Consumed

Следующей ночью я вскакиваю с кровати Стефана, тяжело задыхаясь от боли в горле от моих криков. Кай сидит на краю моей кровати и смотрит на меня с любопытством. — Опять. — бормочу я, упираясь ладонями в лоб, и склоняю голову вниз, вдавливая локти в свои голые бёдра. — Тот же кошмар? Я зажмуриваю глаза и образы ужасного сна тут же мелькают в голове. — На этот раз я нашла Стефана и Деймона лежащими мертвыми… — мой голос срывается и я не в силах продолжить предложение, желая, чтобы образы их безжизненных тел исчезли. — Это все не по-настоящему, Чарли. — говорит Кай, после долгого молчания. Я вздыхаю, отрывая голову от ладоней, чтобы посмотреть на него. — Я знаю, что это не по-настоящему, но от этого мне не становится менее больно видеть мёртвых людей, которые мне небезразличны. Его глаза медленно скользят по моему лицу, и он кивает, наклоняя голову в сторону двери. — Хочешь посмотрим фильм? — Фильм? — я поднимаю брови, удивлённая его предложением. — Да, — его лицо светится. — Я думал о чем-то из жанра ужасов, потому что, черт возьми, девяностые никогда не подводили в ужастиках. Тебе интересно? — Я не знаю, поможет ли мне сейчас фильм ужасов почувствовать себя лучше. Думаю, я просто… — я начинаю откидываться на матрас. — Я просто попробую снова заснуть. Кай закатывает глаза, беря меня за руку, не давай мне опуститься дальше. — Я уверен что от одиночества тебе не станет лучше. — Я имею виду, — он наклоняется, приближая своё лицо к моему, не отпуская мою руку. Его глаза драматично бегают влево и вправо. — Никогда не знаешь, кто может выйти из тени. Может быть, на этот раз это снова будет мой отец, желающий принять душ с красивой молодой девушкой. Я отталкиваю его от себя и он разражается смехом. — Рада, что ты находишь это смешным. — отвечаю я, вытаскивая ноги из под одеяла и опуская ступни на пол. Я бросаюсь к двери и слышу, как его шаги быстро следуют за мной по тёмному коридору. — Да ладно тебе, Чарли, — он легко догоняет меня, шагая рядом со мной. — Я всего лишь пытаюсь немного развеселить тебя. — Это не работает. — бормочу я, начиная спускаться по лестнице. — У меня не было галлюцинаций о том, что твой отец извращенец, Кай. Он стоял у меня в душе, выглядя разъярённым и готовым выпотрошить меня. Мы входим в тихий зал и лунный свет заливающий окна отбрасывает жуткие тени по всему пространству комнаты. Эта обстановка явно не помогает успокоить шаткое состояние, в котором меня оставил мой кошмар. Я опускаюсь на диван, скрестив ноги и опускаю свой пустой взгляд вниз. Кай плюхается рядом со мной, откидываясь назад и вытягивая руки на диване. — Чарли, — говорит Кай, поворачивая голову в мою сторону. — Я бы не шутил по этому поводу, если бы было о чем беспокоиться. Я закрываю глаза и подтягиваю колени к груди, уткнувшись в них лбом. Попытки убедить себя в том, что Стефана, Деймона, а так же Елену с Джереми не постигнет та же участь из моих кошмаров, мало помогают полностью ослабить своё беспокойство и страх за них. Особенно теперь, когда Деймон прямо предотвратил попытки Джошуа убить меня несколько дней назад, сделав его и Бонни, которая помогала ему своей магией — целью и угрозой для Джошуа. И я ничего не могу с этим поделать, и это убивает меня изнутри. Я попала в непрерывную петлю весеннего дня 1994 года с ведьмаком-социопатом, который даже не имеет возможности вытащить нас отсюда, оставляя меня в полной безнадежности. Я не знаю, что Джошуа может запланировать в реальном мире. И я не могу больше сидеть здесь, ожидая, что кто-то придёт мне на помощь. Нужно взять все в свои руки, мне нужно сбежать, прежде чем кто-то из моих друзей пострадает. — Нам нужно выбираться отсюда. — шепчу я, поднимая голову на Кая. — Я в курсе. — отвечает Кай. Его тело заметно напрягается при упоминании о побеге. — Да ладно? — я полностью поворачиваюсь к нему. — Ты так уверен в том, что найдёшь другой путь, но при этом ничего не делаешь. Его челюсть мгновенно сжимается, а глаза темнеют. Он убирает руки с дивана, поднимаясь и уходя от меня в коридор. Я моргаю, глядя на его пустое место, и тут же поднимаюсь, чтобы догнать его. — Куда ты идёшь? — спрашиваю я его, в то время как он молча продолжает двигаться вперёд, не глядя в мою сторону. — Эй, ты не можешь просто игнорировать меня. Это серьезно, Кай, мы не можем терять ни секунды. Мне нужно вернуться к своей семье, пока не случилось что-то ужасное. Я громко вздыхаю, больше ничего не говоря, пока он вдруг не останавливается перед входом в кабинет. Он пристально смотрит на меня, протягивая руку к двери. — Если ты действительно думаешь, что я сижу без дела, вместо того, чтобы найти выход, тогда смотри. — холодно говорит Кай, толкая дверь и кивая на неё головой, сигнализируя мне идти первой. Я поджимаю губы, входя в кабинет. Первое, что привлекает мое внимание, заходя в огромный кабинет — это беспорядок на деревянном столе: тонны разбросанных книг, смятые бумаги и письма. Мой взгляд перемещается со стола на Кая, смотрящего на кучу вещей, разбросанных по всему столу и скрестившего руки на груди, с раздражённым выражением лица. — Ты все это время пытался понять как нам выбраться отсюда? — тихо спрашиваю я. — Да, пока ты думала, что я просто валяюсь и считаю овец. — отвечает он, глядя на меня. — Слушай, я… — Я пойду в кровать. — сухо говорит он, разворачиваясь и быстро выходя из комнаты, оставляя меня одну. — Ничегонеделание утомляет меня. — саркастично говорит он вслед и скрывается из виду. После нескольких минут молчания, мои ноги несут меня к столу. Кончики пальцев скользят по дереву и разбросанным по нему бумагам. Я иду к другой стороне стола, выдвигая стул и сажусь. Ничего себе, думаю я, просматривая различные листы с почерком Кая. Он действительно относится к этому серьезно. Конечно он относится к этому серьезно. Побег из этого ада было его единственной целью почти два десятилетия. Боже, Шарлотта, какая же ты дура. Я качаю головой, раздражённая собой и теми словами, которые сказала ему, осознавая, что была совершенно несправедливой по отношению к Каю. Несправедливой по отношению к Каю? С каких пор тебя это волнует? С каких пор тебя вообще волнует Кай? Я тихо фыркаю, рассеяно перелистывая страницы гримуара, разложенного на столе, не особо понимая, что в них написано. Мне плевать на Кая. Но он мой шанс к тому, чтобы выбраться отсюда. У меня просто нет выбора. Перелистывая ещё несколько страниц, я принимаю решение поговорить с Каем. По крайне мере, нужно извиниться перед ним. Это было и без слов очевидно, что он относится к этому ещё более серьёзнее, чем я. Выпустив глубокий вдох, я отодвигаю стул и встаю, выходя из кабинета и возвращаясь в коридор. Пока я начинаю думать, в какой именно комнате Кай всегда спит, я внезапно слышу звуки включённого телевизора. Зайдя в зал, я обнаруживаю Кая сидящего на диване, фильм на экране освещает его лицо и темную комнату. — Я думала, что ты пошёл спать. — говорю я, и он немного поворачивает голову в мою сторону, прежде чем вернуться к телевизору. — Я ночная сова. — невозмутимо отвечает он. Я колеблюсь, теребя свои пальцы, пока наконец не решаюсь подойти и сесть рядом с ним. Он косится на меня, немного отодвигаясь в сторону, чтобы я могла сесть. Я вздыхаю, готовясь извиниться перед ним, когда он резко прерывает молчание. — Ну, — говорит Кай, не глядя на меня. — Давай-ка послушаем. — Послушаем что? — я поворачиваюсь к нему лицом и скрещиваю руки на туловище. — Великое извинение, которое ты подготовила для меня. — он возвращает взгляд на меня. — С чего ты взял, что я собираюсь извиняться перед тобой? — фыркаю я, немедленно обороняясь. Он скрещивает руки на груди, откидываясь на подлокотник дивана и выжидающе смотрит на меня. Я смотрю на него в раздражённой тишине, прежде чем вздохнуть и подчиниться. — Ладно, — говорю я. — Прости, что обвинила тебя в бездействии. Я должна была сама догадаться, что ты никогда не откажешься от планирования нашего побега отсюда. — Это был мой побег до того, как он стал нашим. — поясняет он. — Никогда не забывай об этом. Я бы никогда так быстро не отказался от этого. Он наклоняет голову, поднимая глаза вверх, будто что-то обдумывает, затем снова переводит взгляд на меня, слегка ухмыляясь. — Хорошо, спасибо за извинение. Я подумаю простить тебя или нет. — Ты ещё будешь думать об этом? — поднимаю я брови. — Чарли, ты должна дать мне немного времени, — отвечает он, кладя руку на сердце. — Мне все ещё больно. — он изображает притворную боль, и я качаю головой, вставая с дивана. — Ладно, пока ты там лечишься и обдумываешь, я пойду принесу воды. — говорю я ему, проходя мимо него на кухню. — Не против захватить мне газировки, пока ты там? — спрашивает он, когда я иду на кухню и беру из шкафчика стакан. — Нет. — отвечаю я, открывая холодильник, и наполняя стакан водой из кувшина. — Нет, ты не против, или нет, ты не захватишь? — прикрикивает с дивана Кай, и я заглядываю в дверной проем, бросая на него взгляд. — Не захватишь, — кивает он, со смешком поворачиваясь к экрану телевизора. — Понял. — Хотя, — снова говорит он, пока я ставлю кувшин обратно в холодильник, и достаю виноградину из нижней полки и кидаю ее в рот. — Мне было бы легче принять твои извинения, если бы ты оказала мне маленькую услугу… Но, — драматично вздыхает он. — Думаю, тебе просто плевать на нашу дружбу. Я закатываю глаза и закрываю холодильник. Затем после секундного раздумья, я снова открываю его, и беру газировку. Я слегка толкаю дверцу холодильника бедром, поворачиваясь с напитком и своим стаканом в руках, и тут же замираю на месте. Мои глаза мгновенно округляются, а тело парализовало. Содержимое в моих руках падает на пол, заставляя стекло от стакана разлететься по полу. Джошуа Паркер стоит через комнату по другую сторону стойки и смотрит на меня мрачным взглядом. — Чарли? — кричит Кай из зала. — Что это было? Я тяжело сглатываю, мои руки дрожат по бокам. — Н-ничего, я просто уронила стакан. Я не могу полностью совладать с дрожащим голосом, мои глаза устремлены на лидера Ковена, стоящего передо мной. — Я убил Елену. — говорит он устрашающе монотонным голосом. Я зажмуриваю глаза. Это все не по-настоящему. — И Джереми… Он ненастоящий. — Стефана, Деймона… Он. Ненастоящий. — Я собирался убить ведьму Беннетт, но теперь, когда ты прямо передо мной… Я открываю глаза и вижу Джошуа всего в нескольких сантиметрах от меня. Я задыхаюсь от внезапной близости, приближаясь к главному входу в комнату. Моя нога наступает на один из осколков стекла, и боль тут же окутывает меня, когда он пронзает мою кожу. Он держит нож и направляется ко мне, наступая ботинками на разбитые стёкла. Мое сердце колотится в груди, когда Джошуа медленно начинает сокращать расстояние между нами. Я хромаю назад, мои слёзы жгут мне глаза, а дыхание вырывается резкими рывками. — Ты ненастоящий. — шепчу я дрожащим голосом. Он улыбается и продвигается вперёд. Моя спина врезается в стену, и я выбрасываю руки вперёд, отчаянно пытаясь сохранить дистанцию между нами. Джошуа резко останавливается, и я осторожно наблюдаю за ним. Затем он поднимает лезвие выше и отводит руку назад, словно готовясь метнуть его в меня. Я тут же кричу, падая на пол, прежде чем он успевает погрузить нож в мою плоть. Я подтягиваю колени к груди, опуская голову. Все мое тело вздымается, а по щекам катятся слёзы. Я сидела в таком состоянии около минуты, прежде чем услышала знакомый голос. — Чарли? Я не поднимаю глаз, понимая, что сижу свернувшись калачиком в углу и плачу, потому что увидела что-то, что было ненастоящим. Но видя как он приближается ко мне, с зажатым в руке лезвием, готовившим убить девушку перед ним, заставило страх полностью поглотить меня. Кай опускается на колени передо мной, рукой убирая мои волосы с лица, побуждая жестом взглянуть на него. Он убирает руку с моего лица и скрещивает руки на коленях, держась на пятках. — Ты снова видела его? — спрашивает он, наклонив голову. Я киваю, пытаясь сесть полностью, когда боль от стекла резко дает о себе знать. Я хмурюсь, сильно сжав зубы. Он сужает глаза, замечая это. — Пострадала в битве с воображаемым Джошуа? — Я уронила свой стакан и случайно наступила на осколок. Он все ещё в моей ноге. Он встаёт, подходя ко мне ближе, и наклонившись просовывает одну руку мне под плечи, а другую под колени. — Что ты… — мои слова прерываются, когда Кай внезапно поднимает меня на руки. Я смотрю на него широко раскрытыми глазами и полуоткрытыми губами, пока он несёт меня к столешнице. — Упс. — он делает вид, что скользит вперёд, почти теряя мою хватку, и я тут же вскрикиваю, сжимая рукой его серую футболку сзади, и кладу другую руку ему на плечи. Он усмехается, снова выпрямляясь и осторожно переступая через разбросанные по полу стёкла. — Дурак. — бормочу я, ослабляя хватку на его футболке. Он весело мычит, усаживая меня на столешницу. — Спасибо. — тихо говорю я ему, слегка краснея. Он улыбается, качая головой. — Что? — я прищуриваюсь, глядя на него, когда он поднимает мою раненую ногу за лодыжку и осматривает ее. — Все ещё не могу привыкнуть, что ты говоришь это слово. — смотрит он на меня с легкой ухмылкой. — Не привыкай к этому, — отвечаю я. — Так же, как и я, не должна привыкать к такому. — Привыкать к чему? — спрашивает он, отворачиваясь от меня и открывая разные полки, копаясь в них. — К этому, — я жестикулирую между нами, и его взгляд ненадолго поднимается на меня, прежде чем снова сосредоточиться на поисках. — Ты добр ко мне. Кай вытаскивает пинцет и возвращается на прежнее место передо мной. — Да ладно, Чарли, — говорит он, снова поднимая мою ногу. — Не такой уж и я злой. Я приподнимаю брови, готовясь ответить ему, прежде чем резко выдыхаю сквозь зубы, когда Кай начинает медленно вытаскивать осколок из моей плоти. — Ай. — Черт, — бормочет он. — Он глубоко застрял. Потерпи. — Все нормально, — говорю я ему напряжённым голосом. — Просто вытащи его поскорее. В следующую минуту, Кай вытаскивает острое стекло из моей кожи, держа осколок между пинцетом как приз. — Достал. — говорит он с гордой ухмылкой, собираясь выбросить осколок в мусорное ведро. Я выдыхаю с облегчением. Он берет чистое полотенце рядом с полкой для посуды и мочит ее под краном, выключая и возвращаясь ко мне. Я вздрагиваю, когда он прикладывает ткань к моему порезу, мягко оттирая мою ногу от свежей крови. К счастью, боль стала намного терпимее, чем раньше. — Подожди. — он бросает полотенце на столешницу и выходит из комнаты. Я жду в тишине около минуты, или две, качая ногами, и через мгновение он появляется передо мной, держа в руках бинт и ножницы. Встав на колени, Кай наматывает бинт на мою раненую ногу, и когда заканчивает, отрезает его от рулона. Он встаёт, любуясь своей работой. — Как новенькая, — твердит он, слегка наклоняя голову. — Ну почти. — Спасибо. — говорю я ему, слегка улыбаясь. — Ого, ты поблагодарила меня дважды за одну ночь, — Кай качает головой. — Должно быть потеряла много крови. Я закатываю глаза, собираясь спрыгнуть со столешницы, когда он резко останавливает меня, хватая меня за талию с обеих сторон, чтобы удержать. Его прикосновения посылают электрический ток, и это ощущение, которое я всегда всячески стараюсь игнорировать. — Не хочу повторения всего этого инцидента, — говорит он, указывая на мою ногу. — Подожди, пока я не подмету остатки стёкол. — Я могу… — Нет. — пренебрежительно машет он рукой, выходя из комнаты и возвращаясь с метлой и совком. Пока он подметает битое стекло, я сижу лицом к окну и наблюдаю за ночным небом. То самое тёмное небо, которое застилало мир каждую ночь в течении последних двух недель. Для Кая последние восемнадцать лет. Эта мысль трогает мое сердце, и я смотрю на него через плечо, наблюдая как он сметает осколки стекла в совок. Видеть один и тот же восход каждое утро, один и тот же закат каждый вечер, одно и то же расположение звёзд, покрывающих ночное небо, одну и ту же полную луну, проливающую свет на тёмный, пустой мир. И ничего, абсолютно ничего не менялось за восемнадцать лет… этого достаточно, чтобы сойти с ума. Чтобы сдаться. Мои мысли возвращаются к дневнику Кая, и я отвожу взгляд от него обратно к окну. Не понимаю, как он ещё не сошёл с ума за все время, проведённое здесь. Кай определено ассоциируется с чем-то плохим, но я никогда бы не сказала, что он сумасшедший. Его решимость кажется всегда побеждала, независимо от того, через что он прошёл и как долго он был заперт в одиночестве. Когда я безнадежно пролежала в постели три дня, после того как Джошуа сорвал наш план побега, Кай оставался безжалостным и настойчивым, работая, должно быть часами в кабинете в поисках ответов, которые он так и не получил за почти два десятилетия. Судя по его дневнику и небрежным рассказам обо всех способах, которыми он пытался покончить с собой, ему было не привыкать время от времени «сдаваться», но так или иначе, в конце каждого 10 мая он берет себя в руки, готовясь повторить попытку на следующее утро. Это подвиг, который удивляет меня с каждым разом, когда я думаю об этом, и ещё больше смягчает мое отношение к социопату. Ну вот опять, Шарлотта. Пытаешься увидеть хорошее в каждом, даже если они убили большую часть своей семьи. Прекрати уже наконец. Похоже, я всегда буду пытаться видеть свет в ком-то. К сожалению, даже если этот кто-то — Кай Паркер. — Чарли. Я дважды моргаю, не сводя глаз с Кая, стоящего рядом со мной и изучающего выражение моего лица. — Куда ты опять ушла? — Что? Я стою прямо здесь. — я хмурюсь, сбитая столку. — Зато твой разум был совсем в другом месте. Мне пришлось произнести твоё имя трижды, прежде чем ты заметила. Я пожимаю плечами, пытаясь небрежно отмахнуться от темы. Я не могу просто сказать ему, чтобы в оцепенении, думала о нем. — Ничего, — настаиваю я, спрыгивая со столешницы. — Я просто задумалась. — Ладно. — отвечает он с сомнением. Мы оба собираемся покинуть кухню, но он резко останавливается, наклоняясь, чтобы взять бутылку газировки, которую я уронила ранее со стаканом. Он поворачивает голову на меня, широко ухмыляясь. — Ты все таки собиралась принести мне газировку, — улыбается он. — Я принимаю твои извинения. — Вау, спасибо, — саркастично отвечаю я, возвращаясь с ним к дивану в зале. — Мне так полегчало. Я опускаюсь на диван, подтягивая колени к груди и откидываюсь на подушки. Кай сидит рядом со мной, положив ноги на кофейный столик и скрестив ноги. В этот момент в фильме девушка бежит вверх по лестнице своего дома, крича от ужаса. Мои глаза прикованы к телевизору, но я почти не обращаю внимания. — Что именно там произошло? — спрашивает он, после нескольких минут молчания. Я смотрю на него, а потом снова на экран. — Я видела его… Джошуа. Он рассказывал мне как, — я делаю паузу, сглатывая ком, подступающий к горлу. — Как он убил Елену, Джереми, Стефана и Деймона. И как Бонни будет следующей, но он решил, что сначала хочет убрать меня с дороги. Он шёл ко мне с ножом, и я оказалась загнанной в угол у стены… Он собирался вонзить его в меня и, — вздыхаю я. — Я упала на пол, как дура. Как будто это было на самом деле, и я знала, что в тот момент, это была очередная галлюцинация, но я просто… когда он собирался вонзить нож в меня, мне казалось, что я действительно вот-вот умру. Я быстро вытираю слезу, выскальзывающую из глаза. Я чувствую как Кай смотрит на меня. И я раздражена своей эмоциональной реакцией на что-то, что было просто глупым побочным эффектом того, что Кай называет посттравматическим стрессовым расстройством. — Однажды, это будет уже по-настоящему. — шепчу я так тихо, думая, что он не слышит меня. Но он, конечно же, все слышит. — Я уже говорил тебе, Чарли, — говорит Кай с явным раздражением в голосе. — Этого не случится, потому что я не позволю своему отцу получить то, чего он хочет. И я позабочусь о том, чтобы мы успешно сбежали отсюда. А затем, когда я стану лидером Ковена Близнецов, я предоставлю ему долгую и мучительную смерть. Это всего лишь галлюцинации, просто кошмары. У него никогда не будет шанса воплотить их в реальность. Абсолютная уверенность Кая в своём заявлении, уверенность в себе — в какой-то степени заражает и меня. Часть меня тоже начинает верить ему. Решимость Кая сбежать из 1994 года и сильное желание наконец победить своего отца, невероятно сильны. Этого достаточно, чтобы я смогла поверить в то, что он успешно сломает любые препятствия на своём пути. Я киваю, не разрывая с ним зрительного контакта. Я чувствую себя полностью парализованной, глядя в интенсивность его темно-голубых глаз. Вскоре он отворачивается от меня к телевизору, и я выдыхаю, не осознавая того, что практически не дышала, глядя в его глаза. Я снова смотрю фильм, не слишком интересуясь сюжетом, пока мысли блуждают в моей голове. Решимость Кая победить своего отца — это то, что помогает немного успокоить сковывающий меня страх, который внушили мне галлюцинации и кошмары о Джошуа. Но это так же беспокоит меня. Что произойдёт, когда мы выберемся отсюда? Я рассчитываю на своих друзей, и я готова оказать любую помощь, для того чтобы предотвратить его слияния с Джо. Я понимаю, что он поставил перед собой цель стать лидером Ковена, и он избавится от любого, кто попытается встать у него на пути. Мое облегчение тут же улетучивается и меня поглощает беспокойство за своих друзей, и то, что может случиться с ними, если они попытаются вмешаться. Я сглатываю, ненадолго закрывая глаза. Нет, Шарлотта, сначала сосредоточься на том, чтобы выбраться отсюда. А затем думай над тем, как защитить своих друзей от непредсказуемого и умного ведьмака. Я смотрю на него и вижу, что его черты лица стали гораздо более расслабленными, чем раньше. Как такая, казалось бы, невинная внешность способна удерживать такие мрачные мысли? — Скажи-ка мне вот что, — внезапно говорит он, переводя взгляд на меня, прежде чем я успеваю отвести свой взгляд. Он тут же ухмыляется, когда понимает, что я уже смотрю на него. — Фильмы ужасов стали лучше или хуже за последние два десятилетия? Я отвожу взгляд на экран, и мои мысли тут же переносят меня на наши посиделки с Лив в комнате общежития Уитмор, когда мы вместе смотрели фильмы ужасов, делясь большой миской попкорна. У меня сжимается сердце, когда я начинаю думать о своей лучшей подруге и о том, как сильно я скучаю по ней. — Зависит от того, кого ты спрашиваешь. Лично я застала парочку хороших ужастиков. По большей части, они все однотипные, ну знаешь, семья переезжает в новый жуткий дом в глуши, чтобы начать все сначала. Начинают происходить странные вещи, один из детей становится одержимым, и в конце концов все они либо умирают, либо уезжают. Он задумчиво молчит, возвращая своё внимание к экрану. — Я разочарован. Но я готов пожертвовать качественными фильмами ужасов девяностых, чтобы вернуться в реальность. Даже не могу представить все то крутое дерьмо, которое я пропустил, пока застрял здесь. В реальном мире сейчас… — он делает паузу, задумываясь на секунду. — 2012, верно? — Ага, — подтверждаю я. — Ты не слишком много пропустил. У нас все ещё нет летающих машин, или что-то в этом роде. — Черт. — разочарованно вздыхает он, я и улыбаюсь ему в ответ. — Но телефоны стали намного круче, они практически как мини-компьютеры. — Я конечно очень люблю свой пейджер, — говорит он. — Но, черт интернет. Я так скучаю по интернету. Он делает паузу, затем полностью поворачивается ко мне, его глаза горят как у ребёнка в рождественское утро. — Что ещё я пропустил? Я пытался спросить у Деймона и Бонни, но все, что они делали, это придумывали разные оскорбительные и неуместные комментарии в мою сторону. Я тихо посмеиваюсь при упоминании моих лучших друзей и их отношению к парню передо мной. Я целый час рассказываю ему о самых классных и разочарованных вещах, произошедших в мире, пока Кая не было восемнадцать лет. Его ответы варьируются от энтузиазма до отвращения, шока и веселья, наблюдая за мной с таким вниманием, к которому я не привыкла от большинства людей. Во время разговора мы несколько раз заливались смехом, и напряжение, которое вселял Джошуа, растворялось с каждым разом. Через час фильм закончился, хоть мы с Каем и не смотрели его, слишком увлекшись нашим разговором. И через некоторое время, мы поднялись наверх, когда уже было пять часов утра и постепенно выглядывало солнце. — Знаешь, — говорит он, когда я собираюсь открыть дверь в комнату Стефана. — Ты всегда можешь лечь спать со мной. Может быть, это прогонит твои кошмары. — подмигивает он. — Спасибо за предложение, но думаю я справлюсь. Рано или поздно, они исчезнут. — я отворачиваюсь от него и толкаю дверь. — Мое предложение всегда в силе, — посмеивается он за моей спиной. — Спокойной ночи, Чарли. Я поворачиваюсь к нему, начиная закрывать дверь и шутливо закатывая глаза. — Спокойной ночи, Кай. Он идёт по коридору, и я закрываю дверь, пробираясь к кровати Стефана и практически ныряя внутрь, натягивая на себя одеяло и кладя голову на подушку. Меня должен пугать тот факт, что каждый раз когда я просыпаюсь от кошмара или когда галлюцинации исчезают — Кай Паркер становится для меня утешением. Но я не хочу, чтобы это пугало или беспокоило меня, не сейчас, когда он единственная компания, которая у меня есть. Я переворачиваюсь на бок, думая о его пронзительных голубых глазах и озорной улыбке и медленно погружаюсь в сон.