Выцветший

      Риндо не видел Миеко две недели и по возвращению не почувствовал ничего. Счастливое воссоединение любовников? Скорее двух уставших людей. Они не обнялись даже, не поцеловались и не улыбнулись. Сухой кивок в качестве приветствия — и довольно.       Риндо не тянуло на нежности и сюсюканья. Это возможно только при условии духовной близости. Но Миеко… приехав обратно в Токио, шумный мегаполис, он понял, что Миеко для него — просто работа.       Разговаривать с ней. Трапезничать. Трахаться.       Это просто привычный уклад жизни, который он не хочет нарушать. С ней приятно. Её присутствие не тяготит. Этого достаточно.       Иногда она забавляла. Как, например, сейчас. Он писал отчёты Манджиро касательно вчерашней конференции — время близилось к полуночи, а Миеко, сонная, наклонила к нему голову, лизнула в шею, как кошка.       — Опиши меня тремя словами, — неподдельный интерес читался в её вкрадчивом тоне, к этой просьбе она готовилась словно вечность.       Риндо выпалил первое, что пришло на ум, даже не задумываясь:       — «Безмятежная стерва, тихоня-бесстыдница. Подруга, врагиня».       Риндо был искренним. Но Миеко ответ не устроил. Она отстранилась, сложила руки на груди и обиженно надула щеки.       — Во-первых, я попросила описать меня, а не цитировать Бегбедера.       — Что, если это определение тебе подходит?       Она его точно и не слышала:       — Во-вторых, здесь не три слова.       — Да, иначе это не была бы цитата.       — Тебя невозможно понять!       «Конечно невозможно, ведь ты даже не пытаешься». Риндо едва сдержался, чтобы не закатить глаза. Иначе бы она устроила ему взбучку. Он поднимается с дзабутона, раздвигает тюли и смотрит в окно. Говорит не то, что думает, но то, что чувствует:       — Какой-то месяц оплёванный.       Миеко наигранно хихикнула, приблизившись и положив голову ему на плечо.       — Когда ты несёшь такую очаровательную чепуху, я начинаю думать, что у тебя есть чувства.       — А в обычное время — нет?       — Сомневаюсь.       Она гладит его по спине, но он не чувствует спокойствия, которое должны приносить прикосновения любимой женщины — только бесконечную тоску. Он выскользнул из рук Миеко, когда её массаж приобрел эротический характер, и, натужно улыбнувшись, сообщил, что хочет сделать срочный звонок.       Он поспешно вышел на улицу и, не сводя глаз с месяца, набрал номер жены. Поездка на её родину что-то переменила в нём. Провинция помогает перевести дыхание. Иногда, чтобы продолжить жить дальше, нужно остановиться и никуда не спешить. Риндо была необходима такая передышка. В деревне небо чистое, звёзды видно, и месяц там настолько ясный, что слепит глаза. В Токио всё по-другому. Кими поймет его. Кто, если не она? Почему-то для Риндо это очень важно.       Сначала — гудки, но затем из динамика слышится хриплый женский голос: похоже, он разбудил её.       — Риндо. Что-то случилось?       — Да. Посмотри в окно.       Она удручённо вздыхает, но по скрипу половиц, шумному дыханию и шагам Риндо понимает, что она исполнила его маленькую прихоть. От этого в груди почему-то разливается странное тепло.       — И что я должна увидеть?       — Посмотри, — настойчиво требует он.       — Это какая-то шутка? Я ничего примечательного не вижу.       — В небо.       — Какой-то месяц дурацкий.       — Оплёванный, — с облегчением выдыхает он.       — Ага. Ты за этим мне позвонил?       — Для меня это было важно.       — Ну, ладно. Спокойной ночи.       — Люблю тебя, — шепнул он в трубку, но она уже отключилась и не могла слышать ничего.       Ему нужно прекратить встречи с Миеко. На самом деле, ему всегда была нужна только Кими. Он просто об этом позабыл.

***

      На этот раз Риндо возвращается не в три часа дня, а в три часа ночи. Он подвигает футон к футону Миеко, пристраивается к ней сзади и вдыхает запах её волос. Такой родной запах. Такое родное тепло её тела. Женщина, когда-то принадлежавшая его брату. Женщина, которая теперь принадлежит ему. И он никому её не отдаст. И ни на что не променяет.       Безмятежный, он засыпает, обнимая её талию, не замечая, что его приход разбудил его маленькую женщину, которая не может сомкнуть глаз всю ночь из-за тревоги, обуревавшей сердце.       Неприятный разговор, щекотливый — случается за кухонным столом. Риндо впервые за долгое время помогал Кими с готовкой: она не досолила мисо-суп, и он встал, чтобы взять соль, но Кими ошарашила его вопросом:       — Она красивая?       — Что? — он замер, непонимающе поморгал, но это лишь для видимости — он угадал, о чём хотела поговорить Кими, по её тону. Сразу же.       — Не что, а кто. Женщина, к которой ты ходишь.       Риндо закрыл глаза — отнекиваться нет смысла. Он ведь даже не скрывал свою связь с Миеко. Наверное, хотел, чтобы Кими знала. Наверное, хотел ей сделать больно — его милой, желанной, горячо любимой жене. Он взял соль, сел обратно, но не притронулся к еде. Почему-то тошнило. Нестерпимо. От себя.       — Настолько, что её красоту можно считать преступлением.       — Это хорошо. Будь у меня твоя красота, я бы выбирала женщин, достойных меня.       — Какой снобизм.       — Оправданный. Она похожа на меня?       — В мелочах — вылитая ты. Будь иначе, я бы её не выбрал.       — Забавно выходит, не так ли? Тебе нужна не я, а моя копия. Замена. Тот случай, когда подделка предпочтительнее оригинала.       — В каждой подделке есть что-то, в чём она превосходит оригинал.       — И в чем та женщина превосходит меня?       Риндо не нравилось, какие обороты принял их диалог.       — Я не думал об этом. Я это чувствовал.       В последнее время Риндо слишком мало думает и слишком много чувствует.       — Вот как. Тогда я непременно хочу с ней увидеться, чтобы самой понять. Выражаясь твоим языком, почувствовать, — она просто издевалась, но он на неё не злился. В конце концов, она имела на это право.       — Это будет неправильно.       — А что правильно? Твои визиты к ней?       — Ты же знаешь, это не так.       — Это нечестно, если мне нельзя даже увидеть её. Мне же интересно.       — Сейчас ты говоришь совсем как она.       — Прелестно! — Кими преувеличенно жизнерадостно хлопнула в ладоши. — Возможно, мы с ней поладим лучше, чем с тобой.       — Я не хочу этого, — Риндо ревновал жену к любовнице. Он спятил?       — О, это было предсказуемо. Ты хочешь всего и сразу. Ты не любишь делиться, в отличие от своего брата. Он был щедр, если ты понимаешь, о чём я.       Кими просто хотела вывести его на эмоции, но это переходило всякую грань. Риндо сжал палочки настолько сильно, что переломил их на две части, злостно отбросив в сторону.       — Не смей говорить о нем.       — Почему? Он ведь отец моего ребенка.       Несколько секунд Риндо не моргает. Не дышит. Только кровь стучит у него в висках. Когда он отмирает, то по пристальному взгляду Кими понимает — это не шутка. Риндо озвучивает очевидное:       — Ты сделала тест на отцовство.       — Да, — просто согласилась она, хотя подтверждение и не требовалось.       — Ты знала с самого начала?       — Нет. Я правда думала, что ты биологический отец Хиро. Но я не понимаю, в чём проблема. Это ничего не меняет. Прости, что упомянула Рана. Я просто хотела позлить тебя. Ты зря считаешь, что одному тебе больно, Риндо. Мне тоже тяжело.       — Когда ты сделала тест?       — После возвращение из Окиямы.       — Понятно, — он вышел из-за стола, задвинул стул. — Надеюсь, результат тебя осчастливил.       Его подозрения оправдались. Хиро всегда напоминал ему старшего брата. Возможно, поэтому он его и сторонился. Сближаться с сыном Рана было слишком… слишком… страшно. Полюбить его, а потом потерять. Риндо бы не вынес такой боли.

***

      Точно так же, как и встречаться с Миеко, выбираться с семьёй на Синдзюку — это своего рода традиция для Риндо. Миеко об этом знала. Миеко словно бы невзначай прогуливалась неподалеку.       Всё было хорошо до тех пор, пока Риндо не заметил её, и это не испортило ему настроение. Всё было хорошо до тех пор, пока Кими, не отдав ему Хиро, направилась в сторону Миеко, и это поразило его в самое сердце, как стрела. Огорчение, недоумение, острая боль… Он чувствовал себя преданным. Тоже ощущала Кими, когда он уходил посреди ночи? Ему стало совестливо. Но слишком поздно.       Кими дружелюбно протянула руку. Миеко пожала её, встряхнув. Но Кими не переставала улыбаться. Она не приняла это как вызов.       — Вы ведь Миеко, верно?       — Д-да.       — Я Кими. Приятно познакомиться. Позаботьтесь о моём муже, пожалуйста, ведь я знаю, что вы встречаетесь, и не мешаю вам быть вместе.       — Кими-сан, вы…       — Да? Что такое?       — Дайте мне свой номер.       Так и состоялось роковое знакомство, которые не должно было произойти.