***
Гэвин поглядывал на Ричарда, пока тот работал. Поглядывал, потому что на это просто невозможно было не смотреть. Он работал быстрее всех, он ни на что не отвлекался, он был предельно сосредоточен. Ричард колдовал над книгами, одновременно копируя страницы и выделяя ключевые слова поисковыми заклинаниями, и вместе с этим делал какие-то заметки, тихо нашёптывая их самопишущему перу. Гэвин как-то видел у маглов принтер — тот гудел и активно выдавал одну страницу за другой. И чёрт возьми, то устройство и Ричард сейчас были один в один. И это злило. Так злило, что после каждого брошенного тайком взгляда Гэвин сжимал ручку и внимательнее вчитывался в непонятное задание, пытался сделать больше заданий за раз. От одного взгляда на этого придурка строчки ответов или абзацы сочинений сами собой формулировались у него в голове (конечно же от злости). В таком темпе он и сам не заметил, как быстро расправился с трансфигурацией, эссе по ЗОТИ и огромной сравнительной таблицей по чарам. — Нужна помощь? — небрежно поинтересовался Ричард, когда увидел, что Гэвин остановился и уже продолжительное время тупо смотрел на свои записи. А остановился он по одной простой удивительной причине — он всё сделал. — Нет, скорее вам нужна моя, — для особо твердолобых и неуверовавших он пояснил: — Я всё сделал. Всю. Домашку. Так что, где там моя часть? — Невозможно. — Ну смотри, — накося выкуси, сейчас победа будет за Гэвином. Ричард подвинул к себе его пергаменты с недоверием в глазах, всем своим видом говоря, что его не проведёшь. Спустя несколько быстро просмотренных страниц его брови поползли вверх. Дальше он стал проверять тщательнее: взял карандаш, начал что-то подчёркивать. Он просмотрел каждую страницу, да что там, каждую строчку, пока Гэвин крутился рядом, заглядывая во все его заметки. — Вот здесь недочёты, — Ричард вернул домашку и безразлично добавил: — Но я удивлён, что ты наконец соизволил направить свои силы в нужное русло. Читай внимательно и отсекай то, что совершенно нам не подходит. Я быстро отсортирую, чтобы собрать как можно больше информации из запретной секции, а ты без магии. Риду вручили стопку пергаментов. Он только приготовился храбро отвоевать себе пару книг или хоть какую-нибудь работу, но, оказывается, его не собирались выкидывать из расследования окончательно. Как бы ни хотелось этого признавать, Ричард и правда быстро и качественно выполнял свою работу по копированию и сортировке. Гэвин любил больше вдумываться и вчитываться. Не слишком верится, но из них складывается команда. И даже не совсем плохая. — Никогда бы не подумала, что самый лучший мотиватор для тебя — это копаться в занудных книгах. — Посмотрел бы я на тебя, когда ты найдёшь опасную неизвестную хрень в подземелье своей школы. — К счастью, этого не произойдёт, потому что у меня есть инстинкт самосохранения, и я не шарахаюсь где попало. — Как скучно ты живешь. — Не скажи, но есть у меня в друзьях один придурок, который постоянно куда-то встревает. — Попрошу воздержаться от разговоров, темы которых не касаются расследования, — Ричард, наверное, давно не занудствовал и решил это исправить. — Времени у нас и так крайне мало. — Отдых для эффективной работы тоже нужен, — возразил Гэвин. — Конечно, и он у нас есть — в специально отведённое время, а сейчас вернёмся к делу. — У меня есть вопрос, относящийся к делу! В подземельях пахло чем-то? — В смысле? — не понял Гэвин, и Ричард тоже слегка озадаченно посмотрел на Тину. — Обычный воздух Хогвартса, мы не особо принюхивались. — Совсем ничем? Землёй, плесенью, сыростью, пылью? В темноте же все чувства обостряются, — в ответ на отрицательный кивок она продолжила: — Там же был алтарь из костей, что-то похожее на кровь на стенах, — это должно как-то пахнуть. — Это не обычно, но причиной может быть как особенность ритуала, так и то, что преступнику не нравился запах, — заметил Ричард. — Резонно. Но давайте вы мне расскажете ещё раз, что произошло. Может, как-то запишем? Всё перетекло в очередное обсуждение. Они добрались до того, что разбили всё, что увидели, на разделы, и уже к ним вписывали книги, которые подходили. Так и появилась огромная таблица-схема. Ещё немного, и они плавно перейдут к доске, к которой будут прикреплять все записи и соединять их красными нитками. Они просидели ещё час и окончательно запутались. Сортировать информацию, отличать нужное от ненужного с каждым разом становилось всё сложнее и сложнее. — Мы никогда не найдём этот дурацкий триггер заклинания, — отчаянно вздохнула Тина и опустила голову на руки. — И я больше не пойду в запретную секцию. Даже не пытайтесь меня уговорить. — Не стоит отчаиваться, — неожиданно подбодрил её Ричард. — У нас на это не один день. — Звучит ещё хуже! — Не один день на что? — хитро спросил знакомый голос, и Тина резко вскочила. — Какая очаровательная идиллия. Кто бы мог подумать: вы трое — отличный пример единства духа и факультетов. — Иди приставай к своей подружке, Элайджа, — Гэвин развернулся и хмуро посмотрел на родственника. — Ну-ну не стоит грубить, я ведь могу помочь. Над чем вы тут так долго ломаете голову? — Не твоё дело. — А я любопытный, — он нагло наклонился к записям Гэвина, вглядываясь в них. — Вы не одни в библиотеке работаете, и сложно не заметить такую колоритную троицу. Решили изучить тёмненькие ритуалы? Занятно. Гэвин резко встал, отталкивая Элайджу от стола. Тот отшагнул назад и с лёгкой насмешливой улыбкой посмотрел на Рида. — Ты чего-то не понял? Повторяю по слогам: от-ва-ли. — Я всего лишь хочу убедиться, что ты не попадёшь в очередные неприятности. Мы все искренне переживаем за тебя, дорогой кузен. Он отступил, но при этом видок у него был такой довольный, как у обнаглевшего, нажравшегося сметаны кота. — Если понадоблюсь, ты знаешь, где меня найти. Я буду рад тебе помочь, с горячо любимых родственников денег брать не буду, — он помахал рукой напоследок и наконец-то ушёл в закат. — И чего только хотел этот ублюдок? — пробурчал под нос Гэвин и сел обратно за стол. — Как много он знает о тёмных ритуалах? — спросил Ричард, он выглядел как-то встревоженно. — Очень много, он чокнутый, — Тина поёжилась и обхватила себя руками. — Ха, верно сказано. Он задрачивал свою семейную библиотеку до белых пятен, у нас несколько книг потырил, наверняка взял где-то ещё книги. До сих пор не понимаю, почему он не сдал экзамены экстерном и не свалил отсюда. — Я думаю, нам нужно будет скоро закругляться, — скованно произнёс Ричард и вновь потянулся к книгам. — Мне осталось ещё немного скопировать. — Всё бесполезно, пора начинать заново, — пробурчала Тина, сворачивая пергамент. — О чём ты? — Пора закрывать книги по тёмным ритуалам и прочей лабуде и открывать по оглушению. Если вы ещё не поняли, то мне всё предельно ясно — наш преступник прямо перед носом, и это не Гэвин. — Я не преступник — это и так было ясно с самого начала! — Элайджа вряд ли стоит за этим, — покачал головой Ричард. — Я признаю, что он весьма и весьма подозрителен, но он не мог это всё организовать в подземельях. — Почему? Как по мне, как раз он на это и способен. Чокнутый. — Это нужно обсудить, но не здесь. — А где тогда? Ричард задумчиво посмотрел на Тину. — Есть одно место. Гэвин ехидно улыбнулся: у Ричарда может быть только одно безопасное место без лишних ушей. — Решил устроить гостевой дом? — Да, приют для обделённых жизнью грифов. — О, я очень рада, что вы понимаете друг друга с полуслова. Но может, вы будете так добры, что соизволите меня просвятить? — Мы идём в покои короля, — подмигнул ей Гэвин. — Мерлин, я надеюсь, они в корне отличаются от твоей прошлой комнаты. Я до сих пор не могу забыть этот запах — его можно использовать, как газовое оружие. — А что в ней было плохого? — возмутился он. — И то, там больше Дэн постарался. — Как интригующе, — вмешался Ричард. — Но Гэвин пока был паинькой в плане порядка. — Охотно верю, — рассмеялась Тина, Гэвин лишь надеялся, что он не покраснел от гнева — что такого в том, что он не хочет показывать свою «слабую сторону» придурку, который стебёт по любому поводу? Придурку, который представляет собой грёбаный идеал.***
— Этот не может здесь сидеть! Как будто Гэвин час назад появился на Слизерине, серьёзно, ребят, этот этап должен быть уже пройден. — Мы не можем больше собираться без Ричарда! Собрание без старосты, без нашего лидера — это не собрание! — Хватит драматизировать, Энди. Что плохого в еженедельных отчётах? Не говори так, как будто Найнс умер. — Как ты смеешь так говорить?! Сравнивать отчёты и живое общение? — Ребят, давайте просто наложим на Этого заглушающие, чего тупим? — Ну, это как-то не этично. — А вдруг Этот умеет читать по губам? — Вряд ли, он с Грифа же. Гэвин не особо понимал, как, зачем, почему он оказался в центре балагана учеников Слизерина (культурный шок: Слизерин, оказывается, тоже умеет устраивать хаос). Здесь были почти все студенты, хотя бы по несколько человек с каждого курса, и они даже умудрились уютно разместиться в одной комнате, что было довольно впечатляюще. — Всё в порядке, при нём можно говорить, — произнёс Ричард, и в гостиной воцарилась тишина. Просто удивительно, как все затыкались, только стоило ему заговорить. Это происходило каждый раз. Каждый. — Но он с Гриффиндора, — с отвращением произнёс какой-то парень на курс младше. У него и ещё нескольких человек было такое выражение, будто Гэвин и весь Гриффиндор наносили им оскорбление только самим фактом своего существования. — Я за него ручаюсь. Мина при этом у него была такая постная-компостная, что Гэвин мог прям там, в центре гостиной, по-мужски расплакаться от умиления. И года не прошло, а ему уже хоть как-то доверяют. — Да нахер мне сдались ваши сплетни. Повисший скептицизм можно было резать ножом. — Так, у кого лучше всего получаются оглушающие чары? Ой, то есть заглушающие. — Я хорошо знаю оглушающие, они тоже неплохо подойдут! Кажется, в дело пошли угрозы. Гэвин покосился на Ричарда — он пялил на учеников своим устрашающим взглядом, но сейчас это не особо работало — настолько все были взбудоражены. Что, не нравится, когда тебя не слушают? Вопреки ожиданиям Гэвина, за него заступился капитан команды по квиддичу: — Поколдуешь на уроках, а сейчас мы спокойно всё решим. Лица у всех негодующих были одновременно смущёнными и гневными. — Но так нельзя! — воинственно продолжала отстаивать мнение большинства какая-то ученица. — Мы годами развивали эту традицию, держались друг за друга — это личное, это семейное. Я не знаю, почему мы должны терпеть чужаков на нашей территории, и я не понимаю, почему он просто не может посидеть где-нибудь один всего часик. Ничего себе, какая драма. Но один вопрос оставался открытым: в честь чего это всё? — Ребят, я не совсем понимаю вашего возмущения, — шутливо отметил Джей-би. — Гэвин — один из наших союзников. Знаете ли вы другого человека, из-за которого Гриффиндор потерял так много баллов? — Да-да, — поддакнул Эйс. — Мы пробыли с ним совсем немного, но ясно поняли одно: ему плевать на квиддич… Ой, то есть на кубок школы. Стоп. Что? Эта истерика всего лишь вокруг глупых баллов? Ради тупого кубка школы? — И всё же, — не унималась девица. — Пусть он выйдет ненадолго, ничего не случится. Часть учеников одобрительно поддакивала. — Случится, — тихо, и потому жутко ответил Ричард, от его вкрадчивого тона половина людей содрогнулась, а вторая наверняка наложила в штанишки. — Если я так не сделал, значит, так сделать нельзя. Возражения не принимаются, всех недовольных прошу на выход. Ожидаемо, никто не ушёл. — Неужели вы так сильно заблуждаетесь в том, что наша победа зависит всего лишь от одного осведомлённого человека с другого факультета? Разве у нас основная стратегия — не упорство и постоянство? Почему вы позволяете себе отнимать чужое время на бесполезную трёпку нервов. Либо сейчас мы начинаем, либо я жду ещё неделю, чтобы вы успокоились. И я вам желаю успокоиться без моей помощи. — Простите, — самые буйные склонили головы. Видимо, у Ричарда фишка такая была — кидаться голой грубой правдой в лицо. И Гэвин посчитал, что от этого он становится ещё большим придурком. — Как хорошо, что мы во всём разобрались, — капитан радушно похлопал Ричарда по плечу. — Ребята, рассаживаемся, рассаживаемся. Надеюсь, все готовы начинать. Сара, прошу…***
Гэвин был удивлён, насколько Слизеринцы оказались ботанами по отношению к жизни. Это хвалёное достижение цели любыми способами на самом деле — простое задротство. Он даже не смог удержаться от маленького тупого вопроса, пока девчонка зачитывала статистику по… Неважно, по чему, он всё равно не слушает. — Вы на серьёзных щах строите хитрые коварные планы по захвату кубка школы? — Конечно! Если хочешь добиться успеха, то постоянно работай над собой, развивайся и делай работу над ошибками, — все сидели слишком кучно, чтобы никто не услышал вопросы, адресованные только Ричарду, — ему ответил второй загонщик. — Живёте по китайским мудростям? Вот это вы задроты, конечно, — озвучил свои мысли Гэвин. Он тоже умеет бросаться голой правдой, и при этом не наносить моральных травм детям. — Это называется «ответственность», — надменно ответил Ричард. Нашёлся, блин, важный. — А вы так что ли не делаете? — искренне удивился Эйс. Некоторые ученики неодобрительно зашикали в их сторону. — Не, — отмахнулся Гэвин и продолжил чуть тише: — Наши считают, что завоевание кубка по квиддичу равно достижению кубка школы, поэтому вся ответственность ложится на команду. Ну, ещё есть пара человек, которые стараются, а все остальные подтягиваются по мелочи. — Я бы не сказал, что это плохая стратегия… — почти неслышно пробурчал Эйс. — О-о-о! — оживился самый недовольный в сторону Гэвина, его лицо как-то резко подобрело. — Расскажи по подробнее. — Погоди, у меня всё записано, — дружелюбно улыбнулся Гэвин и полез во внутренний карман мантии. — Вот. Достал он оттуда фигу (не хватало, чтобы Ричард ещё раз на него накинулся из-за более серьёзных жестов), и на лице слизеринца отразилось такое искреннее удивление и расстройство, что Гэвину на мгновение стало жаль (шутка, не стало). — Иди-ка ты к Мордреду, — обиженно буркнул он. — Прошу не разговаривать! Вы мешаете докладчикам. Гэвин послушно закрыл рот. Потом чудесным образом сами собой закрылись глаза — сработал рефлекс, выработанный годами на истории магии: когда что-то невыносимо скучно, мы не насилуем себя и постигаем дзен. Тем более условия тут были намного лучше: квиддичная команда, а вместе с ней и Гэвин, разместилась на одном из диванчиков. Он был зажат между Ричардом и Эйсом, но под спиной была мягкая обивка, а большего и не нужно. Гэвину было по феншую на трудности мелких и дипломатические потуги старших или что ещё у них там происходило. Идиллию нарушил, конечно же, Ричард: — Хватит пускать слюни у меня на плече. Ещё немного, и захрапишь. — Да пошёл ты, — Гэвин был сонным, а сонные люди не блещут остроумием, и это нормально. — За слюнями к девчонкам. А на честных людей не наговаривай. Судя по Ричарду, Гэвин не входил в список порядочных людей. Если подумать, то придирка была беспочвенная — места было катастрофически мало, Гэвин сидел между двумя парнями. Два сантиметра вправо — лохматое нечто на голове Эйса, влево — плечо Ричарда. А Гэвин не любит, когда волосы щекочут нос. — Как и ожидалось! Ноль интереса, — Эйс с улыбкой похлопал Гэвина по коленке… Только не это: мы с тобой не братаны-братишки, не нужно этих нежностей. — Просто кто-то наложил на меня сонное, — он поёрзал на месте в попытке вернуть себе комфорт. — Я замечаю, что на тебя постоянно накладывают эти заклинания. — Ох, великий наблюдатель. Может, как раз именно ты их… — Да сколько можно! А ну закрыли рты, — рыкнула на них очередная докладчица, а потом добавила возмущенно-обвиняюще: — Найнс! Ладно, если настолько неинтересно, то давайте обсудим ваши планы. Наши? Кажется, Гэвин ни на что здесь не подписывался. — Найнс, ты вроде бы планировал передать кому-то другому занятия с перваками. — Что-о-о-о? — возмущённые писклявые голоски прозвучали в унисон. — Почему? — У меня появилась новая ответственность, и теперь стало тяжело всё совмещать. Боюсь, без помощи я не справлюсь. — То есть если с вами будет помощник, то вы продолжите с нами заниматься? — Можно на ты, Ноэль, — он мягко улыбнулся: явно эта фраза звучала не один раз. — И да, я смогу продолжить. Однако у нас на факультете у всех уже есть обязанности. — Мы можем попросить того, у кого ещё нет обязанностей! — Да! Да! Да! — восторженно захлопала в ладоши малышня, а потом затихла. Множество глаз с надеждой смотрели на Ричарда. То есть на их диван. О, нет — они смотрели на Гэвина! Гад! Он это всё спланировал заранее! — Кхм, — Гэвин не знал, как реагировать. Как вообще Ричарду пришла мысль сделать его, типа, учителем? Ему вообще-то и так гемора хватает, помимо возни с детьми. — Не понимаю, о чём вы. — Гэвин, вы согласны быть нашим репетитором? — выступила за всех самая активная девчонка, в прошлый раз он ей не особо нравился. — А других вариантов точно нет? — Нет! И ты бы это знал, если бы хоть немного послушал, — ой, посмотрите, сколько возмущения было в тоне «ведущей». Слушаешь — не нравится, не слушаешь — опять не нравится. — Эй, мелкие, вы ещё пожалеете об этом, — честно, это была не угроза, а констатация факта. — Тебя в любой момент можно будет отстранить, — меланхолично заметил Ричард. Зачем тогда вообще назначать?! — Ну пожалуйста, — галстук у Ноэль был окрашен в жёлтый цвет, а её большие глаза смотрели умоляюще. С этим щенячьим взглядом не справился бы никто. И это очень грязный приём. — Пожалуйста, — они начали пищать хором. — Ладно, — сдался Гэвин. — Но вы были предупреждены. Всплеск счастья Гэвин списал на то, что все они фанатели от Ричарда. Ричарда, который какого-то хрена решил, что запрячь Гэвина наставлять юные умы офигеть как прикольно. — Это было подло, — зло прошептал он. — Не понимаю, о чём ты, — Гэвин мог поклясться, на лице Ричарда расцвела дьявольская улыбка!***
— Скорострел, — громко нараспев произнёс Гэвин, настроение у него сейчас было просто отличное — удача чуть ли не впервые повернулась к нему лицом. — Мне кажется, или у нас неразрешённые вопросы остались? Кто бы мог подумать, что после того, как он практически без усилий убежит через тайный проход от Ричарда, сразу встретит Грэхэма. Проблема была в том, что ему нужно было закончить разборки до того, как «надзиратель» его найдёт, — Гэвин ставил на то, что Ричард не знает об этом тайном проходе, и в запасе есть как минимум минут 20. У Гэвина были чёткие задачи: показать Майклу, что избивать его лучше не стоит, и сделать это так, чтобы Ричард не узнал про это дерьмо его родного факультета, а что будет дальше его не особо волновало. — Чё, к Мерлину на тот свет захотелось? — Грэхэм обернулся, и морда у него была такая злющая, просто смотреть отрадно. Кого-то ударили по больному: Риду повезло быть другом Тины, которая постоянно собирает полезную и не очень информацию о людях. Вряд ли бы в другой ситуации ему пригодился этот странный факт об интимной проблеме своего бывшего соседа по комнате. — Гэвин? И без охраны? Кажется, увлечённый своей идеей отомстить Грэхэму он совсем забыл обо всём. Буквально. Ситуация оказалась немножечко патовой. Редкое хорошее настроение вмиг сменилось привычным раздражением. «Молодец, очень умно идти развязывать конфликт будучи безоружным и находясь в меньшинстве. Один против четверых — великолепная стратегия», — прозвучал в его голове голос Ричарда. Этот придурок глумился над Ридом даже в его собственных мыслях! — Зато ты всегда со своей. — Неудачник, ты хоть знаешь, чё такое «дружба», а? Хотя кто бы повёлся с таким, как ты? — Говоришь за себя, быстрый Майки? Ребят из компании Грэхэма Гэвин знал не очень хорошо. Там был ещё один парень с Гриффиндора, друг Майкла — Джейд или Джеф. Имелся один из Когтеврана и один из Пуффендуя, Рид даже не потрудился вспомнить их имена. Он не знал, насколько они девочки-лучшие-подружки, но это не помешало окрестить их всех мудаками. — Эй, а что происходит? — спросил пуффендуец. — Грэхэм, о чём он? — Дела факультета, вам с Моррисоном лучше не ввязываться. — В смысле «не ввязываться»? — возмутился когтевранец, кажется, он был на курс или на два младше. — У Рида просто отвратительное поведение, лучше пресекать все его выходки на корню. Вот тебе нужно из-за него влезать в какое-то дерьмо? — Правильно! Зачем лезть в дерьмо одному, когда можно влезть всей компанией? Один за всех и все за одного, да? — за шутливым тоном и пренебрежительной улыбкой Гэвин пытался скрыть нарастающее волнение. Хорошие мальчики с Когтеврана первым делом зовут учителей, да? Учителя. Он так облажался, забыл, во что может вылиться встреча с учителями. Если раньше он просто не брал их в расчёт, потому что всё, что они могли сделать, — это назначить новую отработку, то сейчас… — Может, и преподов пойдёте звать все вместе? — Вот о чём я! Этот клоун просто невыносим. Майкл, не дури, сейчас хорошенько разберёмся с ним. — Дружба — это чудо, теперь можно очень справедливо нападать на кого-то вчетвером. — А тебя никто не просил лезть. — Моррисон, хватит, — рявкнул Майкл. — Это дела нашего факультета. — А я не прочь размять кулачки, — проснулся пуффендуец. — Давненько не было какой-то движухи. — Движуха будет после экзаменов, Эшли, — наставительно произнёс Джеф или Джейд. — А сейчас мы плавно возьмём Моррисона и… — Куда вы меня возьмёте? Эй, только попробуйте! — Прогуляемся в учительскую, пожалуй. — О, так мы сейчас оберегаем младшенького? Гриффиндорец и Пуффендуец взяли под руки Мориссона и под его возмущения и брыкания вывели парня из коридора. Это было странно. Очень странно. Гэвин даже не нашёлся, что сказать. Зачем они решили оставить их с Грэхэмом наедине? Впрочем, не то чтобы Гэвин жаловался. Может, с этим типом у него есть шанс сразиться и без палочки и всё закончить до потенциального прихода учителей. — Ну что, Гэвин, один на один — достаточно справедливо для тебя? — ох, посмотрите, сколько пафоса. — Смотря для чего. Я хотел просто поговорить, вообще-то. Оказалось, что вы как-то не выглядели настроенными на разговор. Гэвин внимательно смотрел на Грэхэма: он был в другой весовой категории, наверняка ждал какого-то подвоха со стороны Рида, поэтому вряд ли его удастся сбить с ног. — Точно, — гоготнул широкий. — Ты теперь шавка, которая не кусает, а лает. Ну да, а ещё Гэвин пытается думать — вот оно развитие. Грэхэм старался выглядеть расслабленным и крутым, но было видно его напряжение в руках и плечах. Где же он мог хранить палочку? — Нет, на Слизерине это называется хорошими манерами, ну знаешь, не бить людей в начале диалога. На Грэхэме не было мантии — просто школьные штаны и рубашка, манжеты застёгнуты — вряд ли он хранил её в «аврорской» кобуре, так делал только Ричард. Может, был тайный тонкий карман в брюках? — Я всё поражаюсь, как легко ты влился к этим гадам. Никогда не слыхал, чтобы кто-то переходил на другой факультет на седьмом курсе. И вот ты, после позорного ареста сразу уютно устраиваешься среди змеюк. Скажи, что такого гнусного нужно сделать, чтобы перейти к ним? — Да, именно об этом хотел поговорить. Думаю, для вступления достаточно, — на этих словах Гэвин резко ударил в лицо, потому что пофиг, думать это немного не про него, к чёрту развитие. Громила успел отшатнуться, и удар пришёлся по скуле. Он взревел и кинулся на Гэвина. Грэхэм был сильным: один удар, прописанный по лицу, однозначно перечеркнул бы всю и так на ладан дышащую конспирацию Гэвина, к тому же ещё имел большие шансы его вырубить. Однако здоровяк был медлительным, и Гэвин с лёгкостью увернулся от первых двух размашистых ударов — выжидал нужного момента, нужных движений, нужной руки. Третий он использовал против своего оппонента: сделал шаг в бок так, чтобы правая рука Грэхэма прошла мимо груди, и быстро схватился за запястье и плечо, выворачивая эту самую руку. Следующим мгновеньем Грэхэм лежал на полу на животе, а Гэвин прижимал его сверху, надавливая коленкой между лопаток и заламывая руку. — Можно перейти к основной части, — оскалился Гэвин, сдавив больнее руку. — Просто хотел тебе сказать, что сравнивать с тупым блохастым животным можно тут только тебя, и то, это будет оскорблением для собак. Ах ты!.. Он не успел договорить, как его мощно откинуло назад, что он полметра проехался спиной по полу коридора. За вымещением своей агрессии в речах Гэвин не заметил, как левой рукой Грэхэм тянется к шву брюк, где, видимо, был потайной карман с палочкой. Грэхэм был левшой. — Натяфкался? — издевательски спросил он, наставляя на Гэвина палочку. — Теперь я поговорю. Так, не стоит терять самообладание. Гэвин проглотил волну эмоций — да, сначала дико протупил, а потом расслабился, подумает об этом на досуге. С магом можно справиться и без палочки. — О чём же? — Гэвин сел, медленно поднимая руки. — Левикорпус, — Гэвин услышал голос дружка Грэхэма из-за спины, и его тут же подняло в воздух вниз головой. Что за подстава?! Неизвестно, что эти мудаки с ним сделают дальше, а самое обидное, что он не успел побольнее приложить Грэхэма. — Не стоило тебе появляться, Рид. Сидел бы себе спокойно, прятался за юбкой Тины и прикрывался бы своим новым дружком. Тина, она говорила, что их факультет любил поиздеваться над другими. Гэвин не мог или не хотел в это верить, но сейчас, подвешенный вниз головой, очень живо представлялась картинка, как на его месте мог быть кто-то другой. — Правда? Ребят, я думал, это вы жаждете со мной встречи, но смущаетесь из-за большого и страшного Ричарда. Ох, ваши томные взгляды! Решил, что если с девчонками не получается, то с парнями… Гэвин заткнулся, когда его прошибло током, вырвавшимся из палочки Грэхэма. Рид как мог сдерживал болезненный стон, но судороги в теле он сдержать не смог — задёргался, как грёбаная рыба на крючке. — Харе делать вид, что ты бессмертный, бесишь. Боль прошла, но Гэвин продолжал тяжело дышать, голова начала гудеть. Он улыбнулся, надеясь, что его гримаса вышла маниакально–устрашающей. Потому что выкусите, отморозки. — А то что? Опять проклянёшь беззащитного человека? — ох, как хорошо, что они не догадались заклеить ему рот — теперь это было единственное средство нанести ущерб, хоть и моральный. На этот раз его ударили жалящим, и Гэвин зажмурил слезящиеся глаза. Это было одно из самых его нелюбимых заклинаний, он почувствовал, как покрываются шишками руки, бедра и живот — хреновы обидчики явно не хотели, чтобы конфликт «был на лицо». — Ха, нашлась невинная овечка! Может, ты мазохист? Тогда понятно, чё ты всегда нарываешься. — Даже не попытался вытащить палочку, хотя бы для приличия, — ой, Джей или Джеф, тебя тут вообще никто не спрашивал. Будь у Гэвина палочка, диалог бы явно тёк в другом русле. — Может, у него ваще нет палочки? — Тогда он в сотни раз тупее, чем я думал. — Знаешь, это было бы обидно, если бы не прозвучало из твоих уст. — Знаешь, — передразнил Грэхэм. — Рид, ты нарываешься. — Да? Правда? Блин, друг, спасибо, что сказал. Да хранит тебя Мерлин. Гэвин слышал заклинание, произнесённое Грэхэмом, видел искру, летящую прямо на него, и… И ничего в него не прилетело. — Не хотел вам мешать, — парни отскочили и направили палочки вперёд. Из-за ограничения движения Гэвин не мог обернуться, но этот ужасающе спокойный тон и пронизывающий холодом голос сложно было не узнать. — Но мне кажется, на сегодня достаточно. Сейчас Гэвин думал, что лучше бы прилетело. — О, Рид, пришёл твой друг, — хмыкнул Грэхэм, он слегка побледнел, но всё ещё пытался дерзить. Гэвин подозревал, что в скором времени здоровяк пожалеет о своём поведении (как и сам Гэвин о своём), кто знает, на что способен разъярённый Ричард. Гэвин его не видел, но спиной чувствовал его праведный гнев — надзиратель уж точно не доволен поступком Рида. — Как долго ты там стоишь? — а вот Джей или Джеф не пытался из себя что-то строить — он дрожал как осиновый лист. И кстати да, сколько ты тут стены подпираешь, Ричард? Он точно садист, иначе как объяснить его явное удовольствие, получаемое от наблюдений за мучениями Рида? И неважно, что это «удовольствие» проявляется только в том, что Ричард не сразу бежит его вызволять. Вспышка заклинаний, и их палочки устремились Ричарду в руки — н-да, всё-таки не просто так присваивают звание лучшего дуэлянта в дурацком дуэльном клубе. А потом две верёвки метнулись к парням, связывая их по рукам и ногам (это его любимое заклинание? Кажется, у кого-то есть ментальные проблемки). — Не думал, что скажу это, но сегодня ты на удивление медлителен, быстрый Майки, — Гэвин рассмеялся над собственной шуткой, всё ещё радуясь возможности говорить. Парни прикола не оценили, и лишь зло и хмуро смотрели. Зато Ричард подошёл к нему и встал напротив: Гэвин висел достаточно высоко, чтобы их лица были на одном уровне. Зачем Ричард сейчас уделяет ему внимание, когда рядом есть еще два гриффиндорца, на которых можно выместить свой гнев? Может, чтобы Гэвин в полной мере оценил масштабы дерьма, в которое окунулся по самую макушку? В любом случае это было максимально жутко — злой сощуренный взгляд, горящие глаза. Если бы Ричард мог испепелять силой мысли, то Гэвин был бы сейчас горсткой пепла. Ричард приблизился на шаг, и в животе Гэвина всё сжалось от напряжения, смеяться расхотелось примерно навсегда. Чёрт, их лица были так близко! И даже с совершенно нового ракурса черты этого придурка были идеальными: точёные скулы, бледная кожа, а в носу — ни одной козявки. Гэвин представил, как выглядит он сам: красный, с набухшими венами на висках от долгого пребывания вниз головой, к тому же весь в прыщах (в последнее время они повыскакивали, как грибы после дождя). Подходить так близко и смотреть с превосходством и угрозой — новый любимый способ давления? — С тобой мы поговорим позже, — неожиданно он поднял руку, накрыл ей лицо Гэвина (наверное, не смог выдержать сией рожи) и оттолкнул. — А сейчас разберёмся с вами. Ричард пошёл дальше, оставляя Гэвина качаться, словно маятник. Что нашло на этого чудика? Гэвин недоумевал, такой поступок был чертовски странным, но он всё ещё ощущал жгучее касание холодной руки Ричарда. Времени задуматься над этим у Гэвина было немного, уже от первого качка его начало тошнить, а долбанная головная боль и пульсация в висках с каждой минутой усиливалась. — Пса своего на привязь посади, — сплюнул Грэхэм. — А то он так полшколы перекусает. — Ага, а нас, простых учеников, оставь в покое, — поддакнул его дружок. — Что-то я не вижу на вас увечий или следов «укусов», — холодно ответил Ричард. Гэвин искренне недоумевал, как эти несчастные в штаны ещё не наделали. Сам он последнее время постоянно проводил с Ричардом (обычно он мало чем был доволен), но от этого тона мурашки пробежались по всему телу. Ричард был зол, очень зол. — А за жестокое обращение с животными следует жестокое обращение с вами. Это что? Типа Ричард заступается за него? Это грубо и опять же странно… Гэвин качнулся в другую сторону. О, Мерлин, кажется, его сейчас реально вырвет. — И что ты можешь нам сделать? — хохотнул Грэхэм. Гэвин ощутил, как во рту накапливается слюна: недавний перекус перестал проситься обратно, а решительно двинулся. Стало так плохо, что в глазах потемнело. Гэвин потерял связь с реальностью. Вырвало ли его? Что произошло дальше — он не знал.