***
Система Айур. На борту «Памяти Незина». Закул мы покинули через несколько дней, когда все основные работы были закончены. Тех, кого мы смогли найти и доставить на метрический корабль, где за них взялись целители и медики. Некоторые помешавшиеся оказывали сопротивление, из-за чего захватить их и спасти их всех не получилось. Тем более многие пытались скрыться. Несмотря на все поисковые работы, найти всех не представлялось возможным. Оставлять нестабильных фанатиков наедине с Библиотекой и оставшимися с ней братьями-хранителями было опасно, поэтому мне пришлось оставить отряд протоссов с зергами на планете. Терранов побоялся оставить. Они, из-за минимальное ментальной защиты, были куда более уязвимы к внушению, чем одаренные протоссы, которых свести с ума простым внушением было гораздо сложнее. Защитой зергов обещался обеспечить Арака, сильно раздосадованный тем, что Улрезажа и часть его сторонников снова ускользнули прямо из его острых когтей, оставив церебрала неудовлетворенным. Оставшимся на планете был дан приказ охранять ценный объект, а также продолжать поиски одурманенный протоссов, и их идейных коллег-фанатиков, которые вполне остались. Для быстрого сообщения было решено использовать уже построенные Врата, вплетя их общую паутину, связывающую все Врата Искривления Ордена. Так было возможно прислать подкрепление на помощь к гарнизону во время. Флот же держать на орбите было затратно. Не так уж и много кораблей, которые. Можно оставить для наблюдения. Особенно сейчас, когда война с основными силами Роя не за горами. Не будь она столь близкой к нам, я бы обязательно бросил бы все силы на поиски Улрезажа. Этого мерзавца оставлять без наказания я не собирался, но им придется занятая позже, гораздо позже. На планете также остались Вайрис с Теланой. Им еще предстояло много поработать над Библиотекой и оставшейся там информацией, к чему также решил подключится и пришедший наконец-то в себя Наруд, каким-то образом сумевший убедить кронпринца Менгска в том, что это будет отличным способ закрепить совместную работу двух организаций. Древний оборотень был очень заинтересован в хранимой в древнем строении информации, не оставляя надежды найти что-то. Хотел я оставить с ними и Замару, но потом осознал всю степень риска такого решения. Улрезаж вполне может вернуться или прислать каких-нибудь своих сторонников, которые готовы будут костьми лечь, лишь бы уничтожить Хранителя. Кроме Замары и Орланы Хранителей больше не было. Улрезаж и его сторонники постарались на славу, уничтожая тех единственных, кто мог быть дать протоссам подсказку, как уничтожить безумного темного архонта. Также Улрезаж вполне мог стремиться уничтожить тех немногих, кто знала о Зел’Нага то, что многие рядовые протоссы не знали. Улрезаж понимал всю силу и ценность знаний, поэтому первым делом нанес удар именно по Хранителем. После того, как темный архонт получил столь сильный отпор на Закуле, он точно не отступит от идеи уничтожить Хранителей. Так что Замаре безопаснее будет рядом со мной. Именно поэтому она возвращается вместе со мной на Айур. Там темный архонт не сможет ее найти. Да и не осмелиться туда соваться. А вот на Закул он может попытаться вернуться. И флот с гарнизоном его не остановят. Это отчетливо понимали все, поэтому Хранитель не стала с нами спорить и поверила оставшуюся работу мастеру Вайрису и его ученицы. Они справятся, в этом я не сомневался. А нам пора было возвращаться. Экспедиция и так затянулась уже на две недели. Я не сомневался, что Синдрея, Алдарис и остальные справятся за наше отсутствие, однако я точно понимал, что пропадать надолго я не могу. Уже сейчас моя персона играет важную роль, без которой терраны начнут недовольно бурлить. Не все доверяли «ящерицам». Нужно больше времени, но его нет. Я чувствую, что скоро грянет буря, которую будет очень непросто остановить. Разумеется, я был не единственным, кто предчувствовал неладное. Наруд, проснувшийся три дня спустя сражения с Улрезажем, ходил постоянно мрачный, огрызающийся на всех и вся. Благо в основном дело с ним имел я, что очень спасало остальных, ибо оборотень мог легко сорваться на протосса или террана. Когда оборотень был не в настроении, то под горячую руку ему лучше было не попадаться. К счастью, тот сам большую часть времени сидел у себя в апартаментах, редко выходя. Переговорить мне удалось с ним только накануне отлета. Устав ощущать чужое уныние и мрачную обречённость, что пропитала собой эту часть корабля и давила на всех окружающих, я без разрешения вторгся в чужие покои, приказав охране оставаться снаружи. Наруд был обнаружен мною за столом. Оборотень в своём человеческом облике был мною обнаружен за столом, изучающим окружившие его полупрозрачные с его стороны голограммы, излучаемые лежащим на столе перед Нарудом кристаллом. Оборотень поднимает свой взгляд на меня. В глазах его усталость и обречённость, что вызывает где-то внутри всплеск раздражения. Он что, сдаваться собрался или загнать в гроб всех нас со своей печалью. Наруд не из тех, кто падает духом, а если это происходит, то на то у него серьезные причины. И с ним следует разобраться. И лучше этот вопрос не отпускать на самотек. Поэтому я решительно прошел, звеня по полу сапогами частями амуниции при каждом шаге, шелестя плащом, замер напротив расположившегося в кресле Наруда. -Почему такая обреченность в воздухе? -поинтересовался без предисловий. -Я думал, что ты выше этого. Или тебя так сильно огорчили откровения непонятного кого? -Этот непонятно кто слишком много знает того, чего знать не должен. -мрачно заметил оборотень. -Разумеется, я ему не доверяю, но почва для размышлений у меня есть. Знаешь, а зря я считал, что ты наивный идиот. Оказывается, я не лучше и мне несколько тысяч лет нагло врал тот, кого я считал господином и лучшим другом. -Наруд поднял на меня пылающий яростью взгляд. -Я был его самым верным последователем. Он поднял нас, низших, несовершенных, на мятеж, обещая истинную свободу, жизнь, какую мы никогда не знали и надежду на то, что наши творения престанут служить исключительно топливом для возрождения других высших. Мы все верили, что Амун, который хоть и был из высшей касты, понимал нас куда лучше таких, каким ты когда-то был, Советник. Последнее слово резануло по разуму словно клинком. В голове вмиг зашевелились чужие мысли. Бездна вновь подняла голову, подбрасывая мне подтверждения словам, показывая мне картинки. Вмиг перед глазами пробегает множество воспоминаний, моих и не моих одновременно. Множество заседаний совета правления, который принимал различные, зачастую аморальные, но по их мнению необходимые решения. Мелькают перед глазами и пытки неугодных, низших, посмевших восстать против воли правителей, которые беспокоились лишь о собственном выживании и спасении, стараясь любым путем отсрочить этап своей смерти и следующего за ней перерождения. Страх, что пророчества, которым они подчинили всю жизнь, станут играть против них или перестанут работать вовсе. Всё это я видел словно со стороны, изредка замечая и самого себя, являющегося частью совета правления, при этом вынужденного выполнять немало самых различных и грязных задач по ликвидации тех, кто поспел бы встать на пути исполнения планов совета. Возможно, это было лишь видение ситуации Бездны или вовсе насланная ей ложь, призванная меня одурачить, но я просмотрел ее, после чего надавил, и хаотичная энергия покорно отступила куда вглубь моего сознания. -Я помню, что ты был одним из них. -продолжил Наруд после некоторого молчания. -Помню, что ты, в отличии от них, был к нам добр и старался всячески помочь. Проводил время с нами, помогая освоить новые приемы и знания, показать новейшие разработки по созданию младших рас и прочее. Но даже тогда ты был словно другим. От тебя тогдашнего в сегодняшнем осталась лишь добрая половина. Занятно, не правда ли? -Ты же знаешь, что я практически ничего не помню об этом. -сухо протянул я, опускаясь в кресло напротив. -Всё, что есть, это сухие и голые факты. Я был Советником, но каким-то необычным. Я делил тело с Вейдааном, одним из самых древнейших Зел’Нага, которого вернули к жизни в моём теле и сделали из нас члена совета правления и оружие в своих руках. Я помню множество случаев, когда мы были с тобой и Амуном вместе, занимаясь различными делами. Я помню его суд и гибель. Помню, как он, переполненный бездной, бросил клич, подхваченный низшими, такими как ты, и бросившимися в бой. Помню, как война закончилась, и Амун нанес мне удар в спину. А потом словно началась новая жизнь. -Перерождение тем и было опасно, что возвращаясь, у тебя были лишь некоторые воспоминания о себе прошлом. -заметил Наруд, откидываясь на спинку и устремляя пустой взор в потолок. -Ты обновлялся, очищался от прошлой жизни, оставляя от нее лишь самый минимум. Много воспоминаний и способностей пропадало, давая тебе шанс начать сначала, но мало кто хотел этого, ведь зачем начинать заново, когда у тебя уже всё есть и надо лишь продолжать жизнь. Неудивительно, что когда ты встречал бывших друзей, ты чувствовал себя неловко, если вообще узнавал их, а они сами сталкивались тем, что тебя знают, но не узнают, словно перед ними совершенно другая личность. За миллиарды циклов мы привыкли к определенной личности, и подобное было ужасно для высших, которые отрицали свою природную возможность жить вечно. Вместо этого они консервировали своё сознание, делали копии, переносили их в созданные после Жатв тела и делали всё, чтобы продолжать жить уже сформировавшейся личностью, а не начинать всё с начала, ловя эффект дежавю. -Этого я не помню. -признал я, хмуря надбровные дуги. -Ты, как и я, мало что помним. -устало отвечает Наруд. -С нашими разумами играли, обманывали их, внушали, ломали психику и всё по новой. То, что ты после перепалки с Амуном и последующего сражения воспринимаешь как новую жизнь таковой и является, потому что от тебя Советника мало что осталось. Лишь обрывки воспоминаний, которые мозг никак не мог забыть и то, что Вейдаан тебе не давал забыть. По крайней мере, это кажется логичным. -Не думаю, что нам стоит сейчас расстраиваться из-за того, что нам стирали памяти и манипулировали. -заметив мрачное состояние союзника, решил подбодрить его я. -Спасибо, мне аж на душе полегчало! -буркнул оборотень, подняв на меня взгляд, полный раздражения. -Подводим итоги? -Хорошо. У нас есть помощь от Бездны, которая почему-то нам помогла против Улрезажа. Сам Улрезаж бежал с какой-то частью зергов и фанатиков с последователями, утащив с собой всё, что необходимо для производства гибридов. Этот вопрос мы сейчас решить не сможем, ибо отследить корабль Зел'Нага невозможно. У нас есть союзники, которые сейчас занимаются своими делами, но которые могут нам помочь в будущем. -Не забудь об этом непонятном, который слишком много знает. -Да. Есть очередной раскрыватель тайн и срыватель покровов, который открыл нам очередную истину, которая, однако больше всего тянет на правду. -Как бы я не хотел, но это действительно так. -добавил Наруд, скривившись. -Что по итогу мы знаем о планах Зел'Нага? -Жатва нужна для того, чтобы получить топливо. Топливо нужно для того, чтобы жить без перерождений, которые постепенно стирают всю прежнюю личность, чего так боялись высшие. -подвел итог размышлений. -Не забывай, что материальная и нематериальная вселенные связаны специальными вратами и переходами. -добавил Наруду, испытующе глядя на меня. -Через них в свое время произошел выброс, который уничтожили всё живое, ведь эти два мира прямо противоположны друг другу, но их энергия использует представителями видом обоих миров. Это факты, которые подтвердили все. -Тогда причем тут Бездна? -Бездна — это коллективный разум всех тех несчастных, кто восстал против совета правления и которых спрессовали в одну единую сущность. Зачем сохранили? Думаю таким образом личности сохранялись и их можно было бы выделить из общей сущности, пропустив через процедуру перерождения и дав новый шанс. -Кхала для Зел’Нага? –«фыркнул» я. -Типа того. -не стал спорить Наруд. -Амун хочет очистить материальную вселенную, так как он считает, что все расы отравлены Зел’Нага и не смогут возвыситься без уничтожения и войн между собой. Он уничтожит их и посеет новую жизнь. -Чего нельзя допустить. -вставил я. -Да, потому что мы привязались к младшим расам, в которых видим лишь одно хорошее. -закатил глаза Наруд. -Но не думаю, что он преуспеет. Бездна -тварь опасная и хитрая. Она всегда была негативно настроена к нам. Зная совет правления, неудивительно, почему. --Попытаться достучаться до него не выйдет. -сделал еще один неутешительный вывод я, глядя в глаза Наруду. -Я не буду даже пытаться. -раздраженно оскалился Наруд. -Последствия попытки его вразумить будут для нас не самыми приятными. Он вбил себе в голову цель, и не видит цену. -Из-за Бездны, которой манипулирует Вейдаан. -продолжил я рассуждения. -Но при этом она почему-то нам вчера помогла победить бывшего слугу Древнего и нынешнего слугу Падшего. Почему? -Не знаю. -устало ответил Наруд, яростно массируя лицо ладонями. Всё это странно. Надо разобраться с этим. В ближайшее время. -Куда деваться? -задал я риторический вопрос. -Некуда, наследник Зел’Нага, некуда! -к Наруду вернулась его язвительность. -Раз уж ты бывший советник, точнее, его далекое перерождение, то тебе придется всю кашу и расхлебывать. -Спасибо, утешил. -буркнул я. -А с Бездной поговори. Может она настроена к нам иначе, чем к Амуну и Вейдаану. Если получится использовать ее против них, то мы почти победили. -Думаешь, что мы можем ей доверять? -Конечно нет. –осклабился оборотень, сверкнув глазами. Но мы можем постараться использовать эту силу в своих целях. -Мне это план не нравится. -сухо прокомментировал я. -А что ты предлагаешь? -наклонился ко мне Наруд, сверля вспыхнувшими глазами. -Откуда нам черпать ресурсы, чтобы остановить Амуна? Если мы с гибридами и Улрезажем справились с трудом, то что будем делать с ним и Вейдааном? Да, мы все ослабли и потеряли силы. Да, мы все теперь лишь тени самих себя, но они по-прежнему сильны, а если мы будем бороться еще и с Бездной, то точно проиграем. -Бездна уже один раз перехватывала надо мной контроль! -напомнил я, с гневом вспоминая события трехлетней давности. -Помню. -прикрыл глаза оборотень. -Но там было предательство именно Вейдаана. Он использовал эту силу. -Что говорит о том, что он ее знает, управляет и контролирует! -возразил я. -А это значит, что используя это оружие против него, мы рискуем оказаться скованными им же! -Аргумент. -посверлив меня недолго взглядом, признал оборотень, недовольно поджимая губы. -Другие варианты? Что предлагаешь делать с дрянью, что сидит внутри нас? -Раз помогала, значит имеет свои интересы. -выдал я. -И что? Что нам это дает? -То, что мы для чего-то ей важны, а значит можем рассчитывать если не на сотрудничество, то на то, что она не станет нам мешать. -Не убедил. -покачал головой Наруд. -Этот вопрос надо оставить на потом. Он требует вдумчивого подхода. Сейчас решать сгоряча не стоит. Тем более, я думаю, что у меня есть идеи как с ней справиться. -Хорошо, обсудим позже. Что насчет маскировки? Ты ее, к моему сожалению, сорвал полностью. -Придумаешь что-нибудь. -отмахнулся Наруд. -Можешь сказку рассказать про то, что мы боги и вообще наследники Зел'Нага. -Раскрыть истинную сущность? -я ошарашено уставился на него. -Ты с ума сошел?! -Иладриус, очнись! -щелкнул пальцами тот. -Наша маскировка скомпрометирована. Единственное логичное объяснение -это раскрыть хотя бы часть правды, успокоив твоих подчиненных. Иначе быть беде. -А последствия? О них ты не подумал? -Подумал. У тебя есть две Хранительницы. Используй их знания и авторитет с умом и сможешь добиться нужного результата. Пусть думают что хотят, но пусть остаются верными. Это все, что меня тревожит. Ты слишком долго скрывал свою природу. Признай уже ее и смирись, наследник Зел'Нага! Время носить маски прошло. На этом наш разговор был окончен. Оставив оборотня разбираться со своими делами, я отправился к себе. Однако слова Наруда относительно раскрытия карт меня сильно взволновало. я так долго и кропотливо выстраивал свою маску, стараясь, чтобы никто не понял, чтобы немногие догадались! И теперь мне предлагалось ее раскрыть, снять, открыв всем истинное лицо? Это было страшно. Какие ужасающие могут быть последствия! Ведь информация о моей принадлежности к Зел'Нага всколыхнет всех. И тогда я столкнулся либо с фанатичным поклонением, либо с чем-то похуже -предательством! Наруд, однако, был настроен серьезно. Он требовал от меня решить этот вопрос, упирая на то, что вечно отрицать очевидное не выйдет, что прятать истинные мысли, чувства, эмоции и знания не вариант. И он был прав. Рациональная часть меня это понимала, укоризненно напоминая о тех случаях, когда эмоции выходили из-под контроля и как от этого страдали все, как я старался отдалится, уединиться, скрывая свои истинные проблемы, обманывая других и манипулируя ими ради своей выгоды. От этого становилось невыносимо мерзко и тошно на душе. Лишь липкий страх противостоял голосу разума, шепча на нежную кожу, заменяющую протоссам уши, что я дурка, который сам себе признаниями выроет могилу. Я решил отложить этот вопрос. Наруд согласился, но заметил лишь, что долго тянуть не стоит. Учитывая слова Замары и Орланы, я и так понимал, что пора начинать рассказывать. Его слова относительно разговора с Бездной также не давали мне покоя. И я решил всё-так снова пообщаться с ней. Однако столкнулся с неожиданным. Бездна молчала, игнорируя все попытки связаться с ней. И пусть в первые дни после возвращения из экспедиции я на это не обращал внимания, полностью поглощённый делами, то сейчас это начало напрягать. Неужели она надолго затаилась, ожидая очередного потрясения? Может быть. А может ждет, пока я своими сомнениями себя доведу, чтобы воспользоваться ослаблением защиты и попытаться вновь принять контроль? Всё возможно. Учитывая участившиеся разговоры с Хранителями относительно того, что пора приоткрывать завесы тайн над собственной личностью, экспедициями и поисками различных артефактов. Слухи распространялись быстро, угрожая перерасти в нечто большее, чем просто байки. Похоже, с жестким контролем и цензурой я слегка так погорячился. Пора исправлять собственные ошибки, допущенные из желания скрыть свою истинную природу и не подставлять под удар, даже со своей стороны, своих подчиненных. Замалчивание и отрицание уже стало слишком много, и Таэла с нескрываемой тревогой сообщала о растущем недоумении и легком недовольстве, причем даже среди высших офицеров. Пора было решаться, но страх и сомнения грызли изнутри, не давая покоя. А вдруг открытие правды сделает только хуже? Вдруг истина оттолкнет от меня последователей, оставив меня в одиночестве. Одиночество, это то, что приходилось переживать слишком много раз, память услужливо предоставляла картины того, как я страдал, от осознания того, что некому поведать о своей боли, сжирающем чувстве вины за собственные ошибки, за слепоту, которая привела к этому моменту. Предательство, удар в спину, боль агонии, во время которой сознание словно разлетелось на тысячу осколков, брызнувших во все стороны подобно шрапнели от взорвавшейся гранты. Один из самых крупных уцелел и смог сбежать. В памяти не осталось даже воспоминаний о том, как это удалось провернуть. Остались лишь воспоминания прошлого воплощения -Адуна, великого воина и псионика, быть которым, несмотря на всю тяжесть его судьбы, было гораздо проще. Наверное именно тогда протоссы заняли особое место в моей душе, а за ними и другие младшие расы. Они помогли не просто переродиться, но и не сойти с ума от собственных кошмаров, воспоминаний и боли, навсегда ставших частью меня. Удар в спину от Амуна и бездействие Наруда — вот, что стало тем самым ножом в спину, которое до сих пор вспыхивает болью. Их предательство было сокрушающим, ведь кроме них у меня не было друзей. Несовершенный эксперимент, которого терпели только из-за наличия в его сознании Древнего, который, как открылась ужасная правда недавно, тоже был предателем, лишь использовавшим меня в своих целях. Именно после его предательства, я стал чувствовать гораздо хуже, некому не доверяя, опасаясь, что если информация о моей лжи, обмане, моей недосказанности и прочих грехах просочится, станет известной высшим офицерам, всё рухнет, а те, ради кого я сражался, ради кого шел на жертвы, просто отвернутся от меня с презрением, а ведь Орден -это единственное, что у меня есть, если не считать Умоджу, но там о мне мало кто знает. Одиночество и измена для меня хуже смерти, и страх, что именно это меня и ждет, сильно вгрызся в разум, отбивая всякое желание делится истиной, объяснять все, какая угроза над ними нависла. «Зачем им знать правду? Пусть верят, что после победы над роем все конфликты закончатся, пусть верят, что скоро наступит мир» -коварно шептал в моем сознании голос трусости и эгоизма. Использовать других ради достижения собственных целей -эгоистично, в духе Зел’Нага с их лицемерием, обманом, пророчествами которые играли на руку лишь им. И неужели я сам медленно, но верно становлюсь таким? Начинаю боятся за себя, а не за других, начиная отдалятся от них, боясь последствий, желая оттянуть страшный момент как можно дальше, словно в наивной надежде, что ничего страшного не произойдет и всё пройдет само. Глупо, но не цепляться за было для меня невозможно. Страх был сильнее. Сейчас я стал понимать, что с ним пора что-то делать. Продолжаться так больше не может. То, как я не сдержался и жёстко подавил недовольство Уотсона говорит само за себя. Страх ожесточает, отравляет разум, мешая мыслить рационально, мешая мне выполнить главную цель -защитить все эти младшие расы от уничтожения, одолеть ставшего одержимым Бездной и Древним Амуна, покончив со всем этим раз и навсегда. Нужно разобраться с тем, что прячу истинные чувства, накапливая негатив и позволяя ему рвануть позже. желание держаться подальше -тоже порождение страха и нежелания открывать истину. С ним тоже нужно что-то делать и помнить о главном. Хватит уже боли и страданий. Пора отправить зазнавшихся Зел’Нага в свой родной мир. Пора открыть правду. Слова Замара остались в моих сердцах. И я обязательно разберусь с этим. Но сначала надо выяснить, почему бездна помогла и в чем ее мотивы. -«Ты по-прежнему не готов!» -в многоголосом хоре, что сам собой возник в голове, вновь сдавливая череп привычным обручем боли, вырывает из размышлений. Я же довольно щурю глаза. Бездна-так ответила на мои запросы, пусть и далеко не сразу. -«Зачем помогла?» -в лоб задаю самый важный вопрос. -«Не обольщайся. Это было выгодно нам обоим». -«Чем? Тем, что я не погиб бы и не получил бы ранений? Заботишься о теле, что делишь со мной, паразит?» -«МЫ -НЕ ПАРАЗИТ!» -ухает в голове рев тысяч глоток, сдавливающих голову сильнее, заставляя меня морщится, а ментальные щиты тревожно звенеть от напряжения. Безумная сила в ярости была действительно страшна. -«Так почему?» -игнорируя боль, я повторяю вопрос. -«Ты не видишь очевидного». -слегка успокоившись, отдается в моей голове чужой голос. –«Ты по-прежнему так слеп, что не видишь, не понимаешь, что ты лишь винтик в его плане. Вы все -рабы обмана, который устроил Вейдаан. И вы не осознаете этого, так как не можете понять его». -«Понять? Безумного Древнего?» -с интересом повторил я. Разговор становился все более интересным. -«Да. Ты не видишь, что он играет вами. Вы все -пешки в этой большой игре, в которой не будет победителей. Даже нас не будет! Имариил был прав. Мы хотим очистить этот мир от влияния Зел’Нага! Мы жаждем отомстить им за бесконечные страдания, как и Амун. Мы дали ему силы. Дали знания, но он слеп и не видит, как им манипулируют, как он сам стал рабом своих страхов и предрассудков!» -«Разве тебе это не выгодно?» -«Нет». -удивляет меня ответом безумная сила. –«Мы хотим очистить это т мир от влияния Зел’Нага, уничтожить то, что отравляет Галактику своей гнилью. Младшие расы не заслужили того, что с ним сделали. Они отравлены Зел’Нага. Они повторят их путь. Они используют знания не во благо. Они еще слепее вас. Мы уничтожим их, избави от страданий. Амун дал бы Галактике новую жизнь. Но не теперь, когда Вейдаан нашептывает ему о том, что после разрыва порочного цикла стоит вернутся к возрождению расы новым, но не менее отвратительным путем». -«Ты не хочешь этого?» -«Нет. Но мы подчиняемся Вейдаану и Амуну. Они смогли покорить нас, заставить служить, исполнять волю!» -«И как я связан с этим всем?» -уже догадываясь какой будет ответ, решил уточнить. -«Ты -наследник Зел’Нага. У тебя есть всё, чтобы помешать их планам. И нашим. Но ты можешь принять нашу силу и остановить тех, кто желают продолжать отравлять оба мира своими -амбициями и жаждой превосходства!» -«Красивые мысли, только ложные по своей сути!» -фыркаю ментально, с удовлетворением наблюдаю, как дрянь забурлила, поднимаясь недовольной фиолетовой волной глубоко внутри. –«Говоришь, что хочешь прекратить отравление Галактика? А терразин — это разве не твой дар? Ты также травишь мир, только ничего не получая. И сейчас хочешь меня убедить, что после победы и станешь зариться на этот мир и расы, что его населяют? Не верю!» -«Значит ты до сих пор не готов слушать». На этом разговор окончился. Я не сомневался, что Бездна жаждет не просто стереть всё наследие Странников Издалека, о нет, она хочет, сделав это, сама занять место Создателей. Безумная сила безумного падшего. Кто-то кого из них друг дружку отравляет -хороший вопрос. Впрочем, идея использовать эту дрянь в качестве подпитки меня не прельстила. Да, бороться еще и с ней будет трудно, но кто сказал, что легкий путь -самый верный? Я тоже так не думал, поэтому и заявил Наруду, что если он хочет, может сам с хаотичной силой договариваться, но я точно не стану этого делать. Тот, не слишком обрадованный моим сообщением, нехотя согласился, пообещав найти какую-нибудь информацию. Несмотря на собственные заявления о том, что избавиться от дряни никак нельзя, Наруд был настроен решительно. Как сам признался, некоторые знания, все-таки добытые на Закуле и вытянутые из местных Хранителей дали ему подсказку, где искать ответ. Я пожелал ему удачи и решил заняться другими делами. Кроме как предоставить имеющуюся у меня информацию помочь чем-то в его изысканиях я был не в силах. Словно ожидая этого, на меня набросились обе Хранительницы. Орлана и Замара были настроены весьма решительно, раз за разом доказывая мне необходимость решить этот вопрос. И наконец я нашел в себе мужество согласиться. Действительно, пора было делать выбор. помятая о том, что обе Хранительницы восприняли информацию обо мне спокойно и положительно, я собрал всю волю в кулак и приказал вызывать ко мне техником. Прежде, чем объявлять заседание, требовалось решить еще кое-какие технические вопросы. В частности закончить обустройство главного зала военного совета на Ковчеге, а также решить вопрос с Робертом, который уже успел не раз обратиться ко мне с явными намёками на то, что он засиделся в кресле главы службы безопасности и что он не справляется с такой работой, раз допустил столько ошибок. Всё-таки он «призрак», который привык больше выполнять поставленные перед ним задачи по ликвидации, диверсии и ряду других, а вот работать как безопасник у него не хватало опыта. Также сильно давила на ранимого глубоко в душе Роберта ссора с товарищами. Что ж, пора выслушать его лично.***
Некоторое время спустя. Сегодня на Шакураса было не спокойно. Не успевшее отойти от реорганизации прежнего строя в нечто совершенно новое, именуемое Дэлаамами, теперь не такое разрозненное общество протоссов вновь всколыхнулась, тревожно гудя в Кхале или мрачно переглядываясь, пряча истинные эмоции и мысли под ментальной защитой и скорлупой холодной брони безэмоцианальности. Причин для беспокойства было предостаточно. Не каждый день собирается Высший Трибунал, собирающийся осудить преступников неразимов и кхалаев. Подобное не могло обойти стороной оба объединённых народа. Они мрачно смотрели и осуждали тех, кто, независимо от своей принадлежности к одному из народов, запятнал свою фракцию, честь и репутацию грязным пятном преступления. Другие тревожились за то, что подобное усилит другой народ, дав в руки им рычаги давления, беспокоились за репутацию своего собственного народа. Все были напряжены. Шакураса замер в тревожном ожидании суда, который решит очень многое. С особым чувством ждал суда высший адмирал Урун. Глава племени Аурига и командующий крупным и сильным контингентом Золотой Армады находился в столице, а конкретно в Цитадели. Мрачно осматривая царящую в ней суету тревожную атмосферу, немолодому адмиралу становилось особенно противно, горько и обидно. Презрительно щуря сияющие голубые глаза, Аурига направился прочь от скопления протоссов. Чужие мысли, что в Кхале, что в самом воздухе, сейчас раздражали и мешали. Урун никогда не был готов мириться с поражением. Сделав военную и политическую карьеру, взлетев так высоко, он упёрся в непреодолимое препятствие. Молодая выскочка по имени Эрлендиас, прорвавшиеся на самый верх благодаря покровительству от лидеров обоих народов, оказалась тем самым непреодолимым препятствием, вставшем на пути подобно самому глубокому рву или самой высокой горе. Урун недооценил противницу сначала, но та раз за разом показывала, что хоть опыта у неё мало, но она умна, находчива и имеет за своей спиной специалистов, разбирающихся в проблеме и помогающих ей в трудные минуты. Была и поддержка лидеров Дэлаамов. И Эрлендиас сделала головокружительную карьеру, оказавшись на самой вершине, став, фактически, вторым протоссов в Дэлаамском Протекторате. Став официально во главе Тамплиеров, всеобщих вооружённых сил Дэлаамов, Эрлендиас стал очень важной военно-политической фигурой. И подвинуть ее с постамента Уруну никак не получилось. Зато его самого постепенно отодвигали прочь, что вызвало внутри сильнейшее возмущение и беспокойство за свое будущее и будущее своего племени. Не собирающийся уступать место около иерарха, не желающий мириться с намеченным вершительницей военно-политическим курсом, Урун использовал все доступные ему средства. Однако его ждала неудача. И сегодняшний суд поставит, скорее всего, жирную точку в этом неявном, но крайне активно и жестоком политическом противостоянии. -«Ты дурак, Верлерис!» -билась в голове настырная мысль. -«Если бы ты не действовал так прямолинейно, топорно и эмоционально, то у нас был бы шанс!» Увы, адмирал Верлерис оказался не так разумен и адекватен, как казалось Уруну ранее. Привыкший действовать как ранее, прямолинейно и грубо, давя всех несогласных силой и доказывая всем превосходство Перворожденных, он не справился, не приспособился к новым условиям, поддался эмоциям, став пешкой в игре очень влиятельных протоссов. И, увы, но эта пешка нанесла удар по слуге покровителя, принеся ему одни проблемы. Были подорваны авторитет и запачкана практически безупречная до того репутация высшего адмирала. И всё это осознали и увидели все члены Иерархии. От них это пойдёт вниз, ещё сильнее подорвав сильно пошатнувшиеся позиции высшего адмирала. Свой пост-то он сохранил, но вот уровень доверия и возможности влиять на многие важные решения оказался сильно понижен. Нет, это не полный разгром, но сильный удар и болезненное для собственного самолюбия и гордости поражение. Гордому Аурига от осознания этого было особо горько, но он держался как всегда холодно, сухо и мрачно, стараясь ничем, кроме начисто закрытого разума, скрытых эмоций, сжатых кулаков и прищуренных глаз, не выдать истинных чувств. Глядеть же на общую суету ему было тошно, ведь он знал, что ее причины и ее же последствия для него ничем хорошим не будут. Но оставлять его в покое никто не собирался. Он будет бороться, если потребуется, до самого конца! -Эн Таро Тассадар, высший адмирал. Не думала, что вы любитель одиночества. -Эн Таро Адун, Верховный Вершитель Эрлендиас. Все Аурига не любят лишнего шума и предпочитают ему тишину и покой без лишних мыслей и эмоций. -неохотно ответил Урун, отворачиваясь от окна излишне резко, из-за чего резанул пространство между собой и подошедшей верховной вершительницей красным куском ткани, свисающей с пояса и являющейся важным символом высокого положения среди Тамплиеров, и собственным плащом того же алого цвета. Адмирал с досадой отметил, что несмотря на самоконтроль рядом с ней ему стало тяжелее. Особенно на сердцах. -Чем я вам обязан вниманием? Мне казалось, вы были заняты обсуждениями обвинений и приговоров с иерархом, раз организацию взяли на себя другие? Получилось, наверное, излишне резко и едко, но гордый тамплиер не намеривался терпеть чужие насмешки, если таковые планировались. Урун никому, даже Верховному Вершителю, не позволит над собой издеваться и насмехаться. Вот только в чужой ауре не было ни намёка на злорадство и издевательства. Лишь тепло спокойствия и уверенности. Глаза смотрели с неким пониманием и даже сочувствием, что несколько сбило Аурига с настроя, заставив его заметно стушеваться. Он ожидал чего угодно, но только не понимая и сострадания со стороны своего пусть и политического, но врага! -Я пришла лишь поговорить с вами. -спокойно ответила Эрлендиас, не отводя прямого взора. -Я не собиралась злорадствовать или излишне радоваться своей победе. Ваше поражение -поражение не только традиционалистов, не только прошлого, но и всех протоссов, пусть это и было необходимо. -Неужели? И вас гложет за это вина? -не удержался от укола Урун, хмуря надбровные дуги и невольно отводя взгляд от взгляда политической противницы. -Можно сказать, что в каком-то смысле это так. -призналась Эрлендиас, устремляя задумчивый взгляд на пространство за бронированным стеклом. -Наши внутренние конфликты, споры, попытки подставить друг друга и выставить себя в лучшем свете -это не есть хорошо. -А как же то, что в споре рождается истина? -едко поинтересовался адмирал Аурига, наклоняя голову. -Политическая конкуренция рождает сильного лидера? -с иронией отвечает вопросом на вопрос Эрлендиас, также наклоняя голову. -Не спорю, что в этом есть смысл, однако в данном случае мы потратили слишком много времени и сил, стали фактически врагами друг другу. И ради чего? Ради торжества одних над другими? Не кажется ли вам, адмирал, что мы получили больше вреда, чем пользы? — Значит на ваши хрупкие плечи ляжет обязанность это всё исправить. -«фыркнул» Аурига. -Думаю, с вашим-то новым политическим курсом, со всеми изменениями, реформами, разрушением старых основ и созданием нового фундамента на базисе старого помогут вам исправить это. Вы же так желали всего этого, не так ли? -А вы думаете, что мне легко принять новое и провести необходимые реформы? Вопрос ставит Уруна в тупик. Такого поворота он совсем не ожидал. Ему всегда казалось, что это молодая, упрямая выскочка, пользующаяся покровительством сильных мира сего, всегда стремилась к переменам, ведь, едва вступив на должность вершителя, она начала активно высказывать об этом, начав продвигать свои предложения проектов, которые, по ее мнению, должны были помочь кхалаям и неразимам оправиться после всего произошедшего и исправить сложившуюся вокруг Шакураса ситуацию. Поверить в то, что она не хотела перемен Урун не мог. Эта молодая выскочка явно хотела повысить свой рейтинг среди таких же молодых, пришедших на смену многим павшим опытным и немолодым тамплиерам, перехватывая из их ослабевающих рук узды правления, желая многое изменить, своими действиями ломая прежние устои государства, оттесняя прежних лидеров и прежнюю опору. Терять власть никто не хотел, как и возможность вести разработанный еще давно курс. Причем исключительно ради будущего государства. Многие были идейными, в том числе и Урун, желающими искренне блага всему роду Перворожденных, однако их предложения не удовлетворяли потребностей лидеров Шакураса. Их желания были противоречивы, а в Теневом Совете не было единства. Правительство распалось на отдельные группировки, каждая из которых боролась не только за власть и влияние, но и отстаивала свои взгляды на политический курс. Урун, осознав это, смог быстро собрать вокруг себя единомышленников, которые, как и он, считали, что протоссам Шакураса следует силой присоединить посмевших отколоться от них сепаратистов, после чего тем же военным путем заставить терранов, почувствовавших себя в последнее время излишне уверенными в себе и достаточно сильными, чтобы откровенно наглеть, осознать свою неправоту и признать верховенство протоссов в секторе Копрулу. Зергов же высший адмирал намеревался уничтожить, скопив для этого достаточно сил и нанеся противнику сокрушительный удар, уничтожив его по старой доктрине, не давая врагу поднялся с колен, восстановиться и снова начать войну. Выступал Урун и его партия за сохранение тех порядков, что сложились после падения Конклава. Хоть большинство его последователей были тамплиерами, но выступали они за сохранение позиций многих судей как в армии и флоте, так и гражданском деле. Урун не испытывал к Судьям ненависти. Неприязнь? Да, присутствовала. Однако он признавал их заслуги и способности. В административном управлении, организации мероприятий и остальных протоссов и многих других отраслях они были крайне эффективны. Тамплиеры же были воинами и во многом из этого практически ничего не смыслили. Неудивительно, что они попытались превратить гражданских в некое подобие воинов, ибо Тамплиерам подобный порядок был ближе и понятнее. Привело это к последствиям. Воины захватывали власть, отстраняли Судей, начинали чувствовать вкус власти и силы. На Шакурасе и других планетах творился сущий кошмар. Урун резко высказывался против такого. В этом он оказался солидарен с Эрлендиас, также призывавший прекратить это безобразие и вернуть Судей на их места управленцев. Вместе им удалось добиться требуемого. Похоже в этом конкретном случае они пришли к ряду соглашений по части вопросам, но по остальным позиция Уруна была такой же твердой. Он не желал смотреть, как рушится та система, которую он видел с самого своего рождения. Он посвятил ей всю свою жизнь, служа и защищая ее, а после того, как она сломалась, стараясь починить ее и исправить все возникшие неполадки. И смотреть, как она рушится, он не хотел, активно противясь на его взгляд замене удобной и вполне себе эффективной системе. Эрлендиас же считала, что она устарела и должна быть перестроена, чтобы идти в ногу со временем. -Вы не хуже меня знаете, что перемены необходимы. Старые способы ведения войны и политики, традиции, устои стали неэффективными. Мы либо двигаемся вперёд с будущем либо остаёмся на месте и погибаем с прошлым. -задумчиво, но при этом жёстко произнесла Эрлендиас. --Приходится идти на жертвы, высший адмирал. И я знаю, что не все могут смириться с подобными. Верлерис и его последователи, Улрезаж и неразима-радикалы — это лишь жертвы перемен, что не смогли приспособиться в новом мире, не смогли привыкнуть к новым реалиям, не смогли отказаться от прошлого, что крепко вцепилась в них. — Это прошлое было частью их жизни. -мрачно напомнил Урун. Ему не понравилось, как легко Эрлендиас поставила на одну чашу весов Верлериса и Улрезажа. -Именно так. -согласилась глава Тамплиеров. -Поэтому им тяжелее всего. Поэтому не все могут смириться и принять. Многие предпочитают сопротивляться движению истории, однако ее колеса давят их, ломают и убивают. Все это грустно, но с этим ничего не поделаешь. -А вы уверены, что сделали все, чтобы спасти их? -возмутился такой позиции Урун. -Я постаралась спасти всех и каждого. -спокойно ответила Эрлендиас, продолжая смотреть в глаза оппонента. -Я знаю, каково это, когда твой старый мир ломается, обращается в прах. Это тяжело, это больно, это страшно. Я потеряла так свою сестру, Верлерис. Я потеряла прежнюю жизнь и прежнюю себя, так как от меня требовалось адаптироваться к ситуации и сделать сё, чтобы наш народ выжил и имел шансы на светлое будущее. Думаете, мне не было больно, страшно? Мы боимся будущего, его неизвестности, однако это не повод цепляться за старину. Последствия застоев вам известны, высший адмирал. И я не могла их допустить, хоть и понимала, что у моих решительных действий будут самые серьезные последствия, что именно на мою совесть ляжет множество судеб, искореженных и изломанных. На руинах прошлого необходимо строить будущее. Можно отреставрировать сломанное и разрушенное, но велик риск, что причина очередного коллапса не изменится, а мы вновь будем не готовы. Поэтому у нас нет выбора, Урун. Мы обязаны пережить своё горе и пройти вперёд, иначе мы погибнем. Вы сами видели, что без изменений нам зергов не одолеть, а без новой гибкости в политике не ужиться с терранами. -Мне не нравится, что МЫ, Перворождённые, вынуждены подстраиваться под других! -«прошипел» Урун, позволив части своего гнева выплеснуться наружу. — Это тяжело и неприятно, но необходимо. -жёстко ответила Эрлендиас. -И вы это понимаете, пусть не хотите признавать, но признать придётся. Я не желаю больше враждовать с вами, Урун. Вы должны понимать, что вам не удастся что-то повернуть вспять. Я не угрожаю вам, лишь объясняю. Не надо нам вражды между нашими партиями. Нам нужно быть едиными перед лицом угрозы зергов и терранов. И я прошу вас забыть наши разногласия после сегодняшнего. Ваше сопротивление ни к чему не приведёт. Поймите это и помогите мне построить новое и светлое для обоих народов будущее. Урун смерил ее долгим и задумчивым взглядом. Во многом эта выскочка была права. Зря он ее недооценивал. Она оказалась сильнее и умнее многих. Она переиграла его и его партию, оставив их в дураках. Этот, очень важный, этап противостояния, точно остался за ней и ее партией, что уверенно продвигали теперь новое, а оба народа принимали это и одобряли. Традиционалистам становилось все труднее и труднее. Они проигрывали по всем фронтам. Им требовалось время, чтобы восстановить силы, составить новую программу или план, набрать союзников и сочувствующих. Нет, Урун, как и многие другие, вряд ли просто так смиряться с победой оппонентов, однако будущее протоссов для него не пустая мысль. И ради своего народа он поступиться своими принципами. Перемирие между двумя партиями будет, но лишь до тех пор, пока Эрлендиас не допустит ошибку. -Ради своего народа я на многое пойду, Верховный Вершитель Эрлендиас. -низко поклонился Урун. -Перемирию между нашими партиями быть, а зерги познают наш гнев. Но после того, как суд будет закончен. -Я рада, что вы приняли верное решение. -мягко «улыбнулась» Эрлендиас. -Пойдёмте, адмирал. Суд начинается.***
Система Айур. На борту «Памяти Незина». -Верховный Лидер, сэр! -коротко поклонился вошедший в зал военного совета Роберт. Несколько удивленно он скользнул взглядом по толпам и группам техников и кхалаев, чем-то занимающихся по всему периметру зала. Для него их деятельность была непонятной. Глава Ордена же, решивший в этот раз выкроить специально время и проконтролировать работу над столь важным проектом, прекрасно знал, что же пытаются сотворить с помощью разномастной аппаратуры и кристаллов кхайдарина мои подчиненные. -Приветствую, генерал. Рад, что вы откликнулись на мой вызов так скоро. -благодушно кивнул Верховный Лидер, слегка отворачиваясь от проходящей мимо группы техников с новой аппаратурой, которую в скором времени будут вмонтировать в стену. -Вы явились даже несколько раньше, чем я рассчитывал. Следуйте за мной. Здесь слишком много лишних ушей. -Как прикажете, сэр! -несколько озадаченно отозвался глава СБ, продолжая внимательно осматривать помещения и проводимые в нем работы, а также ментально сканировать все вокруг. Они покинули помещение и быстро двинулись по коридору, пока не добрались до комнаты, обустроенный под кабинет. Оставив большую часть охраны у двери, Верховный Лидер вместе с Робертом и оставшимися телохранителями вошли внутрь. Жестом Иладриус пригласил Роберта сесть в кресло за столом. Сам же глава Ордена прошел к стене с экраном, транслирующим в данный момент изображение Айура. Остановившись, он сцепил руки за спиной и замер, задумчиво устремив взгляд на экран и окутав собственный разум непроницаемом защитой, из-за чего эмоциональное поле, окружающее любое живое существо, потускнело и стало абсолютно пустым и холодном, невольно заставив Роберта поежится. Планировалось явно что-то важное, раз его вызвали, как отчитался один из агентов, сразу после очередной приватной встречи главы Ордена с Хранителями, которая длилась довольно долго, после чего глава организации разродился рядом важных распоряжений и приказов. Такая активность последний раз произошла в связи с экспедиций, а до того Роберт мог припомнить лишь несколько подобных случаев. Первым было, несомненно, кампания по присоединению Мирадора, столь лакомого для Ордена кусочка, ценного не только своими «человеческими» ресурсами, но и размещенном на планете добывающих и военно-промышленным комплексом. В последнем весьма активно производилась военная продукция в лице работном вроде «опустошителей», «колоссов» и прочих. Столь ценный актив требовалось прибрать к рукам во имя собственной безопасности. Кто знает, против кого Дэлаамы будут развертывать промышленность в пределах планет анклава? Роберт подозревал, что были и другие причины, но о них мало кто говорил. Другим случаем активности Верховного Лидера был инцидент с диверсией, в ходе которого «ассасины», новейшие истребители неразимов, были угнаны предателями, примкнувшими к Улрезажу. Тогда Иладриус рвал и метал. Для него предательства были болезненной темой. Роберт это понял крайне быстро. Хватило нескольких инцидентов, в ходе которой острая реакция главы Ордена была особенно очевидной и яркой, чтобы понять, что конкретно вызывает такой гнев. Поэтому он особенно рьяно взялся за эти дела, стараясь искоренить измену, не желая заставлять своего наставника и спасителя страдать снова, выплескивая гнев, а потом стараясь заснуть свои эмоции глубоко по лед хладнокровия и самоконтроля, вновь становясь холодно-холодно-отстраненным. Верховный Лидер раньше активнее проявлял эмоции, но после Чара он стал чаще их скрывать, чаще уединяться, чаще стал выглядеть мрачным и озабоченным. Однако вечно подавлять свои эмоции не выходило даже у него. Взрывы были не частым явлением, зато громкими и болезненными для всех. И Роберт не мог его не понять. «Призраки» сами по себе были холодными машинами, с помощью чипов и ряда других ухищрений лишенными эмоций, чтобы лине сомневаться в отданном приказе и выполнить его несмотря ни на что. Когда чипы изъяли, привыкнуть к эмоциям было тяжело, но хуже было тогда, когда эмоции начинали либо вредить, либо служили источником боли от каких-то поступков. Роберт и сам в своё время недооценил потенциальный урон от эмоций и поэтому, когда столкнулся с негодованием бывших соратников, до сих пор не мог оправиться. Боль от нанесенного друзьям и самому себе обиды, стыд от неправильности действий постоянно были с ним. Невольно, он даже жалел, что изъял чипы. С ним было как-то... проще? Поэтому он перестал справляйся. Поэтому все тщетнее понимал, что место главы СБО не для него. Он привык сражаться, устраивать диверсии, уничтожать врагов, но не искать их среди друзей. Что вы хотите пусть и от хорошего, но оперативника, а не опытного безопасника? Его назначили на эту должность, потому что доверяли на все 100% и потому что других кандидатов не было. теперь всё иначе. И он сможет вернуться к более привычной работе. К Арнеку и Анне, которых он обидел и за которыми обязан присмотреть, ведь жизнь -сложная штука, где сохранить близких непросто. Роберт это понимал. Понимал, что должен быть с ними. их командир не пропадет. Он в надежных руках Хранителей, Синдреи и верных Кхален'ри, которые за него жизнь отдадут и точно не дадут произойти очередному взрыву, раз Роберт не справляется. Молчание затягивалось. Оба, Илдариус и Роберт, погрузились в совиновного мысли, покинув реальность, затерявшись в собственных чувствах и сомнениях. Роберт вынырнул из омута раньше, заметив, как в сером и холодном эмоциональном поле главы Ордена проблескивают далёкие оттенки эмоций. Иладриус думал, сомневался, колебался перед финальным решением. Роберт мог лишь понимающе прикрыть глаза и продолжать считывать то немногое, что вырвалось из-под ментального контроля. Верховный Лидер понимал финальное решение. Глава СБ же терпеливо ожидал, когда его непосредственный начальник объяснит причину, по которой он его вызвал. Требовалось запастись терпением и ждать, когда же приказ будет сформулирован и отдана исполнителю. -Я вызвал тебя, чтобы поручить важное и ответственное задание. -наконец произнёс Верховный Лидер, слегка поворачивая голову. -Я знаю, что именно ты его выполнишь максимально эффективно. -Я смею сомневаться с этим, сэр. -заявляет Роберт, почувствовав, что сейчас точно стоит об этом сказать. Лучше заранее предупредить о своей некомпетенции, чем уже после очередного провала. Иладриус неспешно повернулся, буквально пронзив и пригвоздив Роберта проницательным взглядом мерцающих и пылающих, почти лишенных зрачков глаз. Ощущался взгляд как ведро ледяной воды на голову, причём в очень холодный день. Но это было лишь частью общих ощущений. Было и кое-что ещё. Давление сырой силой, что ощущалась как тяжелая каменная плита, рухнувшая на плечи и спину. Впрочем, так ярко это чувствовали только те, кто был достаточно хорошо одарен псионикой, простые же люди почувствовали бы воздействия не так ярко. Роберт же прочувствовал все внимание главы Ордена, выстояв и не отведя глаза. Высказывать сомнения в адрес собственной эффективности было, наверное, не лучшей идеей, но Роберт уже устал сомневаться и носить сомнения в себе, поэтому он опустил ментальные щиты, позволяя себя читать и ощущая взамен удивление и некоторое недовольство своего начальника. -Не ожидал, что ты так легко сдашься. -голос был спокойным и максимально нейтральным, однако Роберт научился чувствовать тон и скрытое под поверхностными истинные эмоции и отношение. И сейчас Верховный Лидер был не слишком доволен. -Я понимаю, что не вовремя собрался покинуть свой пост, что сейчас не время. -кивает глава СБ, все также не отводя взгляд от пытливых золотых глаз. -Однако все сильнее и отчётливее я понимаю, что не справляюсь с поставленными вами задачами. -И поэтому собрался уходить? -Не только. Есть и другие причины. -врать Иладриусу смысла не было, опущенная защита позволяла тому считывать любые мысли и намерения, а также чужие чувства и эмоции. Да и если бы Роберт пытался что-то скрыть, у него ничего бы не вышла. Слишком разные весовые категории. — Это из-за Арнека с Анной. -не вопрос, а утверждение. Безусловно, глава Ордена был полностью в курсе. -Что ж, понимаю твоё нежелание обижать и отрываться от них, а также желание как можно скорее загладить свою вину. Та заботишься о них и хочешь продолжать заботиться, ведь они единственные близкие тебе люди. Однако время ты выбрал действительно совсем не удачное. Сейчас мне как никогда нужен глава СБ. -Сэр, я думаю, что у вас уже есть уже мне замена. -Считаешь, что у меня на все всегда есть резервный план? -холодно щурятся полыхающие огнём золотые глаза. -Вы всегда меня в этом убеждали. -пожал плечами глава службы безопасности, ощущая, как концентрированного чужого внимания по спине бежит злой холодок, впиваясь иголками в позвоночник, заставляя выпрямится в кресле, снизу вверх глядя на замершую за столом трёхметровую фигуру, слегка наклонившуюся вперёд и из-за чем-то напоминающую змею или ящерицу. Воздух вокруг также едва заметно потяжелел, став вязким, как кисель. -И ты пока что не ошибся. -сухо ответили ему, прикрыв глаза и оперевшись одной рукой на стол. -Прелат Таэла действительно лучше справляется с поставленными задачами, нежели ты. Это факт, который я не могу отрицать. Тем более, мне действительно нужен хороший отряд «призраков», которым я могу доверить особые поручения. Но ты же понимаешь, что тебе придётся подтереть себе память, если ты снова хочешь заниматься оперативной работой? — Это у меня получается лучше, сэр. -отозвался Роберт. -Вы же прекрасно понимает, что я был лишь временным главой СБ, пока вы не найдёте более подходящего. Я вас может и устраиваю, но за мной слишком много косяков, что недопустимо для человека моей профессии. -И все же пока что мне нужен именно ты. -после некоторого молчания заявил Верховный Лидер, внимательно оглядывая Роберта прищуренным взглядом. -У меня для тебя есть последнее дело. Как только ты его закончишь, я рассмотрю твоё прошение об отставке. -Как скажите, сэр. -кивнул глава СБ. -Итак, какое у вас для меня задание? -Мне требуется, чтобы ты отобрал среди наших высокопоставленных офицеров, вероятность предательства которого была бы самой низкой, самых преданных нашему делу. Собери таких офицеров тогда, когда я скажу. Им будут открыты самые серьёзные тайны. -Понял. -кивнул резко посерьёзневший глава СБ. -Я найду их, сэр. -Не сомневаюсь. -Советоваться и отчитываться лично вам? -Разумеется. Слишком важные вещи будут раскрыты им, чтобы рисковать. -ответил Верховный Лидер, отворачиваясь к окну и окидывая взглядом космос. -Будет ли мне открыты подобные знания? -Если бы ты не просился в отставку, то да, однако ты собираешься вернуться к полевой работе. -Понимаю. Что ж, честно говоря я ни очень расстроен. -Не жалеешь, что отдаляешься от своего наставника? -иронично уточнил не оборачиваясь Верховный. -Нет. -качнул головой Роберт. -Я понимаю, что наша с Арнеком и Анной близость к вам создаёт уязвимость и опасность для всего нашего дела, а мы все слишком многим пожертвовали ради светлого будущего, чтобы позволить случиться всякому. -И не боишься, что Арнек с Анной тебя не поймут? -Я постараюсь объяснить. -А если не получится? -Тогда я буду вынужден обманывать и манипулировать. -Жёстко, но необходимо. -в «голосе» главы Ордена Роберт смог расслышать сожаление, а в ауре появилась легкая грусть, быстро сменившаяся на привычный холодок. -Но ты, к сожалению, прав. Я не смогу защитить всех. Раз так, то защити их и себя сам. -Разумеется, Верховный Лидер! -поднявшись с кресла и выпрямившись, отозвалась Роберт. -Ступай. У тебя ещё много работы. Коротко поклонившись, Роберт быстро покинул комнату, оставляя Иладриуса одного. Тот медленно обернулся, окинув взглядом замерших вокруг него телохранителей. Коротко им кивнув, глава Ордена быстро двинулся прочь из комнаты. Его ждало ещё много работы. Много требовалось обдумать и решить. Особенно после откровений, которые были услышаны на Закуле. Теперь он понял, после долгого времени, что пора смириться со своим происхождением, своим прошлым. Необходимо двигаться вперед и защитить доверившихся ему людей, зергов и протоссов. За будущее будет бороться не только Верховный Лидер, но и наследник Зел'Нага. И пора прекратить отрекаться от этого титула. Время отбросить последние сомнения прочь. Последний разговор с Хранителями и Нарудом окончательно убедил его принять прошлое, отринуть страх и довериться младшим расам. Иначе чем он отличается от Амуна и остальных Зел'Нага? правильно, ничем, а становиться такими, как они не желает. Пора смириться с тем, что эмоции не стоит долго сдерживать в себе, концентрируя один негатив. И Иладриус всё-таки решился на этот шаг, после долгой и мучительной -целых три года!- рефлексии. Выбор был сделан. Теперь осталось лишь претворить его в жизнь, чем он уже занялся. Сомнения вновь вспыхивают внутри, но жестко подавляются волей. -«Надеюсь, что вы не ошиблись, Хранители». -лишь эта трусливая мысль промелькнёт в голове, после чего растворяется в решительности. Верховный Лидер решительно шагает вперед, покидая комнату, отсекая любую возможность отказаться и передумать. хватит бегать от самого себе и потакать Бездне.