Последние дни Галактики

      Корабль плавно пересекал просторы космоса, вливаясь в голубую небесную гладь. Энакин прямо смотрел перед собой, пока белые точки планет не превратились в линии гиперпространства. Асока сидела с ним рядом на вторым пилотом и думала, как пройдет их первый отпуск наедине: поссорятся ли они снова или же укрепят свою дружбу?       Ей хотелось бы, чтобы им стало так легко, как было раньше, в детстве, но едва ли это получиться после того, что им пришлось пережить за такое короткое время. Война меняет человека, раз и навсегда, неважно в какую сторону, но то, что это происходит – факт. Тано сама уже почувствовала, что никогда больше не сможет быть такой как раньше: легкой и непосредственной, умевшей приходить в восторг от любых мелочей. Она хотела бы и дальше оставаться такой, но ужасные картины разрушений и жестоких смертей товарищей, с которыми буквально только, что она разговаривала не позволяли этого. А ведь она еще очень недолго пробыла в зоне боевых действий, что уж об Энакине говорить, почти вся сознательная жизнь которого прошла на войне. Однако, это не означало, что общение у них не могло быть по-прежнему теплым и доверительным, ведь трудности могут хорошо сблизить, а отдых после них и тем более. О чем думал Скайуокер Асока не знала, а читать мысли она не умела, поэтому предпочла думать о том, что их ждет на месте и как их встретит Анклав.       Их ждали на Дантуине и все было готово к прилету двух джедаев. Это была планета фермеров, местное население которой почти все занималось сельским хозяйством. Поэтому большинство строений были частными домами, объединенными в целые сектора. И только чуть в стороне от окраины возвышался храмовый комплекс с постройками и корпусами, это и был знаменитый Анклав. Глава его, суровый, но справедливый Мастер-джедай по имени Магистр Сергиус, с самого утра готовился к встрече. Прилетели джедаи с Корусанта ровно к полудню и на площадке их встретил сам глава:       – Приветствую вас, юные джедаи, Магистр Йода доложил мне о вашем прибытии, – сказал Сергиус, церемонно поклонившись. Энакин сделал в ответ то же самое, а Асока просто кивнула, считая поклоны больше мужским жестом. Если Сергиусу это и показалось странным, то он этого никак не выказал, обращаясь с Асокой так же вежливо, как и с Энакином. После приветствий он показал юным гостям их место проживания. Им оказался невысокий, но длинный дом из светлых досок местных пород дерева, это был один из жилых корпусов для местных адептов. Комнаты было две, за то одинаковые и в равной степени комфортные, похожие на гостиничные номера. Первой шла комната Асоки, за стеной располагалось временное пристанище Скайуокер, но оба не задержались там надолго, решили, едва закинув вещи, пройтись по местным красотам. Конечно, Сергиус предупредил, что смотреть в округе особо не на что, Энакин все равно захотел осмотреться, Асока, понятное дело, тоже решила не оставаться одна. Впрочем, их мнение о местности Дантуина оказалось противоположным тому, что имел Магистр Сергиус. Ведь сам Энакин вырос в простой обстановке деревни, правда она была среди пустыни и называлась рабским поселком. Асока тоже имела крестьянское происхождение, родилась в деревушке на окраине Шили у фермеров Тано, уже в год с небольшим начала проявлять Силу, хотя и не понимала тогда, что это такое. Из чего исходило то, что бродя по тихий деревенским улочкам частных секторов, оба испытывали ностальгию о детстве, куда невольно тянулись душой, несмотря на все недостатки их прежней жизни.       – Ты знаешь, Шпилька, – нарушил тишину Энакин, – Если бы я не был джедаем, то мой дом был бы среди похожего селения, он был бы простым и очень уютным. Я никогда не любил роскошь, но всегда тянулся к уютной простоте.       – Мне тоже всегда нравились подобные места, – ответила ему девушка, заметив рядом с собой деревянное строение с голубыми ставнями на окнах и зеленой крышей, – Дом, где жили мои родители выглядел примерно так, иногда мне кажется, что я помню его и их. Но, может быть, это и правда лишь иллюзия…       – У джедаев едва ли бывают иллюзии, – опроверг ее мысли Скайуокер - Чаще всего это видения, как прошлого, как и будущего. Я всегда знал, что буду джедаем, пусть тогда к этому не было никаких предпосылок.       – А я не успела подумать о том, кем я хотела бы стать, – откровенно призналась Асока, – Не было времени и возможностей, ибо вся моя сознательная жизнь прошла уже в храме.       – А что стало с твоими родными? – спросил Энакин, неожиданно для себя и испугался, поняв, что сморозил ужасную бестактность. И пожалел об этом совсем не зря, ведь после его слов Асока вдруг замерла, странно побледнев и чуть прикрыв глаза. Она словно наткнулась на стену, налетев на нее с разбегу. Пару секунд стояла неподвижно, потом ее губы раскрылись и с них сорвалось отчаянно и почти несвязно:       – Нак…о нет! Что это? Кто вы? Зачем? Асока…не трогать! Нельзя! Не смейте!       Тогрута опять замолчала, только лицо побледнело еще сильнее и из-под прикрытых ресниц потекли слезы. Энакин понял, что у нее приступ воспоминаний, что иногда мелькали перед глазами у одаренных пугающе отчетливо. Он знал как тяжело это дается и понимал, что надо вывести из этого состояния. Для начала Скайуокер протянул руку и легко коснулся плеча Асоки. Та вздрогнула и резко открыла глаза, не понимая первое время, где она находится, кто с ней был рядом и куда делась семья. Некоторое время она недоуменно крутила глазами и полностью вернувшись в реальность, уже осознанно посмотрела на Энакина и заговорила так возбужденно и горячо, что ему стало не по себе:       – Энакин, я видела сейчас свой дом, он весь горел, а мои отец и мать….нет, я не могу, это слишком ужасно.       Глаза Асоки снова наполнились слезами и Скайуокер не мог выносить этого молча, он почти бессознательно притянул Асоку к себе и крепко обняв, прижал головой к своей груди и замер так на некоторое время, изредка гладя ее по спине и затылку. Понемногу она затихала и успокаивалась.       – Прости, я сама знаю почему вспомнила сейчас об этом, – произнесла она немного смущенно.       – Такое иногда случается, – ответил ей Энакин, – В этом нет ничего плохо и страшного, прошлое будет порой давать знать о себе, мы должны только уметь правильно на это реагировать. Асока уже полностью отошла, и в положенное время была готова продолжать прогулку, после которой у обоих разыгрался аппетит и оба сразу отправились в местную столовую, где им подали зажаренный в кожуре местный фрукт, есть который Асока совсем не умела, Энакин вспомнил, как однажды пробовал такой и ни слова не говоря, притянул к себе Силой тарелку Асоки и ловко разрезав кожуру на ее плоде, не повредив мякоть, нарезал последнюю аккуратными дольками, после чего таким же способом вернул ей тарелку.       – Спасибо, Энакин, я не справилась бы сама, – ответила она признательно и наполовину на вилку один кусок, с удовольствием отправила его в рот.       – Обращайся еще, Шпилька, – улыбнулся ей Энакин так, что она невольно ощутила неловкость за свою чересчур открытую тунику, хотя до этого не замечала таких мелочей. И достав из сумки шейный платок, она распустила его и набросив на плечи кое-как прикрыла им спину, плечи и грудь.       – Тебе холодно? – по-своему истолковал ее действия Энакин, – Не волнуйся, мы скоро уже пойдем к себе, время позднее и мы должны хорошо отдохнуть.       Вот только отдыха этой ночью у Асоки не получилось, ведь заснув относительно спокойно, она среди ночи вдруг резко подпрыгнула на кровати и вскрикнула, заставив проснуться Энакина в соседней комнате и опрометью броситься к ней. То, что увидел юноша повергло его в шок. Асока лежала, разметавшись по скомканной простыни, его лицо блестело от холодного пота, а губы сведены судорогой, с них опять слетало что-то бессвязное:       – Мама…нет…не могу…оставь…нет, не бросай…       – Асока, что с тобой? – спросил Энакин встревоженно, снова дотрагиваясь до ее руки, при этом мимоходом подумал, что она удивиться, увидев его сейчас таким, едва поднявшимся с кровати, одетым лишь в светлые спортивные штаны, по пояс обнаженного и босого.       Но до того ли ему сейчас было. Асока не ответила, продолжая бормотать и дрожать. Ну как было оставить ее в таком состоянии? Как бросить? Но как помочь ей? Только быть рядом и никому не позволить обидеть ее, ни в этом мире Силы, ни в другом, пусть даже кто-то его осудить, но если никого тут больше и нет, то никто и не узнает. И слегка подвинув Асоку к стене, Энакин устроился рядом и накрыв их обоих одеялом, притянул тогруту к себе и снова крепко прижал, не выпуская из объятий, согревая своим теплом ее дрожащее тело.       – Тише, все хорошо, я здесь, никто тебя не тронет, – приговаривал он, не отпуская ее. Асока, пускай не сразу, но начала успокаиваться и понемногу совсем затихла, прогревшись на груди наставника и ничуть этим не смущаясь как и тем, что утром проснется одна и ничего вокруг не будет напоминать о ночном происшествии. За то Энакину кое-что напомнит о долге наставника, не позволяя забыть то, что было ночью, а спустя пару дней отпуск безжалостно прервали.