Подстава

Наверху была дыра, которая медленно затягивалась, скрывая холл со сходящими с ума летающими лестницами. Было очевидно, что они «пробили» пол и оказались в кромешной темноте. Ну, в относительно кромешной — лестница, на которой они «приземлились», тускло светилась неприятным грязно-фиолетовым светом. Ричард, развалившийся на ней, подсвечивался, как на выставке, — внимайте, влажная фантазия старшекурсниц номер один. А секунду назад на нём лежал Гэвин. Стыдоба. Рид поспешил внимательнее рассмотреть почти затянувшийся пол-потолок. — Мы, Мерлин его, где? — Ты в порядке? Гэвин и Ричард задали свои вопросы одновременно. Ричард встал, отряхнулся, подхватил обе сумки и повторил вопрос: — Ты в порядке? — видимо, он проявлял беспокойство только в моменты тотального звиздеца (вспомнить те же полёты). — Твоё магическое ядро было крайне нестабильно. Знаток магии хренов. Вообще-то, было странно то, что они совершенно не пострадали, пролетев так много этажей. И Гэвин не почувствовал удара, даже малюсенького толчка. Изменений в своей магии он тоже не почувствовал. Может, его фигня в башке вышла на новый уровень? И теперь он ничего не чувствует, кроме, ну-у… — Да норм всё. С чего ты это взял? У тебя встроены какие-то особые сенсоры? — мгновение назад Ричард мог выглядеть обеспокоенным, но сейчас этот эмоциональный флёр ушёл. — Это было легко почувствовать. Знаешь, почти как детский магический выброс с примесью чего-то неприятного, — Ричард подошёл к Гэвину, протягивая ему вторую сумку, и лестница начала затухать. Молодчина — погасил единственный источник света. Свежие воспоминания его слов о «неуравновешенном подростке» резанули самолюбие Гэвина. — Тебя хлебом не корми, дай только почитать нотации о том, какой я кривоногий да кривоухий? — зло и вкрадчиво спросил Гэвин, выдёргивая сумку из его рук. — Меня не колышет твоё мнение. — Я просто констатирую объективную реальность, Рид, — Ричарда теперь совсем не было видно. По ощущениям, он встал ещё ближе, потому что Гэвин мог ощутить его дыхание. — Если мы поймём, как сюда попали, то сможем найти выход. — Так я ещё и виноват, что мы в этом дерьме?! Ты сейчас мне это хочешь сказать, да? — Это всего лишь предположение, один из вариантов, — в этой тупой темноте Гэвину казалось, что все его личные границы нарушены. Ричард понизил голос, и у него побежали мурашки по коже. — Ситуация и так сложная, давай обойдёмся без истерик. Гэвин вытянул вперёд руки и нащупал плечи Ричарда — так было понятнее, где он стоит. И резко ударил коленом в живот, тот согнулся пополам. Вот, что происходит, если нарушить его личные границы. Гэвин наклонился к нему: — Ты ещё не знаешь, что такое истерика. Гэвин почувствовал, как ему в район живота утыкается палочка. И когда этот придурок успел её достать? — Избавь меня от этого. И Гэвин ожидал, что в него сейчас прилетит, и глазом моргнуть не успеет. Он даже настроился. Но Ричард его разочаровал: — Люмос, — ничего не произошло. — Люмос Максима. Никакого проблеска не было. Никакой искры. Вообще ничего. — Ха, — Гэвин оскалился. — Теперь ты тоже без магии. Никакой пользы. Гэвин оттолкнул Ричарда, развернулся и аккуратно сделал шаг вперёд, выставляя руки перед собой. Передвижение обещало быть интересным. — Постой, — Ричард врезался в него, хватая за край мантии. Рид что-то не замечал до этого его любви к прикосновениям. — Нам не стоит разделяться. — С чего бы это? Я не хочу с тобой находиться, ты не хочешь слушать мои «истерики». — Я читал про пространство, поглощающее магию. Оно может быть любой формы, оно может постоянно меняться. Если мы разделимся, то можем больше никогда не встретиться. — Было бы замечательно, но с чего ты взял? — Гэвин сделал ещё шаг вперёд, отстраняясь. — Это просто большой тёмный зал. Хогвартс — самое безопасное место, помнишь? — Конечно, здание с супер-древней магией, с тайными комнатами и ходами, место, где учатся сотни молодых магов, неспособных полностью контролировать свою силу, — самое безопасное место на земле. Именно по этой причине мы находимся в центре неизвестно чего, — речь Ричарда из размеренной стала немного ускоренной, но он сразу же исправился. — Давай проверим: вернёмся к лестнице и посмотрим, не исчезла ли она. — Валяй. Они сделали пару шагов назад, к лестнице, и ни на что не наткнулись. Шагнули дальше — там всё ещё была пустота. — Ну, может, она развалилась. Не знаю, рассосалась там, — они были в полной темноте, и всё, что Гэвин чувствовал, это твёрдый пол под ногами и небольшое натяжение своей мантии под руками Ричарда. — Эти лестницы ненормальные. — Возможно, но это не повод рисковать. Нельзя отделяться друг от друга. — И что, мы теперь будем держаться за ручки, как парочка сопливых младшекурсников?! — Какие интересные у тебя ассоциации. Но прости, альтернативы, например, поводка у меня нет. Ну, в качестве поводка можно использовать другие вещи, галстук — ближайший доступный предмет. В голову пришли мысли о том, как Ричард берёт его за этот злосчастный кусок ткани. И тянет. И всё это в полной темноте. Гэвина передёрнуло. Странные мысли. Это определённо не обычный тёмный зал. Он явно действовал на мозги. — Я тебе не цепной пёс, — рыкнул Гэвин, скинул руку Ричарда с мантии и быстро схватился за неё. Ладно. Рука так рука. Они выбрали случайное направление (честно, они были без понятия, какое) и пошли. Очень медленно пошли. Ладонь Ричарда была ужасно горячей, и, на удивление, потной. Хотя нельзя было сказать, что он волновался или боялся, наоборот: держался и шёл он очень уверенно. По ощущениям, они были в бездне, в центре совершенного «нигде». И единственным спутником и ориентиром для Гэвина был, мать его, Ричард. Это звучало настолько же ужасно, насколько чувствовалось. Из мыслей Гэвина вывел неожиданный хруст под ногами. До этого пол, по которому они шли, был ровным, по звукам шагов — каменным, а недавний хруст предвещал что-то нехорошее. — Что это за хрень? Руку потянуло вниз — видимо, Ричард присел, изучая источник звука. — Это похоже на сухую палку, только очень гладкую, — он встал и добавил: — И, кажется, она не одна. — Что здесь делают палки? Они пошли дальше. Этот хруст играл на нервах, звенел в ушах. И Гэвин понимал, что их прогулка сейчас совершенно не похожа на прогулку по запретному лесу (где, собственно, палки были обычным делом). Скорее по полю, усыпанному костями. Через несколько шагов загорелся факел. И этот тусклый свет на мгновение ослепил Гэвина. От нецензурных криков его удерживало только присутствие Ричарда (пусть не думает, что только у него стальные яйца). Гэвин только присвистнул. Там были не палки. Кости, самые разные кости покрывали весь пол. Были и человеческие, легко узнаваемые, бедренные, кости ладоней и стоп, кое-где — даже черепа. Были части различных животных, каких именно — Гэвин не мог сказать, потому что занятиям по магическим тварям он уделял не очень много внимания. Как и изучению тёмномагических ритуалов, в которых эти животные могут использоваться. Пока Гэвин внимательно осматривал пол и всё на нём лежащее, Ричард неожиданно выдернул свою руку и пошёл к алтарю. — Эй, — окрикнул его Гэвин. — Ты сам сказал быть осторожнее, а теперь сломя голову несёшься непонятно куда. Ещё и свет загораживаешь. Ричард сидел на корточках и внимательно оглядывал алтарь. А ещё игнорировал Гэвина. — Тут явно чёрная магия, я бы на твоём месте это не трогал, — продолжал Гэвин. — Чё молчишь? — А что говорить? — безразлично ответил он. По этому парню точно не скажешь, что он хоть как-то волновался в ситуации, в которой он оказался. А потом он попробовал несколько выявляющих заклинаний нешкольного уровня — наверняка нахватался от брата. Из палочки пошёл только слабый дымок: они явно не работали как надо, но хоть какой-то прогресс. — Ну хэзэ, чё. Что ты по этому поводу думаешь? — Я полагаю, что это остатки магии в тёмномагическом ритуале. — Браво, — Гэвин саркастично похлопал три раза. — Просто гений. — Если ты не хочешь выслушивать моё мнение, то и не спрашивай, — резко ответил Ричард. — Ладно, не обижайся. Я просто хотел услышать хоть какие-нибудь мысли по поводу того, какой это ритуал, — Гэвин тоже присел. — На жертвоприношение, например, это не похоже — кости слишком аккуратно выложены, к тому же с рунами. Скорее всего, для создания магической ауры или что-то типа того. — Да, ты прав. Возможно, по рунам можно узнать, что это за ритуал. Но такие я вижу впервые. — Долбанные руны. Вряд ли мы в точности их запомним. А там каждая чёрточка важна. И расположение. И последовательность. В общем, каждая грёбаная деталь. — В этом проблемы нет, — Ричард потянулся к своей сумке. — Я могу записать. Сумки! Точно, и как Гэвину сразу не пришло это в голову? — Постой, — он поспешно заглянул в свою и выудил из неё колдофотик Тины. — У меня есть кое-что получше. Гэвин навёл объектив на алтарь в целом так, чтобы Ричард тоже попал в кадр, и нажал самую большую кнопку. Послышался щелчок. Кажется, это успех. — Это пробный. — Я понял, дай его мне. — С чего бы? — Очевидно, что ты не сможешь сфотографировать в таких условиях, — он бесцеремонно забрал камеру из рук Гэвина и начал что-то настраивать на этой штукенции. Он сделал несколько кадров алтаря с разных ракурсов, помещения и всего вокруг, что казалось подозрительным. То есть всего. — И давно ты стал спецом по технике? — Мне это нравится, — он пожал плечами. — Люблю работать с различными механизмами. У меня тоже есть свой колдограф. — Не видел, чтобы ты им пользовался. — Неудивительно. Пока Ричард баловался с различными ракурсами, Гэвин внимательно всё осматривал. Алтарь был у стены, но свет от факела очень странно распространялся вокруг. Было непонятно: стоят ли они в огромном холле или в коридоре. Дальше можно было идти вдоль стены, но, если идти без света, за неё придётся держаться. А эта идея совсем не вдохновляла, наоборот, даже казалась опасной. Стена была грязной, вся в какой-то вязкой блестящей массе. Гэвин достал из сумки платок (не спрашивайте, откуда он у него был), чтобы макнуть и получше рассмотреть, а ещё лучше взять с собой. «Жидкость» оказалась тёмно-красной и горячей на ощупь, точнее сказать, она буквально нагрела ткань. От неё тянуло чем-то тёмным, зловещим, а руку неприятно покалывало. Гэвин боролся с желанием откинуть это от себя подальше. — Брось это, — Гэвин, как будто издалека, услышал встревоженный голос Ричарда. — Сейчас же! Гэвин не мог разжать пальцы, руку свело, и боль пронзила его тело. Она была почти невыносимой. В глазах потемнело. Ричард мгновенно оказался рядом, выбивая злосчастный платок из руки. Гэвин облегчённо выдохнул. — Кажется, я понял, что это за ритуал, — отстранённо прошептал Ричард, внимательно осматривая руку Рида. — Для него не используют жертвы. Он используется для жертв. Что-то вроде «обработки»: обездвижить и вырезать. Гэвин только кивнул. Было всё ещё не по себе от боли, а на душе неприятно кольнуло от того, что он ничего не понял по этому поводу. Ему остро захотелось заглянуть в Запретную секцию в библиотеке и узнать о тёмномагических ритуалах побольше. — Я оставлю камеру у себя пока, — Ричард осторожно опустил руку Гэвина. — Завтра проявим фотографии. — Как только выбраться отсюда? Вдоль стен они решили не идти — было слишком опасно, поэтому они выбрали направление, противоположное алтарю. В кромешную тьму. Они шли и шли вперёд, но нигде не было даже и намёка на выход. — Тебе не кажется, что мы ходим кругами? — Нет. Мы идём прямо. — Как ты можешь это утверждать?! Нас по-любому куда-то ведёт. — Аналогичный вопрос… Гэвин? Гэвин! Ричард с силой удержал его руку и толкнул на себя, когда он оступился и потерял равновесие. Он полетел не вниз, а прямо в объятья Ричарда. Лучше бы полетел вниз. — Осторожно, ступеньки, — хмыкнул Гэвин, делая решительный шаг от него. — Благодарю. Когда они спустились, наткнулись на что-то деревянное. Ричард в очередной раз попробовал наколдовать свет, и в этот раз у него получилось. Перед ними стояла прочная деревянная дверь, а позади осталась зловещая пустота. — Как хорошо, что у меня нет клаустрофобии, — Гэвин толкнул дверь, и та на удивление поддалась. — Мы наконец-то выбрались. — Поздравляю. Гэвин задержал взгляд на облегчённой улыбке Ричарда. Что-то было не так (помимо того, что он улыбается). — Твои волосы вернули цвет. Ричард запустил в них руку, проверяя, на месте ли они. — Как и твоя одежда. Гэвин осмотрел себя. Кажется, это самое безобидное, что с ними могло случиться. Гэвин отвернулся и поспешил вперёд. От этого ужасного места хотелось убраться подальше.

***

— Доброй ночи, молодые люди, — поприветствовала их Аманда, как только они зашли в гостиную. — Пожалуйста, объясните, что вы делали целых полчаса после того, как дежурство закончилось. Гэвин покосился на Ричарда. Он бы точно не стал сейчас всё рассказывать. Во-первых, нужно было самому нормально разобраться, чтобы понятно всё изъяснить. Во-вторых, кто вообще в здравом уме сразу идёт плакаться своему декану? Но балом заправлял Ричард, и, как лучший ученик, лапочка и умничка, он то, может, всё и расскажет. Да что там «может», он точно сейчас всё выложит. — Добрый вечер, Декан Стерн, — отзывался Ричард, ни один мускул на его лице не дрогнул (как и всегда, но сейчас всё нагнеталось сверлящим взглядом Аманды). — Во время дежурства мы встретили Алису, ей понадобились наше сопровождение и дальнейшая помощь в медпункте. — Бедняжка опять ходит по ночам, — её взгляд немного подобрел. — Хорошо, сейчас слишком поздно, поэтому подойдёшь завтра утром, нужно решить некоторые вопросы. — Хорошо, мэм. Доброй ночи. Гэвин тоже буркнул пожелания добрых снов, и они направились в комнату. Этот придурок как чёртова бесстрастная машина. Ведёт себя так, будто каждое дежурство случайно попадает в опасные закоулки школы и никогда не рассказывает об этом учителям. — Что за вопросы? — спросил Гэвин, открывая дверь. Не то чтобы ему было очень интересно, но должен же он хоть что-то знать о супер-важных поручениях Ричарда, из-за которых они чуть не оказались в когтях Аманды. — Не думаю, что тебя это касается. Бесячий придурок. Нельзя было просто ответить, что это обычные дела старосты? А может, это не обычные дела старосты. Гэвин решил закинуть удочку. — А может, это именно меня и касается, поэтому ты не хочешь говорить. Ричард на него только косо взглянул. Ничего не сказал. Он сел за свой стол и начал что-то писать. Гэвин поглядывал на него, пока спокойно занимался подготовкой ко сну. Когда тот дописал что-то похожее на письмо, он свернул пергамент и вытащил палочку. Гэвин подошёл ближе, внимательно наблюдая за его действиями: Ричард выдал очень странное заклинание. Листок начал сминаться, чернеть, пока не стал крошечным тёмно-коричневым кружочком, у которого начали расти длинные, очень длинные, лапки. Это был тонкий, еле заметный паучок, он побежал к стене и быстро пополз наверх, скрываясь из виду. — Что это, чёрт возьми, было?! — Записка для Кэры, — Ричард отложил перо и начал разбирать сумку, аккуратно раскладывая записи и учебники. — Ты когда-нибудь будешь разговаривать, как нормальный человек? Что за записка? Кто такая Кэра? И почему паук? Ричард устало потёр глаза. — Я предупредил Кэру — мадам Кёрри, колдомедика Хогвартса, — чтобы она могла нас прикрыть, если к ней заглянет декан Стерн. Трансфигурированные записки — самый удобный и безопасный способ передачи информации в этом случае. Нет бы как все нормальные люди — превратить записку в посыльного журавлика. Ричард пошёл дальше. Трансфигурировал её в паука-долгоножку. И, чёрт возьми, это была трансфигурация высшего уровня. — Если ты трансфигурируешь что-то в живое существо, оно не подчиняется твоей воле. С чего ты взял, что эта мерзость доползёт куда нужно? — Ты не любишь пауков? Я заколдовал его так, чтобы он добежал до медпункта — навигационное заклинание, его иногда используют авроры. — Понятно, — буркнул Гэвин и отвернулся. Он был впечатлён, но признать это? Ни за что. — Вот, чего можно добиться, — издевательски протянул Ричард, он будто читал мысли Гэвина. — Дрочкой на учебники. Гэвин только фыркнул. Он переоделся и залез в постель. Мысли про это супер-продвинутое заклинание не выходили из головы. Когда Ричард тоже обустроился на соседней кровати, он спросил: — Что за дело крайней секретности? Зачем делать такие сложные заклинания ради пары слов? — В отличие от некоторых, я не хочу «спалиться» на какой-нибудь мелочи. Волшебники более внимательны, чем ты думаешь. К тому же это отличная практика. — А если на паука случайно кто-то наступит? — Записка просто рассыпется, её тогда никто не сможет прочитать. — Ты сегодня с Коннором переписывался. Неужели тоже паука послал? Ричард как-то странно улыбнулся, а его тон стал каким-то предвкушающим. Пугающая картина. — Для профессора Декарта у меня особый репертуар. Я перепробовал почти всё: тараканов и сколопендр, мышей и крыс. Даже не знаю, что послать в следующий раз. Думал над летучими мышами, но как-то это слишком легко по сравнению с прошлыми. Пока он говорил, Гэвин понял, что Ричард сейчас так похож на обычного подростка. Который, ребячась, пытается достать брата и не строит из себя чёртово совершенство. Их взгляды пересеклись, и Ричард замолчал. — Всё, достаточно вопросов. Добрых снов, — он резко отвернулся к стене и накрылся одеялом. Взмах палочкой, и свет погас. Вместе со светом словно пропала и магия очарования, Гэвина охватил гнев. Неделя с арестом, несчастное падение с метлы, драка с Гриффиндорцами, сумасшедшие лестницы и постоянные огрызания с Ричардом. Но ярче всего в мыслях вспыхивал недавний разговор на лестнице. Гэвин поверить не мог, что на него так сильно подействовали слова этого отморозка. Да кто он такой вообще, чтобы обзывать его психически нестабильным подростком? Сам недалеко ушёл. Рид решил ещё некоторое время почитать документы, успокоиться и всё обдумать. В одиночестве и уединении. Он задёрнул балдахин со стороны Ричарда и включил стоящую на тумбочке лампу.

***

Ричард выглядел очень напряжённым, когда вышел от декана Стерн. Гэвин достаточно хорошо видел, когда тот недоволен. А он, похоже, был в этом состоянии хронически. Гэвин начал задаваться вопросом: может, ему не так легко давалась роль лапочки-старосты? Да ну, дурацкие мысли. — Я вижу, ты любишь трёпку по утрам? — хмыкнул Гэвин, подходя ближе. Честно, он пытался подслушать тайные шушуканья старосты и декана, но заглушающие чары и отсутствие магии не оставили ему ни шанса. — Полагаю, ты любишь её больше, Рид, — ответил Ричард, кажется, уголки его губ попытались подняться вверх. — И не только по утрам. Вот тебе раз, неужели это была почти дружеская шутка, а не очередная колкость? Похоже, на них так пагубно влияют тёмные страшные подземелья. — Ну уж точно не такую, как у тебя была сейчас. О чём же вы болтали? — у Гэвина на удивление было хорошее настроение. Он в который раз выспался, просто волшебство какое-то. — Обязанности старосты. Ничего интересного. Ладно, Гэвин и не ожидал, что ему нормально ответят. — После зелий нам нужно будет зайти в медпункт, — предупредил Ричард, когда они уже подходили к большому залу. — Я надеюсь, это не займёт много времени. — Я, несомненно, польщён, что ты говоришь о наших планах. Но можешь, пожалуйста, уточнить, что не займёт много времени? Гэвин попытался выдавить из себя всю вежливость, на которую был способен. — Помощь Кэре. Предвещая твой вопрос, в данный момент я не располагаю информацией по поводу характера этой помощи. — Записки-пауки не бесплатные, да? — Нет, это элементарная вежливость. Гэвину было любопытно, как Ричард дошёл до того, что ночью спокойно посылает записочки молодой целительнице школы. Да ещё и в виде пауков (чудик). Но спрашивать было бесполезно — нормального и правдивого ответа он точно не получит. То, как быстро он нашёл подходящую отмазку и оперативно отправил записку, наталкивало на мысль, что это происходит далеко не в первый раз. Какой же Ричард, чёрт возьми, загадочный. Бесит. Стол Слизерина радостно встретил Ричарда. В основном это были члены команды, и по выкрикам «Ты просто монстр!» можно было сделать вывод, что этот ажиотаж продолжался с прошлой тренировки. Вообще, он был и с позапрошлой (у них тренировки теперь были каждый день), но Гэвин всё это упрямо и успешно игнорировал. — Никак не успокоитесь по поводу квиддича? — спросила Тина. Она вела себя непринуждённо, как и всегда. Но Гэвин заметил, что она избегает хоть малейшего взгляда в сторону их стола. Спасибо хоть, всё обходится без этих печальных глаз типа «Мне жаль, что тебя избили вчерашние друзья» и «Ты точно в порядке?». — У Гриффиндора просто нет шансов, — отозвался второй загонщик команды, а потом смущённо добавил: — Без обид. — Без обид, но сборную Пуффендуя вы вряд ли порвёте, — фыркнула Чэнь. Гэвин не особо любил разговоры про квиддич, но сейчас ребята выглядели радостными и добродушными. Кажется, он ошибся с выводами про «тихую ненависть» слизеринцев, они сохраняют свой нейтралитет — им совершенно плевать. Правильный вывод — «громкая ненависть» гриффиндорцев. Как иронично, собственный дом отказался от него. Он взглянул на свой стол и, конечно же, пересёкся глазами с самым большим придурком — Грэхемом. Серьёзно, его трудно было не заметить: он был таким широким, что, казалось, занимал половину стола. — Ты подаёшь плохой пример, — Ричард тут же накрыл неприличный жест ладонью, и Гэвин одёрнул руку. — На тебя смотрят дети. Гэвин оглянулся на другой край стола и заметил, как кучка первокурсников поспешно отвернулась. Только мелкая, с которой они галстук вместе лепили, радостно помахала ему, он кивнул в ответ. — Да малышня балдеет от моего примера, — Гэвин нахально ухмыльнулся и подмигнул Ричарду со своим фирменным щёлканьем языком. — Я не отрицаю, но держи свои эмоции при себе. Хотя бы за общим столом. — А то что, папочка? Накажешь меня? Выражение лица Ричарда было непередаваемым. Недопонимание, удивление, гнев и, возможно, что-то ещё. Он резко и зло взмахнул палочкой (Гэвин заметил, что он хранит её в рукаве, как делают многие авроры). Заклинание было без слов и поэтому таким неожиданным. — А то придётся тебя заставить, — вкрадчиво и тихо ответил он. — Вау, — вздох Тины заставил Гэвина прийти в себя. — Гэвин, я давно заметила твой талант бесить людей. Даже восхищает, что ты никогда не упускаешь возможности его отточить. Кстати, когда вернёшь фотик, я вижу, моя просьба уже не актуальна. Гэвин открыл рот, но не смог произнести ни звука. Чёртов Ричард со своей чёртовой невербальной магией. — Он нам ещё нужен, — ответил вместо него Ричард. — Мы проявим всю плёнку, хорошо? Этот придурок сказал нам? — Ну уж нет. Проявлять плёнку на моём колдофотике будем только со мной. Они напряжённо смотрели друг другу в глаза некоторое время. — Отдай фотик, Гэвин, — сказала она, не отрывая взгляда от Ричарда. Ричард только сжал плотнее губы. Ох, Гэвин бы сейчас расставил всё на места. Но он был нем, как чёртова рыба. Гэвин вытащил несчастную колдокамеру и взял Тину за плечо, чтобы та посмотрела на него, успокоилась, и только после этого отдал ей. — Ладно, — она отвела взгляд от Ричарда, а потом зло фыркнула. — Поговорим об этом позже.

***

Речь к нему вернулась на уроке, но было уже поздно. После зелий они, как и планировалось, пошли в больничное крыло. Коридоры были пустыми (этот путь не самый популярный) — отличная обстановка для приватного диалога. — Слушай, это, конечно, круто, что ты как могила, кхм, — начал Гэвин. — Но Тине можно доверять. — Ты считаешь, что одной из самых больших сплетниц школы можно доверять? А я только начал думать, что ты притворяешься тупым. Ну капец, Гэвин же начал по-хорошему. — Ага, ты типа тут самый умный? Всё про всех знаешь и понимаешь, психолог хренов. Открою ма-аленький секрет. Люди не всегда соответствуют нарисованному тобой психологическому портрету. — Ты хочешь сказать, что мои слова о тебе неправда, или просто злишься на то, что я не одобряю твоих друзей? В любом случае и то, и другое — глупо. Да какое уж там «не одобряю», Ричард с Тиной собачатся каждый раз, когда разговаривают. — Да при чём здесь, нахер, это? Я хочу тебе сказать, что с людьми нормально можно договориться, а не распоряжаться их вещами как хочется. — Хорошо, я доверюсь твоему мнению, как мнению самого неконфликтного человека. — Варежку завали. Давай поговорим, как взрослые люди. — Как взрослые люди, да? Какой же он бесячий. Сложно признать, но он прав: у них это вообще вряд ли когда-нибудь произойдёт. — Именно. Только не друг с другом. А с Тиной по поводу фоток. — Хорошо. Посмотрим. У Гэвина совершенно не было ощущения, что он убедил Ричарда в чём-то. Их диалог закончился только потому, что они пришли. Больничное крыло было светлым и просторным, в нём приятно пахло разными травами. Но Гэвин не любил здесь появляться. — Здравствуй, Ричард, — с улыбкой поприветствовала их Кэра. — Привет, Гэвин. Как ты себя чувствуешь? Она подошла ближе и начала бормотать над ним какие-то заклинания. — Всё в порядке, — он вообще-то был не болен, но прервать её как-то не решался. — Странно. Выглядит так, будто ты упал только вчера. Как долго ты лечишься? — С детства. Он сжал кулаки, и его голос звучал глухо. У него, как у пациента, было право на конфиденциальность, так пусть она просто заткнётся. — Насчёт вчерашнего вечера, — вмешался Ричард. — Проблем не возникло? — Это стоит спросить у тебя, — она строго на него посмотрела. — Никто не заглядывал. — Хорошо. Давай обсудим некоторые вопросы наедине. — Я вам что, чем-то мешаю? — выгнул бровь Гэвин. — Не думаю, — легко ответила Кэра, и вроде как она не издевалась. — Но Алисе нужна компания. Посидишь с ней, пожалуйста? Она кивнула на койку, на которой сидела девочка, теребящая в руках зайца. Замечательно, его послали. Ну, хотя бы опыт с детьми у него какой-никакой, но имелся. Он подошёл к девчонке и сел рядом. Эти двое ушли в кабинет целителя, тихо переговариваясь о каких-то документах. — Привет. Она кивнула, даже не взглянув на него. — Я Гэвин, а тебя как зовут? Ответом было молчание. Она сжала сильнее игрушку и уставилась вперёд. — Не в настроении разговаривать, да? Она помотала головой. Уровень неловкости достиг предела, Гэвин решил встать. И отойти. Он пробежался глазами по крылу. О чём эти двое говорили за дверью кабинета? Почему они так панибратски общаются друг с другом? В общем, Алисе сиделка точно не нужна была, и Гэвин с чистой совестью (и злым умыслом) подошёл к двери. Он ожидал наткнуться на заглушающие заклинания, но их не было. Всё было хорошо и отчётливо слышно. — Ты разве не знаешь? — удивлённо спросила Кэра. — Вы же росли вместе. Как повезло, он попал на очень скучное обсуждение его персоны, а не того, чем эти двое могут промышлять. — Нет. Но я бы очень хотел узнать. — В таком случае я тебе не помощник. Вот и замечательно. Выкуси, Ричард, никто не будет тебе подавать всю информацию на блюдечке. Гэвин подозревал, что тема их разговора была о его медкарте. А что ещё нового может узнать Ричард от целителя? — Хорошо, я понял. Какое было одно из самых интересных заболеваний, которые ты изучала в академии колдомедиков? — Хорошая попытка, — в её голосе слышалась улыбка. — Но даже так я тебе ничего говорить не буду. В конце концов, будет лучше, если он сам тебе расскажет. Да, Гэвин? Дверь открылась, и Гэвин только выдавил из себя удивлённое «ага». Ричард, стоявший до этого к нему спиной, развернулся. Всё его удивление выражалось в слегка приподнятых бровях. — Двери с этой стороны прозрачные, — объяснила Кэра, раскрывая дверь шире и показывая её изнутри. — И слышимость усилена. Это стандартные требования к кабинетам колдомедиков, чтобы сразу увидеть, если что-то произойдёт с ребёнком. Это всё было, конечно, замечательно, очень умно и всё такое. Но Гэвин смотрел на Ричарда и не видел в его глазах ни капли раскаяния. — О личном пространстве не слышал, да? — рыкнул Гэвин, делая шаг вперёд. — Это ты подслушивал наш диалог, — нахмурился Ричард и сложил руки на груди. — О да, ты несча… — Мальчики, вы забыли, где находитесь? — строгим тоном прервала их Кэра, и они оба удивлённо оглянулись на неё. Между двумя амбалами она была такой крошечной, но такой устрашающей. — А ну вон из моего кабинета, ссориться будете за пределами больничного крыла. Они, словно под гипнозом, шагнули за порог. — Вот ключ, — она достала из кармана маленькую серебряную вещь. Её тон резко вернулся к прежнему мягкому. — Ты понял, что нужно сделать, да? Гэвин тоже сможет помочь, так даже быстрее справитесь, не правда ли? Ещё раз спасибо! — Осторожнее на свидании, — мягко улыбнулся он ей в ответ. — Ты знаешь, кому отправить «SOS», если что. Какие, нахрен, у них отношения? — И спасибо, что пообщался с Алисой, Гэвин. Ей очень сложно с новыми людьми. — Гхм, да пожалуйста — буркнул он. Общения, по факту, не было, но она и так всё видела, прозрачное стекло же. — Ну всё, вам пора, мне пора. Встретимся позже. И их выставили из больничного крыла — Гэвин и глазом моргнуть не успел. К тому же Ричард сразу быстро пошёл вперёд, хотя спешить им было некуда. Гэвин поплёлся следом. — Что за задание? — Там ничего серьёзного. Нужно провести ревизию зелий и медицинского оборудования, заполнить журналы учёта соответственно. А также, если останется время, сформировать медицинские карты учащихся. Не все, половина уже сделана. — Тебе доверяют документацию? С чего бы? Это всё было отвратительно подозрительно. Как вообще колдомедик, сертифицированный специалист, может доверить свою работу какому-то ребёнку, не окончившему школу. — Может с того, что я ответственный человек? — Ну уж точно не единственный ответственный человек в этом замке. Может, я не слышал, и у нас в школе началась программа стажировок на седьмом курсе? Ты единственный ученик, который смог записаться, да? Расскажи свою историю успеха. Ричард резко остановился, и Гэвин врезался в его спину. — Если ты подробней хочешь узнать о наших с Кэрой отношениях, то просто так я тебе ничего не скажу, — Ричард развернулся, и Гэвин сделал шаг назад. — Вау, ты умеешь удивлять. — Но я могу предложить тебе сделку. Вопрос на вопрос. Ты рассказываешь мне, что у тебя происходит с магическим ядром, а я — про мадам Керри. — Дай-ка подумать, — Гэвин сложил руки на груди, задумчиво глядя вверх. — Нет. Ричард явно не ожидал такого ответа. — Почему? — Мы уже это проходили. Споры с тобой себе дороже. Он прошёл мимо Ричарда, задевая его плечом. — И ты правда думал, что она тебе расскажет? — ну ладно, они всё равно шли вместе, и Гэвин решил для себя всё прояснить. Эта тема с магическим ядром и Кэрой немного застряла в голове. — Попытаться стоило. — С чего ты взял, что я вообще чем-то болен? Жизнь непредсказуема, и всякое случается. Со всеми. — Лечение с детства, возможно, твоё не первое падение. Это натолкнуло меня на мысль, что у твоей припадочности есть основа. С медицинской точки зрения, — он замолчал на какое-то время, а потом задумчиво продолжил: — Ведь на больных не обижаются, а убогим всё прощают. — Следи за базаром, убогий, — вспылил Гэвин. — А то что? — невинно-издевательски протянул Ричард. — Не обижаться будет сложнее. Замечательно. Да, Гэвин объективно не знал, как круто выйти из этой ситуации. Но он обязательно проследит, чтобы карма вернулась к этому засранцу. В конце концов, это война. И она ещё не закончена. Отказ от спора, как ни странно, плохо сказался на их добрососедских отношениях. Если точнее сказать, они вернулись к началу: Ричард ушёл в режим полного игнора — например, перестал говорить, куда они собираются идти. Гэвину окончательно надоело это молчание, надоела недосказанность между ними и Тиной, из-за которой они не могут двигаться дальше. Перед началом последнего урока он попытался обговорить один насущный вопрос. — Мы же будем в больничном крыле одни? — Да. — Тогда позовём Тину и всё обсудим. Ричард никак не отреагировал на его командно-приказной тон. Если это обида, то слишком детская. Риду такого ответа уж точно не хватило. — Я не понял, это да или нет? — Возможно, это не самая плохая идея — обсудить всё в короткие сроки. Спасибо, что интересуетесь моим мнением. Приплыли тапочки к дивану. Кажется, он успел оскорбить чувства Ричарда, самого безэмоционального придурка в школе. И кто тут ещё на «больных» не обижается?

***

— Эй, почему мне кажется, что этот терминатор меня сейчас хочет убить? — обеспокоенно прошептала на ухо Гэвину Тина. Гэвин перевёл взгляд на Ричарда — он был, как всегда, спокоен. Однако когда он смотрел на Тину, его лицо становилось мрачным: маленькие мимические изменения, и штаны неподготовленного человека становятся мокрыми. И этот человек с устрашающей аурой и лицом убийцы хочет с кем-то договорится? Гэвин на его фоне просто мастер переговоров. — Я думаю, он хочет тебе что-то предложить, — фыркнул Гэвин и вернулся к еде. — С каких пор ты научился читать его мысли? Я надеюсь, что это не предложение отойти в безлюдное место. — Из всех мест именно большой зал, — обречённо-осуждающе произнёс Ричард. И пошёл он нафиг, техника «спрячь на виду» работает не хуже всяких пауков. — Ты можешь подойти сегодня в больничное крыло ближе к восьми? — О, это именно то предложение о тихом безлюдном месте. Я с тобой никуда не пойду, маньячелло. Брови Ричарда поползли вверх (и это выглядело бы забавно, если бы Ричард не был таким придурком). — Я не собираюсь тебе причинять какой-либо вред. — Видишь, ты даже говоришь крипово! Я не собираюсь с тобой никуда ходить поздним вечером. — Вы вдвоём куда-то поздно собрались? — удивлённо спросил второй загонщик. Гэвин никак не мог запомнить его имени, но все, как принято в команде, называли его по модели метлы. AC700 — Эйс. — Капитан Джей-би, вы слышали? Найнс пригласил на свиданку девушку! Казалось, на зал обрушилась гробовая тишина (на стол Слизерина так уж точно). Все с удивлёнными глазами уставились на Ричарда. — Я слишком громко сказал? — Эйс закрыл руками красное лицо. — Блин. На него никто не обратил внимания. Все глазели на Ричарда, как будто ждали, что он сейчас встанет и у всех на глазах поцелует первую попавшуюся девушку. — Хватит. Я никого не приглашал, — достаточно громко и грозно сказал Ричард. Все моментально затихли. — Надеюсь, ни у кого и мысли не возникнет распространять ложные слухи. Гэвин буквально слышал, как Эйс испуганно сглотнул. Джей-Би утешительно похлопал его по плечу. Гробовое молчание сразу же прошло, и все нервно вернулись к своей еде. — Видишь, сегодня у него другая жертва, — прошептал Гэвин. На них уже никто не смотрел (ну или скорее старательно не обращал внимания). — Придёшь? — Ну, раз ты тоже приглашаешь…

***

Если Тина должна была подойти к восьми, то Гэвин с Ричардом были в больничном крыле уже в семь. — Ты просматриваешь зелья, я пока занимаюсь документацией, — выдал распоряжения Ричард. Гэвин пожал плечами и отправился к ближайшему стеллажу с зельями. Он, конечно, не шарил за всякие документики, но разве журнал учёта не заполняется после, собственно, учёта? Возможно, он слишком много думал об этом, но только потому, что всё выглядело крайне подозрительно! Ученик, у которого и так дофига занятий, помогает колдомедику школы. Задание Гэвина было очень похоже на одну из бесчисленных отработок в кабинете зельеварения (в основном его отработками занималась декан Стерн): перекладываешь, упорядочиваешь, проверяешь, подготавливаешь зелья и всё с ними связанное. Как обычно, он условно разделил полку на две части, а потом брал какую-нибудь бутылочку, читал на ней этикетку и переставлял в другой конец полки в определённый рядок. Ричард же рылся по ящикам. И как-то это напрягало. Разве Кэра не должна была сказать, где находятся документы заранее? Гэвин присмотрелся к столу и заметил там толстую тетрадь с большими буквами «УЧЁТ». То, что Ричард мутный, было понятно всегда, то что он мутит, стало понятно сейчас. Шпион хренов. Ричард наконец-то достал какую-то папку, положил её на стол и начал перебирать содержимое. Вскоре он нашёл, что искал, выложил листы и начал их читать. Гэвин же взял очередное зелье и посмотрел на этикетку: «Зелье для успокоения нервов детей в возрасте от 10 лет». То, что нужно, ха. — Эй, Ричард, проверим твою реакцию? На этих словах Ричард поднимает голову и Гэвин кидает в него стеклянную склянку с зельем. Он успевает только отбить его рукой. Треск стекла был оглушающе громким. Следующий шаг, конечно же, вытащить палочку, но Гэвин уже оказался слишком близко. Он буквально накинулся на Ричарда, сбивая его с ног. Гэвин помнил, что Ричард неплохо дерётся и в рукопашке, помнил, что в порыве эмоций может допускать миллион ошибок. Поэтому сейчас он не оставил своему оппоненту ни шанса на активные действия. Одной рукой он зажал запястье Ричарда с палочкой, а второй ударил прямо по лицу. — Как-то херово, — Гэвин фыркнул, замахиваясь ещё раз. — С реакцией у тебя. Но он не успел ударить — короткий глухой щелчок и вспышка его отвлекли. Ричард моментально освободил руку из хватки. — Как же вовремя я зашла, — протянула Тина. Гэвин всё ещё сидел на Ричарде. Только теперь он выставил руки вверх — на него недвусмысленно направили палочку. — Да вы просто превосходные модели, — она щёлкнула ещё раз. — Не останавливайтесь! — Как ты могла?! — возмутился Гэвин и отскочил от Ричарда подальше. Тот тоже сел, не снимая с прицела своей палочки Гэвина. Одно было только приятно — его скула была ужасно красной и начала опухать. На ухмылку Гэвина он резко взмахнул палочкой. Опять безмолвно, чёртов выпендрёжник. И руки и ноги Гэвина связала верёвка. — Подумай о своём поведении, — Ричард встал и холодно взглянул на Гэвина, потом перевёл уже безразличный взгляд на Тину. — Добрый вечер, Чэнь. Сейчас я приведу себя в порядок, и мы всё обсудим… хорошо? Вот он говорит вроде безупречно вежливо и всё такое, но этот приказной тон всё точно портит. А ещё этот неловкий вопрос в конце как попытка реабилитироваться. Попытка точно провалилась. Тина кивнула, мистер совершенство отправился восстанавливать своё личико. — Кажется, кто-то жаловался, что к нему плохо относятся? — она подошла ближе и села напротив. — Какой повод на этот раз? — Ой, да завались, — Гэвин поёрзал на месте, ну хотя бы в этот раз он мог говорить. — Я тебе ни слова не скажу, пока ты не поклянешься, что сожжёшь весь материал, который сейчас отсняла. — Какой ты злой, — она ухмыльнулась. — А можешь сейчас ноги вытянуть? Тебе очень идёт быть связанным. — Какого Мерлина?! Если не хочешь меня развязать, то убирайся от меня со своей камерой! Он завозился, пытаясь отползти от неё подальше и хоть как-то ослабить эти прочные верёвки. — Кляпа только не хватает. Но какие эмоции! — Согласен, — Ричард, свежий и чистый, подошёл ближе. Он опять взмахнул своим орудием для пыток, и рот Гэвина оказался склеен белым пластырем. — Отлично, — Тина, не теряя времени, весь этот позор отсняла. Да они спелись! Столько времени собачились друг с другом, и как только появляется возможность поиздеваться над Гэвином — просто лучшие друзья. Видимо, не одному Гэвину пришла эта светлая мысль в голову. Эти двое переглянулись — у них было одинаковое выражение отвращения-понимания, — и всё веселье быстро закончилось. Ричард напряжённо расколдовал Гэвина, а Тина убрала фотик. — Предательница, — прохрипел Гэвин, как только у него появилась возможность говорить. — Каждое действие имеет противодействие, — вместо неё философски ответил Ричард. — Может, вместо того, чтобы кинуть успокаивающее зелье, в следующий раз его стоит выпить. — В этом что-то есть, — она подошла и протянула ему руку. Ага, вот теперь мы оказываем знаки поддержки. — Но мне нравится, когда ты творишь всякую хрень. — Ещё бы, — он фыркнул и встал, игнорируя её руку. Они сели на диванчик, чтобы начать переговоры. Всё было серьёзно: Ричард сделал чай, вытащил откуда-то печенье, выложив это всё на маленьком столике. Эти грёбаные диванчики были настолько мягкими, что просто не оставляли шанса сесть нормально и ровно, лица были максимально серьёзны. Просто магический лежачий конгресс. Тема нашего сегодняшнего заседания… — Ну, собираетесь раскрывать тайну, почему вам так сильно понадобился мой колдофотик? — Там содержится определённого рода информация, — Ричард проигнорировал её саркастичное «вау», его тон стал жёстче. — Которую никому нельзя разглашать. Что ты хочешь за эту плёнку? — Информацию, конечно же. Пока не расскажешь, что там, вряд ли я буду сотрудничать. — Я имею в виду материально. Я многое могу дать, в пределах разумного. — Не интересует. — Скажу прямо, я тебе не доверяю. — Да задолбали, вы оба! Я доверяю Тине, — не выдержал Гэвин. — Мы вчера нечаянно попали в подземелья, где были следы тёмномагического ритуала. Нам нужны фотки, чтобы во всём разобраться. — Так бы сразу и сказали, — облегчённо выдохнула она и полезла в сумку. На столе оказались все нужные им колдографии. — Я уж думала, что вы успели связаться с каким-то культом. — Когда ты успела их проявить? — недовольно спросил Ричард, внимательно разглядывая фотографии. Они были отменного качества — гордо заметил Гэвин. — Я тебе тоже не доверяю, знаешь ли. Так какой наш следующий шаг? — Наш? — возмутился Ричард. — Именно. Я устала видеть только результат того, что Гэвин куда-то встревает. Хочу посмотреть на процесс! — То есть сейчас ты согласна «делать что-то тупое»? — скептически спросил Гэвин. Она никогда не соглашалась помогать ему с пранками (он уважал её позицию и всё такое, но это была чертовски скучная часть их дружбы). — Я же не говорю, что собираюсь скакать с вами ночью, чтобы ещё раз наткнуться на это подземелье. Но мне тоже интересно, что это за хрень, ради Мерлина! — Ладно, — вздохнул Ричард. — Пожалуй, нам не помешает помощь с расследованием. Только ты не говоришь никому ни слова. Особенно никому с твоего факультета. — Ха, как будто с кем-то из них я всё ещё могу общаться, — иронично вздохнула она, а потом резко оборвалась и виновато взглянула на Гэвина. Пожалуйста, во имя всех чар, пусть в этот раз Ричард окажется недогадливым чурбаном. — Что ты имеешь в виду? — То, что никто ни о чём не узнает, — резко ответил Гэвин. — А всё остальное — не твоё дело. Опять это грёбаное неловкое молчание. Опять этот грёбаный взгляд Ричарда. Гэвин упорно продолжал смотреть глаза в глаза и не моргать. Он точно не собирался посвящать его в свои проблемы (куда уж больше?). — Так, хватит общаться телепатически, — Тина, сидевшая между ними, буквально раздвинула их руками (Гэвин не заметил, как они приблизились к друг другу). — Это невежливо по отношению к другим собеседникам. — Кхм, хорошо. Тогда, может, встретимся в библиотеке? Завтра? — предложил Гэвин. Ричард кивнул. — Тогда встретимся после обеда. Покеда, неудачники, — она встала и направилась к двери. — Счастливой уборки! И эта вредина его подруга… Гэвин не знал, куда себя деть, когда Тина ушла. Ричард подошёл к месту, где было разбито зелье и начал убирать этот беспорядок магией. Удивительно, но у него это ужасно получалось: осколки то появлялись, то исчезали, перемещались с места на место, а жидкость мятного цвета только перекатывалась и переливалась, никак не собираясь исчезать. Но Ричард всё так же спокойно там стоял и упорно бормотал заклинания. Гэвин не стал ни издеваться, ни помогать — говорить совершенно не хотелось. Он подошёл к столу, на котором до сих пор лежала папка с его медкартой. Колдография там была такая же, как и на его личном деле, что вызвало неприятные ассоциации. Ничего, он был просто уверен, что в конце концов докажет, что невиновен. Он открыл папку, пролистал, и там не было ничего интересного — официальные данные, физические параметры и эта тупая графа: хронические магические заболевания. Он решительно захлопнул папку и взял её в руки. — Держи, — момент, и папка оказалась у недоумевающего Ричарда. — И дай палочку, смотреть тошно, как ты убираешься. Ричард незамедлительно протянул ему палочку, которую он тоже хранил в рукаве (на него нападать собирается кто-то что ли, к чему эти повадки аврора). Каждый занялся своим делом. Ну да, он дал прочитать эти сраные бумажки. Но только потому, что Ричард — придурок, и он не отстанет, пока всё не выяснит. Уж точно не из-за всяких дурацких причин типа «они сблизились», «стали больше доверять друг другу» и так далее по списку соплей. Тем более этот хрен явно заинтересовался погодой на Гриффиндоре — кусочек другой правды может здорово отвлечь. — Что это? — спросил Ричард, внимательно вглядываясь в текст. — Хроническое магическое заболевание «болезнь полётов». — Это как астма, только на метле, — фыркнул Гэвин. — Что-то не помню, чтобы ты кашлял. Гэвин вздохнул, он вроде ясно дал понять, что не хочет это обсуждать. — Если ты знаешь, у маглов есть заболевание — вегетососудистая дистония. Тут практически то же самое, только прибавляется ещё и магическая аура. Она, типа, неадекватно реагирует на магический транспорт, а мозг — на перепады давления, высоту и остальную хрень. Поэтому сосуды сжимаются, крови не хватает для мозга. Сначала идёт паника, потом ты задыхаешься, потом обморок. Всё, закрыли тему. Пошли перебирать оставшиеся зелья, пока всё целое. Он двинул к шкафам, не смотря на Ричарда. — Почему ты не сказал? — его голос был глухим. Ну что за тупой вопрос? — А ты подумай. — Я имею в виду тогда. Почему ты раньше ничего не объяснил, в детстве? И что на это ответить? То, что маленький Гэвин не хотел казаться лошком, который не умеет нормально летать? Или что он боялся, что Ричард перестанет с ним общаться? Ричард и без этого слился. — А должен был? — спросил Гэвин, не поднимая взгляда.