Настало время говорить...

      Ваня не совсем помнил, в какой момент он потерял сознание: в этот раз приступ панической атаки был куда тяжелее предыдущих, ознаменовав пробуждение болью во всем теле. Парень неохотно вынырнул из черного марева, тяжело моргая. Веки опухли и жутко болели - видимо, в припадке он умудрился их повредить. Воспоминания цветастой чередой пролетели перед глазами, заставив мальчика похолодеть от ужаса и дернуться в попытке встать, что ему, впрочем, не сильно-то удалось. Тяжело выдохнув и сглотнув подступающую панику, он уже спокойнее огляделся. Ваня лежал в небольшой тюремной камере, прикованный за руку к лавке, на которой и проснулся. Здесь было жутко холодно и тихо, где-то у дальней стены мерно капала вода, по-видимому просочившаяся сквозь щели в каменной кладке, уже не такой прочной как сотни лет назад, когда замок, а это скорее всего был именно он, пал под заклятьем. В камере было очень темно, единственным источником света было маленькое окошко под самым потолком, больше похожее на выход отводного канала. Придвинувшись ближе к стене, в которую была вбита цепь, удерживающая пленника на месте, Ваня даже смог более-менее по-человечески сесть. Пол был обильно залит неизвестно сколько пробивавшей себе путь сквозь толщу камня проточной водой, перемежавшейся с бурыми засохшими пятнами крови. Каменная кладка в потолке была частично выломана — на ее месте зияла дыра, а прямо под ней валялись ржавые цепи. Кто бы на них ни висел, он уже точно мертв, и вероятно смерть его была не из легких. Ваня осторожно протянул руку и ощупал крепление кандалов. Несмотря на то, что все здесь было довольно старым и ржавым, толщина металла была внушительная, и перепилить его не представлялось возможным даже при наличии нужного инструмента. К горлу подкатывала тошнота — предвестник очередной панической атаки. Тяжело дыша, парень принялся шарить по себе руками в поисках хоть чего-нибудь, любая мелочь сейчас могла спасти его шкуру. О том, куда он попал, сомнений не было никаких: хриплый голос мужчины перед падением в темноту он помнил достаточно четко, и сейчас вспомнил, где уже его слышал, и не раз. Ничего не было, даже волшебных монет, спрятанных тут и там по всей рубашке, не осталось. Ваня диким взглядом посмотрел на собственную руку: единственное, что у него осталось — это надеяться, что в фильмах есть хоть капля правды и способы побега, показанные там, ему помогут. Стянув рубашку с одной руки и разорвав рукав на другой, полностью ее снимая, парень смотал ее в жгут, сжал зубами и возвел глаза к потолку, крепко зажмурившись. Резкое движение, хруст вывихнутого сустава и адская боль, но рука с трудом выскользнула из железного кольца. Ваня сморгнул выступившую влагу, прижимая к себе покалеченную руку, но своего он добился — он хотя бы на свободе. Теперь надо было придумать, как выбить дверь и куда потом бежать. Парень слез с кровати, принявшись обшаривать все углы и прежде всего дверь. Решетка здесь была на удивление чистой, на ней практически не было ржавчины — здесь явно кто-то бывал и до несчастного Ванечки, но тому, кто здесь был, скорее всего тоже не посчастливилось выйти отсюда. Только если в качестве горячего на обеде. Парень подобрался к стене, из которой текла вода. В стыках между камнями проросли водоросли, что делало их еще более скользкими. Ванечка осторожно провел пальцами по камням, натыкаясь на крюки, торчащие из стены. Обильно поливаемые водой на постоянной основе, они уже основательно проржавели, но, к счастью, в стене, благодаря той же воде, сидели не крепко. Повозившись пару минут, Ваня наконец сумел вынуть один, едва не упав назад. Вода полилась быстрее через освободившийся выход, и в ту же секунду дверь с грохотом распахнулась, заставив парня обернуться, но там никого не было. Никто не появился, не пришел, даже пыль осталась лежать на своих местах. Парень осторожно подошел к двери и махнул рукой в пространстве, проверяя, не очередной ли это глюк, но дверь действительно была распахнута. Ваня с опаской обернулся на свою камеру, не особо веря в то, что тут ему вдруг улыбнулась удача. Он отчетливо увидел, как стены в его камере двинулись и начали съезжаться в его сторону, что заставило его выпрыгнуть из камеры. Дверь за ним тут же захлопнулась, а стены вернулись на свои законные места, будто ничего и не было. Ваня пошел по стене, ощупывая ее, чтобы не потеряться. Здесь он абсолютно ничего не видел, руки его то и дело натыкались на крепления факелов, отсыревших, поэтому зажечь их не представлялось возможным, да и это скорее всего не помогло бы. Когда здесь стало так темно? Он явственно помнил, что в камере он видел, хоть и с трудом. Обойдя почти всю комнату целиком, он пальцами нащупал что-то куда мягче, чем стена, хотя такое же холодное. Разумно решив, что это очередной труп, коих в данном месте как говна за баней, он аккуратно принялся ощупывать свою находку, надеясь, что у него найдется что-то полезное. Труп был очень худой и какой-то чересчур холодный, даже для мертвеца. Воспаленный от бесконечных припадков мозг старался объяснить это тем, что в подвале очень холодно и сыро, поэтому труп такой холодный. А инстинкт самосохранения вопил, что труп может быть вполне себе живой. Двинув руками вверх, краем предплечья парень наткнулся на что-то твердое и острое, осознание пришло практически моментально. Пугаясь собственной догадки, парень провел рукой вокруг, понимая, что он скорее всего стоит где-то посреди комнаты и ни одной стены рядом нет, а мертвец без опоры вряд ли провел бы так долго в стоячем положении, только если он не повешенный, но существо твердо стояло на ногах. Ваня судорожно попятился назад, вскакивая на ноги в надежде быстро наткнуться на лестницу, которой тут попросту не могло не быть, но его схватили за горло те же самые ледяные руки. Коготь прошелся под челюстью, прорезая кожу словно лезвием, оставляя царапину, из которой тут же закапала кровь. В тишине послышался тихий смешок, и к порезу прижались холодные губы и язык, слизывающий кровь с кожи. Темнота постепенно прошла, глазу открылось подземелье, слабо освещенное парящими в воздухе огоньками. Липкий ужас сковал парня, не давая двинуться, а мужчина стоял рядом, сжимая его за шею, крепко присосавшись к кровоточащему порезу. Крепко сжав зубами губу, Ваня уперся руками в грудь мужчины и попытался оттолкнуть, но тут уже рука мужчины схватила его за край футболки, швырнув в стену. Несчастный явно услышал хруст сломанной кости, надеясь, что это не позвоночник захрустел. Он висел в дыре, беспомощно хватая ртом воздух, стараясь вдохнуть хоть каплю. Горло жгло от подкатывающей крови и желчи, делая трудную задачу по вдоху еще тяжелее. Мужчина, до этого безмолвно взиравший на нелепые трепыхания своей жертвы, с цокотом прошелся по каменному полу, схватив парня за волосы, рывком поднимая его за голову, заставляя смотреть в свои глаза. -Лицо то же, но не то... - Одна рука скользнула вниз по лицу, шее, плечу, сжав запястье, коготь царапнул кожу, под которой раненой птицей билось свое-чужое сердце, -Ты забрал кое-что мое... Верни...       Голос его был хриплый, как от долгой простуды. Лазоревые глаза мерцали в темноте, не предвещая ничего хорошего. Ваня разрывался между своей личиной и личиной своего предка, когда его собственное сердце замерло в ужасе, от ощущения нависшей угрозы, чужое рвалось вперед к этому чудовищу. Но не признать красоту мужчины он не мог, несмотря на исхудавшее лицо и огромные мешки под глазами, было красоты чародей не утратил. Глубокие синие глаза, атласная белая кожа, будто он был мраморной статуей. Тонкий изящный стан, впрочем скрывающий под собой неизмеримую силу, коей роду человеческому и не снилось. Где-то на задворках сознания он явственно услышал тихий голос, говоривший неожиданно тепло: "Там царь Кащей над златом чахнет; Там русской дух..." От звучания знакомых слов его передернуло, что что, а эти стихи он знал со школы. Слова звучали монотонно, повторяясь, словно в голове заело диск. В глазах зарябило и Ваня испуганно заморгал, наблюдая, как эта самая красота расползается по швам. На бледном лице проступили язвы расползающейся кожи, открывшей вид на почерневшую от времени плоть, белки глаз были черными, прогнившими до основания. Кожа натянулась, обнажая кости черепа. Волосы, заделанные в длинную косу, явно не расплетались уже многие столетия, они засалились и торчали в разные стороны. Длинные ногти почернели от засохшей на них крови и прочей гадости. Демонстрация подействовала отменно, ступор, навеянный красотой мужчины, хоть и своеобразной, мгновенно спал, ознаменовавшись отвращением на лице. Ваня сжал руки в кулаки и впился зубами в ладонь, державшую его за горло, одновременно с этим пнул его в живот, заставив отлететь к стене. Кощей, в шоке от такого, мгновенно расцепил руку, удивленно глядя на парня, пока не повалился на пол от пинка. Оказавшись на ногах, парень припустил вверх по лестнице, полагаясь хоть на малейшую компенсацию собственной кармы, и надеясь, что дверь осталась открытой...