Жена на никого

• ────── ✾ ────── •

      Как только подруги вышли на улицу, со всех сторон их обступили здания-великаны с разноцветными рекламными таблоидами. Вывески мерцали, отражаясь от зеркального панциря стоящих вплотную друг к другу высоток. По влажному, будто покрытому лаком, блестящему асфальту мчали автомобили, разрезая вечерний воздух рёвом моторов.       В этом лесу из стекла и бетона поток людей, стесняемый лишь границами улиц, как дикая река, затопил всё свободное место вокруг. Группки звонко смеющихся студентов, мужчины и женщины в офисных костюмах, говорившие на непонятном Аюми языке иностранцы, девушки в изысканных платьях, одетые по последнему слову уличной моды юноши, кокетливые лолиты с кружевными зонтиками в руках, будто сошедшие с рекламных плакатов обворожительные парни-хосты — всё проносилось мимо, сливаясь в живой водоворот.       Чтобы и их не утянуло людским течением, девушки отошли к безопасному островку на углу клуба, где у стены неподвижно лежал мертвецки пьяный мужчина в смятом офисном костюме. Как гуляка рухнул в беспамятстве, так и застыл с неестественно вывернутыми над головой руками и широко раскинутыми ногами. Ни громкая музыка, ни шум машин, ни возгласы толпы не тревожили глубокий хмельной сон. Искривлённо-сломанная поза, безжизненная статичность, — если бы не звучный храп, выпивоха вполне сошел бы за настоящий труп.       Такие живые мертвецы частенько встречались под конец недели в тусовочных районах города, так что многие относились к ним, как к обыденности. Не особо любимые владельцами заведений — всё же их обыкновенно оставляли проспаться на земле. Ведь пьянчуги мирно лежали по разным углам, а, как только обнаруживали себя утром посреди улицы, сами сразу же поднимались и живо отправлялись либо в сторону дома, либо прямиком на работу.       Зрение после дымного освещения в клубе медленно прояснялось, хотя яркий свет городских декораций всё ещё неприятно резал глаза. Щурясь, Аюми едва не наступила на спящего бедолагу, но в последний момент отдернула ногу от пьяного тела. Девушка готова была извинительно поклониться, но тот так и продолжил неподвижно лежать, видя десятый сон.       — Прогуляемся? — проговорила Сакура, растягивая слоги. Сестричка постаралась сосредоточить туманный взгляд игриво блестевших глаз на невесте, но алкоголь уже давно захватил сознание Харуно.       У Аюми же мутные мысли нехотя приходили в порядок, однако трезветь ей совсем не хотелось. Сейчас она бы с удовольствием заглянула в один из маленьких уютных баров, где подавали тёплый нихонсю. Но если они поддадутся искушению и выпьют ещё немного, то скорее всего, как и опасалась Шимура, злосчастный вечер повторится.       А в прошлый раз мало того, что девушкам пришлось убегать от полиции, так они ещё и заплутали в узких улочках неизвестного района, после того как покинули участок незнакомца. Тогда Сакура, наотрез отказавшись вызывать такси, сразу позвонила Саске. По её мнению, лучше было умереть от смущения и стыда, чем в багажнике маньяка. Аюми и не подумала сопротивляться; тогда она даже обрадовалась встрече с Учиха, хотя и подозревала, что, скорее всего, подобное решение — надуманный Сакурой повод увидеться с Саске. Но теперь… Шимура считала, что скорее удавится, чем сядет в машину к любовнику. И в случае, если сестричка и в этот раз решит вызвать мужа, то она… позвонит Итачи? Нет, это уже было бы слишком. Так что прогулка на свежем воздухе показалась Аюми более разумной идеей, чем гостить дальше по барам.       Невеста достала телефон и взглянула на время: было неприлично рано, чтобы возвращаться домой. Собственно, Аюми и не чувствовала себя настолько уставшей, чтобы, как только голова коснётся подушки, сразу отключиться. Для этого ей нужно было измотать себя чуть больше.       — Каждый раз смотрю и думаю: так забавно, что у вас с Саске-куном абсолютно одинаковые телефоны, — Сакура указала на экран смартфона, продолжив улыбаться.       В одну из тайных встреч любовников оба их старых телефона разбились. По неудачному стечению обстоятельств смартфоны упали с рабочего стола в спальне Шимура, что, надо сказать, не особенно заинтересовало Саске и Аюми на тот момент. Но чуть позже, заметив неприятность, они решили купить новые. Так что цвет, модель и день покупки телефонов — всё у любовников совпадало.       Гомон толпы и шум проносящихся мимо машин разрезал крик клубного зазывалы, отчего Аюми вздрогнула:       — Интересное совпадение, — невеста быстро затолкала телефон обратно в сумочку. Слова оставили липко-грязное чувство во рту — девушка сразу же сглотнула, попытавшись убрать неприятный налёт.       Калейдоскоп нежелательных вопросов, ещё менее приятных предположений и подобного рода случайных наблюдений сводил с ума. Прогулка с Харуно одним баром не ограничилась: они оказались в парке аттракционов с американскими горками, башней свободного падения и комнатой страха. И как небольшой поклонник подобного рода развлечений Аюми подумала, не стоит ли ей просто ретироваться? И не обязательно в сторону дома…       — Сакура, эта неделя…       — Пожалуйста, Аюми! — неожиданно вскрикнула сестричка, чем почти разбудила несчастного выпивоху, который звучно хрюкнул, недовольно выругался сквозь полудрёму и перевернулся на бок. Затем чуть тише Харуно залепетала. — Аюми, время ещё детское, а завтра выходные. Давай прогуляемся! Совсем чуть-чуть!       — Может быть, в следующий раз? — уклончиво ответила Шимура. — Профессора задали на выходные целую кучу. Скорее всего, не успею и половины сделать, а я ещё отоспаться хотела.       — Серьёзно? Ты? И пораньше разойтись? На тебя это так не похоже, — на лице Харуно было неподдельное удивление. — Не помню, чтобы ты хоть когда-нибудь отказывалась лишний час потусить. Что-то случилось?       «Сакура…»       — Нет, просто…— выдохнула Аюми, уже порядком устав от бесконечных отговорок. Голова кипела, ноги просились бежать. Но, как бы невесте ни было неприятно признавать, отказ был действительно немного подозрительным. Хотя ещё более странным было, что, несмотря на дурное предчувствие, она всё равно теперь собиралась согласиться. — У тебя ведь тоже была насыщенная неделя, поэтому подумала, что так будет лучше. Но ты права, для прогулки время ещё есть.       — Вот это больше на тебя похоже, — радостно протянула Сакура и, подхватив в ту же секунду подругу под локоть, потянула девушку в одну из маленьких улочек.       Чем дальше они уходили, тем более старомодной казалось обстановка. Слой за слоем, проход за проходом напыление современности сходило с облика столицы, открывая глазу спрятанное сердце старого города. Яркие неоновые вывески сменились на свет тусклых бумажных фонариков, а гомон толпы — на еле слышимые разговоры в ночных ресторанчиках. Теперь вместо высотных зданий они были окружены маленькими домиками с деревянными фасадами, у тонких, почти картонных стен которых стояли велосипеды, коробки от продуктов и стенды с меню.       Невеста даже не предполагала, куда её ведёт пьяная подруга. Они, будто наугад, пробирались через узкие улочки, пролетая мимо переполненных татиноми, у барных стоек которых стояли распивающие саке мужчины. С каждым поворотом Аюми начинала всё больше опасаться, что они потерялись в этом слабо освещённом лабиринте. И, когда надежда на обыкновенную прогулку почти окончательно покинула Шимура, девушки вышли к набережной.       Лицо Сакуры довольно просияло, ведь именно туда она их и вела. Сестричка в очередной раз легонько потянула Аюми за собой, чтобы они подошли ближе к воде. Девушки спустились по каменной лестнице к металлическому ограждению и продолжили свой путь уже вдоль берега.       Праздничное настроение пока не покинуло столицу. Украшения, в том числе и гирлянды, ещё не сняли с насаженных близ воды деревьев, и жёлтые искусственные светлячки поблёскивали, отражаясь от дрожащей водяной ряби. Мимо проплыл корабль, с палубы которого донеслись весёлые выкрики. Вдалеке, куда подруги сразу устремили взгляды, послышался взрыв фейерверков.       Девушки восторженно смотрели, как огненные одуванчики ярко вспыхивали в небе, разлетаясь на множество светящихся семянок, что быстро растворялись в тёмном небе. Вид фейерверков вызывал детский восторг в душе Аюми. Он напоминал о самом любимом времени, когда ребёнком родители водили Шимура на летние фестивали. На подобных мероприятиях семья девушки бывала редко и находилась там всего час или два, но даже так это были одними из самых теплых воспоминаний о родителях. Тогда мать могла расщедриться и подарить пару сдержанных объятий, хоть и для фото, а отец даже покатать на спине.       Закрытие фестиваля всегда отмечали вечерним салютом. Отец сажал Аюми на плечи, возвышая ту над толпой, чтобы девчушка могла разглядеть хоть что-то. Она клала голову на отцовскую макушку и наблюдала за оранжевыми, красными, зелёными, синими всполохами в небе.       Наслушавшись от матери французских сказок, Аюми верила, что если она будет шептать добрые слова, то получит в награду особенный дар от одной из волшебных фей. В историях с губ младшей дочери падали розы и драгоценности, но для себя Аюми в качестве подарка желала, чтобы по одному её слову запускались фейерверки. Ещё и ещё. И тогда им с родителями не приходилось бы уходить. Никогда. Но, как бы она ни старалась, как бы ни призывала волшебные силы, вечер всегда заканчивался. Они ехали домой, где Аюми вновь оставалась одна в своей комнате. Шимура быстро поняла, что фей не бывает, а сказки — лишь поучительная глупость.       — Как красиво! — радостно вскликнула Сакура. Ещё один залп, и вновь яркое свечение озарило небо. — Давай сделаем фоточку!       Харуно не дождалась ответа и сразу достала телефон. Готовясь к неизбежному, Аюми натянула самую очаровательную улыбку, думая о том, как повернуться к камере правильной стороной. Здоровой стороной.       — Улыбочку! — протянула Сакура и нажала на экран. Затем ещё раз. И ещё один раз для верности. Так девушка делала снова и снова, пока не получила приемлемое фото на память. Послышался взрыв, и лица сестричек в последний раз озарило светом.       — Закончилось… — вздохнула Сакура и убрала телефон.       Аюми поглядела на небо, затянутое тёмно-серыми облаками, подумала, что все фейерверки всегда рано или поздно прекращаются и, посчитав совершенной глупостью так и стоять на месте, потянула подругу дальше.       Под рассказы Сакуры о рутине в клинике девушки продолжили свою прогулку вдоль набережной. Харуно оживлённо делилась случаями из практики, совершенно позабыв и о разговоре с Ино, и о ставящих в ступор догадках. Аюми же молчала, ведь любое неаккуратно брошенное слово могло породить любопытство, а под очередной расстрел вопросами невеста попасть не хотела. Так что они так и шли вдоль аллеи: Сакура, увлеченно рассказывая, а Аюми, внимательно слушая или, по крайней мере, делая вид.       Когда сестрички приблизились к мосту, им навстречу вышли трое: две девушки и парень. Парочка, державшаяся за руки, и подруга, шедшая немного поодаль. Если судить по лицам и расслабленному стилю, должно быть, студенты или максимум старшеклассники. У всех было хорошее настроение, и они смеялись взахлёб над какой-то шуткой. Ничего примечательного в молодых людях не было, лишь то, что те веселились чересчур громко, и хохот эхом раздавался в округе. Лучшие друзья, с первого взгляда, со второго — «вторая» девушка, улыбаясь, жадно поглядывала на замок сцепленных рук, а парень украдкой смотрел на стройные ноги «подруги».       Когда же их группы разминулись, на секунду Аюми показалось, что шедшая с краю девушка приобняла чужого парня. От удивления Шимура повернулась им вслед.       — Ты чего? — спросила Сакура, когда Аюми застыла на месте, наблюдая за спинами медленно удаляющихся вперёд. Как бы невеста ни вглядывалась, единственными, кто касался друг друга, были влюблённые.       — Нет, ничего… — Шимура моргнула несколько раз и снова повернулась на подругу. — Показалось, что знакомые.       Сакура лишь пожала плечами, спросила «пойдем дальше?» и, когда Аюми кивнула, вновь взяла подругу под локоть.       От видения Шимура стало дурно. Все попытки отогнать наваждение лишь сводились к мыслям об её собственном треугольнике. Всё внутри невесты смешалось, и она уже перестала понимать, что ей следовало чувствовать. А ведь, как только Аюми узнала о нелепом браке Саске с подругой, она убедила себя, что обе девушки всё же могли быть в выигрыше: она как любовница, которая получала своего мужчину, а жившая в счастливом неведении Сакура в качестве жены со всеми привилегиями своего статуса. Но что-то поменялось с тех прокля́тых каникул в особняке Учиха. После разговора в кухне, когда подруга открылась невесте, когда Аюми поняла, что не было для Харуно больше радости незнания, некий счастливый симбиоз стал историей. И, хоть Шимура и предприняла слабую попытку поставить всё на прежние места, разговор в баре стал лишь очередным доказательством: хрупкий баланс пошатнулся. Невесте не удалось убедить подругу в отсутствии любовницы, и теперь Харуно, несмотря на подозрения, мазохистично убеждала себя в собственной неправоте.       — Ты куда так бежишь? — хихикнула Сакура, легко потянув подругу на себя.       Аюми действительно даже слишком прибавила темп. Глубоко задумавшись, та совершенно не заметила, как почти перешла на бег. И теперь, вновь оказавшись в реальности, девушка замедлилась.       «Время».       Как давно они покинули клуб и сколько им ещё предстояло идти — невеста не имела ни малейшего понятия. Куда их вела подруга — никаких предположений у Шимура тоже не было, хотя о цели прогулки догадаться было несложно. Ведь у Харуно все дороги вели к одному человеку.       — Уже здесь, — радостно сказала сестричка.       Шимура повернула голову в сторону, куда смотрела подруга. Сердце сжалось, когда она заметила стоявший поодаль автомобиль со включёнными фарами и рядом — очертания знакомой мужской фигуры.       — Саске-кун предложил меня зыбрать после нашей встречи, — довольно протянула Сакура.       Когда Аюми встретилась взглядом с тёмными, казавшимися чёрными в вечерней мгле, глазами, недовольно взиравшими на неё, холодная хватка оцепенения сковала всё девичье тело. Любовник был последним, кого она ожидала увидеть, особенно после их ссоры. Ещё не примирившись с собственной обидой, девушка не была готова ни видеться, ни говорить с мужчиной, и уж тем более в присутствии его жены.       Вслед за удивлением пришла злость, а затем та сразу же сменилась болезненным непониманием: «забрать Сакуру?». Мысль о том, чтобы мужчина мог так извращённо отомстить за встречу с Итачи, плетью ударила по сердцу. Шимура нахмурилась и резко повернулась на подругу:       — Сам предложил? — всё ещё не веря в услышанное, переспросила Аюми. Сгоряча Шимура не подумала, что подобный вопрос мог прозвучать грубо: будто она засомневалась, что подруга сказала ей правду.       — Ага! Я сказала, что мы с тобой встречаемся в баре, и Саске-кун предложил забрать, — не заметив бестактности, радостно ответила Сакура и помахала курившему мужу.       Наивно было бы думать, что телефонная ссора забудется сама собой, но что она выльется в подобный случай, Аюми и предположить не могла. А ещё Шимура не могла себе объяснить, отчего раздражение и обида за долю секунды переросли в едва сдерживаемый гнев.       Девушка расправила плечи и гордо зашагала вместе с подругой в сторону машины. Всё ещё не обращая внимания на жену, Учиха устремил колючий взгляд именно на Шимура. Расслабленно прислонившись к двери, мужчина небрежно взял сигарету в одну руку, а другую спрятал в кармане. Но, несмотря на напускное спокойствие, Аюми точно знала, что за маской сдержанности скрывалась целая буря.       Шимура слегка наклонила голову перед Учиха в знак приветствия и затем, чтобы не дать возможности любовнику исполнить свой план, каким бы он у Учиха ни был, демонстративно повернулась на Харуно, которая уже сменила локоть подруги на руку мужа:       — Спасибо за вечер, Сакура, но мне пора домой. Ещё услышимся, — Аюми снова поклонилась и приготовилась сразу же уйти в противоположном от машины направлении.       Любовник с укором поглядел на Шимура и грубо попытался стряхнуть слишком любвеобильную жену, которая со всей страстью вцепилась в мужское предплечье. Сама Сакура, как только услышала прощание, воскликнула:       — Нет-нет, так не пройдёт! — алкоголь окончательно завладел языком и головой девушки. Она резко разжала сильные пальцы, освободив от хватки мужа, и сразу же потянулась к Аюми. Сакура больно схватила свою новую жертву за локоть и дёрнула ту в сторону машины. — Ты никудашеньки не поедешь одна! Мы тебя довезём!       — Сакура, пожалуйста, — жалостливый голос Аюми, по сравнению с Харуно, звучал слишком тихо. Чтобы освободиться, Шимура положила поверх руки сестрички свою. — Я вполне могу доехать самостоятельно.       — Нет-нет-нет, — затрясла головой Сакура, продолжая настаивать на своём, и лишь сильнее стиснула пальцы, — если с тобой что-то случится, я себе этого не прощу!       — Со мной всё будет хорошо. Я просто вызову такси, — Шимура перестала двигаться вовсе, надеясь, что хоть так Сакура оставит истерзанный локоть в покое.       — Ты едва на ногах стоишь, — резко сказал Саске, до этого лишь наблюдавший со стороны. — И ты в таком состоянии предпочтешь поехать с незнакомцем?       «Что за вздор…» — девушка метнула полный яда взгляд на любовника. Подобное для находящейся на грани Шимура прозвучало нелепо, но вот на Сакуру вопрос подействовал как некий пусковой механизм:       — Да, Аюми! Ты ведь знаешь, что всё чаще гворят про случаи с изнасилованиями!       — Да ничего… — теряя самообладание, начала Шимура, но её вновь перебила Сакура.       — «Ничего не случится» говорит всякая жертва, перед тем как с ней что-нибудь случится! Нет, я не позволю! — яростно заявила та. — И, кроме того, я как старшая обыжус, если ты откажешься!       — Садись в машину, — Саске открыл пассажирскую дверь спереди, куда юркнула Харуно, обошёл машину и сел внутрь.       В нерешительности Аюми застыла на месте. Она всё никак не могла понять: как так каждый раз получалось, что братья Учиха одним путём или другим получали от неё всё, что только заблагорассудится, здорово действуя при этом на нервы? Может быть, это такая семейная черта? Хотя, если подумать, подруга тоже ситуацию не упрощала:       — Садись уже! — прокричала Сакура, видя колебания Шимура.       «Если прямо сейчас сбежать, догонят ли?» — девушка глядела на машущую рукой Харуно. Хотя выяснять, на что сейчас способны любовник и подруга, у Аюми не было ни сил, ни желания. Смирившись со своей участью, Шимура села позади водительского сидения, — по крайней мере, смотреть на себя она Саске не даст и шанса. И, стоило Аюми закрыть дверь, они сразу же тронулись с места.       Раздражённая Шимура уставилась в окно, стараясь сосредоточить усталый взгляд на ночном пейзаже. Но единственное, на чём могла сконцентрировать внимание девушка, были мечты о тёплой ванне и мягкой постели; о том, как она наконец-то в спокойствии сможет укутаться в одеяло и заснуть, забыв о скверном вечере. Хотя внутреннее чутьё подсказывало Аюми, что в ближайшее время она дома не окажется. Подозрения о нескором возвращении закрались, когда любовник свернул в один из переулков вместо главной дороги к дому и уже там начал кружить по незнакомым Шимура местам.       «Как дешёвый бомбила», — выругалась про себя Аюми и недовольно откинулась на сидении, когда после очередного поворота они оказались среди небольших построек, даже отдалённо не напоминающих высотное здание её дома. Сомнений не оставалось: Саске нарочно выбирал те пути, что вели всё дальше от квартиры.       Что творилось у любовника в голове, в последнее время Шимура удавалось понять с трудом. Неужели тот был готов рисковать всем, чтобы покатать её по ночному городу? И самое отвратительным для девушки была невозможность сказать хоть слово. Ведь если та попытается противиться, то непокорность неизбежно приведёт к новым стычкам. Нет, нельзя было допускать открытой ссоры. Не сейчас. Не в присутствии Харуно…       Сакура, Саске и Аюми. Снова втроём. Снова их проклятое трио. Судьба будто насмехалась над ними, каждый раз прибавляя единицу, стоило одному из них остаться наедине с другим. Словно между ними существовал собственный закон тяготения, согласно которому они оказывались рядом. Если Учиха встречался с Шимура, то рано или поздно Харуно оказывалась поблизости. Сакура ли пыталась устроить встречу с мужем или подругой, третьего как магнитом притягивало к паре. И это своего рода проклятье неотступно следовало за тремя буквально с первого близкого знакомства в старшей школе.       Тогда каждый год в летние каникулы спортивные секции устраивали фестивали по привлечению новых студентов в группы и, как приятное дополнение, для сбора средств на нужды клубов. На выбор к посещению предлагались как международные виды спорта: футбол, бейсбол, волейбол, — так и японские традиционные боевые искусства: дзюдо, кюдо, кэндо, кэндзюцу. Некоторые студенты за раз успевали посетить несколько секций, но большинство, особенно студентки, всё же предпочитали задерживаться в последней. А причиной тому были хорошо сложенные спортсмены.       Выпускной класс того года, где как на подбор собрались все самые симпатичные юноши, стал особенно любим: три года подряд количество посетительниц, а вместе с этим, что особенно радовало руководителя, и размер оставленных податей на нужды секции бил рекорды. Хотя в тот год даже денежный аспект не мог сдержать раздражение тренера Момочи, который то и дело сыпал угрозами отрубить кому-нибудь голову.       Девочки, зная, что год для потока выпускной и места строго ограничены, обезумели и ради внимания парней готовы были брать секцию штурмом. И, к слову о местах: чтобы попасть на демонстрацию к вожделенным мальчикам, нужно было отстоять немаленькую очередь, что исчерпывало терпение даже самых стойких особ. Накалял обстановку ещё и тот факт, что не каждая девушка получала гарантированное место именно у того юноши, которого они для себя выбрали. Их распределяли в случайном порядке по парам намеренно, чтобы толпа не обрушилась на двух-трёх несчастных избранных.       Так вот для радостных гляделок, по настоянию старшего семпая, Сакуры, их небольшая компания вместе с Аюми пришла в зал. Девушки не особенно увлекались японскими видами спорта, но поглядеть на симпатичных мальчишек были готовы всегда, так что Харуно, что задалась целью не только посмотреть, но познакомиться поближе, пришлось их уговаривать недолго. Хотя об истинной задумке остальным было известно мало.       Сам же план казался Сакуре безукоризненным: прийти, встать в пару с Саске Учиха, победить, или, другими словами, сразу влюбить в себя юношу. Но идеальный сценарий не учитывал яростного тренера, который откровенно плевал на все протесты Харуно, пока вёл школьницу не в сторону намеченной цели, а к совершенно другому мальчику. Ох, бедный Ли. Тогда парень так и не понял, почему Сакура накричала на него, даже не опробовав уникальные техники.       Но не только Харуно попала под раздачу тренера: Аюми тоже поставили в пару не с желанным мальчиком (а желанными для неё были все, кроме одного). Узнав, кто будет её партнёром, Аюми запротестовала. Девушка взмолилась, дать ей кого-нибудь другого, но на все уговоры Забуза-сенсей лишь раздраженно ответил, что никаких перестановок не будет. — То нужен всем этот Учиха, то теперь не нужен, — тихо выругался тренер.       Но пытаться выяснить причину, почему очередная взбалмошная девица удумала чудить, было себе дороже. Так что Момочи чуть ли ни за шиворот дотолкал девушку к месту экзекуции, оставив мальчишку разбираться с проблемой. Аюми показалось, что тренер, прежде чем оставить их, бросил «пусть сам мучится в аду с малолеткой».       Когда же Шимура наконец смирилась со своей участью, она скрестила руки на груди и повернула голову в сторону Саске. Слова протеста донеслись и до ушей Учиха, который всё это время невозмутимо занимался подготовкой к демонстрации. Аюми перевела полный злобы взгляд на лицо юноши.       — Так и будешь пялиться? — раздраженно бросил Учиха, посмотрев на молчавшую девушку в ответ.       — Нет, — буркнула Аюми и подошла ближе, ожидая, что тот скажет, что делать дальше.       — Пойдешь в атаку с голыми руками? — насмешливо добавил Саске, и, когда девушка уж было открыла рот, тот кивком указал на дальний угол зала. — Боккэны там.       Тонкие девичьи брови сошлись на переносице. Недовольно хмыкнув себе под нос, Аюми отвернулась и гордо зашагала в сторону стойки с орудиями. Она совершенно не могла понять, что остальные девушки нашли в этом высокомерном юноше, который не то, что имена, даже лица их не запоминал. Неужели ради смазливой физиономии все готовы простить дурные манеры и эгоистичное поведение? Нет, она не собиралась позволять вытирать об себя ноги, особенно такому сердцееду, как Учиха.       Вернувшись на место, Шимура вскинула руку с мечом в сторону противника, целясь тому примерно в голову. Саске же в одно движение отвёл её орудие своим. Теперь кончик снаряда смотрел в пол.       — Ты неправильно стоишь, — Учиха легко тыкнул в ступню девушки, — если ноги ставить так близко, ты потеряешь баланс.       Аюми шикнула от внезапного тычка и расставила ноги шире. Но, к её сожалению, то был не единственный недочёт: последовали легкие шлепки по икрам, по корпусу, по рукам и вместе с ними нудные комментарии, как следовало стоять.       — Слишком отставляешь бедро, — укол сразу же пришёлся и на эту часть тела. Возмущенная Шимура повернула на истязателя голову, но тот спокойно продолжил. — Смотри прямо.       Девушка подчинилась и крепче сжала рукоять.       Не обращая внимание на недовольства, Саске продолжил. Тычок, замечание, снова тычок. Беспардонные касания Учиха, как и его брюзжание, раздражали, так что, как только юноша вновь собрался указать на ошибку, Аюми стукнула своим мечом по его.       — Семпай, прекратите, пожалуйста, — девушка сухо процедила, нарочито делая паузы. Лишь три слова, но и они дались ей с трудом.       — Будь внимательней, и мне не нужно будет тебя поправлять, — кровь кипела и у юноши. Несерьёзное отношение он не терпел, и ещё меньше, когда оно сопровождалось жалобами.       Аюми отошла на пару шагов назад и приняла стойку, следуя всем указаниям, что втолковывал ей Саске последние несколько минут.       — Руки слишком низко, — и в следующее мгновение он вышиб оружие из девичей хватки. От резкого выпада Аюми подскочила, чем вызвала едва заметную усмешку у Учиха.       — Зачем так пугать? — девушке было совсем не до смеха.       — Чтобы ты наконец сосредоточилась, — уже серьёзно ответил тот и, не давая кохай перевести дух, приказал. — Ещё раз.       Снова стойка. Снова ошибка. Раз за разом он либо больно задевал девушку мечом, либо выбивал оружие из рук. Вновь поправки, вновь Аюми вставала в позицию, но, как бы она ни старалась, делу это не помогало, итог был один — она, неудачливый боец, потирала пострадавшие конечности и брела за ненавистной деревяшкой. И, когда в очередной раз Учиха кольнул плечо, она крикнула:       — Да какого чёрта! Нельзя ли поаккуратнее?       — Ещё раз.       — Больно!       — Ещё раз!       Аюми уже и забыла, когда в последний раз так злилась. Проглотив обиду и наплевав на боль во всём теле, она встала в уже хорошо знакомую позу. Выпад, неудачная попытка защититься и резкий тычок куда-то в ребра.       — Да хватит! — Шимура была на грани.       — Не моя вина, что ты такая неусидчивая, — грубо отрезал юноша.       — Поусидчивее тебя буду, Учиха, — огрызнулась она.       — Шимура Аюми, — обратился он к ней по имени, чем ввёл девушку в ступор: семпай не мог знать, как её зовут. Тренер к ней не обращался, совместных занятий у них никогда не было, возможно, на вечерах Саске слышал имя и фамилию отца, но никак не её. А даже если так, то Учиха незачем было их запоминать. Стоило Аюми отвлечься на секунду, и меч снова оказался на полу, — ты ходячее бедствие.       Уязвлённая кохай пошла в сторону, куда отлетел меч. Ругаясь и проклиная всё, на чём свет стоит, она проглотила горький ком и представила себе, как невыносимый Учиха удивится, если она выполнит всё идеально. Хотя мысль о том, как она вмажет по самодовольному лицу, грела много больше. Но не успела Аюми наклониться за снарядом, как услышала позади голос Саске:       — С тебя хватит.       Она подобрала меч и резко обернулась. Юноша отложил экипировку в сторону, явно давая понять, что не собирался продолжать.       — Но мы не закончили, — возмущенно воскликнула Аюми, однако Учиха это не интересовало. Он повернулся к ней спиной и небрежно кинул:       — Такие бесталанные, как ты, — бесполезная трата времени.       Издевки она стерпеть ещё могла, но откровенное пренебрежение — нет. Аюми и сама не поняла, как рука сделала взмах, а пальцы разжались. Глухой хлопок, и спину Саске обожгла резкая боль. Деревянный меч с грохотом ударился о пол. Гул в зале тут же стих; все взгляды устремились в их сторону.       — Не смей поворачиваться ко мне спиной! — прокричала Аюми.       Доля секунды, и края девичьей школьной формы уже сжимали пальцы Учиха:       — Ты что делаешь?! — не на шутку рассердился тот. Ткань от натяжения затрещала.       Любая на месте Аюми, встретившись с убийственным взглядом Саске, пожалела бы о содеянном, но грубый тон избалованного богача только добавил ей уверенности.       — А ты, оказывается, неженка, Учиха, — она самодовольно ухмыльнулась, гордясь тем, что наконец-то достала его. От злости хватка усилилась, и теперь пальцы ног девушки едва касались пола. Казалось, ещё чуть-чуть и юноша ненароком придушит девчушку.       — Разойдитесь оба! — прокричал тренер и зашагал к сцепившейся парочке. Драка — последнее, что Момочи хотел бы видеть в разгар фестиваля. Он прошептал себе под нос «убью обоих» и поспешил к ним.       Но прежде, чем Забуза-сенсей успел коснуться Саске, разъярённый парень сам ослабил хватку, и Аюми выскользнула, приземлившись на обе ноги. Учиха уж было собрался оставить место перепалки, но учитель его остановил: — Куда собрался? Марш в кабинет! — и, когда он перевёл взгляд на ехидно улыбающуюся Аюми, сразу рявкнул. — И ты тоже!       — А меня-то за что? — попыталась возмутиться Шимура, ведь несправедливо отправлять пострадавшую вслед за мучителем.       — Живо! — так и не дав пояснений, рявкнул тренер.       Треск оружия, выклики сражавшихся, разговоры наблюдавших — всё сникло. Уже в тишине двое нехотя поплелись в кабинет тренера. Аюми уставилась на спину впереди идущего тренера. Она чувствовала, как взгляды вокруг внимательно наблюдали за каждым их шагом. Разглядывая тёмную униформу перед собой, девушка медленно следовала за сенсеем, заодно мысленно желая зевакам заняться своими делами.       Учиха, идущий чуть впереди, так же, как и Аюми, гордо смотрел вперёд. Плотно сжатые губы, нахмуренный лоб, сердитый взгляд — Шимура была готова рассмеяться, до того была приятна злоба юноши. Чувствуя на себе взгляд, Саске обернулся. Девушка ехидно усмехнулась, глядя тому прямо в глаза. Если бы не тренер, парень точно схватил бы ещё раз раздражающую кохай и научил, когда следует улыбаться, но уже перед самым кабинетом Учиха просто отвернулся. Шимура закатила глаза.       Как только поссорившиеся зашли внутрь, дверь за ними с грохотом захлопнулась.       — Что вы устроили в моём зале?! — зло крикнул тренер, сев за широкий стол.       Двое нехотя встали перед тренером: Саске, скрестив руки на груди, а Аюми, поправляя растрепавшиеся из высокого хвоста пряди волос, что лезли теперь в глаза. Оба даже и не думали прислушиваться к бурчанию Момочи. Желание у каждого было лишь одно: выдрать другому глаза и поскорее сбежать из кабинета.       — Вам стало мало на мечах махаться, и вы решили сразу переубивать друг друга? — всё не унимался сенсей.       — Больше этого не повторится, — постаралась закончить экзекуцию как можно раньше Аюми.       — Понятное дело, не повторится. Как отдраите зал после фестиваля, вряд ли у вас ещё возникнет желание бузить, — тренер зловеще усмехнулся. — А, чтобы закрепить успех, будете приходить для уборки после каждой тренировки в течение двух недель.       — Чего? — не удержались оба ученика.       — Две недели. Будете вместе отдраивать зал и раздевалку, пока они не заблестят.       — Тренер, но это он меня схватил! — в порыве девушка указала на стоявшего поодаль юношу.       — Нужно было думать, прежде чем бить со спины, — тот, готовый безвозмездно провести урок хороших манер, повернулся на Аюми.       — Прекратили оба! Жду вас после окончания здесь, а сейчас… Пошли вон отсюда!       Первой к выходу пошла Аюми, и уже следом за ней - Саске. Шимура резко открыла дверь, нарочно попытавшись стукнуть семпая, но он ловко остановил атаку, схватившись за деревянный торец, и толкнул девушку вперёд.       — Мы можем где-нибудь остановиться? — из воспоминаний девушку выдернула неожиданно подавшая голос Сакура. Она немного помялась, но всё же добавила. — Мне нужно отлучиться.       Если до этого Аюми хотя бы понимала, в какой части города они находятся, то теперь потеряла всякий ориентир. Вокруг не было ничего знакомого. Бессмысленные попытки понять, как далеко они уехали от дома, Шимура оставила ещё несколько дворов назад, и теперь она просто ожидала, когда любовник окончит тур по переулкам.       Когда Аюми только села в машину, она понадеялась, что рассудительность Саске рано или поздно возьмёт над мужчиной верх, и они в скором времени мирно прибудут к дверям её дома. И в таком случае можно было бы списать появление Учиха на простое беспокойство об их благополучии. Но теперь, когда разговор наедине между ними был неминуем, подобно сизым дымчатым облакам в чёрном небе, внутри Аюми заклубились мрачные мысли.       Очередной поворот, и перед ними показалась пустующая круглосуточная заправка, освященная тусклыми неоновыми огнями.       — Я быстро, — когда машина остановилась, Сакура накинула куртку и выскочила наружу.       Как только любовники остались вдвоём, Учиха заглушил мотор, радио резко замолчало. В воздухе повисла тишина. Любой звук или шорох разбивал хрупкое безмолвие. Даже обыкновенно неслышимое дыхание казалось теперь нееестественно громким.       Аюми неподвижно сидела в темноте салона и смотрела, как редкими хлопьями за окном медленно падал снег. Белым пухом покачиваемый ветром, он медленно летел вниз. На одном из крупных снежных скоплений девушка сфокусировала взгляд. Мужчина спереди зашевелился; пушистый ком подхватило потоком воздуха, закружило и утянуло к земле, где тот тут же исчез.       — Вы много выпили, — недовольно проговорил любовник, не оборачиваясь.       Шимура же здесь не было, она растворилась в молчании.       — Повеселились? — но и на сарказм ответом была тишина.       — Вы были вдвоём или нашли себе компанию?       Аюми шумно выдохнула, что скорее было похоже на кошачье шипение. И, хоть замечание было колким, она продолжила забастовку. Терпение же Учиха было на пределе:       — Аюми, ты так и будешь молчать?       — А что ты хочешь, чтобы я сказала? — саркастично бросила девушка сидению впереди. — Что мы провели прекрасный вечер? Что было очень весело?       — Я хочу, чтобы ты отвечала на мои вопросы.       — Других мужчин не было — тебя ведь это интересует?       — А что мне ещё думать? Ты постоянно оказываешься не пойми где, не пойми с кем! — мужчина резко развернулся на Аюми. В темноте нельзя было разглядеть выражения лица, но вот блеск злых глаз…       — Мы встречались с моими родителями у него в офисе! — она решила опустить несколько деталей.       — Тогда где были твои родители, когда ты липла к двери его офиса?       Девушка закатила глаза. Она не хотела слишком углубляться в рассказ о своей поездке к Итачи. Чем больше деталей, тем больше вопросов любовник задаст.       — Вот именно, Аюми!       Девушке же уже было просто смешно от того, что Учиха вел себя так, будто они были самой обыкновенной парочкой. Любовник словно забыл, какой была ситуация на самом деле.       В яде, что копился внутри все эти дни, она захлебывалась. Но тонуть одна девушка не собиралась. И, чем глубже Шимура утянет любовника за собой, тем лучше:       — Тогда зачем ты приехал, если меня, очевидно, есть кому забирать?! Или тебе просто нравится играть роль моего мужа часок-другой?!       — Вот и я себя о том же спрашиваю! Видимо, я бесполезно трачу своё время на такую как ты!       «На такую как ты», — горьким эхом вторила Аюми. Ей срочно нужно было глотнуть свежего воздуха, так что она открыла дверь и спешно выбралась из машины. Не оглядываясь, девушка заторопилась в сторону магазина при заправке, но не успела она пройти и пару шагов, как её потянуло за руку назад.       — Хватит злиться, — Саске притянул любовницу к себе, но девичьи ладони упёрлись тому в грудь.       — Я ещё не начинала злиться! — теперь девушка разъярённо смотрела на любовника в упор, при этом стараясь высвободиться. — Можешь тратить вре…       Не успела Аюми договорить, как её заткнули его губы. После секунды замешательства она начала трепыхаться, как пойманная в клетку птица. Как бы она ни билась о сильные прутья-руки, что безжалостно удерживали от побега, хватка не ослабевала. Любовница уж было попыталась увернуться, но мужчина прижал девичье раскрасневшееся лицо ещё сильнее.       Саске было всё равно, отвечает Аюми или нет. Не обращая внимания на протесты, с напором он раз за разом давил своими губами на её, будто пытаясь заткнуть, заставить слова исчезнуть там, откуда они появились. Мужчина хотел вырвать мысли об их ссоре.       Поцелуй был принуждающий, и Аюми буквально захлебывалась в нем. «Сакура увидит», — забормотала она, но выходило лишь что-то похожее на «сыкра» и «вдит». Смысл точно должен был долететь до мужчины, но тот не прекращал.       Поняв, что и это не заставит его остановиться, любовница попыталась оттолкнуть Учиха. Девушка со всей небольшой в сравнении с любовника силой надавила на горячую грудь, но даже так он не стал отпускать хрупкое тело любовницы. Саске был неподвижной горой, а она лишь ветром, что едва касался скал.       Когда же от безысходности Аюми опустила руки, Саске ослабил хватку и отстранился. Уличив момент, девушка без промедления отступила от любовника.       — Да что с тобой? — от неожиданности поцелуя и страха быть пойманной глаза её округлились, а грудь начала нервно вздыматься. Она, обернувшись, неосознанно поднесла руку к горящим губам, будто ощупывая следы, оставленные им.       — Слушай внимательно, — дыхание Саске было таким же тяжёлым. — То, что я делаю — это для твоего блага...       — Сомневаюсь, — Аюми резко развернулась, едва не запутавшись в собственных ногах, и замельтешила в сторону магазинчика.       Колокольчик гулко брякнул, когда девушка распахнула дверь и быстро прошла внутрь. От яркого белого света она сощурилась и сразу юркнула в первый ряд с товарами, чуть не задев одну из полок. Пакетики с закусками, рамен, вода. Девушка схватила одну из бутылок с розовой этикеткой, что лежала под рукой, и торопливо зашагала к кассе.       «С ума сошел, — Аюми просунула руку в правый карман куртки, попав в тот не с первого раза. — Что за безрассудство?». Только сейчас девушка услышала громко работающий телевизор. Не поднимая на него взгляд, она хаотично начала искать мелочь в левом отделении. Тоже пусто.       Зазвенело во второй раз. Краем глаза девушка заметила, как вошла тёмная фигура, и в следующее мгновение бутылка скользнула из рук. Шимура вздрогнула и повернулась на стоявшего теперь рядом любовника, который подал покупку пожилому работнику у стойки.       — Добрый вечер, — вежливо проговорил бодрый старичок, взяв бутылку. Аюми немного качнула головой, здороваясь, Саске же лишь протянул купюру, когда кассир назвал цену.       — Молодая кровь такая горячая, — добродушно улыбнулся пожилой мужчина, явно видев жаркий спор за окном. Он скользнул взглядом по кольцу на руке Аюми, что она для вида надела на этот вечер, и стукнул по клавишам кассового аппарата, — мы с женой тоже, когда только поженились, часто ссори…       — Никто не просил советов, — отрезал Саске. Аюми метнула взгляд на Учиха. Она слишком хорошо знала это выражение лица. Мужчина был в ярости. Старичку не стоило вмешиваться в их личные дела и тем более - косвенно называть молодоженами.       Касса открылась. Пока работник набирал сдачу, из телевизора, шипевшего всё это время, вещал новостной диктор о недавней пропаже студентки.       Трель колокольчика раздалась в третий раз, и теперь зашла уже настоящая жена Саске.       — Ах, вы здесь! — радостно защебетала Сакура. Она, немного покачиваясь, зашагала к своим близким. Харуно остановилась у прилавка и взяла наугад мятные конфетки, случайно чуть не прихватив две упаковки вместо одной. Затем Сакура подала те кассиру и сразу буднично повисла на локте мужа. — Дорогой, у тебя есть мелочь с собой? Я оставила сумку в машине.       Аюми посмотрела на пожилого мужчину перед собой, застывшего со сдачей в руках. Он в нерешительности повернулся на захмелевшую Сакуру, что успела положить голову на плечо мужу, потом на Шимура, цвет лица которой теперь походил на одну из белых магазинных полок, а затем и на Саске, стоявшего между девушками. Работник внимательно посмотрел в чёрные глаза Учиха. Замешательство сменилось задумчивостью.       Аюми медленно подняла руку за спиной любовника и украдкой защипнула край его кожаной куртки, в которую на новогодние каникулы она куталась после их близости. Продавец не мог видеть отчаянную попытку Шимура ухватиться за призрачное подобие поддержки. Навряд ли и сам любовник заметил, как та схватилась за его одежду, но в этом бессмысленном акте было её успокоение. Аюми сильнее стиснула мягкий материал между указательным и большим пальцами, едва дыша, в ожидании дальнейшего.       Учиха вынул из бумажника ещё одну купюру и протянул кассиру, но тот не торопился принимать оплату. Старичок недоверчиво посмотрел на банкноту, будто та была не обыкновенной бумажкой, а не меньше, чем контрактом на продажу совести. Напряженный взгляд прошёлся по зелёной бумаге; у Аюми же сердце вовсе остановилось. Пожилой мужчина пошевелил челюстью из стороны в стороны, затем глубоко вздохнул, нахмурившись ещё больше.       Новости закончились, а следом началась реклама. Громкий призыв купить бумажные кухонные полотенца прервал размышления пожилого продавца, и он снова посмотрел на Саске.       — Молодая кровь…— приторно-лукаво улыбнулся старик, взял протянутую бумажку, а затем как бы невзначай бросил. — Мужчина всегда платит за своих женщин.       — Сдачу оставь себе, — сухо ответил Учиха.       — Сегодня ты в хорошем настроении, Саске-кун, — удивленно проговорила Сакура, оценив стоимость купюры.       — Благодарю за щедрость, — пожилой работник растянул губы ещё шире, что сделало его похожим на довольного кота, и следом глубоко поклонился. — Приятного вам всем вечера.       — И Вам… — прошептала Аюми, последовав за остальными к выходу.