***
– Ты ужасная тётя! Я больше не хочу с тобой общаться… Такая же противная, как все взрослые на моём острове! Только и делаешь, что следишь за мной и ругаешь! Правильно родители делали, что не пускали меня раньше, ты же из любого ребёнка сделаешь ручную овечку. Как тебе можно кого-либо доверять под опеку?! Ты смехотворная, а-ха-ха-ха! – Стой! – воскликнула во всю Тара, разум которой ещё находился в так называемой гипнагогии*. В глазах начал прорезаться свет, затем стабилизировалась фокусировка. Она оглянулась по сторонам, тотчас осознавая, что выкрикнула в пустоту. Обхватив ладонями голову, девушка облегчённо выдохнула от мысли, что всё «услышанное» оказалось сном. Солнечные лучи в комнате отсутствовали, но и без того было понятно, что настало уже давно не раннее утро. Встав на холодный пол, она не нашла на нём ни одной накидки, но обнаружила, что всё еще находилась в праздничном платье, которое так и не успело высохнуть. Махнув рукой, она направилась к лестнице, зевая на ходу. Пока она спускалась, её мозг всячески игнорировал всё вокруг, стирая неприятные ощущения после сна. По привычке, Тара направилась к столу за кружкой, но не обнаружив её на своём месте, от удивления даже протёрла глаза. – Не поняла. – нахмурила она брови. Её глаза моментально раскрылись шире и забегали по всему периметру. На секунду девушка даже испугалась, что находится не у себя дома, но, когда увидела знакомые вещи и мебель, тут же успокоилась. Исследуя каждый угол, русоволосой стало ясно, что здесь похозяйничал кто-то другой. Заметив на двери чужеродный предмет, она взяла в руки и начала читать содержимое той самой записки. – От же ж… – Тара не находила приличных слов, чтобы описать племянницу со всей ситуацией вместе взятых. Сил ругаться у неё совершенно не было, так как предстояло ещё привести себя в порядок, приготовить завтрак и так далее по воображаемому списку. Бросаться искать непослушную девчонку она также не имела желания, опять махнув на это всё рукой. Барышня твёрдо решила, что день проведёт лениво, но с пользой, без каких-либо визитов на улицу и, тем более, гостей. Первым, что сделала – собрала всю мятую одежду, переоделась в светлую домашнюю тунику, затянув тонким поясом на талии. Вместо сапог предпочла кожаные ботинки, а волосы собрала в конский хвост. Он означал, что Тара будет долго и нудно наводить порядок. Хотя на самом деле, ухаживать и поддерживать чистоту на своей территории ей очень нравилось, и никто никогда не слышал от неё нытья. Кое-как смогла разжечь очаг, повесив над огнём казан с готовой смесью. Пока готовился завтрак, Тара вынесла на задний двор вещи, закинув в бочку с холодной водой. Вернувшись в хижину, она начала собирать оставшуюся одежду и предметы, которые ей казались неуместными на первом этаже, после чего отнесла их на второй, планируя там уборку на вечер или следующий день. Спустя какое-то время, после сытного завтрака девушка снова выбралась на улицу. В лицо подул прохладный ветер, а над головой заиграли позолоченные солнцем листья, опадая на полупустые грядки. Девушка принялась за стирку. С грустью осматривала платье, в котором мечтала кружиться весь вечер, вспомнила лицо родственницы, отговорки близкого друга, но занемевшие кисти от стылой воды вытеснили на время мысли о прошедшем событии. Развесив вещи, она поспешила в дом, чтобы согреться и сменить вид деятельности. Взгляд домохозяйки упал на гостевую комнату, которая снова была не заперта. Тара в ней особо не задерживалась, лишь застелила постель и проверила, всё ли на месте. Там же девушка и осознала, что у неё проблемы с доверием, раз не может отпустить ситуацию, произошедшую ночью. С этой (очередной) навязчивой мыслью она покинула комнату и следующие несколько часов то и делала, что бродила вверх-вниз, по пути подбирая вещи. По правде, Таре нравилось проводить так время. Она находила это забавным, когда никто не мешает, не лезет с советами, не наводит следующий беспорядок. Когда не приходится днями готовить и убирать, приглашать семью за стол, носиться за детьми и угождать другим родственникам. Ей нравилось одиночество, которое она трактовала как независимость и самостоятельность в своей взрослой жизни. «Если я хочу пообщаться – иду на работу. Если послушать – в таверну» – так однажды Тара ответила в разговоре про жизнь. Этой приятной тишиной она бы наслаждалась и дальше, если бы не постучали в дверь. Спускаясь вниз, девушка представляла кого угодно, и готовилась краснеть, выслушивая чьи-то морали, но на пороге стоял не кто иной, как Викар. Она сразу заметила его подавленное состояние, опущенный взгляд и отсутствие резких движений, к которым уже так привыкла. Одет он был в свою повседневную одежду, но в руках держал свёрнутую рубаху. Молчание никак не перерастало в диалог, поэтому подняв одну бровь, Тара с ухмылкой спросила, почему тот не заходит. Она одобрила бы любой жест или действие, лишь бы приятель не стоял вот так глупо снаружи. Парень сдвинулся с места, переступив порог, но так и не проронил ни единого слова. Подруга поймала его взгляд, который был наполнен печалью и неким сожалением. С детства Тара была наделена несколькими особенностями – она умела считывать настроение и не могла долго держать в себе обиду, особенно если перед ней был дорогой человек. Тем более, сон всё-таки помог снизить уровень тревожности и агрессии. – Итак. – наконец нарушила тишину. – Пришёл ведь не просто разглядывать пол и стены? – А? Ох, я… Извиниться пришёл. – вымолвил он. – Да и повидать тебя. Русая всё это время со скрещенными руками смотрела на него, затем наигранно изобразила удивление и, махнув рукой, позвала следовать за ней. Серьезной обиды не было, поэтому она предвкушала, что беседа выдастся обыденной и без крутых поворотов. Поднявшись в комнату, барышня усадила Ви-Кинга на стул и сразу же выхватила рубаху из его рук. Сквозь дырки она увидела заискрившиеся глаза парня, который не знал, какой реакции ожидать от Тары. Покачав головой, она перевела с рубашки взгляд на него и дико рассмеялась. – Ты где умудрился, проказник? Или захотел себе необычный дизайн, с вентиляцией? – Я это… – сперва Вик замялся, но далее выдал всю историю за прошедший вечер. Тара во время рассказа опустила руки и открыла рот, не зная, какую эмоцию показать. – И вот… – он указал на стол сзади неё, – это тебе. Девушка обернулась и дёрнула головой назад, действительно впервые видя корзинку. Без лишних колебаний она решила осмотреть содержимое и была приятно удивлена от того, какой подарок преподнёс ей товарищ. Выложив фрукты на стол, добралась до таинственного свёртка, как вдруг Фроудсен её остановил: – Это прочтёшь потом. – пара удивлённых глаза тотчас вытаращилась на него. – Ну правда. Ты поймёшь, что к чему, если реально так поступишь. После такого аргумента она послушно положила свёрток, находясь в неком замешательстве. Задавать лишние вопросы не решилась, так как настраивалась на другой разговор. Отложив все вещи в сторону, она поставила стул напротив и поудобнее уселась, демонстрируя собеседнику свою заинтересованность. Вик одобрительно улыбнулся, рассчитывая на полную снисходительность подруги. – Что тебя так рассмешило, Тар? – Твой героизм. – также улыбаясь, ответила коллега. Ей всегда в нём нравилось то, что он рассказывал правду, какой бы абсурдной она не была. Поэтому на этот раз ей не составило труда снова поверить в его удивительные приключения. – Ясно. Так что, замяли? – он посмотрел на лежащую рубаху и нервно потёр ладони. – Да. Сделаю латки, будет тебе домашняя. На новую не рассчитывай. – пригрозила она указательным пальцем. Парень заметно расслабился и его румянец на щеках начал постепенно сходить. – Вот, погляди. – внезапно Тара достала из-за пояса смятую записку, найденную раньше. От этой фразы повеяло хладнокровием так, что в комнате снова нависла тишина. Хоть Ви-Кинг и понимал, что это никак не связано с ним, но всё равно напрягся, поднося к себе бумажку. – А что ты хотела? – хмыкнул он. – Ребёнку захотелось приключений, вот и решил продлить веселье. – Веселье, значит?.. – недовольно переспросила собеседница, скрестив опять руки. – Ты думаешь, второй раз сбегать без поучительной беседы допускается общественными нормами? – Тара, это твои нормы. Ты так говоришь потому, что отвечаешь за её жизнь. Но пойми, беседы вряд ли помогут…как её…Гретте осознать её неправоту. Вспомни себя в таком возрасте, ну же? – Своё детство я не так идеально помню, но кажется, никогда себе не позволяла сбегать после проделанных пакостей. За всё приходилось отвечать. – будто погрузившись в воспоминания, она отвела голову в сторону. – Вот и в этой ситуации хотела, чтобы младшее поколение ответило за свои поступки. Хотя ты заметил, насколько чисто внизу? Ведь это Гретта постаралась. – Ну ничего себе! – Вик замер с опущенной челюстью. – А ты так на неё рычала. Голубоглазка не нашла подходящего ответа, разве что дёрнула плечами и снова уставилась в точку между окном и стеной. Она всё больше понимала, что её напарник прав и не стоило так срываться на ребёнке, который впервые нашёл приключения на новом острове. Из-за этого в голову начали приходить различные варианты развития событий, будь она добрее, спокойнее и внимательнее по отношению ко всем «вчерашним» особям. И в первую очередь к самой себе. Но ничего уже не изменить, разве что постараться всех простить и поскорее загладить происшествие, пока слухи не пошли по всей деревне. – Дай ей второй шанс. – парень положил ладонь на её колено, ибо до рук не доставал. – Уверен, она сама сейчас ищет способ с тобой помириться. Девушка лишь обнадеживающе вздохнула. Тем временем в деревне – Распродажа вчерашнего продовольствия! Букеты за пол цены, фрукты и овощи оптом! Освежающие напитки на травах от похмелья! – Опя-я-ять что ли?.. – протянула шатенка, наблюдая за очередным столпотворением издалека. – О, это каждый год у нас такое. – ответил подсевший к каменному фонтану рыжеватый мальчик. – Да, а что не распродастся, торговцы разберут по домам. Или передадут в Академию. – обхватила его за шею белокурая ровесница. Выдержав паузу и внимательно рассмотрев детей перед собой, Гретта обратилась к ним: – А вы что, учитесь там? – Ну конечно! Почти все дети ходят в Новую академию. – ответила неугомонная девчонка. – Говорят, наши родители когда-то учились рядом с драконами, и даже на драконах! А вождь Иккинг тренировал саму Ночную Фурию! Правда, мы не очень-то и верим. Сейчас там скучное письмо, чтение и счёт… – добавил приятель. – Но иногда Викар Отважный приходит на замену природоведения и рассказывает нам о самых известных крылатых существах. – О да. – поддержала его блондинка. – А ещё этой… книжной любительницы не хватает. А, Тары Сострадательной, точно. Вот же ж парочка учителей была. – она начала гоготать. – Как вы сказали? – её смех перебил внезапный вопрос Гретты. – Вы тоже её знаете, эту вашу книжную? Ребята переглянулись, начиная понимать, что эта темноволосая явно не из местных. – Да, вела одна когда-то, но мы её практически не застали. – вновь взяла инициативу девица. – Тара была суровой, но справедливой преподшей. Никому не давала списывать, запугивала своей секирой, отчего все узнают её по сей день. Выпускники говорили, что помимо запугиваний, она умела веселить народ. А вот взрослые ценили её за помощь драконьим наездникам, вместе с ними она и заработала славу. – Поэтому к ней ходили с удовольствием на все уроки. – перебил пацан. – Ученики любили Тару, а она их. – закончив фразу, он расцепил объятья подружки. Эти слова дали задуматься Гретте, насколько ошибочное мнение она сложила об учительнице, да что уж там – о своей родной тёте. Если до этого она считала Тару самовлюблённой, разбалованной барышней с шикарной избой, то сейчас уяснила, что она далеко не такая, да и условия жизни вполне оправданы её тяжёлым трудом длиной в пол жизни. Пока шатенка была погружена в мысли, ребята попрощались и побежали к прилавкам. Вспомнив, зачем сюда пришла, девочка встала, отряхнулась и удивилась, что осталась одна. Но мысленно поблагодарила этих забавных детей, которые подтолкнули её к кое-какому поступку. Поскольку в кармане ни гроша, она гордо подтянула сумку и такой же уверенной походкой направилась к знакомой локации. В доме у Тары – Ты серьёзно думаешь, что она ещё вернётся? А если обиделась и решила податься домой? – Тара поджала под себя одну ногу, чтобы склонить голову. Ей немного надоел этот разговор, но она понимала, что эту проблему нужно проговорить, чтобы найти хоть какое-то решение. То ли от домашних хлопот, то ли от внезапно нагрянувшей тоски её голова никак не хотела думать и подавать идеи, а тело «вросло» в удобный стул. – Ну как тебе сказать, – парень говорил явно громче, – по собственным наблюдениям она не из тех, кто всё бросит и уйдёт. Так что есть шанс ещё застать Гретту в деревне. Однако, посмотрев на состояние подруги, предложение пойти на прогулку он откинул. Хотя сама погода шептала: на осеннем небе не было ни единой тучки, намекающей на дождь. – В любом случае, попрошу не накручивать себя, попытайся верить в лучшее. В ответ девушка тепло улыбнулась, но сразу же подскочила от бурчания в животе у собеседника. – А ну вставай! – начала подбивать его руками девица. Викар, обрадовавшийся её неугасающей энергии, последовал за ней на первый этаж. К счастью, в казане оставалась ещё приличная порция каши и, пересыпав её в деревянную миску, хозяйка добавила туда порезанный дольками помидор, измельчённую зелень и буханку хлеба. В кружку налила остатки молока яка. – Поменялись местами. – подмигнул ей молодой человек, усевшись за стол. Тара, чтобы не выглядеть глупо, села напротив, правда её половина стола пустовала. Сейчас она предпочла помолчать, дав спокойно пообедать напарнику, и заодно загнаться очередной мыслью, какой банкет она пропустила этой ночью. Кроме танцев, общения и хвастовства своими нарядами она любила вкусно поесть на массовых мероприятиях. И несказанно была рада, когда её туда звали. Каждая трапеза для неё была словно прочитанный учебник – полезная, приятная, с запоминающимся послевкусием. Закусив губу, барышня поняла, что следующий пир стоит ожидать лишь на Сноглток. Торжество в честь Дня урожая было, по её мнению, испорчено по всем параметрам. В добавок ко всем неприятностям, у неё был не завершён разговор с Эретом, которому она хотела уделить своё время, но даже это ей не удалось. Через пару минут рассуждений она вновь смогла вернуться в реальность, заметив пустую посуду и довольное лицо приятеля, на котором читалось «спасибо». – Подумай над прощением малой. – продолжил Викар старый разговор, доедая булку. – Хотя бы за то, что не обнесла дом, а даже навела в нём порядок. Представь такое на постоянной основе. Будет больше времени, чтобы бывать на свежем воздухе. – убирая крошки со стола, он заодно проверял реакцию девушки. – Хватит. – прервала его Тара. – Пол дня только прошло, а я уже устала. – складывая посуду в деревянный таз, добавила она. – Больше не о ком поговорить? Парнишка, ожидая явно другого поворота, попытался отшутиться: – Ну а что, разбираем дела насущные, семейные. Обсуждать кого, меня – холостого драконоведа, лишившегося постоянной работы? Моих друзей, половина из которых женаты? Или твоих подруг? Дальних родственников, которые не захотели переезжать на этот остров? – Насчёт подруг… – девушка поставила руку на пояс, упёршись другой о стол. – Многие, как и я, никуда не торопятся, раз уж ты упомянул о замужестве. Сеиер Драге в письмах тоже писала, что никак не попадёт под венец. Кстати, должна нас навестить зимой, часть подарка с тебя! – пригрозила Тара пальцем. На несколько секунд Вик даже задумался, чьё имя только что прозвучало, но, вспомнив, он тут же закивал головой. – Будет кому пожаловаться. – поглумился он, на что скифка лишь закатила глаза.***
День не предвещал ничего плохого, ведь что может случиться после того, как викинги славно погуляли на Торжестве? Некоторые до сих пор дремлют и приходят в себя, а самые активные смельчаки наслаждаются прогулкой и послепраздничной распродажей. Декорации с хижин не снимают, ибо считают, что, простояв до самых лютых морозов, они принесут щедрые запасы и прибыль в каждую семью. Проходя мимо влюблённых пар и счастливых семьянинов Гретта восхищалась, как они умеют радоваться жизни без особых на то причин. «Видимо, жизнь на этом острове действительно хороша, вот люди и добродушны» – подумала девочка про себя. Пиная камешек по склонам и равнинам, она обдумывала, что будет, когда вернётся и познакомится нормально со своей тётей, как её примет тот доблестный парнишка, если вообще не отправят домой за неприемлемое поведение. На свой остров шатенка уже не хотела, потому что лишится всего веселья, которое обрела за эти дни здесь. С другой стороны, она успела уже соскучиться по родителям, по их крепким объятьям, совместным обедам. Столь длительные размышления привели её к нужному месту, осталось пробраться сквозь заросли папоротника и другие преграды, которыми наградила этот остров природа. Дело шло к вечеру, а значит, действовать нужно было быстро, чтобы найти путь обратно. Гретта вышла на живописную поляну, которая расположилась между лесом и обрывом. Солнце медленно катилось к горизонту, оставляя на перистых облаках свой поцелуй. Стая морских птиц будто соревновалась на скорость с волнами прибрежных вод, создавая оживлённую атмосферу на данной части Нового Олуха. Девочка пришла сюда не случайно, ведь днями раньше ей удалось узнать, что именно на этом месте растут самые необыкновенные цветы, которые жители собирали к Торжеству. И чтобы воссоздать дух праздника, юная леди решила завладеть парой десятков таких цветов. Они и вправду были бесподобные: пурпурные, алые, васильковые – оттенки на любой вкус. Нежные лепестки, хрупкий стебель, лёгкий аромат. Не знав, какой цвет нравится Таре, мелкая начала «косить» все без разбору. Передвигаясь по влажной траве, в голове прокручивала все предыдущие события. Из приятных моментов она вспомнила путешествие с Эйриком, тёплый хлеб из рук привлекательного парня, яркие огни в Большом Зале и пейзажи, которыми успела насладиться во время «побегов». А также уборка в Тарином доме. Настолько ей понравилась эта затея. Прогресс Гретты за такой короткий промежуток времени заключался в том, что она осознала: делать добро, даже чужим людям – значит, делать добро себе. А то, что вытворяла она – только бы расстроило и отняло доверие, что девочка в итоге и получила. – Нет ничего невозможного! – сорвав последний цветок, она выкрикнула в воздух. Будто борясь со своими страхами и неуверенностью, шатенка подошла к самому краю, где ветер сразу же подхватил отдельные пряди. – Я всё исправлю. Родители будут мной гордиться. Никогда подобного она ещё не говорила, и это стало будто началом чего-то хорошего. Во всяком случае, Гретта так сейчас ощущала. Не отрывая взгляда от ванильного заката, норвежка с одобрением покивала головой, а затем стремительно направилась в лесные чащи, сливаясь с растительностью.