• ────── ✾ ────── •
Напоследък все се питам — к'во ще пра'я? Живея в свят, в който всички много знаят. Стари приятели — ни'мо'а ги позная: Всички носят маски, всички ти са пра'ят. Ко се впрягам - еми знам: Вече от палячовци и схеми — то аман Много нагли, нямат срам На днешно време май е по-ху'у да си сам. Тука няма честно и нечестно
Первые учебные дни были одними из самых тяжёлых и всегда тянулись особенно медленно. Студенты, ещё пребывавшие мысленно на каникулах, вливались в прежний ритм лениво и неохотно. И, чтобы стряхнуть напряжение первой недели и отпраздновать воссоединение с сокурсниками, многие с наступлением выходных отправлялись в бары, клубы — любые шумные места, где алкоголь лился рекой, а музыка разрывала барабанные перепонки. Одно из подобных заведений выбрала и Сакура для встречи с Аюми. Зала с тусклым, если не сказать интимным освещением полнилась людьми самой высшей пробы. Среди них можно было приметить молодых господ, названных будущими владельцами конгломератов, с иголочки одетых девушек, сидевших либо в обществе таких же первоклассных соплеменниц, либо возле мужчин в лощёных костюмах, занимавших не последние должности в политических и бизнес-кругах, а так же знаменитостей всех мастей. Была там и особая категория посетителей: «золотые». В известных кругах так называли мужчин, — а иногда и женщин, — готовых потратить за вечер сумму, в разы превышающую средний чек. Так что именно вокруг них с особым рвением вился целый рой предположительно моделей. Они всячески старались ублажить щедрых дарителей, а те, в свою очередь, с радостью пользовались всеми благами, которые только могла предложить им жизнь. Но самыми ценными для заведения были ласково прозванные «гости». Для них двери всегда были открыты, даже вне рабочего времени. Вечером или ночью: если посетители появлялись в стенах бара, им предоставляли самые лучшие места, а именно те, куда другим, менее ценным клиентам, было в доступе отказано. Спрятаны эти помещения были особенным образом: снаружи едва ли можно было понять, кто находился внутри, но вот наблюдать за обстановкой снаружи — напротив. Сделано это было, конечно, лишь в целях безопасности. Обыкновенные же места для отдыха были разделены на зоны, распределённые по огромному холлу: там посетители могли расслабленно вести разговоры. От столика к столику тенью сновали официанты, появлявшиеся и исчезавшие за долю секунды, так что клиенты, занятые скорее своим собственным удовольствием, едва их замечали. На небольших подносах приносились высокого качества спиртное, изысканные закуски, табачные изделия, приходившиеся по душе даже самым искушённым. Но не всегда заказы ограничивались лишь едой и напитками: в дополнение для клиентов с особенными пожеланиями владельцы предусмотрели и отдельные помещения, позволяющие уже вне общей залы, наслаждаться вечером. Конечно же, и туда без сопровождения доверенных работников клуба вход было отыскать сложно. Легкая табачная дымка витала в воздухе, из-за чего Аюми казалось, что всё происходящее вокруг — лишь иллюзия. Окружающие звуки едва ли доносились до ушей, погрузившейся в собственные мысли девушки: Шимура занимали воспоминания о прошедших днях. А выдались они более чем тяжёлыми: разнос, что устроили преподаватели по окончании каникул, из-за чего она допоздна засиживалась в библиотеке; мать тоже так и не перезвонила, хотя дочь точно знала, что та получила гневное сообщение; Саске… — Кампай, — радостно воскликнула Сакура, тем самым вырвав Аюми из размышлений. Тонкая паутинка мыслей разом порвалась, и Шимура, будто только очнувшись ото сна, моргнула и растерянно потянулась за стаканом с выпивкой. Харуно с силой ударила по шоту подруги. Стекло весело звякнуло, и Аюми повторила за будущей сестричкой. Обжигающее питье разлилось по горлу, накатила волна алкогольного послевкусия, из-за которой обе сразу поморщились. — Как давно мы с тобой так не встречались… — Харуно отставила стакан в сторону. Лицо её приобрело меланхоличный вид, и она, улыбаясь, задумалась об их прошлых девичьих посиделках. Сакура, бесспорно, скучала по подобным развлечениям, но в последнее время, будучи слишком занятой университетом, практикой и мужем, о таком удовольствии, как сходить в бар с подругами, она уже и вовсе позабыла. И, то ли из-за радости от состоявшейся встречи, то ли из-за чего-то ещё, у Харуно разыгралось чрезвычайно живое настроение. — Больше полугода назад, — вяло начала припоминать Шимура, а после едва слышно добавила, — как раз перед твоей свадьбой. От воспоминаний о Саске внутри всё сжалось. Их ссору Аюми по-прежнему считала абсолютной глупостью: её пребывание в офисе старшего Учиха точно не заслуживало подозрений любовника. Да и как Саске вообще мог подумать, что она добровольно будет искать встреч с этим мужчиной, если лишь от одного его вида ей становилось плохо? Образ жениха встал перед глазами; кожу покрыло мурашками. Чтобы забыть хоть на секунду о братьях Учиха, Аюми постаралась перевести мысли в более приятное русло, и единственным, что ей пришло на ум, были их последние посиделки с Сакурой. Как и сегодня, они решили провести вечер в баре и затем разъехаться по домам. Но этому простому плану не суждено было сбыться. Тогда что Сакура, что Аюми здорово напились: одна, радуясь предстоящему торжеству, другая же из желания забыть, что то вообще должно состояться. Глоток за глотком, бокал за бокалом, и вот девушки перелезали через ограду парка. Пока те гуляли в гуще плотно насаженных растений, чтобы проветриться после девичника, ворота закрыли, и им ничего не оставалось, кроме как искать другой выход. Один из служителей закона заприметил их именно тогда, когда Аюми последней спрыгивала с широкой каменной изгороди. Остервенело засвистев, полицейский с напарником погнались за нарушительницами, но едва ли могли поспеть за ними. Выносливая благодаря танцам Шимура и регулярно занимающаяся спортом Харуно с легкостью оторвались от погони. Правда в скором времени девушек ждало неприятное открытие: в какую сторону им бежать, они совершенно не знали. Завернув в случайную улицу, Сакура и Аюми наткнулись на забор частного дома. И вечер для подруг закончился бы в участке, если бы владелец сада, перед калиткой которого они оказались, не сжалился и не дал им пройти через двор на широкую улицу по другую сторону прежде, чем их нагнали полисмены. Несчастная же невеста не могла отделаться от ощущения, что и сегодняшний вечер закончится подобной историей. — И правда. Я тогда так нервничала… Всё было, будто в тумане. Не могла поверить, что это правда происходит со мной, — рассмеялась Харуно. — Волнуешься? — Насчёт чего? — спросила Шимура: поводов для беспокойства в последнее время у неё хватало. — Из-за свадьбы, грядущей церемонии… — подруга немного помедлила, — брачной ночи? — Сакура… — краснея, протянула Аюми, легко толкнув ту в руку. Но девушка лишь звонко рассмеялась. Без сомнения: те три шота возымели действие. Брачная ночь. Первое, что собиралась сделать Шимура — найти место в новом доме, где после свадьбы она могла бы запереться подальше от Итачи. Аюми ещё ни разу не была в логове жениха, и, где можно было бы спрятаться, она не имела ни малейшего понятия. Но будущая жена намеревалась сделать всё возможное, чтобы демон до неё не добрался. Особенно ночью. В самых страшных снах Аюми видела, как хладнокровный убийца Итачи находит, связывает и подчиняет её, пользуясь беззащитным положением. И после в слезах она, брошенная и растерзанная, лежит на полу в одиночестве. «Плод больного воображения! Против её воли мужчина никогда бы ничего не сделал!» — сказала бы и сама Аюми, но после последних событий, включая случай в машине, подобная перспектива уже не казалось ей лишь собственной выдумкой. — Мы с тобой не так часто о таком говорим, но… — застенчиво улыбнулась Харуно, — у тебя кто-то был до Итачи-сана? Шимура, жевавшая закуску, чуть не поперхнулась от неожиданного вопроса. — Ты ведь несерьёзно? — недоумевающе поглядела Аюми на сидевшую напротив подругу. В глазах той плясали весёлые огоньки. — Вполне серьёзно. Ты всегда такая скрытная. Даже намёка никогда не давала, был ли у тебя кто, — начала рассуждать Сакура. — Просто потому что не о ком рассказывать, — резко оборвала Аюми размышления чересчур любопытной подруги и подозвала так вовремя прошедшего мимо официанта, чтобы заказать ещё одну порцию алкоголя. — Да нет же, — не унималась Харуно, — по тебе видно было в старших классах. Ты тогда так святилась. Точно влюблённая ходила. Особенно заметно было после летних каникул в твой первый год. «Откуда?» Аюми оцепенела, не веря в то, что слышит. Взгляд застыл на лице подруги. И лишь сердце неистово билось, готовое выпрыгнуть из груди: Сакура замечала всё это время намного больше, чем говорила. — Не было у меня никого, — как можно более убедительно произнесла Шимура, но пересохший язык едва слушался её. Спину обдало холодной волной. И если алкоголь до этого приятно дурманил мысли, то теперь Шимура чувствовала себя абсолютно трезвой. Она взяла пустой стакан за края и начала нервно водить им из стороны в сторону. Ей было как-то странно от того, что подруга спрашивала подобное впервые, тем более перед свадьбой. Продолжая смотреть на Сакуру, едва дышавшая Аюми задала встречный вопрос: — Почему ты не говорила о своих предположениях раньше? — Я не была уверена, — пожала та плечами, — да и всегда думала, что, если ты захочешь, — сама поделишься. — Просто делиться было нечем, — натянуто улыбнулась невеста и шумно проволокла стаканом по столу. — Как знаешь, — протянула Сакура. Видя смущающуюся Аюми, она предположила, что задала слишком откровенный вопрос подруге. Нервозность Шимура та приняла за неопытность в любовных делах: не могла девушка, уже вкусившая запретный плод, так смущаться. Но уверенности в том, что подруга тогда была влюблена, у Сакуры не поубавилось. Ведь чувства могут быть и безответными. Так что после небольшой паузы Харуно всё же добавила, — но мне всё равно кажется, что было. На это Аюми ничего не ответила, подумав, что если она начнёт разубеждать подругу, то та лишь крепче ухватится за свои предположения. А такого допускать было категорически нельзя. Страх отступил. Подруга лишь подозревала, но не знала наверняка. Не обнадёживало, но и этого Шимура было достаточно, чтобы спокойно вздохнуть. Правда если теперь хождение по лезвию станет обязательной частью их встреч, то Аюми вполне была готова с этими самыми встречами повременить. Когда официант вернулся с заказом, он поставил ещё две порции холодного саке для каждой и сразу ушёл прочь. Девушки вновь чокнулись и поднесли спиртное к губам. Сакура радостно выпила всё до дна, Аюми же лишь сделала вид. — Ты ведь рада, что твоим мужем будет Итачи-сан? — неожиданно спросила Харуно. Что было в голове у пьяной подруги, для Аюми оставалось загадкой. Как только невеста думала, что хуже вопроса задать будущая сестра не может, Сакура спешила убедить её в обратном. Сама того не ведая, Харуно удивительно точно подбирала те темы, что не просто мучили Аюми, а разрывали её нутро в клочья. Отвечать Шимура совершенно не хотела. Ни правду. Ни ложь. Ничего. Поэтому она просто кивнула. Что младший брат связывал убийство родителей с Итачи и что она сама до смерти боялась оказаться со старшим Учиха запертой в одной квартире — останется лишь для Аюми. — Мне он кажется добрым, — после реплики подруги Шимура готова была в голос расхохотаться, но сдержалась и лишь улыбнулась, хотя высказывание совершенно не соотносилось с её собственными представлением о женихе. — Почему ты так решила? — Аюми не могла не удивляться: Сакура наверняка слышала, что говорят про Итачи. — Он много отдаёт на благотворительность в клинике, где я прохожу практику. Именно благодаря ему большая часть сотрудников после кризиса смогла сохранить работу. Заведующая его обожает. Многие вспоминали про «не скупиться к нуждающемся» уже после того, как запачкаются. Именно совесть, если она у них имелась, или старость — что кого одолеет раньше, — заставляли вспомнить о заветах. И нечистые на руку богачи замаливали грехи удобным и практически единственным известным им способом: через пожертвования. Кроме того, благородство всегда может соседствовать с выгодой. Меценатство — отличный способ перевести припрятанное из тени. Так что Аюми удивилась, если бы заведующая, которую благородство Итачи могло озолотить, не полюбила бы щедрого дарителя. — Да и та история с девушкой, которой он оплачивал лечение. У нас персонал из всех отделений ходил на него потом посмотреть. Многие, в особенности женская половина, действительно даже слишком часто старались пройти мимо палаты подопечной Итачи, конечно же, не только ради того, чтобы проведать пациентку и убедиться в том, что у них действительно был добродетель-Учиха из новостей. Хорош собой, по мнению многих, богат и щедр. Так что, да, определённо не только поэтому. Аюми слышала про некое подобие геройства, но всегда считала тот случай частью хорошей пиар-кампании. Иначе будущий супруг получался слишком порядочным, слишком идеальным, что не вязалось совершенно с тем, что говорили в узких кругах. Но, если верить всему, что говорят окружающие, то получалось бы, что Саске — импотент или бабник, охотившийся на девственниц (никто так до сих пор и не определился); сама Шимура — нечистая вертихвостка, охомутавшая невиданными силами одного из самых завидных женихов, а Сакура — бесплодная карьеристка. «Неплохая компания у нас собралась», — иронично подметила про себя Аюми и затем задумалась: если с Саске и Сакурой было ясно, где обычные выдумки, а где правда, то про Итачи, хоть она и была его невестой, Шимура не знала ровным счётом ничего, кроме слухов. Ни характера, ни увлечений, ни предпочтений в еде или в чем-то ещё. Даже о такой банальности, как дата рождения, она не ведала. Что уж говорить о правдивости летающих в обществе историй о старшем Учиха. Но если и предположить, что слухи были беспочвенны, то как обстояло дело с подозрениями Саске? Как младший брат он ведь должен знать Итачи лучше, чем кто бы то ни было. Нет, жених вовсе не добряк, каким представляет себе его Сакура. Интуиция Шимура каждый раз била тревогу, стоило Итачи оказаться где-то поблизости. Она чувствовала, что внутри будущего супруга была, как и поговаривали, некая тёмная сила, решимость переступить черту. И если, к примеру, Саске был умён и способен, то Итачи была присуща холодная расчетливость. А именно такое качество помогало плести сети, чтобы потом туда заманивать жертв. Собственно, девушка так и чувствовала себя рядом с ним: как добыча для хищника. — Не думаю, что бессердечный человек стал бы кому-нибудь помогать, — подытожила Сакура и, немного помолчав, радостно дополнила. — Вы точно будете счастливы вместе! Аюми знала, что подруга, видя её сомнения, просто пытается подбодрить, но звучали подобные пожелания скорее как издёвка. Навряд ли брак с Итачи принесёт Шимура хоть что-то кроме страданий. Да и, если бы Сакура видела всю картину целиком, не стала бы желать обманщице беззаботное будущее. По крайней мере, сама невеста не нашла бы приличных слов для любовницы любимого мужа. Вся ситуация в принципе выглядела в глазах Шимура, как некая плохая комедия. Абсурдность происходящего вызывала у девушки смех. Расскажи она кому о подобном, наверняка ведь ей бы не поверили или тоже расхохотались. Но, чем больше Аюми думала о том, как всё складывалось, чем глубже она копала, тем хуже ей становилось. Так что, «смеяться или плакать?» — вот основной вопрос сегодняшнего вечера. — А ты счастлива? — неуверенно спросила Шимура тихим голосом. В прошлый раз Сакуру пожирали подозрения из-за любовницы, сегодня же та будто парила от радости. Неужели подруга больше не подозревала мужа в неверности? Будущая сестричка не сразу поняла, что имелся в виду её брак: она несколько раз непонимающе моргнула, при этом смотря в широко распахнутые глаза Аюми, будто в поисках разъяснения, и затем, разобрав суть вопроса, заговорила: — Ты ведь знаешь, что Саске-кун — моя первая и единственная любовь, — да, это Аюми определённо знала, к тому же лишних напоминаний о младшем Учиха ей не требовалось: она и так чувствовала себя достаточно скверно. — Конечно, я всегда представляла себе нашу с ним семейную жизнь немного иначе… Ласковее, наверное… Но знаешь, я думаю, мне повезло. Ведь в нашем мире любовь скорее роскошь… И родители могли выдать меня за совершенно чужого человека. Но я вышла за того, к кому у меня чувства. Так что, да. Мне определённо повезло. И не важно, что сейчас Саске-кун относится ко мне не так тепло, я уверена, что когда-нибудь он посмотрит на меня по-другому. Сакура говорила то быстрее, то чуть медленнее, но, каждый раз произнося имя мужа, улыбалась. И, что больше всего терзало Аюми, подруга делилась всем с надеждой. Она ждала и верила, что мужчина действительно рано или поздно откроется, примет и даже, возможно, полюбит её. «Неужели ты уже забыла, Сакура, что у Саске есть любовница? Или ты просто отказываешься принимать, что муж может тебе изменять? Оставила ли ты свои подозрения совсем?» — метались мысли в голове у Аюми. Она глубоко вздохнула и быстро произнесла: — То есть все недоразумения разрешились? Сакура свела брови и, легко качнув головой из стороны в сторону, с удивлением спросила: — Ты о чём? — В наш последний разговор ты была немного расстроена, поэтому… — Ох, глупости! — перебила она Аюми, широко улыбаясь. — В прошлый раз я так устала из-за подготовки к вечеру, вот и начали мерещиться всякие небылицы! Разительные перемены в настроении Сакуры совершенно не нравились невесте: чрезмерная радость казалась Аюми фальшивой, а слова — откровенной ложью. То, как выглядела Сакура, говоря, что никаких недоразумений и не было, тревожило Шимура; то, с каким нажимом твердила Харуно, что это всё — её собственная выдумка, лишь служило девушке доказательством обратного. Слишком категорична. Слишком старалась быть убедительной. Или дело было в том, что не Аюми она пыталась так настойчиво уговорить? — Ты чего? — спросила будущая сестричка, увидев замешательство невесты. Шимура ничего не ответила. Слова вертелись на языке, но ни одно из них не находило выход. Любое высказывание, приходившее ей на ум, казалось неправильным, неуместным. — Сакура… — только и смогла произнести Аюми и снова замолчала. — Да что такое? — поторопила её Харуно, не в силах больше ждать, когда же подруга наконец продолжит. — Нет, ничего, — будто что-то для себя решив, сказала Аюми. Сестричка лишь пожала плечами и, чтобы продолжить веселье, улыбнулась: — Ну и ладненько. Ещё по одной? Сакура глядела на подругу, ожидая, что та пренепременно согласится. И она не ошиблась: как ответ Аюми приподняла шот. Выпив всё до дна, девушка поморщилась, но в этот раз не из-за резкого вкуса. — Давние знакомые, — Шимура кивнула в сторону вошедшей длинноногой стройной блондинки. — Ино… — недовольно протянула Сакура, надеясь, что краса их школы просто пройдёт мимо. Но та явно не собиралась упускать возможность поговорить с бывшими школьными товарищами. — Не думала, что в этом заведении обслуживают… кого ни попадя, — на последнем слове красотка бросила взгляд на Шимура. — Здравствуй, Сакура. Неужели ты вышла из своего подвала? — А диеты всё толка не дают, как я погляжу, Ино, — ядовито кинула Аюми. — Очень даже дают, — ослепительная девушка подняла руку, на безымянном пальце которой поблескивало кольцо с солидным камнем. Об обручении Сая и Ино что Шимура, что Харуно уже знали. На следующий день после предложения несколько изданий, по случайному стечению обстоятельств, одновременно выложили статьи о счастливой паре и грядущей свадьбе. И это, скорее всего, совершенно не было связано с тем, что семья Яманака, владела несколькими крупными медиа. Довольные родители Ино в принципе в любом разговоре старались напомнить всем окружающим, насколько счастливыми были их дочь и её жених. Кроме того, по всему городу то и дело встречались фото с юной Яманака в свадебных платьях, а в интернете и по телевизору крутили интервью с будущими супругами. Так что скорее сложно было не услышать о предстоящей церемонии. Сама Яманака, как и её семья, полагала, что наивысшее счастье любой особы женского пола — брак, и что долг каждой именно в служении семье и супругу. И теперь, когда заветное предложение поступило, а она приблизилась ещё на шаг к исполнению мечты о семейной жизни, Ино стала походить на некое существо, ласково поглаживающее кольцо и готовое прокричать «моя прелесть». — Мило, покажи-ка поближе, — подозвала счастливицу Аюми, чтобы получше разглядеть сокровище. — И вправду красивое кольцо. Жаль лишь, что по размеру не подошло. Но с такими пальцами сложно подобрать размер. Лицо Ино стало серьезным, и она тотчас дернула руку. Нет, никто не смеет омрачать радость помолвки, и только она была вправе в полной мере наслаждаться вечером: — Ах, да, Аюми, так жаль, что ваша с Итачи-саном церемония столько раз переносилась. В этот раз на март, да? — ехидная улыбка вновь расцвела на идеально накрашенных губах. — Ты прекрасно знаешь, что в марте. — Просто хотела убедиться. А то, может, я всё же раньше замуж выйду. Мы назначили дату, кстати, на июль. Свадьбу Итачи и Аюми и правда два раза откладывали. Объяснений отец так и не дал, да и дочь они не особенно интересовали. Она лишь надеялась, что Учиха совсем откажется от этой глупой затеи. Но, как видно, пока он не передумал. Господин же Шимура был в ярости из-за переносов церемонии. И если бы Итачи не был претендентом на место главы корпорации, то, судя по рассказам матери, милости ему отец не оказал бы. Ино метнула взгляд в сторону Харуно: — Кстати, говоря о диетах. Сакура, ты немного располнела, вы с Саске-куном ждёте прибавление? — Нет, Ино. Дети — одна из самых болезненных тем для Сакуры. Они с Саске были ещё далеки от разговоров о наследниках. Поэтому Харуно старалась избегать подобных вопросов. Но удавалось это не всегда. Частенько люди с добрыми намерениями интересовались, когда же наконец чета Учиха обрадует новостями о прибавлении. — У вас ведь всё хорошо? А то, знаешь… Ты головой полностью в учёбе. Да и в клинике, наверняка, много забот. А тут ещё и о семье заботиться надо. А злые языки всякое болтают, особенно, когда муж — Саске-кун. — А твой жених не против, что ты так семейной жизнью другого мужчины интересуешься? — резко спросила Аюми. Девица действовала ей на нервы. — А то, знаешь, могут потом разное болтать, особенно, когда этот мужчина — Саске-сан. — На что это ты намекаешь? — довольная ухмылка сползла с лица Яманака. — Намекаю на то, что тебе пора. — Ты должно быть совсем зазналась, раз твой будущий муж — Итачи-сан. Смотри, чтобы он не передумал, а то, как знать… — красотка наиграно пожала плечами. — Может, парочка изданий найдёт причины вашего разрыва интересными. Но не хочу больше терять ни минуты, так что чао! Ино отвернулась, мотнув головой так, что длинный хвост блондированных волос качнулся из стороны в сторону. Пока красотка шла к своему месту, она легко покачивала бёдрами. Её тонкая женственная фигура сильно выделялась на фоне окружения, так что не только Сакура и Аюми проводили её взглядом, но и все близ находившиеся посетители. Красотка села к другим, выглядевшим почти идентично ей девушкам. — Пойдём отсюда, — кинула Сакура. На что Аюми кивнула и подозвала одного из работников клуба.