Подстава

10 ноября, Вторник Многие считали, что Гэвин нарывается. Да, он правда часто лез на рожон и совал нос куда не стоило. Вот он и дорвался. Ох, это утро начиналось не с кофе. Гэвин даже проснуться толком не успел, когда толпа авроров ворвалась в его комнату. Связывающее заклинание, и вот его ведут под руки как какого-то преступника. В коридорах и гостиной почти никого не было. Гэвин лихорадочно пытался сообразить, что происходит. Он не мог сделать решительно ничего. Он не мог даже разглядеть лица схвативших его людей. В итоге он жёстко приземлился на пол в кабинете Фаулера. Тот грозно возвышался над Гэвином. — Что случилось? — спросил Рид, стараясь сделать голос твёрже. — Я надеялся, что ты нам расскажешь, — хмуро ответил Фаулер. Разве для того, чтобы привести какого-то школьника на допрос, нужен был спектакль с аврорами? Этот "замечательный" школьный день Рид провёл в пижаме, но только потому, что ему не дали переодеться. Допрашивали его несколько раз, с пристрастием, а время в перерывах он коротал в месте наподобие камеры. Иногда перерывы были настолько длинными, что удавалось продумать планы побега, возможные последствия и последующее печальное будущее в канаве во всех красках. В общем, накрутить себя по полной, чтобы потом пытаться успокоиться. А, ну и поспать. Печально было то, что ему ничего не объясняли. И на заметку: «Вы обвиняетесь в поджоге Астрономической башни 8 ноября» — это не объяснение. Вообще его там и близко не было. Это прекрасное воскресенье он провёл в Трёх Мётлах. Он, конечно, часто наводил хаос в школе, но его пранки никогда не превращались в акты террора. Гэвин надеялся, что его скоро отпустят. Конечно же это глупая ошибка. Наверняка даже родителей привлекать не придётся. Гэвин жёстоко ошибался. Всё и вправду скоро закончилось. В его одинокую камеру зашла Мэри Рид. У нее был строгий, собранный вид, холодный взгляд. Гэвин не мог сказать, сердится она или расстроена. Она поздоровалась и аккуратно устроилась напротив Гэвина. — Как ты понял, ты являешься главным подозреваемым по делу номер 63/7, касающегося поджога одной из башен школы. Гэвин не понял. Все знают, что именно Маркус во главе своей шайки провернул это дело. И это всё чуть ли не на колдографы засняли, свидетелей было миллион. Как здесь виноватым оказался Гэвин? У Маркуса богатый знаменитый дед, безупречная репутация (до башни, конечно). У него был золотой билет для прекрасной карьеры в прекрасном будущем. А теперь ни единого шанса выпутаться из этой ситуации. Гэвин уставился на чёрный дипломат, который стоял у ног его матери. Нет, если она всё-таки пришла — дело серьёзное. Мэри Рид в прошлом была блестящим адвокатом, а сейчас же она какая-то супер-шишка в верховном Лондонском суде. Мэри усмехнулась. У Гэвина пошли мурашки — такая её усмешка всегда пугала его. — Я вижу, что ты ничего не знаешь. Я верю твоим показаниям, но этого будет недостаточно. У нас не так много времени, поэтому позже обязательно внимательно изучи все документы, — она открыла кейс и достала оттуда папку и одежду. — Только переоденься сначала. Гэвин нервно стал стаскивать с себя одежду, ожидая рассказа. Неужели она не может быстро всё объяснить, пока он переодевается? Не выдержав, он обернулся — она подпирала голову рукой и с милой улыбкой смотрела на него. Либо у него галлюцинации, либо его Мэри сошла с ума от горя. Её выражение лица стало почти лисьим, когда она заговорила: — Вспоминаю, когда вы только приехали в Хогвартс, и Ричи докладывал, что ты не умеешь застёгивать рубашки и не носишь галстуки, потому что не умеешь их завязывать. — Ну мам! — вспыхнул Гэвин. Эти резкие переходы к таким смущающим темам когда-нибудь его доведут. И не обязательно каждый раз показывать свою любовь к Ричарду. Гэвин не тупой, давно уже понял, что не настолько хорошо. Он перевёл взгляд на рубашку и с раздражением заметил, что ошибся на одну чёртову пуговицу. — Лучше расскажи, что там с моим… Конец фразы договорить он не смог. — Хорошо, — из её тона сразу же пропали весёлые нотки. — У них весомые доказательства, но следствие ещё ведётся, и дело не закрыто. Если всё зайдёт дальше, суд будет назначен на конец учебного года. До этого времени ты останешься в школе под надзором и без факультета. — Что? — Конечно, так делают нечасто, но сейчас крайние меры. Ты временно исключён из Гриффиндора. — И где я буду жить? Как дальше учиться? — Я не знаю, — она покачала головой, её голос смягчился. Неожиданно она встала и подошла к Гэвину, заключая его в свои объятья. Он уткнулся ей в плечо, жадно вдыхая запах дома. Не к добру это. — Ты сильный, Гэвин. Мэри проявляла такую нежность только дома, и то, пока отец был с ними. Через раз ободряющие слова мелькали в письмах. Однако Гэвин этому не верил. Сначала он наивно полагал, что это из-за её работы, в которой требовались бесстрастность, рассудительность и спокойствие, в которой необходима была безупречная репутация. Типа ради репутации ей приходилось идти на компромиссы с семьёй. Разве это семья, когда работа важнее? Единственным утешением сейчас было то, что если она вмешалась в дело, то будет помогать ему до самого конца. Через секунду после того, как они разомкнули объятья, в комнату вошёл Фаулер. Сейчас он был менее грозный и более усталый. — Простите, но ваше время кончилось, миссис Рид. Пойдём со мной, мистер Рид, дальше я тебе всё расскажу. — С вами приятно иметь дело, декан Фаулер. Надеюсь, я не доставила вам никаких неудобств, — слегка улыбнулась Мэри. — Нисколько, — ответил Джефри. — До свидания, Гэвин, не натвори глупостей. Ох, он вряд ли мог сейчас хоть что-нибудь сотворить. Фаулер был краток в объяснениях: — Ты будешь жить под надзором старосты. Всё время. Поэтому у тебя новая комната и маленькие изменения в расписании. Даты экзаменов не изменены. Советую посещать факультативную подготовку, всё остальное мы скажем позже. В конце концов это была фишка его мира — волшебного мира — ничего толком не объяснять и говорить, что магия — огромная ответственность. Малейшая возможность опасности — ликвидация. Следуя за деканом по ветвистым коридорам, Гэвин снова и снова успокаивал себя. Мэри не стала бы его защищать, если бы он был виноват. Его мать была синонимом слова «правосудие» с безупречной репутацией. Его надзирателем скорее всего будет Дэн (не выпрут же его из родной башни?). Дэн, староста Гриффиндора, классный парень — помогает, когда необходимо, и непрозрачно намекает, когда нужно остановиться. А отсутствие факультета означает отсутствие ответственности: никто не снимет баллы, никто косо за это не посмотрит. «Да, всё не так плохо», — убеждал себя Гэвин. Они прошли в учительскую, и Гэвин увидел две знакомые фигуры. В плохом смысле знакомые. Просто в ужасном. Внизу стояла верхушка змеиного факультета: декан и староста. Спускаясь по спиральной лестнице, Рид молился всем древним магам, что ему показалось, что они зашли, ну, на крайний случай мирно поглумиться над Гриффиндором, чтобы потом так же мирно уйти строить свои планы по завоеванию мира. К сожалению, на последней ступеньке они не растворились в воздухе, не провалились под землю. Фаулер остановился напротив Аманды, и тридцать напряжённых секунд они играли в гляделки. Всё это время Гэвин не знал куда себя деть, он даже не мог посмотреть на своего «оппонента». Чёртов Ричард Декарт. Гэвин не хотел верить, что из всех людей его «надзирателем» станет именно Ричард. Неужели они проводили конкурс на самого высокомерного придурка, который презирает этот мир? Ну ладно, может, он и ответственный, правильный и всё такое, но Гэвин считал, что это ему нужно, исключительно чтобы выделываться побольше. — Гхм… — нарушил молчание Фаулер. — Теперь вы на попечении Слизерина, мистер Рид. По всем вопросам обращайтесь к декану Стерн. Твой куратор — мистер Декарт. Он несёт за тебя дисциплинарную ответственность, и если ты встрянешь в неприятности, то вы оба понесёте наказание… И бла-бла-бла — дальше Гэвин не вникал. С каждым новым словом его накрывали эмоции. Он сжал кулаки так, что костяшки побелели. И пытался медленно дышать. Им было мало его допросить, выгнать из любимой башни, так ещё его кинули в логово змей. — Пойдём, Гэвин, — кто-то положил руку на плечо, и, как ни странно, это помогло окончательно успокоиться. Он поднял голову, чтобы наконец посмотреть на Ричарда. Тот медленно убрал руку, бесстрастно вглядываясь в лицо. Жуткий тип. Гэвин выхватил свою сумку из его рук и положил туда папку с материалами. Теперь понятно, какие «маленькие» изменения в расписании его ждали, — отныне он будет жить как идеальный Ричард Декарт. Ну, точнее вместе с ним. — А куда мы идём, господин надзиратель? — спросил Гэвин, после долбанного допроса он чувствовал себя растерянно, а без палочки — окончательно беспомощно. — На завтрак, — безэмоционально ответил Ричард. Гэвин вытаращился на него в ответ, в его голове ничего не сходилось. — Ты провел там сутки, — пояснил он. — Сегодня среда, и все необходимые вещи в твоей сумке. Надеюсь, ты всё понял и больше не будешь тупить. Идём уже. Понятно, никто не торопился пускать в змеиное логово. Мерлин. Даже выдохнуть спокойно не дают. Всё ощущалось таким нереальным: его так резко выбили из привычного круга и так же резко вернули. А дальше как бы сам разбирайся. Вот одежда, вот книги, и иди есть, учиться, жить жизнь. Когда они вошли в большой зал, все замолчали. Миллионы любопытных глаз уставились в их сторону. «Вот это событие», — раздражённо подумал Гэвин. Подумаешь, привели на допрос. Многих допрашивали, когда Маркус начудил. Да, возможно, его привели по-другому, но это совершенно не повод откровенно пялиться (причём всей школой). Он боролся с острым желанием показать всем фак, и единственное, что его останавливало, — это Ричард. Хотя его лицо было таким же надменно пофигистичным, рядом с ним витала довольно устрашающая аура. Они прошли к столу Слизерина. Было крайне непривычно, Гэвин с тоской смотрел на родной стол, на пустующее место рядом с Чэнь. Каждое утро они пили кофе вместе и обсуждали последние события. Она заметила его взгляд и грустно улыбнулась, помахав рукой. Он помахал в ответ и указал на Ричарда, мол, сейчас попытаюсь всё уладить с этим: — Эй, а это обязательно, чтобы мы ели вместе? — Гэвин браво попытался отвоевать своё право на трапезу с другом в родном месте. — Что я могу сделать за такое короткое время в окружении кучи учеников? Без палочки? Ричард посмотрел на него с выражением «как же я устал». Он набрал побольше воздуха, видимо, чтобы выдать гневную речь: — Нет, — отрезал он. Вот тебе и длинная пылкая речь. И возразить-то нечего. — Тогда к нам может кто-то присоединиться? — Нет! — возмущённо ответил Ричард, раздражённо глянув на Чэнь. Почему-то у неё намного лучше получалось выбешивать Декарта, даже при одном упоминании. Староста отвернулся и прохладно добавил: — Вы только и умеете, что устраивать балаган. На дружеские беседы он явно не настроен. Гэвин пожал плечами. Рид решил не наседать — стратегическое отступление, так сказать. У него будет возможность завоевать доверие так же, как и возможность попить с Тиной кофе (ох, её фирменный кофе — самый вкусный кофе во всей Британии). Он состроил грустную морду и покачал головой в ответ на вопросительный взгляд Тины. Она поняла это по-своему: спустя некоторое время Чэнь, вооружившись двумя ароматными чашками кофе, шла штурмовать стол Слизерина. Ричард напрягся, но его лицо почти не изменилось — только заиграли желваки. — Тебе здесь не рады, — выдавил из себя он. — А мне какое дело? — пожала она плечами. — Тем более я ненадолго. Она поставила кружку перед ним и села рядом, ограждая от Ричарда. Ну прям кура-наседка, взлохмаченная и готовая клюнуть любого, кто посмеет тронуть несчастного маленького Гэвина. Ричард хмыкнул и взял её кружку, делая глоток. Его лицо тут же смягчилось, а брови поднялись в удивлении. — Эй! — возмутилась Тина и от души тыкнула его под рёбра. Ауч. Гэвин не понаслышке знал, как это больно, а Декарт даже не дёрнулся, быстро допивая кофе. — Чуть пальцы не сломала, — шёпотом пожаловалась Тина, близко-близко наклонившись к его уху. — Как ты вообще? — Окружён, но не сломлен, — хмыкнул он в ответ. — Даже семья решила поддержать. У Тины округлились глаза: — Миссис Рид?! Что ты успел натворить? — Мне тоже интересно, — страдальчески тянет Рид. — Меня обвинили в зачаровании, в колдовстве над учениками, так сказать. Он прервался, поймав на себе взгляд Ричарда. Взгляд «мне всё равно, о чём вы там болтаете, но ещё хоть слово». Взгляд «почему бы тебе не говорить громче, желательно на весь зал с места директора, чтобы никто из учеников не был в заблуждении». — Может, потом подробнее расскажу, но всё закончится. И закончится прекрасно. — Смотри не забывай нас. Боюсь, тебе может слишком понравиться среди змей, — подруга тоже покосилась на Ричарда. Гэвин тихо засмеялся. О да, даже змеи боялись, что ему слишком понравится среди них.