Прикасаясь ко льду губами

*** Любовь — недуг. Моя душа больна Томительной, неутолимой жаждой. Того же яда требует она, Который отравил ее однажды. (с) *** Высокий молодой человек молчаливо распоряжался всем, что находилось на кухне. Он ходил бесшумно, голову не поднимал, был увлечён тем, что делает. На плите было множество сковородок, кастрюль, отдельно работала пароварка, постепенно закипал чайник. Евгения замерла, Этери шла слегка впереди. Как только девушка почувствовала запах еды и увидела, что на кухне посторонний, она положила ладонь на плечо Тутберидзе и потянула на себя. Они остановились на лестнице. - Это что? – спросила Женя. В голосе читалось удивление, перемешанное с раздражением. Женщина оглянулась, притормозила. - Домоправитель, – пояснила она. Тёмно-карие глаза осмотрели Этери с ног до головы. На ней был лёгкий халатик, волосы собраны на затылке в небольшой, но аккуратный пучок, белые тапочки добавляли внешнему виду флёр «домашнего уюта». - В этом виде за стол не сядешь. Нужно переодеться. Иди, – настаивала Медведева. Сама она, словно предчувствуя, нацепила сверху объемную майку и мягкие спортивные штаны. Тутберидзе искренне не поняла того, что от неё требуют. - Зачем? – спросила она. Женя была на ступеньку выше, что добавило ей роста перед собеседницей, сделало внушительнее и серьёзнее. Её сведённые на лбу брови метали молнии. - У тебя тонкий халатик, а что под ним? - Ну, ничего, я же отдыхаю. - Вот. Ты голая. И ещё уточняешь, что не так? - У меня под халатом бельё. - Меня не волнует. В таком виде перед НИМ ты за стол не сядешь. - Жень… Девушка была раздражённой, что приходилось пояснять такие вещи, особенно для Этери. На скулах заиграли желваки, сжатая челюсть заскрежетала, взгляд стал стальным, непоколебимым, но она промолчала. Тонкие пальцы легли на шею, начали слегка поглаживать кожу. - Он уйдёт, не будет задавать вопросов, вообще не будет разговаривать. И мы на отдыхе, что такого, если я выйду в таком виде? Ему всё равно. - Мне не всё равно, ты понимаешь это? – шептала Медведева, слегка повышая интонацию. Женщина вздохнула, спорить не хотелось, поэтому она поцеловала Женю в щёку и, кивнув, ушла наверх поменять гардероб. Тем временем девушка, сжимая кулаки, спустилась вниз. Стараясь быть менее агрессивной, сделав пару вдохов и выдохов, Медведева вышла в центр помещения. Рыжеволосый юноша обернулся со сковородкой в руках к тарелкам и тут же посмотрел на гостью. - Доброе утро! – вежливо пробасил он и, отставив сковородку в сторону, вытер руки о полотенце, что заткнуто у него за поясом. Взгляд был спокоен, даже расслаблен. - Я Ваш домоправитель Сергей. Все эти дни буду обеспечивать для Вас уют в этом комплексе, – слегка улыбаясь, представился рыжий. Взгляд Жени был оценивающим, придирчивым. Сжав губы, она с неприязнью подумала, что имя «Сергей» вызывает в ней слишком много негативных переживаний. Посмотрев на стол, оценила тот момент, что он был весьма красиво засервирован, в центре стояла ваза с цветами. - Вы знаете, кто я? – очень холодно поинтересовалась девушка. Показалось, что вопрос вызвал у домоправителя удивление. - Разумеется. - И как меня зовут? - Владислава. Ответ изумил, Женя округлила глаза, даже растерялась. Ей не пришло в голову, что имена могут быть для сохранения анонимности изменены. Стараясь не выдавать себя, она отвела взгляд, посмотрела за окно. - Я уже окончил с приготовлением завтрака, больше не смею тут задерживаться, – ответил он и, не зная, что добавить, просто продолжил крутиться на кухне. Сев за стол, Медведева недовольно уставилась на его спину, ощущая неимоверный дискомфорт. Тем временем домоправитель Сергей поставил перед ней горячее блюдо для завтрака, рядом свежие фрукты самых разных видов в красивой нарезке, налил свежевыжатый сок, поставил рядом кофе, далее салаты, свежий печеный хлеб и далее, далее по списку. Девушка внимательно наблюдала. Когда на первый этаж спустилась Этери, молодой человек уже покинул кухню. Недовольство во взгляде прочиталось ясно. Женщина села напротив, вздохнула. - Всё? День испорчен? - с какой-то усталостью спросила Этери. Женя молчаливо приступила к завтраку, всё не могла собраться с мыслями. Изящная женская ладонь легла на Женину руку, остановила. Подняв глаза, девушка выразила весь спектр возмущения. - Давай поговорим об этом сразу, чтобы не пришлось терять драгоценные часы вместе на ссоры и недомолвки. Молчание, такое тяжелое и напряжённое. Отпив из стакана свежевыжатый сок, Женя со стуком поставила его на деревянный стол. Вздох. Золотисто-карие ожидали. - Моё мнение со вчерашнего дня не поменялось. Я не хочу, чтобы в доме находился посторонний человек, – начала Евгения. Этери откинулась на спинку стула, взгляд стал пронзительным. - Он не помешает. Не вижу ничего предосудительного, если кто-то вместо нас будет заниматься бытом. Повторюсь, что я приехала сюда не для того, чтобы готовить, стирать и убираться, а чтобы полноценно отдохнуть. - Мне не нравится, что он знает, что мы тут вместе. Понимаю, что анонимность и все дела, но, чёрт возьми, мне некомфортно думать, что он, словно призрак, будет блуждать тут. - Жень, что прикажешь сделать? - Отказаться от его услуг. - Я не готова. - Почему? Если тебе так не хочется что-то тут делать, я сама могу. И готовить, и стирать, и убираться буду. - Хочу всё время проводить с тобой, а ты будешь отвлекаться на эту чепуху. Прекрати. Ему платят деньги, он – обслуга. Никто из нас не будет выполнять роль обслуги. Что я, зря оплачивала комплекс? Пусть отрабатывают, – сложив руки на груди, ответила Этери. Женя отвела взгляд, была упряма. - Я настаиваю на этом. Для моего комфорта нужно, чтобы меня обслуживали по первому разряду. - А мне для комфорта нужно, чтобы Серёга свалил отсюда на хер, – слегка повышая голос, сказала Евгения. В нём присутствовало напряжение, раздражённость, что её точку зрения не разделяют. Этери иначе посмотрела на ситуацию, задумалась. - Если мужчину поменяют на женщину? Это тебя удовлетворит? – прищурив глаза, поинтересовалась женщина. Её чутьё не подводило, потому что именно на этом вопросе она увидела предсказуемую реакцию любимого человека. Евгения как-то выдохнула, постучала пальцами по деревянной поверхности, стараясь не подтверждать догадки, была аккуратна, начала подбирать слова, но не получалось. - Угу, – промычала девушка и, тут же взяв в руки вилку, начала поглощать салат. Этери слегка улыбнулась, ощутив себя триумфатором этого дня, она встала с места и, обходя стол, подошла ближе. Встав за Жениной спиной, Тутберидзе положила руки на её плечи и начала массировать их. Обе понимали, в чём дело. Наклонившись ближе к лицу, женщина нежно поцеловала Женю в щеку, затем снова и снова повторила это. Было трудно не согласиться, что подобные трюки со стороны Этери легко срабатывали, когда нужно было уговорить темпераментного скорпиона. - Самурай, скажи мне честно, ты ревнуешь? – прошептала над ухом Тутберидзе и очень мягко коснулась губами мочки. По телу девушки пробежала дрожь, прикрыв глаза, она замерла. Лёгкий кивок, Этери ликует. Улыбаясь, она начала оставлять на Жениной шее дорожку из поцелуев. Это признание показало слабость, но Тутберидзе предпочла не заметить этого, потому что понимала, что ей дико нравится эта многогранность Жениной страсти. - Нет причин для беспокойства. Я только твоя, – сквозь улыбку прошептала Этери. Брюнетка развернулась к ней, заглянула в золотисто-карий омут и, притянув к себе любимую, потребовала поцелуй в губы. Он состоялся. Был сначала робким, но постепенно становился необузданным. В какой-то момент девушка осознала, что если они не прекратят, то снова останутся без полноценного приёма пищи, а есть хотелось уже очень давно. - Не хочу нас останавливать, но придётся. Я голодная, – прошептала Женя, с трудом переводя дыхание. Этери снова улыбнулась, поцеловала девушку в нос, затем кивнула. Вернувшись на место, она спокойно села, начала приём пищи. Столовые приборы начали звенеть, тарелки постепенно опустошались. - Сегодня же этот «Серёга пойдет на хер», и к нам придёт домоправительница. Обещаю, – сказала Этери. Евгения довольно улыбнулась, конфликт был улажен. *** Выбирая то, как они будут проводить досуг, Этери отталкивалась от разнообразия возможностей, которое было предоставлено организацией, в которой она осуществляла бронь. Разумеется, женщина хотела сразу же отправиться в спа-комплекс поблизости, но неугомонная Медведева тянула её на более экстремальное времяпровождение. - Тут есть возможность покататься на лыжах и сноуборде, – рассуждала девушка, подбирая одежду. Тутберидзе сидела в кресле-качалке, рассматривала глянцевый журнальчик, изредка поднимала голову. - Хочешь покататься? - А почему бы и нет? Что я, зря свои лыжи пёрла? – посмеялась девушка. Они посмотрели друг на друга и улыбнулись, вспомнив, как Валентина Лаврентьевна отозвалась о забытом дома инвентаре. - Я не хотела бы, если честно. Тем более не совсем умело стою на них, а тут склоны ого-го. - А тут можно и просто по лесу покататься по прямой лыжне. - Если настаиваешь, то придётся соглашаться, – разглядывая фотографии знаменитостей, ответила Этери. Девушка улыбнулась, подходя ближе к возлюбленной, попыталась пристроиться рядом с ней в кресле, но шаткая конструкция этого не позволяла сделать. В итоге раздраженная из-за пустяка Женя выхватила журнал, откинула его и продолжила попытки сесть Этери на колени. Всё это сопровождалось неимоверным покраснением лица Медведевой, пыхтением, а когда удалось-таки забраться в кресло и расположиться на коленях Тутберидзе, кресло под тяжестью так сильно отклонилось, что обе чуть не упали назад, запрокидывая тело и голову, остановились на сантиметре от деревянной стены. - Неуклюжая панда! – возмутилась Этери, стараясь найти удобную позу в этом неудобном положении. Женя с укором посмотрела в золотисто-карие и намеренно отпустила вес тела так, чтобы женщина ощутила всю его тяжесть. - Ноги отдавишь! - Поделом тебе! – дурачилась Женя, а кресло всё продолжало отклоняться ближе к полу. Этери начала сдавленно хихикать, а девушка начала елозить на её коленях, что выставляло ситуацию крайне забавной. - Хватит, хватит! Мы же упадём! – восклицала женщина, обхватывая руками любимого человека, чтобы тот не упал на пол. Они обе засмеялись с новой силой, и в порыве положительных чувств Евгения начала осыпать поцелуями щёки, шею, лоб, губы Тутберидзе. Они целовались сквозь улыбки и смех, а в какой-то момент девушка слегка отстранила лицо, чтобы взглянуть на любимую. - Я не настаиваю на лыжах, лишь хочу, чтобы мы сделали что-нибудь интересное вместе, но выбор должен быть совместным, – с серьёзностью сказала Медведева. Тонкие пальцы начали поглаживать каштановые волосы, затем погружались в глубину, касаясь кончиками кожи головы. Раскачиваться в такой позе они не стали, замерев, внимательно наблюдали друг за другом. - Что ещё мы могли бы сделать? Может быть, всё-таки спа? - Давай оставим на десерт? Я тут увидела, что у них рядом есть конюшня. Почему бы нам не поучиться верховой езде? А лучше – это прогулка по заснеженному лесу верхом, – предложила Женя. - Боюсь лошадей, вернее, не так. Высоты. Падать с них с такой высоты будет больно. - А кто сказал, что мы будем падать? Ты пессимистично настроена. - Не хочу свернуть шею. - Да с чего ты решила, что свернёшь? Если помнишь, то у тебя Диана с Петей катались на турбазе в Подмосковье на лошадях, а ещё Настя с семьей практикует, и шею никто не свернул. Настя тоже сначала боялась, так как опыта ноль, а потом говорит, что вошла во вкус. Тутберидзе задумалась. Нужно было находить консенсус. - Ну, давай попробуем. - Отлично! – оживилась Медведева. Теперь нужно было аккуратно встать с кресла, чтобы никто из них не шлёпнулся на пол. Кряхтя и сопя, удалось. Девушка подошла к шкафу, начала подбирать гардероб для прогулки на лошадях, когда случайно споткнулась о что-то. Опустив голову, она увидела вчерашнюю коробку матово-белого цвета с новогодним подарком для Этери. - Я и забыла… - прошептала девушка, но партнёрша этого не услышала. Она подняла с пола подарок, сжала его в руках, взглянула на Тутберидзе, которая переключилась на телефон. Медленно подойдя к ней, привлекла её внимание. Золотисто-карие смущенно опустились, так как вспомнили, что до обмена подарками в тот вечер дело так и не дошло. - Я могу подарить его сейчас, а могу попозже за ужином, – предложила Евгения. Тутберидзе кивнула. - Давай так. Создадим нужную атмосферу, накроем на стол. Внизу стоит прекрасная натуральная ёлка. Я положу твой подарок туда, – ответила женщина. Женя кивнула в ответ, отложила коробку в сторону и подошла к шкафу. Доставая свитер и утепленные штаны, она вдруг вспомнила, как однажды они катались вдвоём на озере. - Тери. Помнишь ту прогулку на озере? Ты рассказала мне сказку, а ещё мы катались на коньках? - Конечно. - А ты помнишь, что выиграла у меня одно желание? - Ммм… да, помню, – задумчиво ответила Этери. - Может быть, ты хочешь его получить? – предложила Медведева. Они замолчали, женщина глубоко задумалась. В голову абсолютно ничего не лезло. - Знаешь, мне бы хотелось оставить это желание для какого-нибудь важного момента. - Например? - Не знаю. Но явно у нас впереди полно событий, кто знает, как я захочу получить реализацию желания, – объяснила Этери. Девушка вскинула брови. - Ничего себе! А если это будет во время ссоры и ты скажешь что-то сделать, а я не хочу, но мне придётся, потому что я проиграла? - Вот так, – хитро улыбнулась женщина. Девушка сложила руки на груди. - Лучше попроси что-нибудь интимное… может быть, у тебя есть… фантазии? – настаивала Медведева. Тутберидзе поправила волосы, фыркнула. - Мы и без всяких желаний сможем всё попробовать, и упрашивать не придётся. Женя округлила глаза, часто задышала, была возмущена наглостью и дерзостью, что только что услышала. Она подошла к любимой, уголки губ были опущены вниз, подчёркивая, что она под впечатлением. - То есть вот как? – прошептала Евгения, садясь на колени перед Этери. Взявшись за ручки кресла, она притянула его, чтобы женщина в этом положении наклонилась ближе к ней и поравнялась лицом. Блеск золота в глазах Тутберидзе усилился, ощущалось, что пантера заигрывает с партнёром. - Разумеется. Думаешь так просто отвязаться от меня сексуальными отработками проигранного мне желания? Обойдёшься. - Коварная… - шепнула в губы любимой Евгения. Женщина обвила руками брюнетку, сев на краешек кресла, прильнула. Они сплелись в новом поцелуе, отдаваясь друг другу. Инструктор, стоявший напротив пары, вводил их в курс дела. Сначала пришлось послушать вводную лекцию об истории верховой езды, её пользе и недостатках. - Верховая езда действует положительно на организм человека. Во-первых, в тонус приходят все группы мышц - это можно сравнить с естественным массажем. Во-вторых, улучшается осанка, так как верховая езда требовательна к этому пункту. В-третьих, тренируется вестибулярный аппарат, что полезно в любом возрасте, а ещё улучшается кровообращение. В-четвёртых, уходит стресс и напряжение (не единожды фиксировались случаи, когда катание на лошадях выводило человека из депрессии). И пятое - развивается уверенность в себе. Если вас страшит верховая езда, а взаимодействие с животным интересно, можно начать именно с санного катания. А вообще зимние катания на санях сегодня можно назвать экзотикой, – рассказывал мужчина. Женя стояла рядом с лошадью и с улыбкой на лице гладила ее морду. Этери стояла близко, но всё же сторонилась контакта с животным. - Так как погода зимняя и поверх вашей верхней одежды будет крепиться экипировка, нужно быть более осторожным. Я нахожусь рядом, процесс контролирую. Единственное, что требуется, – это не тянуть поводья, не ударять ногами лошадь в бока, не вскрикивать, чтобы не напугать её, а также чётко выполнять иные мои инструкции. Пока мы вывели для вас одну лошадь – Шелли. Она у нас уже немолодая, опытная, людей не боится, нрав спокойный. Сначала будем тренироваться на ней, а затем выведем вторую, – погладив лошадь по шее, сказал инструктор. - А может быть, не стоит вторую? Мы могли бы прокатиться на одной вместе? – предложила Этери, с опаской глядя на Шелли. Лошадь громко фыркнула, словно посмеиваясь над женщиной. Мужчина с пониманием кивнул. - Хорошо. Не буду настаивать. Думаю, что под моим присмотром мы сможем прогуляться в окрестностях, вы сядете в седло вдвоём, а я буду тянуть за поводья. - А если мы упадём? – настаивала Тутберидзе. Женя слегка приобняла её, посмотрела с улыбкой. - Скорость будет очень маленькой, не переживайте, Элла Петровна, – ответил он. Медведева скрыла улыбку, отметила у себя в голове, что следует спросить у Этери про выдуманные имена. Инструктор начал по очереди учить пару садиться верхом на лошадь. Сначала на лошадь взобралась Евгения, это получилось ловко. Затем он протянул руки к Этери, та слегка помедлила. - Я рядом, - уверенно сказала Медведева. Тутберидзе вздохнула, начала пытаться с помощью инструктора залезть в седло. Шелли терпеливо ждала, но, судя по обилию фырканья, создавалось впечатление, что непутёвая наездница вызывала у спокойной лошади досаду. Когда наконец-то Тутберидзе заняла нужное положение, она с силой обвила Женину талию и постаралась плотнее прижаться к ней. Шлемы на голове забавно звякнули из-за удара, Медведева ощущала, что любимая нервничает. - Отличная работа. Прошу вас успокоиться, первого наездника держаться крепче за седло, а вторую наездницу - за партнёра. Поводья в моих руках, мы шагом направляемся в сторону леса, – объявил мужчина. Лошадь очень медленно тронулась. Пальцы в перчатках сжались сильнее на Жениной талии. - Страшно? - Вроде нет, а вроде да. - Тише, что ты? Я же рядом. Смотри, как медленно идёт Шелли, – прошептала Евгения. Компания двигалась в сторону зимних пейзажей. Они отошли подальше от конюшни, вышли на прочищенную от снега тропу и спокойно побрели по ней. Лошадь была надежной, ощущалось, что это животное не из тех, кто может ни с того ни с сего сорваться с места и помчаться галопом сломя голову. Тутберидзе успокоилась, ослабила хватку. На деревьях нет зеленых листьев, не слышно пение птиц, а встречающиеся по пути ели были укутаны в белоснежные шубы. Блестящий белизной лес встречал пару морозной свежестью, под копытами растянулся белоснежный ковёр. Окончательно привыкнув, Этери начала позволять себе осматриваться по сторонам, изучать пейзаж. - Тери? - М? - Всё хорошо? - Да. - Ну как тебе? - Нравится, – искренне поделилась своими эмоциями Тутберидзе. Женя улыбнулась. Ей было приятно, что выбор совместного досуга был удачным. - Почему ты придумала нам такие имена? - Ну не знаю. Первое, что пришло в голову. - Владислава не такое уж и распространённое имя, я бы сказала, – удивилась Женя. - Ну… тут скорее была моя попытка подобрать имя, схожее с твоим. - То есть? Влада и Женя не похожи. - Если не задумываться о том, что оба имени одинаковы и в мужском, и в женском варианте. - Интересная точка зрения… - задумалась Медведева. Прогулка длилась ещё полтора часа, пока пара не начала ощущать, что подмерзает. Придя в свой комплекс, они выпили горячий чай, пообедали, согрелись и начали решать, чем ещё можно разнообразить этот день. Ближе к вечеру пара перешла к долгожданному гвоздю программы - спа-процедурам. Этери, которая желала посетить все услуги по прайс-листу, ожидала этого чуть ли не с самого утра. Находясь на прогулке верхом, как только она начала подмерзать, сразу же вообразила, как к окончанию дня посетит горячую баню, а также массаж. Добравшись до места, Евгения и Этери остановились у стойки администратора, который рассказал им о всех процедурах, что может предложить их организация. Договорившись о том, что даст паре время подумать, администратор оставил их наедине. Усевшись в удобные кресла, они начали листать список. - У меня непреодолимое желание посетить сначала все бассейны, – поделилась своими мыслями Евгения. Она ткнула пальцем на «карту», указывая все места, куда собиралась пойти. Этери пожала плечами. - Неутомимая. Я бы хотела перейти к самому главному, – тонкий палец указал на наименование услуги «Восточный мыльный ритуал в комнате кейфа». Женя внимательно посмотрела, начала читать вслух. - Расслабление в мыльном облаке в наилучших традициях Востока. В спа-процедуру входит: предварительное парение веником, пилинг рукавицей Кёсе, скрабирование, мыльный массаж, нанесение аромамасла. Длительность – 100 минут, – прочитала девушка. Она с настороженностью изучила, что именно подразумевает каждая процедура, и уже на первой, подняв глаза на Этери, выразила своё неодобрение. - Парение веником в русской бане, прогревание, работа веником по телу, – снова прокомментировала она описание услуги. Задумчивое лицо. - То есть, пока я буду в бассейне, тебя будут парить веником. Одну, – ревностно сказала Медведева. Этери слегка улыбнулась, подумала про себя, что, если так будет продолжаться дальше, она вряд ли посетит хоть что-нибудь. - Отелло, может быть, ты умеришь свой пыл? Да, меня будут парить веником. В этом кроется очередная проблема? - Не знаю, – отводя взгляд в сторону, сказала девушка. Тутберидзе вздохнула. - Прекрати видеть в каждом из сотрудников угрозу для наших взаимоотношений. Это просто смешно! Я многократно повторяла, что мы пара, что никто мне, кроме тебя, не нужен, о боже. Неужели после того, что ты со мной вытворяешь, реально считаешь, что я просто возьму и залюбуюсь кем-то другим? Так это выглядит в твоей голове? - Не хочу, чтобы кто-то касался твоего тела, кроме меня. - Жень… ну, Женечка… баня и массаж – это стандартные процедуры. Не заставляй меня всякий раз при взаимодействии с другими людьми чувствовать себя виноватой. - Ладно, хрен с ним, – пробурчала Медведева, тем самым вызывая довольную улыбку у Этери. Женщина аккуратно поправила выбившуюся прядь каштановых волос, сдержалась, чтобы не прикоснуться к любимому человеку прилюдно. - Тогда я пойду в бассейн, затем тоже в баню, а потом на расслабляющий массаж, – скрепя зубами, выбрала брюнетка. Тутберидзе кивнула. - Встретимся через полтора часа? - Да, – подтвердила Медведева и прежде, чем ушла, взяв Этери за руку, притянула поближе. Женщина наклонилась головой. - Веди себя хорошо, – то ли пошутила, то ли пригрозила Евгения. - Ты тоже, – шепнула кудрявая и подмигнула партнёру. Они разошлись. Евгения отправилась на первый этаж в комплекс с бассейнами. В одном из них находилось пять купелей, которые были предназначены для ног с водой контрастной температуры. Попеременно погружаясь в них, девушка расслаблялась, затем переходила из одной купели в другую. Температурный контраст вызывал в ней сильнейший отклик, казалось, что кровь внутри вен закипает и начинает циркулировать намного быстрее, чем обычно. Это расслабляло, доставляло приятные ощущения через стопы. Следующим в её списке был малый бассейн. Он был небольших размеров, там, на оборудованной скамьями и лежаками комнате, она осуществила несколько процедур аэро-массажа. Уже переходя в купели с прохладной водой, Евгения ощущала, что температура тела падает, что не позволяет побыть в них особенно долго, но закаляет и помогает подготовить тело к контрасту температур и посещению банного комплекса. Плавая в воде, она не переставала думать о том, что же сейчас делает Этери. Учитывая их договоренность, что никто никого ни к чему ревновать не будет, казалось, что домыслов появляться не должно. Проходя в русскую баню, девушка сняла халат, накинула на своё тело специальное полотенце. Внутри её встретил обжигающий пар с запахом хвои и мяты. Она присела на скамью, задумалась о том, что за всё время, пока ходит по комплексу, не встретила ни одного посетителя. Откинувшись головой на деревянную стену, девушка закрыла глаза, глубоко вдохнула приятный запах аромамасел. Пот медленно стекал по коже, тело начало прогреваться, мышцы постепенно расслабились. Она просидела так достаточно времени прежде, чем к ней зашел специальный человек, который должен был распарить кожу дубовым веником. Тем временем Этери уже пропарилась в бане, перешла от пилинга тела рукавицей к специальному массажу. Она шла по коридору в нужный кабинет, а зайдя внутрь встретилась с мастером-массажа. Это была женщина азиатской наружности. - Добрый вечер, меня зовут Киоцо. Прошу проходить в комнату, раздеваться и ложиться на кушетку, – поприветствовала женщина. Этери кивнула, а уходя в нужную комнату, слегка заблудилась в дверях внутреннего помещения. Неожиданно выйдя в халате в какую-то иную комнату для массажа, она уже хотела было выйти, но услышала Женин голос. - Да. У вас зажимы в области поясницы, но не страшно. Сейчас мы снимем напряжение, – чуть слышно говорил мужской голос в ответ на то, что спрашивала девушка. Замерев на месте, Тутберидзе прислушалась. Где-то за ширмой она услышала, как от боли и напряжения, вздыхает Её Женя, которая явно сдерживается, чтобы не подать голосом крик то ли помощи, то ли наслаждения. Ощущая, как внутри волнительно заколотилось сердце, женщина бесшумно подошла поближе. - Подождите, я нанесу на спину больше масла, – сказал коренастый мужчина крепкого, спортивного телосложения. Этери слегка вздрогнула, отступила на шаг назад, но под неимоверным любопытством, слегка высунула голову, чтобы разглядеть его. Мастер подошел к специальной полке, обильно вылил из флакона масло в свои ладони. Чёрный жемчуг со злостью разглядел атлетически сложенную комплекцию спины и ног массажиста, а ещё очень заметно проступающий бугорок в белоснежных штанах какого-то больничного кроя. Взгляд Этери поменялся, внутри взвинчено, почти болезненно кольнула необузданная ревность. Она прекрасно понимала, что в массаже не было ничего предосудительного, но факт того, что этот мужчина был не слеп и особенно не равнодушен к молодому и красивому телу Её партнёра, выводил эмоциональный маятник на новый, почти космический уровень ненависти. Было очевидно, что мастер не так беспристрастен, как хотелось бы. Когда он зашел за ширму, его сильные руки легли на Её спину и начали растирать по нему масло. - Не холодно? - Нет, всё хорошо, – еле слышно отозвалась Женя. - Отлично, – ответил он. Тутберидзе встала как вкопанная и с трудом заставила себя отвести взгляд от их силуэтов, которые виднелись сквозь ширму. В комнате пахло благовониями, играла приятная расслабляющая музыка, свет был приглушён, а массаж Жене явно нравился. Будучи не в состоянии находиться там ещё хотя бы полсекунды, Этери тихо вышла. Она максимально растерянно прошлась по помещениям, когда нашла ту комнату, где её уже заждался мастер. - Ох, а я вас потеряла! – улыбалась азиатка. Тутберидзе недобро посмотрела на неё, та тут же сделала взгляд более кротким, опустила глаза. Указывая рукой на кушетку, отошла чуть подальше. Этери порывисто скинула халат, ложась на место, опустила голову в отверстие для лица. Массажистка приступила к делу, но так и не смогла расслабить мышцы клиентки до самого окончания процедуры. Спокойная, расслабленная Женя вышла к стойке администратора. Она огляделась по сторонам, подождала любимую какое-то время. К ней подошёл кто-то из персонала. - Простите. Вы встречали тут… Эллу? – пользуясь кодовыми именами, спросила Женя. - Да. Она просила передать, что уже ушла в ваш комплекс. - Спасибо, – ответила Медведева, а сама подумала: «Вроде договаривались, почему ушла не подождав меня?» В свой дом пришлось идти одной. Евгения зашла в тёплое помещение, но не успела даже разуться, когда у неё зазвонил телефон. Попутно снимая куртку, она подняла трубку. - Мам, привет. - Привет. Ну, как вы там? Всё хорошо? - Да-да, просто отлично, – начала выдумывать небылицы Медведева. Сняв обувь, она прошла в гостиную, остановилась, глядя на спину Этери. Женщина чем-то занималась на кухне, брюнетке пришлось подойти поближе, чтобы разглядеть. Длинный плотный халат чёрного цвета подпоясывался на осиной талии, был строгим, словно не предназначенным для лёгкого отдыха. Россыпь кудрявых волос была собрана в аккуратный пучок, чтобы не мешать процессу готовки. Несмотря на то, что сегодня утром домоправитель наготовил им много блюд, уже к вечеру есть было нечего, и необычным было то, что Этери стояла за плитой сама, что немало удивило Медведеву. Дочь продолжала разговаривать с мамой, но подошла вплотную к любимой и показалось, что женщина слегка сторонится её. Отвлекаемая разговором девушка решила, что сначала примет душ, переоденется в чистые вещи и, спустившись обратно на кухню, выяснит, в чём дело. Нарезая куриное филе на мелкие кусочки, Этери думала о том, что до сих пор сбита с толку тем, что видела в кабинете для массажа. Внутри неё бурлила смесь из эмоциональных и логических противоречий, которые выводили её из душевного равновесия. Масло на сковороде разогрелось, взглянув на продуктовые ингредиенты, она начала медленно пересыпать их в ёмкость для последующей обжарки. На фоне мысли переплетались в клубок: «Буду рассуждать. Она пошла на массаж, то, что там было, явно не подстраивала. Не тот Женя человек, чтобы провоцировать постороннего на любование её телом». В голове, словно опровергая предыдущий вывод, начали попеременно всплывать воспоминания, как ещё в начале 2016 года Женя и Максим проявляли к друг другу интерес на катке и вне его (не говоря уже о том злосчастном поцелуе на даче Бобровых). Этери стала слишком серьёзной, помешивая поджарку, думала дальше: «Да-да, но она тогда давала Ковтуну повод, чтобы он посчитал, что между ними что-то есть. Блять, вспоминать противно! Как она могла! Потом ещё и сказала, что раз между нами ничего не было, то тот их поцелуй не считается!» Громко выдохнув, словно разъярённый бык, она покачала головой, словно отгоняя плохие мысли прочь. Отойдя в сторону, женщина очень громко постучала пальцами по столешнице, сделала паузу, стараясь вернуть рассудку трезвость, отдышалась. Эмоции, переживаемые в этот короткий момент, зашкаливали. Они, словно яд, впрыскивались в сознание, и казалось, что кровь разносит его по всему телу. Сгребая ладонью нарезанные ранее шампиньоны, тонкая рука добавила их в сковороду: «Это нужно прекращать! Я же сама Ей сказала, что ревновать по пустякам - это полный бред, а сама-то что? Давай ещё сидеть и вспоминать, что там было до меня. Тупая идея! Хотя с другой стороны… чему тут удивляться? Женя молодая, красивая, нравится всем, что скрывать? А что долго думать? Вон хоккеист запал на мою Женю, давал намёки на свидания, продолжает подвозить до дома. Думаю, что подобное хотя бы капельку Женьке льстит. Льстит, ещё бы! В её возрасте гормоны так и прут, хочется любви… а тут я. Пф. Для неё связь со мной бесперспективна. У меня уже есть Диана, были худо-бедно отношения, а у неё пока нет. Она ведь тоже когда-то захочет семью, а я… что я ей дам? К тому моменту я буду слишком старой, ёбнет климакс, она быстро охладеет… чёрт... нет, нет, нет...» Накручивая себя не хуже сумасшедшей белки в колесе, Этери дошла до крайности в размышлениях, прикрыв рот ладонью, ощутила себя уязвлённой и слабой. Все эти пугающие рассуждения приводили в тупик, хотя раньше, пожалуй, она всё чаще отмахивалась от них. В шипящую на сковороде поджарку неожиданно упало несколько крупных, солёных капель. Прикрыв глаза, Тутберидзе тут же подошла к сухим полотенцам, оторвав себе из рулона нужное количество, начала промакивать уголки глаз бумагой, чтобы удалить слёзы и не смазалась тушь. Запрокинув голову к потолку, стараясь успокоиться, женщина всё же не смогла остановить мысленную чехарду: «Ты чё ревёшь! Словно дура какая-то!!!» Уговаривая себя быть более сдержанной, взять эмоции страха под контроль, рукой она потянулась к шкафу, где стояло несколько бутылок вина. Взяв одну, Этери нашла механический штопор, который быстро и бесшумно освободил горлышко от пробки. Дрожащими от волнения руками она достала бокал на высокой ножке, налила божественный виноградный нектар. Покрутив в руке бордовое наслаждение, она вдохнула его аромат и отпила сначала небольшой глоток, оценив вкус и кивнув самой себе, выпила намного больше. За раз опустошив бокал и ощутив, как нервы начали биться друг о друга в панике, громко вздохнула. «Я не игрушка в Её руках! Я же вижу, что она правда меня любит… но… надолго ли это?» - продолжала терзаться Этери. Стараясь занять себя, женщина продолжила готовку. Грудка и поджарка составили из себя идеальную смесь, которая ароматно пахла и выглядела просто превосходно. Добавив сыр и зелень, Тутберидзе оставила жюльен томиться на сковороде, а на первое блюдо решила накрошить очередной овощной салат. Ревность, грусть, обида и ещё несколько неприятных чувств плескались внутри сердца, словно тревожные воды океана, буря из мыслей не давала успокоиться. Поняв, что испытывает Женя всякий раз, когда видит её с кем-то посторонним, Тутберидзе стала чуточку ближе к осознанию собственнических ревностных эмоций. Евгения проговорила по телефону намного дольше, чем планировала. Начав общение с мамой, она перешла на бабушку, а затем созвонилась с Настей и болтала уже весь остаток времени с ней. - Слушай, хотела тебе сказать, всё забывала. Костя постоянно расспрашивает меня о том, с кем ты встречаешься, я уже не знаю, как отделаться от него. Не знаю, чем ты так запала ему в душу, но он не оставляет попыток понять, кто тот человек, что покорил твое сердце раньше, чем он, – сказала Скопцова почти под конец телефонного разговора. Женя испытала сильнейший укол стыда, так как понимала, что её подруге явно сложно терпеть подобное от того, кто очень нравился ей самой. - Может, скажем ему, что я встречаюсь с Этери? Тогда он точно отстанет и вопросы сразу же отпадут. - Ты шутишь, что ли? Выброси из головы, silly woman! Он же свихнётся! - И что? Зато, может быть, отстанет от меня. Послышалась пауза, Жене было некомфортно от этого. - Он тебе совсем-совсем не нравится? – спросила Настя. - Нет, Насть! Ты что! Я люблю Этери, и это даже не обсуждается! Никто и никогда не сможет стать для меня ближе, чем она! Эта женщина… она всё для меня. Ради неё я готова на всё, понимаешь? Ты можешь посмеяться над этим, сказать, что это несерьёзно, что когда-нибудь всё это прекратится, что ей может надоесть всё, что между нами… - Я так не скажу и не подумаю, я… - Нет, послушай! Она моя первая и единственная любовь! Не хочу думать, что бывает иначе! Когда мы вместе, я дышу полной грудью и ничего не боюсь! Никто во всём мире так не любил, как мы друг друга любим! Да, я такая… может быть, наивная, но хочется верить, что такие чувства… что они… навсегда… - занервничала Медведева. Настя с грустью вздохнула. - Могу представить, как тяжело любить человека так много лет и жить, не надеясь, что будешь вместе с ним, а потом взять и суметь добиться его расположения… чтобы чувства стали ответными. Это вызывает у меня прям зависть, если честно. Знаешь, мне особо не важно, что вы именно две девушки, я вообще без предрассудков. Но! Вот ваша эта любовная лихорадка… это очень круто. И самое наикрутейшее – это взаимность, как я уже говорила! Держитесь друг за друга! Я начинаю верить в любовь! Настроение у обеих было какое-то тоскливое. Женя впервые ощутила, что её веселая Настя вдруг стала такой ранимой и трогательной одновременно. Как никогда в жизни Медведева хотела оказаться рядом, обнять её и поддержать. - Насть, скажи мне честно… Костя тебе… нравится? - Что?! - Ну… мне показалось, что… - Жень, да ты чё! Это же Костян! Мой Костян-братишка, который со мной с детства возится! Мы с ним закидывали друг друга козюльками, подкидывали ящериц и червяков, постоянно подшучивали. Он мой лучший друг! Нет-нет, он совсем мне не нравится! – ответила Скопцова. Последовала пауза, такая длинная и слегка неловкая. Блондинка посмеивалась на той стороне трубки, но как-то горько и с едким добавлением иронических шуточек. Женя слушала это, а самой было больно от осознания, как глубоко Насте запал в сердце этот «лучший друг». Стараясь перевести тему, чтобы успокоить подругу, Медведева заговорила об отдыхе и катании на лошадях. В дверной косяк тихо постучались, девушка обернулась. - Ужин готов, – шепотом объявила Этери и ушла вниз. Женя постаралась завершить разговор. - Насть, мне надо идти ужинать. - Оу. Что вы будете есть? - Не знаю, там Этери что-то готовила, а я как бессовестная даже не спустилась ей помочь. - Ой, прекрати. Она тебе это простит. - Надеюсь, всё, пошла, Насть. - Погоди-погоди! - Ну чего тебе ещё? - Жень… - Чё? - Женя… - Да говори уже быстрее! - Я лишь хочу узнать. То, что я слышала утром… мне же не послышалось? - Не послышалось. Громкое восклицание, Скопцова начала посмеиваться. - Когда-нибудь, когда я буду пьяна в стельку и захочу узнать, что такого может вытворять взрослая женщина с тобой, чтобы ты так отзывалась о ней… - Тебе не стыдно? - Мне-то нет, Женечка. - Очень зря. До завтра, Анастасия Ильинична! - повесив трубку, Женя всё ещё продолжала улыбаться. Спустившись сначала в гостиную, Женя аккуратно подсунула подарок под ёлку. Включив гирлянду, девушка немного помедлила, залюбовавшись красотой. Будучи в хорошем расположении духа, она зашла в обеденную зону с лёгкой улыбкой на устах. За столом уже сидела Этери, которая, не дожидаясь Женю, ела. Удивляясь этой нетерпеливости, Медведева подошла к ней. Встав сбоку, она наклонилась к щеке Тутберидзе и оставила краткий, но нежный поцелуй. - Садись уже, вся еда остывает, – как ни в чём не бывало сказала женщина. Женя стала более настороженной, всё не могла понять, в каком расположении духа пребывает возлюбленная. На столе стояли свечи, но зажжены они не были. Девушка подошла к плите, взяла в руки коробок со спичками и, вернувшись, зажгла фитиль длинных свечей. - Красивый венок из шишек в центре. Пахнет восхитительно! Намного лучше смотрится, чем сегодняшняя ваза с цветами от Серёги-домоправителя, – продолжала болтать Медведева. Этери нанизывала жюльен на вилку, молчаливо улыбалась и кивала в ответ. Внешне она казалась очень спокойной. Наконец-то сев на своё место, Женя приступила к еде. Попробовав салат, а затем горячее блюдо, она искренне завосклицала, как вкусно всё приготовлено. Постепенно они начали разговаривать о том, что было в течение дня, а ещё о телефонных разговорах Жени с семьей и подругой. - Всё бы ничего, но знаешь, кстати, что хочу рассказать? Представляешь, я сегодня лишний раз убедилась, что Насте очень нравится Костя. У меня прям сердце разрывалось, когда она рассказывала мне о том, как он расспрашивает её обо мне. Я прям по голосу Насти чувствовала, как ей обидно, – доев из своей тарелки, рассказывала Медведева. Тутберидзе ощутила сильный спазм в горле, захотелось что-то выпить, чтобы откашляться. Встав с места, она налила себе воды в стакан. - А что расспрашивает-то? – спокойно спросила Этери. Начав пить, она уже ощущала, что вода вряд ли поможет снять напряжение. Женя пожала плечами, неодобрительно покачала головой, глядя в тарелку. - Да всё что-то у неё просит разузнать про меня, хочет узнать, с кем встречаюсь, и всякую другую чепуху. Не понимаю. Мне казалось, что я прямым текстом сказала, что у меня есть любимый, что ещё нужно? - Может быть, всё дело в том, что он не видел соперника? Может быть, думает, что ты врёшь ему, – предположила мудрая женщина. Рука потянулась к початой бутылке, извлекла из шкафа два бокала. - Не против, если мы немного выпьем? – уточнила Этери. Женя одобрительно кивнула. Тут же встав с места, протянула руки к бутылке, думала, что нужно открыть. - Уже открытая? Хм, ладно. Сядь, я налью нам, – сказала Медведева. Женщина села на место. - Думаю, что он просто упёртый баран. Если бы он знал, насколько всё это тщетно, то пожалел бы сто раз, что знает меня, – разливая вино по бокалам, ответила на предыдущий вопрос Евгения. - Слушай, Жень, выключи, пожалуйста, свет? А то голова начинает болеть. Хочется более мягкую атмосферу, – попросила Тутберидзе. Девушка кивнула, встав с места, ушла в гостиную, в сторону бытового выключателя. Пока партнёр покинул помещение, Этери отпила большой глоток вина и, фыркнув, достала из кармана халата прозрачный длинный флакон. Не испытывая угрызений совести, она протянула руку в сторону Жениного бокала. Пальцы дрогнули над ним, прозрачная жидкость вылилась в багряный напиток. Вернувшись на своё место как ни в чём не бывало, женщина взяла в руки свой бокал с вином. Света от гирлянды и свечей хватало, чтобы видеть то, что на столе и друг друга. - Я тут, – объявила Медведева и, проходя мимо Этери, снова поцеловала её в щёку. Собранные в пучок волосы были делом непривычным, поэтому девичья рука потянула за резинку и распустила кудри. - Мне нравится, когда так, – прошептала девушка. Старшая спорить не стала, снова невинно улыбнулась в ответ. Брюнетка села на своё место, а в это время Этери подняла бокал в воздух. Женя сделала то же самое. - У меня есть тост, – сказала хриплым голосом Тутберидзе. Девушка удивлённо улыбнулась. - Ты сочиняешь для меня хокку, но, знаешь, я тоже хочу кое-что прочитать для тебя по памяти. - Интересно. Хорошо, – с любопытством в глазах отреагировала Евгения. - Признаюсь я, что двое мы с тобой, хотя в любви мы существо одно. Я не хочу, чтоб мой порок любой на честь твою ложился, как пятно. Пусть нас в любви одна связует нить, но в жизни горечь разная у нас. Она любовь не может изменить, но у любви крадет за часом час. Как осужденный, права я лишен тебя при всех открыто узнавать, и ты принять не можешь мой поклон, чтоб не легла на честь твою печать. Ну что ж, пускай! Я так тебя люблю. Что весь я твой и честь твою делю, – размеренно, с интонацией произнесла Этери. Потянув бокал к Жене, она добавила. - Давай выпьем до дна. - Тери… это… совершенно необычно от тебя услышать. И очень красиво, и… - До дна, – прерывая напомнила Этери. Бокалы зазвенели. Не отрывая взгляда друг от друга, они пили алкоголь одновременно. Женя уже ощущала, как с непривычки кружится голова, но допить было необходимо. Сделав то, что нужно, они улыбнулись, поставили бокалы на стол. Чёрный жемчуг смотрел неотрывно, словно заколдовывал, гипнотизировал. Медведева чувствовала, что что-то не так, но не могла понять, что происходит. Она внимательно смотрела на любимую, а та в ответ. Гляделки затянулись. - Скажи мне, почему ушла в дом раньше, чем я вышла с массажа? Мы договорились встретиться на ресепшене. Я ещё когда пришла, хотела спросить, но меня отвлекли эти идиотские звонки, – чуть более лениво, слегка растягивая буквы, поинтересовалась Евгения. Этери пожала плечами, снова разлила в бокалы вино. - Хотелось приготовить ужин на вечер, накрыть на стол, подготовить подарки. - Ммм… мне всё понравилось. Ты отлично готовишь, только вот очень редко. Тем ценнее поесть еду, сделанную твоими руками, – приподнимая уголки губ, пробормотала Евгения. Ощущая себя немного странно, даже в каком-то приподнятом настроении, она взяла бокал и слегка отпила из него. Этери сделала то же самое. Её взгляд был немного странным, цеплялся за каждый жест, каждую деталь, поэтому карие глаза удивлялись. - Мне тоже понравилось готовить для тебя, мой любимый человек, – чуть тише сказала Этери. Женя тут же воспрянула духом, почувствовала гордость за то, что к ней так по-особенному обращались, а ещё сильные любовные переживания. Янтарно-карие глаза блеснули лишь на миг от огня свечей, стоящих на столе, и постепенно начали темнеть на один тон. Это было похоже на медленный, тихий заход светила за горизонт, словно вот-вот рыжее закатное солнце коснётся края темных вод и утонет в них. Вроде бы обычные слова, но произнесённые из уст Этери вызвали у Евгении слишком сильный физический отклик. Не понимая в чём дело, девушка захлопала глазами, словно опьянённая. - Давай, я быстренько уберу посуду, – предложила Тутберидзе и, встав из-за стола, взяла тарелки. Пока она повернулась спиной и пошла к раковине, Женя почувствовала прилив крови ко всему, что относилось к чувствительным зонам тела. Жар распалялся постепенно, напоминал прилив и отлив огненной лавы, хотя такого понятия в природе и не было. Часто задышав, она посмотрела на спину Этери. - Можешь налить мне воды? Что-то в горле пересохло, – попросила Медведева, не понимая своего состояния. Это напоминало появляющуюся температуру, но не в голове, а во всём теле. - Да, конечно, Жень, – ответила Этери. Она принесла стакан, протянула его партнёру. Евгения осушила его за раз до дна, взгляд был подозрительным, но Тутберидзе это не смутило. - Может быть, мы откроем подарки? – предложила женщина, когда сложила всю грязную посуду в раковину. Женя быстро кивнула. Грациозно, степенно пантера прошла в сторону гостиной и новогодней ёлки, а хищный, взвинченный до абсурда тигр за ней. Они сели на колени друг напротив друга. - Что там у нас? – женщина взяла в руки свой подарок для Жени, девушка сделала то же самое. Они обменялись ими. - С наступившим новым годом, самурай, – лукаво улыбаясь, произнесла Тутберидзе. Она наклонилась чуть ближе к любимому человеку и еле-еле коснулась губами щеки. Это невинное касание заставило Женю напрячься всем телом. Она ощутила, как сильно начал давить ворот тонкой белой водолазки, оттягивая его пальцами, вздохнула. Тутберидзе сделала вид, что не замечает этого, особенно того, как заметно очертились под водолазкой партнёра контуры сосков. Открыв свою коробку, она по-детски искренне улыбнулась. - Господи… - прохрипела Этери. Коробка внутри была разделена на два отсека. Приоткрыв бумагу в одном, она увидела неимоверной красоты пеньюар черного цвета. Хлопковая ткань была на ощупь лёгкой, невесомой, с элегантными кружевными декоративными вставками. Подняв его чуть выше, Тутберидзе разглядела его с восхищением. Она была довольна. Женя зачарованно смотрела за её реакцией. - А что тут? – приоткрыв бумагу во втором отсеке, поинтересовалась женщина. Кружевное платье с фасоном в стиле китайского ципао было лаконичным и красивым. Чтобы оценить его целиком, Тутберидзе пришлось, взяв ткань за плечи, поднять из коробки. Длинное, словно водопад, оно уходило юбкой в пол и даже имело небольшой шлейф. В таком можно было смело посещать театры и выставки. Это был подарок для самой настоящей аристократки, поэтому, польщённая, Этери тут же засияла улыбкой. - Это волшебно… просто не передать словами… выглядит роскошно… - прошептала с замиранием дыхания Тутберидзе. Женя приоткрыла рот, кивнув, испытала моральный экстаз, даже слегка прикрыла глаза. Ей было не то что приятно угадать с подарком, а жизненно необходимо это сделать. Получилось успешно. - Открой же свой! – присев рядом, попросила женщина. Медведева, словно опьяненная любовью, начала слегка дрожащими пальцами разрывать упаковку. Дойдя до бархатной коробочки, она помедлила. - Там… украшение? – затаила дыхание девушка. Открыв, она увидела неимоверной красоты блестящее, золотое кольцо. - Этери… оно… такое… боже… - проглатывая слова на ходу, забормотала Медведева. Не теряя ни секунды, женщина достала подарок из коробки и надела на один из пальцев Жениной руки. Они обе трепетали от неповторимости данного момента. Новый год, как и праздник в целом, начался для них именно сейчас. Не в силах совладать с собой, Медведева захотела сорвать с губ Этери поцелуй, но та как-то ловко от него увернулась, более того, это выглядело, как случайность. - Тери, спасибо тебе… - прошептала девушка и пододвинулась ещё ближе, но Тутберидзе тут же осторожно встала с места. Всё в её исполнении выглядело так непосредственно, что Жене уже начало казаться, что она неуклюжая. Собирая с пола обёртку, женщина пошла в сторону урны на кухне. - Тери… - Да? – отозвалась из кухни старшая. - Ты могла бы надеть мой подарок? - Ох, давай не сегодня? Я хотела ещё сходить в душ, а пока настроение такое, быстрее до постели добраться. Как я устала, – всё ещё не выходя в гостиную, отвечала Тутберидзе. Тут уже под неимоверным эмоциональный порывом Медведева ушла на кухню. Женщина начала мыть посуду. - Брось посуду и надень пеньюар после душа, – более настырно, чем следовало бы, сказала девушка. Её щёки зардели, зрачки сильно расширились то ли от темноты, то ли от прилива эстрогена. Тутберидзе оглянулась, лицо было сосредоточенным. - Что за тон? – как-то строго поинтересовалась она. - Нормальный тон. - Нет, – уже более недовольно отреагировала Этери. Они начали как-то странно буравить друг друга глазами. Медведева подошла, попыталась взять из рук любимой тарелку, но та так сильно её сжала, что казалось, если немая борьба продолжится, они просто разобьют её. - Что происходит? – недоумевала Женя. - Стоит спросить у тебя. Ты слишком много командуешь. - Что? - Ты слышала. Я не собачка по первому зову и команде бежать и делать. Женя ничего не понимала. Ощущая нарастание конфликтной ситуации, она тем не менее постаралась придать голосу более ровный тон. - Конечно, нет. Если я сказала как-то грубо и обидела этим, то извини. Правда. Не хотела этого, – сказала девушка и положила руку на талию Этери. Женщина никак не отреагировала. Девушка села на стул, начала смотреть на спину Тутберидзе, разглядывать чёрный халат. Шёлковый, без каких-либо узоров, он словно поглощал своим цветом всё окружающее пространство. Мысли беспокойно забегали, начали нашептывать: «Понимаю, что не вовремя, но она может быть и голой под этим халатом…» Ладонь легла на лоб, затем на горло, потом на грудную клетку. Не понимая, что вызывает в ней такой всплеск эмоций, девушка решила отвернуться, пришлось чаще дышать: «Да что со мной такое? Кажется, словно я возбуждаюсь с пол-оборота!» Протирая тарелки полотенцем, Этери складывала их в сушилку, а Женя, плотно закрыв глаза, ощутила, как сердце начинает бешено колотиться в её груди, а артериальное давление повысилось ещё сильнее. Девушку охватил мучительный жар, захотелось снять водолазку и откинуть её, на лбу проступили капли пота. - Я в душ, - объявила Тутберидзе и, вскользь посмотрев на Женю, ушла. Она всё поняла и, прекрасно осознавая, что сейчас может испытывать тело любимого человека, поспешила чуть ли не бегом в ванную комнату на втором этаже. Медведева выпила два стакана воды и в самый неожиданный момент почувствовала, как сильно намокла снизу, буквально до дрожи в коленях. Не отдавая себе отчёта в том, что могло вызвать столь яркую реакцию, девушка сорвалась с места, помчалась в сторону второго этажа. Тутберидзе уже включила воду в душевой кабинке, сев на мягкий стульчик около раковины, промочила лицо рукой. В эту секунду ручку двери аккуратно дёрнули. Женщина замерла, не отрывая взгляда, наблюдала: «Хочет войти!» В полном недоумении Медведева уже более мягко попробовала потянуть ручку, но дверь не отворилась: «Она заперлась изнутри! Почему?!» Возмущению не было предела. Суетливые янтарно-карие посмотрели на тоненькое отверстие в замке, быстро сообразили, что открыть дверь снаружи получится острым предметом. Убежав обратно на кухню, она со звоном выхватила нож и, уверенно взяв в руки, словно самурайский меч, помчалась обратно. Как только лезвие просунулось в отверстие, Тутберидзе вскочила с места и, схватив ручку так, чтобы не было заметно снаружи, потянула дверь на себя что есть мочи. Дверь не поддавалась самураю, поэтому он решил её выбить. Начав барабанить по ней, Медведева испугала и без того напуганную Этери. - Тери! Открой дверь! – послышался возмущенный голос. Женщина ощутила прилив адреналина, стояла, молча вцепившись в ручку до побеления пальцев. Новый удар - казалось, что кулаком, потому что он был глухой и сильный. Тутберидзе прикрыла ладонью рот, чтобы не засмеяться. - ЭТЕРИ! – крикнула Медведева. Ответа на последовало. Толкнув дверь ногой, девушка ушла. Коварная Этери Тутберидзе оказалась хитрее, чем кто-либо мог предположить. Сев обратно на стул, она уставилась на запотевшее зеркало, задумалась: «Я тебе устрою... Такое, что даже дьявол откажется забрать наши души в преисподнюю. Огромный комплекс, ночь, только ты и я, посторонние лица и их присутствие – исключено. Я устала сдерживаться». Эти мысли были похожи на взвинченный, болезненный бред сумасшедшего, который боялся потерять любимого, но при этом всё же был противоречиво уверен в себе. Ещё никогда Тутберидзе не чувствовала себя такой уязвленной из-за такой, казалось бы, ерунды. Она была уверена, что всё делает не так, что не имела права использовать тот флакон без ведома Евгении, но всё же использовала. Борясь с чёртиками внутри себя, женщина старалась побороть стыд, гнев, предрассудки, нормы приличия, импульсивности: «Нет, так нельзя! Я взрослая женщина! Почему я вдруг так же глупо отреагировала на тот случай в кабинете для массажа? Это же вообще ничего не значит!» Но вот новая порция мыслей и рассуждений уже сводила мозг с ума беспочвенными подозрениями: «Уехала в Испанию… Новый год с тобой не праздновала… Фернандес позвал, а она согласилась… а там она всё твердила про этого Мишу Джи… ещё и ещё… да всё про мужчин. А Ханю?» На последнем пробку, которая всё ещё сдерживала Этери в рамках, выбило. Она вышла из ванной и направилась в сторону мансардного третьего этажа. Зайдя в спальню, она увидела Женю, сидящую в кресле. Как только Тутберидзе появилась в поле её видимости, девушка вскочила с места, очень порывисто подошла к ней и, не спрашивая дозволения, схватила и притянула к себе. Дикий поцелуй, полный отчаянного перевозбуждения, даже в дыхании ощущалось, что Женя слишком давно полыхала. - Что происходит? Что за отстранённость, ты холодна со мной! – упрекнула Женя, разрывая поцелуй только для того, чтобы сказать эти слова. Тутберидзе проявила силу и, слегка отталкивая Медведеву, прошла в сторону шкафа. - Почему ты отталкиваешь меня! – драматично, почти на надрыве крикнула девушка. Эти прятки распаляли её всё больше и, ощущая, что слишком сильно начинает потеть от белой водолазки, стянула её с себя. Горло освободилось от тесного ворота, Медведева ощутила, как её накрывает. Этери что-то взяла, закинула это со звоном в карман, посмотрела чёрными, как смоль, глазами. - Прекрати наседать на меня. Я устаю от этого, – грубо сказала она. Женя стояла перед ней без верхней одежды, а на её шее значительно покраснела кожа. Этери разглядывала полуобнаженное тело и понимала, что все её ухищрения контролировать себя сейчас уйдут коту под хвост. - Теперь нам нужно поговорить, – предложила женщина, но вместо этого была схвачена под руки. Раздражённая, трясущаяся девушка хотела протолкнуть её к кровати. - Прекрати! – возмутилась Этери, не ожидавшая, что подлитая в бокал «любовная» жидкость окажет на Медведеву такой эффект. Она только усилила и без того высокое либидо брюнетки, которая теперь, отключив голову, стремилась снять с себя напряжение. - Поздно болтать. Ты весь день где-то шатаешься по спа-комплексу. Когда ты дома, будь добра, оставайся со мной! – сказала Медведева. Этери толкнула Женю, в глазах последней прочиталось бешенство. Тутберидзе скривила лицо, ноздри вбирали больше воздуха. - Это я-то?! А ты где шаталась! Что ты делала?! - Ничего более того, что делала ты, Тутберидзе! – дыхание было пламенем разъярённого дракона, когда Евгения произносила это. Между ними началась странная потасовка, где один хищник старался напасть на другого. Абсолютное отсутствие логики, никаких разумных разговоров, только крики, недомолвки, обвинения. Темпераментная девушка схватила любимую за плечи, изо всех сил толкнула на кровать, женщина упала, но тут же, зацепившись за спортивные штаны любимого человека, потянула его на себя. Стройное тело накрыло её сверху, халат слегка задрался, открывая черные кружевные чулки. Удивление в янтарно-карих, пользуясь заминкой, женщина быстрым движением достала из кармана металлические наручники и закрепила их на правом запястье Медведевой. - Что это ещё такое? – спросила Женя. Этери потянула любимую выше. - Сегодня мы играем по моим правилам, – объявила она и задрала Женины руки над изголовьем кровати. Тоненькая цепь обвила деревянную ручку основания кровати и ловко защёлкнулась на втором запястье Медведвой. Она оказалась в заложниках. - Вместо ремня у тебя настоящие наручники? – посмеялась девушка. Она была прикована к изголовью так же, как вчера сделала это с любимой. Тутберидзе переменилась в лице, встала с кровати, ушла в другую комнату. Дёрнув руками, Женя почувствовала себя несвободной. Спустя примерно десять минут пришла Этери. Она принесла новую, уже открытую бутылку вина и бокал. - Игры без алкоголя не бывают? – едко, с издёвкой спросила Женя. Недобрый взгляд чёрных глаз. Поставив бутылку и бокал на тумбочку, женщина забралась сверху. Доставая из кармана плотную чёрную липкую ленту, она зубами оторвала нужный размер. - Что ты делаешь?! – воскликнула Женя, но в ту же секунду её рот был заклеен. Плотный скотч закрыл любимые губы, не позволил больше разговоров не по делу. - Вот так, - объявила Этери. Очень нагло, бесцеремонно её рука проскользнула под спортивные штаны, и два пальца ощутили, что Медведева уже давно ожидает близости между ними. Фыркнув, довольная Этери извлекла два пальца, посмотрела на них с удовольствием. - Знаю, что сделала не совсем честно, но всё же… мне нравится осознавать, что ты давно предвкушаешь секс, – заключила Тутберидзе. Упрямый взгляд карих глаз в её сторону, томительный вздох, напряжённое тело. Женщина пододвинулась ближе к тумбочке, налила из бутылки в бокал вино, выпила большой глоток, стала смелее. Откинув распущенные волосы назад, она закатила глаза, словно от блаженства. Сидя сверху, она властвовала. - Я не из тех людей, что будут ревновать без повода. Не люблю я подобное проявление чувств и в свою сторону, однако сегодня… у меня нашёлся маленький повод ревновать тебя. Слышишь? Это у меня-то, которая вообще никогда и никого не ревнует… но ты… изводишь меня своими подозрениями… но мы же с тобой равны? Если можно тебе, можно и мне, да? – тонкие пальцы медленно коснулись пояса и плавно, изящно распахнули его. Женины глаза начали сгорать от страсти, когда увидели то, что весь вечер было скрыто. Кружевной бюстгальтер имел прозрачную основу и откровенно демонстрировал возбужденные соски и упругую грудь. Женя вздрогнула, наручники звучно зашумели. Девушка явно не ожидала, что они так скоро поменяются ролями. Ей хотелось так многое сказать, но заклеенный рот не давал такой возможности. Лёгкие темные стринги выставляли подтянутое тело Этери в очень выгодном свете, а такой дерзкий элемент нижнего белья, как стрепы, дополнял его, делал из хозяйки неимоверно сексуальную королеву грядущей ночи. Этот образ явно пришел пошатнуть главенство кружевного белья на пантеоне эротической моды в лице Тутберидзе. - Твой массажист… я видела его сегодня. Он был мужчиной. И знаешь что? У него встал член на тебя… ты видела? – зловеще шептала Тутберидзе. Женя округлила глаза, отрицательно покачала головой. Усмешка. Бордо льётся в бокал, кружит голову раззадоренной, злой Этери. Женя ощущала, что внизу между ног стало так мокро, что казалось, скоро вся постель покроется влагой. Она жалобно промычала, но сидящая на ней женщина сделала вид, что не заметила этого. - Я тут подумала… знаешь, в глубине души я была против твоей поездки в Испанию. Доверяю тебе, но этот злобный червячок внутри… как же он разъедал меня. Ещё когда Сергей пришел к нам за новогодний стол, старался ухаживать за мной, быть галантным, я уже тогда не переставала думать о том, что хочу, чтобы вместо него была ты… но тебя не было. Ты была далеко, – с обвинительной ноткой говорила Этери. Женя с силой дёрнула наручники, металл неприятно впился в кожу. Завтра останутся следы, но сейчас не об этом. Женщина поёрзала на Жене, провела ладонью по её груди, затем осторожно сняла лифчик, отбросила в сторону. Теперь сверху девушка была обнажена. Опьянённая властью и алкоголем, раскрепощённая Этери начала расслабляться. - Теперь прекрасно понимаю, почему тебе нравится быть «сверху». Чувствуешь себя повелителем мира… - Тутберидзе довольно резко хрустнула шеей, затем размяла её, прокручивая по часовой стрелке. Опустившись пониже, её губы прильнули к до боли возбуждённым соскам Медведевой. Касание - громкий, прерывистый вздох брюнетки. Она закрыла глаза, постаралась прогнуться в пояснице, чтобы предоставить свою грудь для ласки. Ненасытный язык игрался, заводил, покусывал, а под конец неожиданно остановился. Глядя в глаза любимому человеку, Этери снова прильнула и очень сильно «присосалась» к нежной коже груди. С причмокиванием бесстыдная женщина оставила глубокий, темный «засос», словно помечая территорию. - Отлично… - шепнула на ухо Тутберидзе. Женины руки изнывали от возбуждения, дрожащие в наручниках, они хотели коснуться сексуального, непревзойдённого тела любимой, снять с неё вызывающее головокружительное бельё. Женщина мягко посмеялась. - Никогда не забывай, что моё подчинение – оно добровольное. Тебе не суметь сделать всего этого со мной, если я не захочу, – объявила она и, слегка отстранившись, демонстративно коснулась своей груди пальцами. Женя изнывала, готова была кончить уже от этого вида, но Тутберидзе мучала. Посмеиваясь, Этери отклонилась, тонкие пальцы стянули спортивные штаны, трусы и носки с партнёра. Так, Евгения оказалась обнажённой. - Знаешь, а мне совершенно не стыдно за то, что я делаю с тобой… я пошлю на хуй каждого, кто посмеет сказать, что я растлеваю тебя… потому что да, я знаю, что делаю это, но мне глубоко насрать… ещё никогда в своей жизни я не была так счастлива рядом с кем-то… рядом с тобой… - губы начали медленно целовать живот, подниматься выше, Медведева извивалась, хотела перейти от прелюдий к действию, но была не свободна, ею управляли. Каждая клетка Жениного тела кричала и требовала протянуть руку и коснуться. Она уже не могла бороться со своим желанием. - Только я имею право трогать твоё тело… твою кожу… твою душу, Жень… это не шутки… если ты думаешь, что хоть когда-то кто-то будет иметь на тебя большее право – ты ошибаешься… - шептала Тутберидзе. Она поднялась до самой шеи, начала осыпать её поцелуями, Женя закатила глаза, очень часто задышала, её разумом завладело тело. Они встретились глазами. Ощущая полнейшую безнаказанность, Этери слегка отстранилась, зафиксировала на себе внимание карих глаз. - Хочешь меня? – поинтересовалась женщина. Женя часто закивала, покорно, словно марионетка. Злой, коварный взгляд. Тонкие пальцы изучают своё красивое тело в белье, трогают себя так, чтобы Женины глаза не могли отвести взгляд. - Посмотри на меня… это тело было брошено в одиночестве… новогоднюю ночь оно провело без тебя на холодных простынях отчего дома… пока ты до глубокой ночи была в ресторане с посторонними людьми… смотри, что ты теряла… - мстительно шептала женщина. Тонкие пальцы опустились вниз, начала ласкать себя. Это было так плавно, красиво, чувственно, что Медведева, казалось, потеряет сознание. Ей так многое хотелось сделать и сказать, но не было возможности. Этери повелительно касалась себя, демонстрировала все самые запретные зоны, бельё подчеркивало неповторимость момента, она ликовала. Как только Женю начало в крайний раз захлестывать возбуждение, она стала с силой дёргать руками, как бы призывая освободить её, но Этери не наигралась. - Прекрати… ты вся моя… только мне решать, когда ты станешь свободной… - шептала на ухо Тутберидзе. Она встала с постели, ушла снова в сторону шкафа. - Мстить в постели – это дело последнее, плохое, но думаю, что ты простишь мне, – хищно улыбаясь, сказала Этери. Достав из закромов чемодана то, что нужно, она открыла длинную, коричневую коробку, а затем взяла в руки что-то ещё. Женя была доведена до исступления и готова ко всему. Быстрым шагом женщина вернулась назад, села сверху, а затем легла и, глядя в глаза, начала касаться Жени рукой между ног. - Открой глаза! Смотри на меня, – потребовала Этери. Это было мучительно сложно, но Женя подчинилась. Тонкие пальцы проникли в лоно, девушка вздрогнула от наслаждения, когда их кончики начали плавно массировать то, что было внутри. - Ты вся моя… не думай, что у тебя надо мной тотальный контроль, самурай… если требуешь от меня, то даруй в ответ… - тяжело дыша, требовала женщина. Неожиданно внутрь вместо пальцев проникло что-то теплое. Женя не смогла взглянуть вниз, потому что другая рука Этери зафиксировала челюсть. - Смотри мне в глаза, когда я делаю это… - повелевала пантера. Странный звук, напоминающий вибрацию, неимоверно приятные, аккуратные поступательные движения, нега, разливающаяся по телу. Частые волнительные вздохи через нос, плотно заклеенный рот был выведен из строя. Этери сходила с ума от того, что делала, а Женя - от того, что впервые за долгое время проявляла свою пассивность в постели. Как только ноги начали дрожать, Этери быстро сориентировалась и извлекла первую игрушку. Медведева слишком тяжело вздохнула, посмотрела в золотисто-карие с мольбой. - Нет. Только когда мне будет угодно! – с дикой злобой прошептала женщина. Она изводила любимого человека, внутри себя пугалась, что делает это, что способна так безбожно играть на эмоциях. Как только сил терпеть не осталось уже у неё, она открыла коричневую коробочку, достала оттуда что-то. - Будет хорошо обеим… - призналась Этери. Оставаясь сверху, она сняла с себя стринги, затем снова нависла над Женей. Что-то очень большое, мягкое, нежное коснулось клитора и половых губ, а затем с силой вошло так глубоко, что Медведева захлебнулась в собственном вздохе. Тутберидзе села сверху, ввела внутрь себя другой кончик имитации. Сладко застонав, она зафиксировала ЕГО между ними и, придерживая рукой, начала плавно подниматься и опускаться на Жениных бёдрах. Им было хорошо, обе ощущали, что внутри были заполнены друг другом, при этом словно разделили первенство доминирования на двоих. Учащенный пульс бил в уши, Женя погрузилась в себя, отдалась ощущениям, перестала анализировать всё, что происходит. Всё это было странно, но не менее интригующе, особенно когда в середине полового акта бедра начали ощущать вес Этери на себе. Женщина была напряженной и влажной, продолжала двигаться сверху. Эти движения начали дико напоминать верховую езду, и Медведева подумала, что не зря они сегодня посетили конюшню. Чем сильнее и порывистее двигалась Этери, тем меньше сил оставалось у Жени. Всё это длилось неприлично долго, а когда возбужденная до предела женщина снова прильнула к груди любимого человека, казалось, что оргазм настигнет их обеих. Не в силах больше сдерживать строптивого тигра, Этери с шумом оторвала скотч с губ партнёра. Женя зарычала очень громко, протяжно. - Выпусти меня! – приказала Медведева. Этери с опаской отрицательно закачала головой. - Если ты этого не сделаешь, я разъебу всю кровать. Клянусь, что выверну себе запястья и освобожусь от наручников! – хрипела Медведева. - Сначала кончи, – ответила Тутберидзе. - Нет! – сопротивлялась девушка. Этери ускорилась. Она желала закончить то, что было начато. Тонкие пальцы придерживали между ними игрушку, не меняя позы, бёдра прыгали «в седле» увереннее, чем это делают самые искусные наездники. - Слишком быстро! Постой! – умоляла Женя, плотно закрыв глаза. - Нет! – прокричала Этери. Ещё несколько минут, и Женя, издав пронзительный, глухой крик, получила такой мощный оргазм, что в глазах заискрились звезды. Этери не успела. - Сними! – громко крикнула Женя, очень сильно, почти с хрустом деревянного изголовья, дёрнула руками в наручниках. Этери было страшно, потому что она понимала, что, как только освободит Женю, тут же получит сполна. Дрожащие тонкие пальцы расстегнули наручники, красные цепкие запястья с грубой силой вцепились в неё. Это было болезненно, Тутберидзе тут же растеряла былой пыл. - Ты что-то добавила в мою еду! Мы ебёмся больше полутора часов, а я кончаю только сейчас! Признайся! – крикнула Женя. Этери аккуратно извлекла страпон для двойного проникновения, постаралась слегка отодвинуться, но вместо этого девушка с силой развернула любимую к себе спиной, агрессивно прогнула её. - Нет, нет, я… - Лжёшь! - Да! - Повтори! – угрожала Медведева. Она очень громко, хлёстко ударила ладонью Этери по ягодице. Вскрик. Новый удар, болезненный, но на удивление приятный разгорячённой и пока не финишировавшей Тутберидзе. - Я не верю, что ты делаешь это со мной, боже… Жень… нет… - почему-то, как в первый раз, вскрикнула женщина. Не дожидаясь ответа, Женины пальцы вошли глубоко в лоно возлюбленной, были наглыми, но боли не причиняли. Очередная волна эйфории, безумства, температура в помещении начала возрастать. Не останавливая руку, девушка в который раз наклонилась к ягодицам любимой и без особого стеснения прильнула к ним. Ещё несколько секунд, и это окончится, не успев начаться. Как только ласка стала сводящей с ума, изводящей до предела, Женя очень резко извлекла пальцы. - Нет! – отчаянно, уязвлённо крикнула Тутберидзе. Евгения любила чёрную коробку. Зная, где она лежит, она уверенно, нагло извлекла её. Взрослая женщина понимала, что больше нет сил заниматься сексом, что она устала, доведена до крайней степени сексуального напряжения. Лёжа ниц, она часто дышала и жалела, что затеяла эту игру, где проигравшей всё равно осталась она. Быстрые шаги, решительные руки подняли женщину с постели, потащили в сторону книжных полок. - Блять! – злобно прошипела Медведева. Ударяясь о полку лбом, Этери опёрлась ладонями о края книжного шкафа. Девушка с силой, словно американский коп, развела её ноги в стороны, жёстко нагнула. Один сильный, болезненный рывок, и уже привычный телу член входит внутрь. Быстрые, сильные толчки, вскрики безумнее и громче предыдущих. Девичья ладонь с силой тянет хвост из кудрявых волос на себя. Шкаф и книги в нём затряслись, казалось, что содержимое упадёт на голову. Ускоряясь, Медведева смахивала со лба пот, положив руку на поясницу, помогала себе. Закусывая губу до крови, Этери молила господа, чтобы она не упала на пол, потеряв сознания от бессилия. Девичьи пальцы с силой схватились на изящное бельё, начали за счёт него тянуть тело любимой так, что буквально нанизывали его на член. Эти любовные судороги продлились не менее долго, пока у Этери не свело ноги от оргазма. - Ноги заболели? – с вызовом поинтересовалась Медведева, женщина кивнула. Очень быстро Женина ладонь произвела очередной удар по одной из ягодиц, обессиленная Тутберидзе приглушенно вздохнула, начала буквально падать на колени. Уверенные руки подхватили её, затем извлекли то, что было внутри Этери. Обе тяжело дышали, еле держась на ногах, вернулись на постель и без лишних слов упали. Сумбурное, неожиданное окончание. Этери, не в состоянии что-либо сказать, закрывает глаза, Медведева, не менее ослабленная, проваливается в сон. Ночь беспокойная, слишком грешная, привлекает внимание всей нечистой силы в округе. Тени от деревьев словно заглядывают в окна, луна светит на их постель, ярко улыбается. *** Кресло-качалка оказалось удобным приспособлением. Сидя в нём, Женя откидывала голову, руки лежали на оголённых бедрах, которые плавно поднимались и садились сверху. Толчками входя в нее снова и снова, освобождая свой разум, Женя часто дышала. Её стоны были самой сладкой музыкой, которую Евгения слышала. Многократно повторяя имя любимого человека, Этери держала глаза плотно закрытыми, и, покачивая бёдрами в такт раскачивающемуся креслу, она путала свои пальцы в кудрявых волосах. Они спали друг с другом каждый день по нескольку раз, особенно многократно это происходило ночью. Пользуясь всеми игрушками, что Этери захватила с собой, они не стеснялись исследовать друг друга, наслаждаться, а также познавать что-то новое, волнующее. Эта заключительная ночь перед отъездом стала для них грустной, томительной, поэтому и секс был мучительно сладким, словно последний вздох перед смертью. Они были вместе, ждали, что будет дальше, боялись, что снова придётся надевать на лицо маски, притворяться перед окружающими. Это было тяжело, трудно, больно. Всё, что было между ними, начиная от касаний, до тёплых слов - всё было под запретом. Никто не мог разделить их чаяний, никто не мог дать совета. Друг перед другом они были равны, никто не был старше, никто не был мудрее, никто не главенствовал больше, чем нужно. Эту любовь никто не сможет понять, что было больно для них. Однако отказаться от неё было просто невозможно. Ночную тишину разрывали волнительные стоны. Им было хорошо, они не собирались останавливаться. Каждый хотел верить, что есть надежда, что когда-нибудь они будут вместе и никто не посмеет что-то сказать, но сейчас они были в той комнате. Вдвоём, а всего мира вокруг… его не существовало.