AvP 3: Хроники регенерации. Токсичная любовь

      Бирюзу разбудило чувство необъяснимой тревоги. Она резко спохватилась, осмотревшись по сторонам. Шелеста рядом снова не оказалось, что лишь усилило беспокойство самочки. Она не могла объяснить своё состояние, но ей неудержимо хотелось куда-то бежать, подальше отсюда. Бежать, не оборачиваясь, как можно скорее. К тому же, ей ещё приснился беспокойный сон. Как будто её звал младший брат Квант.       Бирюза поднялась и вышла на берег заводи. По земле прошлась короткая конвульсия – следствие жизнедеятельности близкого вулкана. Она не вызвала у самочки беспокойства, так как в последнее время лёгкая вибрация почвы была привычной. Монотонным шумом звучал отдалённый грохот водопадов, уже прочно став ассоциироваться с их страстными купаниями. Однако все другие звуки отсутствовали. Хотя обычно в это ранее время лес наполнялся многоголосьем местной дичи, любившей погорланить в час рассвета. Ощущая странную сонливость, самочка решила освежиться, чтобы привести себя в норму. Она присела у отвесного берега, намереваясь оросить лицо. Но едва Бирюза зачерпнула ладонями воду, как её руки обожгло кипятком. Она тут же их отряхнула и осмотрела появившиеся на коже ранки. Самочка чуть нахмурилась. Она внимательно оглянула заводь, которая странно начинала парить. Сначала Бирюза приняла это за обычный туман (источники всё же были термальными из-за близости вулкана), но сейчас интенсивность пара увеличилась, а со дна стали подниматься мелкие пузырьки. Самочка дёрнула носовой складкой, уловив неприятный запах. Диоксид серы. Его концентрация превышала обычную норму. Значительно превышала. В природе назревало что-то скверное.       Бирюза едва не вскрикнула, когда её сзади внезапно кто-то резко схватил за плечи.       — Держись подальше от воды, — предостерегающе щёлкнул Шелест и добавил, когда Бирюза к нему обернулась: — Быстро собираемся и уходим отсюда.       — Что произошло?       — Вулкан активировался. — Арбитр кивнул на конус недалёкой горы, выглядывавшей из-за деревьев. Вместо обычного белого дымка появился чёрный смог, зловещими клубами вырывавшийся из жерла. — Извержение может произойти в любую минуту.       — Почему мы этого раньше не заметили? — спросила самочка, спеша за напарником. Шелест бросил на неё насмешливый взгляд.       — А разве мы могли что-то заметить? Кроме друг друга.       И в самом деле, они были так заняты своей любовью, что не уловили изменений в окружающей среде.       — Вчера вечером температура воды повысилась на несколько градусов, но я не обратил на это особого внимания. Мы же кипели с тобой гораздо сильнее.       Бирюза хмыкнула.       — А сегодня ты успел остыть? — Её взгляд едва не вывел Шелеста из равновесия. Арбитр невольно приостановился.       — Хф-ф… вулкан оказался горячее. — Он медленно провёл пальцами по скуле самочки. — Но устраивать с ним сейчас термальные соревнования не стоит. — И Шелест, тут же натянув маску, коротко щёлкнул: — Уходим скорее.       Бирюза без лишних слов поспешила за яутжа, напоследок бросив взгляд на шумящие водопады. Она навсегда запомнит это место, где впервые познала счастье любви. Но самочка не грустила из-за их вынужденного ухода из этого райского уголка. Ведь Шелест с ней рядом, а значит они ещё смогут удовлетворить свои чувства в объятиях друг друга.       С эвакуацией пара яутжа немного опоздала, и теперь выйти из зоны действия вулкана оказалось не так-то просто. Самый короткий путь перекрыл поток лавы, истекавшей из расщелины открывшегося бокового кратера. Но основное извержение ещё только назревало. Арбитры вышли к верховьям реки, которая питала всю долину водопадов. Через неё сложно было перебраться, так как бурлящие потоки превратились в настоящий кислотный кипяток. В одном месте вода подмыла дерево, и теперь рухнувший ствол лежал поперёк русла, перекрывая его до середины. Дальше путь можно было продолжить по небольшим каменным выступам, что как столбы поднимались с глубокого дна.       Бирюза указала в направлении дерева.       — Можно использовать этот брод, а потом перескочить дальше по камням.       Шелест окинул взглядом предстоящий им путь. В другое время преодолеть его не составило бы трудности. Но сейчас условия изменились. И ситуация в любой момент могла резко ухудшиться.       — Хорошо. Иди первой, только осторожнее. Проверяй копьём опору, оно кислотоустойчивое, — предупредил Арбитр.       Бирюза кивнула и ступила на шаткое бревно. Она без проблем прошла по нему и перескочила дальше на следующий камень. Впереди оставался ещё один островок, за которым до берега рукой подать. Самка ловко прыгнула на него и тут же провалилась в бурлящую кислоту. Каменный уступ буквально развалился под её ногами на мелкие осколки. Бирюза закричала от боли, пытаясь выбраться из жуткого ада. Копьё тут же выпало из её руки, бесследно канув в глубине.       Сказать, что боль была невыносимой, это ничего не сказать. Бирюза просто задохнулась от шока, и её безуспешно барахтавшееся тело стало погружаться в мрачные воды вулканической реки, сносимое потоком прочь. Шелест тут же бросился к самочке, даже не заботясь о том, что сам может заживо свариться. Он подхватил тонущее тело напарницы и, теряя собственные силы, вытолкнул Бирюзу на берег. Однако, когда он, превозмогая адскую боль, попытался сам выбраться из кислотных вод, то подмытый грунт под его покрытыми язвами руками обвалился, увлекая Арбитра в губительные глубины. Шелест с головой окунулся в бурлящую жидкость, ощутив, как его чувствительные рецепторы стали заживо растворяться, передавая в мозг импульсы невыносимой боли. Яутжа взревел, тряся истекавшими кровью дредами, и из последних сил постарался снова выбраться на берег, но бесполезно. Течение неумолимо тянуло его вниз.       Бирюза бросилась к яутжа, едва сама владея непослушными ногами, которые сильно успели обжечься. Однако тело Арбитра безнадёжно уносило от берега всё дальше к центру кислотного потока. Вода снова взбучилась, доставив в реку новую порцию вулканических газов, и Шелест закашлявшись, начал быстро слабеть от невыносимой боли и удушья. Любое другое живое существо уже давно погибло бы в таких условиях. Организм яутжа был более вынослив, но, увы, не бессмертен. Дымящаяся от разъедающей кислоты голова Арбитра в последний раз вынырнула из бурлящих вод и, не в силах удержаться на поверхности, окончательно погрузилась в кислотные глубины.       — Шелест! Нет! Шелест!!! — закричала Бирюза, отказываясь осознать произошедшее. Яутжа погиб в кипящих водах вулканической реки, задохнувшись и сгорев в кислоте. — Нет… — Бирюза безвольно опустилась на порыжевшую траву.       Самочка даже не замечала собственной боли от жутких ран, которые постепенно начинали затягиваться. Её душу разъедала кислота отчаяния и невыносимой утраты, что была посильнее любой физической боли. Шелест погиб, спасая её. И теперь ничто не сможет его вернуть.       Едва Бирюза так подумала, как бурлящие воды ниже по течению внезапно вновь вспучились, и на поверхности появилось нечто. Дикий вопль говорил, что это яутжа, но его вид… Казалось, с него заживо содрали шкуру. Зелёная кровь, спекаясь, тут же растворялась в кислоте и вновь начинала сочиться из ран, ткани дымились не то от температуры, не то от химической реакции.       Бирюза бегом бросилась за уплывавшим телом яутжа. Превозмогая силу течения, тот пытался зацепиться за берег. Самка помогла бедолаге выбраться на сушу, одновременно ужасаясь с его состояния и радуясь, что он ещё был жив. Хотя, судя по ощущениям разлагавшейся плоти, лучше уж было умереть. Остатки кислоты разъедали ткани обезображенного тела, но они тут же снова пытались восстановиться, сочась золотистой жидкостью. Зрелище выглядело жутким, как и болезненный рёв существа, которое без сомнения было Шелестом. Бирюза не знала, как ему помочь, как и не знала, выживет ли он после таких страшных ран. Ведь вся кожа яутжа, как и верхний слой мышц, буквально превратились в невообразимое зелёное месиво. Но то, что он выбрался из кислотных вод, казалось просто чудом.       Вдруг Арбитр умолк, не выдержав невыносимого шока. Однако его тяжёлое дыхание говорило о том, что Шелест всё ещё был жив. Самка вспомнила про ампулу обезболивающего, которую нашла на затонувшем корабле изгоев. Она тут же бросилась к своей полуразвалившейся аптечке и с облегчением обнаружила вполне уцелевший препарат. Ловко открыв ампулу, Бирюза быстро ввела её содержимое Шелесту. Дыхание яутжа выровнялось, как и сердечный ритм. Его жёлто-зелёное тело необычно шевелилось, точно его покрыл целый рой копошащихся микроорганизмов. А под этой непонятной и отвратительной на вид массой постепенно стали проявляться фрагменты живой кожи. Тело Арбитра восстанавливалось, как если бы он обладал суперрегенерацией.       Стремясь хоть как-то поддержать любимого, Бирюза бережно лизнула его раны, непривычно ощущая, как плоть яутжа слегка потрескивала под её языком электрическим разрядом. Вся броня Арбитра развалилась на части, врезавшись уцелевшими фрагментами в кровоточащее тело. Чтобы металл не врос в плоть Шелеста, Бирюза осторожно всё поснимала.       Внезапно где-то позади заскрипело и рухнуло дерево, а затем потянуло дымом от горящей древесины. Потоки лавы приближались, безжалостно всё уничтожая на своём пути. Инстинкт самосохранения подстёгивал Бирюзу поскорее спасаться бегством, но она не могла оставить Шелеста. К счастью ей повезло: небольшой пригорок изменил направление огненной реки, завернув её к водопадам. Раскалённая масса столкнулась с шумящей водой и, мгновенно её испаряя, низвергнулась с уступов вниз, окончательно уничтожая зелёную долину. Бросив тревожный взгляд на расстилавшееся вдали туманное марево, самочка снова посмотрела на силовика.       Вскоре кожный покров яутжа полностью восстановился, напоминая шкуру только что перелинявшей ящерицы: с таким же свежим чётким рисунком. Исключение представляли жгутиковидные рецепторы. На их месте виднелись лишь чёрные торчащие во все стороны обрубки.       Бирюза ласково провела рукой по груди Арбитра, чувствуя под пальцами приятную упругую плоть. Это было совсем не то, что десяток минут назад выбралось из кипящей воды на берег. От её прикосновения, яутжа медленно открыл глаза, сфокусировавшись на напарнице.       — У тебя суперрегенерация, — мурлыкнула самочка.       Арбитр с недоверием осмотрел своё обновлённое тело. Шкура выглядела непривычно мягкой и скользящей.       — По всей видимости, — согласился он, постепенно приходя в себя. — И я догадываюсь, от кого получил столь ценный подарок. — Он перевёл взгляд на Бирюзу.       Самочка нежно улыбнулась, шелохнув тонкими максиллами.       Шелест медленно поднялся, ощущая, как боль окончательно оставила его тело, сменившись каким-то странным состоянием, как будто он порядком напился. В голове расстилался лёгкий туман, но реакции организма выглядели вполне сносными.       Наконец успокоившись по поводу нормализовавшегося состояния напарника, Бирюза обратила внимание на себя. Она чувствовала, как её кожа зудела от прикипевших к ней доспехов. Недовольно заворчав, самочка начала их резко сдирать, местами даже с кровью. Из-за кислоты верхний слой металла немного повредился и частично смешался с фрагментами оплавленной плоти, из-за чего организм теперь плохо различал, где его клетки, а где инородное вещество. Для правильной регенерации нужно было избавиться от посторонних предметов, почему Бирюза и стала так бесцеремонно обнажаться. Что конечно же привлекло внимание Шелеста.       — Мр-ф, милая, полегче, не думаю, что сейчас подходящее время для любовных игр, — с иронией мурлыкнул Арбитр.       — Как остроумно! Шелест, отвернись! Нечего на меня пялиться, — проворчала самочка в ответ на наглый взгляд яутжа.       — Ещё чего, отвернись. О таком зрелище можно только мечтать…       Самка слегка пнула ладонью Арбитра в лоб, но её жвалки всё же изогнулись в милой улыбке.       — Шутник. Я не хочу, чтобы эта броня вросла в мою кожу. Так же, как и твоя.       — Так значит по этой причине ты меня раздела? А я-то думал… — наигранно протянул яутжа.       Бирюза только деланно вздохнула. Она никогда не привыкнет к его вечным шуткам.       Их внимание отвлёк внезапный грохот, вибрацией прошедшийся по грунту. Арбитры одновременно обернулись к пылающей горе, дым из которой увеличил свою интенсивность, и из кратера начали вылетать огненные искры лавовых бомб. Шелест мгновенно изменился, став серьёзным.       — Ладно, давай-ка поспешим отсюда. Сейчас начнётся извержение и, если мы попадём под пирокластический поток, то… вряд ли даже суперрегенерация позволит нам выжить в таком пекле.       И в самом деле, попасть под раскалённую лавину с температурой свыше пятисот градусов будет похуже, чем в кислотной реке выкупаться. Даже если регенерация и сможет восстановить тело, то выбраться из-под толстого слоя быстро застывающих вулканических пород они точно не смогут.       — Бежим к северному склону каньона, — решил Шелест.       Самочка кивнула. Собрав остатки брони, они поспешили прочь от озера, направляясь к мрачно черневшим скалам.       Двое арбитров уже были посредине склона соседней горы, когда раздался мощный взрыв, похожий на резкий хлопок. Ударная волна мгновенно распространилась во все стороны, зацепив яутжа. Бирюза почувствовала, как у неё заложило ушные отверстия от акустического всплеска, а невидимая сила едва не скинула вниз. Произошло обрушение стенок кратера, и по склонам вулкана стремительно помчались пирокластические потоки, сметая всё на своём пути. Зрелище было одновременно страшное и завораживающее. Одна волна направилась вдоль ущелья, которое только что покинули арбитры, а вторая – устремилась в другом направлении. Шелест машинально отметил, как скоростной поток легко перескочил через небольшой пригорок и направился в ту сторону, где пролегал их предыдущий маршрут. Если бы они не свернули несколько дней назад к водопадам, то сейчас оказались бы как раз в зоне поражения пирокластической волны. А скрыться от неё в равнинной местности было фактически невозможно. Получается, их страсть спасла им жизни… Или почти спасла, так как ситуация всё ещё оставалась критической.       Неожиданно Шелест увидел, как из кратера вырвалось очередное облако. Оно устремилось по тому же пути, что и предшествующая волна. Двойная масса вулканического вещества наложилась одна на другую, из-за чего не поместилась в едином русле. Второй поток, оказавшийся поверх первого, немного сменил направление, обрушившись на северный склон горы, где находились арбитры. Шелест быстро понял, что их сейчас накроет раскалённым облаком и сорвёт со склона вниз. Его напряжённый взгляд метнулся по каменной гряде в поисках укрытия.       — Быстро к той расщелине, — указал яутжа на расположенный над ними чуть левее узкий гребень. Вряд ли такое укрытие могло сильно помочь, но оно давало хоть какой-то шанс выжить.       Бирюза торопливо покарабкалась к спасительной нише, сбивая в кровь нежную кожу. Они едва успели протиснуться в разлом, и Шелест, придавив самочку к камням, закрыл её собой. Позади раздался ужасающий гул. Арбитр ощутил, как его кожу опалил горячий поток, а всё вокруг мгновенно заволокло раскалённой пылью и мелкими камнями. Однако скромное укрытие смягчило удар основной волны, позволив двум яутжа выжить. Пострадала только спина Шелеста, с которой фактически повторно содрали шкуру. Но это были мелочи по сравнению с тем, что могло их ожидать. Впрочем, им ещё повезло, так как поток зацепил склон только разреженным краем, иначе та расщелина, в которую арбитры успели спрятаться, оказалась бы их саркофагом.       Отфыркиваясь от пыли, пара яутжа наконец смогла выглянуть наружу. Из-за поднявшегося в небо вулканического пепла наступила плотная темень. В ней сложно было что-то разглядеть. Лишь только у горизонта ещё виднелась светлая полоска неба. В тепловом спектре всё пылало алым, с более яркими вкраплениями сползавших по склонам горы лавовым потокам и раскалённому кратеру вулкана, из него по-прежнему продолжал вырываться фонтан расплавленных горных пород. Даже скалы соседней горы, в расщелине которой сейчас спрятались яутжа, имели яркий тепловой след от пронёсшегося по склону пирокластического потока.       — Ты как, в порядке? — спросил Шелест у напарницы.       Бирюза неуверенно согласно щёлкнула, стряхивая с опалённых рецепторов пыль.       — А ты? — спросила самочка.       — Жить буду, — ответил яутжа, чувствуя неприятный дискомфорт от запекшейся на спине плоти. Боль была сильной, но терпимой. По крайней мере не настолько жуткой, как в кипящем озере. Регенерация уже принялась за работу, восстанавливая повреждения, от чего шкура (точнее то, что от неё осталось) начинала ещё ко всему прочему неприятно зудеть.       Сыпавший сверху пепел усилился, и к нему примешались мелкие камешки, раздражающе царапая кожу. Следовало поскорее покинуть опасный склон, так как от обилия пепла начнутся оползни и можно запросто сорваться вниз. Не считая того, что дышать становилось всё сложнее. Маски мало в этом помогали, так как большая половина систем вышла из строя после купания в кипящей кислотной реке.       Однако вместо того чтобы спускаться вниз, Шелест указал лезть дальше наверх.       — Не проще ли спуститься? — спросила Бирюза.       — Это опасно. Во-первых, там ещё горячо, а во-вторых, есть угроза повторного потока. К тому же вулкан использовал ещё не весь свой арсенал. Напряжение в кратере не спадает.       — Хочешь сказать, извержение усилится?       — Не знаю. Системы маски плохо функционируют. Сделать полный анализ состояния вулкана невозможно. Но по внешним данным нас ждёт ещё извержение. Так что выбираемся на вершину этой горы и будем искать укрытие.       — Если мы его найдём.       — У нас нет другого выхода. Оставаться здесь опасно.       Бирюза вздохнула.       — Хорошо, идём, как ты говоришь.       И яутжа, скользя по пеплу, поцарапались дальше вверх по склону. Бирюза взбиралась первой и не удержалась на шатком камне, но Шелест вовремя её подхватил. Они прокатились вниз на несколько метров, пока Арбитр не зацепился за скалу, вбив в щель запястные клинки. Лезвия согнулись, придя в негодность, но скольжение прекратилось, позволив паре яутжа закрепиться на склоне. От клинков пришлось отказаться, так как они прочно засели в камне, и Арбитр их отсоединил, после того как он второй рукой подтянул Бирюзу к себе.       — Ничего, поднимаемся снова, — успокоил Шелест самочку. И они возобновили восхождение, которое из-за обилия пепла становилось всё сложнее.       Наконец им удалось выбраться на вершину горного хребта, где, кроме кусачего пепла, ещё и свирепствовал ветер. Они укрылись за нагромождением камней, решив устроить привал. Оба были сильно измотанные, и поэтому им требовался хоть небольшой отдых. Тем более что теперь они находились в относительной безопасности. Ветер переменился, согнав тучи пепла в другую сторону. С вершины горы, где устроились яутжа открылся захватывающий вид на пыхтевший вулкан. Он неистово продолжал извергать из себя клубы чёрной тефры. Теперь она уже не досягала арбитров, но слой пепла, что покрывал их тела, вызывал неприятное чувство дискомфорта.       Бирюза стряхнула с рецепторов пыль и осмотрелась по сторонам. Здесь было холодно, несмотря на лежавший под ногами толстый слой остывающего пепла. Навязчиво хотелось в него закопаться, чтобы спрятаться от пронизывающего ветра. Но отлично понимая, что так будет только хуже, самочка подавила это нерациональное желание.       — Что теперь будем делать? — спросила она, посмотрев на устроившегося среди скальных нагромождений Шелеста. Сейчас он походил на какую-то цементную статую, ничем не отличавшуюся по цвету от соседних камней. Пожалуй, самочка выглядела так же, и Бирюза попробовала стряхнуть с себя царапучий абразив, который впился в её нежные чешуйки.       — Продолжим идти к городу, — ответил Арбитр, поворошив отрастающими короткими рецепторами. Ощущение пепла на них вызывало неприятное пощипывание.       — Как? Если у нас теперь нет ни карт, ни дронов, — заметила Бирюза.       — Карта есть у меня в голове, а идти будем по памяти. Оставаться здесь не только бессмысленно, но и опасно. Вулкан непредсказуем. Да и гора под нами не столь безобидна, как кажется. Скорее всего, это старое жерло, которое забито вулканической пробкой. Но если давление в магматической камере продолжит расти, то мы окажемся в самом эпицентре горячих событий. Лучше двигаться к городу. Он расположен за той грядой. А главное – там есть вода.       — Надо было нам сидеть на побережье, — вздохнула Бирюза, поёжившись от холода.       — Иди сюда, — позвал её Шелест, и самочка, подчинившись, нашла тепло в его объятиях. — Возможно, ты права, но не факт, — проурчал Арбитр. — Сканирование с дронов показало, что вся эта местность от побережья и до того большого водоёма на севере, представляет из себя тектонический разлом. Здесь везде могут появиться вулканы или произойти землетрясения. А на побережье есть ещё угроза цунами. Да и этот пепел всё равно туда долетит. — Он кивнул на чёрное облако, тянувшееся к горизонту.       — И сколько нам ещё идти к городу? — спросила Бирюза.       — Хорошим темпом два дня.       — Хорошим, то есть, бегом, — уточнила самка.       — Почти. Но с этой горы лучше и в самом деле спуститься бегом, — заключил Шелест, когда почва под ними глухо загудела. Возможно это был всего лишь отголосок от соседнего вулкана, а может магма усиленно старалась пробиться на поверхность.       — Тогда пошли отсюда быстрее, — щёлкнула Бирюза, торопливо подскочив на ноги.       — Ты боишься вулканов? — догадался Шелест.       — Недолюбливаю, — буркнула самочка. — Особенно после того, как мы чуть два раза не сгорели по его милости.       Шелест улыбнулся и, тоже поднявшись, уверенно щёлкнул:       — Тогда пойдём, пока он нас в третий раз не поджарил.       И они стали спускаться с противоположного края горы, стремясь уйти из опасной зоны как можно дальше.