грог

Ричард, наконец заприметив краем глаза знакомую фигуру, резко обернулся — прямо перед его лицом сначала показались чёрные узкие джинсы, затем бордовая рубашка, заправленная в них: Росио неторопливо опускался, чтобы сесть рядом. — Росио! — Окделл потянул его ниже, на себя, и крепко обнял за плечи прежде, чем успел обдумать. — Я уже почти решил, что ты не придёшь! — И ведь всё равно остался, — подметил Росио и не то что не отстранился — наоборот послушно присел на оба колена и легко обвил его увешанными браслетами руками в ответ. Повеяло чем-то терпким и, совсем немного, морской солью. — Я тоже рад тебя видеть, Дикон. С семи ждёшь? — Да, ну, это не так и страшно... — Ричард, посчитав, что приветствие затянулось, смущённо отодвинулся и посмотрел Росио в лицо. — Что-то случилось? — Нет-нет, — он поправил примятые полупрозрачные объёмные рукава и очаровательно улыбнулся. — Просто работа. И Ричард совсем растерялся. Что можно было сказать? Хотелось одно — кое-что неловкое, милое, на его взгляд, и запредельно честное — но он всё же постеснялся, подумал, что мог случайно ляпнуть не то, и выбрал вариант понейтральнее: — Я тоже боялся, что опоздаю, и ушёл даже немного раньше, — он поднялся вслед за Росио и спросил: — А ты где работаешь? Он вздохнул, уперев руки в бока. — В не самом подходящем для меня месте, — на вопросительный взгляд Ричарда Росио коротко пояснил: — Офис. И в последующие несколько секунд он скрылся на лестнице — Окделл поспешил за ним, попутно пытаясь представить Росио в типичной офисной обстановке, не совсем такой, как у них, а более строгой. Действительно выглядело... необычно: Ричард бы скорее сказал, что он похож на творческого человека, который ненавидел скучную монотонную работу с бумагами. Хотя, может, так оно и было — Окделлу ли не знать, что в жизни случались разные ситуации. — Серьёзно? Даже не могу тебя там представить, — продолжил разговор Ричард, когда оказался уже почти у земли. Только он спрыгнул с лестницы и обернулся, как тут же замер: Росио, облокотившись на соседнюю кирпичную стену, с еле заметной ухмылкой стоял в больших очках, белой рубашке — не неестественно белоснежной, а более тёплого оттенка — красном галстуке с гранатами и брюках. Как бы по-офисному, но больше по-своему, всё ещё сверкая южной красотой, как драгоценный камень. — Что, совсем не идёт? Ричард залился краской и торопливо объяснился: — Я не... я не имел в виду твой внешний вид, тебе, наверное, идёт абсолютно всё... Я про то, что ты больше напоминаешь творческого человека. Росио, снова переодевшись, неторопливо зашагал вперёд, к главной дороге. — Не думаю, что офисная работа и творчество совсем уж не могут пересекаться, — он бросил на догнавшего его в два шага Ричарда короткий взгляд и вскинул брови. — Откуда же тебе знать, где я бываю по ночам в нерабочее время, Дикон? — Напоминаешь человека с творческой профессией, вот так, — исправился он, всё ещё чувствуя, как теплеют уши. — Как видишь, я полон сюрпризов. Сейчас покажу ещё один. Ричард только понял, что его куда-то вели. — Куда мы идём? — Пока не скажу, — Росио подмигнул. — Увидишь сам. Ричард задумчиво хмыкнул. — Мне понравится? — Я очень на это надеюсь. Они шли только прямо и пока не сворачивали — Ричард даже не мог предположить, куда они направлялись. Внешний вид Росио, теперь подпевавшего каждой песне, которую удавалось услышать при приближении к клубу или бару, ему тоже ни о чём не говорил, поэтому он решил оставить это чувство приятной заинтригованности. Здесь, как говорилось, Ричард был за любой движ, кроме движа в штанах, — он, правда, так и не понял, зачем снимать штаны для какого-то движа, но выражение у Берто ему понравилось, так что было принято стратегическое решение его украсть. Стратегическое потому, что Ричарду в один момент стало неловко за свою ужасную социализацию практически в полной изоляции, и он поставил перед собой задачу хоть немного научиться быть на одной волне с ровесниками. Хорошо, что Росио не заваливал его непонятными словечками так, как это делали все остальные. Может, тоже плохо понимал, как ими пользоваться? В таком случае, они друг друга нашли. — Как у тебя прошла неделя? Ричард задумчиво потёр кончик носа и улыбнулся. — Если честно, лучше, чем я думал. У меня новая работа, я говорил? Точнее, это моя первая, да. — Вау, поздравляю. А с чего ты думал, что будет плохо? Кто-то оставлял отзывы с одной из десяти звёздочек? Ричард замялся. — Там... всё сложно. Проблема не в самом месте, а с одним человеком там. — Ты можешь рассказать. Мы не торопимся. Ричард немного подумал и честно признался: — Я не против, просто не хочу сейчас об этом думать. Нет настроения. — Всё в порядке, я понимаю, — Росио ласково улыбнулся, успокоив его. — Тоже прихожу сюда отвлечься, — он немного помолчал, и улыбка вдруг превратилась в довольную ухмылку. — Так что... для танцев настроение есть, я надеюсь? Ричард испуганно округлил глаза. — Снова клуб? Росио хохотнул и помотал головой. — Кое-что поинтереснее. Во-он там, видишь сцену? — он притянул Ричарда к себе за руку, чтобы тот сменил ракурс, и показал ладонью куда-то вдаль пляжа. Там действительно что-то мельтешило, но с такого расстояния рассмотреть было сложно. — Там танцуют южные танцы. Ричард похлопал глазами. — Ты мне хочешь показать? — Мне вообще-то нужен партнёр, — Росио с намёком вскинул брови, продолжая сжимать Окделла за руку так, будто он мог сбежать. — Нет, — шепнул Ричард, побелев от осознания и ужаса. — Я совсем не умею! — Научим, не волнуйся, — Росио, смеясь, потащил его в сторону площадки. Окделл стал упираться с очень внезапным даже для себя отчаянием: — Понимаешь, когда я говорю, что совсем не умею, это значит, что я полный ноль! Я путаюсь в собственных ногах, руках и выгляжу очень по-дурацки! Ты только зря потратишь время, потому что мне никак не даётся, сколько бы я ни пробовал, хотя я пробовал не так много, конечно, но меня ненавидели все партнёрши, и вообще... и вообще, я тебя там только позорить буду, — совсем смущённо закончил Ричард, уткнувшись взглядом в землю. Если честно, не хотелось показывать то, в чём он был невообразимо плох. Это ведь естественное желание, когда только с кем-то знакомишься, правильно? Особенно с кем-то, кто наверняка невообразимо хорош в том, в чём ты невообразимо плох. Особенно с кем-то вроде Росио. А тот вдруг замер и ослабил хватку. Ричарду показалось, что он действительно передумал, но вместо «ладно, проехали» послышалось тихое нежное фырканье. — Кто тебе это сказал, а? Дик, ты не на соревнования по бальным танцам идёшь ведь, — он упёр свободную руку в бок, а второй всё ещё держал Ричарда. — Я клянусь, будет очень весело, если ты не будешь об этом думать. Там знаешь сколько рядом ошивается тех, кто просто дёргается под энергичную музыку как хочет? Потому что всем без разницы, понимаешь? Тебя никто не будет судить. Ричард пошаркал ногой по асфальту и тихо спросил: — И ты тоже? — Я тем более. Звучало довольно убедительно, и Окделл, ещё немного в задумчивости попялившись на их сплетённые руки, в конце концов сдался. Была не была — он всё равно от этого ничего не терял. — Только потом не жалуйся. Росио лишь широко загадочно улыбнулся, явно довольный полученным согласием, и снова потянул Ричарда за собой, в сторону пляжа. Этот был куда более людным, чем тот, рядом с которым они встретились в прошлый раз. А по мере приближения к сцене так и вовсе часто стали попадаться большие компании, но пройти между ними всё ещё было вполне возможно. Росио тянул Ричарда за собой до тех пор, пока он не увидел сцену, которая, собственно, мало походила на привычную театральную или концертную: это был чуть возвышавшийся над песком круглый деревянный настил, на котором умещались танцоры и небольшая группа гитаристов. Это звучало как сущий хаос, это выглядело как сущий хаос: в глазах рябило от красных, чёрных, смуглых, белых мазков, одновременно раздавались смех, пение, гитарные переборы и ритмичные хлопки, причём хлопали как танцоры каблуками, так и зрители вокруг. Было сложно уследить за движениями даже одного человека, потому что партнёры постоянно менялись, растворялись в общей куче, ускользали друг от друга, потом снова сходились, двигались и кружились, как вихри, но... здесь явно был какой-то порядок, просто недоступный для понимания Ричарду, который никогда подобного не видел. Он снова очень смутился. Совсем не его стихия. — Они профессионалы? — шепнул Ричард Росио. — Некоторые из них да, — ответил он, не отрывая взгляда от танцевавших. — Но вон смотри, не все такие уж нарядные стопроцентные южане, — Росио фыркнул и неопределённо обвёл рукой площадку, но Ричарду этого было достаточно, чтобы он уверился в его правоте: люди в обычных рубашках, футболках и шортах тоже танцевали и вокруг, на песке, и на самой площадке, видимо, умея это делать, потому что из общей картины они не выбивались. — Это простой танец на самом деле, всего несколько основных движений, остальное — отсебятина на вкус и цвет. Ричард потупил взгляд и с недоверием уточнил: — Мы же не пойдём туда? Росио расплылся в улыбке, снова схватил его за руку и повёл в сторону, по пути сказав: — Пойдём, конечно. Но сначала попробуем где-нибудь... здесь. Они остановились чуть поодаль, где было достаточно места, чтобы при взмахе рукой случайно не ударить кого-нибудь по лицу. Ричард огляделся, побоявшись, что на него кто-нибудь пялился, но вроде нет... Резко повернуть голову обратно его заставили чужие руки, которые мягко легли ему на плечи, и он рефлекторно пошатнулся, смутившись. — Что ты? — поддразнил Росио. — Видел же, как это выглядит со стороны, там тебя ещё не так трогать будут, — Ричард посмотрел на него с ужасом, и тот коротко засмеялся, проведя ладонями по плечам вниз. — Расслабься. Просто перестань думать. Главное — беззаботность и святая уверенность в том, что ты делаешь это хорошо. — Я не думаю, что у меня появится эта уверенность, — промямлил Ричард. — Тогда получай удовольствие от самого процесса, даже если делаешь это плохо. Окделл фыркнул. — Какой ты простой. — Да, и в этом моя прелесть, — самодовольно ответил Росио, улыбнувшись. — А теперь смотри внимательно. Росио был складным и невысоким — примерно как Рокэ, только он вряд ли двигался бы с такой лёгкостью, и дело не только в костыле, просто Ричард так чувствовал — и тем более опытным, поэтому у него всё получалось на раз-два. Окделл же, детина где-то под метр восемьдесят пять с длинными сильными конечностями, широкими плечами и бессоздательной неповоротливостью, даже злился на себя за то, что у него не получалось спустя пять минут. Как и спустя десять. Потом стало запоминаться, но это было и в треть не так красиво и чисто, как у Росио. Если честно, Ричард бы на месте своих партнёрш тоже себя ненавидел. Росио же — правда, партнёр, а не партнёрша, — к его удивлению только веселился, подтрунивал, проводил чересчур смущавшие аналогии, хвалил и никогда не ругался, хотя, по мнению Окделла, было за что: он не мог расслабиться. Он банально не мог расслабиться и прекратить дёргаться каждый раз, когда чужая ладонь ложилась туда, где ещё не была до этого, типо, эй, каждой моей части тела придётся привыкать, ладно? — и Ричарда сильно напрягало зашкаливающее количество неловких ситуаций, в которые он попал за такой короткий промежуток времени, если это всё не считать огромной неловкой ситуацией, конечно. Видимо, где-то и у Росио нашёлся предел терпения: в один момент он отошёл немного назад, упёр руки в бока и тихо вздохнул. Окделл виновато опустил глаза. — Создатель, Дикон, у тебя был кто-нибудь вообще? — хотя Росио всё равно не звучал зло или раздражённо. Скорее смеялся. — В смысле? — Novia. O novio. Ричард уже догадался, что он спрашивал про отношения. Ну не было и не было, чего тут бубнить... — А какое это имеет отношение? Росио щёлкнул языком. — Прямое. Ты зажимаешься так, будто я тебе сейчас руками под футболку залезу, а если так и произойдёт по чистой случайности, то ты завизжишь со всей силы, как поросёнок, потому что тебя так никто никогда не трогал. Ричард уже хотел было возразить, но потом немного подумал и пришёл к выводу, что да, он завизжит. Возможно у него просто с детства выработался рефлекс: кто-то трогает под одеждой — это щекотно — стоит завизжать, даже если самой щекотки не предполагается. — Это ужасно. — Это прекрасно в своей ужасности, — Окделл бросил на Росио укоризненный взгляд. — Я шучу. Хорошо, давай немного по-другому, — он снова подошёл поближе и попросил: — Положи мне руки на плечи, — Ричард, поколебавшись от непонимания, сделал. — Помягче, ну. Представь, что у тебя тут нежные худые плечи дамы, мальчика или кто там тебе нравится... Окделл отвёл глаза и хихикнул. — Мне нравится держать только котят, извини. — Не отводи взгляд, — взгляд пришлось послушно вернуть на Росио. Ричард до сих пор не догонял, что они делали. — Смотри на меня и желательно не как олень в свете фар. Проведи вниз ладонями по рукам, — Окделл робко, но огладил плечи и предплечья, почувствовав пальцами холод металлических браслетов, а как только руки опустились к кистям, Росио взял чужие ладони в свои. — Неплохо. Какие у меня руки? Потрогай-потрогай. Ричард начал понимать. Эм, эм, они же до этого вроде держались за руки, ха-ха, да? В любом случае Росио дальше объятий не зайдёт — а они уже обнимались, так что... Всё в порядке. Он был прав в том, чего не произносил вслух, но показывал сейчас. Это просто тело. Это просто Росио. — Н-не знаю, горячие... мягкие... — промямлил Ричард, рассматривая и ощупывая его руки так, будто они могли рассыпаться от неосторожного касания. Слово «красивые» Окделл проглотил, себе объяснив это тем, что его просили говорить об ощущениях. — Нравится? — спросил Росио так, будто поддразнивал. — Возьми смелее. Ричард сжал его ладони покрепче, переплетая пальцы, и тихо хмыкнул. — Это странно. Росио засмеялся. — Не переживай, у меня тоже ощущение, что это очень похоже на сеанс эзотерики, но если это поможет, то я готов и на такую жертву. Обнимешь меня теперь? — Ричард, особо не раздумывая, притянул его к себе и обнял, как обычно обнимал Айрис или как они сделали при встрече. Но Росио нужно было другое: — Не за плечи, за талию, — Окделл выдохнул и неуверенно сместил руки с плеч ниже. Это позволило Росио прижаться крепче, и он этим воспользовался, вдруг прильнув к его ключице, — Ричард с того момента забыл, как дышать. — Можешь волосы потрогать. Или по спине погладить. Не стесняйся, я серьёзно. Ах, у южан так нормально, значит? Тоже по-дружески, да? Однако Ричард не стал об этом спрашивать: несмотря на замешательство, возникать не хотелось. Это... было не так плохо, как... нет, точнее, это было совсем не плохо, просто... Блин, наверняка он настолько громко и долго сейчас думал, что мог запросто получить тычок под ребро от Росио, — чтоб Ричард проявлял такую осторожность каждый раз, когда хотел сделать что-нибудь на слабоумно-отважном, честное слово... Он потянулся к чёрным курчавым волосам и заправил несколько прядей за ухо, слегка потерев кончик. Молча и не дыша. Росио, не перестававший удивлять своей открытостью, чуть приподнял голову, наклонил и притёрся к пальцам, как кот, — разве что не замурчал, но, может, из-за музыки не было слышно. Ему нравилось, наверное... Ричарду тоже. Стало спокойнее: Росио не трогал его резко и без предупреждения, ничего не говорил и вообще будто на время утратил свою горячность и резвость, уступив место нежности. Ричард, осмелев, провёл растопыренными пальцами вниз, к кончикам волос — Росио совсем склонил голову набок, показывая расслабленное лицо. Даже хорошо, что его глаза были прикрыты. Ричард стал чувствовать его дыхание на шее, снова замер, прикусив губу, и тут Росио взглянул на него из-под полуопущенных ресниц. — Дай руку. Ричард, не в силах отвести взгляд, наощупь нашёл его ладонь. Росио чуть сплёл её с чужой, поднял и неторопливо поднёс их к своей щеке так, чтобы пальцы Ричарда слегка коснулись её. Он уже чувствовал не страх. Он чувствовал что-то близкое, но с тем же кардинально другое: страх — неприятно, это — приятно. Когда Росио убрал руку, намёк стал ещё яснее: Ричард задержал ладонь у его лица, немного помедлил и, до сих пор не веря в то, что делал это, осторожно взял его за подбородок, оставив большой палец на щеке. Росио смотрел на него, поблескивая чёрными глазами. Даже не смотрел, а скорее изучал — что он там пытался разглядеть, Ричард так и не понял. — Наклонись немножко. Посекретничаю, — шепнул Росио и улыбнулся. Они... они и так стояли очень близко, настолько, что Росио наверняка слышал, как у Ричарда колотилось сердце, — но вместо возражений он снова подчинился. — У тебя всё получится, если ты перестанешь думать о том, что плохо выглядишь. Ты хорошо выглядишь, Ричард. Так, всё, с него на сегодня хватит, они достаточно проверили, насколько могут быть гибкими его личные границы, — Ричард зажмурился, будто это могло привести его в норму, и внезапно даже для себя ответил: — Gracias. Росио немного отодвинулся, хотя они всё ещё обнимались, и вернул себе прежний насмешливый тон. — А-а, чего ты сказал? — Ричард посмотрел на него растерянно: неужели что-то перепутал? — Кошмарное произношение, но я учту то, что ты тоже теперь хочешь быть южанином. Окделл закатил глаза. Вместо того чувства появилась необходимая лёгкость, снова вернулись громкие звуки, люди и хаос — однако ничего из этого уже так сильно не волновало и не стесняло его. — Я считаю, что это намеренное заражение. — Ты против? — Пока я не начал фанатеть по жаркому солнцу, вину и острой еде, не думаю. — Как будто это плохо, — промурлыкал Росио и вдруг выкрутился из его объятий, вставая в изначальную позу. — Продолжим? Ричард не думал, что из этого выйдет толк — возможно, Росио тоже, либо он хитрил и прекрасно знал, что делал, — но действительно стало лучше. Намного лучше. Окделл чувствовал, что у него получалось, — правда, всё ещё казалось, что со стороны он выглядел глуповато, но если... если Росио сказал, что он выглядел хорошо, то в это хотелось верить. Со временем всё завертелось только быстрее — казалось, что танцевавшие на сцене ускорили ритм, в перерыв Ричард с Росио немного выпили, Окделл специально не стал себя протрезвлять, чтобы остаться на стадии «приемлемо смелый», а потом Росио как-то незаметно затянул его в самый круг, и Ричард совершенно потерял счёт времени, сливаясь с этим лихорадочным хаосом воедино. Перед глазами мельтешили короткие красные юбки, улыбчивые лица, вьющиеся чёрные волосы южан и южанок, воткнутые туда цветы, белые руки, смуглые ноги, веснушки, голубые глаза, тёмные, хитрые, счастливые, заигрывающие; туда же примешивался свет от воткнутых в песок фонарей, похожих на высокие факелы, и свет от ярко горящих звёзд, когда Ричард запрокидывал голову, — он в жизни не видел такого взрыва красок и был в безумном восторге. Он поймал нужный ритм, и стук сердца совпал со стуком каблуков, ладоней и музыкальных инструментов, напоминавших две ракушки, с которыми очень умело управлялись некоторые южане. От постоянных прикосновений, от жара, от жары, от быстроты ритма кружилась голова, Ричард сам бесконечно кружился со всеми подряд, уже совершенно не боясь трогать незнакомцев — точнее, он не лез первым, но и не возражал, — менял партнёров каждую минуту и не помнил ни одного лица того или той, с кем он танцевал. Кроме Росио, конечно. С ним время будто наоборот замедлялось на несколько мгновений, давая Ричарду короткую передышку, чтобы он запомнил: обворожительный взгляд исподлобья, горячие руки на теле, которые сейчас чувствовались совсем иначе, нежели тогда, когда они ещё не танцевали на сцене, тёплое дыхание в ухо, если Росио хотел что-то сказать, и невероятно лёгкие, пластичные движения — когда они расходились, Ричард не отрывал от него глаз до тех пор, пока он снова не исчезал в толпе. Иногда они случайно встречались взглядами, когда танцевали с разными партнёрами: Росио улыбался ему, выглядывая из-за чужого плеча, Ричард же, к своему исчезнувшему на тот момент стыду, думал, что хотел бы танцевать только с ним. И с каждым мгновением эта мысль занимала всё больше и больше места в его пустовавшей голове. Росио же ему не откажет. Не откажет. Ему тоже нравилось смотреть на Ричарда. — Росио... Росио, давай потанцуем вдвоём... — пробормотал он Росио на ухо, когда они снова встретились. Руки сами перед этим потянулись обвить его горячую худую талию. Под рубашкой, наверное, совсем пожар... Видимо, Ричард был пьянее, чем думал. — Мы не можем здесь танцевать вдвоём, — тихо и вкрадчиво ответил Росио, пытаясь танцевать. — Здесь так не принято. — Тогда давай отойдём, а? Ричард, после внезапно повисшего молчания, уже стал думать, что Росио не согласится, однако он ловким осторожным движением перехватил его за запястье, кивнул в сторону и сказал: — Хорошо. Пойдём. Слишком довольный Ричард не сразу понял, что его зачем-то уводили всё дальше и дальше. Музыку стало слышно уже приглушённее, а Росио даже не думал останавливаться. — Куда ты меня ведёшь? — с толикой обиды спросил Ричард, слыша себя всё ещё так, будто находился возле источника оглушительно громкого звука или под толщей воды. — Я думаю, с тебя на сегодня достаточно, —  ответил Росио, смягчив хватку и слегка замедлившись. — Почему? — Ричард надулся. — Я странно выглядел, да? — Нет. — Чего нет, если да? — Главное, что тебе было весело, — Ричард недовольно ущипнул его за запястье, и Росио добавил тоном, каким обычно разговаривали с детьми, если хотели уговорить их что-нибудь отдать или сделать: — Это было настолько же неумело, сколько очаровательно. Ты не хочешь протрезветь немного, Дикон? Ох. Вот в чём была проблема. Ричард проигнорировал предложение: побоялся, что станет совсем стыдно за свою развязность. Да и... если уже становилось, значит, он понемногу приходил в себя, в том числе благодаря отсутствию большой душной толпы, прохладному ветерку и ткнувшему носом в его же поведение Росио. Однако это пока совершенно не мешало делиться всем, что приходило в голову. — А у нас так не танцуют, — произнёс Ричард даже с некоторой гордостью, потому что их северная размеренность сильно контрастировала с тем, в чём он только что побывал. Да, ему понравилось, да, ну и что? Это нисколько не умалило любви к их культуре. — Умеешь танцевать по-надорски? — поинтересовался Росио, смешливо фыркнув. — Я бы не сказал, что умею, просто знаю несколько движений, — это правда, Ричарду особо похвастаться было нечем. —У нас сдержаннее, правда, не знаю, понравилось бы тебе такое или нет, но... это тоже красиво. Показал бы — не на себе, конечно, — только не могу придумать, где... — Сейчас мы кое-куда приедем, и ты мне, как самый бесстыдный танцор сцены, покажешь на себе, — безапелляционно заявил Росио, подмигнул и дальше повёл залившегося краской Ричарда в неизвестном направлении.

•••

Ричард, только что слезший с водного мотоцикла, не знал, от чего больше подкашивались ноги: от страха или от восторга — однако в следующую же секунду решил: никакого страха в этом доме, только маленький слёт кукушки от увиденного. На этот крошеный пляж было невозможно попасть с суши: со всех сторон его окружали скалы, а в самой большой, местами покрытой растительностью, с выступами, на которые можно было забраться при желании, виднелось несколько тёмных-тёмных проходов — пещеры. Отсюда Ричард ничего не смог в них разглядеть, но они с Росио вряд ли туда сунутся: попросту незачем, хотя... Окделл до сих пор не понимал, зачем он его привёз сюда. Возможно, что-нибудь показать и там. — Даже не буду спрашивать, нравится ли тебе. — Откуда ты знаешь об этом месте? — Я много чего здесь знаю. Может, даже больше, чем все остальные, — загадочно сказал Росио и присел на камень, вальяжно закинув ногу на ногу. — А я всё ещё хочу посмотреть на тебя, кстати. Культурный обмен, а? Ричард стоял переминаясь с ноги на ногу. Он понял, о чём просил Росио, но уже совсем не думал, что это была хорошая идея. В смысле... он бы рад показать, но только не на своём примере. — У меня нет музыки. — Я и не прошу целый танец. Элементы. Элементы... Окделл положил руки на талию и вздохнул, разглядывая свои ноги и пытаясь понять, что он сможет повторить, а что уже напрочь забыл. Для начала он стащил кроссовки и отошёл на более твёрдую поверхность песка, затем поднял неуверенный взгляд на Росио и, увидев, что тот всё ещё был очень даже заинтересован, пробормотал: — Тогда смотри внимательно. — Попросишь повторить? — Если ты захочешь, — пожал плечами Ричард, слегка поёжившись. Да, вот тут уже больше от севера: скалы, тихий шум прибоя и остывшая вода, из которой он вышел, но она до сих пор холодила ноги. Пришлось навскидку вспомнить хоть какую-то музыку, которую Ричард стал тихо насвистывать, чтобы совсем уж не сбиваться: вроде что-то вспоминалось, становилось попроще, и к ногам подключились руки, которыми Окделл размахивал больше на свой манер. Росио вдруг защёлкал пальцами, помогая с сохранением ритма, и Ричард заулыбался, подумав, что для его уровня получалось неплохо. Осмелев, он задвигал ногами ещё быстрее, то подпрыгивая, то вскидывая, то сгибая в коленях — не так прямо и высоко, как должно было быть, но достаточно для того, чтобы Росио уловил смысл. Правда, видимо, из-за этого он сбился и перестал щёлкать пальцами. — Как ты ставишь ноги, подожди... — Росио коротко засмеялся, увидев, что Ричард только ускорился. — Дикон, притормози! Ну ты и козлёнок. И всё же он остановился: нужно было сделать передышку. — Поверь, у нас это считается плохо, — прерывисто сказал Ричард с усмешкой. — Вообще по-хорошему танцует не один человек, поэтому когда их много выглядит значительно лучше. Росио, кивнув, вскочил с камня, встал рядом и выпрямился — мол, показывай. Из Ричарда был откровенно хреновый учитель, зато из Росио — невероятно понятливый ученик. Окделл почти ничего не объяснял на словах, только или показывал сам, или помогал руками правильно поставить ногу. У них даже стал получаться маленький импровизированный парный танец, только Росио постоянно норовил привнести в него больше «южности», перед этим дразняще спросив: «Ой, какая нежность, вы здесь только за ручки держитесь?» Ричард бы мог обидеться, если бы не был так счастлив, потому что ему правда нравилось держаться за ручки. Здесь совсем не веяло пьянящей суматошностью, только воздушной свободой и целомудренной мягкостью. Росио сказал, что так он бы с удовольствием танцевал на светлой лесной полянке, водя хороводы с местными фейри, и Ричард, посмеявшись, согласился с ним — но и здесь вообще-то было очень хорошо. Ему не нужен был шелест леса, у него был шум тёмно-синего с белыми вкраплениями звёзд моря. Ему не нужен был никакой свет, когда всё вокруг тонуло в лунном блеске. Ему больше не нужна была музыка, чтобы чувствовать правильный ритм, который подсказывало ему сердце само. Ему не нужно было ничего говорить, когда он мог ласково смотреть, тепло улыбаться и бесконечно трогать. Ему сейчас не нужен был ни один человек, ни одно самое прекрасное волшебное создание мира — вообще кто угодно, кроме Росио. — ...ногу за ногу. Нет, не совсем так, — Ричард, показывая ему новое движение, присел на колено и чуть-чуть подвинул чужую стопу, чтобы поставить её правильно. — Подожди, постой, дай я сам... Рокэ вдруг замахал руками, теряя равновесие, — Ричард хотел его поймать, уже поднялся и схватил за предплечья, но вместо того, чтобы помочь, сам оступился и упал вместе с ним назад. Окделл рефлекторно зажмурился, а когда приложился головой об плечо Росио, боли, конечно, не почувствовал — только в глазах на пару секунд потемнело. — Ох, Дикон, ну ты и кабан выр... — Росио с кряхтением попытался сбросить Ричарда с себя, но тот, запутавшись в ногах, не мог встать, поэтому просто лежал и беззвучно смеялся. — Слезь, пожалуйста, ну? Ричард вдохнул поглубже, чтобы успокоиться, и всё же кое-как выпутался. Он не стал вставать, только скатился на песок и лёг на спину, переведя взгляд на Росио, который тоже явно не собирался подниматься. — Всё. Я умаялся танцевать, — снова хохотнул Ричард, сложив руки на груди. Создатель, у него бы наверняка так болели скулы в жизни... Росио спокойно улыбнулся ему и сказал: — Должен сказать, что сейчас у тебя лучше получалось владеть телом. В смысле, такое взаимопонимание и должно быть у партнёров. Ричард, засмущавшись, вместо того, чтобы признаться, что танцевать вдвоём ему понравилось больше, чем среди толпы незнакомцев, просто кивнул и перевёл тему: — Так зачем ты меня сюда привёз? Росио хитро скосил глаза. — Считай, что я оказал тебе огромную честь, потому что до этого я никого сюда не привозил. — Благодарю, — ответил Ричард в тон, довольно прищурившись. — Звучит почётно. Только до сих пор ничего конкретного. Ну... ладно, если они отдыхали, то красота тоже могла быть самоцелью — он не стал ничего уточнять. — Так и есть, — Росио сел и тряхнул волосами, чтобы сбить с них песок. — Хочешь поднимемся? Ричард, бросив короткий взгляд на скалу, согласно кивнул. Выступы действительно были достаточно широкими, чтобы на них можно было устроиться, безопасными, исходя из его многолетнего скалолазного опыта, и высокими, чтобы оттуда открывался красивый вид на пляжик и море. Пока они брели до скалы, Ричард постоянно пялился на застрявшие песчинки в волосах шедшего впереди Росио, и в конце концов остановил его: — Подожди. Росио замер, и Ричард, подойдя поближе, попытался вычесать песок пальцами — он старался делать это осторожно, но у Росио почему-то всё равно напряглись плечи. — Больно? — Ричард вспомнил и спохватился: — Ой, в смысле... Что-то не так? — Нет-нет, всё нормально, — Росио помог ему руками, встряхнув волосы по бокам, бросил ему нечитаемый взгляд через плечо: — Спасибо. Ричард торопливо прижал собственные руки к себе, сам не понимая, почему. Вскарабкаться было несложно, и Окделл даже успел похвастаться, что покорял довольно приличные для своего возраста тогда вершины. — В этих пещерах есть что-нибудь? — поинтересовался он, когда они остановились как раз возле одной из них. Только до неё нельзя было добраться: выступы, за которые можно цепляться конечностями, не выглядели удобно расположенными. — Да, одна кое-как обустроена мной, — Росио неопределённо ткнул пальцем вверх, и Ричард, проследив взглядом, всё же понял, на какую он показывал. — Но там особо нечего смотреть. В дождь, может, я бы тебя и повёл туда, но сейчас не вижу смысла. Лучше смотреть на красивости отсюда. Он притянул Ричарда за руки к себе, и тот наконец встал на широкий выступ в полный рост. Прохладный ветер обнял его всего, растрепав волосы, и слегка даже засвистел в ушах. Море и небо, сливавшиеся в одну глубокую синеву где-то на горизонте, казались настолько бескрайне огромными, что у Ричарда щекотливо прихватило сердце. Он вдохнул полной грудью морской воздух и заулыбался: после небольшого занятия скалолазанием не появилось ничего из того, что могло бы его потревожить. Запахло костром, который Росио разводил, используя старый, уже когда-то горевший здесь. — Здесь здорово. — Да, очень спокойно. Ричард присел прямо на твёрдую холодную поверхность и откинулся назад. Хорошо, что он не чувствовал вплотную прижатых к спине камней, иначе пришлось бы придумывать что-нибудь ещё. — Но одиноко, нет? Росио, оказавшийся повёрнутым к Ричарду спиной, пожал плечами и потыкал в костёр палкой. — Ну... мне не привыкать. Да и я нечасто здесь бываю. — Неужели ты больше ни с кем не общаешься здесь? Росио поколебался. — Скорее не дружу. Не то чтобы найти кого-нибудь проблемно, я просто не хочу. О. Оу. А ведь они... Не то чтобы они познакомились в тех обстоятельствах, при которых себе ищут друзей. Скорее каких-то вынужденных — а Ричард к нему прилип, как маленький слепой котёнок, и не собирался отходить ни на шаг. Может, Росио это не очень нравилось, если ему не хотелось ни с кем близко знакомиться? Может, он намекал на это сейчас? Ричард шумно сглотнул, попытавшись проглотить разросшийся комок вины, и обнял себя за колени. — Извини. — За что? — сразу отозвался Росио, не оборачиваясь. — Я как-то... увязался за тобой и особо не спрашивал, хочется ли тебе дружить, — Ричард, вдруг припомнив и прошлый раз, откинул голову и положил руку на лоб, будто прикрываясь. — Серьёзно, извини, я ещё и всё порчу постоянно. Росио повернул голову и внимательно посмотрел на него. — Дик, ты чего? Я не злюсь на тебя. Ты ничего не портишь. Ричард тоже вгляделся. Росио выглядел настолько серьёзным, каким не был никогда, и Окделл даже немного опешил от того, что его так волновали чужие слова. Слова Ричарда, которого редко кто воспринимал всерьёз, прислушивался к нему или просто проявлял больше интереса, чем того требовала вежливая дружелюбность. — Хорошо, — только и сказал он. — Я надеюсь, что твои новые коллеги на работе достаточно хороши, чтобы ты мог завести себе друзей и в конце концов перестать думать о всякой чепухе, — продолжал Росио, и в его голосе совсем не было привычного смеха. Только твёрдость. — Если я согласился прийти, то это значит, что мне хотелось. — Извини. — Ричард. — Но они замечательные, да... — Окделл кротко улыбнулся, попытавшись смягчить обстановку. — Я просто... Я обычно немного не так себя веду, просто с тобой так здорово, что я правда не хочу выглядеть по-дурацки, — он прикусил губу и немного подумал: всё же, наверное, Росио это важно знать. Или же... Ричарду самому важно, чтобы Росио об этом знал, — в любом случае он решил поделиться мыслью, которая не покидала его и в прошлый раз. — У тебя часто бывает ощущение, что ты знаком с человеком дольше, чем на самом деле? — Если ты обо мне, то я рад, — сходу сообразил Росио, едва улыбнувшись, и присел рядом, протянув Ричарду зефир на палочке. — У меня самого редко такое бывало, но мне с тобой тоже хорошо, вообще-то. Даже если ты иногда выглядишь по-дурацки. Я не думаю, что это плохо, Дик, серьёзно, просто убей ту часть, которую кринжует, и будет нам с тобой счастье. Ричард засмеялся и откусил горячую сладость. Звучало обнадеживающе, правда, — ему было нужно это слышать, причём регулярно, судя по всему. Наверное, он как-нибудь попросит об этом, если осмелится. Росио придвинулся, и теперь они соприкасались не только коленями, но и бёдрами, локтями, и плечами — Ричард вообще при желании мог положить на него голову, что и сделал почти сразу, как только подумал об этом и захотел. Никаких возражений не последовало. — Росио, — позвал его Окделл, когда дожевал зефир и после ещё немного помолчал. — М? Теперь было слышно не только шум прибоя, но и размеренное дыхание совсем рядом. — Я же... могу тебе доверить более личную информацию? — спросил он и немного прокашлялся, чтобы не сипеть. — Возможно, мне понадобится твой совет. — У тебя появилось нужное настроение? — подколол Росио, вспомнив их разговор тогда, когда они только встретились. — Можешь конечно, Дик. Я весь внимание. — Я теперь работаю в ГРОГе, — смущённо сообщил Ричард. — Разработдел. — С ума сойти. Поздравляю. — Да, спасибо, но дело не совсем в этом, — он вдохнул поглубже: это будет сложно и, возможно, надолго. — Если... если ты знаешь, то у его истоков стояли двое: мой отец и Рокэ Алва. Папа был немного постарше, они дружили со студенчества, и... в общем, создали вместе совершенно невероятные вещи, конечно. Всё шло отлично, но потом у папы обострилась лёгочная болезнь и... она не лечилась, — Ричард помолчал и всё же решил, что кое-что уточнять не станет. — Были лекарства, которые немного замедляли процесс ухудшения состояния, но в сущности они были довольно бесполезны. Мне всегда в семье говорили, что он хотел остаться здесь, в Сан-Джуниперо, но Рокэ из-за каких-то их конфликтов отговорил его, потому что хотел прибрать ГРОГ к своим рукам. Я всегда был уверен в этом до определённого момента. Пока не увидел другие взгляды на эту историю и что на самом деле Рокэ пытался его уговорить переехать на время, но папа почему-то не хотел. — Ты не думал, что их конфликты возникли как раз из-за этого? — рассудительно спросил Росио, который до этого, судя по молчанию и вообще отсутствию каких-либо движений, слушал его внимательно. — Я много всего думал, Росио, — признался со вздохом Ричард, уже помрачнев. — Я не знаю, кому или чему верить, по-хорошему, мне нужно узнать всё самому, а не через слухи в интернете, но... Что если я услышу, что он просто бросил нас? Папа был человеком, на которого я всегда так равнялся. Я ушёл в программирование, потому что хотел быть как он, и мне очень страшно узнать, что он, может, не любил нас так сильно, как я думал? Я очень ранний ребёнок, знаешь? Я уже даже не уверен, что меня хотели, может, и мои сёстры появились из какого-нибудь дурацкого чувства долга или давления со стороны или... не знаю, не по любви, проще говоря, — Ричард планировал просто изложить всё фактами, без лишних сантиментов, но получилось как всегда: было бы его моральное состояние чуть похуже, он бы легко мог расплакаться. Было тяжело держать всё, что он накрутил себе за эту неделю, в голове, если честно. Даже с Айрис делиться было как-то стыдно, потому что так нельзя думать о папе. Просто непозволительно. — Я так запутался и не могу об этом всём не думать. Тем более все сотрудники верят в то, что Рокэ не виноват, и... Это было совсем не то, чего я ожидал, если честно. Они для него как дети, понимаешь? Они заботятся друг о друге, они хорошо друг друга знают, и Рокэ, если не все, то большая часть не боится. Мне он тоже уже не кажется таким страшным. Может, я правда ошибаюсь и зря ищу подвоха? — Дикон, — Росио, после недолгой паузы, вздохнул и приобнял его, — тебе нужен совет или поддержка? Ты знаешь, что я скажу, но ты меня не послушаешь, я прав? Ричард прикусил губу. Прав. — Тогда поддержка, наверное. — Сочувствую насчёт твоего отца. Я уверен, что он вас очень любил. Не могу сказать, почему так вышло, конечно, но... тебе не стоит забивать голову такой мрачностью, пока ты не увидел всей картины, — Ричард выдохнул и сильнее вжался щекой в тёплое плечо. — И даже если она тебе совсем не понравится, то это не значит, что ты должен будешь жить в сожалении, злости, скорби или чувстве вины до скончания дней. Ещё я уверен, что к тому моменту, когда ты захочешь всё узнать, обязательно найдутся те, кто сможет тебя поддержать. У тебя уже появляются друзья. Я в том числе, — Росио накрыл его ладонь своей и наклонился чуть ниже, совсем тихо закончив: — Всё обязательно встанет на свои места, ладно? Ричард слабо кивнул. После того, как он рассказал, как Росио напомнил ему о том, на чём он держался всю жизнь, стало легче. По крайней мере теперь он чувствовал, что сможет рассказывать о том, о чём переживал и думал, просить помощи, делиться если не всей, то большей частью того, чем хотелось, верить и доверять. Для Ричарда было главным, что он не оставался один. У него была Айрис, у него появились друзья-коллеги, у него появился Росио — человек, из-за которого он был готов поверить в теорию перерождений. По-другому он объяснить это знакомство не мог. — Ты не... хочешь что-нибудь рассказать тоже, ну, чтобы было честно? Росио фыркнул. — Боюсь, sol, у нас осталось очень мало времени. Ричард округлил глаза, вдруг вспомнив о том, что время у них не бесконечное, но сразу успокоился, подумав, что... — Тогда оставим для следующего раза? — Оставим до следующего раза, — согласился Росио, и Ричард прикрыл глаза, чувствуя, как по ладони скользят тёплые пальцы и на ухо говорят что-то такое же ласковое, как лижущие ступни волны.