Тёмное сердце

Бах! — Сиканоин! — по хрупкой дверце въезжают так жестоко, что ужасающий грохот, кажется, расходится по всему участку Тэнрё. — Опять дрыхнешь?! Детектив что-то невнятно мычит заплетающимся языком, не в силах разлепить веки. Бах! Бах! — Хэйдзо! — придурок долбится как назойливый дятел. Сиканоин вяло постанывает и бубнит под нос страшные-страшные проклятия. Бабах! Кажется, в дверь прилетело чем-то весомым. И завалит же так весь участок на хрен! — Сиканоин, лодырь, если ты сейчас же– — Пошел прочь! — ругается детектив и швыряет в ответ… тем, что первым попалось под руку. Это оказывается какая-то старинная ваза. Впрочем — не беда, несчастное растение уже сто лет как засохло, поскольку Хэйдзо оказался слишком занятым для того, чтобы в своё время позаботиться об этом как следует. Шум неожиданно затихает, и больше никто и ничто не тревожит спокойствие Сиканоина Хэйдзо. Нагнетает. Детектив устало зевает, с трудом приподнимая тяжелую голову с чайного столика. Ощущение — будто он целую вечность просидел в огромном чугунном колоколе, и теперь каждый малейший звук ударяет дрожащим колебанием по вискам. Затылок болезненно обжигает лучами. Солнце зависло в зените, выступает из-за пышно цветущей разросшейся вишни, пробиваясь сквозь густую листву — задевает горячим теплом. Ветер слабо колыхает кроны вишневого деревца. Ветви пробираются через широченное окно, приветливо заглядывая внутрь. Хэйдзо это даже почти что не бесит. Вот только запах… слишком резкий, отчего в горле щекочущим осадком скапливается неприятный удушающий комок. — Пчхи! Да уж. Обреченно шмыгнув носом, Сиканоин лениво трёт руками лицо. Находиться здесь становится просто невыносимо. Тут же возникает навязчивое желание куда-нибудь спрятаться, а лучше мгновенно провалиться прямо под землю. Чтобы никто больше его не нашёл и не осмелился потревожить. Ведь если ничего не придумать, он здесь так и откинется! …А может, предсмертную записку написать? Узнай Кудзё Сара, чем он здесь вчера занимался, всё равно — оплеуху такую отвесила, он бы сразу же и улетел за далёкое-далёкое море… Кажется, Тома прибыл из тех краёв. Мондштадт — город вина, песен, свободы… Интересно, смог бы он устроиться в их детективном агентстве? Хэйдзо детектив что поискать! Очень талантлив и проницателен, пытливый ум, непревзойдённый гений… Эх… В кабинете сегодня по-необычному жарко. Но как бы не хотелось отоспаться подольше, дела в участке Тэнрё не ждут и промедлений не терпят, что вновь заставляет Хэйдзо лишь недовольно нахмуриться и взяться таки разбираться со своим уютным «творческим» беспорядком. Такая обстановка — особая атмосфера, вот только эта особая атмосфера однажды оставила внушительный фингал под правым глазом. И стукался он обо всё, под что попадётся бесконечное множество раз. Поэтому убраться стоило хотя бы немного. Волей неудачной случайности прибиться насмерть не хотелось от слова совсем. Вальяжно откинувшись на спинке стула, Хэйдзо чуть не проглатывает собственное сердце, когда дерево под его драгоценным задом жалостно скрипит и пошатывается. Вот теперь становится страшно. Он слышал, один досин как-то так из окна сумел вывалиться. Правда об этом ему рассказал какой-то отчаянный выпивака за чашой… десятой сакэ, но оттого не стоит же всё списывать на пьяные небылицы! Стул заменяется креслом, намного удобнее, мягче, что просто не может не радовать. Как же он раньше к этому не додумался? Ноги Сиканоин ловко закидывает на уголок чайного столика и хорошенько потягивается, прикрываясь ладонью от всё ещё болезненно яркого солнца. Казалось бы, совсем скоро и голова задымится. Дело о супружеской измене — очередное, помятое и истрёпанное, взгляду бросается невзначай. Хэйдзо проглатывает наваристую жижу остывшего чая, ощущает привычный горьковато-терпкий привкус, и только фыркает раздраженно, бездушно закидывая стопку бумажек на верхнюю полку захламлённого старого шкафчика. Ему всегда здесь подбрасывали всё самое скучное. Точно сговорились. Не позволяют дать ему волю. Такой талант погибает! Всё-таки Хэйдзо никогда не думалось, что бумажная волокита окажется настолько прям невыносимым мучением. Страшная пытка — просиживать задницу в кабинете участка, когда же раньше в детективном агентстве позволялось бездельничать, прогуливаться время от времени, есть и даже спать… ох, как же сладок был сон в обеденный час под старой доброй сакурой. Пускай даже бока и шея знатно болели, Сиканоин не мог жаловаться. В этом и таилось тихое удовольствие. Милая Санго спускала всё с рук, была заботливой и мягкосердечной. Конечно, Санго так же много ругалась — без этого никуда — грозилась когда-нибудь выбросить за дверь и разорвать их договор в клочья. Но всё это были лишь слова, пропитаны ворчливостью и… своеобразным запалом. Санго была честной и вспыльчивой. И ей ни во что не стоило выплюнуть в лицо Хэйдзо всё, что она о нём думала в их последнюю… встречу? Кажется, больше они так и не свиделись. Точнее, столкнуться им удалось, но детектива таким гневным взглядом прожгли, что даже шевельнуться лишним разом было очень неловко. В общем, засиживаться допоздна, а потом просыпаться ночью или же на самом рассвете в слюнях за каким-то скучнейшим делом, потрёпанным, с жуткими синяками под глазами, Сиканоину не нравилось. Как оказалось, Хэйдзо не нравилось почти ничего из обязанностей детектива Тэнрё. Причём, многие задания выходили за рамки его полномочий. Там разберись, здесь уберись — достало! Разве он самый крайний досин? Честно сказать, после того как Хэйдзо покинул агентство в конец рассорившись с Санго, казалось, дела в Тэнрё обстоят куда иначе и многим занятнее. Думалось, здесь — то самое место: разгадки, тайны… В действительности всё оказалось намного серьёзнее. А вот разгильдяйничать в комиссии не удавалось — с этим не поспоришь. Надзирателей понаставлено, не шелохнешься. Сиканоин с досадой ударяет по столику кулаком, отчего дерево вздрагивает. Чернильница, паршивая бронзовая чернильница, опрокидывается и заливает чернильной смолью всё-всё-всё! Блокнот, важные бумажки, новый роман… Всё-всё-всё вмиг оказывается залитым чёрной-чёрной жидкостью. Блестяще, Хэйдзо. Как же теперь отмыться и спасти… да хоть что-нибудь! …Он …он не знает, что делать! Интуиция подсказывает, Кудзё Сара его прибьет. Прихлопнет. Как муху. Интуиция ещё никогда не подводила его. Сиканоин тяжело вздохнул. Кое-что спасти удалось — спасти удалось только роман. Остальное же… и представить страшно, что ждёт его, как только помощник комиссара прознает об этом… маленьком происшествии. Известно одно — беды не миновать. С другой стороны… разве Сиканоин не подумывал уйти в отставку? А вот и повод! Если, конечно, ему удастся остаться в живых. Однако как только Сиканоин потянулся к очередной стопке важных заметок, живот отозвался ужасающим бульканьем. Хэйдзо страдальчески заныл, припомнив, что с вчерашнего обеда ничего не брал в рот… Детектив виновато засмотрелся на кучу скомканных истрёпанных бумажек и почесал шею. Ладно, проветриться всё же стоило. Во всяком случае, не станет же он и вправду здесь в одиночку загибаться, когда все уже давным-давно отдыхают! Он так замотался, что и не заметил, как наступило время обеда. Впрочем, не сказать, что Хэйдзо всегда имел возможность этим самым временем воспользоваться и совсем малость отдышаться… Как-никак работа детективом в Тэнрё — занятость не из лёгких. Ароматное жаренное кацу-сандо опустилось прямиком на заметки. Золотистая корочка ярко поблёскивала на тёплых лучах солнца, а приятный запах слегка подгорелого омлета заставил едва ли не подавиться слюной. Хэйдзо нахмурился, поблагодарив за еду. Его заляпанное жирными пятнами собственное расследование теперь уж точно казалось жалким и… бесполезным. То самое дело было удачно прикрыто в Тэнрё — точнее, отложено в дальний ящик таких же подобных. Что главное, «дальний ящик таких же подобных» означало, что оно теперь навечно останется позабытым. Всё… пришло в тупик. После вступления в должность ему удалось пробраться в некоторые засекреченные архивы, но чувство было такое, будто следы уже давным-давно замели. И теперь всё, что ему теперь остаётся — просто смириться. Ведь дело отложено в «ящик». То самое дело, что стало единственной причиной его ухода из агентства, то, почему он всё же рассорился с Санго, не соизволив извиниться, как делал обычно, предал надежды и стал полнейшим разочарованием… Отложено в «ящик». Если бы ему удалось предотвратить это… Что бы изменилось? Сумел бы он найти виновных? Раскрылась бы истина? Хэйдзо хотелось бы верить. Поэтому Сиканоин ушёл, не сказав ничего. Оставил Санго дожидаться в его пустом кабинете. Встречи с Хэйдзо искали несколько дней, а потом всеобщему обозрению был выставлен список кандидатов на должность в Тэнрё. Больше никогда ночью в агентстве не загорался свет. Однако, как только Сиканоин сумел добраться к желаемому, дельце, к разгадке которого он стремился, казалось бы, вечность, вдруг прикрыли и убрали из вывески общественных новостей. Буря унялась, не успев толком разбушеваться. Море забылось, притихло — стоял штиль. Идти в участок совсем не хотелось. Ничего занятного на вторую половину дня и не думало намечаться. К тому же и без этого начудить удалось… последствий хватит с лихвой. Поэтому Хэйдзо насупился, захватил палочками сочный ломтик зажаренного кацу с омлетом и старательно зажевал, вновь забегав глазами по заляпанному ошметку… его «великого» дела. — Хэйдзо! — послышалось вдали, отчего детектив так и подавился бы, будь он немного неудачливее. — Сиканоин! Где тебя только носит? Оторвавшись от кацу, Хэйдзо окинул досина недовольным взглядом и с напыщенной невозмутимостью произнёс: — Что снова стряслось? Вас оставить и на минуту нельзя. Досин замялся, но быстро воодушевился. — Случилось такое… И сказать страшно! Ты должен это увидеть! — Хэйдзо кивнул и продолжил разглядывать заметки. — Тфу! Прекрати жевать уже и пошевеливай задом! — Пф… У меня обед. Мне полагается целый час отдыха! — с набитым ртом заворчал детектив. Ему очень не нравилось, когда кто-то стоял над душой, так ещё и смел отвлекать от еды. — Несправедливо отбирать у меня свободное время, Амано. — Не станешь идти, от Кудзё снова влетит. С упоминанием помощника комиссара, внутренности Хэйдзо едва не совершили кульбит. Всё вдруг сжалось и затянулось удавкой. Ему крышка! — Кудзё?! Сара Кудзё? — Она тебя позвала. Хэйдзо всё ещё пытался оставаться спокойным, хотя тело пробрал волнительный холодок. Он… он же не написал предсмертную записку! — Серьёзно? — Ну не соврал же я! — сощурился досин. — Думаешь, мне нечем заняться?! Хэйдзо мотнул головой. Ему молча протянули папку и тотчас поспешили удалиться. Сиканоин знал, что Амано очень не нравился запах чего-нибудь горелого, а от вида жира, того чуть ли не выворачивало наизнанку. Честнее сказать, Хэйдзо специально любил заглядывать именно в это заведение, чтобы треклятый досин совался к нему лишь по важным-важным делам. Резво пробежавшись по некоторым заметкам, Хэйдзо вздохнул с облегчением и вскочил на ноги — Кудзё Сара всего лишь подкинула ему работёнки. Как бы он не пререкался и не пытался невежничать с остальными, Кудзё Сару он уважал. А еще ужасное любопытство взяло над ним верх. И вправду, что же случилось такого, раз сама помощник комиссара вызвалась… вызвала его провести собственное расследование… Черт! Сиканоин врезался лбом о выступающую балку и мучительно зашипел. Всё безнадёжно — устало заскулил Хэйдзо. Ему уже подумалось, нашлось наконец кое-что для него особенное, а оказалось… обыкновенная кража. Это и есть то самое дело, достойное внимание величайшего детектива Тэнрё?! Сиканоин негодовал и беспомощно злился. Ощущение складывалось, будто кто-то его потянул за нос, а потом взял и подставил подножку, да так, что Хэйдзо полетел, встряв лицом в грязь. Кому вообще сдался весь этот порох? Сколько же там… восемь, нет — десять ящиков пороха. Неужели Кудзё Сара решила очень нехорошо пошутить? Хотя куда уж там… Сиканоину теперь уж точно за здоровый человеческий сон стоило хвататься руками как за спасательный круг, раз уж ему в голову пробралась мысль о том, что помощник комиссара умеет шутить. Это же бред! Хэйдзо разочарованно вздыхает и чуть не опрокидывает парочку ящиков за спиной. Должно быть, не стоило на них так бесцеремонно заваливаться, не кровать всё же. А жалко. В заметках дела оказался… сплошной бардак. Мало того, что улик не находилось… то есть, конечно же, они были. Не существовало преступлений без их наличия. Однако важную роль сыграла гроза, отчего теперь в голове страшной вьюгой кружилась полная неразбериха. К тому же досталось бедным записям знатно. Эти… начеркали каракуль, попробуй теперь догадайся что к чему! Бестолковые дураки. И снова же вытягивать на своей бедненькой шкуре придётся! Находиться в помещении было неприятно — здесь темно и прохладно, неаккуратно, повсюду грязь, пыль… Словом, обстановка мрачная, воздух тяжеловат, пропитан сыростью. И плесенью тянуло. Мда… Наганохара Ёимия бесновато суетилась — носилась маленьким опасным торнадо, беспорядочно перебирая старые бумажки и хлам в выдвижных ящичках. Хэйдзо только и оставался со стороны наблюдать с любопытством и немного усталой отрешенностью, главное — случайным образом не сунуться под горячую руку. — Как полагается, я лично слежу за получаемым товаром, — выдёргивают детектива на сушу, заставляя отрезвиться и вдумчиво проморгаться. — Взгляните, все записи здесь, — Ёимия бережно протягивает потрёпанную книжечку в руки. Несколько выдранных страниц тотчас выпадает из общей… совокупности записей. Наганохара тут же бросается их собирать. Кучи клякс, пятен от еды и ещё чего непонятного вперемешку с неразборчивым почерком представляли из себя не сильно приятное зрелище. Хэйдзо не скривился только потому, что такая картина была уж слишком привычной. Он тоже не был аккуратным в бумажной работе, отчего в своё время успел наслушаться многого о своей никудышной манере ведения дел. — Двенадцать? — детектив нахмурился, приглядываясь повнимательней к количеству получаемого товара. Чуть ли не половина страницы была исчеркана, будто перо пытались расписать… или же просто отдали поиграться ребёнку, который был слишком ленив для того, чтобы обрисовать страницы какими-нибудь цветочками-бабочками; посередине огромным пятном растекалась большущая клякса. Эта Наганохара сюда, похоже, опрокинула чернильницу целиком? Какой ужас… — Зачем так много ящиков пороха? — Задаёте мне такие вопросы? — с ощутимым недовольством фыркнула блондинка. — Вы знаете к кому обращаетесь, господин детектив? Хэйдзо удрученно потёр переносицу. Сейчас бы ещё с этой болтливой неряхой препираться. — Вы должны отвечать на все вопросы, которые я посчитаю нужным задать. Поэтому, повторюсь снова, Наганохара, — Сиканоин не смог сдержать задушенный вздох, — зачем так много ящиков пороха? — Вам ли не знать! — цыкает Ёимия, закатывая глаза. — Я ответственна за празднование фестиваля Наганохары! Конечно, мне понадобился порох, ведь я мастер фейерверков. Как известно, без них праздника не случится. — Двенадцать ящиков… Трикомиссией установлены правила. Вам нельзя ввозить в Инадзуму больше десяти ящиков– — Чушь! — возмущается Наганохара. — Я получила разрешение! Кудзё Сара выдала мне его! — Хм… Это нужно проверить… Девушка развернулась и вновь шумно зарылась в беспорядке из записей на захламлённом широком столе. Несколько вещиц глухо плюхнулись на пол. Со звяком упала стекляшка ярко-красного цвета. Сиканоин уже было хотел присмотреться получше, но тут перед самым лицом затрясли какой-то непонятной бумажкой. — Проверяйте, детектив, — пылко заискрились золотистые глазки. Хэйдзо вдумчиво повертел в руках разрешение. Всё в порядке — печать Тэнрё и подпись Кудзё Сары нельзя было подделать так просто. — Хорошо, — почесал шею Сиканоин, заметив, что чудная светяшка успела куда-то исчезнуть. — Что насчёт остальных записей? — В порту проблем не возникло. — То есть, двенадцать ящиков были доставлены Вами на место? — изогнул бровь детектив. — Всё так, — закивала блондинка. — Только… т-только не мной. Каэдэхара Кадзуха помог мне. — Каэдэхара Кадзуха? О-о, Хэйдзо хорошо знал о ком осмелилась заикнуться блондинка. — Он сейчас в Инадзуме? — Не знаю. Кадзуха часто бывает здесь, но иногда его невозможно найти. Это плохо. Ронин был прыток и неуловим. Тихий порывистый ветер. Настоящий ураган — большая трагедия. — Ладно, — отважно хмыкает Хэйдзо. — Я хочу допросить Каэдэхару Кадзуху. Где его возможно встретить чаще всего? — Ох… не знаю даже, — пламенное золото лихорадочно мечется из стороны в сторону. Ёимия задумчиво кусает губу. — Может, в «Симуре» или… Нет… В последний раз мы виделись в чайном доме «Коморэ». Детектив кивает и переступает с ноги на ногу, поддевая ногтями уголки записной книжечки. — Что сможете рассказать по поводу кражи? Предположения? Странности? Что-то ещё? — М-м… ничего странного, кажется, не было, — тихо бормочет Наганохара, перебирая узелки на золотистых украшениях юкаты. — Я всё думаю, кто бы смог украсть мои ящики, но не знаю других мастеров… фейерверков. Может, порох захотели использовать как-то иначе? — Я разберусь с этим, — твердо бросает детектив. — Похоже, получилось закончить даже раньше, чем ожидалось, — мазнув последней пометкой, Хэйдзо, хлопает толстым блокнотом и снова зевает, деловито улыбнувшись. Манерность — черта компетентного детектива. — Кхм… насчёт праздника… — О! — оживляется Ёимия, нечаянно ударяясь рукой об угол стола. Впрочем, возбужденный проблеск в золотых зрачках не тухнет, а наоборот всё больше вспыхивает яркой-яркой радостью. — Об этом не беспокойтесь, я уже почти всё подготовила! У меня оставались другие запасы, поэтому с фейерверком проблем не возникнет! Наганохара так воодушевлённо реагирует, что становится даже немного не по себе. Похоже, у каждого человека глаза загораются тем же запалом, когда кое-кто интересуется их любимым жизненным делом. — Хорошо. Я заскочу ещё как-нибудь. Всего хорошего. — Счастливого праздника фейерверков, господин детектив! — звонкий голосок заглушает глухой хлопок тяжелой двери. Хэйдзо спотыкается о ступени и неслышно чертыхается. Наганохара Ёимия безбожно соврала детективу Тэнрё — смотрела в глаза, и нагло ездила по ушам. Эта блондинка… кого только вздумала обвести вокруг пальца? Конечно, хотелось высказать. Хэйдзо хотел высказать в её прекрасное личико всё-всё-всё! Из последних сил… Архонты, да он просто ядом давился, пытаясь удержать свой рот на замке! Раз уж Наганохара обмолвилась словечком о бежавшем ронине, Сиканоин стерпит и проглотит язык, но Каэдэхару Кадзуху словит и заставит ответить. За всё разом. Как и положено. Перед справедливым судом. Эти ронины… вздумали Инадзуму вверх дном перевернуть! Никакая расправа не могла остановить их безрассудный норов и желание… чего? К чему они стремились никому не было ясно. Хэйдзо настолько был зол, что и не заметил под носом смоляную макушку. В него врезались с тихим сдавленным вскриком и тут же поспешили развернуться, но Сиканоин успел схватить парнишку за шиворот. — Эй-эй! Постой-ка! — расплылся в улыбке детектив и в шутку щелкнул сорванца по носу. Два тёмных глаза блеснули из-под челки с явным признаком недовольства. Хэйдзо растерялся всего на мгновение, однако этим тотчас решили воспользоваться и дёрнулись, намереваясь выскользнуть из-под крепкой хватки досина. — Чш-ш, нечего здесь– Хэйдзо повалили на землю. Сиканоин не осознал даже, как ему в мгновение ока удалось оказаться под мелким шкодником — казалось бы, хрупкое тело, но приложило так грубо, что даже помутнело в глазах. Он вписался затылком о заставленный хламом прилавок, отчего в ушах неприятно зазвенело, а свет под зажмуренными веками замерцал весёлыми красками. — Вот же черт… понаставлено всякого… — нахмурился детектив, пытаясь как-либо шевельнуться. Всё тело ужасно болело. На щеку опустилось что-то прохладное и почти невесомое. Хэйдзо проморгался и потёр затылок. Кажется, в той области намечалась выскочить огромная шишка. Порыв тёплого ветерка подхватил с лица нежно-розовый лепесток и задорно закружился с ним в маленьком безобидном вихре. Кое-что над детективом тяжело зашипело, подавая признаки жизни. — Простите… — Сиканоин сощурился и повнимательнее пригляделся к мальчишке. Тот попытался подняться, но тут же свалился и болезненно захрипел, поджав пальцы в кулаки. Хэйдзо с сочувствием угукнул. А вот прощать совсем не хотелось. Нечего средь бела дня нестись как на пожар, он ему говорил! — Ты ушибся? — Нет. Всё в порядке. — Точно? — переспросил Хэйдзо и постарался заглянуть в лицо. Мальчик испуганно встрепенулся и заехал рукой Хэйдзо по подбородку. — Ой! — детектив что-то прохрипел и отстранился. Вот уж не хватало ему в конец покалечиться. — Простите, я не хотел. Сиканоин кое-как выполз из-под парнишки — во всяком случае, не лежать же ему вместе с беднягой в обнимку. Ведь если этот малый вздумал остаться здесь посреди дороги и поджариться на безжалостном солнечном пламени, кто он такой, чтобы препятствовать? Собственно, Хэйдзо уже и так попрепятствовал как мог. — Ты… что? Болит что-то? — отозвался детектив на жалкие попытки приподняться. Парнишка снова свалился как есть задницей на горячую плитку и раздраженно прошептал: — Нет. Всё в порядке. Сиканоин готов был завопить от возмущения. Но сдержанно вздохнул… и снова вздохнул. Вдох — выдох. Терпение — черта компетентного детектива. — Уверен? — Хэйдзо присел на корточки, но не совсем рядом, чтобы вновь ненароком не словить по лицу. — Ты не выглядишь в порядке. Мальчик не то чтобы не хотел его слушать — казалось, он был готов провалиться под землю, только бы от него наконец отцепились. Что уж сказать, Хэйдзо порой удавалось надоедать людям. — Не можешь идти? Ушиблась нога? — не переставал детектив. — Тебе помочь? Хэйдзо уловил тяжелый вздох и не успел произнести что-то ещё. Два тёмных-тёмных уголька зло сверкнули. Если бы взглядом можно было прожечь дыру… от Сиканоина остался бы лишь дымящийся пепел. — Нет. Всё в порядке. Детектив недоумевающе раскрыл рот. Д-да что… да что это такое?! Хэйдзо встаёт и мигом хватает мальчишку за руку. Тот громко вскрикивает, что заставляет торговцев и прочих прохожих на них покоситься с опаской. Но это Сиканоина никак не останавливает. Парнишку таки удаётся закинуть на старые ящики в тень за каким-то ресторанчиком. Шкодник болезненно шипит, едва ли не слёзы глотая от гнева. — В порядке, значит? Ты же ходить нормально не в состоянии! Ответа не следует. Заплаканные глаза пристально смотрят. И снова его прожигают презрением! — Тебе нужна помощь, — грозно цедит детектив. — Дай взглянуть на ногу. — Нет! — Хэйдзо и дёрнуться толком не успевает, как мальчишка начинает горланить на всю, срывая голос едва ли не до самого хрипа. — Я же сказал нет! Глухой идиот! Отвали от меня! Придурок! Я-я– ногой пинают в бок, а руки предупреждающе хватают за пояс, готовы разорвать ткани традиционного кимоно. — П-пусти! Отпусти меня! Н-нет! — отчаянно визжат и брыкаются, не давая и прикоснуться к ноге. — Да чего ты завёлся?! — бесится Хэйдзо. — Я же всего лишь– — Отпусти! Отпусти! Помогите! — завопили пуще прежнего. Вот сейчас точно пойдёт слушок, что Хэйдзо затаскивает всяких мелких за старый рыбный ресторанчик. Теперь ещё дети будут шугаться как от прокаженного. Репутация — обзавидуешься! — Ты слов не понимаешь? Я помочь хочу! — Отвали от меня! Отвали! — снова пихнули ногой в живот, отчего Сиканоин лишь сжался весь и закряхтел, будто от страшного тяжелого ранения. — Кретин! Хэйдзо больше не мог стерпеть этого. Он же… он же… помочь, а его… — Ладно… — Пошел прочь! — Да замолчи уже! — впервые весомо повысил голос досин, отчего охриплый крик вмиг стих, а блеск в глазах взволнованно задрожал. — Голова от тебя разболелась… — Сиканоин вздохнул и почесал ушибленный живот. — Мне побоку, что там у тебя… — Хэйдзо покосился на ногу, фыркнул, приподнял подбородок и важно скривился. — Да пускай хоть отвалится! Не желаешь принимать помощь, не моё дело! Ясно?! — Мне не нужна ничья помощь, — буркнули с таким же отвращением. Детектив только лишь глаза в ответ закатил, не желая больше тратить время на бесполезные вещи. Сиканоин пригладил растрепавшиеся волосы, бросив напоследок: — И… Кхм. Сам придурок, понятно? Хэйдзо поклясться готов был, что у мальчишки от шока снова накатились бы слёзы и как только его благородный добрый спаситель Сиканоин Хэйдзо исчезнет за уголком хилой постройки, тот снова зальётся слезами. Мелкий сорванец обругал его ни за что! Но Хэйдзо большой молодец! Так утереть нос этому… маленькому забияке, не каждый сумеет! Ведь Хэйдзо детектив что поискать. Правда Сиканоин так же никогда не узнает, что Акио только облегчённо вздохнул и вытер со лба пот — довольный оттого, что наконец избавился от приставучего прилипалы. Детектив споткнулся о смятый коврик и чуть не влетел носом в острый уголок низкого чайного стола. К вечеру Сиканоин всегда с ног валился, но чтобы настолько… Должно быть, всего лишь знатно измотался за день. Пробраться без позволения семьи Камисато в чайный домик «Коморэ» не составило труда. Хэйдзо славился своей изворотливостью и острым умом, поэтому, конечно же, обмануть парочку посетителей на входе получилось, не вызвав лишних подозрений. Всё же Сиканоин не желал оглашать кому ни попадя настоящую цель визита пристанища приспешников семьи Камисато. Самой же сложной задачей оказалось… разобраться с хозяином заведения! Глупый пёс то и делал, что лаял в ответ на вопросы! Как же всё… Тц! Эти Камисато в своём уме, вообще?! — Эм… Послушайте, мне правда нужно разыскать Каэдэхару Кадзуху… — Гав! Гав! — В какое время он обычно приходит? — Гав! — Он… часто здесь появляется? — Гав! Хэйдзо положил голову на барную стойку и обречённо захныкал. Хотелось со всей силы въехать лбом, но Сиканонин пожалел дерево: — Не скажешь мне ничего человеческим языком, так ведь, Таромару? — Гав! Гав! — Я безнадёжен… — устало вздохнул Сиканоин. — Ну-у же, молодой господин, всему своё время. К чему так торопиться? — ободряюще потрепали по плечу. Зелёные глаза радостно засверкали, встречая измученный взгляд Хэйдзо. — Выглядишь помято, — заметил управляющий и приветливо усмехнулся. — Вот, присядь-ка. Чаю? — Хэйдзо подвели к столику и усадили на мягкий дзабутон. Тома плюхнулся напротив и поставил на столик какое-то незамысловатое блюдо. — Я пришел не для того, чтобы болтать здесь с тобой ни о чем, — насупился детектив, уныло сковырнув палочками остывший яичный рулет. Есть не хотелось. Однако поскольку живот страдальчески тосковал, порой издавая пугающие звуки, стоило всё же впихнуть в себя что-нибудь, пока Хэйдзо и правда не окочурился. Тома потрепал Таромару за ушком, отчего пёсик довольно зафыркал и резво заболтал хвостиком туда-сюда. Сиканоин только лишь закатил глаза и негодующе посмотрел на расплывающегося в улыбке управляющего. Тома был простосердечным и явно отличался от Хэйдзо своим беззаботным ко всему отношением, если же сам Сиканоин попросту ко многим вещам относился наплевательски. — Всё ты пляшешь у Камисато на четвереньках. Самому то не надоело? — заворчал детектив, с тоской ткнув в рулетик палочками. Тот тут же шмякнулся набок и развалился. — К-как то и не до этого мне, ха-ха, — засветился безграничным счастьем Тома. — Камисато Аято очень заботлив. Знаешь ведь, сам я родом из Мондштата… В Инадзуме всё куда иначе. Он помог мне здесь освоиться. Конечно, я благодарен ему. — Да не об этом же я. Не стоит тебе ошиваться в Трикомиссии. — А я ведь и не был никогда нигде, помимо имения Камисато. Знаешь ли, господин Камисато нашёл мои способности полезными, и теперь я помогаю держать имение в чистоте и порядке… иногда готовлю что-нибудь, но мне ещё не доверяют особых поручений. Как думаешь, я просто пока ещё недостаточно компетентен? Хэйдзо фыркнул и угрожающе ткнул Тому палочками в грудь. — Думаю я, если желаешь повидать родину, езжай поскорее домой. Трикомиссия планирует установить некоторые ограничения на посещение страны… они непременно введут суровые санкции! Поэтому… поэтому тебе стоит об этом задуматься. — Ох! — всплеснул руками Тома и с осторожностью замотал головой по сторонам, ведь раскрывать подобную тайну было опасно, пускай детектива это не то чтобы волновало. — Быть не может! Э-это… это очень неожиданно! Как же я оставлю господина Камисато здесь одного… Хэйдзо невольно улыбнулся, будто бы знал реакцию наперёд. — О себе бы лучше подумал. — А я то что? — удивился управляющий и снова запустил руки в мягкую светлую шёрстку Таромару. — Со мной всё решилось, к тому же лучшим образом. Я хорошо устроился, почти ни в чем себе не отказываю… Сиканоин хмыкнул и досадливо вздохнул: — Ты безнадёжен. — Ха-ха, о мне так беспокоишься, а от самого, гляди — живого места не осталось. Совсем в Тэнрё измучили, да? Скажи, ты спишь вообще? И, должно быть, не ешь… Ну ничего, бедняжка, — Тома шутливо потянул за щеку, отчего детектив только больше нахмурился, шлёпнув расплывающегося в лучезарной улыбке управляющего по руке, — привыкнешь. Все же привыкают. И так намного лучше, чем в агентстве! Дел побольше, поинтереснее, всё как ты и хотел. Пускай Хэйдзо и был крайне разочарован и малость разгневан, пускай и ожидал услышать именно такой ответ, Тома всё равно источал дурацкую ауру яркой предоброй личности. Поэтому Сиканоин и не заметил даже, как сам заразился маленькой ухмылочкой — всего уголками губ, но точно такой же нежной и даже немного глупой. — По правде сказать, я подумываю уйти с должности, — Хэйдзо сам удивился, как собственный голос отозвался в ушах… чем-то очень болезненным и пустым. — Как уйти? — в недоумении вылупился Тома. — Здесь… не так как в агентстве. И я должен извиниться перед Санго! Она волнуется. Недавно еду подложила под участок, представляешь? Сказала мне передать и проследить, чтоб я съел. Думала меня провести, а я всё через окно видел… — Но Хэйдзо… Разве… разве ты сдашься так быстро? — Хэйдзо склонил голову к плечу, мягко угукнув, и виновато улыбнулся в ответ. — Это моё последнее дело. Больше в Тэнрё ни ногой, помяни моё слово! — Хорошо-хорошо! — захохотал Тома, хлопая по плечу. — Главное, чтобы ты остался доволен, а потом оно, знаешь, само всё наладится… Так всегда бывает. — Хотелось бы… очень хотелось. Хэйдзо и Тома даже не заметили, как Таромару тайком утянул яичный рулетик под столик. Сиканоин только уставился с каменным лицом на собаку, мечась в догадках, отчего же пёс стал облизываться и хитро ластиться к ногам. Шлёп! Девушка улыбнулась и снова щёлкнула веером по подбородку, заставляя детектива выпрямить шею и встретиться с ледяным пронзающим взглядом из-под густых длинных ресниц. Как-то он вновь о чём-то своём призадумался. — Довольно здесь пыль разглядывать, господин детектив. Вы же знаете, что это совсем ни к чему, — тонкий строгий голосок остро впивается холодом в кожу, стелился мягким злым инеем. — Стало быть, решились принять моё скромное предложение? — Дом Камисато пожелал заиметь свои уши и в Тэнрё? — молодая госпожа в ответ только хмыкнула и скучающе оправила рукава кимоно. — Моему брату сейчас приходится трудно. Я делаю всё, чтобы помочь ему укрепить положение в Трикомиссии. — Для этого Камисато не обязательно влезать в дела Тэнрё, — строго чеканит Сиканоин. — И всё же, полезно, бывает, обзавестись повсюду своими людьми. Не так ли? Смрад на рынке стоял знатный. Всё потому, что Хэйдзо решил сократить путь через рыбный отдел. Ещё живая, но очень жалкая с виду рыбёшка, беспомощно трепыхалась и брыкалась, желая сбежать в родное открытое море. Впрочем, в своей беспомощности Сиканоин казался с ней схож. Подобные кражи стоило закрывать быстро, ведь успех в расследовании напрямую зависел от времени. Если же ему не удастся подобраться к истине вовремя, ничего другого не останется, кроме как отложить дельце в «ящик», но такой компетентный детектив как он просто не мог взять и оставить… всё — больше всего Хэйдзо не желал иметь под своим именем нераскрытых дел. Возможность повидаться с ронином выбила Хэйдзо из колеи. Каэдэхара Кадзуха был ценным человеком. Если бы Сиканоину только удалось схватить и допросить Каэдэхару… пускай даже против его воли, кажется, Инадзуме стало бы легче дышать. Каэдэхара и правда сновал по углам маленькой неприметной тенью. Повсюду только сеялись слухи, на деле же встретиться с Кадзухой ни в одном заведении Инадузмы Хэйдзо не удавалось. Как назло, ронин не высовывался там, где обычно в свой обеденный час сновал без дела досин. Похоже, не разделял Каэдэхара и его увлечений в любовании красочными пейзажами инадзумских берегов моря, и не питал слабости ко сну на заднем дворе Тэнрё. Очень жаль — приходилось хорошенько побегать. Толпы к главному входу знатно прибавилось. Здесь тебе и безделушки всякие, вроде миленьких необыкновенных ракушек и различные драгоценные камушки. Старьё красиво переливалось на свету, пестрило яркими красками, почти каждое блистало своей особой изюминкой. Ткани, воск, фарфор и бумага, сакэ, угощения и традиционные сладости — всего было навалом. В какой-то момент Хэйдзо учуял знакомый запах блохастой зачуханной псины — так он скромно прозвал одного агрессивного собачонку, что как-то раз его едва ли не столкнул с пирса в самую воду. Ушастый бежал тогда в охапку с какой-то длинноволосой девчонкой. Та пищала, хромала и спотыкалась, благо не вырывалась, Сиканоин не смог бы сорваться за ними вдогонку. Хэйдзо… не отличался отменной комплекцией тела. Сейчас же бродячий пёс разгуливал гаванью с каким-то ронином. Тот был на голову выше собачонки, всё держался за рукоять громадного тати и о чём-то живо трепался, невзначай разглядывая рыночный товар и прочие ценности в прилавках неподалёку. Вот очень у Хэйдзо складывалось странное впечатление. Сиканоин таких чуял за милю. Досин уж было ухватился за дзюттэ, как вдруг его окликнули и затрясли за плечо. — Господин детектив? Небось Тэнрё Вас с проверкой послали? — Вроде того, — кивнул Хэйдзо. — К нам что ль? — всё же переспросил досин, пускай и догадался изначально о чём зайдёт речь. — Так были ж недавно! — Сказал же — вроде того, — заворчал детектив, покосившись на причал. Ушастой собачонки и след простыл — должно быть, успели затеряться в толпе. Вот всегда всё происходит не вовремя! Толстая пухлая книжка плюхнулась так, что казалось несчастный столик так и сломится под ней, громадной и страшно тяжелой. — Держи, вот. Разглядывай сколько пожелаешь, но не вздумай ничего… выкинуть, — пригрозили, вздёрнув поучительно пальцем. Он что, ребёнок? — О чём ты? — невинно пробормотал детектив и зашелестел пожухлыми страницами Книги контроля. — Знаю я тебя, в прошлый раз несколько страниц недосчитались. Нас бы так и со скалы скинули, не успей ты вовремя оправдаться. — Что ж, это ваше упущение, — Хэйдзо хмыкнул и шаловливо подмигнул. Бывало, он утаскивал кое-что важное для расследований, но непременно возвращал на прежнее место. Эти остолопы… А вот потому внимательней нужно быть! У них же так и всю книгу из-под носа кто-нибудь явно немногим опытнее Хэйдзо стащит. И что потом? — Не неси чушь! Кхе… — отзывается второй досин и тут же чем-то давится. — Мелкий… полурослый воришка! Кхе-кхе… — Жрут в рабочее время и совести ещё хватает окликаться наглыми несправедливыми обзывательствами! — Так, значит, как часто Тэнрё проверяет записи в ней? — Каждые полгода… — И… что? — Ничего необычного. Товар уходит — товар приходит, — жмёт плечами досин, искренне не понимая сути вопроса. — А что насчёт кораблей? — хмурит брови Сиканоин. — Всё как обычно. — Понятно. Книжка шумно захлопывается и Хэйдзо заводит руки за голову, потягиваясь и устало зевая. Досин уже успевает вздохнуть с облегчением. Мол, как хорошо, что этот умалишенный ни к чему обыкновенному не вздумал вновь прицепиться. Да как бы не так. — Я слышал, к островам Ватацуми есть переправа. — Ч-что… — досин то ли от неожиданности, то ли от страха, попятился так, что едва ли не упал задницей на пол, чуть не промахнувшись резным аккуратненьким стулом. — Да не в жизнь! — Ничего об этом не знаете? — с удивлением изгибает бровь детектив. — Откуда же?! — возмущается особо негодующий досин, отчего только крошки слетают изо рта. — Мне думалось, вы заправляете подобным, — честно отвечает детектив, с нескрываемым любопытством ожидая реакцию на такую откровенную поддёвку. — Сиканоин! — пыхтят и плюются, раскрасневшиеся и, должно быть, сильно встревоженные. Ну, стоило же их растормозить, разве нет? Поди веселее сделается. А то и правда без дела сидят, дурью маются. Так а Хэйдзо же быстро им дурь всю сшибёт. — Что ты несешь?! Немедленно объяснись! Над Тэнрё вновь сгущаются тёмные-тёмные тучи. Хэйдзо и сам походит на самую хмурую тучу, сверкает повсюду недовольством и гремит раскатистым негодованием. Небо затянуто свинцом. Да так, что и края не видно. Уличные навесные фонарики слабо пошатываются. Сиканоин черкает заметкой и откидывается на удобненькой спинке мягкого кресла. — Господин детектив! — со страшным грохотом в дверь врываются так, что Хэйдзо едва ли не падает на пол. — Господин детектив! Пойдёмте скорей! — Что? — Хэйдзо вскакивает с места и не знает куда себя подевать. — Что стряслось?! Не висни на мне, — пытается отряхнуться досин, но паренёк только всё больше дёргает за плечи, пытаясь сдвинуть хоть куда — только бы за дверь и побыстрее, — завалишь! — Господин детектив! Господин детектив! — тараторят без передышки, видимо, уже готовы на руках его в чем есть выносить из участка. — Скорее, скорее! Хэйдзо наконец отдирает от кимоно цепкие маленькие пальчики и возмущенно бросает: — Да можешь же ты хоть сказать, куда так спешить? — Это… н-нашли! — снова-таки хватаются за рукав. — Порох? — Нашли! — понимающе кивают и болезненно стискивают запястья. — Нашли! — Где? — Здесь! Недалеко. Скорее, скорее! Хэйдзо небрежно сгребает бумажечки в папку и кое-как перевязав, тяжело вздыхает, рассматривая запыхавшегося досина — тот согнулся в три погибели и уж совсем выглядел плохо. Должно быть, бежал со всех ног. Все эти новенькие с ветерком в голове. — Зачем же спешить так? — фыркает Сиканоин, распрямляя на пареньке съехавшие одеяния. — Не сбежит порох. Успокойся. Лучше выдохни, ладно? Во-о-от, совсем задыхаешься. Разве нормально так делать? — Н-но господин детектив! Дождь стучится о крышу — затяжная буря бушует и хлещет о старые стены страшным проливным ливнем. Сиканоин промок до самой крохотной ниточки. И это ещё хорошо, что ему не посчастливилось встрять в болото! — Открыть ящики. Свет слабо мерцает. Сырость ударят в голову приятным насыщенным запахом. Влажность и лёгкая свежесть позволяет взяться за все мысли и соединить спутанный клочок догадок и мелких зацепок воедино. Хэйдзо осталось теперь всего лишь довериться интуиции и дело с концом. — Но господин детектив… — Немедленно открывайте все ящики! Строгость — черта компетентного детектива. Фонарик трепещет и мигает тусклыми гаснущими всполохами. — Н-но ведь д-дождь… — медлят и неуверенно мнутся. Сиканоин терпеть подобное не может. Вот хоть сам возьмись и открывай чертовы ящики! Впрочем, крыша и правда протекает. Если дать пороху намочиться, товар станет непригодным и тогда Наганохара как было останется с носом. В лучшем случае, конечно же. — Это приказ, — внезапно раздаётся из-за спины. Все разом с Хэйдзо вздрагивают и замирают на месте. Помощник комиссара проходит вперёд и встаёт около Сиканоина. Обладающая кровью могучих горных отшельников тэнгу Кудзё Сара всегда внушает должный страх и безотказное подчинение. Без промедлений досины раскрывают ящики и отступают, давая заглянуть внутрь помощнику комиссара. Кудзё Сара одобрительно кивает и Хэйдзо смотрит в ответ, чувствуя переполняющую до предела гордость. На него впервые взглянули без привычного презрения и отвращения, что никак не могло не утешить самолюбие Хэйдзо. За спиной собралась целая куча зевак. Досинам было интересно заглянуть в ящики и узнать причину того, почему же детектив настоял на том, чтобы всё же раскрыть их, не побоявшись испортить порох мастера фейерверков Наганохары. — Это… это же… — Не может быть! Все как один всполошились и начали резво переглядываться, метая взгляд от детектива к содержимому ящиков и обратно. Дождь громче застучал о стены маленького тесноватого помещения. В очередной раз тяжело громыхнуло. Сиканоин Хэйдзо поспешил удалиться вслед за помощником комиссара и тихо прикрыл за собой сёдзи. — Черногорское оружие! Самое настоящее! Только посмотрите!