Doggy-style

      Они спрятались за кулисами сцены, в подсобке — маленькой комнате, в которой хранились какие-то вещи для представлений, различный реквизит и инструменты для починки и уборки, в общем, обычное барахло, которое покрылось годовым слоем пыли. Сюда точно никто давненько не заходил, они могли уединиться здесь и наконец насладиться касаниями желанных рук и губ. Бакуго, закрыв за ними дверь, толкнул Деку к стене и прижался к нему бедрами, обхватив руками ягодицы. Изуку какое-то короткое время пытался его остановить, но ему это не удалось, уговоры никак не действовали на Кацуки, тот будто просто ничего не слышал, да и сам Изуку в душе совсем не хотел его останавливать, он просто не мог отказать себе в таком удовольствии.       После того, как Бакуго преподал Деку пару уроков обороны прошлым вечером, они отправились в его комнату, и Кацуки очень много интересного показал Изуку, что и обещал, — да настолько много, что они занимались этим всю ночь и уснули ближе к утру, но даже когда проснулись уставшие и голодные они не смогли оставить друг друга в покое. Утренний секс не смог угомонить их пыл, они все занятия провели в изнеможении от невозможности прикоснуться друг к другу, но сейчас, когда у них появилась такая возможность, они сразу же ей воспользовались, потому что никто не мог им запретить это.       Вот-вот должна была начаться репетиция номера, в котором участвовал Изуку, девочки уже готовили сцену для их танца, а он отсутствовал, и никто даже подумать не мог по какой причине. Он искренне надеялся, что их никто не услышит, однако подавлять стоны поцелуем было просто в начале их плотских утех, но когда Каччан запустил руку в его трусы, ему пришлось приложить дополнительные усилия, чтобы не закричать слишком громко от наслаждения.       — Каччан!..       — Тихо, задрот…       Опять этот указ молчать, произнесённый прямо на ухо. У Изуку мурашки бежали по коже, когда он слышал этот голос. Каждый раз он был готов расплавиться у него в руках, его ноги переставали его держать. Он сам приспустил штаны с Бакуго и нащупал его вставший член, сжал в своей руке и провёл по всей длине. Они прижались друг к другу ещё плотнее. Кацуки напирал с желанием подмять под себя Деку, а тот, вжимаясь в стену спиной, потакал ему, почти не сопротивляясь.       Кацуки укусил его за шею, когда кончал, подавляя собственный стон, Изуку последовал за ним сразу, не выдержав дурманящего, немного болезненного давления, с которым тот сжал его пальцами.       Сперма была тёплая, липкая и довольно неприятная на ощупь, но Бакуго предусмотрительно захватил из столовой салфетки, и вскоре они привели себя в порядок.       — Ох, мне надо идти репетировать, — вздохнул Изуку и провёл ладонью по вспотевшему лбу. Он чувствовал сильную дрожь в коленях, и если бы не его сила воли — так бы и рухнул на пол.       — Подожди, — остановил его Бакуго, потянув за руку к себе.       Он снова поцеловал его, только в этот раз поцелуй не был страстным и плотоядным, а был неожиданно нежным и ласковым. Когда он отступил, Изуку вновь залился краской, как несколько минут назад, только в этот раз от смущения и целой кучи тех чувств, которые принято называть «влюблённостью».       — Каччан! — воскликнул он, прикрывая рот.       — Что? — пожал плечами Бакуго. — Я не могу тебя поцеловать?       — Эм… Да! Конечно, можешь!       — Хех, выходи уже, ботан.       Они вышли из подсобки. Изуку с опасением поглядывал по сторонам, боясь, что кто-то мог их подслушать, но никого рядом не было; в самом зале слышались голоса их одноклассников, они что-то обсуждали, включали и выключали для чего-то музыку; всё, казалось, шло своим чередом.       Когда первым к ребятам пришёл Деку, чтобы не создавать ощущение, будто они с Кацуки были вместе недавно, его сразу же поприветствовало несколько пар глаз.       — А вот и ты, мы тебя уже заждались! — с нотками упрёка произнесла Мина, положив руки на бёдра.       — Извините, возникло одно неотложное дело… — почесал затылок Деку, неуверенно окинув присутствующих взглядом.       Врать у него не особо получалось, но даже его скудных навыков в этом ремесле хватило, чтобы никто больше не задавал лишних вопросов. Он поднялся на сцену и занял своё место. Вскоре пришёл Бакуго и незамеченный никем, кроме Киришимы, присел на стул недалеко от сцены.       — О, вот и ты, я тебя потерял, — послышался голос Эйджиро.       Изуку не слышал больше, что тот говорил, так как девочки отвлекли его внимание своими командами.       — Деку-кун, соберись! Встань сюда. Мы начнём сразу с самого сложного момента, а потом повторим всё целиком, — сказала Ашидо.       — А мне всё-таки кажется, что надо сначала повторить весь танец, потом — отдельные части. Мы так запутаемся, — возразила Очако.       — Я думаю, что от двух повторений, с нами ничего не случится, — не согласилась Мина и попросила Джиро включить музыку на нужном моменте.       Они начали танцевать. Движения, которые Деку разучивал вчера полдня, получались сами собой с такой естественностью, что он сам удивился, как вообще всё не забыл. У него получалось ещё лучше, чем вчера, это было так заметно, что Мина, — как человек, кто хорошо разбирается в танцах, — с восхищением похвалила его.       — Вау, у тебя отлично получается!       — Спасибо! — улыбнулся Изуку, немного краснея.       Ребята, которые за ними наблюдали, тоже отметили успехи Деку в этом деле. А Денки не мог не съязвить опять:       — Что, вчера тренировки подсказали тебе, как правильно двигаться, а, искусствовед ты наш? — посмеялся он.       Если бы это можно было назвать так. Вчера Изуку думал, что боевые искусства похожи на танцы, а Минета предположил, что секс имеет с ними сходство. И то, и то было отчасти так, у Деку неожиданно появился кое-какой опыт в этом, и он мог их сравнить. Он мог сказать с уверенностью одно: практика подсказала ему, что самое главное во всех трёх случаях — это чувства. А он испытал их в большом разнообразии за последние сутки, начиная со стыда и заканчивая наслаждением, и потому поспорить с Каминари он не мог да и не хотел, ибо мог только согласиться.       — Да, — усмехнулся Изуку, бросив в сторону Кацуки благодарный, полный любви взгляд, а тот смотрел на него с понимаем в приподнятых уголках губ.