Разные цветы, соответствуют разным глазам

      Однажды этот разговор должен был случиться. Сегодня, завтра, через месяц – все равно произошло бы. Каждый раз думая об этом, Цзян Чен пытался выстроить в своей голове оптимальный диалог, подобрать фразы, готовые ответы. Перебирал варианты. Но стоило прозвучать вопросу, как все эти заготовки разбежались по темным уголкам мыслей, отказываясь формироваться во что-то целостное.       Сичэнь осторожно присел на диване рядом с Цзян Ченом.       — А-Чен, послушай, я давно хотел это обсудить с тобой. Меня кое-что тревожит.       Цзян Чен плавно повернулся к мужчине. Оценив серьезность ситуации, он выключил телевизор и откинулся на спинку дивана. В груди сама собой начала нарастать неясная тревога, повергая его тело в состояние неприятного нетерпения, то самое, когда вдруг хочется чесаться или елозить на месте. В голове замелькали разные мысли, касающиеся темы предполагаемого серьезного разговора. А это несомненно был он.       — Давай.       Хуань протянул руку, взял его ладонь и приложил к своей груди, мягко массируя пальцами запястье. Мужчина казался несколько нерешительным и задумчивым. Будто собирался с мыслями.       Вампир вздохнул, прежде, чем начать:       — Я жил на этом свете достаточно долго и научился различать «оттенки». Иногда я замечаю, как ты смотришь пустым взглядом в пространство. Бывает, уходишь в себя, – спокойным тоном перечислял вампир, – смотря на Лин-эра, твой взгляд изредка мрачнеет. Я видел, каким ты был, когда наказывал вампира, который посмел украсть твоего ребенка. Видел, как ты смотришь на своих врагов. Замечал, как твои руки дрожат или вздрагивают, как будто желая совершить какое-то действие. Даже то, как ты двигаешься, походит на меня.       Мужчина проникновенно заглянул в глаза своему возлюбленному. Повадки, манеры, жизненные принципы. Опыт. Слишком знакомо. Сичэнь уже давно знал, что его человек имеет непростое прошлое.       — Я не прошу говорить безвозмездно, ведь ты тоже мало знаешь о моем прошлом. Я также хотел бы обсудить и свое нынешнее положение. Поэтому, не стану строить догадки, просто спрошу тебя – ты можешь рассказать мне? О своем прошлом. Что случилось в твоей молодости такого, из-за чего у тебя взгляд как у моего отца.       Ваньинь опустил взгляд, собираясь с мыслями. Да. Однажды бы они пришли к этому разговору.       В голове пронеслись некоторые особо неприятные картины прошлого: оружие, наркотики, поставки, сбыт, трупы. Собственное саморазрушающее поведение. Вседозволенность. Безнаказанность. Смерть Яньли.       Поджав на мгновение губы, Цзян Чен зачесал пальцами волосы, слегка полохматив их.       — Изначально, мы не родные с Вей Ином. Отец нашел его на улице. Мелкий, юркий, прозорливый засранец. Воровал у людей, так и жил. Что он в нем разглядел я тогда не понял, зато это ясно как день сейчас, – он слегка усмехнулся, – у моего отца был бизнес, довольно крупный по меркам тех лет. Случилось так, что нашелся желающий купить его фирму. Отец отказался.       Ваньинь гулко сглотнул набежавшую слюну, вспоминая «те» времена. Казалось, это произошло в прошлой жизни. Как будто не с ним.       — Его дело раздавили бесконечными проверками и подлогами. Офисное здание, в котором он находился с матерью тогда, подожгли. Двери были заблокированы, выйти они не смогли.       Мужчина склонил голову набок, задумчиво погладив ладонью грудную клетку Лань Хуаня. Когда-то говорить было тяжело, сейчас тоже непросто, но уже не так сильно болит. А ныть будет всегда. Пусть и обидчики наказаны им лично.       Сичэнь подвинулся к мужчине ближе, поднимая его ладонь и целуя в ее центр. Прикрыв глаза, вампир просто наслаждался теплом и запахом человека, чутко слушая рассказ и его чуть учащенный пульс. Чем больше слов произносил Цзян Чен, тем сильнее становилось желание заключить мужчину в объятия и подарить множество поцелуев. Без подтекста, без лишних слов. Особенно после последующих слов.       — Нас отправили в детский дом. Разумеется, нам там не понравилось. И мы тоже никому не нравились. В очередной побег, нас нашел Борис и забрал к себе.       — Борис? – тихо переспросил вампир, взглянув на Ваньиня исподлобья.       — Был мафиози местного пошива. А был, потому, что Вей Ин с твоим младшим братом похоронили его где-то в Токио. Забавно, насколько его смерть была простой и тихой. Стоит как-нибудь съездить и помочиться на его могилу. – с злой насмешкой ответил человек.       Сичэнь слегка усмехнулся, неспешно выцеловывая ладонь Цзян Ваньиня, плавно переходя на длинные сильные пальцы. Это успокаивало и его, и человека – он понимал это по звуку сердцебиения мужчины.       — Зная своего брата, не скажу, что он умер быстро и тихо. Особенно, если Борис навредил Вей Ину. А как мне известно, твой брат проходил долгую реабилитацию. К тому же, я не учил его милосердию по отношению к врагам.       Лань Хуань слегка пожимает плечами и улыбается. Ванцзы достойный ученик и кто знает, может быть именно он станет Главой, а не Сичэнь. Старшего не слишком тянуло на такую высокую должность, а вот его младший вполне способен потянуть это бремя. И Вей Ин помог бы ему в этом. А они с Ваньинем отправились бы путешествовать.       — Тогда я вполне удовлетворен.       — Что Борис с вами сделал? – задал вопрос вампир, возвращая их к прерванной теме.       Цзян Чен тонко улыбнулся, едва пошевелив пальцами и коснувшись ими губ вампира. Такие теплые и нежные.       — Учил как нелегально зарабатывать большие деньги. Не всегда гуманными способами. Тогда мы мечтали вернуться к сиротам и длинной деревянной линейке, которой нас били за любые мелочи, – произнес Ваньинь, погладив щеку мужчины, – но этого, как видишь, не случилось. Мы мечтали о лучшей жизни, поэтому терпели. Яньли забрали довольно быстро, но и там не обошлось без опасностей.       — Что случилось там?       — Этот ублюдок, ее отчим, он смотрел на нее не как на дочь.       Этой фразы было достаточно, чтобы Сичэнь замер. Ваньинь сжал его ладонь.       — Он не смог ничего сделать. Мы часто ходили в гости. И однажды чуть не отстрелили ему яйца. Вскоре он повесился. – с ироничными нотками закончил Ваньинь.       Лань Сичэнь не станет спрашивать, кто стал тому виной. Наверняка, что это произошло не по собственной инициативе.       «Значит, действовали грязно?» – подумал вампир, ощущая какую-то непонятную гордость за Цзян Чена.       — До того, как мы потеряли Яньли, Вей Ин и я делали все, что могли. И веселились мы также не боясь последствий. У нас не было достойных противников, как и конкурентов.       Ваньинь как-то ностальгически-грустно улыбнулся. Опять, словно все происходило в другой жизни. Он только надеялся, что, когда его срок подойдет, отец с матерью там наверху не станут на него злиться.       Мужчина вздохнул.       — Последней каплей стало… убийство невиновной. Возможно, были и другие, но почему-то именно с той женщиной я решил копнуть глубже. Борис нас так надрессировал, что мы просто перестали задавать вопросы. И оказалось, что она просто… просто отказала ему во встрече. Это не то, за что можно убивать.       — Ты убил многих? – спокойно спросил Хуань.       Цзян Чен поднял взгляд, смотря на вампира с непонятным выражением.       — Достаточно.       — Понимаю. Ты не был готов к этому. Человеческий менталитет отличается от вампирского. У нас принято убивать тех, кто совершил грех. И нас этому учат. Ошибки не прощаются, никто не уходит от закона.       — Как это происходит? – интересуется Ваньинь.       — Сожжением. Отрубанием головы. Иногда они могут выбрать свою смерть, но в итоге, всех придают сожжению. Это ритуал, переходящий веками. Он является наиболее действенным, потому, что даже старшая ветвь бывает попадает под казнь.       Ваньинь понятливо усмехнулся. Вот значит, как, их миры так похожи, но одновременно и абсолютно разные. Везде своя справедливость и буква закона.       — А что на счет тебя?       — Ты мог уже догадаться, – хмыкает Сичэнь, играясь с его пальцами, – я занимаюсь зачисткой для клана. Решаю глобальные и не очень вопросы. Выгляжу красиво или угрожающе, в зависимости от ситуации. Ну, остальное ты знаешь. Большая шишка и все-такое.       Цзян Чен фыркнул от смеха. И правда, трудно не догадаться, когда вампир и не пытался скрываться. Ему тоже стало легче, когда он рассказал, пусть и кратко, о своем прошлом. Все эти вещи важны для их совместного будущего. Так они станут понимать друг друга лучше, станут чаще полагаться. Ваньинь действительно хочет, чтобы это было долго и счастливо.