Подстава

Гэвин впервые почувствовал облегчение и радость, спускаясь в подземелье школы. Этот день был сумасшедшим. Ричард Декарт был сумасшедшим. Кто вообще столько пашет? После каждого урока он оставался с вопросами, на переменах помогал учителям с чем-то, после обеда — библиотека, и потом уроки-уроки-уроки. Рид никогда не наблюдал за ним намеренно, но да, тот много подлизывался к учителям, много умничал на уроках и немного выпендривался во всех возможных мероприятиях от дуэльного клуба до квиддича. Рид никогда не хотел жить как Ричард, несмотря на частые разговоры матери (к сожалению, были не только её сухие комментарии, но и причитания остальных родственников) об этом юном даровании. Мечты семьи сбылись — он будет греться в лучах этой звезды. Только после таких солнечных ванн у него будет не загар, а ожоги. Ещё можно добавить — Ричард был удивительным. Удивительно невообразимым засранцем. Как вообще можно ходить целый день с человеком и сказать ему от силы слов десять? Он морозился на любую фразу Гэвина, и каждый (каждый!) раз кидал такой презрительный взгляд, как будто Гэвин сам за ним увязался. Тут даже не должно вопроса возникать, кто из них двоих больше пострадал! Ричард не торопился проводить экскурсию по логову змей (загадочный ушлёпок) и быстро шёл в свою комнату, пока Гэвин оглядывался вокруг. На первом курсе он бывал здесь несколько раз, тогда они были наивными и счастливыми детьми: им хотелось обойти весь замок, побывать в гостиных всех факультетов (что они и сделали) и найти все тайные проходы (это Гэвин делал уже в одиночку). С того времени немного мрачная, пафосная и вычурная обстановка не изменилась, но атмосфера в этот раз безжалостно давила. У Рида что-то сжалось в груди — сейчас он особенно остро почувствовал нехватку тепла его родной башни, — вокруг холодно и мрачно, никто не смотрит прямо, но от любопытных взглядов исподтишка словно чешется кожа. Пока они шли по винтовой лестнице вниз, Гэвин гадал, какой будет комната Ричарда. Весь день тот только и делал, что тщательно закрывался от Рида, скрывал малейшую подробность о себе. Ну, он не опускался до детского прикрывания ладошкой своей тетради, но это проявлялось в том, что Ричард избегал разговоров со своими вроде-бы-друзьями и… Ладно, здесь нет никакого «и», просто Риду так казалось. Гэвин ожидал, что Ричард продолжит так же держать оборону: укажет на кровать и займётся своими задротскими делами в своём задротском уголке в своей по-задротски идеально чистой комнате. И вот дверь из чёрного дерева медленно открылась: один шаг за порог, второй. Комната была просторная, прямоугольная. В ней не было маленьких окошек, как в Гриффиндорской башне, — здесь было огромное панорамное окно (во всю стену!), напротив которого стояли две кровати. Одна из них, ближе к двери, была идеально заправлена; стол, стул, сундук стояли ровно, на полке аккуратно разложены учебники и прочие вещи. На второй кровати, нет, даже во второй половине комнаты творился полнейший бардак: начиная от криво стоящей мебели и заканчивая разбросанными конспектами, перьями, бумажками и прочим вещам на всех доступных горизонтальных поверхностях. Гэвин с непривычным удивлением обнаружил, что первая кровать, идеально чистая кровать, — его. — О-фи-геть, — по слогам произнёс Гэвин. Он растерялся, не зная, куда смотреть: на шикарный вид на дне озера или на рабочее место Ричарда. — Я подготавливал комнату на вторую кровать, не успел убраться полностью, — бесстрастно отозвался Ричард, проходя вперёд. Его шея была чертовски красная, и Гэвин не мог оторвать от неё взгляд. Это был момент позора (неидеальности?) Ричарда — конечно, нужно было ухватить каждую секунду! — А как же домовые эльфы? — ухмыльнулся Гэвин. Ричард пожал плечами. — Не люблю, когда мои вещи берёт кто-то другой. Он произнёс несколько заклинаний, и предметы начали криво разлетаться по местам, периодически врезаясь друг в друга и падая на пол. — Надеюсь, мои вещи перенесли и разложили домовые эльфы. — Конечно, — ответил Ричард, отрываясь от магии. В конце концов он перестал мучать палочку — собрал все оставшиеся вещи и бросил в выдвижной ящик под кроватью. Убрав свой беспорядок, он резко обернулся, и Гэвину пришлось быстро перевести взгляд на окно. Гэвин, кстати, так и стоял, как дурачок, с сумкой посреди комнаты. — Не стесняйся, раскладывайся и чувствуй себя как дома, — эти слова могли быть дружелюбными, если бы не звучали как приказ, если бы их не напряжённо произносил Ричард. Гэвин целый день был как на иголках и совсем не представлял, как он так сможет выдержать дальше. Да как они вообще смогут расслабиться вдвоём в маленьком закрытом пространстве? Он подошёл к столу и увидел там один листок с расписанием на неделю и второй с его долгами за весь семестр в общем и за пропущенный день в заточении в частности. Всё было написано аккуратным почерком Ричарда. — Гхм… спасибо, — отблагодарил Гэвин не то за гостеприимство, не то за листки. — Почему ты не отдал расписание и остальное раньше? — Забыл. Гэвин посмотрел на завтрашний день: трансфигурация, нумерология, после обеда зелья и уход за магическими существами, а потом спортивная секция по борьбе. Рид облегчённо выдохнул: его не выкинули с его любимого кружка и не заставили ходить туда, куда ходит Ричард, — на квиддич. А ещё Рид с приятным удивлением обнаружил, что все домашние задания на завтрашние занятия уже были сделаны, — весь день, когда учился Ричард, приходилось учиться и Гэвину. В сумке уже были все необходимые предметы, а Гэвин брался за всё без разбора то ли от нервозности и напряженной обстановки, то ли от скуки. В общем, теперь можно было без угрызений совести идти спать. Гэвин переоделся и улёгся на кровать, рассматривая вид из окна. Дно озера вовсе не было ни темным, ни пустым: оно было украшено различными статуями, камнями, немного смахивающими на декоративные, и всё было освещено шарами, светящими жёлтым мягким светом. Кажется, там вдалеке плавали русалки. Гэвин мог описать всё это лишь двумя словами — офигенно красиво. На самом деле Гэвину не терпелось сделать одну вещь: наконец-то посмотреть документы, которые передала Мэри. У него целый день руки чесались заглянуть в папку, но постоянное присутствие Ричарда и других учеников сдерживало его. Гэвин воровато оглянулся на Ричарда — тот уже собирался потушить свет палочкой. — Подожди, мне нужно ещё кое-что прочитать. — Пора спать, почитаешь завтра, — спокойно ответил он, и свет в комнате погас. Рид взбесился. Эмоции вспыхнули моментально. Он ненавидел от кого-то зависеть, он ненавидел, что сейчас, перед Ричардом, он был совершенно беспомощен. Он ненавидел, что сейчас они заперты в одной комнате, связаны на несколько месяцев. Ярость прошибла от горла до кончиков пальцев. — Не смей указывать, как мне жить, — прорычал Гэвин, с каждым словом приближаясь к сидящему на кровати Ричарду. — Не смей указывать, что мне делать! Он остановился, нависнув над своим «надзирателем». Ричард спокойно встал и посмотрел сверху вниз. Его лицо было равнодушным, а взгляд — холодным. От этого у Рида волосы встали дыбом. Так сильно захотелось вцепиться в Ричарда, ударить под дых да сделать что угодно, чтобы увидеть, как он морщится, чтобы увидеть ответную ярость в глазах. Но он получает лишь безразличные насмешки. — Это документы по твоему делу? — Рид отчаянно сжал губы, Ричард с кивком продолжил. — Может, ещё и по делу Маркуса. Но ты ведь понимаешь, что сейчас они тебе не помогут. Ты прочитаешь их, и всё не встанет на свои места. Рид резко схватился за ворот футболки, вынуждая Ричарда наклониться. — Ты не получишь обратно свою палочку. Рид ударил кулаком в лицо. Ричард отклонился, но удар задел скулу. Дальше всё произошло так быстро, что Гэвин успел только болезненно охнуть. Удар в живот, залом руки, и вот Гэвин оказался прижатым к кровати Ричарда. — Ты не вернёшься к своим друзьям в Гриффиндорскую башню, — спокойно продолжает тот. Дыхание ощущалось на ухе. Дыхание такое горячее, в отличие от тона. Мгновение, и тяжесть чужого тела пропала, Гэвин резко обернулся, невольно разваливаясь на чужой кровати. — Всё, что ты можешь делать сейчас, это сидеть и не рыпаться. Это было предупреждение. Маленькое болезненное напоминание, кто тут лучше. Гэвин встал и пошёл к своему уголку, задевая Ричарда плечом. Ярость ушла так же быстро, как и появилась. Гэвин чувствовал себя полностью опустошённым. — Спокойной ночи, Рид, — раздалось ему вслед. Гэвин лёг на кровать. Он уже не мог ни о чём думать. Просто тупо смотрел на огни озера: было так тихо, что казалось, слышно шум воды. Он сам заметить не успел, как быстро погрузился в сон.

***

Гэвин начал просыпаться от того, что его тащили. Тащили наверх сквозь тяжёлую воду. Он стал вырываться, пытаться вдохнуть, но воздуха не было и… Это был сон, просто сон. Гэвин глубоко вдохнул и выдохнул, протёр глаза, попытался вспомнить, где он. Здесь был Ричард. Точно, комната Ричарда — они были в общежитиях Слизерина. Ричард не спал, он был уже одет и занимался чем-то за столом. Чёртов задрот. Хотя для задрота он слишком… (слишком выглядел?). И ладно у него были бы только чистая глаженная одежда и ухоженные волосы. У него была ещё и не слишком дрыщавая, не слишком перекаченная фигура, осанка, походка — да он походил на чёртового робота! Тот самый сын маминой подруги. Святые ублюдки. Сын. Маминой. Подруги. Не может быть, что это Мэри обо всем договорилась? Хотя нет, она вполне могла. Матушка Ричарда где-то в шишках аврората, а сам её сыночек лучший на потоке, прекрасный загонщик в команде, да к тому же и староста. Звучит правдоподобно. Просто ужасно. Вставать не хотелось. Спать не хотелось. Жить дальше, в принципе, тоже не хотелось. Из транса его вывел будильник — механическая магловская машинка противно трезвонила на столе, пока Ричард её не выключил. Гэвин начал неохотно собираться. — У тебя есть 15 минут на сборы, — как обычно многословен. — И тебе доброе утро, солнышко, — оскалившись, ответил Рид. У него зачесались кулаки, только он вспомнил вчерашний вечер. Ричард нахмурился. Гэвин не любил надумывать за других, но эти слегка сдвинутые брови, поджатые губы и напряженные плечи точно говорили: «Мне всё равно, но кто-то сейчас точно отхватит». Ричард отвернулся к столу и продолжил изучать что-то в своей тетради.

***

Когда они зашли в Большой Зал, Гэвин по привычке направился к своему столу, но его оттащили за шкирку. В этот раз интерес к их тандему значительно поутих, несколько учеников даже поприветствовали его как ни в чём не бывало. Только они сели за стол, как к ним приблизилась Тина. В этот раз с тремя чашками. — Мерлин, только не говори, что ты нас выслеживала, — нахмурился Ричард. — Ха, как будто мне нечем больше заняться, — хмыкнула Тина. Она протянула ему одну из чашек и устроилась между парнями. — Ты уже года два приходишь на завтрак в одно и то же время, с тобой и часы не нужны. — Но мы всегда опаздываем, — с нотками удивления возразил Рид, за что сразу получил локтём в бок. Ричард с недоумением смотрел то на чашку в своей руке (будто и не он взял), то на Тину, прежде чем сделать осторожный глоток. — Надеюсь, ты не добавила в кофе яд. Тина в ответ лишь проворчала, что не могла оскорбить свой божественный напиток ради какого-то придурка. На трансфигурацию они пошли вместе — совместный урок Слизерина и Гриффиндора. С появлением Тины Рид заметно расслабился. Создавалась маленькая иллюзия, что всё как обычно, и можно было отвлечься от напряжённого присутствия Ричарда. Трансфигурацию вёл Коннор Декарт, он недавно стал деканом Когтеврана. Он был так чертовски похож на своего брата, что появлялось ощущение, что они близнецы. Коннор совсем не выглядел на свои почти тридцать, чудесно общался со всеми, и Гэвин часто терял его в толпе учеников, через раз заставлял себя обращаться уважительно «профессор Декарт». — Ну что, как тебе жизнь с мистером совершенством? — спросила Тина, когда они вместе отрабатывали практические навыки. Палочка теперь ему доставалась только так, по разрешению учителя. Гэвин нервно оглянулся на Ричарда: тот стоял не так далеко от них и спокойно практиковал заклинание. Скорее всего, Тина поставила заглушающее — краткосрочное, но надёжное заклинание. Они часто так делали, но Гэвину иногда казалось, что Ричард обходит все его чары, — так часто он его ловил на горячем. — Он заставляет меня делать домашку и свою работу старосты, причём не проронив ни слова! — Поразительный контроль, — восхитилась Тина, мучая несчастный кусок дерева. — Глядишь, такими темпами всё-таки сможешь сдать ЖАБА. Гэвин оскорблённо показал средний палец. — А если без шуток, вы же хорошо общались на первых курсах и, вроде, были друзьями до школы. Что произошло, что вы стали вести себя так, будто друг друга не существует? — Да не знаю. Постепенно перестали общаться, а потом в один момент. Пуф. И точка, — Гэвин почесал шею. — Мы подружились из-за того, что наши семьи были близки. Для Гэвина эта точка была поставлена в начале третьего курса. И не сказать, что они весь второй год до этого суперски общались. До школы всё было просто — они, ничем не обременённые дети, дружно портили всем жизнь, и маленький Гэвин свято верил, что так и продолжится. Неважно, какой у кого факультет. — Эй, грязнокровка! — звонкий мальчишеский голос раздался на весь коридор. — Как ты вообще попал на Слизерин? Не душно среди змей? — поддакнул ему второй. — Ты, главное, не стесняйся, говори, если что-то случилось, ха! — гоготал третий. Гэвин со скрипом зубов узнал эти голоса: не самые приятные ребята. Они всех достают по любому поводу, не так, чтобы это доходило до учителей, но и приятного в этом мало. В их компании было два пятикурсника с Гриффиндора (Джимми Питерсон и Ким Йо-Хан) и один четверокурсник с Пуффендуя (Рид каждый раз забывал его имя), и мозг, видимо, они делили один на троих. Сейчас, насколько Гэвин мог судить с другого конца коридора, они наезжали на младшекурсника. — Да! Да! Мы обязательно поможем, — противно засмеялся мелкий пуффендуец. — А ты поможешь нам. Ты же из мира этих… не магов, говорят, они всякие интересные штуки мастерят. — Тебе, наверное, тяжело хранить-то вещи, всё-таки много гадов в подземельях ползает. — Мы их сохраним пока. Ты эт, не боись, в обиду не дадим. И снова гогот. — Отвяньте, отморозки, — отвечает вроде-бы-второгодка-Слизерина. — Я из семьи волшебников. — Надо же? — Ты что-то напутал, Джимми. Его мать работает в Министерстве Магии в отделе маглов, — всё же решил вмешаться Гэвин. Пацана он узнал, как только подошёл ближе, — Адам Чемпен. — Точно-точно, припоминаю что-то такое, — улыбается Джимми, хлопая Гэвина по плечу. — Это же она отказалась от своей палочки. — Всё равно что магл, — усмехается Ким. — Она вообще разрешила тебе в Хогвартс уехать, или ты сбежал из дома? Адама перекосило от злости, он сжал кулаки и двинулся вперёд. — Тише, парень… «Эти придурки не стоят того», — хотел закончить Гэвин. «Парни, вы переходите черту», — хотел сбавить обороты Гэвин. Гэвин вообще хотел решить всё без драк. Но его отбросило заклинанием в стену, как только он начал говорить. Все остальные встрепенулись, выхватив палочки, — в Гэвина прилетело с другого конца коридора. И прилетело от разъярённого Ричарда. — Адам, что эти придурки пытались сделать? — прорычал он. Парень замешкался. Гэвин, в это время кряхтя, поднимался с пола, оценивая обстановку: у всех были палочки, кроме него. Была у него плохая привычка быстро реагировать и действовать, а потом думать, поэтому палочка осталась в сумке в далёком кабинете. — Отвечай! — Вроде пытались забрать мои магловские вещи, — нехотя буркнул Адам. — Да ну, мы просто болтали, — поднял руки в примирительном жесте Джимми. — И сейчас пойдём по своим делам, — добавил Ким. — Стоять, — приказал Ричард. В его глазах читалось желание убивать. — Ричард, ну чего ты кипятишься? — улыбнулся Джимми, улыбка у него была какая-то блаженная, он опять подошёл ближе к Гэвину, положил руку на плечо. Фишка у него была такая — нарушать личное пространство. От этих слов Ричард, казалось, только ещё больше рассвирепел. — Не смейте больше приближаться к Слизерину, — прошипел он. При этом взгляд он не сводил с Гэвина. — Не думал, что ты опустишься до этого. Рида обожгло возмущением. Как вообще Ричард смеет его в чём-то обвинять?! Это не он постоянно игнорит своих старых друзей, это не с ним в последнее время невозможно договориться, и тем более не он кидается на всех как бешеная гончая, не разобравшись в ситуации. Растеряв весь свой пацифистский настрой, Гэвин злобно скинул руку со своего плеча и так же яростно уставился на Ричарда. Вокруг, казалось, начало всё искрить. — А что тогда вы нам сделаете? — хрюкнул Пуффендуец. — Заставите трястись от страха? — Таранталлегра, — не успел он закончить фразу, как Адам кинул в него заклинанием, — тот сразу пустился в неловкий и безудержный пляс. — Конфундус, — моментально отреагировал Ким. Адам чудом увернулся, посылая в них новое заклятие: — Аква Эрукто. Все три гриффиндорца попали под струю воды. Не боевое заклинание, но прилетело неплохо. — Ступефай, — Ричард моментально оглушил Джимми. Его следующий удар явно должен был прийтись на Гэвина. Вода немного остудила пыл, сейчас Гэвин видел ситуацию чётко, а отсутствие палочки побуждало быстрее думать. Интуиция и тренировки в дуэльном клубе против Ричарда помогли ему предугадать следующий шаг и отскочить — Ричард всегда целился скорее вниз и вправо, любил кидать заклинания очередью. Поэтому в следующее мгновение Гэвин кинулся прямо на него, сбивая с ног, — его верное оружие откатилось в сторону. Они мутузили друга, пытаясь хоть как-то задеть противника, периодически вставая и снова падая в огромную лужу на полу, под аккомпанемент чечётки и писклявых визгов. Гэвин совсем перестал замечать холодную и мокрую одежду, неприятно липнущую к коже, не обращал внимания на вкус крови во рту и сбитые кулаки. Весь мир для него сосредоточился на Ричарде и на одной цели — как бы побольнее его ударить. Гэвин не помнил, кто их растащил, но у него так живо отпечаталась картинка вырывающегося Ричарда, его злой оскал, тяжёлое дыхание и даже капли, которые стекали с его волос и смешивались с кровью на разбитой скуле. — Всё кончено, Гэвин! Слышишь? Всё кончено! Кажется, это был последний их диалог на том курсе. — Гэвин. Эй, Гэвин, ты чего, — Тина пощёлкала пальцами перед глазами. — Ты как-то резко ушёл в себя. Гэвин повёл плечами, сбрасывая с себя воспоминания. — Мы перестали общаться после того, как подрались на третьем курсе, — тихо ответил Гэвин. Тина нахмурилась и кивнула. — Ну что ж, все сегодня молодцы, можете быть свободны, — хлопнул в ладоши Коннор, то есть, профессор Декарт. — Жду от вас отличные эссе в конце недели. Класс загудел, все начали собирать сумки. — Не расстраивайся, ты тогда тоже был придурком, — подбадривающе похлопала по плечу Тина. — Не знаю, о чём вы, но не могу не согласиться, — подошёл к ним Ричард. Рид благоразумно промолчал, пассивно-агрессивно запихивая перья в сумку.

***

Урок зельеварения неожиданно оказался очень спокойным. Обычно у Гриффиндора проходили сдвоенные пары зелий с Пуффендуем, и создавалось ощущение, что два факультета соревновались во взрывах, задымлениях, разливаниях различных жидкостей по всему полу (Гэвин не то чтобы специально активно в этом участвовал). Слизерин и Когтевран же прилежно занимались, и Рид не мог понять, комфортно ему или скучно (да ладно, кого он обманывал — с Ричардом почти невозможно было расслабиться). На уроках они не обязаны были сидеть вместе, но так получилось, что порознь они бывали редко. И сейчас они стояли бок о бок (парты всегда были такими узкими?), исправно подготавливая ингредиенты, прежде чем добавить их в зелье. Они обсуждали только инструкцию, поэтому их работа была чертовски скучной, без единой ошибки. Кажется, впервые за время своего обучения Гэвин не услышал ни одного замечания со стороны профессора Стерн, а это рекорд. Наблюдая за плавными движениями Декарта, методично нарезающего корни растений, у Гэвина то и дело всплывали воспоминания о ночи, когда тот его поймал. Это было несколько дней назад, но сейчас это казалось давним сном. Он вообще не ожидал, что Ричард согласится присоединиться, что с ним будет так же легко, как в детстве. Ну, почти. Ричард был всё таким же идеально холодным придурком, но те несколько часов с ним можно было общаться! — Всё же мне приснилось, — пробормотал про себя Гэв. — Приснилось? Тебе что-то приснилось сегодня? — спросил Ричард, его тон, казалось, был настороженным. — Да ничего, — отмахнулся Гэвин и потом неожиданно для себя добавил: — Просто вспомнилось, как ты согласился помочь мне варить зелье. Ричард посмотрел недоумённо. — Ну, ночью. — Понятно, — буркнул Ричард и отвернулся. В конце зелье получилось академически правильным — цвет, структура, — всё по учебнику и, как бы сказал его отец (между прочем один из лучших зельеваров в министерстве), превосходно бесполезным. Зелья без души — зелья без магии, и Гэвин был полностью с этим согласен. Никогда у него не получалось настолько скучного и бездушного зелья, как сейчас.

***

Тина часто бывала на отработках по трансфигурации. Так часто, что привыкла делать самую сложную домашку в этом чудесном классе под присмотром профессора Декарта. Так лучше получалось сосредотачиваться и не отвлекаться, а ещё профессор Декарт был просто очаровашкой: он не только разрешал ей заниматься там на постоянной основе, но и помогал с непонятными вопросами (и даже мог заранее проверить задания). Это стало настолько обычно и привычно, что профессор частенько забывал о её присутствии и пропадал в лаборантской. Вот и сейчас даже его братец не заметил сидящую над учебником Чэнь, когда ворвался в кабинет и помчался в лаборантскую. Груди Морганы, он даже дверь не до конца прикрыл. Не то чтобы кто-то любил подслушивать и собирать все сплетни в замке, но это было жуть как интересно делать. Иногда. Тина честно сдерживалась, но её самообладание дало трещину, когда она услышала знакомое имя. — Я надеюсь, ты хорошо обращаешься с Гэвином… Не сумев придумать ничего лучше (и не желая упускать ценного времени), она решила подслушать, банально подойдя ближе. — Ты же понимаешь, какой у него сложный период, — дальше была небольшая пауза, тихий вздох, и Коннор продолжил: — Ага, я знаю это выражение лица. Только не говори мне, что ты успел сделать что-то сгоряча? Рич, я понимаю, тебе нелегко с ним сейчас общаться, но можно же как-то расслабить атмосферу между вами. Рассказывай, из-за чего вы поцапались вчера? Выражение лица? Какое выражение? По скромному мнению Тины, у Ричарда было только одно выражение. Одинаковая постная морда всё время. Лицо лица. — Мы не цапались, — хмуро ответил Ричард. — Хорошо, — дружелюбно продолжил Коннор. — Тогда из-за чего вы можете поцапаться сегодня? Затяжное молчание свидетельствовало о том, что Ричард явно не хотел ничем делиться. — Я полагаю, что его гордость и предубеждения о собственной независимости не позволяют адекватно адаптировать своё поведение в новых условиях. — Хорошо, — судя по шагам, его брат подошёл ближе. — Ты можешь рассказать мне всё, не смущайся. — Мне кажется, — голос Ричард стал ещё холоднее. — Что ему можно помочь, подобрав некоторую альтернативу магии. — Замечательно! — в его голосе сквозила улыбка, как будто он подбадривал ученика при ответе на уроках. — Думаю, у тебя уже есть какие-нибудь идеи? — Свет, — выдавил из себя Ричард. — Думаю, ему можно наколдовать масляную лампу или несколько свечей. — Неплохая идея — бодро отозвался профессор Декарт. — Но мне кажется, настольная магловская лампа будет лучше. Её удобнее использовать, и не все могут провернуть такие трюки с электроникой здесь. В магловских вещах есть своё очарование, я думаю, это поможет ему почувствовать себя лучше. Почувствовать заботу в какой-то степени. На несколько мгновений опять воцарилась тишина. — Не думаю, что он оценит мою заботу. Тем более где мне её взять? — Об этом не волнуйся, зайдём на обратном пути к Хэнку. — Даже не хочу знать подробности. Лучше скажи, как там продвигаются дела в аврорате… Дальше были разговорчики про семью и работу, и Тина решила не рисковать подслушивать дальше. Она тихонько начала собирать вещи, раздумывая, не уйти ли сейчас куда-нибудь прогуляться.

***

Тренировка была просто спасением. Чувствовалась приятная усталость во всём теле и не менее приятная пустота в голове. Но нега развеялась, как только он вышел в коридор и встретился лицом к лицу с деканом Стерн. Хмуро поприветствовав её, он оглянулся — Ричарда в коридоре точно не было. — Мистер Декарт присоединится к вам позже, сейчас вам придётся идти в моём сопровождении, — произнесла она. — Чтобы вы могли продолжать учиться, мы обязаны установить над вами полный надзор — таково условие аврората. Иногда вы будете на попечении и других учителей. Дальше они шли в тишине, и Гэвин должен был признать, что Ричард не самый плохой вариант для роли его надзирателя. Его даже передёрнуло от мысли, что к нему могли приставить кого-то вроде старого хрыча завхоза. — Я знаю, мистер Рид, что вы способный молодой человек, — декан прервала тишину, когда они были рядом с подземельями. — И знаю, что вы любите использовать эти способности, однако совсем не в том русле. Гэвин напрягся. Да, он любил варить зелья и делал это часто, но ловили его совсем на другом. По зельеварению у него было что-то между хорошо и удовлетворительно, и никто не догадывался, что свои лучшие пранки он устраивал благодаря зельям, которые варил сам. — Сегодняшнее занятие лишь тому доказательство, — продолжила миссис Стерн. — Я уверена, Ричард окажет на вас большое положительное влияние. И в надежде, что ваши таланты раскроются, я приглашаю вас на кружок зельеварения. Ближайшее собрание будет в следующую пятницу, впрочем, Ричард вам всё расскажет. Декан Стерн протянула ему зачарованную карточку, которую он машинально взял. Она была немного помпезно оформлена, цветовая палитра, конечно же, Слизерин. На одной её стороне было написано его имя, а на другой — дата и время, и, видимо, тема ближайшего обсуждения. Кажется, теперь он официально «Слизень».