Последние дни Галактики

      Асока и Эйла стремительно направлялись туда, где оставили Энакина. Дорогой Секура ни на секунду не умолкала, отчитывая своенравную тогруту, сверля ту взглядом, полным справедливой ярости:       – Асока, ты повела себя крайне безответственно, – звучал её голос слева от Тано, – Не говоря уже о том, что ты грубо нарушила приказ вышестоящего, вряд ли Совет отреагирует на это одобрительно. Да, я и правда не твой учитель, но во время его отсутствия или нетрудоспособности за тебя отвечаю я, поэтому, нравится тебе или нет, а слушать меня тебе придётся.       – Но, Магистр Секура, – вяло отбтвалась Асока, когда появлялась возможность вставить хоть слово, – Разве нас, джедаев, не учат в первую очередь думать о спасении жизни, даже одной, тем более нашего товарища, тем более учителя...       – В этом и дело, Асока, – покачала головой Эйла, при этом её отростки возмущённо заколыхались, явно выражая солидарность её эмоциям, – Ты проявила не естественное беспокойство о чужой жизни, находящейся в опасности, ты явно проявила личные чувства, а этого быть не должно, если ты и правда понимаешь наши убеждения.       Если бы Асока умела уже читать мысли, то заметила бы, что за обвиняющим и упрекающим тоном Секуры ясно сквозят сомнения и неуверенность, то и дело мелькая между строк. Молодая женщина и правда ощущала себя именно так, говоря всё это, а так же её не отпускало чувство, что убеждая Асоку в её неправоте, она врет сама себе. Невольно приходили совсем ненужные сейчас мысли о том, как поступила бы она сама, окажись на месте Тано. Разум говорил, что именно так, как сейчас сказала, но сердце упорно твердило наперекор, что то же самое, что и Асока, если даже не большее. Но в эти мысли Эйла предпочитала не углубляться, иначе был риск окончательно потерять лицо перед младшим по званию и из наставника превратиться в товарища по несчастью или даже в подружку. Асока же и вовсе, чем ближе они подходили к лагерю, всё меньше вникала в слова Эйлы, их смысл вытесняло беспокойство за Энакина и надежда на то, что он хотя бы ещё жив. И как только палатка показалась в поле их видимости, как Тано вырвалась вперёд и оторвавшись от Эйлы, устремилась туда, где бессменно дежурил верный капитан Рекс. Тот с готовностью доложил тогруте, что его генерал пока ещё жив, но состояние ухудшается и опасность внутреннего кровотечения стала уже не подозрением, а уверенностью. Асоке не нужно было разъяснять по десять раз, она бросилась в палатку, даже не дослушав, почти сметая Рекса со своего пути. То, что он рассказал, было ей отчасти знакомо, вспомнились лекции по Истории медицины и основы целительства, что им преподавали в храме. Тогда Асока не слишком в это вникала, больше интересуясь другими вещами, но сейчас, в нужный момент, некогда зазубренные строчки, как на заказ, всплыли в уме. И по всем перечисленным симптомам выходило, что у Энакина была закрытая травма грудной клетки с вероятным полным или частичным разрывом лёгкого или сильным его ушибом. Это повлекло за собой внутреннее кровотечение, а жар явился следствием борьбы организма с начавшимся воспалением. Что ж, Асока помнила и то, что обычно делают в этой ситуации, правда диагностического оборудования для того, чтобы подтвердить или опровергнуть этот пока ещё очень приблизительный диагноз здесь не было, поэтому оставалось только положиться на интуицию и знания. Поэтому, едва только взглянув на бледное лицо учителя с синюшными губами и капли холодного пота на его лбу, Асока тотчас открыла набор медикаментов, украденный у сепаратистов с риском для жизни, нашла там необходимое. Заряженный шприц с сильным антибиотиком и ещё один с анестетиком, а так же препарат для остановки кровотечения. Дальше она уже не думала, действуя на автомате, как видела на практических занятиях. Для начала она закатала левый рукав робы Скайуокера, обнажая руку до локтя и крепко перехватив её выше сгиба, чтоб вены раздулись и было легче попасть, тогрута сняла колпак с иглы первого шприца и ввела её под кожу, безошибочно попав куда надо. Второй укол дался ей легче и согнув в локте руку наставника, чтобы кровь перестала сочиться из проколов, тогрута взяла третий шприц, а затем расстегнула робу уже на груди и раскрыла её. Это позволило убедиться в том, что её предположения были верными. С левой стороны, начинаясь возле третьего ребра, поднималось кверху темно-синее пятно кровопоттека. Значит, повреждение было здесь и значит именно туда следует вводить препарат. Тогрута стиснула зубы и с размаху воткнула иголку между рёбер, боясь, чтобы она не зацепилась за одно из них. Но этого, к счастью, не случилось и теперь осталось поменять повязки и наложить на раны противовоспалительное средство. Асока этим и занялась, снимая старые повязки и старательно распределяя прозрачную жидкость по всей поверхности ран, прикрывала их свежими. Энакин не мешал ей в этом, но и помочь не мог, поскольку был без сознания, но переживать об этом уже не следовало, Асока сделала то, что нужно и теперь всё должно было быть хорошо. Тем временем Секура, быстро включившись в ситуацию, велела клонам разбить более надежный лагерь, который сможет простоять более долгое время, оставив Блая следить за безопасностью. Тем временем прошло уже часа два, которые Асока провела рядом с учителем, боясь оставить его одного хоть на минуту. Но по прошествии этого времени Энакин медленно открыл глаза и недоумевая покрутил ими вокруг себя, пытаясь вспомнить, что же предшествовало тому, что было сейчас. Асока избавила его от этой необходимости одним только тем, что была рядом и с готовностью рассказала то, что случилось, не упустив никаких деталей.       – И потом я пробралась в штаб этого генерала Жирыча и думала стащить аптечку, – рассказывала тогрута эмоционально, – Я захожу и тут он на меня как посмотрит! Я чуть не упала! Но быстро в себя пришла, хвать аптечку и мигом сюда! До сих пор поджилки трясутся.       – Ты молодец, Шпилька, – всё ещё слабым голосом, но уверенным тоном произнёс Энакин, против всякого обыкновения не став её ругать, – Не испугалась, сообразила, что важнее.       Тем временем снаружи всё было не так хорошо и спокойно. Вскоре прибежал донельзя взволнованный Блай с сообщением о том, что по долине летают несколько десятков дроидов-разведчиков .       – Хатт, всё-таки наша вылазка не осталась без внимания! – сказала Эйла, покачивая головой, – Нам надо менять дислокацию, но вопрос времени, пока они нас найдут.       – Значит, надо дать бой, – ожидаемо послышалось от палатки. – Уймись, падаван, мы в меньшинстве, – остудила её пыл Секура. – Да и так натворили немало.       Энакин слышал этот разговор и пока Асока отвернулась, с трудом попытался встать, опираясь на руки, не сразу, но у него получилось.       – Учитель, вам нельзя, – заметила Асока его маневры, но Скайуокер уже поднялся на ноги, хотя было заметно, что это даётся ему сложно. И приняв вертикальное положение, он заговорил пока ещё хриплым от слабости голосом:       – В общем, есть план: мы не сможем дать сепаратистам бой, так, что надо скорее угонять корабль.       Да уж, план был достоин своего создателя, но вряд ли сейчас найдутся несогласные с ним.