Выцветший

      Если от любви можно задохнуться, то Риндо давно умер от удушья, а его призрак, ненасытный и неотомщённый, бродит по земле, преследуя счастливых Кими и Рана. У них всё началось слишком хорошо, почти что приторно, как в сказке.       Она — прилежная девочка из небогатой семьи, которая связалась с криминальным миром из-за долгов брата. Ран пощадил её непутёвого родственника, но взамен она должна была содействовать в его махинациях — крупных и не очень.       Сама судьба, казалось, норовила сблизить влюблённых. Она манипулировала обстоятельствами так, чтобы Ран и Кими узнавали друг друга как можно лучше, открывали свои сердца и души нараспашку — и млели от красоты друг друга: что внутренней, что внешней.       Влюбленный гопник — худший гопник, который только может существовать на свете. Он становится не мягче и терпимее, как показывают в кино, о, нет. Любовь не делает слабее. Любовь придаёт сил. Она не смягчает сердце, а лишь ужесточает.       Нежность Ран проявлял лишь к избранному — Риндо. Теперь Кими толкнула его в сторону. Риндо чувствовал себя обделённым, обманутым, брошенным.       И это чувство конкурировало с любовью к обоим: и к старшему брату, и к его девушке.       Ран распугивал своим мрачным лицом каждого несостоявшегося кавалера Кими. Она была магнитом для противоположного пола. Не самая красивая женщина, которую Риндо встречал, но природное обаяние, благородство и изящество компенсировали её внешний недостаток.       Она смотрела строго из-под хмурых светлых бровей. Отчитывала, наставляла. Ей нравилась роль праведницы. Рану нравилось её смущать. По-своему он честно старался ради нее: послушно приходил в школу к первому уроку и отсиживал до конца дня, больше не влезал в незатейливые драки на переменах и даже вступил в музыкальный кружок.       Почему музыкальный, а не спортивный — понятно и дураку: с баскетболистами у Рана уже была стычка, футболисты шугались его и непременно поддавались бы, а волейболистов он считал ниже своего достоинства.       Бренчать на гитаре? — пожимал он плечами. — Почему бы и нет? Ломать кости — тоже своего рода музыка.       Риндо не то чтобы брата не узнавал. Он просто бесился, что теперь-то ласковый голос Рана и его забота — не эксклюзив. Настоящие секреты хранят двое. Когда секрет узнает третий, никакой это не секрет. Так, иллюзия. Иллюзии Риндо просто не переносил. Даже больше, чем Кими.       Её он, вообще-то, обожал. И это чувство граничило с завистью и отвращением. Гремучая смесь.       Почему она такая правильная, добрая, невинная? Настолько, что хочется плюнуть ей в лицо. Но она же пришибленная — пока чужая слюна стекала с переносицы по её носу, она бы беззаботно улыбалась. А потом поставила щелбан своими длинными прекрасными пальцами. А он бы притянул её к себе и поцеловал — в качестве извинения. Если бы только мог. Если бы её сердце не было занято старшим Хайтани. Тем, кто старше, мудрее, дальновиднее. Он точно подходит Кими больше.       Её на руках нужно носить, потому что она не женщина одного мужчины. Есть в ней такая черта — она физически не может быть одна. Расстанешься с ней — она найдёт другого. И в её мировосприятии это абсолютно нормально. Будь на её месте иная, Риндо бы без промедлений окрестил её шлюхой. Но Кими… у неё аура спокойная. Чистая. Она жена, а не проститутка — жена по своей сути, это её несомненное призвание и предназначение.       Объяснить это сложно. Такие вещи кажутся сущей нелепицей, когда произносишь их вслух, но, когда чувствуешь, а не думаешь, понимаешь: нет ничего очевиднее, чем это.       Словом, если бы Кими однажды попала в его сети, он бы ни за что её не отпустил.       Но неприятности случаются в каждом Раю. Не то чтобы Ран и Кими — исключение из правил. У влюблённых настала череда разочарований. Риндо никогда не совал нос в их отношения — не хотел видеть нечто, не предназначенное для его глаз.       Однажды он застал Кими, понурую и убитую горем, на автобусной остановке напротив их дома. Наверняка с Раном поссорилась — и сбежала. Она часто так делала, но никогда не убегала далеко. Как собака, которая хотела, чтобы её вернули. Обычно Ран так и делал — отходил от эмоций и возвращался за ней. Он всегда протягивал руку перемирия первым.       Они не извинялись друг перед другом. Им это было и не нужно. Их язык — это язык касаний. Она почешет его за ушком, как кота — он укусит её плечо, как… Риндо смущался, когда думал об этом. Он не собирался сравнивать. Это получалось само собой, против его воли.       Но в этот раз что-то пошло не так. Дождь лил как из ведра. Риндо опустил зонтик и присел рядом с ней. Она даже не посмотрела на него — это укололо его, укололо неприятно, словно только что дорогой человек вогнал ему нож в спину. Но он стойко вытерпел этот нож меж лопаток и даже стал получать удовольствие от того, как лезвие холодило кожу.       — Что с тобой?       — Он меня не любит.       — Это неправда.       — Почему?       — Если бы он тебя не любил, он бы тебя не терпел.       — То есть его любовь проявляется в терпении? О, я должна его благодарить!       — Ты драматизируешь, Кими.       — А ты упрощаешь! Разве не так?       Риндо подумал: а что плохого в простоте? Да и ссоры Рана и Кими были для него непостижимы. Она любит его, он любит её. Потрахались — закрыли вопрос. В чём проблема?       — Я впервые вижу тебя такой.       — Увидишь ещё не раз, если мы с твоим братом, конечно, не…       — Все будет хорошо, — Риндо не удержался от соблазна потрогать её. Его ладонь скользнула по её шее и едва не опустилась ниже, но он вовремя сделал вид, что поправляет её волосы, когда напоролся на подозрительный взгляд. — Вот увидишь.       — Ты не можешь знать это.       — Не могу. Но я знаю своего брата. И знаю, что он тебя любит.       — Я доверюсь тебе, но только в этот раз.       В тот день Кими поняла, что имеет над ним власть, но сделала вид, что ничего не было. Это было в её духе.