мои обещания кажутся вам нелепыми, словно весенний ветер, но я сумею защитить вас от опасности! – торжественно произнёс Мо Ван, сжав плечи заклинателя.       Шан Цинхуа сцепил зубы.       «Да единственная опасность, что угрожает мне в землях тьмы – это ты!» – подумал он со злостью, но не решился бросить подобное в лицо демону. Возможно, тот и впрямь был искренен. Не стоило оскорблять начальника императораторской стражи в лучших чувствах, ведь Шан Цинхуа нужно выиграть время.       – Начальник Мо, – смущённо прошептал заклинатель, вскинув взгляд. – Шан никогда не сомневался в этом. К несчастью, это не сделает меня счастливым. Я всего лишь человек, жалкий пленник, волей судьбы оказавшийся втянутым в борьбу великих сил. Шан хотел бы как можно скорее покинуть земли тьмы и вернуться на родной пик, но... если Мобэй-цзюнь согласится отдать трон, мне придётся отправиться в Северную Пустошь. Неужели вы полагаете, человек может быть счастлив в рабстве демона?       Мо Ван, осознав чудовищный смысл слов Шан Цинхуа, выпустил заклинателя и отступил, оглядывая хрупкий силуэт. В рабстве? Разве лорд Аньдин не возлюбленный ледяного принца? Так неужели... Неужели Шан Цинхуа вовсе не любит его в ответ? Неужели случайное предположение Мо Вана оказалось правдой?! На какие же муки тогда обречён этот человек!       – Скажите мне, начальник Мо, – устало присев на краешек кровати и уставившись на собственные руки, заговорил Шан Цинхуа. – Скажите, сколько этому Шану осталось... до того часа, когда Мобэй-цзюнь увидит плод Цветка Луны и Солнца?       Мо Ван, рухнув перед человеком на колени, обнял его ноги, вдыхая аромат тела сквозь шёлк. Он чувствовал себя таким слабым и никчёмным, что тонул в отчаянии. Начальник императораторской стражи не мог пойти против владыки тьмы. Не мог нарушить приказа и позаботиться о лорде Аньдин, спрятав его от алчной страсти Мобэй-цзюня. А ведь совсем недавно он боялся, что наследник Северной Пустоши лишь рассмеётся, увидев подарок. Теперь Мо Ван точно знал, что Мобэй-цзюнь не пожалеет ради человека собственной жизни! В этой борьбе не будет проигравших. Очевидно лишь секта Цанцюн мешала принцу добраться до Шан Цинхуа! И вот теперь Мо Ван собственными руками должен отдать его на растерзание северному демону... Отдать в рабство...       Тяжёлые мысли застили взгляд. Картины одна страшнее другой проносились перед глазами.       – Времени? – повторил демон хрипло. Недостаточно, чтобы сбежать из-под всевидящего ока императора. – Мобэй-цзюнь увидится с послами империи к часу лошади.       Втянув воздух сквозь зубы, Шан Цинхуа высвободился из рук демона. Поднявшись, он измученно взглянул на Мо Вана и тихо произнёс:       – Уходите, начальник Мо. Мне требуется немало мужества для предстоящего дня...       Мо Ван и впрямь поднялся. Он не смел взглянуть на человека, которого сам обрекал на муки, отдавая в руки гнусного, жестокого насильника. Несчастный лорд Аньдин, сколько же боли и унижений он испытал, находясь в плену у наследника Северной Пустоши? Сколько ещё ему предстоит пережить?..       Закрыв дверь в покои заклинателя, он застыл, обдумывая возможность оттянуть встречу этих двоих. Ах, стоит принести ему успокоительный настой! Пусть это не избавит Шан Цинхуа от жестокой участи, но подарит покой...       [Ну и к чему было так драматизировать? Вы же просто могли спросить о времени. Вряд ли этот вопрос вызвал бы подозрения], – спросила Цзэ Жэнь Чжи, едва дождавшись ухода Мо Вана.       – Может быть и так, – прошептал Шан Цинхуа, забираясь в постель. – Но что бы подумал Мо Ван, увидев моё мёртвое тело поутру? Или думаешь, техники перемещения души редки для земель тьмы? Мы не смогли бы оставить всё в тайне. Между Северной Пустошью и этим таинственным императором могла разразиться война. А я... Возможно и не достиг бы нового тела. После такого спектакля Мо Ван решит, что лорд Аньдин решил покончить с собой, дабы не попасть под власть его величества. Они наверняка скроют мою смерть в попытке получить согласие Мобэй-цзюня. Это даст нам время. Таким образом его величество сможет с достоинством решить эту проблему, не опасаясь за мою жизнь.       [А я вас... недооценивала], – удивилась Жэнь-эр, заставив Шан Цинхуа покраснеть.       Радостно улыбаясь от волнения и предвкушения скорой встречи, Шан Цинхуа никак не мог уснуть, ворочаясь с боку на бок. Он всё обдумывал правильный путь, тревожась о предстоящем. Перемещаться из одного тела в другое ему не впервой, однако, это не уменьшало страха перед возможными препятствиями. Это точно сработает? Что, если Дворец Тьмы обнесён неким барьером, сквозь который ни одной душе не проскользнуть? Что, если на саму марионетку наложено подобное заклинание? Ох... А время? Как он может рассчитать время, когда стоит появиться перед Мобэй-цзюнем? Он очнётся сразу или через час? Успеет ли Шан Цинхуа дать ему знак?       При ближайшем рассмотрении в этом плане оказалось множество дыр, в которых он мог утонуть. Система не могла ему помочь. Может быть, не знала ответов. Или не желала говорить.       Глубокой ночью, пробормотав очередное ругательство, Шан Цинхуа увидел смутную тень, скользнувшую в комнату. Вскочив, он сжался от страха.       – Кто здесь?! – дрогнувшим голосом спросил заклинатель, сжимая подвеску, где хранилось ядро золотой цикады. Неужели Мо Ван что-то заподозрил?! Ему стоило притвориться спящим и позволить таинственному гостю пойти до конца? Но Шан Цинхуа боялся потерять возможность спастись.       – Это я, лорд Шан, – мягко ответил Мо Ван, присаживаясь на край кровати. – Вам не спится. Мо принёс вам успокаивающий настой.       Руки Шан Цинхуа дрожали. Если он выпьет это, наверняка уснёт! Но ему никак нельзя проспать прибытие Яо Мо в Северную Пустошь! Ох... Но и отказаться от подобной заботы лорд Аньдин не мог. Иначе Мо Ван остался бы рядом с ним до самого утра.       «Жэнь-эр, прошу, помоги!» – взмолился заклинатель, осторожно принюхиваясь к тёмной густой жиже.       – Начальник Мо, вы уверены, что для человека подобное... не опасно? Сейчас Шан не обладает духовной мощью, он ничтожен и слаб.       – Опасно? – удивился тот. – Вам не о чем беспокоиться. Это лекарство из мира людей. Его готовил клан Цао.       – Вот как? – неловко рассмеялся Шан Цинхуа, надеясь, что это всё же не яд. – Тогда...       [Пейте! Это всего лишь отвар сонной травы! Я разбужу вас в нужное время!]       Получив поддержку, лорд Аньдин и впрямь сделал пару глотков. Передав пиалу Мо Вану, он тихо поблагодарил демона за заботу, ожидая, когда тот покинет комнату. Однако начальник стражи никак не мог отвести взгляда от обнажившихся, нежных косточек ключиц. Порой возможность видеть в темноте – сущее наказание!       – Что-то случилось? – спросил Шан Цинхуа, боясь, как бы демон не остался рядом.       В ответ Мо Ван заключил его в крепкие объятия. Уткнувшись в хрупкое плечо человека, он всё пытался усмирить дрожь.       – Простите меня, лорд Шан. В этом мире я тот, кто мог бы вас спасти, но... Моё сердце разрывается между чувствами и долгом. Если бы только вы не были так дороги Мобэй-цзюню...       Он не закончил. Выпустив ошеломлённого заклинателя из своих сильных рук, Мо Ван поднялся.       – Я приложу все усилия, чтобы вырвать вас из лап северного демона! Даже если на это потребуется вся моя жизнь, вы обретёте свободу и будете счастливы с тем, кого выберет ваше сердце!       Шан Цинхуа в ответ судорожно вздохнул. Он никак не мог прийти в себя, оглушённый страстной натурой демона. Чувство вины проснулось где-то в уголке души, однако, зелье, что он выпил, подействовало. Рухнув на постель, Шан Цинхуа уснул мёртвым сном.       Минула ночь. В глухой рассветный час прекрасный Яо Мо, одетый в восхитительный наряд пурпурного шёлка, откинув крышку нефритового саркофага, с удовлетворением оглядел тело Шан Цинхуа. Алые одеяния, расшитые золотыми фениксами, изысканное убранство шёлковых волос в виде шпильки фэнгуань, яркий кармин алых губ... Ах, взгляни на это Мо Ван, и Яо Мо лишился бы последней надежды! Настоящее бедствие, а не человек! Накинув на белое, неподвижное лицо шёлковое покрывало, Яо Мо закрыл «шкатулку» и приказал доставить подарок в повозку.       Перечитав мирное соглашение ещё раз, демон скрутил его в свиток и направился в экипаж.       Взгляд прекрасных, словно лепестки цветков персика, глаз скользнул по вратам и окнам Дворца Тьмы. Мо Ван не проводит его? Неужели так и сидит у двери Шан Цинхуа, словно верный пёс? Ничего, скоро человечишко покинет это место. Вернувшись, Яо не позволит Мо Вану заглядываться на других!       Спустя палочку благовоний вереница экипажей, сорвавшись в галоп, помчалась к Северной Пустоши, увозя разгневанного чиновника первого ранга. Ведь он так и не сумел увидеть неверного возлюбленного! Даже зная, какой опасности подвергает себя Яо Мо, он не встревожился. А ведь советник столько времени потратил, чтобы уложить волосы и подобрать наряд! Лишь для того, чтобы взглянув, Мо Ван понял, что Яо Мо в сотни раз прекрасней этого ничтожного лорда Аньдин! Но неужели... Неужели он опоздал? Неужели Мо Ван полюбил человека?!       Закусив губу до крови, Яо Мо проклял своё путешествие. Он оставил их наедине! А ведь ему всего-то и нужно было – стать немного мягче и сговорчивее! Позволь он случайно соскользнуть халату с плеча или небрежно обнажи колено, Мо Ван уже рухнул бы к его ногам!       Задыхаясь от гнева и бессильной ярости, чиновник едва мог усидеть на месте. Он даже не ощутил лютого холода. Лишь увидев первую заставу Северной Пустоши, он пришёл в себя.       Ничего. Яо Мо вернётся с победой! Мо Ван не устоит против сияния славы и красоты!