• ────── ✾ ────── •
Наполнение бенто не уменьшилось ни на йоту. Расстроенная невеста так и не притронулась к еде: та вызывала у неё лишь отвращение. Борясь с тошнотой и проклиная родителей, Аюми размышляла, как бы поскорее закончить бессмысленную встречу, и старалась не смотреть на порядком потрепавшего ей нервы жениха. Итачи же говорил о всяких мелочах, связанных с переездом: когда следовало подготовить вещи, в какой день состоится событие, где, в конце концов, он живет. Но в эту секунду подобная ерунда Аюми вовсе не заботила. Было неважно, что там с его квартирой, если от страданий она умрёт раньше. Водя палочками по одному и тому же месту в сотый раз, девушка думала, каким редкостным садистом нужно быть, чтобы вот так спокойно мучить людей. Учиха ведь точно знал, насколько ей неприятно находиться с ним наедине; чувствовал, что говорить с ним — сущая пытка, и всё равно невозмутимо продолжал. Этот голос… Живот снова скрутило. — Итачи-сан, с Вашей стороны очень любезно, что Вы уделяете мне столько времени, — перебила Учиха невеста, — но мне стало дурно, и я бы хотела поехать домой. Из-за неудачных попыток отменить переезд голос девушки звучал блёкло и измученно. На лице читались обреченность и несчастье, а полный боли потухший взгляд, уставленный в тарелку, добавлял болезненности. Видеть обыкновенно бойкую Аюми настолько подавленной — редкое явление, так что ни у кого и мысли бы не закралось, что невеста лишь ищет предлог, чтобы поскорее удалиться. — Если ты неважно себя чувствуешь, стоит поехать ко врачу, — вкрадчиво произнёс тот, пристально смотря на побледневшую Шимура. — Нет-нет, — не ожидав подобной заботы, она живо затрясла головой, — всё не настолько серьёзно… Мне просто нужно немного отдохнуть. Отсутствие аппетита, молчаливость, бледность, да и недавние потрясения с побоем — определённо всё говорило о том, что девушке нездоровилось. Пока, будто что-то прикидывая в голове, Учиха рассматривал лицо невесты, зашла работник ресторана: — Желаете что-нибудь ещё? «Да, яду на одного, и желательно не мне», — подумала Аюми, продолжая смотреть перед собой. Надежда на то, что жених её скоро отпустит, испарилась задолго до обсуждения переезда. — Нет, мы уходим, — спокойно сказал Итачи, — счёт отправьте на адрес. Невеста, не веря своим ушам, подняла на ненавистное лицо глаза и уж была готова открыть рот от неожиданности, но вовремя спохватилась. «Неужели подействовало?». Девушка в униформе кивнула и скрылась за дверьми, вновь оставив двоих наедине. Но теперь Аюми стало всё равно на то, что они были тет-а-тет. Всё ещё удивляющаяся девушка отложила приборы и засуетилась, чтобы поскорее встать, забыв, что секунду назад ей было дурно. И если бы, опомнившись, горе-больная не замедлилась, то наверняка даже и не заметила бы протянутую в качестве помощи руку. Она подняла голову на Итачи, по выражению которого, как и всегда, не могла ничего понять, и несколько раз моргнула. Касаться жениха Шимура не хотела, но что-то подсказывало, что выбора особенно и не было. Помешкав, невеста всё же вложила свою руку в протянутую ладонь, но тотчас же была готова отдёрнуть её обратно. «Ледяные», — промелькнула мысль, едва мужские тонкие пальцы дотронулись девичьей кожи. Сердце ёкнуло. — Ты горишь, — обратил внимание Учиха на пылающую ладонь и зардевшееся лицо обманщицы, — всё же следует поехать в клинику. — Не надо, — поспешила встать с места Аюми, чтобы поскорее разорвать хватку, — Вы… Я… Она постаралась сказать хоть что-то, но, кроме невнятного мямленья, ничего не выходило. — Здесь просто душно. Ничего более, — наконец собравшись с мыслями, девушка дернула руку на себя и живо зашагала в сторону дверей, оставляя своего визави позади. Но, как бы Аюми ни старалась поскорее сбежать, остановиться ей пришлось у лифтов, где её почти сразу нагнал жених. — Тебе, должно быть, совсем худо, — тихо сказал Итачи сбежавшей в ухо, находясь за спиной. В следующую секунду тяжёлая ткань легла на плечи миниатюрной девушки, отчего ноги той почти подкосились, — раз ты сегодня всё забываешь. Пока невеста строила планы для побега, от её внимания совсем ускользнули собственные вещи, которые та в спешке оставила в обеденном зале. На её счастье, Учиха позаботился и об этом. Пальто вернулось к хозяйке, а вот сумка всё ещё находилась в руках мужчины. — Спасибо… — сгорая от стыда, Аюми не смела смотреть на обошедшего её стороной жениха. Правда думала она совсем не о благодарностях: «Мог бы ничего не говорить, раз ты такое благородное чудовище. Но ничего, скоро я от тебя отделаюсь». Девушка уж было хотела забрать свои вещи обратно, но двери лифта открылись, и мужчина жестом попросил пройти внутрь. Сумку он так и не отдал. «Ещё и фетишист к тому же — думала Аюми. — Мало того, что у девушки своей зеркальце стащил, так теперь и мою сумку себе прибрать решил. Извращенец». Затем, вспомнив о таинственной незнакомке, невеста посмотрела на лицо мужчины, будто пытаясь закрасться в чужую голову и выяснить, кто та девушка, но единственное, чего она добилась, — незамедлительный ответный взгляд. Почувствовав, как краска снова опаляет щеки, Аюми отвернулась. Стыд, трепет, страх. То, как мужчина действовал на Шимура, её злило. Тайны без намёка на ответ, которые без конца появлялись одна за одной, пугали; игры, в которые Итачи с ней играл, раздражали. Девушка постоянно чувствовала себя с ним, будто под лупой: ей казалось, жених изучал её, внимательно разглядывал, специально досаждал, чтобы поглядеть, как она себя поведёт. Но сама же Аюми воздухом одним дышать с этим мучителем больше не желала. Поэтому, когда они спустились в холл, невеста быстрым шагом направилась к выходу, не дожидаясь Итачи. Но оторваться от него у Шимура не было и шанса — десять девичьих шагов равнялись трём мужским. Она остановилась перед входом в многоэтажное здание, желая распрощаться и оставить позади как своего мучителя, так и ненавистную встречу с ним, но затем вспомнила, что кошелёк и даже телефон остались в сумке, и повернулась на Итачи. Тот лишь указал на машину и произнёс: — Было бы абсолютной беспечностью оставлять тебя сейчас одну. — Итачи-сан… — почти завыла она. Тот взглянул на невесту, ожидая, что последует дальше, но отговорка застряла у девушки где-то в горле. Понимая, что мужчина так просто не отстанет, даже если она и скажет, что в состоянии доехать сама, Аюми произнесла. — Благодарю за заботу. Мужчина открыл перед ней дверь, и только когда, смирившись, Шимура села на место спереди, она получила сумку обратно. «Осталось немного, и все закончится».• ────── ✾ ────── •
Добрались они относительно быстро, учитывая загруженность дорог, но даже недолгая поездка стала настоящей пыткой для Аюми: она не могла ни спокойно сидеть, ни смотреть, куда хотела, боясь, что привлечёт к себе слишком много внимания или, того хуже, каким-то образом сподвигнет жениха на ещё большую заботу, которой для самой девушки было уже через край. Да и, учитывая то, что боги в последнее время будто насмехались над Шимура, а удача постоянно уходила из-под носа, всё могло в очередной раз обернуться против неё. И даже если и попытаться ускользнуть от будущего мужа, он, скорее всего, в два счёта раскусит обманный манёвр, вывернет ситуацию в свою пользу и каким-то образом останется с ней — а это было наихудшим исходом, что сейчас Аюми могла себе представить. Так что даже дышала невеста с опаской. И всё же она поблагодарила про себя высшие силы за то, что Итачи не завёл ни одного разговора по пути. Учиха в принципе не говорил по пустякам, и, пожалуй, именно неболтливость была одним из тех немногих качеств, что ей нравились в мужчине. Она бы просто не выдержала, если бы пришлось ещё выдавливать из себя слова и поддерживать бессмысленные беседы. Но, если брать во внимание их отношения в целом, особенно до новогоднего торжества, — Итачи не досаждал ей лишний раз. До этого, как ей казалось, если бы не мать с отцом, то он бы, вероятно, не особенно искал с ней встреч. До прошедших каникул мужчина не звонил, наедине с ней встретиться никогда не пытался, да и, когда они были с родителями, напрямую к Аюми не обращался. До объявления помолвки будущие муж и жена встречались от случая к случаю на банкетах, благотворительных вечерах и выставках, да и видели друг друга лишь издалека. К тому же после слухов о скандале внутри компании Учиха мнения об Итачи ходили самые противоречивые. Хоть он и был воспитан, образован, умён и богат, поговаривали, что у мужчины была и тёмная сторона. Поэтому, когда дело дошло до обсуждения помолвки и свадьбы, которые, к слову, прошли без участия самой невесты (ни место проведения церемонии, ни свадебные наряды, ни список приглашённых — ничего сама будущая жена не решала), Аюми всеми силами постаралась разорвать договорённость. Она в принципе не хотела выходить замуж, и ещё меньше за таинственного Итачи. Но, если судить по исходу, мнение девушки на этот счёт не особенно учитывалось. «Надо позвонить матери и сказать пару слов об их замечательном плане», — девушка уже предчувствовала, что старшая Шимура не станет особенно сочувствовать и просто выдаст нечто вроде «нужно уделять больше внимания будущему мужу» или просто станет расспрашивать, как прошёл обед. Машина остановилась прямо возле входа в многоквартирный дом, где жила невеста. Она на секунду задумалась о том, откуда Итачи вообще знал, где она живёт, но затем просто откинула бесполезные рассуждения: с этим человеком всегда так, стоит прекратить удивляться. Сюрпризом будет, если жених не знает хоть о чём-то. «Но знает ли чудовище о нас с Саске? — витало у Аюми в голове, пока она отстёгивала ремень безопасности. — надеюсь, что нет». — Благодарю и извините, что Вам пришлось потратить столько времени на меня, — затараторила девушка. Больше всего она сейчас боялась, что Учиха захочет помучить своей заботой ещё немного и напросится на незапланированное чаепитие. — Если время проведено с удовольствием, не считаю это тратой, — было ей ответом. «Так он открыто признаётся, что любит издеваться?» — смущенная Аюми не понимала, к чему он говорит подобное. Или садист действительно собирался перейти к намекам на приглашение домой? Голова гудела, настроение было ни к чёрту, а ещё предстояло выяснить, почему родители разыграли спектакль. — У Вас наверняка куча дел. Не хотелось бы Вас задерживать ещё больше, так что до квартиры я уже доберусь сама, — чтобы тот даже и не подумал провожать до верху, сказала невеста, пока теребила в руках ремешок сумки, ожидая от мужчины какой-нибудь словесной дерзости в ответ. — Аюми, — позвал невесту низкий тягучий голос. Девушка вздрогнула. Она никак не могла привыкнуть к тому, как звучало её имя, когда то произносил он. Готовясь держать удар, Шимура уж было гордо вздернула острый подбородок, но, повернувшись на жениха, тут же вновь вжалась в сидение. Итачи склонился над ней, перекинув руку к пассажирской двери. Для побега все пути были отрезаны, сил у миниатюрной девушки, чтобы оттолкнуть мужчину, было недостаточно. Она зажмурилась, не зная, чего ожидать следующим. Невеста чувствовала близость его тела к своему. В нос ударил запах терпкого парфюма. Дыхание участилось. Температура в салоне подскочила, или она взаправду начала гореть, невеста разобрать не могла. Стук сердца глухими ударами отдавался в ушах. Ткань зашуршала где-то слишком близко. Её вновь обдало жаркой волной. Воздух будто разом выкачали. Замок резко щелкнул. Она открыла глаза. Теперь дверь была открыта. Ей оставалось только распахнуть ту и сделать шаг из салона, но Аюми застыла на месте, наблюдая, как жених вновь возвращается на водительское место: — Постарайся отдохнуть сегодня. Девушка коротко кивнула и, бросив что-то среднее между «благодарю» и «до свидания», вышла из машины. «Идиот, дурак, скотина последняя», — забормотала Аюми себе под нос, как только она вошла в здание и пелена случившегося сошла. Проклиная мужчину, приводившего всякий раз в исступление, распалённая девушка зашагала через просторное лобби в сторону лифтов. Подъём, коридор, поворот, и она стояла перед дверью в квартиру. Набрав код, Шимура влетела в прихожую и, вынув телефон из сумки, сразу начала звонить матери. Гудки шли, но ответа так и не было. Аюми набрала второй раз, но родительница и тогда не взяла трубку. Автоответчик предложил оставить сообщение, и чтобы хоть как-то выпустить пар, после сигнала девушка затараторила: — Свидание? Вы серьёзно решили устроить нам вдвоём свидание? Матушка! Что за глупость? Мне и так предстоит видеть его каждый день всю оставшуюся жизнь! Переезд обсудить? Да как же! Вы же уже всё решили! Мне только и оставалось, что в рот ему смотреть! А этому напыщенному садисту даже в радость, что я там как неприкаянная сидела! — она набрала побольше воздуха в легкие и на одном дыхании продолжила. — Чудовищный, отвратительный, бестактный, старомодный, бесчувственный… Чем больше Аюми перечисляла, тем тише становился девичий голос, тем больше девушка углублялась в мысли о том, что именно с ним она навсегда связана. Обреченная невеста медленно сползла по стенке на пол коридора. Она сбросила звонок и, положив телефон рядом с собой, поднесла руки к горячей голове. Подступили слезы. Безысходность, унижение, злоба давили на грудь камнем, не давая дышать. Теперь каждая встреча с женихом заканчивалась одинаково: Аюми сидела на полу, готовая заплакать. «И что теперь делать?» — думала она. Любовнику она рассказать не могла, родители и слушать не стали бы, с самим Итачи напрямую договориться было бы самоубийством. Сакура тоже ничем помочь не могла, да и если узнала бы, то муж — следующий, кто бы узнал о переезде. Бежать тоже было некуда и не с чем — всё состояние принадлежало родителям. При первой же возможности они отрежут все пути к отступлению. Аюми несколько раз легко постучала себе по лбу, пока думала об оставшихся вариантах. Но единственное, что ей приходило на ум — Саске. То ей виделось, как любовник злится и крушит всё, что попадётся под руку, то наоборот решает спрятать загнанную в угол Аюми у себя, а то и вовсе рвёт с ней отношения и бесчувственно оставлял одну. Точный исход предсказать она не могла. Оттого и становилось страшнее, что младший Учиха обо всем узнает. «Саске сейчас занят делом родителей и ссорами с братом. Но рано или поздно он всё выяснит», — обречённо вздохнула заложница положения. Девушке совсем не хотелось иметь дело с разъяренным Учиха. Ведь если в такой ситуации подлить масла в огонь переездом, то гремучая смесь вкупе с его нравом разорвёт в клочья всё вокруг. Поэтому план был — скрывать всё так долго, как только возможно. Пока любовница убеждала себя в необходимости отложить новость на более подходящее время, зазвонил телефон. Аюми на ощупь нашла мобильный и, не глядя, ответила, ожидая услышать голос матери: — Могла бы и раньше перезвонить, — не здороваясь, зло проговорила девушка, но по ту сторону провода оказалась не госпожа Шимура. — Я хотела, но мы задержались в особняке и лишь недавно вернулись, — извиняющимся тоном проговорила Сакура и, задумавшись, затем добавила. — Почему ты на меня так злишься? — Прости, я подумала… не важно, — Шимура выдохнула, чувствуя себя виноватой за несправедливую грубость, и тут же переменила тему, чтобы не упоминать лишний раз встречу с Итачи. — Спокойно добрались? — Да, вполне, в основном все уезжали либо позавчера, либо в то же время, что и твоя семья, — она прочистила горло и, понизив голос, проговорила. — Я звоню по какому поводу. Скоро начало семестра, ты бы не хотела прежде, чем нас снова завалят заданиями, встретиться. Мы так давно не устраивали наши посиделки… — Ох, Сакура, сейчас не самое подходящее для этого время, да и … — но не успела Шимура договорить, как Сакура продолжила: — Тебе здорово досталось в эти каникулы из-за нас… — Аюми сразу поняла, что под «нас» подруга имеет в виду себя и мужа, и, зная, что последует дальше, зажмурилась в нежелании это слушать, — позволь тебя угостить. Я нашла такой симпатичный бар. Голос Сакуры звучал гордо. Она обыкновенно никогда не предлагала новые места, а в этот раз, видимо, нашла что-то действительно стоящее. И, судя по интонации, Харуно взаправду старалась найти любую причину, лишь бы подруга согласилась пойти. Нарочито растягивая слова, девушка продолжила уговоры: — И скоро экзамены… Настроения обсуждать веселые походы с алкоголем у Аюми не было совсем, но вот выпить она была не против. Понимая, что на этой неделе ещё предстоял разговор с матерью, который никак не обещал быть простым, отказывать девушка не хотела. К тому же мысли о Саске не давали покоя. Взвесив все за и против, Шимура, прервав уговоры Сакуры, сказала: — В пятницу вечером тебе подойдёт? — Да! — радостно воскликнула Харуно, — вечер пятницы идеально подойдёт. Довольная результатом, Сакура забормотала про то, насколько бар симпатично выглядит внутри и как она скучала по их девчачьим вечерам, а затем стала рассказывать о предстоящих планах на неделю. Пока разговор шёл про то, сколько предстоит делать в клинике, Аюми прошла в ванную, чтобы вымыть руки, и, увидев впопыхах сброшенные вчера джинсы и кофту, подняла те с пола. Прежде чем положить одежду в стирку, она проверила карманы и нащупала там нечто гладкое и круглое. «Раз ты сегодня всё забываешь», — теперь понимая, о чём говорил жених, Аюми застонала и вынула кольцо. — Всё в порядке? Ты ударилась? — удивилась донёсшимся из трубки звукам подруга. — Да, я ударилась головой, — сказала Шимура, не понимая, чем она думала во время сборов. — И, похоже, очень сильно. Девушка готова была треснуть себя по-настоящему. Если Итачи воспримет лично, что она не носит кольцо, и расскажет об этом родителям, они ведь дочь живьём закопают. — Если совсем плохо, то обязательно надо ко врачу, —встревоженно защебетала Сакура. Аюми же удивлялась, как все сегодня прозорливо предлагают ей обратиться к профессионалам. — Думаю, он скоро мне действительно понадобится, — прошептала раздражённая собственной забывчивостью Шимура. Теперь говорить ей совершенно не хотелось. — Сакура, я не очень хорошо себя чувствую. Давай договорим позже. — Всё хорошо? — голос прозвучал обеспокоенно. — Я не уверена, — задумчиво ответила Шимура, — но надеюсь, что да.• ────── ✾ ────── •
Девушка сидела на кровати с телефоном в руках, раздумывая, стоило ли лишний раз тревожить младшего Учиха. Не один раз она печатала, перечитывала, а затем вновь стирала сообщение. Но, как только Аюми решала, что стоит оставить разговор на потом, и откладывала мобильный в сторону, мысли о произошедшем перед кабинетом Итачи накатывали с новой силой. Аюми никогда не звонила Саске сама. При необходимости они обговаривали всё во время встреч, которые почти всегда проходили в квартире у девушки. Ни романтичных свиданий, ни вылазок в кафе, рестораны, кино, ни просто встреч на людях они никогда не проводили. С момента, когда их связь только начала зарождаться, что Учиха, не желавший, чтобы кто-то копался в его личной жизни, что Шимура, которая поддерживала решения Саске, слушала советы матери и, к тому же, боялась отца, держали отношения в тайне. Женитьба усложнила ситуацию скорее для Аюми, нежели для младшего Учиха. Совесть не мучила Саске, который редко считался с мнением и чувствами большинства и не видел смысла открываться перед женой. Он никогда не делился ни планами, ни мыслями с Сакурой, считая подобное ненужной шелухой. Да и Харуно, не знавшая об их связи с подругой, представлялась ему меньшей проблемой, ведь ревнивая супруга, точно знающая о любовнице, не всегда бывает тихой. Кроме того, своенравный мужчина с непокладистым нравом не принимал никаких ограничений и любой подотчетности. Мужчина, как и прежде, регулярно встречался с любовницей, пропадал на работе, редко появлялся дома — в общих чертах вёл такой же свободный образ жизни, как и до женитьбы. И то, что Сакура жила с ним в одной квартире, было для Саске скорее неким неудобством. Когда же стало известно о предстоящем замужестве Аюми и его старшего брата, любовник пропал со всех радаров на несколько недель. И никто не имел ни малейшего понятия, куда Саске исчез. Правда, спустя время, младший Учиха вновь появился у Шимура на пороге, и несколько дней подряд они провели неразлучно в её апартаментах. Однако в этот раз чувство подсказывало Аюми, что ссора между братьями была чем-то большим, нежели обычно. Никогда до этого они не упоминали, по крайней мере, при ней, ничего, что было связано со смертью родителей, в особенности саму катастрофу. Но сегодня дела приняли другой оборот. И то, что она слышала разговор, явно только больше разозлило любовника. Или всё же было что-то ещё, почему он так повёл себя с ней в офисе? Это и предстояло выяснить. Аюми глубоко вздохнула и напечатала сообщение: «нам надо поговорить» и, задержав дыхание, кликнула на «отправить». Несколько раз пройдясь глазами по написанному, девушка заключила, что решение она приняла правильное, и, выдохнув, отложила телефон в сторону. Чтобы не сидеть без дела, Шимура переоделась из душившего весь день официального наряда в свободные вещи и начала готовиться к занятиям в университете. Последние семестры обещали быть одними из самых сложных, и измученная бесконечной учёбой девушка уже мечтала о скором выпуске. Доделав несколько оставшихся заданий, которые добрые профессора задали на каникулы, она проверила мобильный, но ни ответных сообщений, ни звонка так и не было. Аюми просмотрела электронную почту, затем какую-то ерунду в ленте. Многие сокурсницы до сих пор делились фотографиями с новогоднего празднования. В большинстве своём они провели праздник не в домашнем кругу, в отличие от Аюми, а столичных клубах, на тёплых источниках или вообще где-нибудь за границей. Заприметив пару эротично сфотографированных блюд, девушка вспомнила, что так ничего и не ела за весь день, и теперь, когда она была далеко от чудовища, от такого аппетитного напоминания голод рокотом в животе сразу дал о себе знать. Холодильник пустовал — это она знала точно, поэтому изголодавшаяся сразу направилась в небольшой магазинчик рядом с домом прямо в домашней одежде, накинув лишь тёплую куртку сверху. Как и в любом другом супермаркете, покупателям предлагалось великое множество готовых блюд: от рамена и супов до суши, онигири и бенто. Один из таких наборов Аюми и взяла себе. Она села на стул за барной стойкой у окна вместе с купленной добычей и, быстро растерзав упаковку, принялась за еду. Живо положив в рот и прожевав несколько кусочков, девушка довольно хмыкнула. Голод начал отступать, а мысли в голове наоборот наступать. Аюми не имела ни малейшего представления, перезвонит Саске сегодня или через несколько дней. Утром ли или вечером. Возможно было, что он не объявится вовсе. Предугадать, как поведёт себя любовник, редко получалось даже у неё. Но, что она точно знала, он был не рад неожиданному сообщению. Лишний раз обсуждать подобное не нравилось и ей самой. И, несмотря на все неудобства, Шимура предпочла бы выяснить сейчас, кем на самом деле был Итачи Учиха. С того дня, как она узнала, кто её жених, Аюми не покидало чувство, что выбор родителей был ошибкой. И дело было не только в том, что будущий муж — брат её любовника. Подобные обстоятельства, конечно, не упрощали положение вещей, но ко всему прочему ещё добавлялись разговоры и подозрения вокруг Итачи. И ведь если эти слухи окажутся правдой, то последнее, что она хотела, — чтобы этот мужчина утянул её на самое дно вместе с собой. Доев изысканный ужин из пластиковой коробки, девушка поднялась со своего места, выкинула упаковку и пошла в сторону дома. Температура опустилась ниже нуля, и, когда она вышла на улицу, перед лицом сразу заклубился белёсый пар. Стемнело уже несколько часов назад, но город, освещаемый тысячами огней машин, фонарей и светом из окон, светился даже ярче, чем днём. Аюми подняла взгляд наверх. В черноте беззвездного неба собирались тучи, предвещая надвигающуюся непогоду. От неожиданно поднявшегося промозглого ветра стало зябко, и девушка, запахнув куртку на груди, затрусила поскорее в подъезд.• ────── ✾ ────── •
Аюми уже спала, когда в комнате раздался звонок. Полусонная девушка на ощупь нашла мобильный на прикроватной тумбе и не глядя ответила. — Должна быть серьёзная причина, чтобы ты решила мне написать, — сухо и, как она могла приценить по голосу, сердито произнёс мужчина. — Здравствуй, Саске, — Аюми перевернулась на спину. Ей было странно говорить с любовником по телефону. На секунду она даже вновь почувствовала себя школьницей, звонившей своему парню в тайне от отца. Она открыла глаза. Комнату освещал блеклый, пробивающийся сквозь тонкий тюль занавесок свет. Было видно очертания мебели, но не более, да и спросонья девушка едва могла различить хоть что-то. На грубость же она лишь тихо замурлыкала. — Ты не рад меня слышать? — О чём ты хотела поговорить? — Саске дал понять, что настроения для игр у него не было. «Ещё сердится», — догадалась она. Аюми села, прильнув спиной к изголовью. В какую сторону шёл разговор, ей уже не нравилось. Сон улетучился вместе с радостью от звонка. — О сегодняшнем случае в офисе, — пошла она напрямик. Девушка услышала, как Учиха зло выдохнул. — О том, что ты делала перед его кабинетом? — Саске перевёл тему сразу в нужное для него, но неприятное для Шимура русло. — Что? — девушка не ожидала смены ролей, ведь именно она должна была задавать вопросы. Её недоумение выкроило толику времени, чтобы придумать ответ. — Что ты делала в офисе? — голос требовал ответа. — Ничего я там не делала, — сказала Аюми. Любовник держался с девушкой, будто поймал её на горячем, из-за чего той захотелось сразу закончить разговор. — Так зачем ты ошивалась у его двери, если ничего не делала? — продолжал напирать мужчина. — Ждала твоего брата, — начиная злиться из-за грубого тона, прошипела девушка. — И для чего же? — голос любовника почти перешёл на крик. Сама же Аюми чувствовала себя под подозрением. И ведь обычно при допросе полицейские играют в хороших и плохих копов, но в этом разговоре хороший где-то затерялся. — Ни для чего, — девушка не хотела признаваться, что она обедала вместе с его старшим братом. И ещё меньше — по какой причине. Отговорка же, что её заставили родители пойти на встречу, казалась Шимура по-детски наивной. Подобное на вряд ли бы смогло убедить Учиха умерить пыл. Да и признавать, что мать с отцом так легко обвели её вокруг пальца, Аюми совершенно не хотела. — Ни для чего, — разъярённым эхом отозвался мужской голос. — Так чего ты там стояла, если не было причин его ждать? Аюми знала, что Саске злился из-за брата, из-за того, что она слышала их разговор, что теперь не сознавалась в том, почему приходила к Итачи, но всё равно уже была готова закричать в ответ. Несмотря на все причины, девушка считала, что гнев его был неоправдан, что мужчина должен был держать себя в руках. — Ни для чего, — повторила та сквозь зубы, едва сдерживаясь. — Ты забыла все слова кроме «ни для чего»? — с издёвкой продолжил тот, — или тебе голову отшибло после встречи с ним? Тут Аюми действительно потеряла дар речи. Любовник мог быть неприветлив, груб и не всегда деликатно отвечать, но в этот раз даже для него подобное было слишком. Девушка уставилась перед собой, в сущности не видя ничего. — Ты поговорить хотела, — после затянувшейся паузы, издевательски кинул Саске, — так чего теперь молчишь? Но и на это Шимура ничего отвечать не стала. Обида, смешанная со злобой, раздирала грудную клетку, просясь ругательствами наружу. Аюми сдерживалась, думая, что мужчина не мог быть серьёзен. — Ну и молчи! Так будет для тебя даже лучше! — сказал он напоследок и сбросил звонок.