Doggy-style

      Преступник оказался не только слишком ловким, но ещё и изобретательным: его причуда позволяла создавать толстенные, металлические стены подобно тому, как это делает Цементос. Они будто деревья вырастали прямо из-под земли и были настолько прочные, что от детройского удара лишь немного гнулись, но оставались такими же монолитными и неподступными. У Бакуго с ними было не меньше проблем: от его взрывов они чернели и только местами разогревались до красноты, но всё равно не поддавались ему. Злодей быстро понял, что юные герои не могут ему ничего противопоставить, однако они отнимали у него время и отвлекали, что грозило ему оказаться в руках профессиональных героев, которые уже спешили на помощь, и он предпринял гениальное решение, о котором Изуку будет помнить очень долго — вернее до конца жизни. И не он один.       Он хорошо помнил, как холодная прочная стена выросла у него за спиной, больно задевая лопатку, и то, как неожиданно сильно в него впечатался Каччан, грязно ругаясь. Он чувствовал тогда тесноту, жар и довольно сильную боль, от которой разболелась голова, но он не долго на это обращал внимание.       Осознание, что их зажали между стен пришло не сразу: в первую очередь Изуку обратил внимание на то, что Кацуки прижимался к нему настолько сильно, что было трудно вдохнуть. Изуку рефлекторно от него попытался отстраниться, но всё оказалось бессмысленно: они были прочно зажаты между стен и выбраться так просто точно не удастся. Кацуки понимал это в той же мере чётко, от чего его ярость преумножилась в несколько раз.       — Блять, отвали от меня, Деку! — он подался вперёд насколько мог, толкая Изуку грудью.       — Ай, Каччан, больно! Ребра сломаешь…       Он сделал это явно не подумав, так как сам скривил лицо от боли и громко зашипел, выплёвывая очередное ругательство. Они поёрзали, плотно потираясь друг о друга, пытаясь встать в более удобное положение, но его было очень сложно нащупать.       — Я этого ублюдка убью! — рычал Бакуго. — Эй, ты, — крикнул он изо всех сил, поднимая голову к верху, — когда я выберусь, я тебе глотку порву, урод!       Его тело всё вибрировало от усилий, Изуку представить себе не мог, как это ощущается, это было столь интимно, что он внезапно засмущался, будто в самом деле прикасался к чему-то личному.       — Каччан, успокойся, — вздохнул Изуку.       — Меня зажало с тобой, Деку! Как я могу успокоиться?!       Это было слишком громко, что даже в ухе кольнуло.       — Не кричи на меня! — прикрикнул Мидория и добавил: — Пожалуйста?..       — Как же ты меня бесишь, — цокнул языком Кацуки и дернулся, пытаясь высвободить руки, но безуспешно. Его наручи были слишком большими и двигать руками из-за них в такой ситуации он совсем не мог, потому ещё раз раздражённо дёрнулся. На самом деле ему повезло, что он не сломал руки в момент, когда стены сдавили их, но оценит он это как-нибудь потом.       — Где эта скотина? Свалил? — спросил он, поднимая голову к небу.       — Думаю, что да, он специально нас… остановил.       — Сука.       — Я могу попробовать отодвинуть её, — предложил Изуку и упёрся руками в стену по обе стороны от Кацуки в попытке её сдвинуть.       — Что ты делаешь, идиот? — заворчал Бакуго и толкнул Деку.       — Каччан…       — Не ёрзай, — проворчал тот и скрипнул зубами в ярости и напряжения.       Изуку устало вздохнул и перестал двигаться, чтобы не раздражать Каччана лишний раз. И вскоре начало происходить что-то странное.       Они погрузились не только в тишину, но и тепло, которым обменивались своими телами. Изуку слышал, как шумно дышит Кацуки, как поднимается его грудная клетка, даже кажется чувствовал, как у того колотится сердце; у них переплелись друг с другом ноги, бёдра Бакуго вжимались в его собственные. Тот был повыше, и потому его пах упирался чуть выше лобка Деку. Он тяжело сглотнул. Было слишком близко, слишком жарко, слишком неожиданно. Изуку поднял взгляд на Бакуго, желая посмотреть, какие эмоции испытывает его давний друг, и увидел только злой и немного задумчивый взгляд, направленный в сторону.       Кацуки немного двинулся и вдруг резко остановился.       — Блять, когда нас вытащат уже!..       Изуку согласно кивнул и вновь почувствовал, как Каччан двинул бёдрами. Он не сразу обратил на это внимание: ему самому было очень неудобно и стыдно, отчего он больше уделял внимание самоконтролю. Только когда в третий раз Кацуки заворчал и двинул бёдрами ещё раз, потираясь о парня напротив, тот понял, что с Каччаном не всё в порядке. Лицо Изуку покраснело сразу, как только он осознал, что это упиралось в его тело и почему Кацуки постоянно тёрся об него. У него встал.       — О, боже, Каччан…       — Заткнись и не двигайся!       — Но…       — Сказал же заткнись.       Бакуго выдохнул и отвернулся. Он старался вообще не обращать внимание на Деку, как если бы они ехали в час-пик в метро. Это было частое понятное явление, в этом не было ничего такого. Однако нынешняя ситуация была другой и отличалась тем, что они стояли лицом друг другу и прижимались непозволительно плотно. Бакуго продолжал раздраженно дёргать руками — в его положении ему было даже не почесаться, не говоря уже о чём-то большем. Руки Изуку были свободны, но это ничем не могло ему помочь, так как он не мог позволить себе ими пользоваться.       Всё внимание теперь было направлено только на пах как на Каччана, так и на свой собственный. Кровь крупной пульсацией била в самые чувствительные места, выбивая из головы все рациональные мысли. Желание поддаться страсти и потянуться к губам напротив разгоралось всё сильнее, но Изуку с большим усилием запрещал себе о подобном даже думать. Он замер и старался не смотреть на Каччана, чтобы не провоцировать не только себя, но и его. Всё это была простая физиология, они просто были слишком возбуждены битвой со злодеем, испытывали сильные эмоции, и когда их тела в результате обычного недоразумения прижались друг к другу — всё это вылилось в то, что они имели сейчас. За этим не стояло никаких чувств, вовсе нет, такое могло произойти с каждым, кто оказался бы на их месте; было бы глупо думать, словно Кацуки по-настоящему хочет Деку. Убеждая себя в этом каждую секунду, Изуку закрыл глаза и просто ждал помощи.       Герои прибыли быстрее, чем опасался Мидория, металлические стены смогли отодвинуть не без труда, а крики Кацуки не сильно ускоряли процесс. Как только их освободили, они разбежались друг от друга в разные стороны, старательно делая вид, что ничего не произошло, про себя молясь, чтобы прибывшие герои не заметили возбуждение двух подростков.       Деку искреннее был рад оказаться на свободе и мог с навязанным самому себе облегчением успокоиться и переждать, пока остынет. Он знал, что это событие надолго ему запомнится и, с тоской вспоминая раздражение Каччана, убеждался, что снова испортил свои едва начавшие налаживаться с ним отношения.       Да только он не мог знать, что Кацуки, как только выбрался из плена и уединился за ближайшим углом, в ярости сдавливал свой пах с мыслями, как сильно он ненавидит и желает Деку, вспоминал, как украдкой поглядывал на него, рассматривал в максимальной близости черты лица, закрытые глаза и напряженные губы. И он будто мантру повторял, что обязан повторить это, но в совсем иных условиях.