Танцы в темноте

      «Я что-нибудь придумаю», — повторял он себе уже третье утро подряд. Он обещал ей помочь, придумать, как выйти из сложившейся ситуации. Но никаких мыслей до сегодняшнего дня не было. Сегодня Женя проснулся от неожиданно посетившей его идеи. Он знает, как помочь отцу Мирославы, и как всем выйти из ситуации с плюсом. Осталось только уговорить Ярослава ему подсобить.       С братом желания встречаться не было. В конце концов, именно Ярик наврал отцу и сказал, что Мира ему изменила. И вот откуда у брата такой огромный страх перед главой их семейства? Давно мог бы показать, что он вырос, что сам может решать, что ему делать дальше, но нет. Ярослав сидит себе на жопе ровно, будто бы его все устраивает. Интересно, а что думала Эля о свадьбе Ярика с Мирой?       Брат оказался дома. Нехотя открыл дверь квартиры и пропустил внутрь. Женя огляделся. В гостиной валялись банки из-под пива, несколько пустых бутылок элитного алкоголя и упаковки из-под пиццы. Создавалось такое ощущение, что Ярослав тут не убирался уже как минимум неделю. Все это вызвало каплю отвращения. Женя не был педантом, но грязь вот в таком ее проявлении заставляла его ужасаться.       — Что хотел? — Ярослав вышел в кухню и вернулся с двумя банками пива. Предложил вторую Жене, тот недовольно скривился. Пиво в десять утра? — Как хочешь.       — Выглядишь ужасно, — отметил Колесников-старший.       И правда, Ярослав выглядел точно так, словно пил без передышки уже неделю. Синяки под глазами, уставшее и чуть опухшее лицо. Какая-то замызганная соусами футболка, порванная в нескольких местах, да еще и растянутая. Это не было похоже на его младшего брата, любящего себя и свое лицо. Да он же печется о красоте, как ненормальный. Что же тогда с ним произошло?       — Если ты пришел констатировать факт, то лучше иди домой. По телефону ты говорил, что у тебя что-то важное.       — Важное, я придумал, как решить проблему со свадьбой, — чуть веселее, чем нужно произнес Женя.       — Поздно, я уже поссорился с Элей. Раньше не мог придумать? Вчера она назвала меня мудаком и ушла, классно, да? — поднес банку с пивом к губам. — За твое здоровье, брат.       — Ну, ты и правда мудак, но не в этом сейчас суть. Ты можешь не жениться на Мире, и ее отец тоже ничего не потеряет. И ты сможешь вернуться к Эле и жить с ней столько, сколько тебе влезет. Вижу же, что страдаешь. Сильно понравилась?       По-братски обнял парня Женя. Какой он все-таки был еще глупый. Сразу же бросался в крайности. Не пытался что-то придумать, а впадал в отчаяние. Ничего, он ему поможет.       — Сам охуел от того, что влюбился. Думал, буду всю жизнь пользоваться красивыми девчонками, а годам к сорока найду какую-нибудь малолетнюю дурочку, женюсь, она родит мне ребенка, и буду жить себе спокойно. Но хрен мне, надо было влюбиться. Просто… Она такая классная, мне еще никто не говорил таких слов, как она, и не смотрел на меня так, словно во мне весь ее мир. Не смотри ты на меня так, Мира любила меня, знаю, но ее взгляд и ее слова были для меня пустыми, потому что я не видел в ней своей половинки. С Элей все иначе. Она понимает меня, разделяет мои увлечения и рядом каждую ночь. Я могу ее обнимать, чувствовать тепло ее тела и быть счастливым. Точнее, был, пока она не ушла… Что мне теперь делать, Жень? Я разбит.       — Сволочь ты еще та, Ярик, — усмехнулся Женя, — но жаль мне тебя. По-человечески жаль. Поэтому знаю, как все решить и помочь и тебе, и себе, и Мире.       — Рассказывай уже, что придумал твой мозг, — зевнул Ярослав.       И Женя рассказал. Ему всю ночь снился этот идиотский сон про банк, и только с утра он понял, к чему все было. Раз кредит, открытый десятью годами ранее, был все еще действителен, то все записи о нем имелись в банковской системе. Их просто-напросто нужно было удалить. Имей бы он доступ к этой системе, то все бы было куда проще. Но доступа не было ни у него, ни у брата, значит, придется действовать через другое место.       Банк и его работники подчинялись отцу. Они слушали всех его письменных или электронных приказов. Личного присутствия Григория Ивановича для совершения той или иной операции не требовалось, нужна была лишь его расписка с подписью, приказ и электронное оповещение о срочности исполнения.       — Допустим, я буду у отца в кабинете, но как он оставит там меня одного? И как я узнаю этот чертов пароль? — не понимал ничего Ярослав.       — Пароли он сохраняет в браузере, тебе нужно лишь зайти в настройки и найти нужный, а один ты останешься там с помощью Миры. Она его отвлечет. Придете, скажете, что, мол, подумали, согласны жениться друг на друге. Он на радостях предложит вам выпить чего, вы соглашайтесь немедленно. И Мира во время процесса чаепития или что вы там будете пить, выльет на него якобы случайно чай. Он же у нас педант, сразу же пойдет отстирывать рубашку и менять. У тебя будет минут пять, думаю, ты справишься.       — А заявление как сделаешь? Откуда его подпись возьмешь? — заинтересовался младший из братьев.       — Скан у меня есть, в фотошопе все сделаю, я знаю, как сделать так, чтобы не отличили от оригинала, не парься. С этим все ок будет. Осталось самое сложное…       — Что?       — Уговорить Миру пойти с тобой.       Братья посмотрели друг на друга с отчаянием. Оба слишком хорошо знали девушку: она устроит им истерику и вымотает все нервы. Но другого варианта не было, поэтому, дождавшись, пока Ярик соберется и приведет себя в адекватный вид, Женя позвонил Мирославе и предупредил, что идет в гости. Один. Про Ярика пока говорить не стал.       Невероятно — они шли вдвоем и не ругались, да еще и активно поддерживали беседу, словно им было комфортно друг с другом. Женя не мог нарадоваться. Улучшение отношений с братом — одно из лучших событий за последний месяц. Лучше, пожалуй, только потепление в отношениях с Мирой и поцелуи с ней.       — Как у вас с Мирой? Она оттаяла хоть немного?       Женя промолчал. Не собирался отвечать на этот вопрос.       — Ты прости меня, Женька, я не хотел портить ваше общение своим поступком… Мне просто обидно стало, вот и все. Глупо, знаю, но я каюсь. Сейчас понимаю, что надо было наоборот тебе помочь с ее завоеванием. Проще было бы всем. Ты всегда мне помогаешь. А я как дурак себя веду.       — Не хотел, но испортил, ладно, что сделано, того уже не вернёшь. А за то, что извинился, спасибо. — улыбнулся Женя, по-доброму посмотрев на брата. — Она меня уже не избегает, считаю, что прорыв. Три дня назад сама поцеловала, ещё и слов красивых наговорила. Думаю, я ей нравлюсь, но она не понимает, что с ней, вот и пытается разобраться в себе и своих чувствах.       — Рад, что прогресс на лицо. Надеюсь, скоро ты похвастаешься мне тем, что она растаяла в твоих руках и решила быть твоей. Искренне тебе этого желаю, брат, вы созданы друг для друга. А я не был ее достоин… — загрустил Ярослав. — Она очень хорошая и очень ранимая, мне ужасно перед ней стыдно. Я так много боли ей причинил… Как думаешь, у меня получится выпросить у нее прощение?       — Сам сказал, она очень хорошая, повредничает, да простит, но первым говорить буду я, иначе она нас обоих выгонит, — усмехнулся Женя.       Мирослава, увидев в глазок Женю, обрадовалась. Впустила его незамедлительно, кинулась обниматься, но как только из-за спины показалась каштановая макушка, отпрянула.       — Зачем ты его сюда привел? — встала рядом с порогом, не собираясь пропускать ни одного брата.       — У нас важное дело. Мы должны сделать его втроем, иначе никак. Впусти ты Ярослава, он тебя не тронет. — попросил Колесников-старший.       — Нет, войдешь только ты, либо никто, — стояла на своем Григорьева.       — Мира, не упрямься, он нам тоже нужен, — уговаривал Женя.       — Нет, — в ней говорила обиженная девочка. — Ни за что. Только через мой труп.       Решив более не раздражать своим присутствием девушку, Ярослав застегнул куртку и сделал несколько шагов назад.       — Я тебя на улице подожду, ладно? — обратился к брату.       — Черт с тобой, заходи, — сдалась Мирослава. — Чай не предлагаю, поесть тоже. Можешь сам себя обслужить.       — Я сделаю ему чай, — вмешался старший из братьев. Взял Миру за руку и вывел на кухню. Остановил у столешницы, поставил обе ладони по бокам от девушки и заглянул в глаза. — Не будь такой букой, малышня.       Ей хотелось топнуть ногой и сказать, что она не бука, но выглядело бы это как раз именно так. Поэтому она просто прижалась к его груди и довольно улыбнулась. Теплый, большой, родной. Женя был именно таким в ее глазах.       — Я не бука, он меня обидел. Имею право пообижаться, — пролепетала ему куда-то в шею. — Боже, как ты вкусно пахнешь.       — Не надо обижаться, он не со зла и очень переживает из-за произошедшего. Сам мне сегодня признался. Просто, ну, не твой он был человек. Не зацикливайся на этом.       — А кто мой тогда?       Любопытными глазами посмотрела на мужчину. Нагнувшись, Женя нежно коснулся губами мочки уха, провел пальцами по щеке, заставив ее прикрыть глаза. Шепнул:       — Я.       И поцеловал. Внутри у нее затрепетали все импульсы, по коже прошлись мурашки. Он не целовал ее, нет, любил. Маленькими шажками пробирался под кожу, оставлял внутри свои следы, перекрывал старые раны новыми — более приятными — ощущениями, и дарил чувство блаженства. Она таяла. Потихоньку сдавалась в его плен.       — Там Ярик нас ждет, — не могла отдышаться после поцелуя Мира. Щеки покраснели, ладони вспотели, и сердце колотилось, как ненормальное. — Иди к нему, я сделаю вам чай.       — Спасибо, — чмокнул в лоб и вернулся к брату. — Сейчас нам сделают чай.       — Классно, а то я пиздецки замерз. Давно я тут не был, — стал вертеть головой Ярослав. — Ничего не поменялось. Александра Николаевича только не хватает.       — Я бы не советовала тебе с ним сейчас встречаться, — Мира внесла поднос с чаем и вкусностями. — Он ужасно зол на тебя и хочет избить. Поэтому тебе повезло, что он сейчас со своей пассией.       — Хоть в чем-то повезло, — Ярик отхлебнул из чашки чая. — Спасибо тебе. Мир, я тут хотел сказать…       — Не хочу ничего слышать, я впустила тебя только ради Жени. Говорите уже давайте, что у вас там за важное дело.       Рассказали. Было ожидаемо: Мирослава устроила истерику. Никуда она с Ярославом вдвоем не пойдет, пусть он сам отвлекает своего отца. И дел она иметь с ним больше не собирается, а видеть их отца — ни за что. Но потом передумала. Дело все-таки касалось ее отца. Они помогали ей просто так, хотя могли бы и не делать ничего.       — Ладно, я согласна, но, — повернулась к младшему из братьев. — Руки не распускаешь, губы тоже. Не касаешься меня вообще.       — Хорошо, как скажешь, — условия были приняты. Чаепитие окончено. Договорились сделать все завтра.

***

      Удивительнейшим образом все шло по плану. Ярослав и Мирослава разыграли перед Григорием Ивановичем счастливую пару, он поверил. Действительно предложил выпить чаю, и Мира случайно облила главу семейства Колесниковых. Ярослав быстро справился с поиском пароля в ноутбуке отца. Да, тот хранил пароли в сохраненных в настройках браузера, а пароль от почты вообще был в избранных. Отослал все Жене.       Когда «счастливая» пара покинула кабинет отца братьев, между ними воцарилось молчание. Ярослав боялся начинать разговор первым, а Мира просто не хотела. Села в машину и уткнулась в телефон.       — Я не хочу быть твоим врагом, Мира, — тихо произнес Ярик.       — Ты мне не враг, тебя просто нет, — отчеканила она, вытащив из сумки наушники.       — Прости меня, пожалуйста, — искренне просил он. — Я идиот, знаю. Должен был сразу во всем признаться, но не смог. Я не хотел разбивать твое сердце. Не хотел, чтобы ты исчезала из моей жизни. Господи, да я просто эгоист, вот и все. Но я больше не хочу им быть, поэтому прошу у тебя прощение за все. Ты была для меня невероятной девушкой, правда, просто я был таким мудаком, что не ценил это. Я не был тебя достоин. Но я не хочу, чтобы ты меня ненавидела. Если сможешь, прости, большего я не требую.       Она задумалась над его словами. Одарила коротким взглядом, увидев на лице гримасу боли. Действительно раскаивался и переживал. Может, ей стоило его простить? В конце концов, благодаря его поступку она увидела в Жене не просто друга, а мужчину, которого ей теперь хотелось иметь рядом. Разве не было это плюсом?       — Хорошо, что ты понимаешь, что ты эгоист, мудак и идиот, это уже прогресс на лицо. Не знаю, повлияла ли так на тебя моя бывшая подруга, либо ты сам пришел к этому, но да, я вижу, что ты больше не хочешь быть вышеназванным. Ладно, — улыбнулась краешком губ Григорьева, — прощаю я тебя.       — Серьезно? — Ярослав ожидал чего угодно, но не такого быстрого прощения.       — Абсолютно, — пихнула его в бок. — Ты же все-таки мой друг, как-никак.       — Мирка, — припарковался он и на радостях заключил девушку в объятия. — Ты не представляешь, как мне было важно, чтобы ты осталась моей подругой! Я же люблю тебя, мышонок, люблю как самую прекрасную подругу. Кто еще сделает мне на день рождение торт и принесет его ровно в двенадцать часов ночи? Или съест все мои печенья, свалив это на пса?       — Это правда был пес! — рассмеялась Мирослава.       — Ну-ну, — поцеловал ее в макушку. — Я видел, как ты их ела.       — Ладно, да, это была я, — сдалась девушка, тяжело вздохнув. — Просто печенья были слишком вкусными, я не смогла остановиться.       Еще несколько минут они провели в воспоминаниях из детства и в хорошем настроении вошли в квартиру Жени, обрадовавшего их с порога еще больше. Операция по спасению Александра Николаевича была успешно завершена, осталось лишь дождаться утра, чтобы точно удостовериться в том, что все пошло по плану.       Выпив все вместе чаю и отлично побеседовав, стали расходиться по домам. Первым ушел Ярослав. После стала собираться Мирослава. Но Жене не хотелось ее отпускать.       — Останься со мной, — поймал ее за руку и притянул к себе. — Мне ужасно тебя не хватает.       Она не думала. Видела его глаза и плавилась. Глаза, в которых была любовь. Глаза, которые ее манили и гипнотизировали. Глаза, в которых она утонула. Не хотела более сопротивляться и отвергать его. Хотела быть рядом.       — С тебя футболка, — крепко его обняла.       — С удовольствием, — поднял ее в воздухе и отнес в спальню, поставив перед шкафом.       Сегодня ночью он будет ее обнимать, а она прижиматься к нему своим маленьким и теплым телом. Сегодня все будет иначе, и завтра тоже. Теперь все будет иначе, ведь она рядом, а большего и не надо. Разве что дождаться, пока ее сердце окончательно его примет, и тогда точно все встанет на свои места. По крайней мере, так он думал.