Гостеприимность

Было в укладывании свитков и томов что-то успокаивающее. В голове всё ещё звучала песня Юнь Цзинь, и Люмин двигалась по кабинету Фэйюнь с особой плавностью, ловко зачерпывая руками целую гору документов. В основном листы были пустые, но создавали атмосферу некого официоза, вопрос только в том, зачем воину так заморачиваться над текстами, которые не будет продавать? Паймон часто смеялась, представляя путешественницу в традиционном ханьфу, очках, строгой гульке и ровно сидящей за резным столом для каллиграфии. А ведь девушке нравилась эта мысль, формирующаяся в простой пошаговый план: создать свой кабинет, накупить письменных принадлежностей и писать обо всём, что находит во время своих путешествий по Тейвату. Таким образом, одной из первой темы для сочинения, занявшее в сердце Люмин особое место, стала руда, о которой любезно рассказал всезнающий, но такой любопытный, Му Шэн. «Первые поселенцы Ли Юэ научились плавить руду и добывать железо. Но ещё раньше у руды было другое применение, более важное. Когда первые поселенцы прибыли в Ли Юэ, они складывали эти булыжники друг на друга и высекали искру, чтобы получить огонь. Огонь позволил им готовить пищу. А приготовленная еда давала им достаточно сил для работы. И всё это началось с вот этих самых кусков руды, даров Властелина Камня. Гео Архонта стали называть Богом Очага. Владельцы всех ресторанов и таверн молятся Властелину Камня, чтобы очаг в их заведении никогда не затухал». Следующие записи были посвящены войне Архонтов и тому, что Моракс — старший из всех семи. Собирать информацию, особенно в тайне от самого Властелина Камня, было тем ещё испытанием, и в самом конце, когда сформировался целый свод сочинений, теорий и мыслей, Люмин со смятением поняла, что этот Архонт был ей безумно интересен. Однако для всех его больше не было: Моракс ушёл на покой, а вместо него пришёл Чжун Ли, спокойный и вежливый человек, хорошо знающий историю и культуру Ли Юэ. И чем больше Люмин думала о нём, как об обычном человеке — что давалось с огромным трудом, — тем отчётливее она осознавала, что между ними огромная пропасть. О Мораксе слагали легенды, было опубликовано огромное количество сочинений, посвящённых его подвигам. В конце концов все жители подчинялись его своду законов. А тот мужчина, с которым путешественница имела честь изредка проводить время, работал в похоронном бюро «Ваншэн» и подготавливал проводы Адептов. Ху Тао просто вынуждена прибегать к помощи своего хорошего друга и коллеги, Чжун Ли, потому что правила остались только в древних и неразборчивых текстах, понятные мужчине, казалось бы, чудом. Лист за листом Люмин расставляла по полочкам не только сочинения, но и свои собственные мысли. Вмиг стало ясно, почему девушке так интересно и спокойно с этим неисправимым педантом. Чжун Ли знал обо всём: его знания начинались от бытовой жизни и заканчивались политикой, с ним просто-напросто в удовольствие болтать. С ним путешественница ощущала себя особенной: если к другим Властелин Камня мог быть излишне строг и внимателен, то к блондинке, а точнее, к её недостаткам, мужчина был терпелив и даже иногда вовсе слеп. Идеальных людей, подобных ему, просто не было, но ведь он не человек. Так кто же Чжун Ли? Люмин совсем запуталась и даже выронила из рук пустые свитки. Как назло именно в этот момент хозяйку Изумрудного пика застал виновник её рассеянности. На пороге кабинета он появился тихо, спокойно ожидал, держа в руках поднос с чайным сервизом. Точно, Чжун Ли ведь отходил, чтобы заварить чай и перекусить после изнурительной работы. — Аромат дивный. Тебе должно понравиться. С этим чаем прекрасно сочетается мёд, поэтому я взял немного с кухни, — мужчина прошёл в кабинет и, отодвинув свитки на край, положил поднос на середину. — Вот бы печенье какое-нибудь и жизнь точно удалась. — Так ты не почувствуешь истинный вкус, взращённый долгими месяцами под солнечным куполом. Ради этого вкуса люди срывали спину и падали в обморок от жажды. Будет невежественно не воздать дань уважения истинным ценителям этих пламенных зёрен и не испробовать их в чистом виде. — А мёд тогда для чего? — Предпочтения у всех разные и, если вдруг чай придётся не по вкусу, я знаю, как сделать его чуть мягче. Хочу, чтобы чаепития со мной всегда сопровождались приятными напитками. — Мне просто приятна твоя компания, для этого необязательно упиваться чаем. Но я польщена, — девушка окончательно избавилась от свитков и томов, которым ещё предстояло занять своё место на полке, пододвинула стул, служивший до этого табуретом для не очень высокой путешественницы, и плавно села напротив Властелина Камня. — Так что, есть какой-то ритуал? Или мне просто брать и?.. — Люмин поторопилась коснуться кружки, но рука в перчатке протестующе схватила запястье. Девушка неловко ойкнула и принялась смиренно наблюдать. — Для начала огляди этот глазурованный фарфор. Он совсем обнажён: без узоров и украшений. Это символизирует чистоту и элегантность — сущность самого чая. Но это лишь по легенде, — добавил тихо Чжун Ли и мягко взял кружку двумя руками. Люмин последовала его примеру. — Этот чай раскрывается после того, как ты подержишь его во рту, но не бери слишком много. Подуй, — мужчина продемонстрировал, и его губы красиво вытянулись, а голос томяще затих. — Отпей слегка. Люмин пригубила, прикрыла глаза от, ниоткуда взявшегося, чувства спокойствия и затаила дыхание. Вкус должен был раскрыться прямо во рту, поэтому, ощутив полный спектр того, что вообще нужно было ощутить, оценивая чай, девушка проглотила содержимое. Немного горькое послевкусие, но согревающее, будто в напитке намешан алкоголь. Однако разум прояснел, мысли бодро запрыгали, а язык неприятно заныл. Чжун Ли был в восторге. Всем своим видом — сдержанной улыбкой, приподнятыми бровями — показал, как ему понравилось то, что он сейчас выпил. Люмин отнеслась слегка скептично, но говорить по этому поводу ничего не стала, ей ведь не хотелось обидеть гостя. Вместо этого путешественница предложила: — А можно попробовать с мёдом? — Тебе не понравился оригинальный вкус? — Нет, просто мне интересно, насколько он будет отличаться. — Что ж, тогда смотри. Оставляешь немного мёда под языком. Люмин ожидала, что Чжун Ли примется показывать на себе, но мужчина вдруг потянулся к путешественнице. Девушка, сама от себя не ожидая, послушно открыла рот, наклонилась к ложке и взглянула на Моракса. От чего его брови так поднялись, а глаза задрожали? Не оттого ли, что путешественница склонилась перед ним, мельком посмотрела снизу-вверх с открытым ртом, а потом, мило причмокнув, задержала под язычком жидкий мёд? Чжун Ли прикрыл кашель ладонью и протянул девушке чашку, как ни в чём не бывало. — Теперь сделай такой же глоток. Мёд сразу не проглатывай, держи под языком. Люмин ослушалась, но не специально, и Властелин Камня это заметил. — Я же сказал: не глотай, — тон, в котором была сказана эта фраза, скосил девушку, и она почувствовала, что теряет равновесие на собственном стуле. Люмин ослушалась, и ей это неожиданно понравилось. Хотелось ещё что-то натворить. — Ну как, вкусно? Ты аж зачмокала. Тогда я рад, что мы смогли найти то сочетание, которое тебе по душе. Девушка уже и забыла, чем они тут занимались. А всё начиналось с обычной перестановки в комнате. Чжун Ли, как крепкий мужчина, помог перенести тумбы, подвинуть шкафы, а Люмин тем временем заполняла пустоту мебели своими записями и листами с будущими сочинениями. Моракс так загорелся идеей увидеть кабинет спутницы, что оказался несправедливо втянут в странную авантюру, но это того стоило. — Знаешь, жители Ли Юэ следуют множеству правил при расстановки мебели в кабинете. Это искусство в целом можно разделить на три школы и девять направлений. Ты никогда не слышала моих объяснений на эту тему, но каким-то образом тебе удалось соблюсти все правила. Возможно, между нами образовалась некая незримая связь во время нашего совместного путешествия, — под конец Чжун Ли подпёр подбородок рукой и вопросительно взглянул на собеседницу, будто спрашивая её о чём-то. Откуда Люмин было знать, о какой связи он говорит и говорит ли вообще о ней, а не о чём-то своём, что девушке не суждено понять? Обычно в таких ситуациях всегда спасала Паймон, высказывающая напрямую своё недовольство, после которого Моракс объяснял, что имел в виду. Будет ли правильно открыться в своей неопытности и проявить каплю недалёкости перед этим выжидающим выражением лица, перед твёрдым взглядом, обращённым только на собеседницу? Нет, девушка не позволит себя так легко сломать. — Это ведь нормально: люди привыкают друг к другу и будто начинают читать их мысли. Вот мне, например, иногда кажется, что ты чересчур со мной любезничаешь. — Да, это так. Когда я себя выдал? — Конкретно сейчас тем, что признался. Разве с другими ты был бы так открыт? — Не думаю, — не зная, что ещё добавить, Чжун Ли отпил чая. Мужчина выглядел спокойным; личный разговор особо никак на него не влиял. По этой причине девушка решила продолжить в том же направлении. — Этой связи бы не произошло, если бы не твоя любезность. Я отвыкла зарабатывать авторитет. Каждый раз я будто перерождаюсь, пересекая новые земли. Вновь создаю доверительные связи, решаю насущные дела… Мне не приносит это удовольствие и, если бы ты не сделал первый шаг, я бы не открылась. — Это было мудро с моей стороны. Я ведь в совершенно другой ситуации: я живу слишком долго в этом мире. Я стойко защищал народ, добросовестно выполнял условия контракта. Теперь, когда от былых привычек остались крохотные отголоски, я ищу моменты, чтобы вновь почувствовать тягу к чему-либо. Например, к искусству. Хожу в театры на балет и оперу и мне, как я замечаю, это нравится. — Не представляю, как можно жить так долго. В твоей памяти столько всего, и ты это хранишь? — Я прячу и достаю, как придёт время. Иногда воспоминаний на полке становится так много, что они падают вместе с ней. И тогда на меня накатывает отчаяние. Не потому что вспомнил обо всём, а потому что чуть не забыл. Какие-то воспоминания я пытался вычеркнуть, но, как ни старался, вновь возвращался к ним. Другие по ошибке и неволе разрубил. Образы остались, эмоции, но картинка смылась… Я не могу вспомнить их, как вчерашний день. Когда что-то теряешь, начинаешь думать: «А правда ли мне это было не нужно?» Но уже поздно. Лучше я предпочту ничего никогда не забывать. Голос Чжун Ли не дрогнул. Непонятно, какие эмоции он испытывал, пока говорил это: грусть, спокойствие или злобу. А, может, и вовсе ничего. В итоге Властелин Камня вновь испробовал чай, но с невероятной жадностью. Чашка опустела, и мужчина легонько опустил её на блюдце. Посуда звякнула, и Люмин прокашлялась, заполняя тишину любыми звуками, лишь бы не разговаривать с собственными чувствами. А с ними давно пора определиться: показывать Чжун Ли или отложить в тёмный ящик, как мужчина когда-то свои воспоминания. Вдруг случится точно так же и Люмин вынет их оттуда изодранными, смытыми? Что тогда? — Мне не хватало таких разговоров, — вдруг признался Властелин Камня, не глядя на собеседницу. — Они лечат меня. — От чего? — Не имею привычку сам ставить себе диагнозы. — Твоё теперешнее тело вообще может как-то страдать от человеческих недугов? Голод, болезнь, всё такое. — Люди слабы и хрупки, но даже, осознавая это, они стояли бок о бок со мной тогда… — Чжун Ли уставился куда-то сквозь стол, но потом мотнул головой. — Нет, не об этом. Я не нуждаюсь в еде, мне чужды болезни. Моё тело крепкое, но тоже ломается, поэтому я отношусь к нему бережно. — А как ты вообще можешь себя внешне охарактеризовать? Ты можешь оценивать свою красоту или красоту других людей? — спросила Люмин больше про себя, но получила забавный ответ, приправленный искренней сконфуженностью Чжун Ли. — Я, должно быть, красивый мужчина по меркам Ли Юэ. Высокий. Явно выше среднего. Моё телосложение атлетичное, но в меру. Размер полового члена считается большим по региону, но в Мондштадте будет средним. — Ты людей по размерам члена характеризуешь?.. — Люмин тоже безумно смутилась, но откуда-то нашла в себе силы не промолчать. — Я же описываю тело, которым сейчас обладаю. Вот и… — Чжун Ли не стал продолжать, увидев сжатые губы путешественницы и пунцовый румянец. Махнул рукой и равнодушно налил себе чай. — Чтобы было не так неловко, могу спросить, как ты бы меня описала? — Ты, кхм, — девушка удивлённо подняла брови, не найдя причину в своём внезапном кашле. В какое-то странное русло завернул их диалог, но путешественница решила подыграть. Хуже от слов ведь не будет? — Ты нравишься многим, потому что ты умён и интересен. Умеешь дать правильный совет и успокоить своим молчанием. Ты слышишь собеседника и нередко ставишь себя на его место. В бою ты силён и… Могуч. Вот. Люмин выложила всё поверхностно, но то, что часто посещало её мысли. Чжун Ли внимательно выслушал и ответил как-то даже кокетливо: — Но ведь я попросил описать внешность. Что ж, не исключено, что ты видишь во мне не тело, а нечто большее. Я должен в таком случае поблагодарить тебя. Люмин почувствовала, что, если Чжун Ли скажет что-то ещё, она не сможет справиться с красными щеками, поэтому поспешно встала, перебив мужчину противным скрипом стула, проехавшегося по полу. — Ладно, нам пора возвращаться к работе. Осталось перебрать на столе и в той коробке, — взгляд обоих упал на небольшой тёмный квадрат, притаившийся в углу. — Я займусь этим. Путешественница кивнула и внутри себя выдохнула; они не стали развивать этот диалог дальше, а просто продолжили копаться в вещах девушки и распределять по пустым полкам, коих осталось не так много. Люмин начала думать о том, чтобы заказать у Пухляша ещё один шкаф, и Чжун Ли полностью поддержал эту мысль. Кивнув мужчине, блондинка спрыгнула с табуретки и удалилась из комнаты, аккуратно прикрыв дверь. Конечно, оставлять Моракса наедине с её записями было очень смело, но что могло пойти не так? Гео Архонт не из тех, кто будет заглядывать туда, куда его не просили. Вот был бы на его месте Венти… Люмин аж передёрнуло от того, как бы ей пришлось краснеть, если вообще до такого состояния возможно было смутиться. Пухляш с радостью принял заказ, вобрал в свой личный чайничек необходимые материалы, что изрядно уменьшили тяжесть в инвентаре путешественницы, и скрыл мордочку под крышкой. Ждать нужно было до следующего дня, поэтому Люмин, грустно кивнув, отправилась назад, на второй этаж, в свой кабинет. Тогда всё? Ей нужно было сообщить Чжун Ли, что ему пора идти? Или проявить гостеприимство и пригласить на ещё одну порцию чая? А не будет ли это выглядеть, словно девушка пытается удержать мужчину на подольше? Люмин в раздумьях достигла комнату, так и не решив, что сказать Властелину Камня, поэтому открыла дверь, устало глядя в пол. Взгляду предстала идеально вычищенная обувь, ноги в дорогих брюках. Путешественница подняла подбородок и увидела, что Чжун Ли был прямо перед ней и держал в руках слегка помятый листок бумаги. — Я не собирался рыться в твоих вещах, но из книг вылетело несколько вкладок, я стал поднимать и увидел вот это, — Чжун Ли развернул лист, утолив любопытство Люмин, и увидел, как брови хозяйки удивлённо поднялись, а губы испуганно задрожали. — Ты хочешь заключить со мной контракт? Я правильно понял? Девушка не понимала, ругалась она вслух или это мысли внутри бились о стенки черепа и кричали во всё горло: «Чёрт, чёрт! Он увидел! Я думала, этого листа уже нет! Что же делать, что же сказать ему?!» Пытаться казаться невозмутимой уже не было смысла, Чжун Ли запомнил первую реакцию хозяйки и был готов докопаться до истины, ведь он — Бог контрактов, а перед ним стояла девушка, что желала заключить его. — Предлагаю присесть. Прошу. Они оказались по разные стороны стола. Ощущение, что Люмин находится в своём рабочем кресле, ничуть не успокаивало и не придавало уверенности. Её будто поймали за какой-то непристойностью и собирались отчитывать, как маленькую девочку! Зачем она вообще составила этот контракт?! Да, в какой-то момент Люмин действительно хотела предложить Чжун Ли его заключить, но с тех пор прошло слишком много времени, и девушка просто-напросто забыла истинную причину, уже не помнила, что писала в документе. И вдруг он всё увидел. Раздел душу, заглянул в самую тёмную часть и собирался с этим разобраться. — Этот твой контракт, кхм, — мужчина неловко прокашлялся. — Весьма прямолинейный. Похвально. Путешественница вжалась в спинку кресла. За что он её хвалил? Хотелось наклониться ближе, заглянуть в текст, написанный красивым каллиграфическим почерком, как и все другие сочинения Люмин, но рука Властелина Камня закрывала собой почти всю нужную информацию. Девушка видела лишь многозначительное словосочетание «все фантазии». В горле мигом пересохло, из-за чего путешественница не смогла и слово вымолвить. О каких фантазиях она вообще писала?! — Немного необычно видеть контракт столь… Столь честным. Но ты ведь помнишь, что время контрактов для меня давно окончено, — Люмин уже думала ликовать, просить прощение за эту глупость и ребячество, по-другому и не назовёшь, но Чжун Ли вдруг спрятал взгляд в написанном, ещё раз пробежался по условиям (да что же там?!) и продолжил: — Тем не менее… Возможно, лишь для тебя я сделаю одно единственное исключение. На этом Моракс заключил; взял ручку, черкнул несколько раз на листе свою подпись, развернул к Люмин, и наконец-то девушка смогла взглянуть. Воспоминания обрывками посетили путешественницу, она вспомнила, как сидела в гостиничном номере, освещённым лишь тусклым сиянием свечи, и писала этот контракт под впечатлением от самой первой встречи с Чжун Ли. Это было так давно, но оттого ещё стыднее. Моракс увидел всю наивность и обнажённость её желаний, мыслей, фантазий и так спокойно отреагировал, будто заключал контракт с продавцами! Так и хотелось спросить, почему он согласился, почему не стал ругать или презирать, ведь то, что тут написано… — У тебя есть единственная возможность расторгнуть или внести правки в контракт. Потом я не дам тебе такой возможности. Прозвучало угрожающе, строго и безумно сексуально. Люмин заёрзала на кресле, медленно тянувшись пальцами к ручке. Разумом она не понимала, что делает, для чего ей подписывать столь унизительный и соблазнительный контракт, она также не могла понять, для чего Чжун Ли согласился на него. Но лавина безумия и страхов не смогла справиться с непреодолимым желанием поставить свою подпись. Отдать Мораксу всё и даже больше. — Ты уверена? — издевательски прозвучало из его уст. — Как только ты подпишешь его, пути назад уже не будет. Всё, что написано здесь, будет нашим обязательством друг перед другом. На этих словах предостережения контракт был подписан дрожащей рукой путешественницы. Стало легче дышать, будто бы вмиг напряжение в комнате развеялось, и осталось лишь приятное чувство усталости. Люмин опустила ручку, отодвинула контракт подальше и взглянула на Моракса. Его глаза посветлели или же это лампочка в кабинете играла злую шутку? Как же издевательски всё замолчало: некогда скрипучая дверь крепко встала на петли, листы перестали шуршать из-за сквозняка, а Люмин будто разучилась дышать. Где-то внутри раздавалось эхом биение собственного сердца — тяжёлое, предвкушающее. — Что ж, на этом наше соглашение подтверждено печатью. К слову, я ожидал от тебя бо́льших подробностей в твоих правках, но ты предпочла оставить всё, как есть, почему? — Властелин Камня поднялся, Люмин тоже поднялась, не зная для чего. Мужчина оказался так близко, что звёздной путнице инстинктивно пришлось двинуться назад, а сзади — лишь стена. Чжун Ли упёрся рукой об неё, наклонился к девичьему лицу и заговорил почти в алые губы: — Чтобы ты понимала. В твоём контракте нет ни единого уточнения где или когда он состоится. Только то, что я, Чжун Ли, должен претворить все твои желания, все твои фантазии, каждую из них, в реальность. Сейчас, когда нам никто не может помешать, мне кажется, идеальный момент, чтобы начать… Ты не согласна? — Я-я даже не думала, что… — Именно, — Моракс сумел понять неловкие бормотания. — Ты не знаешь. Тогда позволь задать вопрос. Если тебе не сложно, то уважь меня и ответь. Почему ты пожелала от меня именно этого? Ведь эту вещь, такую приземлённую и человеческую, мог сделать кто угодно. Не могла бы ты раскрыть мне твой секрет? — Потому что это ведь очевидно, — Люмин не верила, что собиралась это сказать Гео Архонту, великому воину и легендарному существу в этом мире. — Потому что ты мне нравишься. — Нравлюсь? Боюсь, я не совсем понимаю. Путешественница ожидала этого. Ну и пусть, главное — она сказала! Больше нет секретов, за исключением лишь одного. — Тогда чего ты желаешь? — Люмин сжала губы, стесняясь отвечать на этот вопрос. — Чего ты хочешь? — Чжун Ли видел этот ступор, это смущение и игрался с ними. — Чего ты жаждешь? Скажи мне, — сказал он с придыханием, наклонившись к приоткрытым губам ещё ниже. Разница в росте позволила мужчине практически полностью накрыть путешественницу своей тенью. — И я исполню это. Без единого колебания. Люмин подняла взгляд, наконец-то встретилась с этими издевательскими глазами и хмыкнула. Он прямо здесь, в нескольких сантиметрах, разрешает себя трогать, желать и любить. Всё, что делает девушку счастливой — одна из важнейших частей их контракта. От возникшей смелости руки потянулись к лицу напротив, огладили щёки, царапнули шею, а глаза в это время сияли, наблюдая за Мораксом, за тем как «без колебания» он принимал на себе эти невесомые, щекочущие и изучающие прикосновения тёплых рук. Люмин привстала на носочки, обвила, как змея, крепкую шею, почти ухватилась за неё и вместо слов показала, чего она действительно хочет. Коснуться этих тонких, выразительных губ, пригреться и раствориться в них. Девушка чувствовала, что взлетает вверх, и это действительно было так: мужчина поднял её, обвив талию лишь одной рукой, и перетащил к рабочему креслу. Люмин почти споткнулась, но Чжун Ли крепко сжал партнёршу и притянул к себе вплотную. Да будь его воля — взял бы девушку без особых усилий, сломал и сделал то, что хочет, но нет, он лишь нежно огладил растрепавшиеся пряди, пощекотав поверхностью перчатки красное ушко, и сел перед путешественницей на её кресло. Люмин потянулась за ним, как послушная девочка, удерживаемая одним лишь указательным пальцем, приподнимающим подбородок. Разве возможно было так зависеть от столь крошечного и незначительного прикосновения? Теперь да. Именно в тот момент, когда Властелин Камня подписал контракт, любое его действие стало для Люмин центром собственного мира. Девушка оказалась между его ног, поёрзала коленями по жёсткому полу от нахлынувшего напряжения. Несложно догадаться, куда так отчаянно уставилась путешественница и почему кусала пухлые губы. — Теперь ты скажешь мне, чего ты хочешь? — Гео Архонт вальяжно откинулся на спинку кресла, положил руку на подлокотник, а другой продолжил водить по девичьему лицу, отражающему полное подчинение, обожание и лёгкое волнение. Ох уж этот взгляд, он особенно сладок, когда путешественница была на коленях и теснее сжимала ткань мужских брюк. Она сглотнула, оглядела всё, что заставляло её терять самообладание: бёдра, талию, руки, шею, лицо в конце концов. Всего хотелось коснуться, иногда — исцарапать, когда Чжун Ли начинал издевательски посмеиваться своим соблазнительным низким голосом, иногда — вобрать в себя, лизнуть, укусить, запомнить запах и вкус. — Попробовать… — только и смогла вымолвить Люмин. — Попробовать? Ты хочешь меня попробовать? — девушка тут же закивала. — Превосходно. Тогда позволь… — Чжун Ли потянулся к ремню своих брюк, но мечница остановила его. Мужчина удивлённо оглядел трясущиеся пальцы; она волновалась, боялась сделать что-то не так? — Перестань дрожать. Просто доверься мне. — Можно мне самой это сделать? — Самой? — путешественница услышала, как Моракс довольно хмыкнул и откинулся на спинку кресла. — Что ж, хорошо. Девушка чуть помедлила, залюбовавшись сдержанной улыбкой этого неисправимого педанта, потом нетерпеливо загремела тугим ремнём, мысленно ругаясь на пальцы, что предательски соскальзывали, мокли. Властелин Камня был терпелив, но уже возбуждён от одного лишь наблюдения за неловкими стараниями звёздной путницы. Когда молния оказалась расстёгнута, по спине Люмин пробежали мурашки. Девушку безумно будоражило молчание в этом кабинете и то, что она на коленях, между ног Гео Архонта, а он, со всей серьёзностью и внимательностью, исследует каждое её движение. Единственное, с чем он решил помочь, — приподнять края заправленной рубашки, обнажив участок пресса, но даже этого хватило, чтобы Люмин ощутила, что сходит с ума от желания поскорее вырвать из уст Чжун Ли соблазнительные тяжёлые вздохи. Она уже жила ими и чувствовала, что начинает медленно умирать, ей не хватало тепла внутри, которое мог дать только Моракс. Люмин приоткрыла рот, высунула язык и огладила им головку, стесняясь взглянуть на реакцию Чжун Ли, чьё лицо в этот момент нужно было видеть! Мужчина сначала нахмурился, прислушался к ощущениям. Было щекотно, потом приятно. Нега растеклась по телу, странный жар вынудил ноги затрястись, а мысли — перепутаться. Чжун Ли начали беспокоить грязные желания, нацеленные на то, чтобы смутить партнёршу, довести до сумасшествия. Но разве Люмин была бы против? Мужчина взглянул вниз, увидел, как красные щёки надуваются, когда хозяйка мягко берёт в рот член своего гостя, как влажнеют глаза, а спина невольно выгибается. Дивная картина. Чжун Ли зубами стянул одну перчатку, кинул на своё бедро и почувствовал, как внутри стало теснее. Рука легла на светлую макушку и надавила. Послышался глухой стон, а после — протяжное мычание. Люмин осмелилась поднять взгляд и увидеть, как лицо Властелина Камня стало расслабленным, губы — приоткрытыми в полустоне. Глаза вдруг встретились, и любовники встрепенулись от того, как развратно они выглядели в отражении очей друг друга. Рука на макушке сильнее сжала волосы и заставила взять до упора, отчего Люмин перестала чувствовать, что дышит. Короткие мгновения, когда член во рту начал пульсировать, закончились теплом, заполнившим рот. Чжун Ли сжал губы, пряча оргазм за притворно невозмутимым лицом, но было очевидно: девушка смогла удовлетворить его, и это блондинке безумно польстило. — Я возьму салфетки, — он не успел дотянуться до стола, как увидел, что кадык на шее партнёрши сначала поднялся, а потом медленно опустился. Моракса это позабавило. — Ну зачем проглотила? — снисходительно улыбнулся мужчина, проведя холодным пальцем по горячей щеке. Люмин аж задрожала от осознания, как послушно и беззащитно она выглядела между ног этого мужчины. — Ты осталась довольна? Думаю, что не совсем. Взгляд упал на выпяченный зад, который Люмин тут же попыталась опустить к полу, на что Чжун Ли неодобрительно замотал головой. — Сама разрядки хочешь, я же вижу. Ноги сжимаешь, ёрзаешь. Я должен извиниться, что заставляю тебя так долго ждать. Иди сюда, — Моракс приглашающе похлопал по своей ноге, и девушка медленно потянулась к мужчине, как ласковая кошка. — Хочешь мои пальцы? Она замотала головой, глазами указывая на член, что тёрся о ткань нижнего белья. Чжун Ли лишь усмехнулся. — В следующий раз ты будешь разговорчивой девочкой и скажешь мне обо всём, что хочешь со мной сделать. А сейчас у нас мало времени, мой рабочий день вот-вот начнётся. Люмин схватилась за ткань пиджака, не желая отпускать Моракса во внешний мир, хотелось, чтобы он остался с ней, гладил спину, пока она уткнулась ему в шею, спускался длинными пальцами ниже, задирал края платья и мял ягодицы, дразняще задевая чувствительное мокрое место. Чжун Ли чувствовал желание девушки остаться с ним подольше, особенно после всего, что с ними произошло в этот день, поэтому второй рукой, что без перчатки, он взял её лицо, удивился тому, как приятны для партнёрши самые обычные прикосновения, и поцеловал нежно, даже трепетно. — Пожалуйста, позволь мне кончить, — выдохнула Люмин умоляюще и с ноткой усталости. — У меня уже голова кружится, — а было из-за чего, ведь Моракс, несмотря на то, что ему нужно было спешить, лишь медленно проводил по половым губам через ткань белья. — Чжун Ли, ты садист. — Я залюбовался, — подытожил он и поцеловал девушку в горячий лоб. Люмин словно была в лихорадке, и только длинные прохладные пальцы Властелина Камня могли ей помочь. Темноволосый стянул вторую перчатку. Путешественница в предвкушении прижалась к тёплой груди, прерывисто задышала в шею, когда Чжун Ли стянул с бёдер нижнее бельё и оставил болтаться на щиколотке. Люмин ощутила, как мужчина напрягается и попыталась потереться об твёрдую головку, намочить её собой, но партнёр не дал. К чему такая строгость, девушка не понимала, но из-за неё так хотелось включить плохую девочку и ослушаться, чего Чжун Ли никак бы не позволил, слишком уж трепетно он относился к собственным правилам игры, которую и придумал. И сейчас Моракс — власть и закон, а Люмин — народ, что следует его заветам. — Так отчаянно насаживаешься на мои пальцы и трёшься о член. Тебе приятно? — Да, — не было сил молчать, слова смешались с мычаниями и стонами, ведь движения внутри стали быстрее. — Впредь ты будешь отвечать на мои вопросы? На любые, что я буду задавать. — Да, да, буду! — Люмин сжалась, держась, чтобы не кончить. Нет, не так рано, но Чжун Ли будто испытывал её. — Ты хочешь мой член в себя? Ответь внятно. — Да, я хочу твой член в себя, Чжун Ли, — колени девушки затряслись, и она почти отчаянно потребовала: — Стой, погоди, я!.. Слова растворились в оргазме, оглушившем саму Люмин. Размякнув, как какое-то сырое тесто, девушка ухватилась за шею мужчины и что-то невнятно залепетала, лишь бы он не уходил. — Так сильно кончила, ты насквозь намочила мои брюки. — И пусть, — путешественница с усилием проглотила ком в горле и попросила жалостливо: — Не уходи, пожалуйста, я ещё… — Не удовлетворена? — мужчина снял, как с языка, вытер пальцы салфеткой, придерживая истощённое тело на себе. — Мы подписали контракт, согласно которому я должен воплощать в реальность все твои желания и фантазии. В таком случае я просто не могу уйти. Но и тебе следует отдохнуть. Отнести тебя в ванну? — Мне и тут нравится, — всё волнение как рукой сняло, и Люмин блаженно прикрыла глаза без особой уверенности, что её хватит на второй раунд. И всё-таки мысли о члене Моракса не давали покоя даже во время отдыха. — Да, превосходно. Кабинет Фэйюнь — одно из твоих лучших творений.