Привкус железа

      Потянувшись, Дэвидсон наткнулся рукой на что-то мягкое. Резко распахнув глаза и вздрогнув, он подскочил с кровати и уставился на человека, сидящего на краю. Дрим. Всё в той же маске, всё так же спит сидя. Облегчённо вздохнув, он провёл рукой по лицу и, снова ощутив уже привычную сухость во рту, невесело усмехнулся.       — Доброе утро.       Снова вздрогнув, Джордж посмотрел на Дрима, которого, видимо, успел разбудить своим копошением, и неловко улыбнулся.       — Доброе.       В комнате повисла тишина. Охотник продолжал сверлить его своим немигающим взглядом, а Дэвидсон продолжал усердно пытаться делать вид, что с ним всё в порядке. Никогда не получалось.       — Ты...       Не успел Дрим сказать и слова, как в комнату постучали.       — Вовремя. Как и всегда, — пробормотал охотник и поднялся с кровати, открывая дверь.       На пороге появился Сапнап. Сна не было ни в одном его глазу, он был собран и прилично одет. Что привлекало внимание, так это огромная сумка, висящая у него за спиной.       — Уже приготовился к дороге? — Дрим прислонился к дверному косяку, прикрывая спиной Дэвидсона и натыкаясь на насмешливый взгляд своего товарища.       Сапнап выгнул бровь, всем своим видом показывая, что он ни капли не впечатлён. И не удивлён тоже.       — Да, — ответил он, — вам тоже стоит поторопиться, потому что самая дешёвая повозка отбывает через пятнадцать минут.       Дрим издал высокий звук, напоминающий писк какого-то небольшого животного, и бросился собирать свои вещи под смешки Сапнапа. Джордж лениво наблюдал краем глаза за бегающим туда сюда охотником, а затем сказал:       — Почему мы вообще должны ехать в дешёвой повозке рано утром, если он, — брюнет тыкает пальцем в суетящегося Дрима, — знаменитость. А ещё он богат.       Усмехнувшись, Сапнап покачал головой, а Дрим бросил в его сторону угрожающий взгляд.       — Он поэтому и богат, потому что любит экономить.       Дэвидсон вздохнул и медленно вылез из кровати. Этот день будет очень длинный, он уже заранее чувствовал это. Собирать ему было нечего, поэтому он просто потянулся, щёлкнув позвонками, и направился к выходу, на мгновение встречаясь взглядом с Сапнапом, у которого в глазах так и плясали озорные огоньки. Почувствовав нарастающую в воздухе неловкую атмосферу, Джордж натянуто улыбнулся и прошёл мимо, спешно покидая комнату.       — Хм, — только и сказал он вслед брюнету, на что получил по голове прилетевшим со стороны Дрима ботинком.       — Не знаю, что ты себе напридумывал, — полушёпотом начал Дрим, — но у твоих фантазий нет ничего общего с реальностью.       — Да я просто шучу. Шутка, понимаешь?       В ответ ему закатили глаза.       — У тебя, кстати, осталось одиннадцать минут.

***

      По непонятной Джорджу причине воздух здесь казался чище. Может, его утомила теснота того заведения в центре столицы или же его духота, но сейчас, выехав за город, он был гораздо спокойнее. Солнце слабо выбивалось из-за туч, и лишь при одном взгляде на него Дэвидсону казалось, что он теряет все свои силы, словно их из него высасывают, хотя жарко не было ни капли. Он тяжко вздохнул и потёр шею. Дрим и Сапнап шли перед ним и уже почти час пытались найти нужный дом. Уильям не дал им точной информации, а лишь наводку, поэтому искать точное местоположение парням пришлось самостоятельно. И вот они уже наворачивают четвёртый или пятый круг по одному и тому же району под недовольный бубнёж Дрима. Что-то про то, что не стоило доверять Уилу. Вроде бы. Джордж не вслушивался в их разговоры и был сосредоточен на том, чтобы еле-еле переставлять ноги, пытаясь поспевать за идущими впереди охотниками. Им стоило оставить Дэвидсона в гостинице, в которой они забронировали номера. Определённо стоило, потому что он их только тормозил, ведь ни малейшего желания ходить и что-то искать у него не было. Он сглотнул. Ему хотелось только...       Он снова вздохнул и покачал головой, пытаясь отогнать непрошенные мысли, и в тот же момент его лицо исказилось в болезненной гримасе. Джордж поспешно накрыл рот рукой, сдерживая рвущийся наружу хрип, и его сразил неконтролируемый приступ кашля. Он упал на колени и согнулся пополам, царапая свою шею. Лицо мгновенно покраснело, влага собралась в уголках глаз. Сухо. Казалось, что такими темпами он без проблем сможет выплюнуть свои легкие, настолько сильного кашля у него не было никогда. Он мгновенно привлёк внимание впереди идущих, и Дрим в один миг оказался рядом, что-то говорил ему, пытался докричаться.       Жажда.       Он так долго не протянет, это был факт, и он не знал, что ему делать с этой информацией. Знание не даёт ему ни капли уверенности. Сколько ещё он сможет сопротивляться? Сколько осталось времени до того момента, как он сорвётся?       Сапнап достал свою флягу с водой и передал её Джорджу. Тот дрожащими руками взял её и полностью осушил. Кашель прекратился, и он облегчённо вздохнул. Отпустило. Вроде как.       — Что это было? — спросил Сапнап, принимая протянутую ему пустую флягу.       Дэвидсон покачал головой. Он ещё не придумал должного объяснения, это произошло слишком неожиданно. Простуда? Банально и глупо, его легко раскусят. Может быть, астма, преследующая его с детства? Не подойдет, это не было похоже на приступ астмы. Туберкулёз? Тогда его точно выкинут за шиворот... Но ведь он именно этого и добивался. Да?       — Может, тебе будет лучше отдохнуть в гостинице? — Дрим всё это время мягко поглаживал его по спине, отчего у Джорджа пробежали мурашки по всему телу.       В ответ на озвученный вопрос он смог только кивнуть, говорить что-либо он боялся, вдруг снова закашлял бы. Дэвидсон почувствовал, как встревоженно забилось сердце охотника в тот раз, когда он упал на землю. Он слышал сквозь шум в ушах и слёзы, как тот звал его, и что-то внутри брюнета болезненно сжалось. Когда Дрим наконец поймёт, кто Джордж на самом деле, не сможет больше так же обеспокоенно звать его, пытаться успокоить или поговорить. Всему придёт конец, когда он узнает. Рано или поздно это произойдёт, если Дэвидсон не найдёт в себе силы уйти сам.       Он ощущал лёгкое покалывание по всему телу, такое странное, как будто его взаправду затыкали тоненькими иголками, но когда он нервно начал искать эти иголки, то ничего не нашёл. Мурашки вновь пробежали по коже. Снова это чувство, как будто что-то или кто-то колит его. Острая боль пронзила его затылок, и Джордж еле удержался на ногах. Кончики пальцев онемели, руки слегка подрагивали, а в ушах всё так же шумело, как и до этого. Сухость во рту никуда не пропадала, першение в горле, зуд и противное покалывание медленно доводили его до состояния белого каления. Он нервно потёр шею, слегка царапая то же место, которое незадолго до этого едва ли не разодрал в приступе кашля. Колит, его что-то колит, ему определённо не кажется! Это больше не похоже на что-то фантомное и теперь ощущается, как нечто вполне реальное.       — Хорошо, я тебя провожу, — сказал Дрим, поднимаясь с земли и помогая встать Дэвидсону. — Сапнап, ты можешь пока что идти без меня, я тебя догоню.       — Без проблем, — он махнул им рукой и, спрятав руки в карманы, неспешно пошёл дальше.       Джордж провёл рукой по лицу. Его не покидало плохое предчувствие. Казалось, что если он останется с Дримом наедине, то точно сделает какую-нибудь глупость, как это всегда и происходит. Держать себя в руках с каждым днём становится всё сложнее, а сорваться в присутствии охотника для него было сродни смерти. Он с трудом сглотнул.       Как же сухо.       Постепенно это стало невыносимым. Все наложившиеся на него дискомфортные ощущения стали чувствоваться в несколько раз сильнее. С каждой секундой Дэвидсон терял частичку здравого смысла, рассудок мутнел, а в глазах попеременно темнело. Сфокусироваться было тяжело, но ещё страшнее было закрывать глаза.       — Джордж?       Он ничего не видел. Даже его сверхчувствительность к чужому сердцебиению притупилась. Он медленно втянул носом воздух и поднял глаза, но Дрим перед ним то погружался во тьму, то вновь появлялся.       — Джордж! — последнее, что донеслось до него, словно из-под толщи воды.       Всё вокруг исчезло. Сколько раз он уже думал о том, чтобы уйти от них, сколько раз он действительно собирался уйти от Дрима и просто спрятаться где-нибудь, доживая остатки своей никчёмной жизни в непрекращающейся агонии, но каждый раз что-то останавливало его. И сейчас, когда дела стали уже совсем плохи, когда он уже не в состоянии даже самостоятельно передвигать ноги, чувство вины, преследующее его на постоянной основе иногда даже, казалось бы, по абсолютно нелепым причинам, накрыло его. Если бы он погиб вместе со своей семьёй, то этого бы не случилось. Если бы местные закидали его камнями или убили, пока он спал, то этого бы не случилось. Если бы в тот раз вампир успел сделать своё дело, то этого бы не случилось. Если бы Дрим не спас его...       Если бы. Если бы, если бы, если бы.       Можно до бесконечности проводить линию виноватых: она никогда не закончится. Но от одной мысли, что от одного выбора всё настолько кардинально могло измениться, Дэвидсон невольно начинал задумываться, как всё могло бы быть по-другому? Иногда он осознавал, что в этом не было никакого смысла, но в иных случаях некоторые ситуации выбивали из него весь здравый смысл. Как и случилось в этот раз.       Уйти. Ему нужно уходить отсюда.       ...       А отсюда... Это откуда?       Джордж стоял в пустоте. Либо вокруг него правда ничего не было, либо было слишком темно, чтобы хоть что-то увидеть. Он вытянул руку вперёд. На месте. И видно её отчётливо, что было странно, учитывая абсолютную темноту вокруг. Зато все неприятные ощущения с него словно рукой смахнули. Что тоже было странно. Дэвидсон моргнул, и его глаза в ужасе расширились.       Он, что? Умер?       В следующую секунду он уже отогнал эту мысль. Он способен мыслить, следовательно, он существует. Относительно живой, если так вообще можно выразиться. Ощущение было странное, словно он был на границе, одновременно и оставаясь в сознании, и нет. Джордж нахмурился, пытаясь сосредоточиться на том, что его окружает, но он находился даже не в темноте, а в кромешной тьме, в которой не было ни единого намёка на свет. Намёка на выход отсюда, следовательно, тоже не было. Снова нахмурившись, он попытался сделать шаг вперёд, но с запозданием понял, что он всё это время даже не стоял, а лежал.       Дэвидсон резко дёрнулся, как бывает в те моменты, когда человек падает во сне, а после мгновенно просыпается в холодном поту.       Он проснулся в гостинице, в комнате, которую они сняли, затем зажмурился от слишком яркого света, льющегося из окна, и накрылся одеялом с головой. Пальцы слегка подрагивали, и прежнее ощущение дискомфорта медленно возвращалось к нему с постепенно нарастающей болью во всём теле. Джордж обречённо вздохнул и дрожащими руками провёл по лицу, пытаясь успокоиться. Какое-то время он находился в таком положении, пока дверь со скрипом не открылась. Дэвидсон выглянул из-под одеяла и встретился взглядом с Дримом, который, видимо, не рассчитывал, что тот так быстро проснётся. Охотник на мгновение замер, а после медленно приблизился к кровати и сел рядом, рассеянно проведя по волосам рукой. Он выглядел каким-то нервным, словно не был уверен до конца, стоило ли ему заходить; взгляд был направлен в пол, хотя из-за его маски всегда было трудно говорить точно, куда он смотрит.       — Ты проснулся, — тихо, едва слышимо произнёс Дрим.       — Да, — прокашлявшись, хрипло сказал Джордж и тут же замолк, почувствовав себя неловко из-за того, что в очередной раз доставляет неудобства окружающим.       Охотник вздохнул и повернулся к нему лицом. Дэвидсон отвернулся и уставился в окно, до побелевших костяшек сжимая в руке одеяло. Чужое сердцебиение гулко отдавалось в ушах, во рту снова стало сухо, и так тщательно подавляемое желание приливной волной вернулось к нему с новой силой. Он сглотнул.       — Уходи, — хрипло сказал Джордж, — уходи.       Дрим повернулся к нему лицом и, склонив голову набок, словно подозрительно прищуриваясь, упрямо спросил:       — Почему?       Что ж, это было ожидаемо, но Дэвидсон готов был выть и лезть на стенку от настойчивости этого паршивца. Нельзя, чтобы охотник ещё дольше находился в одной комнате с потенциальной жертвой, хотя, учитывая растущее низменное желание второго, будет сложно сказать, кто первым станет жертвой. Ему нужно сказать что-то убедительное, что-то, что не заставит охотника оставаться рядом и лишний раз беспокоиться.       И он сказал:       — Потому что я не хочу тебя видеть.       Дэвидсон затаил дыхание. Поверил?       Сначала Дрим застыл на месте, как будто не мог поверить в услышанное. Затем медленно встал с кровати и, когда он был уже у двери, повернулся к Дэвидсону ещё раз, задерживая на нём взгляд, колеблясь. Джордж неосознанно задержал дыхание, словно это может ему чем-то помочь, и уставился на него в ответ в ожидании. Но Дрим ничего больше не сказал и, простояв так еще какое-то время, просто вышел.       Хотел бы Джордж вздохнуть с облегчением, но сейчас любое его действие сопровождалось ломотой в костях и надрывным сухим кашлем. Он шумно втянул воздух и медленно выдохнул, слабо надеясь на то, что это поможет ему успокоиться и как-то прийти в себя. Жалкая надежда на спасение. В действительности он знал, что для него это был конец. Эффект был прямо противоположный: всё его тело словно вывернуло наизнанку, одновременно с этим его затошнило, температура поднялась, а чувства обострились до невозможного ранее предела. Глаза Дэвидсона округлились, когда в его непосредственное чувственное восприятие разом нахлынуло ощущение чужого кровотока со всех сторон. Пару раз он приложился головой об изголовье кровати с избыточной силой, испугавшись, что его окружили. Хотя это и не возымело никакого эффекта, и боли как таковой Джордж не почувствовал, но немного погодя он понял, что все эти люди находятся в нескольких десятках метрах от него, если не в сотнях... сердцебиение Дрима тоже было среди них, медленно удаляясь все дальше и дальше.       Проведя языком по сухим губам, Дэвидсон осторожно встал с кровати, ожидая, что тут же упадет обратно, но, к его удивлению, он не ощутил даже привычного головокружения. Окружающий его мир словно преобразился. Всё ощущалось так отчётливо и ясно, как будто ранее он жил в непроглядной тьме, в дымке, скрывающей настоящее, а сейчас эта дымка рассеялась. Джордж оценивающе посмотрел на окно, приложив руку к своей шее, несильно сдавливая. Солнце уже садилось за горизонт, и на короткий миг вся комната вспыхнула красным, после чего солнце снова спряталось за тучами прежде, чем окончательно исчезнуть на ночь.       Хоть мир вокруг и стал ярче, но шум в ушах мешал ему думать. Он слышал каждый шаг, наверное, в пределах километра, любое изменение в человеке мгновенно отдавалось в его голове характерным гулким стуком. Дэвидсону повезло, что здесь людей меньше, гораздо меньше, казалось, что даже в той забегаловке людей было на порядок больше, но справедливости ради, если бы он оказался там сейчас, его голова наверняка бы лопнула.       Джордж так и стоял посреди комнаты, вслушиваясь в окружение и привыкая к расширившемуся диапазону своей нежелательно приобретенной способности, пока за окном совсем не стемнело.       Пора.       В два шага приблизившись к окну, он настежь распахнул его. Ночной воздух приятно холодил кожу, и всë тело Дэвидсона наполнилось странным ощущением лëгкости. Он перегнулся через подоконник и посмотрел вниз, оценивая расстояние. Тихо хмыкнув, он перекинул ноги через окно, уже собираясь прыгать, но замер, почувствовав чужое присутствие. Кто-то идëт. Недостаточно близко, чтобы увидеть его, но всë же недостаточно далеко, чтобы не услышать. Пару мгновений поколебавшись, Джордж просто отмахнулся от назойливого ощущения, предпочтя игнорирование взамен своему привычному взвешиванию всех "за" и "против".       Всего лишь доля секунды, и он оказался снаружи. Приземление получилось мягче, чем ожидалось, хотя высота была приличная. Выпрямившись, Дэвидсон вздохнул полной грудью. Пульс в висках стучал, всё окружение оказалось приглушено звуком собственного бьющегося сердца.       Он никогда не чувствовал себя таким живым.       Джордж сглотнул.       Ведомый каким-то неизвестным чувством, он завернул за угол здания, попав в грязные тесные переулки. Судя по всему, лицеприятная оболочка этого городка заканчивалась только на главных улицах. Здания стояли практически вплотную друг к другу, и между ними мог свободно пройти лишь один взрослый человек. Продвигаясь дальше вдоль стены, он остановился перед выцветшей вывеской с вызывающим названием. Дэвидсон никогда не был в подобных местах и желанием побывать тоже не горел, но почему-то сейчас ему казалось, что он должен задержаться. Кончики пальцев стали мелко подрагивать, и он сжал руки в кулаки, параллельно борясь с подступающим головокружением и пытаясь проглотить вставший в горле ком. Чувство вседозволенности, лёгкости и свободы быстро испарилось, сменившись привычными для него дискомфортом и сухостью.       Дэвидсон слишком долго был погружён в свои мысли и не заметил, как дверь резко распахнулась, и оттуда вышвырнули женщину.       — Чтобы я тебя здесь больше не видел! — прогремел низкий мужской голос, а следом захлопнулась дверь с характерным резким звуком.       — Ай-ай-ай...       Выйдя из ступора, Джордж наконец обратил внимание на женщину, лежащую в пыли на узкой дороге. Одета она была в пальто, скрывающее всё, что было под ним, хотя он сомневался, что под ним было что-то достаточно приличное, если оно вообще было, конечно. Волосы её были тёмные и собраны в неаккуратный пучок, а на ногах не было ничего: ни обуви, ни каких-нибудь носков или чего-то подобного. Абсолютно босая.       — С вами всё в порядке? — спросил Дэвидсон, протягивая ей руку и помогая подняться, игнорируя собственное плачевное состояние.       — Ах, спасибо, — женщина улыбнулась и начала отряхиваться. — Сколько бы раз я не пыталась с ним поговорить, а выходит одно и то же. Прошу прощения, что вы стали свидетелем такой щекотливой ситуации.       — Ничего страшного...       Усмехнувшись, она облокотилась на стену и достала сигарету из кармана своего пальто.       — Есть спички? — спросила она, на что в ответ получила отрицательный наклон головы. — Какая досада...       Женщина начала шариться по карманам, пока не нашла мятый коробок, в котором как раз оставалась одна спичка. С неодобрительным ворчанием она смогла её зажечь только с четвёртой попытки и поднесла к сигарете, но затем остановилась, обратив внимание на человека, всё ещё стоящего перед ней.       — Парень, у тебя-то самого всё в порядке? — сказала она, поджигая сигарету и наконец делая затяжку. — Выглядишь слишком... рассеянным, что ли.       В слабом свете огня он смог получше разглядеть её лицо. Наверное, было грубо называть её женщиной, потому что выглядела она довольно молодо. Почему-то Джордж почувствовал себя неловко.       — Всё нормально, — ответил он, наверное, слишком быстро, потому что девушка недоверчиво посмотрела на него, приподняв одну бровь, и дунула ему в лицо дымом от сигареты, из-за чего Джордж закашлялся.       — Не можешь выговориться даже незнакомому человеку? Боже, да тут всё плохо, — с насмешкой произнесла она. — А вот лично у меня всё очень плохо. Настолько дерьмово, что не передать словами, но я как-то живу. Хотя я бы назвала это не жизнью, а выживанием.       Она сделала очередную затяжку и посмотрела прямо в глаза Дэвидсону, с абсолютно серьёзным тоном сказав:       — Не знаю, что у тебя случилось, но если ты думаешь, что сможешь забыться, поразвлекавшись с девочками, то ты ошибаешься.       — Что? — Дэвидсон тупо уставился на неё, медленно осмысливая сказанное, затем в его глазах промелькнула тень осознания. — Я не собирался заниматься ничем подобным!       — Да ладно тебе, как будто я бы стала осуждать, — девушка усмехнулась и снова выдохнула дым прямо в лицо брюнету, на что тот снова закашлялся и что-то недовольно пробурчал себе под нос. — Если ты тут не за этим, то что ты тогда тут делаешь? — она окинула его быстрым взглядом, иногда задерживая его на неопределённых местах, после чего её брови приподнялись, словно она что-то поняла. — Ох.       Ох?       Джордж вопросительно приподнял бровь и оглядел себя. На нём была та же одежда, что и всегда. Да, она была великовата, но это было лучше, чем его старые вещи, от которых не осталось ничего, кроме тряпок. Сам он выглядел так же, как и всегда, не могло же всё быть настолько плохо... Стоило ему только подумать об этом, и он случайно наткнулся рукой на не заживающий след от укуса.       ...ох.       О чём думала эта женщина?!       — Не знаю, о чём вы подумали, — слегка раздражённо начал Дэвидсон, — но это не то, чем кажется.       — Повторюсь, я не из тех людей, кто будет тебя осуждать, — пародируя его тон, сказала она, а после продолжила чуть спокойнее. — Неужели ты думаешь, что какие-то нормы или мораль будут иметь значение для кого-то, вроде меня?       Сигарета медленно тлела в её руке, и пепел осыпался на землю, смешиваясь с дорожной пылью и грязью. Еле видные искры затухали так же быстро, как появлялись, и исчезали в темноте. Джордж заторможенно проследил за очередной падающей искрой и моргнул. Чем он вообще здесь занимается? Он привычным жестом потёр шею и вздохнул.       Какое-то время спустя, она снова заговорила.       — Знаешь, я не так часто жалуюсь. Наверное, потому что мне некому. Но иногда очень важно выговориться, понимаешь? Иначе всё это дерьмо копится внутри тебя. Копится и копится, а потом начинает вонять и гнить, — очередная затяжка. — Сегодня меня вышвырнули, а завтра приволокут обратно. Отсюда нет выхода, — она стряхнула пепел изящным жестом и медленно выдохнула, посмотрев прямо в глаза Дэвидсону. — Я не от хорошей жизни пришла сюда и знала, на что иду, но...       Девушка усмехнулась и отвела взгляд, потупив его в пол.       — Но внутри всё равно была какая-то надежда... Надежда, что я смогу уйти в любой момент, когда мне это больше не будет нужно. Но ничего не вышло. Они так просто меня не отпустят, даже если я буду делать что-то, выходящее за рамки, — хватка на уже укоротившейся сигарете усилилась, отчего та слегка погнулась. — Даже если я буду нарушать правила, даже если я расцарапаю чужое лицо, даже если я изобью кого-то или если я попытаюсь покончить с собой.       Джордж молча её слушал. Монолог такого же уставшего человека, как и он, должен был как-то облегчить его мучения, но вместо облегчения он испытал... Ничего. Пустота. Все её слова не могли быть восприняты должным образом, когда единственное, о чём думал Дэвидсон, это...       — Бесполезно, — безжизненным тоном произнесла девушка. — Всё это просто не имеет значения. Им проще терпеть мои выходки, чем пытаться искать добровольцев, которые, скорее всего, окажутся больными на голову, как я. А легче всего будет похитить кого-то, но тогда у них могут возникнуть куда более серьёзные проблемы с законом.       Она усмехнулась и снова посмотрела в лицо Дэвидсону.       — Так ничего и не скажешь? Я тебе тут душу изливаю, а ты молчишь, — наигранно вздохнув, она покачала головой. — Ты совсем не умеешь обращаться с девушками...       Он дальше не слышал, о чём она говорила, всё его существо напряглось, когда он неподалёку почувствовал знакомое сердцебиение. Это определённо был Дрим, и сейчас он направлялся прямиком в гостиницу. Джордж сглотнул. О чём он подумает, когда обнаружит, что Дэвидсона нет на месте, а окно открыто нараспашку?       — ...и снова ты куда-то пропадаешь, — девушка кинула бычок от сигареты на землю, придавив его ногой. — Ты что-то принимал? — в ответ на неё посмотрели с таким нескрываемым удивлением, и она сразу поняла, что попала мимо. — Нет? Тогда что с тобой?       — Почему ты вообще так сильно интересуешься чужой жизнью? — прокашлявшись, сказал он. Плохо.       — Ты всё-таки дурак, — констатируя это, как факт, произнесла девушка. — Я правда хочу тебе помочь. Знаешь, хочется сделать что-то хорошее прежде, чем я умру. Да и ты не похож на того, кто ходит в подобные места, не сочти за оскорбление. Почему бы и не помочь? Выглядишь так жалко, шатаешься как неприкаянный...       Дэвидсон вздрогнул, когда она подошла к нему ближе, и сжал руки в кулаки.       — О, — коротко сказала она. — Теперь я поняла в чём дело.       Она подняла руки и сделала шаг назад.       — Понимаю, не всем приятно иметь дело с такими, как я.       — Не в этом дело, — тихо, процедив сквозь зубы, ответил Джордж. Его терпение было на исходе.       — Тогда в чём?       В том, что я в любую секунду могу сорваться, и я не знаю, что я сделаю.       Вместо ответа он промолчал. Голова снова закружилась.       ...       Так вот зачем я пришёл сюда.       Он снова ощутил знакомое чувство сладостной истомы, ощущение лёгкости, дрожи в руках, мурашек по телу. Медленно выдохнув, он сделал шаг ей навстречу. Ничего не знающая девушка выгнула бровь, ожидая каких-либо объяснений. Перед глазами всё плыло, но он твёрдо стоял на ногах, неспеша приближаясь к ней.       Дэвидсон моргнул.       Он и не заметил, как легко сломалась её шея, когда он с таким отчаянным порывом сдавливал ей, пытаясь насытиться. Не заметил, как её тело обмякло и стало удивительно лёгким. Ощущение от погружения клыков в плоть вызвало странное чувство эйфории, перекрывающее всё остальное.       Никогда в своей жизни он не испытывал такое облегчение.       Тело рухнуло на землю с глухим стуком. Её ранее светлое пальто наполовину было окрашено в багровый цвет крови, тёмные волосы распустились, а шея повернулась под отвратительно неестественным углом.       Вампир стоял посреди узкого переулка, тяжело дыша. Сухость во рту пропала, весь дискомфорт испарился, словно его никогда и не было. Он провёл рукой по лицу, случайно размазывая кровь по щеке, и вздрогнул.       По итогу он всё равно потерял контроль.       С губ сорвался судорожный вздох.       Ему конец.