Привкус железа

      — Джордж.       Брюнет снова нахмурился, когда услышал своё имя, и отрицательно покачал головой, поджав губы. Ни за что. Нет.       — Джордж, — голос Дрима звучал терпеливо и спокойно, словно он разговаривает с ребёнком, честное слово! — Она не смотрит на тебя косо, всё будет хорошо.       Дэвидсон устало потёр переносицу и, вздохнув, повернулся лицом к лошади, которую вывели из конюшни по просьбе охотника. Выглядела она, ну, как лошадь? Он не был особым фанатом езды верхом, вообще ни разу, честно говоря, предпочитая не выходить из поместья лишний раз. А зачем, когда всё, что нужно, у тебя есть под рукой в быстром доступе. Тем более, когда живёшь в подобном особняке, выход на улицу считается чем-то диким. Прогулки на свежем воздухе? Тут можно и без этих огромных животных справиться, как говорится, на своих двоих и вперёд. А лезть на коня...       — Ты боишься их, что ли? — прозвучал со стороны Дрима самый неудобный на данный момент вопрос.       — Нет, — честно ответил Джордж.       Он их не боялся, он просто... Просто относится к ним с большей осторожностью. Да одного взгляда на них достаточно, чтобы понять одну простую истину — эти животные способны убить человека. Возможно, что не специально, но шансы есть! Один хороший удар копытом в бок, и считай, что печени у тебя больше нет. Даже обычное падение с лошади может кончиться трагично, а в прошлый раз им с Дримом просто повезло — удачно приземлились. По крайней мере, охотник точно удачно. Прямо на Дэвидсона. Он поморщился от не самых приятных воспоминаний и потёр ушибленное ранее место.       — Тогда в чём дело? — спросил Дрим, потянув новую лошадь за поводья, отчего та тихо фыркнула.       — Я боюсь не лошадей, — настаивал на своём брюнет, — я их просто... Остерегаюсь. Не хочу, чтобы меня лягнуло это здоровое животное, и мои внутренности превратились в кашу.       Он снова нахмурился, а Дрим понимающе хмыкнул.       — Но с Патчес всё было нормально, верно? — на всякий случай спросил охотник.       Джордж неопределённо пожал плечами.       — Хорошо, я закажу экипаж, — он потянул лошадь за поводья, и та послушно последовала за ним обратно в конюшню. — Придётся немного раскошелиться, но не думаю, что это сильно отразится на моём материальном благосостоянии.       Дэвидсон, вздохнув с облегчением, благодарно кивнул и пошёл следом за ним, соблюдая безопасную дистанцию. С его последнего визита сюда мало что изменилось, хотя в прошлый раз он был здесь около двух лет назад, кажется. Конюшни были такими же опрятными, а лошади — ухоженными. Не было слышно смрада, исходившего от животных, как в большинстве подобных мест. Это, пожалуй, и было основной изменившейся чертой здесь, которая сразу бросается в глаза. Ну, или в его случае — в нос. Приятными воспоминаниями не веяло ни капли, он ведь никогда не любил ездить верхом, но некоторую ностальгию Джордж всё-таки испытывал. Не только к конюшне, а ко всему району в целом. Подумаешь, что выходил он из дома раз в несколько недель, всё равно немного жалко расставаться с местом, в котором ты прожил всю свою жизнь. С его стороны, наверное, глупо будет скучать по этому городу, в котором произошли не самые приятные события в его жизни. Но если смотреть на это под другим углом, то в этом же месте произошли и относительно хорошие. Например, здесь он и родился, и ходил в школу (сомнительно удовольствие, конечно), и... Встретил Дрима.       Боже, он безнадёжен.       Снова мысли приводят его к одному конкретному человеку — охотнику, идущему прямо перед ним. Похоже, что он действительно привязался к нему, хотя до этого упорно пытался убедить себя в обратном. Жалкое зрелище. Дэвидсон усмехнулся про себя. Он не мог понять, что конкретно ему следует испытывать при каждом взаимодействии с Дримом. Охотник просто пытается помочь, но тогда почему Джордж испытывает это? Кажется, что то самое нечто, которое его согревает каждый раз, когда в поле зрения попадает один определённый человек, какое-то странное, неправильное. Оно скользкое, его невозможно удержать, нельзя контролировать, с ним вообще ничего нельзя поделать. Кажется, что оно мягкое, осторожно касается его внутренностей, обволакивает его со всех сторон, но одновременно с этим создаётся ощущение, что всё внутри скручивается. Ещё чуть-чуть, буквально самую малость и его вывернет наизнанку, разорвёт на части изнутри. Мерзость, гадость! Но если все эти ощущения мерещатся такими ужасными, то почему ему так сладко-трепетно всякий раз, когда нечто перекрывает ему доступ кислорода в лёгкие, всякий раз, когда на горизонте появляется он. Ему вовсе не обязательно делать что-то особое, достаточно простого присутствия. Каждый. Чёртов. Раз. Ком появляется в горле, ноги подкашиваются, а Джордж отрицает всё происходящее. Не принимает, потому что не может такого быть. Нечто тёмное и скользкое. Оно же может быть тёплым и сладким.       А что чувствует сам Дрим, когда с такой лёгкостью касается брюнета? Или когда делает ему глупые комплименты? Какого ему делать вид, что ничего не произошло?       Что у него творилось в голове, когда он решился на это, когда он коснулся руки Дэвидсона губами?       Он слишком много думает об этом. Может, в этом действии вообще не было никакого смысла, а Джордж идёт и придумывает себе всякие глупости. Действительно, а зачем он искал какую-то причину, если её может и не быть вовсе. Дэвидсон шумно вздохнул, тем самым обратив на себя внимание охотника, который слегка притормозил и обернулся через плечо назад, встречаясь взглядом с брюнетом. Тот, успокоив рой мыслей в своей голове и собственное биение сердца (когда оно вообще стало таким громким?), спокойно произнёс:       — Спасибо, Дрим, — и, неловко усмехнувшись, добавил, — ещё раз.       Охотник слегка наклонил голову набок, словно прищуриваясь. Можно только догадываться, что происходит за его жуткой белой маской. Возможно, что он под ней смешно хмурит брови. Или красиво улыбается.       — Не за что, — в голосе Дрима отчётливо слышалась улыбка. Наверное, красивая. По крайней мере, так она звучала для Дэвидсона.       Охотник вернул лошадь и попросил у парнишки, ухаживающим за животными, приготовить экипаж. Тот недовольно пробурчал себе под нос что-то вроде "почему раньше не сказали" и ушёл , сворачивая к конюшням и оставляя этих двоих наедине. Джордж старательно избегал немигающего взгляда Дрима, но его глаза сами каждый раз возвращались к нему. Гадство. Поза охотника была расслабленной, даже если его и волновало что-то, то он это тщательно скрывал. Не было ничего, что могло хоть как-то помочь определить его настроение в данный момент.       Снова скользнув быстрым взглядом по человеку напротив, Дэвидсон тихо выдохнул. И как он только раньше не замечал, насколько охотник хорошо выглядит... В том смысле, что он неплохо сложен и одежда у него опрятная, да? Он провёл рукой по своим волосам, убирая чёлку с глаз, и снова посмотрел на охотника. Даже не беря в расчёт его маску, брюнет мог с уверенностью сказать, что он определённо популярен среди дам. А если бы ходил без своей пугающей штуковины на голове, то отбиться от поклонниц было бы невозможно. Дэвидсон неслышно хихикнул на внезапно возникшую в голове сцену и поспешно подавил в себе нарастающее веселье. Неловко уклоняющийся от излишнего внимания поклонниц Дрим вызывает невольную улыбку.       — Ты точно не хочешь навестить кого-нибудь? — внезапно нарушил устоявшееся молчание охотник, вырвав парня из своих размышлений. — Всё равно подготовка экипажа займёт какое-то время.       Джордж не был уверен, хочет ли он устраивать слезливые прощания, а если он пойдёт к Ники, то этим вряд ли всё ограничится. Она прекрасная девушка и хороший друг, но её беспокойство не делает ему легче. Хотя оставлять её здесь, не сказав о своём отъезде ни слова, наверное, не самая лучшая идея. Ещё и обидеться может.       — Думаю, всё-таки стоит заглянуть к Ники, — после недолгих размышлений сказал Дэвидсон, — она точно изведётся, если я ей ничего не скажу.       Дрим тихо хмыкнул и, протянув свою руку в перчатке брюнету, полушёпотом произнёс:       — Тогда пойдём?       Джордж уставился на протянутую руку, как на что-то немыслимое. Что ему надо сделать? Пожать её? Вроде уже здоровались. Ему что-то нужно? Но у Дэвидсона ничего с собой нет, вроде как.       Что вообще происходит в голове у этого охотника?       Дрим, видимо, не дождавшись ответной реакции, тихо выдохнул и аккуратно обхватил чужое запястье, слегка притягивая ближе. Брюнет не успел никак отреагировать, пытаясь осмыслить происходящее, когда охотник наклонился к его уху и негромко произнёс:       — Больше не болит?       Дэвидсон моргнул пару раз. О чём сейчас идёт речь?       — Что? — полушёпотом переспросил он.       — Твоя шея, — Дрим провёл по ней кончиками пальцев, едва касаясь, — раны на спине или, — он отстранился, — та царапина на ключице, — охотник медленно провёл свободной рукой по спине, и Джордж, кажется, совсем перестал дышать. — Они больше не болят?       Да что с ним такое?       — Н-нет, — запнулся на единственном слове Дэвидсон и мысленно хлопнул себя по лбу, сгорая внутри от стыда.       — Хорошо, — тихо сказал Дрим, кладя подбородок на голову брюнета и утягивая его в спонтанное объятие. Его голос был немного приглушён, как будто он только недавно оправился от кашля. — Но бинты всё равно будет лучше заменить перед тем, как мы уедем.       Практически утонув во внезапном объятии, Джордж быстро кивнул несколько раз. Руки охотника переместились ему на спину, медленно опускаясь ниже на поясницу и сокращая расстояние до минимума.       — Это нормально? — на грани слышимости произнёс Дрим, на что в ответ получил кивок. — Джордж, ты дрожишь.       Дэвидсон рвано выдохнул и уткнулся охотнику куда-то в плечо.       — Здесь просто холодно, — без зазрений совести соврал он.       Он боялся вдохнуть лишний раз, чтобы ни в коем случае не разрушить установившуюся вокруг них хрупкую атмосферу. Воздух между ними словно бы сгустился, стал осязаемым. Нечто внутри снова затрепетало, и ему стало до ужаса приятно, хотя ничего особого не произошло. Джордж неуверенно переместил свои руки чуть ниже лопаток охотника, неловко его обхватив, а Дрим медленно рисовал невидимые круги на его спине. Они слишком близко, настолько, что один может чувствовать биение сердца другого. Тепло.       Кажется, что прошло не меньше нескольких минут, которых оказалось мучительно мало, и охотник отстранился первым, напоследок проведя по волосам брюнета рукой.       — Теперь лучше? — всё ещё говоря полушёпотом, спросил Дрим.       Джордж непонимающе уставился на него, пытаясь восстановить в своей памяти события, произошедшие за последнюю минуту, и покрылся лёгким румянцем.       — Тебе было холодно, — уточнил охотник и, увидев на лице Дэвидсона замешательство, усмехнулся. — Значит, что помогло.       — Странные у тебя способы согревания, — произнёс себе под нос Джордж, отводя взгляд в сторону.       — Главное, что рабочие, — Дрим показался ему слишком довольным, когда сказал это.       Больше не задерживаясь здесь, они вышли из конюшни. Патчес, ждавшая у входа, заинтересованно повела головой в их сторону и тихо фыркнула. На предложение Дрима прокатиться ещё раз Дэвидсон отказал без раздумий, вызвав у того странный задыхающийся смех, и было принято решение идти пешком. К счастью, улицы были практически пустыми, да и вряд ли кто-нибудь решился бы сказать в адрес Джорджа что-то неприятное. В присутствии охотника уж точно.       — У Ники найдётся дома аптечка? — спросил Дрим спустя какое-то время.       — Конечно, — пиная неровно лежащие на земле камни, легко ответил Джордж. — Немного стыдно это говорить, но мне кажется, что она её купила только из-за меня, — он невесело усмехнулся. — Я к ней частенько заходил.       — Частенько?       — Ну, — Дэвидсон поздно понял, что сболтнул лишнего. Не стоило лишний раз беспокоить человека перед собой, но деваться было некуда. — Я весь год практически жил на улице, так что...       Дрим, вздохнув, устало покачал головой.

***

      С приездом Техноблэйда в их город многое изменилось в лучшую сторону: улицы стали чище, а парки и скверы перестали выглядеть как места, в которых каждый второй проходящий справлял нужду. Но в то же время произошли те печально известные события, которые принесли ему дурную славу среди своих же жителей. За пределы города мало что уходило, о местных проблемах знали только местные, но история с пожаром в поместье Дэвидсоных разнеслась по всей Англии. Про вампиров не было сказано ни слова — Техно позаботился об этом. Также он обещал Джорджу безопасность, от которой тот вежливо отказался, зря понадеявшись на благонадёжность своих соседей, которым палец в рот не клади, а только дай повод кого-нибудь смешать с грязью. Людям хлеба и зрелищ, видимо, не хватало, а тут как раз появилась возможность поглазеть на чужие страдания благодаря единственному выжившему Дэвидсону. У него не было и шанса против суеверно настроенных жителей, решивших, что именно он та самая тварь, убившая всю его семью. А то, что Джордж преспокойно ходил и днём и ночью по улицам, никого не волновало. Виновен! Обидно до жути, но принимать помощь от людей, которым не доверял, он решительно отказался, стерпев все несправедливые обвинения в свою сторону.       Погрузившись в свои мысли, он не заметил, как они почти подошли к дому Ники. Прямо перед ним идёт знакомый охотник в маске, и, кажется, оборачивается иногда назад, проверяя, не отстал ли от него Дэвидсон. Тот отставал лишь потому, что пытался пнуть каждый лежащий на земле камень и отшвырнуть его как можно дальше, на что Дрим сначала усмехался, а потом недовольно цокнул, когда один из камешков прилетел ему в ногу.       — Следующий дом, — сказал Джордж, указывая нужное направление, — и мы пришли.       Оказавшись у двери, Дрим подтолкнул его вперёд со словами: "твоя подруга, значит ты и стучи". Дэвидсон сначала пытался увильнуть, но переубедить охотника оказалось невыполнимой задачей, и он, собрав все свои силы в кулак, постучал несколько раз в дверь, мысленно готовясь к предстоящему приёму. Джордж думал, что был готов, пока в голове не пронеслась внезапная мысль.       Что он будет ей говорить?       Не успев толком ничего придумать, дверь перед ними распахнулась, и на пороге появилась уже знакомая девушка с полотенцем в руках и в кухонном фартуке, которая, завидев их обоих, мгновенно заулыбалась.       — Джордж! — она перевела взгляд на стоящего рядом охотника. — И Дрим! Проходите, я как раз заваривала чай.       — Привет, Ники, — Дэвидсон сдержанно улыбнулся, пропуская её вперёд и заходя в дом, — такое чувство, будто мы давно не виделись.       Она засмеялась, проходя чуть дальше и впуская в тёплое помещение третьего человека, которому пришлось слегка наклониться из-за того, что дверь была чуть меньше стандартных. Вообще весь её дом выглядел очень миниатюрным, словно его делали специально под невысокую девушку.       — Добрый день, — кивнул ей Дрим, — ничего, что мы без приглашения?       — Ничего-ничего, — Ники скрылась из виду, повернув куда-то за угол, и вернулась уже без полотенца. — Проходите на кухню и садитесь, чай почти готов.       Джордж пошёл следом за ней, рассматривая знакомые стены, в которых ему приходилось иногда ночевать. Ники была одной из немногих людей, которые никак не поменяли своё отношение к нему после случившегося, и всегда старалась поддержать его, помочь хоть как-то. Даже предлагала пожить у неё, пока всё не уляжется. Но он вежливо отказывался: не хотел, чтобы её как-то связывали с ним, не хотел создавать ей лишние проблемы. Девушка лишь грустно вздыхала и просила его быть осторожнее, но спящий на уличных скамейках Дэвидсон иногда просто не успевал избежать камней в свою сторону или ещё чего-нибудь похуже и приходил к Ники в новых синяках и ссадинах. Она хмурила брови, ругала его и почти сразу извинялась, доставая из шкафчика аптечку. Джордж оставался спать на диване, а на следующий день снова уходил. Это повторялось из раза в раз, пока он не увидел Ники у её магазина, которая спорила с одним из посетителей. Тот, судя по всему, заметил, что она помогала Дэвидсону, и поднял шумиху, привлекая к ним всё больше людей. В тот раз всё обошлось, потому что большинство было на стороне девушки, но после этого Джордж перестал просить у неё помощи.       Из своих мыслей его вытянул звон чашек. Ники, беспрерывно улыбаясь, о чём-то разговаривала с Дримом, который иногда поворачивался в сторону Дэвидсона и вежливо отвечал на все её вопросы о работе, путешествиях и тому подобное. Джордж, честно говоря, не особо вслушивался в их разговор, но длилось это ровно до тех пор, пока к нему не обратился охотник.       — Джордж?       — Да? — он моргнул пару раз, пытаясь сфокусироваться на собеседнике.       — Ты меня не услышал, не так ли, — Дрим усмехнулся. Это даже был не вопрос, а констатация факта. — Ники одолжила нам аптечку, мы можем пойти и заменить бинты.       Дэвидсон, рассеянно кивнув, последовал за охотником в соседнюю комнату, которая представляла из себя маленькую гостиную. До Джорджа только сейчас дошло, что ему придётся терпеть все эти... Необходимые прикосновения. Какое удобное слово, он бы похлопал сам себе, но только по лбу. Дэвидсон сел на диван, нервно вцепившись в его края пальцами, и наблюдал за неторопливыми движениями Дрима, который уже нашёл бинты и нужные лекарственные мази, приятно отдававшими травяным ароматом даже издалека. Джордж медленно вдохнул и поджал губы. В прошлый раз он не нервничал настолько сильно, так какого чёрта с ним происходит сейчас?! Почему создаётся стойкое ощущение того, что тебя вот-вот разденут догола? Хотя возможно, что наполовину так оно и есть.       Взять себя в руки, взять себя в руки.       Джордж задержал дыхание, когда Дрим подошёл к нему и сел рядом, отставив в сторону бинты.       — Тебе, — голос охотника был слегка хриплым, и он прокашлялся, — тебе придётся снять рубашку.       Это просто кошмар.       Воздуха катастрофически не хватало. Ничего не выдавив из себя в ответ, Дэвидсон молча расстегнул рубашку и положил её на спинку дивана, поворачиваясь к Дриму спиной и надеясь, что так он не заметит его покрасневшего лица, если, конечно, румянец ещё не перешёл на шею и уши.       — Если будет больно или неприятно, то просто скажи, — негромко произнёс охотник и, получив в ответ кивок, принялся разматывать старый бинт с шеи.       Брюнет едва слышно выдохнул, когда пальцы в перчатках едва коснулись открытого участка кожи. Пока что всё нормально, ничего такого, чего он не смог бы пережить.       Всё было нормально, пока Дрим не снял перчатки и не начал наносить лечебное средство вокруг двух аккуратных ранок на шее. Он слегка придвинулся ближе, его дыхание было слышно у самого уха, а места соприкосновения горели, как будто от ожогов. Возможно, что это было побочное действие какой-то из мазей. По крайней мере, Джордж надеялся на это. Собственное сердце начинало откровенно предавать его, стуча громче с каждым движением охотника, который, казалось, вообще не замечал никаких изменений со стороны брюнета.       Боже, почему он вообще чувствует себя так неловко?       Дрим неожиданно встал со своего места, видимо, закончив обрабатывать раны на шее и перебинтовав её чистым куском марли, и сел напротив Джорджа. Тот растерянно хлопнул ресницами и уставился на маску в ответ, ожидая чего-то. Охотник медлил, он был в чём-то неуверен.       Как и в прошлый раз.       Что-то щёлкнуло в голове, и Джордж, вспомнив кое-что, мягко посмотрел на Дрима в ответ.       — Я знаю, что ты не профессиональный врач, — начал Дэвидсон, осторожно подбирая слова, — но тебе и не надо меня как-то лечить, нужно просто заменить бинты, — в ответ ему неуверенно кивнули. — Всё нормально, — судя по реакции со стороны, смелости собеседнику это не прибавило, и, чуть помедлив, брюнет слабо улыбнулся и добавил, — Дрим, у тебя получится.       Тот снова кивнул, и Джордж заметно расслабился и спокойно позволил рукам охотника аккуратно водить по его почти зажившим царапинам лечебными мазями, от которых исходил приятный аромат трав. Он глубоко дышал, закрыв глаза и стараясь концентрироваться на запахе, а не на пальцах Дрима, которые постоянно случайно касались неповреждённых участков кожи. Мысленно давая себе подзатыльник, Джордж раз за разом брал себя в руки, стараясь подавить слишком уж резкие выдохи.       Царапина на ключице, на предплечье, чуть выше запястья.       Охотник водил рукой слишком медленно, словно ходил кругами по знакомым улицам, просто прогуливаясь и никуда не торопясь.       Чуть выше запястья на предплечье, снова на ключице.       Он этого не выдержит.       Бинт туго обернулся поперёк его груди, и Дрим довольным голосом заявил:       — Я закончил.       Уже? Джордж судорожно вздохнул, набирая в лёгкие воздуха, которого в последнее время катастрофически не хватало. В прошлый раз ему показалось, что было дольше, хотя, наверное, это было логично, если учитывать, что большинство ран уже затянулось. Дэвидсон открыл глаза, натыкаясь взглядом на всё так же сидящего перед ним охотника.       — Спасибо, — тихо сказал Джордж, отводя взгляд в сторону и надевая рубашку, пытаясь застегнуть её подрагивающими пальцами.       — Всегда к вашим услугам, — сказал Дрим, поднимаясь со своего места. — А теперь тебе предстоит всё объяснить Ники, куда ты собираешься ехать.       — Мне? Разве это не ты умолял меня поехать с тобой, — справившись с пуговицами, Дэвидсон усмехнулся, тоже поднявшись с дивана и следуя за ним обратно на кухню. — Может, мне будет лучше сказать, что ты меня похитил?       — Может быть, — загадочно усмехнувшись, уклончиво ответил Дрим, на что брюнет шутливо закатил глаза и фыркнул, вызвав у охотника лёгкие смешки.       На столе уже стояли чашки с чаем и сконы, похожие на те, что им приносила Ники раньше. Выглядело заманчиво, но аппетита у Джорджа так и не прибавилось с его последнего приёма пищи, и он, незаинтересованным взглядом пройдясь по сделанному на скорую руку обеду, сел за стол рядом с Дримом. Тот смотрел прямо перед собой, не притрагиваясь ни к еде, ни к чаю. Дэвидсон ощутил лёгкий укол разочарования. А чего он ожидал? Что охотник внезапно решит снять свою маску, скрывающую его личность, только ради того, чтобы отведать лучших английских булочек? Глупости. Но всё равно немного по-детски обидно.       — Вы ведь пришли не просто так, верно? — спросила Ники, медленно потягивая из своей кружки чай. — Джордж, ты выглядишь так, словно лимон проглотил. Что-то случилось?       Дэвидсон, вернувшись из своих мыслей, удивлённо вскинул брови и посмотрел на девушку в ответ. Та лишь попивала свой горячий напиток и иногда бросала заинтересованные взгляды на Дрима, видимо, зря ожидая того, что он всё-таки соизволит попробовать хоть что-то.       — Ничего плохого, — сказал Джордж и получил в ответ скептический взгляд от Ники. — Правда! Просто я...       А что "он"? Уезжает непонятно с кем непонятно куда? Так не годится, нужно было продумать речь заранее, но теперь уже поздно. Он вздохнул и провёл рукой по лицу. В горле пересохло.       Почему так сложно?       — Я похищаю его у вас и увожу с собой в Лондон, — абсолютно серьёзным тоном сказал Дрим.       Тишина. Ники перевела недоумённый взгляд на Дэвидсона.       — Боже, — Джордж закрыл лицо руками, — ты такой идиот.       Дрим рассмеялся в привычной ему задыхающейся манере, а девушка испуганно поглядывала то на него, то на брюнета, не до конца поняв, что вообще только что произошло, и в чём причина такого веселья.       — Всё хорошо, — сказал Дэвидсон, толкнув охотника локтём в бок, отчего тот ойкнул и почти мгновенно успокоился. — Я еду в Лондон с ним по собственному желанию. Оказывается, есть программа по защите пострадавших от вампиров или что-то в этом роде, — он перевёл взгляд на Дрима, и тот утвердительно кивнул на его слова. — Я о ней не знал, пока он мне не предложил, вот я и... Поеду, получается.       Выждав паузу и поняв, что сказать собеседнику больше нечего, Ники заметно расслабилась и, улыбнувшись, тихо сказала:       — Этого и следовало ожидать, — она бросила быстрый взгляд на Дрима, который расслабленно откинулся на спинку стула и изредка поглядывал на брюнета, и снова обратилась к Джорджу. — Я очень рада за тебя, правда.       Её глаза наполнились слезами. Казалось, что она вот-вот заплачет, но девушка только искренне улыбалась, и в один момент она встала из-за стола и, подойдя к Дэвидсону, крепко его обняла.       — Ники, — Джордж поджал губы. Ему нужно что-то ей сказать, он практически обязан ей жизнью, что с ним было бы, если её не оказалось бы рядом? Дэвидсон чувствовал, что ещё немного, и он сам заплачет. Обняв её в ответ, он полушёпотом начал, — спасибо. За всё спасибо, ты не обязана была мне помогать, и я...       — Помолчи немного, — перебив его, девушка сжала друга крепче. — Ты иногда бываешь таким глупым.       Простояв так ещё какое-то время, она резко отстранилась и строго посмотрела на него, сказав:       — Пообещай, что иногда будешь заглядывать.       Джордж вздохнул с облегчением. С него словно свалился тяжеленный груз, который придавливал его к земле, а сейчас он мог наконец-то вдохнуть полной грудью. Стало так легко...       — Конечно, — он перевёл взгляд на Дрима, — если он действительно не решит меня похитить.       Охотник как-то слишком гаденько усмехнулся, отчего Дэвидсону стало немного не по себе, а Дрим, поднявшись из-за стола, повернулся к Ники.       — Спасибо за такой тёплый приём, — он поправил манжеты своих рукавов и стряхнул с плеч невидимую пыль. — Думаю, что задерживаться в городе больше нет смысла. Мы уедем сегодня.       — Чай так никто и не выпил, — с печальной ноткой в голосе сказала девушка, но затем быстро вернула себе прежнее приподнятое настроение и обратилась к брюнету. — Я не прощаюсь, потому что знаю, как сильно ты это не любишь, поэтому я просто пожелаю вам счастливого пути.       — Спасибо, — улыбнулся ей в ответ Джордж, поднимаясь со своего места. — Я ещё заеду к тебе.       Ники улыбнулась и, тоже встав из-за стола, проводила гостей к выходу.       — Будьте осторожнее! — крикнула им девушка напоследок.       Дэвидсон обернулся и помахал ей рукой, а Дрим крикнул ей в ответ короткое «пока-пока» и, повернувшись к брюнету, тихо усмехнулся, снова потрепав его по волосам и устроив на голове полный хаос.       — Готов? — уходя немного вперёд, спросил охотник, в голосе которого отчётливо слышалась улыбка.       Джордж замер, почувствовав неравномерное сердцебиение.       Не собственное сердцебиение.       Это взволнованно билось сердце Дрима, который сейчас находился в нескольких метрах от него.       — Что-то случилось? — остановившись, спросил охотник и обернулся на своего спутника.       — Нет, ничего, — ответил Дэвидсон и чуть тише добавил, — просто послышалось.       Просто послышалось.