Император Иладриус. Восхождение. Хроники Ордена. Книга первая. Наследник Зел'Нага.

Слейн. Резиденция Четвертого Посвященного. -Высший Посвящённый так и не вернулся. — Значит Нурока решился на какие-то активные действия. -протянул Аларак с нечитаемой эмоцией, щуря свои рубиновые глаза. Джи'Нара лишь молча кивнула, соглашаясь со своим покровителем. Спорить с ним было себе дороже, особенно когда тот был прав или уверен, что прав. Аларак не был упрямым бараном. Скорее скользким и язвительным ужом, ловко уклоняющимся от недовольства Амуна, гнева Владыки и подстав со стороны своих противников, успевая при этом язвить и колоть своими замечаниями также болезненно, как и бить пси-клинком. Возможно, именно это привлекло Джи'Нару? Возможно, хотя куда большую роль сыграли открывающиеся возможности. Ловко возвысившийся аж до положение Четвёртого Посвящённого в Цепи, Аларак обладал амбициями и необходимой силой, чтобы подняться ещё выше. Мало кто сомневался в этом. Большинство понимало, что такой ловкий и умелый политик, интриган и манипулятор, являющийся ещё и искусным воином не остановиться на месте, столь близком к Высшему. О нет, амбиции Аларак непомерны, как и его эго. Он не любит склоняться и подчиняться, хоть ему и приходиться терпеть подобное, находясь ниже по Цепи, чем Высший. Но рано или поздно он решится повернуть игру в свою пользу, ведь Аларак стремится к титулу Первого. Понимали это все, кто умел смотреть, понимать и анализировать. В том числе и Владыка с Высшим Посвящённым. Ма'Лаш с особым интересом следил за путём Аларака, явно получая с предоставляемого зрелища удовольствие. Нурока же ничем не выдавал своего истинного отношения к делу, хотя, несомненно, понимал, к чему все идёт. Иначе как последний сохранил свой статус второго в Цепи уже в течении стольких циклов, если бы не обладал осторожностью и способностью просчитывать будущее. Джи'Нара не сомневалась, что соответствующие меры против них уже приняты. Нурока не сдастся без боя, ведь таков закон тал'даримов - чтобы занять чьё-то место в Цепи надо убить того, кто занимал его ранее, а умирать Нурока не собирался. Джи'Нара сомневалась, металась, не зная, что ей теперь делать. Власть и величие ее прельщало, но больше хотелось осознания того, что теперь она в большей безопасности, чем раньше. Для тех, кто поднялся по Цепи с самого низа подобный мотив был обычным делом. Многие Посвящённые яростно рвались вверх, желая как можно сильнее отдалиться от низов Цепи, из которых они поднялись и которые выковали таких жёстких и целеустремленных правителей. Джи'Нара как никто другая знала об этом. Она сама закалилась именно там, прорываясь с боями выше, желая перестать быть той, кого все угнетают, кто абсолютно бесправен, кто низведён до статуса говорящего орудия, единственная функция которого -выполнять любые прихоти хозяина. Джи'Нара была изначально просто служанкой, рабыней, которой повезло выжить и одержать победу на рабском турнире. Тогда на неё, возвысившийся благодаря многим победам над сильными противниками, обратил внимание Аларака, тогда ещё вершитель, не успевший стать даже самым младшим Посвящённым. И тогда она осознала, что способна изменить свою тяжелую судьбу. Оставив прошлое, что саднящей раной напоминало о себе, Джи'Нара приняла чужое покровительство, став протеже Аларака, который многому научил ее, окончательно сделав той, кем она была сейчас -умной и целеустремленной воительницей, не лишенной в то же время гордости и спеси. Слабая девчонка ушла в прошлое, уступив место воительнице, которую уже тогда начали боятся. И этот запах чужого страха был ей приятен. Он пьянил особенно сильно от осознания, что теперь у нее есть сила и власть над теми, кто раньше упивался ее страданиями и болью, что она могла сотворить с ними все, что пожелает. И это осознание позволило ей еще сильнее поверить в себя, вслед за покровителем рванув выше по Цепи, в краткие сроки заняв место Пятой. Однако здесь случилась долгая остановка. Если раньше они очень быстро перескакивали через ступеньки, поднимаясь к самому верху, то теперь они остановились. Следующие их противники оказались куда серьезнее и опаснее. Впрочем, чего ещё ожидать от тех, кто занимал своё место уже много циклов? Аларак это понимал. Как понимал, что за ним сейчас очень внимательно следят после его кровавого вознесения на роль Четвертого Посвящённого, а его протеже - на роль Пятой. Аларак выжидал, ведя при этом свою игру со своими правилами. Джи'Нара же просто наблюдала, однако лишь пока. Она - тал'дарим, а те рвутся, наверх любыми способами, забывая напрочь о том, что вообще такое мораль. Есть способ подняться повыше? Используй его, но оступись и тебе конец. О своей глупости будешь вспоминать в застенках в перерывах между пытками. 
 Джи'Нара старалась в запретном не замазаться. Гордости хватало, чтобы удерживаться от подобного. Да, возможно, собственная спесь иногда играла против неё, когда она была слишком самоуверенна и действовала опрометчиво под влиянием гнева и тщеславия. Алараку за подобным наблюдать было особенно забавно. И она понимала, почему он никак не мешает ей совершать подобные ошибки. Зачем убирать чужие слабости, если изучив их, можно использовать эти знания против той, кто вполне может вонзить в спину кинжал? Власть и могущество, открываемые на столь высоких рангах, многим вскружили голову, сделав их предсказуемыми в своей гордыне и тщеславии. Джи'Наре хватило ума это понять. И она не собиралась давать Алараку возможности избавиться от неё как в настоящем, так и в будущем. Власть и сила нужны ей были не только лишь как приз, который она заработала честным трудом. Использовать эту силу для собственного самоудовлетворения она не собиралась. насмотрелась на подобных до такого омерзения, что сейчас, пользуясь высоким статусом, вполне могла убивать таких, мстя им за то, что подобные творили с ней в прошлом. Пока остальные искали способ возвыситься еще выше, желая получить больше силы, больше влияния, заслужить большего внимания Амуна, Джи'Нара задумывалась о том, какова же была цена ее возвышения, сколько осталось позади тех, кто оказался на пути или просто мешал, скольких она убила лишь за то, что они как и она рвались вверх? Джи'Нара очень хотела жить, как и многие другие. Просто другим не везло. Ничего личного. Одни умрут, чтобы жили другие. Однако совесть не молчала и не давала покоя. Мощные вспышки сомнений и совести были у нее нередким явлением. Оглядываясь в прошлое, она понимала, что сильно изменилась. И пусть большая часть изменения ее устраивали, но она с невольным ужасом осознавала, что медленно становится такой же, как и все те, с кем она так или иначе сталкивалась во время своего восхождения. она стала такой аж алчной, гордой, самоуверенной, любящей чужие страдания и смерть, рвущейся к власти словно дикий зверь. И от этого где-то внутри сжимала боль сердца, а разум заполняло омерзение к самой себе. Разумеется, она старалась давить в себе подобные проявления слабости, ведь только сильный может выжить среди тал'даримов. Пыталась прикрываться от собственной совести тем, что все зверства оправданы, что она делает все правильно. Однако как-то увидев страдания и муки так похожих на нее прежнюю представителей низов Цепи, внутри что-то щелкнуло. Джи'Нара вспомнила себя, своих родителей, своих братьев и сестер, что страдали и умирали на ее глазах, как она сама ломалась под воздействием своих хозяев, как те издевались над ней, вымещая на рыбный все то, что вытерпели сами, прорываясь по Цепи вверх, к власти, к спасению от боли и страха. Она не хотела быть такой. Зачем ей власть, если она будет тратить ее лишь на себя? И как она будет тратить? тоже будет упиваться чужими страданиями?Разве она сама не убивала потом подобных, чтобы те не смели трогать тех, в ком Джи'Нара видела себя и своих родственников? Нет, она не хотела подобного. И это было отрезвлением от того упоения силой и властью, что развратил ее, закалили, как уверял Аларак и позволили открыть весь свой потенциал. и оглянувшись назад, она ужаснулась собственному эгоизму, жестокости, черствости. Чем она лучше тех, кто заставил ее саму страдать? И что она принесет своим подданным, когда возвыситься хотя бы до второй в Цепи? Страдания? Боль? Нет, хватит с нее этого! Протоссы, по своей сути, очень социальные существа. Благо общества для тех же кхалаев всегда на первом месте. Осознание этого сильно изменило ее. Теперь власть ей нужна была как способ защититься от врагов и низкого положения в Цепи и изменить саму Цепь так, как того хотела она сама. Однако сначала ей нужно было достигнуть пика могущества, чтобы что-то изменить. Сейчас же над ними нависла серьёзная угроза. Джи'Наре это подсказывал инстинкт самосохранения, а он редко ее подводил. Вспомнить хоть сколь раз спасал он ее в гладиаторских ямах! Джи’Нара понимала, что Аларак может проиграть или принести её в жертву ради своих целей. Прецеденты были, так что опасения были небезосновательными. Прорываясь наверх, волей-неволей, за собой ты оставляешь позади себя тропу не только из павших, но и из жаждущих реванша врагов, которые только и ждут возможности утянуть тебя за собой в бездну. Джи'Нара с лёгким страхом оглядывалась назад, осознавая, что без покровительства Аларака ей не выжить в ближайшее время. И это действительно пугало. Нужен был план отхода. Джи'Нара колебалась, понимая, что предать Аларака она не сможет без последствий, однако и позволить тому принести ее в жертву ради собственного величия и столь желанной власти она не может. А ещё в случае чего ей нужен покровитель, не менее сильный, чем Аларак. Почему она последовала за ним? Протоссианка, залитая чужой кровью, приняла тогда предложенную руку. Почему? Не только из-за необходимости чьего-то покровительства, хоть чьей-то защиты от жесткости мира и других тал'даримов. Аларак обещал перемены, обещал ей будущее. И она поверила ему. Однако чем дальше они продвигались, тем сильнее она понимала, что её наставника вполне все устраивает… Она долго этого не понимала, сама поддавшись развращению силой и могуществом. однако когда ее словно ледяная вода окатила, она начала понимать, что Аларак не собирается исполнять обещанное, а всеми силами старается сделать из нее такую же жестокую тварь, как и многие другие тал'даримы. Осознание подобного вызвало отторжение и жгучую обиду. Аларак же, как маниакальный хирург, искусно вскрывал её ментальные раны, проклятая змея! Четвертый, раскрыв ей правду лично, откровенно забавлялся с ее реакции, не упустив возможность пошутить и поязвить, сыпя соль на рану. И означало это для Джи'Нара лишь одно -она стала разменной монетой, которую, судя по всему, скоро разыграют и все равно, погибнет ли она, выживет ли. Аларак сам раскрыл свой обман, подтвердил ее подозрения, высмеял ее надежды, растоптал их. Он знал, что ей сейчас некуда деваться. Он упивался своей силой и властью, глядя на ее внутренние мучения. -«Неужели ты действительно поверила, что я пойду наперекор воли Амуна? О нет-нет-нет! Зачем мне это? Ты же видишь, что испытания только закалили тебя, превратив рабыню в смертоносную, безжалостную воительницу! Амун задумал нас воинами, лучшими в этой Вселенной. Так кто мы, чтоб ему перечить?» -повторялись в голове его насмешливые мысли, заставляя сжимать кулаки. Она поверила ему, доверилась. Но доверие среди тал'даримов -лишь способ контроля и манипуляции. Аларак поднялся высоко не без ее помощи, манипулируя ею и используя ложь для этого. И вот он крайне близок к месту Высшего. Те два, что стоят перед ним, хоть сильны и опасны, однако они уже ничего не смогут изменить. Вопрос лишь в том, чем готов пожертвовать Аларак ради победы. И теперь Джи'Нара понимает, что ее жизнь под угрозой. Аларак пожертвует ей, ради своей победы, ради своего возвышения, власти и могущества, ради награды, которую получит тот, кто достоин этого, а Аларак считает именно так. А она снова оказалась лишь пешкой в чужих руках. А еще это пешка позволяет себе слишком много думать и в последнее время все меньше ведет себя как ненасытная хищница, жадная до власти и собственного возвышения, а все больше и больше осознает, во что ее попытались превратить. Алараку это тоже вряд ли понравилось, ведь он может стать угрозой его планам или вовсе предать его. Джи'Нара понимает нависшую над ней опасность, но сворачивать со своего пути и менять мнение она не хочет. Жестокость и жажда власти проиграли в этой битве добродетели. -Не думаешь использовать возможность и нанести удар по Высшему? -нарушила сильно затянувшееся молчание тал'дарима. -Сейчас в этом не будет смысла. -в своей обычной насмешливо-надменной манере отвечает Четвертый, отворачиваясь от окна, за которым разразилась гроза. -Владыка в любом случае выскажет свое недовольство, но не более того. Самовольство Нуроки -его право, как бы это не не нравилось Ма'Лашу. И пусть оно немного выходит за грань дозволенного, однако использовать это для давления не выйдет, к сожалению. Взаимоотношения Владыки и Высшего слишком сложны и запутаны. И пока что Нурока не совершил ничего, что могло бы изменить относительное спокойствие на яростную борьбу. -Тогда зачем вы так внимательно следите за тем, как давно Высший оставил Слейн? Вы хотите что-то сделать в его отсутствие? -Хотелось бы, чтобы Высшему не было спокойно на душе, однако действовать в его отсутствие сейчас опасно и не принесёт нужного результата. Его шпионы работают хорошо, как и его марионетки-последователи. Наверное именно поэтому он их почти не меняет. Похоже, они достаточно полезны ему, раз он давно не заменил своих подчинённых. -Неужели? -позволила себе язвительность Джи'Нара. -А достаточно ли вам полезна я? -Ты прекрасно прикрываешь мою спину, как я тебя и учил. Ты стала такой же яростной, озлобленной и алчной, как я тебя и учил. -«хмыкнул» Четвёртой. -А с остальным я позабочусь сам, приведя нас к победе, власти и могуществу. Ну или самого себя, если ты поддашься своим слабостям и сомнениям с примесью глупого романтизма. -Обещанные изменения действительно были лишь уловкой, красивыми мыслями, чтобы заманить меня в твои ряды? -без намека на шутку холодно уточнила Джи'Нара. -Чтобы я стала такой же, как остальные? Чтобы я боялась, возжелала могущество из взращенного тобой ростка страха и гордыни? Чтобы я была марионеткой, верной и глупой, в которой алчность и злоба с гордыней уничтожили большую часть разума? Чтобы я прикрывала твою спину и помалкивала, не вмешиваясь, слепо веря тебе и твоим мыслям? -Интересный вопрос. Гораздо более интересный заключается в том, зачем тебе перемены? Неужели внутри тебя проснулся альтруизм и ты решила помочь и защитить остальных? Зачем? -вкрадчиво поинтересовался Аларак, всем корпусом поворачиваясь к тал'дариме. -Хочешь изменить жизнь всех «Сотворенных»? Благородная, но глупая и несбыточная цель. Неужели ты этого не понимаешь? -Я думала, что понимаю тебя... -сухо ответила Джи'Нара, глядя из-под красного стекла визора на ментально усмехающегося Четвёртого. -Неужели? Я предпочитаю оставаться непредсказуемым. -Алараку, похоже, очень нравилось ее раздражать и выбешивать. Вон как глаза хитро блестят! -Это, знаешь ли, очень полезное качество. Особенно, когда имеешь дело с врагом... или с союзником. — Значит это был обман? -Зачем тебе изменения? -продолжал «ухмыляется» Четвертый. -Что, стало жалко тех, кто раньше был на твоем месте? Жалко тех, кого также, как тебя, унижали, угнетала, запугивали, делали с вами все, что хотели, а вы могли лишь скулить в ответ? О, я кажется прав! Тебе действительно больно вспоминать о прошлом? Извини, я хочу о нем вспомнить. Я помню, как увидел тебя на арене. Из тебя и до этого успели жестокими тренировками сделать воина. Ты была яростной, отчаянной, готовой пойти на все, лишь бы отомстить. тебе даже собственную жизнь было не жаль потерять, лишь бы вспороть глотку твоему обидчику, который так долго измывался над тобой. О, этот гнев действительно меня впечатлил. Я увидел в тебе прекрасного союзника, воина, чей клинок и чья вера мне пригодятся для достижения моих целей. -И ты решил использовать все свое красноречие, чтобы обмануть меня? -Обвинение в обмане - язвительное замечание слабых. Разве в этом не наша суть, Джи’Нара? Разве мы не должны идти по головам, прокладывая себе путь наверх обманом и мечом? Те, кто способен и достоин, может и должен обманывать других, манипулировать ими, приводя себя к высотам. При этом инструменты, пусть и живые, лучше пусть молчат и верят, что делают все по своей воле. Удивлена? -Нисколько. -Не сомневался. Кому, как не тебе знать это! -вкрадчиво произнес Четвертый, слегка наклоняя голову и напоминая сейчас хищника, почувствовавшего легкую добычу. -И теперь, когда ты все понял, в тебе проснулась совесть? Какое глупое чувство. Оно лишнее в нашей жизни, Джи’Нара. Я же тебя учил, что милосердие -это удел слабых, боящихся брать на себя какую-то там ответственность за убийство, жить с этим. мы, тал'даримы, убиваем чтобы жить и вознестись, когда придет наша время, доказав Амуну нашу преданность и свирепость, которые он так жаждет увидеть. Мы были созданы для войны, насилия и лжи. Зачем отрицать свою природу, когда можно ее принять и использовать на свое благо? Джи’Нара предпочла не отвечать, а отвернуться, бросив взгляд на стекло, за которым во всю гремел гром и ярко сверкали молнии. Вероятно в них она хотела найти поддержку и умиротворение. Однако белые росчерки не приносили желаемого покоя. Аура Аларака была слишком близко, давя на нее своей насмешливостью и уверенностью. Молнии лишь освещали приятную и привычную жителям Слейна полутьму зала, в котором они находились совершенно одни, ведь подобные разговоры не ведутся при свидетелях. Даже если они лучшие и преданные воины. Слишком велики риски, слишком опасно давать такую информацию в руки кому-то, кроме тех, кто ее либо и так знает, или может получить. О безопасности Аларак явно не переживает. Он сильный воины и вполне способен победить любого ассасина, которого пошлют за ним, если хватит смелости и наглости. Ма’Лашу не понравится, что его игрушка внезапно погибла, не успев доставить Владыке очередную порцию наслаждения. -Я не лгал. Ты ведь получила то, чего хотела. И силу, и власть, и влияние, и покровителя. Ты изменилась. Стала сильнее, опаснее, умнее. Разве это не те изменения, которые ты так страстно желал? Разве ты не хотела вырваться из неволи, в которую превращается жизнь низших с самого рождения? Разве не хотела стать свободной от чужой власти, самой подчинить или покарать тех, кто раньше угнетал тебя, чтобы отыграться на них за все пережитые страдная? Разве не силу и власть я тебя обещал? Ты -выскочка, что высоко взлетела с самого низа, моя пташка. Многие ломали крылья раньше, чем успевали пройти и половину твоего пути. Ты же его прошла. И все потому что, ты отбросил все, что тебе мешало, ты изменилась в лучшую сторону. Стала совершенным оружием, которое взрастил внутренний гнев, озлобленность на весь мир вокруг, рада мести и власти, которая дала бы тебе возможность покарать любого, кто осмелился бы бросить тебе вызов или кто навсегда останется в твоей памяти как настоящий изверг? Я лишь дал этим эмоциям, этой жажде закалить тебя, отлив прекрасную воительницу. Но ты сопротивляешься до сих пор. Слабости выжечь получается не сразу , так как процесс длинный. И сейчас ты вновь сомневаешься, боишься. знаешь чего ты боишься на самом деле? -спрашивает Аларак, наклоняясь ближе к ней. - Что ты станешь такой же, как они или я, которым плевать на мораль, плевать на чужие страдания, плевать на все, кроме цели, которую они поставили себе в жизни и к которой будут идти по головам и телам тех неудачников и наивных глупцов, кто посмел встать у нас на пути. Ты до сих пор не справилась с собственным страхом и, с собственными воспоминаниями о семье и их муках. Достигнув самого вверх, ты боишься все потерять, боишься, что весь путь был неверным, боишься, что потеряешь себя, когда поддашься всем своим страстям, которые ты в последние циклы стараешься укротить и поставить под контроль. ты боишься, что я специально разжигаю их в тебе. да, я делаю это специально, ибо мне куда больше нравится целеустремленная, жестокая воительница, которая готова ради полученного приза рвать глотки любому, а не та Джи'нара, которая является потомком еретика и отступника, успевшая получить воспитание слабака, наивно полагая, что в этой жизни всего можно добиться без крови и страданий. Мы все через них проходим. Таков путь к Вознесению -через боль, кровь и страдания, что закалят тебя и сделают совершенным воином, не знающим страха и жалости! Так что не стоит в своей глупости обвинять меня. -раз за разом бьет ее едкими мыслями, режущими разум Аларак, смерив Пятую очередным насмешливым взглядом. -Ты сама дала волю своей слабости. я же хотел сотворить, как истинный скульптор, истинную воительницу, однако твое поведение меня разочаровывает. -"Было лучше, когда я не задавала вопросов, была покорной, ослепленной своей жаждой и гневом, от того и управляемой?" -мелькнуло в голове Джи'Нара гневная мысль, но она ее сдержала внутри, не дав вырваться за пределы защиты, став известной Алараку. -Лучше займись тем, что попробуй выяснить, куда же подевался Нурока. -бросил тем временем Четвертый, отворачиваясь и направляясь к выходу из помещения. -Я сама решу что делать, Четвертый. -сухо ответила Джи’Нара, слегка повернув голову в его сторону, когда тал’дарим двинулся прочь, бросив последнюю фразу как приказ. -Я не сомневаюсь в этом, Пятая. -с издевкой отозвался Аларак, удаляясь и оставляя Джи’Нару одну. Проводив своего благодетеля взглядом, тал’дарима вновь повернулась к окну, наблюдая за очередными вспышками и вслушаясь в новые раскаты грома. Тяжкий ментальный вздох поглотило завывание ветра и грохот очередного раската. Щелчок крепления визора скрылся за стуком капель по стеклу и стенам. Холод стекла обжег лоб и то место, где у людей был нос. Джи’Нара вздохнула еще раз, не так громко и тяжко как ранее, скорее с облегчением, чем с болью, прикрывая свои не совсем обычные глаза. В отличии от большинства тал’даримов, имеющих кроваво-красные рубины, она обладала более светлым глазами. Малиновый цвет, более яркий и менее агрессивный особенно сильно выделялся на фоне поголовного алого или кроваво-красного, что привлекало лишнее внимание и служило предметом слухов и насмешек. Визор же помогал скрывать истинный цвет глаз. Джи’Нара начала носить его, когда едва попала под покровительство Аларака, прекрасно понимая, что подобное лучше скрыть, на всякий случай. Аларак, кажется, уже и не помнил, что там, за визором спрятано, а остальные и вовсе не знали. Некоторая загадочность ей совсем не помешала в продвижении вверх. И вот у самого верха она замирает, осознавая ситуацию и понимая, что если ничего не предпримет, рано или поздно, но ее покровитель предпочтет заменить ее кем-то более послушным и удобным. Джи’Нара, начавшая сомневаться, стала ему не такой уж и полезной, какой была. Почему она изменилась? Возможно, где-то там, внутри, за пластами стали, жестокости, злобы и страха, взращенными обществом и покровителем, которые старались только сильнее разжечь ее внутренний огонь, прячется та самая маленькая девочка, никчемная рабыня, что терпит все издевательства стоявших выше по Цепи, не имеющая ни власти, ни сил, ни возможности дать хоть какой-то отпор тем, кто стоял всего лишь на ступень выше нее, воспитанная отцом-отступником, что желал жить иначе, не являясь частью Цепи и свою любимицу воспитывал вовсе ни как воина или бойца. И наследие отца в лице его воспитания и отношения до сих пор где-то там, глубоко внутри греет зачерствевшие, но все еще готовые бороться сердца. Пусть Джи’Нара боится того времени, боится снова оказаться беспомощной и одинокой, никому как личность не нужной, в которой все видят лишь собственный инструмент для удовлетворения своих больных и извращённых фантазий. Она была такой и, похоже, никогда не сможет вытравить остатки этого наследия из себя. Она останется внутри рабыней всегда, какой бы горькой истина не была. Ведь она беспрекословно подчинялась Алараку, уверяя сама себя, что это другое, что это для всеобщего блага и будущего, а после и вовсе не задавала вопросов и не обращала внимания, ослепленная подогретой ненавистью и жаждой власти. Сейчас же наступило озарение и она понимал, что это не так, что она обманывала сама себя, как позволила кровавому туману из гнева, страха, алчности и гордыни завладеть ей. Аларак просто поддерживал ее заблуждения, не спеша раскрывать истину, а Джи'Нара сама погружалась в пучину, сумев вынырнуть и сохранить саму себя как личность только в самый последний момент. А она и рада была обмануться, запутаться и утонуть в пучине кровавого безумия и погони за эфемерной властью! С рабской покорностью приняла власть Аларака над собой, став пешкой в его большой игре за власть, позволила ему ломать ее и взращивать покорного безумца, цепного зерглинга, который ничего кроме как рвать врагов и самому рваться к вершинам не умеет, ослепленный гневом и алчностью. И от этого на душе стало особенно противно. Она, гордая и сильная воительница, дочь своего отца, не побоявшаяся в самом начале от отчаяния и лютой ненависти начать обучаться как сражаться и убивать, а после решилась сойтись тогда на арене с теми, кто обидел ее и стал врагом. Она убила всех, показав, что является хорошим воином. После, уже под крылышком Аларака, она продолжила свой путь, убивая врагов и веря, что делает это по собственной воле. Однако вот она истина: ее вновь использовали как пешку, лишь бы добиться своих целей. Она по прежнему чужая собственность, жалкая рабыня, которая в самый последний момент очнулся от сна, полного крови и безумия. Одной из причин ее пробуждения, ухода в небытие образа самоуверенной, жестокой, грубой и безжалостной воительнице, появлению новой Джи'Нары, принявшей себя и своей прошлое, смирившейся, но готовой сражаться за себя и остальных, одна из причин всех ее сомнений, колебаний и повторяющихся разговоров в том, как легко Аларака стал Четвертым. Ради подобного ему пришлось пожертвовать многими, что он сделал без колебания. По его мнению, цель оправдывала любую цену. И Джи’Нара сама чуть не стала «сопутствующей потерей». Лишь находчивость и легкая манипуляция позволили ей жить дальше, наблюдая, как ликует тот, кто именовал себя ее покровителем, оказавшись на деле циничным и прагматичным тал’даримом, шедшим по головам своих же к цели. Она станет следующей. Джи’Нара это понимает теперь кристально ясно. У Аларака был план, которого он придерживался. Джи’Нара же теперь становится настоящей помехой в этом плане, начав бороться с взращенным Алараком образом, который должен был полностью переписать ее личность, глядя на то, как умирают те, кто совсем не давно разделял с ней и Алараком стол, кого посвящали в планы и тайны, с кем она сошлась. У тал’даримов нет дружбы, лишь временные интересы и особые причины для союза. Но Джи’Нара смогла с многими наладить отношения, которые можно было бы назвать дружбой, ведь она и они были очень похожи. Аларак лишил ее этого, принеся их в жертву своему тщеславию и эго, как поступали те, кто в прошлом называл себя ее хозяином. Он показал ей истинную личину и то, что она может стать следующей, если не прекратит мечтать о несбыточных переменах, если не смирится и не покорится. Да, это путь тал’дарима, но она уже устала убивать и убивать, быть чужим оружием, которое не думает о себе, которое ослеплено из-за манипуляций других гневом и алчностью. Джи’Нара не хочет дальше быть чей-то собственностью, рабыней, за которую все решают и которой Аларак распоряжался и вертел как хотел. У нее есть свой путь и своя цель. Она хотела изменить тал’даримов, как и многие, желая прекратить это безумие. Там, где большинство видело возможности, Джи’Нара, поднимающаяся с низов, отбросившая прочь то, что взращивал в ней Аларак, сумевшая вновь стать собой, видела кровь и смерть тысяч протоссов, погибших ради чужих амбиции. Она сама стала оружие в руках чужого тщеславия и жажды превосходства. Чем ближе был Аларак к власти, тем больше спадали с него маски, открывая истинное лицо. Тем сильнее она понимал, что он ничем не лучше тех, кто заставил ее страдать. Он тоже рвется вверх. Алараку нужна Цепь. Став самым сильным, с ее помощью он будет контролировать тал’даримов, как это делает нынешний Владыка, обезопасив прежде всего себя и свою власть. А простые тал’даримы из числа низших рангов продолжают страдать и умирать, толком не почувствовав вкус жизни. Подобно тому, как умерли ее родители. Как умер ее старший брат. Как умер ее брат-близнец, заставив ненавидеть эту проклятую Цепь сильнее всего на свете, желая уничтожить ее, сломать, выбросить на обочину истории. Тогда именно это заставило ее бороться, что привело ее к этому моменту. и вот она чуть сама не сломалась, став частью Цепи и еще большей ее жертвой. Она очнулась и теперь не желает возвышения, власти. Она жаждет сломать Цепь, изменить все, заставить тал'даримов жить иначе, а не так, как им навязал проклятый Амун. Им твердят о Вознесении, но Джи’Нара видит лишь кровавую резню, которая совершенно устраивает Аларака и призванную забавлять Амуна. И это пугает. Став жертвой Цепи, тогда еще юная Джи’Нара много не понимала. сейчас же она наконец-то посмотрел на всё иначе, осознав, что ее подозрения оказались верными. И это укрепило ее желание все исправить, изменить, укрепило ее в отвращении к той Джи'Наре, что была покорна Алараку, что не задавал вопрос, что была слепой, охваченной гордыней, алчностью, ненавистью ко всему живому и гневом. Ведь в тех, кто умирает тысячами, когда двое Посвященных выясняют, кто же возвыситься, а кто падет, ей снова видятся ее братья и родители, также павшие жертвой чужих амбиций. Ради этого Джи’Нара тогда приняла предложение Аларака и решила сыграть по чужим правилам, приняв их с особой болью, но упрямо идя к цели. И вот, опасно к ней приблизившись, она осознает, что чуть сама не стала настоящим чудовищем и монстром, которого сам же ненавидела больше всего на свете. Лишь благодаря силе внутреннего стержня, который не удалось сломать не прежним хозяевам, не треклятому Алараку, она жива и все понимает, переосмыслив пройденный путь и то, кем она была и кем могла стать. Она не будет жертвой. Она не будет безумцем, который только видит цель, но не видит препятствие, об которое убивается, натисканный своим хозяином. Да, она остается одна. Ее идеи Аларак не разделяет, откровенно высмеивает, относясь к ней как к его собственности. А она сама с ужасом осознает, что стала такой же, какой были те, по чьей вине погибли ее близкие. Чем она лучше их? Она даже хуже, ведь позволила себе стать чужим рабом и беспрекословно выполняла чужие приказы, не задумываясь о собственном и общественном будущем. От этого на душе, где и так бенгалассы скребли, стало совсем тяжко, а наружу рванулся ментальный вздох, полный тоски и боли. Джи’Нара прикрыла глаза, потом резко отодвинулась от стекла, бросив взгляд на разыгравшуюся бурю. Качнув головой, она решительно сузила глаза. Раз Аларак не хочет что-то менять, то пора бы ему понять, что Джи’Нара достаточно хорошо познала суть пути тал’дарима. Предавать раньше ей не доводилось, но все когда случается в первый раз. Тем более, что видения, начавшие терзать ее с раскрытием истины, подкинули ей интересную идею. Нужно только дождаться возвращения Высшего Посвященного. Нурока, почему-то Джи’Нара в подобном не сомневалась, скорее всего разделяет ее взгляды и сможет помочь. Лишь бы он вернулся, не совершив чего-то, за что Владыка мог бы предать его смерти. Наверное, на это рассчитывает Аларак. Кстати, его приказ она исполнит. Пусть продолжает считать, что его ученица по-прежнему верна ему. Поэтому, вернув обратно визор и приведя мысли в порядок, Джи’Нара решительно покинула помещение. Впереди ее ждали очень важные дела. Закул. В паре километров от главного святилища фанатиков -тюрьмы хранителей. Тем временем. Этот путь дался неразимам крайне нелегко. Подобраться к главной святыне фанатиков оказалось той еще задачкой. Закульцы, те, что выжили после до сих пор максимально туманных и непонятных событий, отчаянно старались не подпустить никого к своему единственному сокровищу, которое у них только оставалось -Библиотеке, которая источает мощное давление на разум и около которой располагались кристаллы, в которых были заточены хранители и которые, если протянуть от одного к другому, а потом и к третьему невидимую линию, образовывали треугольник. Кроме кристаллов были тут и древние строения, возведенные еще самими Зел’Нага. Об этом говорил «живой камень», материал, из которого Странники Издалека предпочитали делать себе корабли и возводить храмы. Обычно он был темно-серого цвета, однако здесь был, словно делая исключения из правил, исключительно черный цвет, на котором особенно яркими смотрелись бирюзовые и темно-зеленые линии. Там же, внутри этих древних строений, располагалась запретная Библиотека, знания которой так пугали и Конклав, и прелатов неразимов, что обе стороны, и светлая и темная, предпочитали объявить планету запретной для посещений и абсолютно наплевать на то, что происходило с ней и ее населением в течение многих циклов. Зератул знал об этом. Знал, что все не так просто. После того, что рассказала Замара, сумев вытащить информацию из очередного древнего архива Зел’Нага, он понимал, что эта планета таит в себе еще больше секретов. И не все из них он был готов раскрыть. Однако бывший глава Ленассы прекрасно помнил, что являлось его конечной целью. Спасение мира — это же благородная цель? Ради нее надо потерпеть и принести в жертву многое. Зератул особенно сильно намеревался не жалеть самого себя. Он был виноват перед этим миром, перед своим народом, перед всеми теми, кто ему доверял. Когда он был им так нужен, он сбежал, спрятался, укрылся от всех проблем там, где его никто не нашел бы, а он сам предпочел бы провести месяцы в одиночестве, потихоньку ломаясь и сходя с ума от собственных сомнений, внутренней боли и самобичеваний. Теперь, когда он осознал, что лишь попусту тратил время, не желая мириться с прошлым и одновременно не имея возможности и желания его отпускать, он был готов самого себя положить на алтарь победы. Благо пока что жертвовать собой или же своим разумом не требовалось. Просто нужно было найти конкретные ответы на коренные вопросы. А потом убраться куда подальше от этого давящего чувства, что возникло, едва только он ступил на поверхность этой запретной планеты. Интересно, как с ума не сошли под таким давлением их сопровождающие? На первый, на второй и даже на третий взгляд они казались вполне нормальными, лишь чуть более параноидальной настроенными, нежели обычные неразимы. Однако то и дело в их глазах, мыслях, ауре или эмоциональном фоне проскакивало что-то эдакое, что не могло не тревожить старого прелата. На своем веку он многое видел и подобное ему категорически не нарвалось. Как бы местная давящая атмосфера не сломала бы этих воинов, идущих вместе с ним и группой Зертаи в сторону главной вражеской святыни. Их агрессия в сторону тех, кто оставил Шакурас и ушел вслед за Альянсом, к коми относилась Зертая и ее воины, была объяснима, вот только сейчас она была совсем не кстати. Они были слишком близко к самому ценному для фанатиков объекту и любая неосторожность могла привести их всех к гибели. Зератул очень надеялся на то, что конфликт между лоялистами и сепаратистами был улажен как минимум до окончания их операции. Хотя рассчитывать на подобное сильно не стоило. Вон как две группы посматривают косо друг на друга, покрепче сжимая кулаки рукояти кос. Да и общий эмоциональный фон буквально звенит напряженной струной от взаимного недоверия. Разрядить бы обстановку, да ситуация не позволяет. Лишнее движение -лишний риск, что заметят. Поэтому оставалось надеяться на благоразумие обеих групп. Вообще Зератул, Зертая и остальные неразимы присутствовали здесь в основном в качестве группы глубокой разведки. Однако определенную долю самостоятельности Зератул имел. Да, Зертая и ее группа подчинялись приказам Верховного Лидера и других офицеров Ордена, однако в данной ситуации были вынужден исполнять приказы именно прелата, чем он не собирался лишний раз злоупотреблять. Впрочем, уже немного злоупотребил. Ему настоятельно не рекомендовали подбираться опасно близко к вражеской главной святыни, но Зератул ослушался и все равно привел свой разношерстный отряд к месту заточения хранителей. Привел с одной целью -оценить оборону противника и попытаться найти в ней изъяны, которыми можно было бы воспользоваться, дождавшись подхода основных сил. Или самолично. Да, прелат больше не намеревался сидеть без дела, когда его народу в частности и миру в обще угрожала опасность. Верховный Лидер, пусть многое и знал, был готов помогать и предоставлять ресурсы, все равно имел явно свои планы на будущее. И почему-то Зератул не сомневался, что не все из них ему понравятся. Сам Зератул был намерен сделать все, чтобы добиться победы над теми, кто желает конца света. Если придется, он согласен будет даже помочь Керриган, если она сыграет важную роль. А она сыграет, в этом Зератул не сомневался. Верховный Лидер же, похоже, в данном случае поставит свои личные взгляды выше возможности спасти мир. Зератул не забыл того, с каким холодом и какой нескрываемой ненавистью Иладриус говорил о Керриган. Он явно, как и прелат, не простил ей всех ее грехов и преступлений, вот только пойдет ли с ней на союз Верховный Лидер, если это будет требоваться для общего дело? Как он сам тогда сказал? «Справимся сами»? О многом эта фраза говорит. Да и неприятного образа то ли стоящего о главе армии гибридов, перейдя на сторону врага, то ли подчинившего себе их Иладриуса тоже внушал опасения. Не стоит об этом забывать. -Похоже, оставшиеся в живых местные жители особо чтят это место. -заметил один из группы найденных неразимов. С этим утверждением трудно было поспорить. Фанатиков действительно собралось вокруг крепости и внутри нее большое количество. Сама крепость располагалась на краю каньона, на дне которого текла речка. Соединялись два берега добротным мостом, состоящим из отдельных, скрепляющихся между собой благодаря специальным механизмам колон. На стороне каньона, где была крепость, сразу же на краю возвышались довольно высокие стены с площадками для наблюдателей и фотонных пушек. Врата же напротив моста представлял из себя высокую арку с энергетическими воротами, охраняемую крупной группой зилотов и сталкеров, а также укреплениями из фотонных пушек. Дальше располагался внутренний двор, заполненный строениями, в основном -Вратами, оружейными, кибернетическими ядрами и, конечно же, пилонами, что подпитывали своей энергией все остальные здания, поддерживая их функциональность. За ними, в глубине крепости, располагались те самые три кристалла, в которых были заточены хранители. Именно там сейчас завис в воздухе гибрид, высасывая из кристаллов, а возможно и из хранителей, энергию, восстанавливая свой запас и явно готовясь в очередной схватке с Верховным Лидером и тем, кто именовал себя Нарудом. Вокруг него и кристалл замерли высшие тамплиеры фанатиков, все поднявшие руки и вытянувшие их в сторону своего повелителя. От них тоже тянулись едва заметные линии энергии. Позади них замерло несколько десятков закульцев. В основном зилоты и сталкеры. Все они также следили за гибридом, который по-прежнему висел в воздухе, вытягивая силы из кристаллов и собственных подданных. За гибридом же располагался высокий шпиль древней библиотеки, построенной еще самими Зел’Нага. Именно она и была следующей после хранителей целью прелата. Голос неизвестного в его голове настойчивого убеждал прелата, что там можно будет также поискать ответы. Этим Зератул и намеривался заняться, но лишь после того, как гибрид и его приспешники. Будут нейтрализованы. -Несчастные, их разум отравлен тьмой этого омерзительного существа. -высказался кто-то из группы найденных на планете неразимов. -Нам следует попытаться их спасти! -Если они раньше не попытаются перерезать нам глотки во имя своего «хозяина»! -язвительно отметила Зертая, нахмурившая надбровные дуги и явно занятая подсчетом количества противников, которые расположились буквально по всей территории укрепления. -Что, убивать своих собратьев уже не в первой? -с плохо скрываемой злостью уточнил все тот же неразим, зло щуря свои фиолетовые глаза. -Разумеется. -легко ответила Зертая, даже не поворачивая в сторону недовольного головы. -Я же не прелат Зиол, который из-за своей ненависти и черствости устроил знаменитую резню. Или, может быть, он сейчас у вас герой? Интересно было бы узнать, что ему приписали героического? -Достаточно. -поспешил прервать назревающий конфликт Зератул, недовольно осматривая своих собратьев. -Сейчас наша общая цель -изучить противника, чтобы потом нанести удар из тени. -Как вам будет угодно. -легко отозвалась Зертая, демонстративно игнорируя недовольные взгляды темных тамплиеров из противоположной политической группировки. -Забвение грядет! Никто не устоит перед ним! -разнесся по округе глас гибрида, резко прекратившего высасывать энергию, после чего двинувшегося вперед, сопровождаемой группой своих верных послушников. Однако большинство закульцев так и остались на одном месте. Бывшие жители колонии принялись расходиться по своим делам. Кто-то направился на стены, чтобы наблюдать за местностью, кто-то двинулся в специальные строения, где располагались тренировочные залы и комнаты отдыха и медитации. Другие же брели по внутреннему двору крепости, патрулируя узкие закоулки между зданиями и площади, на которых собирались новые отряды. Судя по их численности, это были последние силы, какие фанатики могли бы послать в атаку или применить для обороны. Зератул насчитал порядка две-три сотни воинов и еще около пяти-шести сотен явных ополченцев. От тамплиеров такие вояки отличались сильно, явно почти не умея стоять в строю. Они явно чувствовали себя совсем неудобно, не могли нормально носить броню и держать оружие. Однако, если судить по их эмоциональному фону, были готовы умереть за свои идеи и своего господина. Пугающее зрелище. Гибрид и те силы, которым он служил, явно сильно заморочили этим несчастным головы, заставляя их активно бросаться на воинов Ордена. Была бы возможность, Зератул спас бы их, но увы, возможность не предоставилась. И ему придется снова лить кровь собратьев, чтобы добраться до истины. Главный Нексус тал'даримов на Закуле. -Мой господин, возможно, чтобы сократить время нашего здесь пребывания, стоит собрать все наши силы и с помощью огня флота выжечь местных фанатиков? Не думаю, что в таком случае, нам потребуется тратить слишком много времени. Маралар явно нервничал, хотя и старался не подавать виду. Страх среди тал’даримов приветствовался лишь перед вышестоящими. Те, кто стоял ниже по Цепи, должны были трепетать и бояться, унижаться перед теми, кто был выше их, но при этом самим унижать тех, кто был ниже. Именно так было устроено общество, построенное по воле Амуна на жажде власти и превосходство, на страхе боли и смерти, на вседозволенности Владыке и полном бесправии тех, кто был ниже и кто, по этой причине, оставался лишь рабом Ма’Лаша. Нет, несомненно, страх был эффективным инструментом, однако Нурока считал, что он является палкой о двух концах. Нельзя было забывать, что в какой-то момент со страхом можно переборщишь. Наверное поэтому Нурока предпочитал другие способы приведения к покорности тех, кто стоял ниже по Цепи и мог представлять для него как Высшего Посвященного интерес и ценность. Не все безгрешны, и этим, если уметь, стоило пользоваться. Тот же Маралар прекрасно попал на удочку Нурока. Теперь, оказавшись с ним в одной лодке, разделив ряд секретов, он не сможет в любом случае избежать гнева Владыки и выйти сухим из воды. О нет, ему это не удастся. Теперь он крепко повязан с Высшим Посвященным, став очень зависимым от него. Маралар и сам это понимает, вот и нервничает, представляя, какие веселые последствия будут ждать его в случае неудачи. Нурока может его понять и даже посочувствовать, что для тал’дарима, мягко говоря, вообще нонсенс. Возможно, он, Нурока, какой-то совсем неправильный Сотворенный, раз видит проблемы и смерть там, где остальные его сородичи видят лишь счастливое будущее? Нет, к сожалению, он не сошел с ума. Пусть видения странные, пусть он им не до конца верит, он задним умом понимает, что это слишком сильно похоже на истину. Возможно, сама судьба подсказывает ему истинный и правильный путь? Нурока никогда не считал себя особенно сильно верующим, поэтому сильно сомневается в этом. Скепсис уходить не собирался, но интуиция твердила одно -действуй так, как действуешь. Маралар, однако, думал больше головой о последствиях неудачи, мало веря в победу. -Зря ты так переживаешь, Восьмой. -спокойно произнёс Нурока, полуприкрыв глаза. -Пока что все идёт так, как надо. -Высший Посвящённый, я понимаю ваш замысел, но неужели вы не считаете, что эти терраны, протоссы и зерги, что действуют заодно, не станут для нас угрозой? Вдруг они станут угрозой, куда большей, чем местные фанатики? -высказывает свои опасения Маралар. -Если бы они были нам врагами, то они атаковали бы наши корабли. Их флот гораздо больше нашего, особенно с зергами, однако они до сих пор нас не тронули. -Возможно потому что сейчас они полностью заняты фанатиками? -Нет. --отрицательно качает головой Нурока, снисходительно глядя на нервничающего Маралара и откровенно забавляясь с его реакции. -Силы слишком не равны. Фанатики пусть и обладают прекрасным знанием местности, однако они не способны совершить масштабные атаки. Из слишком мало. Все, что они могут — это лишь обороняться в крепостях либо совершать мелкие налёты. Именно этим они сейчас и занимаются. Даже атаки местных на наши отряды — это лишь попытки налётов. Когда они потерпят окончательное поражение — это вопрос времени. Поэтому нам остаётся только ждать. -Как пожелаете, Высший Посвящённый! --нацепив на себя маску невозмутимости, поклонился Маралар. Нурока лишь иронично сверкнул рубинами глаз, вновь переводя взгляд на экран перед собой. В отличии от Восьмого он не беспокоился и не нервничал. Интуиция и предчувствия твердили ему в один голос, что не стоит суетиться, а лучше просто спокойно ждать и наблюдать. Активно вмешаться в происходящее они ещё успеют. Пусть сил собрали не так много, но воины эти были закаленные, проверенные во множестве битв, преданные лично Высшему и Восьмому, а это в среде тал'даримов дорогого стоит. Неудивительно, что все атаки фанатиков были отбиты с минимальными потерями. Обескровленные сошедшие с ума протоссы предпочли отступить и больше не нападать. Так что тал'даримы спокойно ожидали, чем же кончится другое противостояние, за которым они, как истинные зрители, с большим интересом наблюдали. Высшему Посвящённому было действительно интересно, как многого смогут достичь все три расы Копрулу, объединённые одной волей и целью. В отличии от большинства Посвящённых и рядовых тал'даримов Нурока не испытывал к остальным расам и фракциям протоссов пренебрежения, презрения или вовсе ненависти. Изучать их, наблюдать за ними было гораздо интереснее. И этим Нурока занимался и сейчас, считая, что оно того стоит. Увиденное превзошло все ожидания. Прежде всего поражало то, какой уровень организованности и слаженности действий показал союз трёх рас. Действовали они слаженно, как один организм. Смешанные отряд эффективно противостояли фанатикам Закула, разбивая отряд за отрядом, заставляя оставшиеся группы партизан экстренно отступать и прятаться, желая скрыться, чтобы в будущем нанести удар. Прибывшие зерги, однако, достаточно легко выслеживали подобных партизан, после чего либо самостоятельно их уничтожали и обезвреживали, либо наводили на партизан смешанные и однородные по своему составу группы, позволяя уже им уничтожить противников. В краткие сроки группы партизан и оставшиеся в тылу аванпосты были уничтожены, нанеся закульцам тяжелый и практически смертельный удар. Больше местные фанатики не могли вести крупные и даже средние операции. Оставались вылазки мелких отрядов, пытающихся нападать на собравшиеся в один ударный кулак силы, ранее растянувшиеся на несколько километры, представляя из себя линию фронта. Впрочем, кулак этот заметно уменьшился. Множество отрядов было отослано на основную базу или на захваченные аванпосты закульцев. Похоже, командование опасалось чего-то. Что ж, вполне разумная осторожность. Местные фанатики могли скрывать в глубинах своей крепости что-нибудь опасное и смертоносное. Нурока и сам предпочитал держать подобное в уме. На этой проклятой, давящей своей тяжёлой атмосферой планете все было возможно. Оставшиеся крупные силы довольно быстро, но осторожно и с соблюдением всех правил предосторожности, двигались вперёд, в сторону главной крепости закульцев, в которую превратили древнюю библиотеку Зел'Нага фанатики. При этом этот крупный ударно-штурмовой отряд следовал на некотором отдалении от одной очень интересной группы, что уже не в первый раз встречала и заставляла гибрида протосса и, скорее всего, зерга, который упорно из раза в раз пытался их остановить, из раза в раз терпя поражение. Именно за этой группой особенно пристально следил Нурока, потому что именно она вызывала наибольший интерес. Чем? Своей необычностью, своим внешним видом, своей силой, которую Высший Посвящённый даже на таком расстоянии прекрасно чувствовал, невольно начиная тянутся к силе, желая прикоснуться к этой мощи, почувствовать ее! Уж слишком она была... интересной? Да, наверное самый подходящий термин. Нурока был сильно заинтересован. Не каждый день увидишь такую силу, которая может посоперничать с силой самого Амуна. Только сила Падшего так впечатляла, внушала уважение и восхищение. И это была настоящая интрига, кто же такой сильный и могущественный? Ответ на этот вопрос был. Могущественные одаренные сегодня не скрывались. О нет, они совсем не прятались. Наоборот, они весьма ярко демонстрировали свою силу, свои возможности и то, как яркой звездой горит их Дар, позволяя любому псионику почувствовать это. Сам Нурока не смог удержать и прикоснулся к этой силе, осторожно пропустив ее отдалённый шлейф сквозь пальцы, впитывая чужую силу и изучая ее. Чужая сила и мощь будоражила рассудок, причем не так, как это делала сила Амуна. Свою мощь Падший не любил выставлять напоказ, однако иногда такое все-таки позволял себе продемонстрировать, что он способен сделать с теми, кто смеет нарушить его волю. Нуроке посчастливилось не попасть под удар этой силе, лишь ощутить и оценить ее. Грубое давление сырой силы, впечатывающая в пол, заставляющее пасть ниц, сжаться от ужаса, трепетать. Излишне прямолинейно и грубо на взгляд Нурока. Он сам предпочитал данный метод лишь в самых крайних или специфических случаях. То, как ощущалась мощь тех, кто сейчас противостоял гибриду, было куда приятнее. Чужая сила ощущалась гармоничнее. Она довольно мягко, пусть и властно, оплетала, осторожно впиваясь в чужую ауру, оставляя в ней след, позволяя чувствовать свое превосходство, при этом словно давая потенциальному противнику предупреждение, что не стоит глупо бросать вызов и вставать на пути. Никакого прямолинейного воздействия. Никаких попыток вжать в землю, заставить трепетать и пасть ниц. Нет, это ничего не было. Было лишь осторожно, но властное касание, оставляющее в душе и ауре свой яркий, несмываемый отпечаток. И это тоже особенно заинтересовало Нуроку. Маралара, похоже, тоже не обошло стороной. Однако он чувствовал себя заметно тревожнее. Но очень быстро его эмоциональный фон изменился, Восьмой, позволивший себе поближе коснуться чужой силы, оказался наполнен уверенностью, заставив Нурока заинтересованно склонить голову и сощурить рубиновые глаза. Похоже, им дозволили прикоснуться к чужой силе и даже не оказались против. Очень любопытно. -Высший Посвященный, Восьмой Посвященный! -обратился к ним один из офицеров штаба. -К нашим передовым позициям прилизалась группа местных фанатиков. Они просят вас выслушать их. Прикажите уничтожить или доставить в темницу для пыток? -Не стоит. -качнул головой в жесте отрицания Нурока. -Приведите их ко мне. Мне интересно послушать их жалкий лепет. --Позволите мне допросить или как минимум притащить их к вам на коленях? -вкрадчиво поинтересовался Маралар. — Это не требуется. -отмахнулся Нурока. -«Похоже, желание выслужиться перед стоящим выше в Цепи Вознесения у низших не скоро исчезнет!» -мысленно отметил Высший Посвященный, слегка раздраженно сузив глаза. Маралар же несколько обиженно отвернулся, явно недовольный отказом. Желание выслужиться было крайне сильным. Закульских фанатиков доставили через несколько кани. В раскрывшиеся двери, чеканя шаг и грохоча стальными сапогами вошли группы воинов, закованных в матово-черные доспехи с кроваво-красным кристаллами. Расступившись, они пропустили вперед старших приверженцев, также закованных в доспехи, причем более внушительные, чем у обычных воинов. Именно они протащили к самому креслу владыки и кинули грубо ему под ноги нескольких закульских протоссов. Броню и оружие у них отобрали, оставив в одном нижнем белье. Непонятным фанатикам не доверяли. Особенно после того, как они уже проявили агрессию по отношению к тал’даримам. Бойцы опасались, что закульцы попытаются убить Высшего, а его смерть легла бы тяжким пятном позора на воинов. После такого наказание для них было бы одно -последовать за своим господином и покровителем и в смерти. Также им сковали руки, хотя Нурока в это слабо верил, вновь оглядывая пленных. Откровенно говоря, закульцы выглядели не очень. Даже по сравнению со стройными и весьма худощавыми протоссами, представители оставшихся на планете колонистов выглядели настоящими иссохшими скелетами, едва обтянутыми кожей и имеющие лишь слабые намёки на мышцы. Узкие лица со скулами, больше напоминающими лезвия наконечника копья или стрелы, чем естественные очертания лица Перворождённого. Подбородок, вытянутый и сужающийся к полу, при этом слегка загнутый у некоторых к верху, напоминая рог какого-то существа. Кожа заметно потемнела, став темно-серой, напоминая аналогичный цвет у лиц тал'даримских сталкеров или экипажей "Дезинтеграторов". Глаза потускнели, выцвели. Их природные яркость и сияние, напоминающие полыхание костра в моменты гнева и плавное переливание драгоценного камня на свету, угасли, уступив место тусклом мерцанию, скрытом за лёгкой дымкой, что было очень нехорошим признаком. Отметив для себя ещё и дрожащие руки и ноги, Нурока сделал вывод, что местные протоссы истощены ментально и физически. И это пугало. Подобное Амун или его верные слуги позволяли себе изредка, предпочитая сохранять подчинённым как физические, так и псионические силы, чтобы они могли лучше послужить и, если Владыка и Падший были в хорошем расположении духа, исправить свои ошибки и неудача. Что же случилось с этими фанатиками? Что или кто высасывает из них сил? Скорее всего гибрид, ведь он подпитывается как раз энергией. А может и не он. В любом случае эту загадку стоит разгадать. -Вы хотели говорить с Высшем Посвящённому! -обратился к закульцам Маралар, шагнув вперёд. Нурока не мешал ему, просто наблюдая. Ему интересна была реакция скованных закульцев. -Вашу просьбу удовлетворили. Надеюсь, ваши мыслеобразы и телепатемы будут полезны, иначе вы -пустая трата нашего времени! -последнее Восьмой ментально прорычал, давя пленных силой и своим гневом, заставив Нурока мысленно глубоко в глубине себя скривиться от недовольства. Маралар, как и любой типичный Посвящённый или просто высокопоставленный тал'дарим действовал также примитивно, как и Амун, стараясь запугать прямолинейным давлением силой и властью. Примитивно. Один из пленников поднял голову. Его тусклые зеленые глаза уставились на Маралара, а потом резко перескочили на Нурока, впившись в последнего взглядом, словно вонзив в него клинки искривления. Ощущения были не самые приятные. Ментальная защита среагировала на попытку воздействия, передав информацию об этом короткой вспышкой ощущения дискомфорта. Похоже, с оценкой ментального истощения закульцев он поспешил. Маралар, судя по его напрягшейся шее, тоже не оценил подобного. Коротким жестом он заставил тал'даримов поставить приведённых ими пленников на колени и защелкнуть на их косах пси-рецепторов соответствующие блокираторы. Ощущение дискомфорт сразу же исчезло, а тела пленников выгнула дугой, прошив болью. — Это станет для вас уроком! -"прорычал" Маралар, сделав шаг вперёд и нависнув чёрно-красной, закованной в шипастые доспехи с множеством выступающих элементов и закутанный в чёрных плащ горой над пленными. -В следующий раз вы заплатите за подобное своими рецепторами! Говорите! -Вы тоже служите высшей силе. –«подал голос» тот самый пленный, продолжая, несмотря на боль, сверлить взглядом внешне спокойного Нурока. -Зачем вы на нас напали? Это было интересное заявление. Очень. Нурока аж голову слегка наклонил, демонстрируя свой интерес языком тела, поймав на себе несколько удивленный взгляд Маралара. Обернувшийся к Высшему Восьмой явно не ожидал такого нескрываемого интереса со стороны Нурока. Мысленно Высший стукнулся головой о стол. Потерял контроль на секунду и выдал истинные чувства языком тела. Плохо. Это может сыграть с ними злую шутку. -А ты забавный! -вновь повернувшись к пленному, «оскалился» Маралар. -Хоть здесь мы задаём вопросы, но нам интересно послушать твои мысли. Развесели нас! -Мы с вами на одной стороне. Вы служите той же силе, что служат наши покровители. Мы приняли учение Великих Благодетелей. Примите и вы и его! -Принять что? Дары вашего «Благодетеля»? -презрительно уточнил Маралар. -И что это за дары? -Подчинитесь, примите свое предназначение и станьте частью великого будущего! -Они либо такие же фанатики, как большинство "Сотворенных", либо просто сумасшедшие, которые не понимают всей абсурдности предлагаемого! -высказался один из находящихся рядом с Нурокой подчиненных. -Их верностью своим идеалам, пусть и странным, непонятным, можно только восхититься. -заметил Высший, переводя взгляд на озадаченного Восьмого. Тот явно тоже не ожидал таких заявлений от Высшего Посвященного. -И что же даст нам дары Благодетеля? -обратился к пленным Нурока, поднимаясь со своего трона. -Какое будущее обещает нам ваш покровитель? -Вы станете частью великой силы, что очистит эту Галактику от несовершенных, жалких, ничтожных созданий, посмевших встать на пути Благодетеля! Очищающим огнем пройдя по секторам, вы приблизите начало НОВОЙ ЭРЫ! Вы сами станете ее частью, возвысившись и став совершенней. -Ничего нового! -«фыркнул» Маралар, презрительно щурясь. -Тоже самое предлагал нам и Амун и его верный подданный -Ма’Лаш, наш Владыка! Нурока не мог не согласиться с этим замечанием. Действительно, это даже те же формулировки! Опять смутные обещания непонятно чего, безо всякой конкретики. Лишь максимальный акцент на возвышение и возможность частью Новой Эры. Но что это за Новая Эра, что они принесет? Нурока нутром чувствовал, что здесь что-то не так. Голос разума упорно брал вверх над голосом религиозности и фанатизма, уверенно заявляя, что слишком складно получается. Возвышение -красивое слово, которым можно купить доверие многих протоссов, соблазнившихся уподобиться своим Создателям, получив их силу, знания, ответив на множество вопросов и познав мироздание. Вот только опытный манипулятор Нурока сразу же уловил манипуляции и попытки обмануть. Нет, не все так просто с этой Новой Эрой. Это и без странных видений и чужих голосов, изредка касающихся его разума с зачастую конкретными и точными предупреждениями понял. А раз его пытаются обмануть, значит это его либо собираются просто использовать для достижения своих целей, либо нагло обмануть с каким-то другими, но вряд ли более добрыми целями. -Вы не говорите ничего конкретного. Что за Вознесение? Что под этим подразумевается? -Высший Посвященный, неужели Амун тебе не сообщил, что он хочет сделать, каковы его замыслы и конечная цель, к чему все придет? -В отличии от вас мне достаточно известно о планах Амуна. -сухо ответил Нурока, сверкнув глазами. -А вам, судя по всему, особо не известно, что же будет, когда ваш хозяин победит, что он сделает с вами? Неужели кроме обещаний возвышения он ничего не дал? -Мы вознесемся, а наши враги падут. Лишь избранным будет даровано место в Новой Эре! -И это все, что вы можете нам предложить? -насмешливо уточнил Маралар, вновь проявляя инициативу. -Как-то не впечатляют нас ваши предложения! Мы уже слышали их не раз от Ма’Лаша! -Вы -лишь "Выкованные", ваша участь уже предопределена высшими силами. Мы же "Достойные", что уже удостоились Вознесения после смерти! Вам же ещё это предстоит заработать, доказать делом и чужой кровью свою преданность высшим силам, чтобы завоевать их снисхождение и дозволение стать "Достойными"! Нурока напрягся. Сказанное, похоже, в гневе фанатиком было крайне важно, открывая интересные факты, о которых он думал. Значит местные также мечтают о Вознесении и стараются его заслужить любыми средствами? И мало этого, они, судя по всему, также разделены на классы. Именно это Нурока смог уловить в чужих мыслях. И эта схожесть между двумя различными фанатиками напрягала Нуроку. На случайное совпадение это не похоже, уж слишком много фактов указывают на то, что без Амуна тут не обошлось. Великий Благодетель хоть и не похож по названию на Падшего, коим Амун, не стесняясь, себя называл, однако слишком много общих черт и заимствований. Тал'дарим, в переводе с языка протоссов, имеет множество значений. И "сотворенный", и "выкованный", и "избранный", и "достойный", и "посвящённый". Зависит лишь от контекста, в котором было употреблено это значение и того, как слово "произносили", где "ставили ударения". Закульские фанатики также именовали себя тал'даримами, однако ударение ставили особым образом, произнося "слова" также не типично для представителей Слейна. По совокупности всех этих фактов можно было понять, что в данном случае фанатики с запретной планеты именовали себя "Достойными". Очень любопытно, если вспомнить, что Нурока, Маралар и прочие представители Слейна именовали себя "Сотворенными" или "Выкованными", подчеркивая особое положение Амуна в их происхождении и судьбе. По крайней мере так звучала официальная версия Ма'Лаша, которой Нурока верил лишь с оглядками. Куда реалистичнее выглядело происхождение именования в свете образа жизни тал'даримов. Поднимающиеся с самых низов, будучи все с рождения вписаны в определенную позицию в Цепи, тал'даримы добивались своего, прорываясь к верху, обретая силу и могущества, буквально закаляясь, словно сталь, огнём испытаний, страданий и боли, что сопровождали любого тал'дарима всю жизнь. Это больше было похоже на правду. Как и то, что последователи мятежного Никона именовали сами себя вовсе не ренегатами, а "Посвящёнными". А Закульцы именуют себя "Достойными". Интересно, очень интересно. -Значит, мы по-вашему, ниже вас?! -с гневом "прошипел" Маралар, в один шаг преодолев разделяющее его и пленных расстояние, хватая самого говорливого за горло и сжимая его, практически вонзая в кожу длинные острые когти, из-под которых мгновенно потекла тёмная, необычная кровь. -Да как у тебя наглости хватило, ничтожество? -Мы все... родимся заново... в Новой Эре! -с трудом ответил закулец, закатывая темно-зеленые глаза. -Отпусти его. -приказал Нурока, наблюдавший за этой сценой с трона, чувствуя как сердца тревожно сжались. Очередное случайное совпадение? Нет. Слишком много их уже! Что же происходит на этой проклятой планете? Тем временем. На пути к Библиотеке. -Вам меня не уничтожить! -ментально рычит Маар, резко выбрасывая руку в сторону меня, обхватывая невидимыми щупальцами чужой силы, сжимая их, заставляя мой щит тревожно сиять и искрится, отрывая меня от земли и поднимая в воздух. -Какой бы урон вы мне не нанесли я все равно вернусь вновь! С этим криком эта проклятая тварь швыряет меня на землю, дополнительно припечатывая сырой силой собственного гнева. Ощущалось это как удар тяжёлой плитой по всему телу. От удара в голове на секунду поплыло, однако щит выдержал этот удар, как и я сам. Урон прошёл, но был не серьёзным. Все-таки чисто псионически я сильнее этой твари, хотя нельзя не признать, что она начала неприятно удивлять. Похоже задействовал резервы и начал выкачивать энергию откуда только можно, ибо Маар стал заметно сильнее. Это не спасает гибрида, а лишь замедляет наше неотвратимое продвижение к цели. Остановить нас двоих при ментальной поддержке воинов позади уже невозможно, но вот задержать уже вполне реально. Рядом резко становится жарко. Верный признак, что разлеживаться во время боя с опасной тварью нельзя. Воздух дрожит, начиная стягиваться в одну точку, будто его засасывает чёрная дыра. Меня самого также начинает подтягивать туда, но я упираясь ногами в землю, приседая и превращаясь в готовую разжаться пружину. Пара секунд на расчёт прыжка, после чего ноги распрямляются, отправляя тело в полет. Позади же грохочет мощный взрыв. В щит прилетают отдельные разряды молний и мощная телекинетический плюха, придающая ускорения и немного сбивающая с курса. Приходится воззвать к силе, позволяя пространству на секунду оставить меня в абсолютной пустоте, сменяясь на небольшой холмик позади Маара. Именно оттуда усиленного гибрида поливает молниями его создатель. Наруд выглядит по меркам человека скверно. Глазницы превратились в провалы, в которых горят пылающими изумрудами глаза. Кожа под глазами и на щеках словно потрескалась. Оттуда тянет зеленоватая дымка, а сами раны источают изумрудный свет. Руки уже давно перестали быть человеческими, став чем-то средним между рукой протосса и гибрида. Выставив их вперёд особым образом - правая сверху, левая снизу, слегка согнув к ладоням пальцы- Наруд испускал оттуда ярко зеленый цвета луч чистой энергии, который неотвратимо прожигал щит гибрида. Мощная и убойная штука. Сам Наруд называл ее Нуль-лучем. Вейдаана же предпочитал именовать ее луч аннигиляции. Забирает много сил, однако наносить самый чудовищный урон, с которым псионическим штормам не сравниться. И сейчас древний оборотень использовал своё самое убойное оружие для уничтожения вражеского щита. И не только его. Как только щит пал, луч сразу же впился в тело гибрида, за мгновения оплавляя броню из хитина, заставляя ее кое-где лопаться от резко подскочившей температуры. Взревев так, что ближайшие деревья дрогнули, а особо старые повалились, Маар резко махнул руками. Из его тела ударила во все стороны волна силы, отбрасывая от ее хозяина всё и вся. Я сразу же поднял самый мощный щит, накрывший нас с Нарудом. Пришлось принимать удар в одиночку, ибо оборотень, полуприкрывший глаза и тяжело дыша, восстанавливал силы после применения Нуль-луча. Удар гибрида был мощным, словно мне тяжелым молотом в грудь ударили. Однако я выстоял, как и наша защита. Маар же, осознав, что без щита он продержится гораздо меньше, предпочёл экстренно ретироваться, с едва слышным хлопком исчезнув в серых клуб дыма, оставляя нас и выжженное, перепаханное как после артподготовки поле, окруженное со всех сторон деревьями. -В следующий раз, когда создашь что-то такое же мощное, постарайся создать к этому нечто меры противодействия! -не удержался я от укола, опуская затёкшие и уставшие руки и активно имя тряся. -Обязательно. -сухо отозвался Наруд, раздраженно стирая кровь из прокушенной длинными, немного загнутыми, совсем не человеческими клыками губы. -Больше этой ошибки я не повторю. -Прекрасно. -кивнул я не без иронии. -Ты тоже чувствуешь это? -сменил тему Наруд. -Да. Какие-то непонятные отзвуки в общей псионической атмосфере планеты есть. -кивнул я. -Это мне и не нравится. -пояснил Наруд, всматриваясь в даль. -Очень может быть, что местные фанатики нашли один из моих комплексов. -Тех самых? С гибридами? -недоверчиво уточнил я. -Но ты же сам утверждал, что не посещал Закул ранее. Или ты меня снова обманываешь? -Я не лгал. -ледяным тоном ответил оборотень, продолжая напряжённо глядеть в сторону леса. -Однако мои чувствам можешь доверять. Я точно узнаю ментальные сигналы гибридов. И эти всполохи в общем поле -это их работа. -С каждым часом все интереснее. -процедил, оценив размер проблемы. -Как думаешь, сколько их? -Боишься, что не справимся? -фыркнул оборотень, стирая со своего лица раны и разломы, вновь становясь доктором Нарудом. -Мы с Мааром справится не можем. -заметил я, красноречиво откидывая поле недавнего боя. -Маар -усиленный и специально модифицированный гибрид, предназначенный для охраны специальных объектов даже от целых армий. -пояснил Дюран. -Правда признаю, что его увеличившаяся псионическая мощь удивляет и меня. Похоже этот экземпляр куда интереснее, чем я думал. -Когда его убьём, позволю вскрыть и изучить. -пообещал я, направляясь в сторону дороги. -Ловлю на слове! -хоть я и не видел, но не сомневался, что лицо моего вынужденного союзника исказила кровожадная улыбка. Главный полевой штаб. -На текущий момент можно с уверенностью сказать, что противник по всем фронтам разбит и единственное препятствие на пути к цели — это гибрид и крепость. -оповестил присутствующих Самсон. -Я бы так не торопилась с выводами, как вы, генерал-адепт Самсон. --высказалась Замара, шагнув ближе к столу и даже не касаясь оного выводя на экран трехмерную модель крепости закульцев. -Нам известно лишь том, что находится на поверхности. Под землей могут располагаться резервы. -Вы считаете, что у местных фанатиков могут быть еще силы? -с явным сомнением уточнил Ворандун. -Вероятность такого сценария равняется 45%. -кинула Замара, сверкнув фоторецепторами оранжевого цвета. -Противник откровенно пытается выиграть время. Все партизанские атаки и налеты были направлены против того, чтобы мы как можно скорее подобрались к крепости. Также гибрид постоянно активно подпитывается силами, чтобы задержать, но не остановить. У него не хватает на это сил, но вместо того, чтобы копить их как можно дольше, находясь в крепости и скрываясь, он раз за разом выходит и принимает бой, в то время как большая часть фанатиков предпочла укрыться в крепости, оставляя нашим войскам полную свободу действий. В совокупности, эти факторы указывают на то, что противник оттягивает внимание на гибрида, однако зачем-то убрал практически все свои силы, оставив лишь небольшие группы, которые более не наносят никакого ущерба, пусть и отвлекают наше внимание. -Возможно, они убрали силы, чтобы подготовиться к обороне? -продолжал сомневаться Ворандун. -Противник не укрепляет свои позиции в крепости и около нее. По сообщениям от прелата Зератула и воительницы Зертаи, закульцы собираются для решительной атаки, что в текущих условиях для них будет равно самоубийству. -не согласилась Замара. -В любом случае, я рекомендую быть осторожным и готовиться к самому худшему. Прибытие темного архонта Улрезажа крайне вероятно. -Считаете, что они оттягивают время до его прибытия? -быстро сообразил Самсон. -Скорее всего именно так. -подтвердила Замара, полуприкрыв фоторецепторы. -Прибытие темного архонта действительно серьезно бы качнула чашу весов в сторону закульцев. -В свете этого факта текущие действия противника действительно смотрятся как затягивание боевых действий до прихода помощи. -поразмыслив, признал Ворандун, заметно насупившись. -Если это так, нам стоит укрепить наши текущие позиции и ждать следующих действий противника. Или же попытаться взять крепость штурмом до того, как прибудут вражеские подкрепления. Можем ли мы выяснить хотя бы примерное время их прибытия? -Рассчитать подобное не представляется возможным. -качнула головой в отрицательном жесте Замара. -Слишком много переменных и факторов, которые с трудом поддаются анализу, а также серьезная нехватка данных затрудняет этот процесс вычисления, из-за чего шансы на успех снижаются. Вероятность успешного анализа составляет всего 20%. -Негусто. -признал Самсон, опираясь на сенсорный стол и оглядывая карту с расположением войск. -А что нам известно по этим черно-красным? -он кивнул в сторону отмеченного на карте лагеря непонятных протоссов. -К сожалению, нам мало что о них известно, кроме того, что пусть их дизайн кораблей и оружие отличается от стандартного кхалайского, основные принципы они явно перенимали у кхалаев. -ответила Замара, парой движений вызывая голограммы кораблей и техники неизвестных. -Также нам доподлинно известно, что при приземлении они уничтожили несколько лагерей закульцев, а после построили на их руинах собственную базу, с которой ведут вполне успешные наступательные действия, не считаясь с потерями что с их стороны, что со стороны закульцев. Также по донесениям разведчиков, закульцы в последнее время перестали их атаковать и предпочли собирать силы в крепости, явно готовясь напасть на нас. -Они пытались с нами связаться? -Нет. Лишь передали сообщение, что не собираются воевать с нами, если мы не станем нападать на них. -отозвалась Замара, открыв рецепторы. -Моя ситуационная рекомендация: не стоит атаковать их. Пока что они не представляют угрозу. Их флот меньше, сухопутные силы хоть и сильны и проявили себя опасными воинами, однако также малочисленны. В любом случае наше преимущество на текущей момент времени неоспоримо, однако ситуация может измениться в любой момент с вмешательством в действо других заинтересованных лиц. -Понятно. Значит продолжаем их не трогать, но внимательно следить. -сделала вывод Самсон, осматривая остальных офицеров, столпившихся вокруг стола и вполголоса или с помощью ментальных каналов связи обсуждающих полученную информацию. Судя по общему настрою, большинство были согласны с мнением генерал-адепта. Лишние сложности и проблемы в лице непонятных протоссов Ордену были не нужны. Главный Нексус тал’даримов Нурока на Закуле. -И это все, что вы можете сказать? -Нет смысла говорить что-то неверным, которые не понимают, какое будущее их ждет, не способным принять свое предназначение. Это как пытаться что-то объяснить тому, кто лишен возможности получать и читать чужие мысли и телепатемы. -Сколько язвительности! Может быть нам следует тогда вам сломать все кости, чтобы вы поняли, что конкретно ваше предназначение рассказать, что нам интересно, а не пытаться язвить в ответ! Нурока мысленно усмехается. Да, Маралар, когда его вывести из себя, не скупится на угрозы, которые он вполне может выполнить. Пока что от членовредительства пленников ограждала воля Высшего Посвященного, однако терпение последнего было не безгранично. Особенно с учетом того, что ничего нового пленники за последний час не рассказали, отделываясь пространными рассуждениями о предназначении. Единственным интересным было упоминание пророчества, составленного Зел’Нага, однако развить эту тему не получилось, закульцы отмалчивались и игнорировали. Это порядком раздражало и без того весьма неспокойного Восьмого, который сейчас был готов сорваться с цепи, желая выбить из пленных любую информацию. И, пожалуй, настало время ему это позволить. Или сделать все самому. -Достаточно. Меня утомила ваша бессмыслица. -произнес Нурока, поднимаясь с трона и жестом велев подтянусь самого главного пленника к трону. -Пора узнать истину. -Вы не посмеете! -ментально вскричал главный из пленников, попытавшись призвать свой Дар, из-за чего его тело выгнуло дугой мощного разряда установленного на пси-рецепторах блокиратора. Нурока уже не слушал возмущения и чужие крики. Все его внимание сосредоточилось на чужом разуме и его защите. Несмотря на блокировку псионики, свой разум фанатики неплохо защищали. Ментальных закладок, явно чужеродного происхождения, также было предостаточно. Однако сейчас куда важнее было обойти защиту установленные в голове блоки. И у Нуроки это получалось. Будучи искусным псиоником, он смог обойти ил сломать защиту, заставив бьющегося в конвульсиях на полу пленника выгнуться с хрустом всем телом и ментально взывать от боли. Высшего это уже не волновало. Он полностью отстранился от всего, что было вне чужого разума, погрузившись в его изучение, натолкнувшись, прежде всего, на стертую часть памяти. Вместо некоторых воспоминания была лишь пустота и чернота. Кто-то не поленился использовать свои силы для того, чтобы навсегда, бесследно и безвозвратно извлечь из чужого разума информацию. Это настораживает. Нурока хмурится, погружаясь еще глубже в чужую память, просматривая оставшиеся воспоминания. Разум фанатика, несмотря на блоки и защиту, дарит интересные воспоминания. Круглая комната, еле освещенная сиянием усыпавших стены символов алфавита Зел’Нага. В центре -стол, на котором лежит протосс, прикованный за руку и ноги, с блокиратором, вцепившимся своими щупальцами и когтями в косы пси-рецепторов. Вокруг стола -толпа фанатиков, вскидывающих и тянущих к потолку руки. В лазурном свете сверкает черная броня воинов и темнеют балахоны остальных. К столу приближается один, резко замахивающийся непонятным кинжалом из стали с волнообразным лезвием. Удар. Брызги крови. Нурока хмурится сильнее. В груди у него вспыхивает ярость и омерзение. Нет, грязные ритуалы не были редкостью у тал’даримов Слейна, вот только жертвам давалась право на бой. Амун ведь, как уверял Владыка, приветствует победившего и сильного. Здесь же никакого шанса. И это вызывает лишь омерзение. Другая картина. Другая комната, а может и та же, но нет больше толпы. Есть лишь несколько прислужников в характерных балахонах, да стол, на котором лежит уже другое тело. Уродливое, внушающее одно лишь омерзение и какой-то животный ужас. Рост более шести метров. Несколько конечностей. Высокий гребень. Устрашающая челюсть с мандибулами и множеством мелких, но острых зубов. И пустые провалы глазниц, внутри которых можно разглядеть зарождающийся холодный голубой свет. Другое помещение. Вытянутое, прямоугольное. У стен -множество непонятных конструкций, которые напоминают древние саркофаги, закрытые толстым, полупрозрачным стеклом. Внутри -скрюченные тела протоссов, многие в позах эмбриона. Находятся они в непонятной жидкости, которая, словно, разъедает кожу помещенных внутрь нее тел. От этого зрелища становиться еще противнее, однако Нурока удерживает себя от того, чтобы смахнуть это воспоминание и перейти к следующему. Он просматривает его до конца, с трудом удерживаясь от содроганий. Нет, не от ужаса, а от омерзения и подступающего к сжимающимся в кулаки рукам гнева. То, что творят тал’даримы Слейна, конечно, далеко от этичности и моральных ценностей, однако то, что он видит в чужом разуме вызывает лютое отторжение. На такое даже Ма’Лаш вряд ли пошел бы, хотя кто знает. Впрочем, это сейчас не так важно. Важно то, как некоторые капсулы раскрываются, выпуская подобия того уродливого создания, которое Нурока видел в воспоминаниях. И что самое интересное, присмотревшись, Нурока понял, что они -точная копия гибрида, который сейчас сдерживал силы организации, не подпуская их к крепости. И все это наводило на мысли, тревожные мысли. Неужели это и есть Вознесение, которое так обещали этим фанатикам? -«Отриньте свое слабую плоть и получите достойную замену. -всплывает в памяти чужого разума чужие слова. -Примите новую оболочку, более сильную, более смертоносную, что станет частью Новой Эры, что сделает вас Вознесшимися над всеми остальными, совершенством, к которому так стремились Зел’Нага». Нурока поражена поднимает надбровные дуги. Нет, совершенное не так он представлял себе Вознесение. Получается, наградой за преданность и верность будет твое перерождение в гибрида? Даже по меркам тал’даримов — это настоящая ересь, не то что по меркам тех же кхалаев! И что же это получается? Потенциально там, в крепости, а точнее глубоко внутри ее черных подземелий, прячется как минимум несколько таких же, как сдерживающий терранов, протоссов и зергов гибридов? Эта мысль оказалась столь ужасающей, что Нурока резко покинул чужой разум, тревожно оглядываясь на карту, ожидая увидеть на поле боя жутких тварей, в которых обращали бы тех, кто доказал свою «избранность». -Теперь ты… понимаешь, что ждет тех, кто достоин… быть… Избранным! -ментально рычит фанатик, глядя торжествующе исподлобья. -Ваше Вознесение — это мерзость. -сухо произносит Нурока, одним мощным псионическим ударом опрокидывая безумца на спину и вжимая его в пол. -Восьмой! Поместите этих в стазис! -Как пожелаете. Какие-то еще приказания? -Да. Наши силы должны готовиться к тому, чтобы немедленно выдвигаться. Мы идем к крепости. -Будет исполнено, Высший Посвященный. -И еще кое-что. Свяжитесь с представителями этой организации. -Нурока махнул рукой в сторону от месторасположения на карте главной крепости союза трех рас. -Передайте им, что им следует быть осторожными. Гибридов больше, чем одна штука. -Вы хотите помочь им? -поразился Маралар, удивленно воззрившись на Высшего. Он явно не ожидал такого поворота. -Если вы хотите что-то получить без лишних проблем от кого-то, настроенного к вам враждебно, то помоги чем можешь. -сухо ответил Нурока, придавив Маралара аргументом, взглядом и немного силой. -Тем более, они вполне могут помочь нам в решении одного… вопроса. Или же вы считаете, что нам стоит решать его самим, пачкая руки, а не доверяя дело тем, кто вовсе не против того, чтобы сделать его за других. -Разумеется нет, Высший Посвященный. -вмиг ментально удовлетворенно скалится Восьмой. Такое объяснения его устраивает, а истинные мотивы Высшего он узнает, рано или поздно, однако точно не сейчас. Пока что к таким откровениям он совсем не готов. Нурока подготовит его к принятию верного решения чуть позже. А сейчас стоило подумать, каким способом следует убедить организацию трех рас в своей искренности и нависшей над ними всеми опасности. -Высший Посвящённый! Тревожный окрик заставил Нурока резко повернуться в сторону обратившегося к нему тал'дарима, следившего за изменениями на поле боя. Подобная тревожность и обращение могли свидетельствовать о том, что ситуация резко переменилась, причём вовсе не в сторону "Сотворенных", что заставляло напрячься, сосредоточиться на ситуации и вариантах ее изменения обратно в пользу Высшего. -В десяти километрах от нас обнаружен мощный всплеск энергии! Обнаружен пространственный разлом, из которого лезут зерги! Их уже около нескольких сотен! Они продолжают выбираться из разломов. Обнаружены и другие подобные всплески! Фиксируем ещё десять подобных разломов. -Великий Благодетель услышал молитвы его верных слуг и детей! -вскричал, вскакивая на ноги тот самый главный пленник, из-за чего его резко ухватили двое бойцов, грубо заставив того встать обратно на колени. — Значит это и есть помощь, которую вам обещал "Благодетель"? -презрительно уточнил Маралар. — Это уже не важно. -сухо заметил Нурока, параллельно успевая раздавать необходимые приказы. -Нам стоит готовиться к серьезному бою. -Вы считаете, что зерги будут опасными противниками? -Они -вряд ли, а вот их господин, способный на такое -вполне. -мрачно ответил Высший Посвящённый, осознавая, в какие проблемы он весело вляпался.