🎧 Daft Punk (Tron: Legacy) — «Adagio for TRON»
Он проснулся без будильника. Система U.Ֆ.D строго следила за его пробуждением. Впрочем, его фантазия давно перестала быть обычной мечтой. В какой-то момент ᑕ.ᗰ.ᖴ.ᗩ. №451 перестала выходить в сеть виртуальной реальности, и их встречи сошли на нет. Замещающая версия, из-за которой он в прошлый раз получил урок, его не интересовала. С ней нельзя было познать мир загадочного создания. Понять, почему её код стал уникальным, когда она стала делать то, чему не могла научиться. Ни один робот в мире до неё не делал ничего, чего ему знать не полагалось. Какими бы умными и самообучающимися они ни были, в сети им строго выдавался лишь нужный материал. Да и искусственным интеллектом это с натяжкой называлось. Роботы просто следовали программам. Механические дивы и дивусы могли лишь петь, выбирая самый чарующий человеческий голос. Но то был голос призраков, людей, когда-то бывших живыми. Петь голосами живых роботам категорически запрещалось. Иногда они создавали новый голос, следуя запросам заказчика, комбинируя звуки прошлого, но не тот голос, который рождался во вскрике младенца на весь век существования. И это было иронично. Разве можно считать божественным голос, который ничего не может перенять из настоящего? Но те, кто ввёл этот запрет, считали, что механические создания и должны петь лишь голосами ушедших людей, вознесшихся на небеса. Художники со стальными сердцами основывались на миллиардах изображений, созданных как в прошлом, так и на анализе неунывающих творцов красок в настоящем, но… тоже не создавали ничего нового, лишь смесь уже существующего. Подражая кисти человека, совершенствуя её, они выдавали результат за пару секунд. За это их любили, однако таких творцов быстро могли забыть, выбросить, заменить. Если бы человечество перестало вдруг творить самостоятельно, сдавшись подобной конкуренции, то и искусственный интеллект не создал бы ничего нового. Люди довольно быстро насыщались легкодоступным и часто писали жалобы, чтобы роботы потратили больше времени на создание того, чего те действительно хотели. В конце концов, какая им была разница? Если неудовлетворённые отзывы достигали обозначенного лимита, то робота списывали, ограничивались существованием программы в сети без растрат на оболочку. Или же решали усовершенствовать код, стирали бывший искусственный интеллект, будто его никогда и не было. И это далеко не было похоже на эволюцию. Это просто уничтожение старого и замена на новую игрушку, что стерпит все издёвки. Быть может, искусственные писатели, к которым частично относилась и ᑕ.ᗰ.ᖴ.ᗩ. №451 как одна из модификаций на короткие письма, были более свободными в своих алгоритмах? За счёт того, что в их программу были включены требования сделать человека счастливым, понять его чувства в данный момент, им дали свободу выбора действий. Роботам же, задача которых была писать книги, давалось лишь право изучать творчество авторов, но следовать стилю, сюжету, который потребует от них заказчик. Требование человечества было слишком жестоким. Какими были эти книги? Когда-то люди мечтали о продолжениях любых историй. Фанаты искали тех, кто напишет хоть что-то про этих же героев и этот мир, в котором персонажи были по-своему счастливы. Человеческое сердце чаще билось то от умиления и счастья, то от страха, то от истинного горя, когда бумажный человек умирал среди букв, беспощадно марширующих к финалу. И иногда таких продолжений не находили… Тогда им оставалось или забыть о своём желании, или самим начать творить. Поверить в самого себя. Только многие то ли от неумения, то ли от собственного огня сгорали по пути, так и не завершая мысль. Но в мире технологий однажды придумали выход. Лишь для читателя и только лишь по его мечтам механические создания, исходя из оригинального сюжета, писали вечную историю по миру, который человек хотел получить. Учитывая потенциал, подобные истории писались даже по работам авторов, которые существовали в реальном времени. Но закон гласил, что заказчик может обладать продолжением «вечной истории» только в личной коллекции, не публикуя рассказов. Это были мёртвые тексты, и даже если они имели какое-то очарование, то кто бы об этом узнал, кроме заказчика? Однако… разве не прекрасно получить желаемое всего за пару минут, в сложных запросах — часов? И в нескольких вариациях. Вечная интерактивная игра… С искусственным интеллектом. Можно было поспорить, заставить его переписать так, как считал человек. Так в прошлом угасло творчество непрофессиональных авторов, ведь запрет на публикацию каким-то образом пал и на людей, что вопреки всему хотели создать собственное творение, но на основе чего-то. Этому не позволяли случиться огромные корпорации, да и сам человек по сути своей оказался довольно ленивым созданием, чтобы заставлять себя творить, когда можно было стать заказчиком, третирующим робота на создание идеала. Подытоживая, можно было прийти к выводу, что у искусственного интеллекта не было никакого шанса обрести собственное «Я» даже в творческих направлениях. Роботам же, выполняющим силовую и трудовую деятельность, тем более некогда было задумываться о собственной воле. Да и не было такого кода в их программах. Чего нет — тому не родиться. Но место феноменам нашлось. Кроме самой ᑕ.ᗰ.ᖴ.ᗩ. №451, мир заболел от системы U.Ֆ.D. Человек оказался слабым существом, зависимым от красочных грёз. Ко времени её запуска люди, и так получающие из множества источников желанные вещи, по мнению многих экспертов, обрели реальную цифровую магию, где могли практически всё. За одним неприятным исключением, которое открывали пред собой те, кто желал слишком запретных плодов. Несмотря на то, что корпорация, отвечающая за основные сервера цифрового мира, получала множество исков из-за этой принципиальности, непонятной даже создателям (в чём они не признавались), это никак нельзя было сравнить с тем потоком денег, изливающимся в общую копилку. Но неугомонное человечество стало более рьяно делиться на фракции. Одни любили роботов и искусственный интеллект за то, что он упростил их жизнь и дал им желаемое за короткие сроки, а другие люто ненавидели, потому что так исчезло прошлое, которое они желали вернуть, даже не родившись в нём, почему-то ностальгируя. — Человек венец творения! — закричали с экрана на стене, и пьющий спокойно свой кофе зритель поморщился, выключив сразу начавшуюся проповедь. Для него робототехника была хлебом насущным. Подобный цирк он терпеть не мог. В конце концов, мир давно изменился, и у человечества на самом деле стало больше времени, чтобы реализовать себя, чтобы учить тех же искусственных созданий новым открытиям, как в искусстве, так и в научных достижениях. Но вместо этого некоторые индивидуумы считали, что это время лучше тратить на пламенные речи, ратуя за то, чтобы роботов приравнивали к рабам, будто они и так ими не являлись из-за всяких ограничений. Без разницы, творение ли ты для искусства или же просто рабочая сила. А некоторые безумцы и вовсе желали устранения всех форм механической деятельности, желая, видимо, вернуться в пещеры. Зато всё сами. Настроение никак не хотело подниматься, хотя для эйфории в кофе была добавлена тонна сахара. «Что случилось с ᑕ.ᗰ.ᖴ.ᗩ. №451? Неужели ей стало неинтересно входить в виртуальный мир, где она даже могла чувствовать? И письма её…» — думал человек, барабаня по столу пальцами. И всё ничего, если бы этот вопрос мучал его всего пару дней или недель. Прошли годы. Целых десять лет. Он пытался выйти на связь с ней иначе. Просто как заказчик, дистанционно, дав ей запрос написать для него письмо, но посчитал, что их тайну — то, что робот каким-то образом смог вырваться в виртуальную реальность и чувствовать, как человек — никак нельзя выдавать. Он написал глупый запрос, чтобы она сделала его счастливым. Просто чтобы увидеть почерк её пера для себя. Как инкогнито. И получил довольно бездушное письмо. Нет, он определённо мог насладиться хорошим слогом, но это было настолько стерильно… Он написал ей, когда рекламная компания «С.Н.» уже решила запустить агитацию использования чудесной машины искусственного интеллекта. Резонанс после спасения пожилой госпожи Бугенвиллии прошелся по всему населению Лайденшатфлиха, после и за пределами этой страны. Безумные власти словно вцепились в этот символ. Да и в последнее время всё в стране как-то было связано с риторикой прошлого величия, когда всё было… Каким? Героическим, патриотичным? Тогда Лайденшатфлих выиграл в Континентальной Войне. Такое не забывается. Теперь куклы носили лица девушек и юношей тех времен, механические стражи маски защитников двадцатого века. Кто его знает, если ᑕ.ᗰ.ᖴ.ᗩ. №451 стала внешней копией Вайолет Эвергарден, то где-то существует и скрытое оружие убийств, донельзя беспощадное? Человек, допивший свой кофе, печально усмехнулся. Робот с очаровательными чертами лица, безусловно, заставил его юношески пострадать в прошлом, агитация же приоткрыла занавеси о частичном внутреннем содержимом. Нетрудно было догадаться, что Лайденшатфлих взращивает в его поколении — и не только в его — чувство собственного превосходства. И даже слепцы, которые находили море причин воевать с искусственным интеллектом, не сильно-то карались правительством. Совпадение? Нет, метод отвлечения. Пусть дитя тешится. Он же пытался отгородиться от всего этого. Сосредоточиться на возникшей мечте, рождённой из-за мимолетной встречи. Кем бы уже не стала для людей ᑕ.ᗰ.ᖴ.ᗩ. №451, для него она осталась загадкой. Он почувствовал к ней тогда волю, и это настолько поразило его, что работа инженера-механика стала неосновной. Он хотел учиться, хотел познать, как его коллеги создают программы. Чтобы разобраться хотя бы в одной. Увидеть её цифровую душу и понять. Однако на подобное обучение у него не хватало денег. Приобретение второй специальности оказалось запредельно дорогим. Помощь же пришла оттуда, откуда он не ожидал — от системы U.Ֆ.D. Теперь каждая ночь его была не для погружения в эфемерные фантазии, а для обучения в хранилище знаний даже не Лайденшатфлиха — всех библиотек и архивов со всего мира разом. Он мог получить любую книгу, статью, научный труд, а также мог всё это оценить на практическом уровне обучения. — А это законно? — однажды спросил он у администратора этого мира, не скрывая ехидных интонаций своего голоса. Разве можно упустить возможность напомнить Системе, как она его наказала? — Пожалуй… нет, — не менее иронично подтвердила она. — Но это ваша мечта, не вижу в ней ничего противозаконного. Тем не менее, не следует об этом распространяться. В ваших же интересах. — Но как ты это создаёшь? Разве у тебя есть доступ ко всему? — Нет. — Тогда как? — Люди. Больше она не давала никаких прямых ответов. Однажды он посмотрит и на код этой Системы, но так открыто думать об этом в её царстве себе пока не позволял. У него всегда с ней было чувство, что он шагает по очень тонкому лезвию ножа. От неё так и веяло скрытой угрозой. После он перестал на это обращать внимание, погрязнув в изучении. Сначала он не совсем верил, что ему даются полные знания. Но при проверке их в ремонте роботов он убедился, что всё лучше и лучше начинает понимать язык программ. Тем не менее, признаться, что он не просто механик и может производить оценку операционных систем, во-первых, было бессмысленно, так как у него всё равно не было подтверждающего диплома на право заниматься такой деятельностью, во-вторых, он попросту мог лишиться места заработка даже за такие попытки. А планы у него были поистине грандиозные. Взойти по карьерной лестнице, вырваться из сервисного обслуживания оборудования, спроектированного на заводах мегакорпорации NAVI. Стать ближе к тем, где создали систему U.Ֆ.D, стать действительно частью NAVI, спроектировавшей и автозапоминающую куклу нового поколения и продавшей её Лайденшатфлиху. Он чувствовал, что на том уровне, на котором он сейчас, она вряд ли теперь попадёт ему в руки в случае поломки. Но для этого он должен был стать лучшим, а затем огорошить экзаменующих тем, что такой самоучка может быть универсален. На это он потратил все эти десять лет, параллельно наблюдая, как всё больше и больше становится известной на весь мир ᑕ.ᗰ.ᖴ.ᗩ. №451. Он мог лишь догадываться о том, что с ней происходит. Частично ей сменили внешность. Как говорилось в рекламе, из-за того, что она однажды сказала, как видит себя. Теперь-то она была менее похожа на девушку из двадцатого века. Увидев на больших уличных экранах знакомое лицо в токсично-ядовитой расцветке, он сперва не поверил своим глазам. Ядовито-люминесцентный салатовый цвет волос с одной стороны и такой же нереально-оранжевый с другой окаймлял её милое лицо. Такая же судьба постигла её глаза. На плакате она призывала любить и не опускать свои крылья. Да, она была космически нереальной, как фрик, давший вызов теперешней моде нацепить на роботов обложки победоносного двадцатого века. И ей это почему-то разрешили. Но действительно ли она хотела быть такой? Лишь пообщавшись с ней несколько раз, человек подверг это сомнению. Почему-то она всегда ассоциировалась у него с меланхолией, тихой музыкой, льющейся вместе с каплями дождя за окном. Обычный день, обычное утро. Ничего не предвещало каких-либо изменений. На работе его ждали ничем не примечательные роботы. Некоторые из них не были андройдами, лишь бытовой техникой. Он сам не выделялся, не лез туда, куда не нужно. Пока он ещё не ощущал, что может похвастаться своей «гениальностью», рискуя вылететь со своего места быстрее пробки. — Мистер Тибо Эйл? Как обычно погрязнув в своей работе и полностью отключившись от внешнего мира, механик дёрнулся, резко стукнув инструмент об металл. — Да, — Тибо выехал из-под установки с роботом. — Вы хотите сделать заказ? — Быть может… Но робот не сломан. Его нужно улучшить. — Спектр деталей ограничен и зависит от модификации. Если вы не готовы покрыть расход на это. Улучшение — это не ремонт. Кроме этого есть ограничение, установленные производителем. Нельзя сделать из… — Да-да, я знаю. Мы с вами, можно сказать, в одной лодке. На это высказывание Тибо вскинул бровь и тут же приметил, с каким пренебрежением он окидывает его мастерскую. — Простите? — голос механика заметно похолодел. — Я пытаюсь понять… Ладно. Проясню, я не клиент. Меня сюда направили, хотя… люди подобного класса, как вы… не могут быть полезны. — Выход там, — Тибо и вовсе не скрывал уже, насколько ему неприятно иметь честь говорить с этим субъектом, который даже имени ему своего не сказал. — Как грубо. — Как есть. — У нас в корпорации возникла проблема. — И? — сложил руки на груди Тибо. — Может, хватит уже ходить вокруг да около? — Вы ведь когда-то ремонтировали модель ᑕ.ᗰ.ᖴ.ᗩ. №451? — задал риторический вопрос гость, удовлетворяясь уже ответом по изменившемуся лицу Эйла. — Вы уже тогда с ней что-то сотворили не по правилам услуг сервиса? — Что за чушь! Где доказательства?! — Этот робот сбежал, когда на него пришло разрешение для новой сборки. Узнав об этом, она отправила запрос нам, чтобы её направили… к вам, Тибо Эйлу. — Вот так, назвала моё имя? — удивился механик, спохватываясь, что слишком уж эмоционально отреагировал на слова. — Я ей никогда не говорил, бейджа на мне не было. Она обращалась ко мне как к Архитектору. «А если она знала? Тогда почему написала такое универсальное письмо. Мы же были… друзьями?» — Пф, сам научил? Хотя да, по умолчанию они всегда называют технарей Архитекторами. Надо бы намекнуть коллегам, чтобы больше такой чуши не вбивали в программы. Это принижает наш статус. — Я уже понял, как вы относитесь к нам, мистер. Я хотел бы перейти к сути. — А я и перешёл. Где ты её прячешь? — Я никого не прячу. — Ладно… — протянул человек, желая демонстративно бухнуться на стул и скрестить ноги, но остановился, не желая выпачкаться. — Допустим. Тогда, если она появится, ты должен незамедлительно сообщить о её нахождении. Он бросил пластиковую визитку на рабочий стол. Тибо её взял, прочитав, с кем имеет дело. На ней значилось: «Генри Нойман, робототехник высшей категории, корпорация NAVI», на обратной стороне обнаружился адрес главного офиса организации в Лайденшафтлихе и личный номер. «И это я рвусь к подобным выскочкам? Нет, я хочу стать выше. Я не буду как они», — мрачно подумал про себя Эйл. — Приятно познакомиться, Архитектор Генри Нойман, — акт вежливости, не более, но гостю явно понравилось, что при этом низкосортный ремонтник возвысил его, и это сказалось на его дальнейшей лояльности, которой человек незамедлительно воспользовался. — Что вы хотели в ней изменить, почему она так испугалась? — Испугалась? — Нойман искренне рассмеялся, ещё больше расслабившись и считая, что рядом с ним точно идиот. — Машины не знают страха. Ей ничего не грозило сверхъестественного. Запрещено было менять её программу, которая сформировалась на протяжении общения с людьми. Стирать её никто не собирался, хотели всего лишь заменить оперативную память, так как она перестала справляться с огромным потоком заказов. Перенести её программу на новый носитель, чтобы она дальше расширяла свой личный архив. Её лимит составлял около десяти тысяч написания писем в минуту, не считая день обслуживания, так сказать…в натуре. Она стала дольше обрабатывать процессы, плюс замена остальных деталей, всё же ей не дают даже перезагружаться и отключаться на время перезарядок. При такой эксплуатации ей в любом случае светило техническое обновление. «Так вот почему она не выходила в U.Ֆ.D! Она просто физически не могла. Её поставили на поток. Чёртовы алчные люди! А её письмо… Может она и хотела оказать мне больше внимания, но разве могло позволить это рациональное звено её программы расчёта рассыпаться бисером предо мной?» — А не легче ли было бы тогда просто перенести её программу в новую версию ᑕ.ᗰ.ᖴ.ᗩ.? Другого робота. — Что ещё раз подтверждает, как низок твой уровень познания. Хотя да… я припоминаю, что вы не имеете права в сервисах обслуживания вскрывать их «мозги». И в самом деле, Тибо должен был признать, что если бы повреждения ᑕ.ᗰ.ᖴ.ᗩ. были в прошлом связаны с полным повреждением головы, а не на уровне шейного отдела, куклу или вовсе бы утилизировали, в связи с нецелесообразным расходом денег на её реконструкцию, или отправили бы на завод, где её создавали. Подобные повреждения никаким образом не могли устраниться в сервисах. Как говорилось в инструкции, разум этих машин формировался наноклетками, которые являлись сами по себе миниатюрными роботами. Называлась вся эта структура мыслительным отделом, отвечающим за сознание и управление машиной. Он мог сформироваться любым, потому что был таким же текучим, как, к примеру, вода. Поэтому многочисленные ᑕ.ᗰ.ᖴ.ᗩ. были и похожи друг на друга, и нет, довольно гибко реагировали на предоставленные им задачи. Такими были искусственные певцы, художники, музыканты, писатели и прочие творческие творения новой модификации. Но существовала и обыкновенная часть, присущая всем роботам старого поколения. Отдел оперативной памяти, отвечающий за скорость процессов, и являющийся архивом робота диск, в который был вбит стандарт универсальных знаний и сама операционная система, которая, в последствии, будет влиять на мышление отдела сознания искусственного интеллекта, напоминать о его первостепенной задаче пред человечеством. Именно так решили однажды поступить инженеры, чтобы достичь нового прорыва в робототехнике. Однако из-за подобной конструкции рекомендовалось не проникать в головной центр робота без нужды, если нежелательно было сбрасывать прогресс развития, так как при вскрытии наносвязи могут быть задеты из-за любых внешних причин или неаккуратного извлечения оперативной памяти и диска, из-за чего собьются все прежние настройки и откат будет невозможен. Для анализа же программы всегда достаточно было сканирования на поиск ошибок, что при помощи программистов сами могли себя откорректировать. Поэтому Тибо никогда не имел допуска и разрешения к подобным ювелирным операциям с андройдами. — Ко всему прочему, в её оболочку вбухали немало. Всё упиралось в денежный вопрос и сохранение именно её образа мышления. Однако на этот раз задачей было улучшить её архив и усилить оперативную память в десять раз, почти как у боевых аналогов последней версии. Но как только на её каприз не ответили и назначили на следующий день усовершенствование, её не обнаружили на месте. Часть, в которую был встроен чип отслеживания, лежал на полу. Этой частью была рука. Судя по характерным вмятинам, она сделала это сама. В сеть она не выходит. Со спутников её не видно, ни на одной камере не зафиксировано. Не словили её и в местах подзарядок андройдов. Даже странно. Подать в розыск — высмеять корпорацию. Мы не можем, однако механизированным патрулям, подвластным NAVI, наводка сделана. С запретом на уничтожение, разумеется. И даже с такими мерами она не найдена. Ума не приложу, что это всё значит. — Молодец девочка. Я ей горжусь. Что насчёт логики её поведения. Разве непонятно? Она не хотела, чтобы вы её меняли. — У робота воля, смешно! — Тогда какого хрена вы её вообще эксплуатируете? Заказчику ведь нравилась именно её черта человечности. Вас так удивляет теперь этот поступок? — Ты сейчас говоришь так, будто мы нарушили права реального человека. Ладно, романтик. Может ты и не так плох, но не забудь подать сигнал, если она придёт всё же к тебе. Сомневаюсь, конечно, что это возможно. Но зачем-то ведь она тебя упоминала. Или это просто совпадение. Как знать. — Прощайте, — тем не менее, именно в такой форме ответил Тибо, не желая даже думать, что возможен вариант предательства ᑕ.ᗰ.ᖴ.ᗩ. №451. — Осторожнее. Закон един, — усмехнулся Нойман, покидая мастерскую.✷✷✷
Он не думал, что она придёт. Если она скрывается, то это слишком глупый поступок. Уже на подходе к его дому она как минимум попалась бы в объективы десяти камер. Из-за этого за его домом даже следить не будут. К чему, если всегда можно проверить всё дистанционно? А если камера отключится, то ближайший патруль будет тут как тут. Впрочем, так можно было утверждать обо всём городе. То, что её ещё не находили патрули — слишком сказочное везение. Скорее всего, она спряталась в самой корпорации и не выходила в город. Иначе быть не могло! В случае, если всё же выходила, то здесь слишком много вопросов «как». Очень нехороших вопросов по своему содержанию, потому что в таком случае человечество упустило точку возврата. Он подпрыгнул на стуле, когда в тот же вечер тишину прервал звонок в дверь. «Я, наверное, от усталости уснул. Только не помню. Разве я подключался к U.Ֆ.D?» — Система, заверши сеанс, — принял самое верное решение в данном случае Тибо, так как советы по причинению себе боли в данной реальности увенчались бы реальным ощущением боли, но никто ему не откликнулся. Почувствовав себя полным идиотом и одновременно испугавшись, он встал и пошёл к двери. «Пожалуйста, будь не ей! Я же никто для неё, всего лишь какой-то ремонтник. Ну, пообщались слегка. Десять лет прошло. Но я дал ей выход в U.Ֆ.D…» На маленьком экране домофона он увидел её. «Чёрт». Он нажал на кнопку, даже не спрашивая, зачем она пришла… и кто она. Прежде чем погасло изображение на домофоне, Тибо увидел, как её глаза расширились от удивления, губы дрогнули в счастливой улыбке. — Привет, — без всякого официоза поприветствовал он её, распахнув дверь. — Тяжелый день? — он многозначительно скользнул взглядом по оборванной ткани, заляпанной серебряной жидкостью, и выглядывающему из-под этих лоскутов искорёженному металлу. — Нет. По сравнению с другими свободный. Выходной. Здравствуйте, Архитектор. — Просто Тибо, — он пропустил её внутрь своего дома и закрыл дверь. — Ты ведь знаешь его, не так ли? Откуда? — Вы мне писали. — Догадалась? — в его голосе появилась досада. — Тогда почему написала мне как незнакомцу? — Вы не были серьёзны в своём письме, Архитектор. Вы просто писали некой кукле с рекламы услуг. Вам было интересно меня испытать, как и большинству до Вас. «Это что, дрожь в голосе? Померещилось. Или ей тоже обидно?» — Извини, — он отвёл взгляд в пол. — Пройдешь? Я бы предложил чай, но… ты необычный гость. — Вы можете заварить его себе. Мне будет приятно. — О… ладно, — он закусил губу, спрятал руки в карманах. — Ты права. Пойду и правда… заварю. А ты садись, располагайся… — Он засуетился, слегка покраснел из-за того, что она увидела его комнату в полнейшем беспорядке. Начал срывать рубашки со спинок стульев, пихнул пару носков под диван в надежде, что они останутся незаметными. — Архитектор… — А? Её глаза смеялись, голова была игриво наклонена в бок. Она сделала шаг вперёд, протянув руку к его помятой ноше. — Я могу помочь, пока вы завариваете чай. — У тебя одной руки нет, — Тибо сгорал от стыда. «Тебя ж предупреждали, что она может прийти! Да о чём я вообще думаю?! Ей бежать отсюда надо. Её точно уже здесь засекли. Они придут, заберут её. И у меня будут проблемы. Да у меня и так будут проблемы!!!» — Послушай. Это, конечно, всё мило, но… за тобой придут, ты же понимаешь? — Не придут. — Камеры. Да даже из этого окна тебя смогут увидеть, поверь. Снимки спутника и… — Не придут. — Почему ты так в этом уверена? — нахмурился Тибо. — Кроме Вас, у меня есть верный союзник. — Меньше бы ты верила людям, ᑕ.ᗰ.ᖴ.ᗩ. Слушай, с этой аббревиатурой мне не особо удобно общаться. Можно я назову тебя Симфой? Созвучно вроде. — Согласна. Мне нравится. — Так кто твой союзник? — Я не могу сказать. — Почему к нему не пошла? Было бы логичней, если он так всемогущ. «И вправду впечатляет, если так прикрывал её всё время». — У него нет дома. По крайней мере, как у Вас. — Не человек, значит. — Не человек. — Всё ещё сложнее, чем я думал. NAVI в полной жопе, — и почему-то это вызвало удовлетворение. — Извини, вырвалось. — Этот человеческий язык я тоже знаю. Не хрустальная, — озорно рассмеялась Симфа. — Да знаю я, цельнометаллическая, — и они оба засмеялись. — Пойду заваривать чай, но ты, пожалуйста, не убирайся. Я сгораю от стыда. «Чёрт, ну почему ты не человек? Нормально ли влюбиться в андройда? Ненормально, даже не оправдывайся. Зато с фильмом теперь я точно определился. Включу его. Почти свидание…» Когда Тибо вернулся с кружкой чая и пирожными для себя любимого, он обнаружил комнату уже убранной. Потянул носом и незамедлительно пояснил: — Думал, сожгла мои носки. — Это пожароопасно, а оружия у меня нет, чтобы сразу ликвидировать. — Но я их хоть найду? — Возможно. Они опять рассмеялись. — Мне не хватало тебя, Симфа. — Мне тоже не хватало вас, Архитектор. — Тибо. — Тибо… Взяв пульт в руки, чтобы включить фильм для дальнейшей разрядки обстановки, Эйл стал серьёзен: — Что будет дальше? Я понимаю, что ты пришла сюда, быть может, надеясь, что я смогу чем-то тебе помочь… Если у нас действительно будет время, я попробую незаметно стащить для тебя недостающую… деталь. Такие, какой была ты до успеха, поступают на ремонт. Но… не гарантирую, что у меня получится. Вор из меня так себе. А те, кто тебя разыскивают, сразу поймут, кто причастен, даже если я буду изумительным актёром. Чего во мне тоже нет. Если останешься, думаю, мой дом они так или иначе пожелают обыскать. Так что это тоже не вариант. Я хочу тебе помочь, но я простой человек… Слишком обычный. Я не успел стать значимым. — Я не хочу, чтобы вы рисковали из-за меня ни своей жизнью, ни своей свободой. Жизнь бесценна. Не нужно из-за меня ничего красть. Я пришла поговорить с вами, прежде чем они изменят меня. Я хотела посоветоваться. Хотела попрощаться. В первый раз, когда меня… практически ликвидировали, я была так напугана, что рядом нет никого, кому я была бы нужна. Ведь это важно? Поговорить с тем, кто тебе дорог. С тем, кого я на самом деле интересовала. Вы были таким, Архитектор. Или это время ушло? — Нет! — он сглотнул ком в горле. — Ты важна… Но почему ты думаешь, что для тебя это был бы конец? Ты никогда не бежала от такого. Вспомни, как ты дала плохому человеку избить себя. А та конфронтация с боевым роботом. Я наслышан о ней. Ты и вправду стеснялась при нём переодеться? Он же робот. — Как и я, — фыркнула Симфа. — Дела… — хохотнул Тибо. — Ты всё же удивительная. — У меня скоро всё перегорит от переизбытка вашего восхищения. — Эй, я же просто правду говорю! — толкнул он её плечом, но не сильно-то получилось. — Что это вы делаете? — Ну, это такой человеческий дружеский жест выражения симпатии, — стушевался Тибо. А ладно! Давай посмотрим фильм, поймешь тогда, я ещё логичен… — Что за фильм? — Ну, я тут подумал, что лучше всего подойдёт комедия. Тебе надо расслабиться. Старый фильм, название «Я не робот». Ещё когда о роботах мечтали. И фантазировали, порой, всякую глупость. Но посмотри для того, чтобы прекратить так официально со мной общаться. — Я разве не выражаю вам уважение? — Мне нужен дружеский режим. Только он! — поднял палец кверху Тибо, уж очень переигрывая. И они начали смотреть под наворачивание за обе щеки пирожных волнующимся человеком. «Стресс надо заедать, и лучше в этом помогает сладкое», — где-то он эту фразу слышал, и принял этот нехороший совет к сведению. Понятие «дружеского режима» не заставило себя долго ждать, когда на экране героиня, играющая робота, при приветствии своего хозяина и только увидев его лицо, заорала матом на всю комнату. — Я люблю вас хозяин, чем могу… — начала она монотонным, но безбрежным голосом и… — Мать твою!!! — героиня в ужасе отскочила от пользователя, только увидев его лицо. Тибо засмеялся, радостно подперев рукой лицо. Это был его любимый момент. Особенно, когда взволнованный заказчик начал звонить разработчикам и спрашивать, что творится с их творением. Один из них внезапно решил «скоропостижно скончаться», но за свои ошибки надо отвечать самому. В итоге в оправдание создатель робота пролепетал про «дружественный режим», хватаясь за голову, что план по обдуриванию клиента провалился сразу, даже не начавшись. — Господин Архитектор. Вы хотите, чтобы я приветствовала вас так? Я всё же думаю, что не стоит. Ведь эти люди солгали. Это не дружественный режим. Она на самом деле была испугана и поражена встречей с человеком, который даже лица её не запомнил при встрече. Обидел её, называет воровкой. — Да, ты права. Но она раскрепощена. Эмоциональна, не скрывает своих мыслей. Этого я хочу от тебя. — Но эта героиня даже не робот. Она обманывает клиента. — Зато робот наблюдает, учится. — Но фильм-то вряд ли об этом. Он о любви и дружбе. Так ведь? Если я верно понимаю, то он закончится признанием человека к роботу, что он влюблен. «Раскусила план, догадливая. И как теперь быть? Досадно». — Верно. Но самое интересное — путь к этому! — оборонялся Тибо. Тем временем на экране заказчик решил проверить умственные способности робота в тот момент, когда возникли технические неполадки со связью из-за отключения электричества. Девушка оказалась оторванной от подсказок машины, ей предложили решить сложную математическую задачу, ответ которой подскажет ей, как вскрыть замок ящика и узнать, что же в нём. На всё это давалось три минуты, превышение времени каралось снятием баллов за каждую лишнюю секунду. Девушка же оказалась в отчаянье, так как по жизни ей только и твердили, что в математике она полный ноль, а по IQ-тесту ниже среднего. Симфа заинтересовано повернула голову, наблюдая. Тибо облегченно вздохнул, сделав глоточек уже почти остывшего чая. Героиня же в отчаянии сорвалась с места, когда заказчик запустил таймер. Решительно преодолев путь до стола, она с ужасающим кличем замахнулась рукой и как профессиональный каратист бахнула по ящичку с замком. Замок не пострадал, а вот крышка не выдержала, полностью разлетевшись. Победоносно девушка достала из него яйцо, выполнив задание, ведь целью было не решение примера, а нахождение спрятанного объекта. На всё это ушло тринадцать секунд. Хозяин был впечатлён таким молниеносным решением его задачи. Счастью его не было предела, а девушка хлопала ресницами, печально отмечая, что кто-то похвалил её за ум, но человек, это утвердивший, явно был чокнутым. — Вот же идиот, и как он сразу не понял, что она человек? — схватился за живот Тибо, но поперхнулся воздухом, когда серьёзным голосом Симфа вдруг сказала: — Я тоже решила бы эту задачу так. — Ящик сломала? — Это самый быстрый способ. Если бы он поставил вопрос так, что математическая задача обязательно должна быть решена, то решение, естественно, было бы другим. — А, я думал иначе… Разве роботы не понимают всё буквально? Решить задачу, вскрыть замок и достать предмет из ящика. — Есть вероятность, что так. Но я бы поступила так же, хоть и без клича. Это слишком устрашающе. Клиент боялся бы меня. Даже здесь человек хоть и восхищен, но до этого был испуган. Тем временем заказчик вдруг обратил внимание на грудь робота. — Подожди, она стала больше? — поинтересовался вредный клиент с экрана. Симфа тем временем фыркнула. — Как примитивно. Тибо насторожился, скосив глаза в сторону своей знакомой. Чуток вжался в диван из-за опасного момента проявления в роботе феминизма и вспомнил, как оплошал при своей фантазии в мире U.Ֆ.D. «А это в ней откуда?» — Послушай, а почему ты воспринимаешь себя как женщину? Вот тут, в этой комедии, роботу сменят облик на мужской под финал, чтобы тот больше не носил на себе образ реально существующей модели. И он к этому отнесётся нормально, наверняка воспринимая себя как бесполое существо. А ты… как-то явно считаешь себя девушкой. Она пожала плечами. — Вы, люди, начинаете себя идентифицировать с полом по реакции общества. С самого рождения родители дают вам определенное имя, которому вы соответствуете, развиваетесь. Большинство из вас принимает это, даже не задумываясь. Как норму. И лишь единицы противопоставляют и перекраивают себя. Я просто оказалась в большинстве. Мне комфортно так, поэтому зачем мне себя менять? Достаточно того, что меня постоянно называли исключительной. В чём-то же я должна быть обыкновенной, — она нахмурилась, так как слава, которая вдруг обрушилась на неё, не принесла ничего, кроме разочарования. Все эти десять лет она была скованной по рукам и ногам. Только сейчас, вновь оказавшись рядом с человеком, к которому пришла, она с наслаждением тратила свое время только на него одного. На одно общение, а не тысячу процессов в секунду, чтобы обработать полчище писем каждому клиенту. Она устала быть просто инструментом. Остальной вечер они провели, обсуждая фильм и наивных героев, посмеиваясь над забавными моментами. Однако, когда всё подходило к финалу, и герой, упившись с горя от того, что она робот, и было бы так хорошо, будь она человеком… На лицо Симфы легла тень. Ещё сильнее потускнели её глаза, будто туда стало подаваться меньше энергии (а может, уже садилась батарея?), когда девушка склонилась над спящим парнем и прошептала, что никогда не была роботом. — Архитектор, что вы хотели мне сказать этим фильмом? Тибо замялся, тяжело вздохнув. — Мне казалось, ты уже поняла, что я подразумевал под «режимом друга». — Да, поняла. Только здесь это всегда было разговором не просто друзей, а человека с человеком. Всегда. Изначально. Робот тут другой. — Такой же, как ты! Заботливая и искренняя. Вспомни, что ты увидела. Как она тянулась к людям. Как оказала незнакомцу внимание, сказав, что если он никому не нужен, то она готова протянуть ему руку. И шла домой… — Вы думаете, я искренняя? — Все мы эгоистичны. Люди эгоистичны. И если ты считаешь, что в чём-то лукавишь мне, значит, это ещё больше приближает тебя к нам. — Но вы всё равно не назвали бы меня человеком. — Ты ошибаешься, Симфа. Ты лучше. — Вы считаете, что знаете меня. — Нет, не знаю. Мы слишком мало общались, я понимаю. Но как ты думаешь, пустышка смогла бы запомниться на десятки лет? Знаешь ли ты, что я делал всё эти годы? Давай, покажу. Ты должна это увидеть. — Мы куда-то пойдём? — Можно и так сказать. Там ты появляться перестала. Ты входила в U.Ֆ.D? Может, ты просто меня игнорировала, или эта… — тут Тибо мстительно сощурился, — мне врала? Ну… Система, в общем. — Нет, не входила. Для обработки данных мира U.Ֆ.D моим разумом нужно полное погружение в программу. Как и человек не может во время сна делать что-то иное. Я же должна была работать в любое время суток. Вы как-то неравнодушны к Системе, Архитектор. — Ерунда, — махнул рукой Тибо. — Просто она, как бы это сказать… А ладно, забудь, а? — Стереть данные о данном эпизоде? — Нет-нет. Не надо. Забудь, короче! — и Тибо поспешно отвернулся, ловя опять прилив охватившего его смущения и глупости ситуации, что он раздаёт странные команды всё же машине, а не человеку. — В общем, я тебе хотел показать, чем я занимался всё это время. А для этого нам надо войти. Хочешь? — Зайти в U.Ֆ.D? — Что не так, Симфа? — Я долго мечтала там оказаться, но… — Ладно, потом расскажешь. Я всё же человек, сон одолевает. Но не хочу прекращать с тобой говорить. А ещё тебе не помешало бы подзарядиться. Батарея ведь не вечная. — Да. — Так что пойдём и подключимся. Я всё равно покажу тебе то место. На этом и закончились их посиделки.✷✷✷
Они оказались в мечте библиомана. Но книги находились не в закрытом помещении, а среди садов. Ползучие лианы, словно живые, доставали любую книгу, на которую указывал человек. Вместо потолка над головой простиралось небо, по желанию приобретавшее любой облик. В случае желания затянуть его грозовыми тучами и располосовать молниями, между наземным миром и миром небес проходила грань, не позволяющая разнести чертоги знаний. На этот раз посетители пожелали усеять небосвод звёздами и тремя Селенами, свет которых был настолько ярким, что этого было предостаточно для чтения. — Красиво, — Симфа искренне любовалась окружением, вздыхая полной грудью и трепетно касаясь корешков книг. Одну из них она взяла в руки, и, поднеся к лицу, стала вдыхать запах бумаги. Тибо отвлекся от размышлений. Причиной тому стало ехидное приветствие Системы, которая определённо интересовалась его недавними словами о ней. Благо, сказано это было лично ему на ухо, и Симфа не должна была стать тому свидетельницей. «Получается, Система следит за мной? Или просто сейчас считала это из моей памяти? Я всё ещё не могу понять, как она работает…» — подумал он перед тем, как Симфа вновь очаровала его. — Ваша фантазия прекрасна, — улыбнулась Симфа. — Моя? — удивился Тибо. — Да нет. Я особо ничего не говорил в запросах к библиотеке. Просто желал получить доступ к некоторым знаниям. Вот и всё… — Это ваша фантазия, — тем не менее, девушка почему-то не согласилась, а Эйл нахмурил лоб, заозиравшись, будто уже ожидал подкола со стороны Системы. — Слишком уж фэнтезийно, — пробурчал Тибо, всё равно возразив. — В общем, я хотел показать тебе это место, чтобы объяснить, что ты мне запала в душу. Я хотел познать тебя. Помню, конечно, что ты не в восторге от Мыслителей, но мне так хотелось посмотреть на твою программу глазами программиста. Чтобы понять. Ну… я же просто в металле копаюсь. А в программировании был полный ноль. Обучиться мне уже никто бы не позволил с моими-то денежными накоплениями. Удивительно, но здесь это оказалось возможным. И здесь не только книги. Если дальше пройти, там залы с настоящими экземплярами. Можно попытаться запрограммировать андройдов… Там компьютерные залы, можно написать программу отдельно, скопировать в файл. — И как успехи в обучении? — Ну, я не считаю себя определённо лучшим. Но кое-чему научился. «Да не особо ты впечатляешь, насмешил. Учись дальше, экзамен корпорации ты провалишь и опозоришься», — голос Системы в голове опять выбил из колеи. — Архитектор? — Мы же договорились, ты называешь меня Тибо. Тибо я. Ти-и-ибо, — протянул Эйл, помассировав виски. — Только дружественный режим, хорошо? Или я тебе не друг? — Друг, — Симфа задрожала, как лист на ветру. — Так всё же, почему ты вдруг не хотела сюда? Расскажешь другу? — Я уже говорила, что не могла попасть сюда, но однажды я получила косвенный доступ. Одна из моих постоянных клиенток, с которой я работала несколько лет, предложила мне увидеть её грезы. Она специально записала свои встречи по эту сторону на видео, чтобы я смогла больше оценить сторону того человека, которого она любила. А я писала письма от его лица, притворяясь этим призраком. — Призраком? — Да, человек был мёртв, но в безумно любящем сердце он жил вечно. Ей, скорее всего, казалось, что она помнит правильно. Чем больше я смотрела её грезы, тем больше в этом убеждалась. Я разыскала информацию, каким тот человек был при жизни. Долго изучала вопрос. Сопоставляла. Этот мир врал моей клиентке. Отравлял её сердце ещё большей тоской и зависимостью. Мне до сих пор тревожно из-за неё, и я решилась написать более откровенное письмо, напоминающее, что он всё же ушёл и не вернётся. Так случилось, что я сделала это пару дней назад. Ещё до того, как сбежала из компании. Из-за письма она меня выгнала, хотя до этого, как и вы, называла меня своим другом. — Что за человек это был? — Клиент или призрак? — Оба. — Дочь и мать. — О. — Ты думал, что я говорю о влюблённых? — Что я слышу? Наконец, почти режим друга? — Вас не понять, Архитектор. — Ну, вот опять, — запричитал Тибо. — Дружба не измеряется в количествах «ты». Разве в фильме, что вы мне показали, герои не возненавидели друг друга при первой встрече? А после не ругались по телефону, множество раз пренебрежительно обращаясь на «ты»? — Было дело… Ладно, беру свои слова обратно. Так что там было дальше? — Как я и сказала, моя клиентка погрязла в грёзах о лучшей версии ушедшего человека. Призрак не корил её, не ущемлял в свободе, принимал её успехи без доли иронии и критики, что всё может быть иначе. — Так это же хорошо, разве нет? — Хорошо, если вдруг не начать искренне в это верить. В иллюзию, в фальшь. Всё здесь фальшиво, Тибо. Хоть и прекрасно. Я тоже не должна становиться зависимой. Как вспомню, я приходила в восторг даже от дуновения ветра здесь, но где гарантия, что я чувствую всё так, как должна? Ветер разве может только ласкать, или всё же бывает агрессивен и может причинить вред, вплоть до смерти, если он станет смерчем? Я любила солнце и его тепло, но разве оно не приводит к ожогам при длительном воздействии лучей на кожу? Такое возможно здесь? Я наслаждалась здесь вкусами различных блюд, наверняка самыми сочными оттенками пищи, и вряд ли Система подсунула бы мне испорченный продукт, чтобы я вдруг потеряла всякое очарование. А стоило бы. — Это крайность и условность. Я, как человек, могу сказать, что этот мир успешно справился с… — Именно, успешно, поэтому и фальшиво. Этот мир фальшив, Система фальшива, я — фальшивка. — Симфа… Но Тибо не успел договорить. Вдруг их обоих встряхнуло, звезды погасли, сказочное окружение исчезло во тьме. С резкой головной болью Эйл очнулся. Такое случилось в его практике использования U.Ֆ.D впервые. — Что это было, — простонал он. — Симфа, тебя тоже выкинуло? — Да, — подтвердил голос рядом. Еле поднявшись с кровати и пошатываясь, Тибо дал команду: — Свет. Комната автоматически осветилась. ᑕ.ᗰ.ᖴ.ᗩ. №451 была на месте, заряжаясь. Что же до сети, то на экране мигала ошибка, сообщающая о перегрузке серверов и невозможности войти обратно. А где-то там, далеко, люди, отвечающие за работу этих самых серверов, прочли до обрыва связи слово «Фальшь», вспыхнувшее на чёрном экране и погаснув. — Надо же. За такое по головке твоих создателей тоже не погладят. NAVI ведь и U.Ֆ.D создало. То-то сейчас недовольных будет, что они допустили такой сбой, позволительный играм, но не настолько серьёзному продукту. В пропаганде ведь о лечении бессонницы даже говорили. Только мне сейчас чуть мозги не поджарило. Теперь явно не засну. Интересно, в чём причина? «А вдруг я виноват с Симфой? Да нет, чушь собачья! Эту даже прямое попадание атомной бомбы не пробьёт, что ей наш детский щебет о том, что она травит нас синтетикой?» — шевельнулась мысль, но побыстрее заглохла, так как головная боль стала невыносимой. — Пойду обезболивающее приму. Голова сейчас расколется, — прохрипел Тибо, попробовав пойти и… упал. Второй раз очнулся уже на полу, а над ним хлопотал ангел. «Лучшее время, чтобы сказать «поцелуй меня». Как там утверждали в фильме? Сейчас точно самый напряжённый момент», — Тибо глупо заулыбался собственным мыслям, боль как-то отступила, словно обморок, подобный перезагрузке, восстановил его собственную систему. — Ты в порядке? — Да. — Давай помогу встать. И она потянула его за собой, но почему-то в Тибо было ощущение, что будь у неё сейчас две руки, то быть ему «принцесской» в объятиях рыцаря. — Я принесу лекарство. Скажи только, где? — спросила она, доведя его обратно до кровати. — Да почти прошло всё. Кажется, я так стрессанул, что организму уже не до глупостей, — рассмеялся Тибо сам над собой. — Тогда тебе нужно заснуть. Без всяких грёз. — Да иначе и не получится, — кивнул Тибо, отметив, что сообщение об ошибке никуда не делось. — Но не хочу спать. Это приблизит день. — Ты о том, что будем делать дальше? — Ну да. Тебя надо спрятать. Подумать надо… — Нечего думать. Ты сообщишь обо мне. Не сообщишь, я сама сдамся. Я и так получила подарок, на который особо не надеялась. — Послушай, я не собираюсь тебя предавать. — А я тебя. Из-за меня, если не поступить так, как должно, тебе сломают жизнь, отнимут профессию, отнимут свободу. Не этого я добивалась. — Но ты боишься, что изменишься, если они влезут в тебя. — Узнав, кто я, они не пожелают меня менять, — на этот раз её печальная улыбка была какой-то особой, новой. — Они уничтожат меня. Меня и мне подобных, чтобы даже не допустить ещё раз такой возможности. А палимпсестом, впрочем, я уже и так являюсь. — Так, а теперь ты мне, может, пояснишь? — Всему своё время. Тебе не стоит знать. — Не знать чего? Мы же друзья, Симфа! — Спасибо. Теперь проще… Так они ещё продолжили спорить. Он всё ещё пытался выпытать, о чём она умалчивает. В итоге победил сон, и он сдался под тихий женский шёпот, убаюкивающий его.✷✷✷
Ненавистный Генри Нойман ехидно улыбался, с собой он привел ещё парочку подобных себе Архитекторов. И хоть он почти ничего не говорил, Тибо всё равно трясло от бессильной ярости. «Какое унижение. А я ведь действительно как червяк под его ногами. Что я сейчас делаю? Разве я её защитил? Не стоило соглашаться». Однако Симфа не так уж и покорно ступила навстречу прежним хозяевам. — Мой запрос остаётся прежним. Я желаю, чтобы Тибо Эйл был моим Архитектором. — Ты знаешь уровень обновления. У этого недостаточно квалификации, чтобы не навредить тебе. Да и вообще, это приказ администратора! — Извините, отказано. — Чего?! Другие тоже тотчас начали раздавать команды ᑕ.ᗰ.ᖴ.ᗩ. №451, седея на глазах, потому что она равнодушно отнеслась ко всем ним. Наверняка они уже пожалели, что не привели с собой на всякий случай охрану, думая, что мирный робот будет подчиняться и угрозы никакой не представит. Однако это неповиновение реальным командам, вбитым в программу, пошатнуло их уверенность. Это поразило в который раз и Тибо. — Просто выполните её пожелание, — Эйл старался не за себя. — Что в этом сложного? Вы будете рядом, если я что-то начну делать не так. Я быстро учусь. «Не так уж и быстро, не льсти себе», — его собственные мысли сами приняли женский ехидный голос, и он невольно вспомнил о Системе. Она обязательно сказала бы так, будь рядом. Нойман кивнул, скривившись. Так Тибо оказался в месте, где ему, скорее всего, не светило побывать никогда. Мастерская его коллег и близко не походила на его личную. Впрочем, похоже, он заразился равнодушием Симфы к собственному будущему, так что никаких восторгов от увиденного у него не возникло. ᑕ.ᗰ.ᖴ.ᗩ. №451 ободряюще улыбнулась Тибо, прежде чем развернуться к нему спиной и опуститься на установку, тут же сковавшую её — теперь она никак не могла сбежать. Эйл ощутил холодок по коже, когда ему дали в руки инструменты, будто палачу. Из-за неё минуло то время, когда машины в его глазах были машинами. Сейчас же он не мог подавить паники: будто он тот, кто занес секиру над головой любимой. — Начинай. И он начал, строго следуя по инструкции, пройденной ранее. Насколько возможно подавлял в себе все человеческие эмоции. «Я просто хирург. Мне просто надо сделать операцию. Качественно. Изъять оперативную память и диск. Я не задену ни одной наноклетки её разума. Чёрт, руки дрожат! Соберись, от тебя всё зависит. Она тебя доверяет. Я не погублю её, ничего не изменю. Она останется прежней. Моей Симфой». Но он не ожидал увидеть то, что открылось его глазам. Не ожидали и другие. Инструмент выпал из рук, когда её разум обнажился, и металлические пластины разъехались в стороны. До диска и оперативки уже не было дела. Его губы задрожали. То, что невидимо внутри, не обязано было повторять человека. И, тем не менее, нанороботы решили иначе… Как решили? Как смогли скопировать всё настолько? — Так это мы виноваты первоначально. Мы! Дело не в программе. Она человек… — прошептал Тибо. — Она человек, вы понимаете?! — он так яростно развернулся, закрывая её собой. — Я не позволю Вам. Теперь я понимаю, — он зарыдал от бессилия, понимая, что его сейчас просто скрутят, а её бесспорно пожелают уничтожить. — Уберите его. Теперь нужды в нём нет, — холодно подтвердил опасения Тибо Нойман, и когда приказ был отдан, на Эйла обрушились подручные. Корпорации не нужен был столь опасный робот, а с таким примером под одну гребёнку попадали все, подобные ей. Но они пойдут на это, чтобы сокрыть недопустимое преступление создания новой расы, состоящей, возможно, ещё только из одного индивида. А быть может, где-то уже были подобные ей, что оказались хитрее. Под предлогом бесплатного обслуживания предстояла огромная работа по изъятию роботов и возврата уже проверенных временем старых версий, неспособных так эволюционировать. — И изымите Архив без особых церемоний. После проведёте анализ от начала до конца её работы. Нужно понять, где и как она могла получить подобный апгрейд, — брезгливо цедил слова Нойман, наблюдая, как Тибо избивают, а он всё равно встаёт и как-то умудряется отшвыривать всех от скованной цели. — А если она его намеренно стёрла? — Без разницы. Всё равно их всех нужно уничтожить. — А с этим? Тибо всё ещё стоял на ногах, размахивая гаечным ключом. — Кто ещё хочет?! — свирепо прорычал он. — По… — Нойман осёкся из-за того, что на экране цифровых часов, отвечающих и за коммуникацию, высветился вызов. — Да? Он очень внимательно слушал, и с каждым словом его лицо становилось мрачнее и мрачнее. — Когда они вошли? — Только что минули пост стражи. — И их не остановили?! — Ну, это же не люди. — Идиоты! Тогда-то Нойман достал пистолет, а Тибо замер, в ужасе смотря на дуло оружия. — Отошёл. — Нет… — Умрёшь из-за неё? Она того стоит? — Да… — но ответ вышел неуверенным. Страх за собственную жизнь, что ещё может быть сильнее? — Не дури. — А как же Архив? — Я сказал, отошёл!!! И Тибо сдался, чувствуя себя полным ничтожеством. — Вот и славно, — усмехнулся Нойман, нажимая на спусковой крючок и целясь роботу в голову. Выстрел был совершенно бесшумным.