Прикасаясь ко льду губами

*** Я утром бодр и весел. С души сбежала тень. Каким же будет день? Каким же будет вечер? (с) *** Женя собирала сумку для того, чтобы отправиться на тренировку. Она была в приподнятом настроении, ожидала от этого дня много приятного. В Новогорске тренировки прошли успешно, девушка наконец-то восстановила прежнюю форму. Сегодня она собиралась на каток «Хрустальный», чтобы проработать некоторые элементы. Она была довольна тем, что в предстоящем соревновании посетит Японию для выступления на турнире «Japan Open». Медведева пересматривала свои любимые мультфильмы, вдохновлялась японской музыкой, рисовала, сочиняла стихи хайку, старалась поддерживать в себе вдохновленное настроение. Рядом была Этери. Отношения между ними переходили на совершенно новый, необычный, трепетный уровень, когда достаточно было одного взгляда, чтобы что-то понять. В процессе тренировок пара могла спокойно синхронизироваться между собой, понимая друг друга, находить ошибки и прорабатывать их. Стабильность и наступившее спокойствие одухотворяли, заставляли верить, что впереди их ждут совместные победы и успехи. - Дочка, ты уже уходишь? - поинтересовалась мама, заходя в Женину комнату. - Да. Этери Георгиевна приехала за мной. - Ого! Что это вдруг? - Так удобнее, тебе не кажется. - Ну я думала, что подброшу тебя по дороге. - Нет, не нужно. Тем более мы уже договорились с ней об этом ещё вчера. - А завтрак? - В перерыве на катке поем. - Нет, так дела не пойдут. Я приготовила завтрак. Сначала поешь, потом пойдешь. - Но мам! Она же ждет! В коридоре появилась бабушка, следом за ней выбежала Джерри. - А с Джерри кто пойдет гулять? - поинтересовалась Валентина Лаврентьевна. Женя смущенно покраснела, так как собиралась возложить эту ответственность в это утро на бабушку. - Нет уж! Даже не смотри на меня своими большими глазами. Давай говори Этери Георгиевне, чтобы она парковала машину. Раз уж вы такие деловые, то сначала пойдете выгуливать собаку, а затем заглянете на завтрак. Так и маме твоей будет спокойнее, и я от хлопот избавлюсь. - Ба! - Евгения Армановна! Что-то вы совсем забылись! У нас была договоренность на той неделе относительно прогулок с псом! Неделю я, неделю ты! С этого понедельника твоя очередь! - возмутилась бабушка, уперев руки в боки. Девушка состроила прискорбную рожицу, сделала вид, что собирает с глаз слезы, затем тут же лучезарно улыбнулась. - Хорошо! Уговорили меня! Пойду сообщу об этом Этери Геориевне! Как бы по голове от неё не получить! - срываясь с места, заторопилась девушка. Черный внедорожник стоял напротив подъезда, выжидая свою пассажирку. Как только девушка выбежала на улицу, Этери поняла, что что-то идет не по плану. Не было с собой вещей, рядом перебирая лапками бежала Джерри. Окно водителя приспустилось. - Что это значит? - Надо погулять с Джерри. Бабуля отчитала меня за то, что собиралась смотаться на тренировку, не выгуливая пса. - Жень, как так? Я со своим питомцем заранее прогулялась. Успела даже Диану завезти на каток, а ты всё ещё копошишься. - Не бурчи. Паркуйся и догоняй нас. Мы будем у входа в сквер. Побежали, Джерри! - искрилась счастьем Медведева, убегая подальше от авто. Этери вздохнула, начала кружиться во дворе в поисках места. Найдя подходящее, она всё же замешкалась, так как не получалось аккуратно припарковать огромный внедорожник. Спустя долгую, мучительную паузу машина начала пристраиваться у тротуара. На все было потрачено не меньше десяти минут. За это время Женя с собакой успели вернуться к ней, оценить обстановку. Тутберидзе пыхтела, материлась, никак не могла встать так, чтобы её это устроило. Девушка не позволила себе смеяться, хотя находила эти мытарства забавными. Показывая руками, чтобы женщина опустила стекло, она подошла поближе. - Ну что такое? - Хочешь, я помогу? Припаркуюсь. - Ты шутишь, Жень? - Нет. Дядя Витя успел меня кое-чему научить этим летом. - Настин дядя? - Да. Обещаю, что не проломлю соседние машины. Тутберидзе скептически посмотрела на любимую, сомневалась в том, что это предложение было рациональным. - Ты мне не доверяешь? - Доверяю, но это же небезопасно. - Посмотри! Мы во дворе! Нет ни одной машины в такую рань, а я обещаю, что буду аккуратной. Тем более ты рядом, я умею быстро глушить авто, да и ручник всегда есть. Да и о чем переживать? У тебя же коробка-автомат. - И что? - С ней проще простого припарковаться. - Сомневаюсь. - Тери! - Жень! - Ну, сёгун! Позволь самураю отстоять твою автомобильную честь! Дверь открылась, женщина приглашающим жестом указала на кресло водителя. Женя передала поводок, спокойно уселась на место Этери. Она отрегулировала положение кресла под себя, пристегнулась. - Конечно. Главное же при парковке - это безопасность, - посмеивалась Этери, глядя на девушку. Та ехидно показала язык. Несколько уверенных оборотов руля, медленные движения авто, постепенно у девушки получилось въехать в карман между автомобилями. Она старательно аккуратно двигала авто, порой даже слишком медленно. Тем не менее спустя время ей удалось выпрямить положение машины, встать четко параллельно бордюру. Тутберидзе удивленно хлопала глазами, была поражена тем, что увидела. - Вот и всё. Вуаля! - с гордостью объявила Женя, а затем закрыла окно внедорожника. Выйдя из салона, она аккуратно хлопнула дверью и протянула Этери ключи. Та изумленно взяла их в руки. - Вот это да! - А ты что думала? Тоже кое-что умею. - Да я смотрю, что даже лучше, чем я. - Всегда стараюсь удивить тебя чем-то новым. Они медленно бродили по изящным изогнутым дорожкам сквера. Джерри старалась убежать подальше от них, но длина поводка сделать этого не позволяла. Она постоянно сопела, хрипела, давала понять, что недовольна отсутствием вседозволенности. - Как спалось? - спросила Тутберидзе, поглядывая на Женю. Она шла, согнув руку в локте так, чтобы Женя могла держаться за неё. - Просто отлично. Отдохнула. А ты? - Да ну, не очень. Тревожность на фоне, не могу понять почему. - Расскажи. - Если бы я знала, о чем тебе рассказать. Со стороны они выглядели очень мило. Высокая худощавая фигура, притягивающая к себе поближе невысокую, стройную девчонку. Они вместе находились в гармонии, стабильности. Двигались синхронно, в одном темпе. - Что-то не так в семье? Может быть, ты переживаешь за работу? Соревнования? - решила подтолкнуть к откровенности Женя. Этери пожала плечами. Ветер нежно трепал её вьющиеся волосы. - Да вроде бы всё хорошо, но я очень переживаю за Дишу. - Почему? - Она в последнее время такая расстроенная из-за того, что у них с Пичужкиным ничего не получается. Словами не передать. Денису сложно перестроиться с одиночника на парника, мне кажется, что он недостаточно уверенно себя ведет на льду с Дишей. Вроде бы она тянется к нему, доверяет, а руки у него постоянно ходят ходуном, когда делает поддержки. Была я у них на тренировке, смотрю на Машу Боровикову, а она словно не замечает очевидного. Хочу что-то сказать, поправить, а Диша начинает злиться, говорит, чтобы я больше не приходила к ним. - А ты чего хотела? У неё есть тренер, а ты мама. - Но я тоже тренер! Заслуженный тренер Российской Федерации! - Но Боровикова и Самохин Её тренеры! Они работают с Дианой так, как им удобно. - Неужели мои советы так плохи, чтобы к ним не прислушиваться? - Нет, Тери, нет. Дело же не в этом. Твоё чрезмерное участие в тренировках дочери сбивает её с ритма. У пары и тренеров есть свой график работы, тебе ли этого не знать? Они раскатываются так, как им удобно. Если что-то не получается, то они прорабатывают это так, как нужно им, а не тебе. Думаю, что Диана нервничает, когда ты переходишь от роли матери к роли тренера. Не этого она от тебя ожидает, понимаешь? - Но ведь я опытнее, а ещё даю подсказки, чтобы стало лучше. Я ведь лучше хочу сделать! - Это понятно, но морально Диша должна ощутить себя взрослой и ответственной за своё катание, а не переживать из-за твоего вмешательства. - То есть ты считаешь, что я всё порчу? - Я этого не говорила, даже не вздумай на меня обижаться. Не ты ли говорила, что хорошие родители - это те, которых ты никогда не видела? Думаешь, что это работает только в одностороннем порядке? - Не знаю. - Да всё ты знаешь, просто упрямишься. Дише нужна заботливая мама, которая будет молча встречать её после тренировок, слушать, поддерживать. Никто не говорит тебе, что ты плохой тренер, однако в отношении к твоей дочери этот образ поведения не работает. - Возможно, что ты права... - Вот увидишь, как только ты прекратишь углубляться в её недостатки и акцентируешь внимание на её достоинствах, она тут же поменяет манеру катания. Женя на свой страх и риск сняла с Джерри поводок, и счастливый пес помчался в сторону компании других домашних питомцев, что расхаживали по лужайке. Тутберидзе глубоко задумалась над словами любимой, оценила их мудрость и гениальную простоту. Стараясь проявить благодарность, она положила ладонь на Женину руку, что покоилась на её согнутом локте, и переплела пальцы. Женя спокойно улыбнулась, поняв, что Этери одобрила то, что было сказано. Стараясь не терять времени даром, они пошли в сторону дома, наблюдая утреннее сияние солнца. - Давай сходим вместе куда-нибудь? В кино, например. Возьмем с собой Дишу, купим вкусняшки, расслабимся. На выходных это поможет отвлечь её от беспокойств. - Хорошая идея. - Вот и отлично. А теперь пошли завтракать. - Что? Зачем? - Мама и бабушка настояли, чтобы ты зашла выпить чашку кофе. Этери кивнула. Женя наблюдала, как появляется легкая улыбка на губах возлюбленной, а затем контур радужной оболочки карих глаз становится золотистым в свете солнечных лучей. Это было совершенно необыкновенное зрелище. Жене показалось, что внутри омута этих глаз содержатся загадки завоевания всех золотых наград мира. После продолжительного по времени завтрака и безостановочных бесед Жанна вскочила с места, как ошпаренная, так как понимала, что опаздывает на работу. Тройка вышла из дома одновременно, но разъехалась по разным местам. Черный внедорожник ворвался на парковку около «Хрустального» с громкой музыкой. Стоявшие у входа хоккеисты повернули головы в его сторону. Двигатель остановил работу, двери открылись, тренер и спортсменка вышли на улицу. - Ни хрена себе. Тутберидзе? - спросил один из парней у другого. - Она самая. - Сколько понтов, господи. - И не говори. - Заткнитесь, пацаны. Не хватало, чтобы она услышала и устроила нам разнос. - А че, может? - Да, вполне. Она баба с задором, свои тараканы в голове. Женя накинула сумку на плечо, пара пошла в сторону входа. Из толпы неожиданно показалась темная голова, затем внимательные серые глаза. Навстречу Тутберидзе и Медведевой вышел высокий парень с огромной сумкой за спиной. Это был Константин. - Костя! - Женек! - он подошел к ней поближе и расправил руки, зазывая в объятья. Девушка без задних мыслей в них нырнула. Тутберидзе успела лишь фыркнуть, наблюдая эту картину. Приветствие было недолгим, но по лицу Кости было понятно, что он счастлив увидеть Медведеву. - Доброе утро, Этери Георгиевна. Константин, - кратко представился хоккеист, кивнув головой. Недобрый взгляд черных глаз осмотрел его с ног до головы. Он был придирчив, но даже сквозь это оценил безукоризненный стиль в мужской одежде. - Здравствуйте, - кивнула в ответ Тутберидзе без особого интереса. Парень посмотрел на девушку, стоящую напротив, улыбнулся ей. - На тренировку? - спросил он. - Да. - Оу, мы тоже. В воздухе повисло неловкое молчание, так как стало понятно, что впереди их ждали склоки между тренерским штабом Тутберидзе и тренером по хоккею. - Идешь? - строго спросила Этери, не спуская глаз с Кости. Женя поняла, что не имеет права давать повод для ревности, поэтому тут же пошла следом за женщиной. Накал страстей начал проявлять себя, как только Этери подошла к Глейхенгаузу и Дудакову. Фигуристы стояли у бортиков, не решаясь войти, ожидали разрешения от тренеров. Ситуация получалась не из веселых. Никто не хотел с утра пораньше делить ледовый корт, но и в вечерний прайм-тайм заниматься никто не хотел. Разумеется, было сложно, чтобы фигуристы и хоккеисты одновременно крутили пируэты и бросали шайбу. Выходило совершенно абсурдно. - Мы первыми заняли очередь на тренировку, ребята, - немного грубовато обратился тренер хоккеистов к команде Тутберидзе. - Ошибаетесь. Я забронировала каток для моих спортсменов. Это было оговорено с дирекцией, - давила своим авторитетом женщина. - Я владею другой информацией! - едко ответил мужчина-соперник. Тренеры вступили между собой в словесную перепалку. Разгорался очередной скандал. Стоявшие рядом фигуристы и хоккеисты нервно переглядывались между собой. Один из парней мужской команды поддержал слова тренера, тогда за своих вступился Морис Квителашвили. Ему навстречу вышел уже знакомый Жене Артемий Панарин. Парни начали перебрасываться колкостями, обстановка накалялась ещё сильнее. В помещении поднялся шум, гам, бурные обсуждения начали переходить на повышенные ноты, когда Панарин подошел почти вплотную к Квителашвили. - Хватит спорить! Эй! - вышел между ними хореограф Алексей Железняков. Мужчина постарался утихомирить буйные головы, но вместо этого уже ему навстречу вышли несколько крупных парней. Буря всё нарастала. Спорили со всех сторон, Женя не могла уследить за всеми точками возникающих конфликтов. Морис был готов вступить с Артемием в драку, когда разнимать парней вышел Константин. - А ну-ка, разошлись! Так дела не делаются! Это не в ваших правах решать, кому начать тренировку первыми! - - Костян! - Тёма, затухни. Не место для драк и препирательств! - грубо оттягивая за плечо друга, обратился Костя. Парень был капитаном своей команды, обладал среди них высоким авторитетом. Как он сказал, так все и делали, поэтому, как только Панарина оттащили подальше от Квителашвили, конфликт угас. Женя с интересом понаблюдала за этим, отметила, что Костя был мужественным и справедливым. Это вызывало уважение к нему. Полчаса шли баталии, они доводили тренеров до исступления, когда на каток вошел Эдуард Аксенов. Он подошел к противоборствующим сторонам, они тут же обратили на него свои взоры. - Эдуард Михайлович! Объявите им, что после вчерашнего телефонного звонка этот гребаный лед занят моими спортсменами! - потребовала Тутберидзе у Аксенова. Мужчина спокойно взирал на них, ожидал, пока все затихнут. - Хоккеистам принадлежит лед с 07:00 по 14:00, - констатировал мужчина. Тутберидзе обомлела, в глазах у неё бушевал огонь ярости. - Я просила отдать нам лед! Вы согласились, ни о каких договоренностях с хоккейной командой в разговоре не фигурировало! Я требую объяснений! - Не требуйте от меня, Этери Георгиевна. Я так сказал, значит, так будет. Приступайте, - одобрительно махнул рукой в сторону тренера хоккеистов Аксенов. Тутберидзе покраснела, со злостью посмотрела на Эдуарда. Тот сделал вид, что не заметил этого. Обрадованные хоккеисты поспешили выйти на лед. Панарин, проходя мимо Мориса, задел его плечом, грузин раскраснелся так сильно, что, казалось, сейчас рискнет вступить в драку. - Морис! Не обращай внимание на этих... - пробубнила Женя, взяв его за плечо. Видевший это Костя подъехал к другу уже на льду и сказал явно что-то неприятное ему на ухо. Артемий бросил взгляд в сторону Квителашвили, затем кивнул головой капитану команды. Серые глаза с сожалением посмотрели на Женю, она тут же отвела взгляд в сторону. - Эдуард Михайлович! - Да, Этери Георгиевна? - Как это понимать? Я в кои-то веки договариваюсь о ранней тренировке, прибываю с ребятами, а тут такое! - Послушайте, я не обязан отчитываться за свои решения, особенно перед Вами. Меня попросили, я не отказал. - Но я тоже просила! Что за глупости! Вы обещали лед нам! - Хоккеисты просили меня после вас, но обстоятельства, по которым он им понадобился именно сегодня утром, меня устроили. Вы, Этери Георгиевна, никогда не приходите раньше обеда, так, что поменялось сейчас? Вы просили лед, но забыли сообщить мне, что именно утром. Это уже ваше упущение. - Постойте-ка... - Не стоит это обсуждать сейчас. - Даже если и так, стоило сообщить об этом, чтобы мы не приезжали сюда так рано просто так! - Тут много других залов. Вам стоит заняться хорошей разминкой, пробежкой, да чем угодно. Не мне вас учить, как нужно работать со спортсменами, извините, - оборвал беседу Аксенов, уходя в длинные коридоры. Тутберидзе и Дудаков так и остались стоять около дверей, не понимая, что на Эдуарда нашло. - Терпеть не могу этих хоккеистов, - пробубнил Глейхенгауз, не раз сталкивавшийся с ними. Тутберидзе разозлилась не на шутку. Она ходила из стороны в сторону, словно ужаленная. Дудаков тут же оценил, что это не к добру. - Так. Я пойду займусь с ребятами разминкой. Уделим этому чуть больше времени сегодня. Потом, Дань, они твои. А там уже ближе к обеду и лед освободится. Пусть всё и не по плану, но мы все равно сможем организовать их тренировочный день, - сказал Дудаков. - Согласен, - кивнул Глейхенгауз. Тутберидзе словно не слышала их, злилась из-за того, что попала в такую ситуацию. Она поспешила уйти в свой кабинет, никто не стал попадаться ей под руку. Женя перед разминкой решила зайти к тренеру, чтобы проверить, что с ней происходит. - Эй, ты в порядке? - проходя к помещение, осторожно поинтересовалась девушка. Этери делала вид, что перебирает бумаги, выглядела серьезной, обозленной. - День не задался сразу же, как я увидела этого Константина, - съязвила женщина, шурша бумагой. Медведева никак не отреагировала на этот подкол, подошла к любимой со спины. Положив ладони на плечи, начала медленно их массировать. - Не напрягайся из-за того, что не изменить. Ну тренируются вперед нас, ну и ладно. Мы не будем сидеть без дела, - тихо проговорила Медведева, стараясь успокоить. - Аксенов, сукин сын, - прохрипела Этери, закрывая глаза и громко вздыхая. - Думаешь, он это сделал из-за того конфликта с Буяновой? - предположила Женя, стараясь пальцами расслабить мышцы её шеи. - Предполагаю. Скорее всего не понравилось, что мы его, якобы, не предупредили. Я же умолчала об истинных причинах, по которым просила за Ковтуна. - Ну и хрен с ним. Просто имей в виду, что у такого имбецила просить больше не стоит. - Ты груба в выражениях... - А тебе словно это не понравилось? - прошептала Женя, нагибаясь поближе к её уху. Этери улыбнулась. - Ты прекрасно знаешь всё, что мне нравится. - Безусловно... Руки надавили слегка посильнее, Этери откинула голову на кресло, не открывая глаз. - Чур с тебя массаж. У тебя неплохо получается меня расслаблять... - попросила Тутберидзе. Женя улыбнулась, затем ненароком взглянула на сейф. - Куда ты там смотришь, Медведева? - А ты что, затылком видишь? - Да. - Какая ты... - Так куда? - Туда, куда видишь. - Поподробнее, Евгения Армановна. С этого места поподробнее. Женю возбуждали эти двусмысленности, особенно в одном помещении с тайным содержимым этого сейфа. По телу пробежали мурашки. Обращение по имени-отчеству вызвало всплеск эндорфинов. - Он же тут? - Да. - Ты так спокойно об этом говоришь. - А о чем мне переживать? - Когда он тут, ты ощущаешь в себе уверенность? - Возможно. - Что-то мне подсказывает, что его применение в стенах «Хрустального» будет верхом кощунства, а также колоссальным непрофессионализмом, - рдея от собственных мыслей, сказала Женя. Этери расплылась в коварной улыбке, глаза под веками слегка вздрогнули. - Не тебе спорить со мной о тренерских подходах. - Тренерские подходы? Своеобразно ты окрестила сие действо. И к кому же ты применяешь такие воспитательные акты? - Есть одна спортсменка, которая всюду сует свой нос. Вот на ней и применю. - Скорее эта спортсменка применит на тебе. Этери тут же обернулась, словно удивилась от того, что только что было сказано. Женя хищно улыбнулась, убрав руки с её плеч, пошла в сторону выхода. - Подумай об этом. - Совершенно исключено! Шутки шутками, Медведева, но тут это случиться не должно! - Тогда не нужно говорить охотнику, где сидит фазан. Я пойду. Тренировка уже началась. Ближе к вечеру фигуристы уже забыли об утренней неприятности. Перед ними был свободный лед, музыка, рабочий процесс оказался очень продуктивным. Без остановки прорабатывались прыжки, хореографы правили плавность движений, подстраивали всё под ритмы мелодий. Евгения каталась хорошо, допускала не так много помарок. Обстановка была веселой, ребята постоянно смеялись, шутили, настроение было приподнято. Неожиданным для всех стал зритель в лице капитана хоккейной команды Константина, который решил остаться для того, чтобы посмотреть тренировочные прокаты фигуристов. Все без исключения гадали, что могло вызвать столь пристальный интерес. Как только ответ стал очевиден, некоторые из спортсменов стали поглядывать на Женю, которая продолжала работать, испепеляемая взглядом серых глаз. Тутберидзе это видела и в определенный момент вышла к ученикам на лед. Она изящно скользила по катку, указывала руками на некоторых, подъезжала, чтобы поправлять. Глейхенгауз постоянно кружился около Щербаковой и Загитовой, девочки хихикали из-за его глупых шуток. Заходя на прыжок, Медведева подпрыгнула, а выходя из него, широко расправила руки. К ней тут же подплыла Этери. - Перестояла у бортика, поздно начала заходить на прыжок. Не жалей себя, пробуй до тех пор, пока не отточишь элемент, - строго сказала женщина. Девушка кивнула, попробовала ещё раз. Затем, начав раскручиваться, она услышала, как Этери хлопает в ладоши, прерывая её, перекрикивая музыку. - Повтори снова! Давай, включай голову, не смотри по сторонам! Женя сделала то, что просили, вновь вызвала неудовлетворение золотисто-карих. Тренер подъехала ещё ближе, встала за спиной. - Я не смотрю по сторонам, только на тебя. - Без разговоров. Давай ещё. Очередной повтор, женщина сузила губы. - Нет, не так! Что же ты руки бросаешь! Будь более гибкой! Иди сюда! - Этери встала плотнее к Жене, взяла вес её тела на себя, сделав из себя опору. Медведева постаралась не думать о том, как ей нравились эти касания во имя правильного исполнения элемента. - Давай, - скомандовала Тутберидзе. Женя оперлась на неё, очень медленно повторила то, что делала до этого. Женщина протащила её тело на себе, затем, взяв в руку её кисть, изогнула её, чтобы жест был изящнее. - Ты попросила его остаться?- выходя их поддержки, прохрипела Этери. - Что? - изумилась Медведева. За бортиком продолжали наблюдение. - Нет-нет... я не просила. Что за вопрос! - добавила Женя вполголоса. Женщина сузила глаза, затем кивнула. - Повтори элемент. Девушка сделала ровно так, как хотела этого Этери. Удовлетворенная результатом, она все же не спешила отъехать от неё подальше. - Тебя беспокоит, что он тут присутствует? - Нет. Беспокоит то, что он тебя отвлекает. - Не отвлекает, тебе это только кажется. Я смотрю только на тебя. - Иди на лутц, - скомандовала тренер. Женя хмурила брови, поспешила сделать то, что нужно. Медведева скользила вдоль борта, а Тутберидзе преследовала её, наблюдая за каждый жестом и взглядом. Осознание того, что её девочка могла нравиться кому-то ещё, вызывало легкий приступ гнева. Стараясь не думать об этом, она отъехала к другим фигуристам, но периферическим зрением не упускала из виду хоккеиста. Ближе к девяти часам вечера тренировка подходила к концу, в общем и целом все были довольны. Дудаков и Глейхенгауз, разговаривая о чем-то, начали очень громко хохотать. Их заразительный смех заставил многих засмеяться следом. - Ну все. На сегодня тренировку можно считать оконченной, - пояснил Дудаков, увидев одобрительный кивок от Тутберидзе. - Постойте! Давайте подурачимся. Настроение-то располагает! - предложил Глейхенгауз, похлопав Алину по плечу. Щербакова и Квителашвили поддержали идею, и каждый наперебой начал рваться к музыкальным колонкам с телефоном в руках. Победил в этой схватке Морис, подключаясь, он долго посмеивался. - Давайте-ка наши тренера присядут за бортики, а на этот вечер я сменю их. Теперь я ваш тренер! - О нет! Морис Михайлович! Пощадите! - Не ждите! А ну-ка! Бегом на произвольную! Этери, Даниил и Сергей прислонились к бортику, начали наблюдать за ситуацией. - Даниил Маркович, можете слегка приглушить свет. Тут у нас олимпийские чемпионы собираются выступать, нам нужно создать антураж! - попросил Морис. - Без проблем, - посмеивался Даниил, уходя куда-то с катка. Все замерли в ожидании. - Черт, сейчас как включит нам «Соловья» Алябьева! И как будем выходить из этой ситуации? - посмеивалась Полина Цурская. Женя начала качать головой, ощущая азарт. - Делимся на команды! Кто кого перетанцует! - громко объявила Медведева, и толпа фигуристов разъехалась на разные концы катка, чтобы сойтись в танцевальном противостоянии. - Будете судьей, Этери Геориевна, Сергей Викторович! - пробасил Морис, нажимая на плей. Тренеры с улыбкой кивнули. Неожиданно для всех раздались первые аккорды трека «Монатик - Кружит». - Начали! - скомандовал тренер Квителашвили. В центр катка выехали несколько девушек, начали задорно покачивать бедрами, выдумывать движения танца на ходу. Затем их окружили другие ребята, которые делали вид, словно нападают на них во время батла. Этери и Сергей смеялись без остановки, оценив грандиозность представления. Женя, сияя, словно солнце, наклонив туловище параллельно льду, совершила высокую дугу. Следом Цурская осуществила винт, попадая ровно в такт музыке. Ребята дурачились и при этом выполняли довольно серьезные элементы, которые в обычной жизни могли не использовать из страха провалить их на глазах тренера. Общая атмосфера давала понять, что никто никого наказывать за ошибки не собирался, а инициативность выдумываемых элементов только поощрялась. - Цурская! Сделаешь этот элемент на соревнованиях и точно выиграешь золото! - громко сказала Тутберидзе, не спуская с лица улыбку. Темп музыки намекал на припев, который стал взрывным в изобилии прыжков и кривляний после них. Изящные движения рук, перемешанные с подпеванием куплету, были головокружительными. Лед в тусклом свете огней выглядел так, словно был танцполом на крутой вечеринке. Ближе к окончанию песни Медведева подъехала к Тутберидзе и, взяв её за руки, потащила за собой в толпу. Женщина не сопротивлялась. Более того, они начали забавно кружиться на льду в такт быстрому темпу, что вызвало всеобщий восторг. Так постепенно ребята затащили в свое веселье старших. Глейхенгауз встал в пару с Загитовой и стал максимально эпично изображать танцы на льду. Все смеялись, запыхавшись, все же не упускали возможность напрыгаться всласть без контроля. Вокруг них кружился весь мир, и в этом было их маленькое счастье. В душевой кабине отделения Женя быстро освежилась. Она распихала грязные вещи в сумку, накинула её через плечо, поправила ремень на джинсах. Выходя в коридор, начала выслеживать взглядом Тутберидзе, которая обещала её подождать. Подумав, что она уже в машине, девушка вышла на улицу. У входа неподалеку стоял Костя. Девушка не стала скрываться от него, чтобы не обидеть. Подойдя к ней, он улыбнулся так, что любая бы потеряла от него голову. - А у вас тут весело. Даже очень. Мне понравилось. Вы всегда так делаете? - Нет. Вообще впервые, можно сказать. До этого Морис кривлялся один. Костя стал серьезнее, но улыбка все ещё мерцала на его губах. Женя поглядывала по сторонам, заметила, что внедорожник стоит на парковке без водителя. - Извини в очередной раз за поведение Артемия сегодня. Он отбитый. - Извиняю. - Так просто? - Да, а разве нужно что-то ещё? - Нет... Они помолчали, парень почему-то нервничал. Это ощущалось по тому, как часто он поправлял свои волосы. Женя крутила головой по сторонам, злилась, что Тутберидзе опаздывает. - Тебя подбросить до дома? - Нет, спасибо. Тренер отвезет. - Вы с ней, смотрю, хорошо общаетесь. - Конечно. Мы с ней вместе... в смысле, с детства моего, - Женя сделала паузу, запутавшись в собственных словах. - Короче говоря, постоянно взаимодействуем. Она для меня очень близкий человек. - Понимаю. Мой тренер тоже дорог мне. Помог справиться с жизненными трудностями, научил добиваться своих целей. - Ну вот... Наконец-то на улицу вышла Тутберидзе, но вот незадача. Она шла к машине вместе с Аксеновым, что не могло не вызвать определенное раздражение у Медведевой. - Послушай, я не умею что-то там говорить красивое. В общем, я остался, потому что хотел пригласить тебя выпить со мной кофе после тренировки. Что скажешь? Тут Жене было не отвертеться. Она посмотрела на него. Он был очарователен и мил в своем смущении. Было видно, что девушка вызывает у него неподдельный интерес, трепетную симпатию. Она ощутила себя неловко, потому что где-то за её спиной маячил её сёгун, который непременно выскажется о том, что увидит. Легкая растерянность дала Косте понять, что Медведева совершенно этого не ожидала. - Прости, если слишком назойлив. Ты мне нравишься, считаю, важно об этом сказать. Он весь раскраснелся, что было странно для такого, казалось бы, неутомимого сердцееда. Однако он был не таким, как кто-то мог подумать. Истинно увлекаясь чьей-то красотой, он мог быть преданным и надежным, искренним в своих чувствах. Женя уже начала слышать стук каблуков за своей спиной, они зловеще приближались к ним. - Молодые люди, приветствую вас, - обратился к ним Аксенов. Тутберидзе не выдавала ни единым мускулом своего лица мыслей, что посетили её. Костя был раздосадован тем, что их беседу прервали так бесцеремонно. - Здравствуйте ещё раз, - пожал ему руку Константин. - Собираетесь по домам? - уточнил из вежливости мужчина. В ответ ему кивнули. - Что же. Тогда хорошего вам вечера! До свидания, Этери Георгиевна, - быстро прощаясь с присутствующими, сказал Аксенов. - Евгения, мне тебя ждать? Или у тебя есть планы на вечер? - сверх деликатно уточнила Этери, стараясь не смотреть на Костю. Женя не смогла удержаться от того, чтобы не покраснеть. - Если вам не сложно, подождите. - Хорошо, - спокойно ответила Этери, уходя к машине. Они остались наедине, ощущали скованность и неловкость. - Кость, прости, не смогу. - Я это всё не вовремя предлагаю? - Нет, дело не в этом. Понимаешь, у меня есть... в общем... у меня кое-кто есть. Поэтому не смогу провести с тобой время. Хочу быть честной. Костя опустил глаза, на его щеках заиграли желваки. Парню было стыдно за то, что сейчас происходило. Он ощутил себя каким-то виноватым. - Прости меня, пожалуйста. Довольно глупо с моей стороны предполагать, что такая девушка может быть без парня. - Да какая я девушка? Обычная. Не думала, что мое общество будет тебе сильно интересным. - Ты шутишь? Вовсе нет. Я ждал возможности узнать тебя поближе, и сегодня... ты была необыкновенной. Глядя на то, какая ты легкая, я не мог не попасть под твое очарование. Извини, что позволяю говорить себе лишнее. Я понял, больше не побеспокою тебя. - Кость... - Ничего страшного. Давай, пока. Увидимся как-нибудь. Он поспешил уйти, так как ощущал, что никогда раньше не попадал в такие ситуации. Парень был таким расстроенным, что Жене стало его жалко. Она ещё стояла какое-то время на месте, прежде чем сесть в черный внедорожник. - Только ничего не говори мне. Не сейчас, - заранее предупреждая последствия, сказала Женя. Этери завела машину, тронулась с места. - И не собиралась. Сама расскажешь, если захочешь, - глядя на дорогу, предположила Этери. Разумеется, её разрывало от любопытства, но показывать это было нельзя. Женщина оценила, что Медведева была расстроенной, показалось, что он испортил ей настроение. Молча они ехали в сторону Жениного дома, чтобы завтра вновь встретиться на катке. Машина притормозила у подъезда. Они посмотрели друг на друга. - Ты расстроена, - констатировала факт Тутберидзе. Девушка пожала плечами. - Все так странно получается с ним. Сказал, что я ему нравлюсь, позвал выпить кофе. - И что ты ответила? - Что я в отношениях. Этот ответ неимоверно сильно обрадовал Этери, словно игрушка - маленького ребенка. Она постаралась скрыть щенячий восторг. Было приятно осознавать, что все между ними осознанно и обоюдно. Девушка положила свою ладонь на Её колено, как обычно это делала. - Просто, оказывается, так неприятно говорить кому-то такие вещи. Словно я виновата перед ним. - Какой вздор. Он посторонний человек, поэтому не стоит даже думать об этом. - Согласна, но я думаю. - Утро вечера мудренее. Женя кивнула, затем ласково улыбнулась. - Мне приятно, что ты не давишь. - А разве обычно я давлю на тебя? По-моему, в последнее время это твоя прерогатива, - посмеивалась Тутберидзе, вызывая ответную улыбку. - Приезжай завтра так же рано. Прогуляемся с Джерри. - Боже, я не могу так рано вставать. - Но ты же заедешь за мной? Или мне добираться самой? - Ох, черт. Ради того, чтобы отвезти тебя, я проснусь рано, так и быть. Они тепло улыбнулись друг другу, кивнули в ответ. Тут ещё должен был состояться поцелуй, но обильное количество прохожих помешало им его осуществить.