***
Гул от происходящего в зале приглушëнно доносился даже из-за стенки гримерки. Прислушиваться к нему приходилось, пусть и невольно, отсчитывая минуты до того, как самому придётся присоединиться к празднику жизни. Хотелось, чтобы эти минуты продлились как можно дольше, а дверь оставалась закрытой. Мечты редко когда сбываются в точности, поэтому он не удивился, на пороге появился Манджиро. Полы клетчатой рубашки солиста Токио Манджи спускались почти до щиколоток, щиколотки и запястья опоясывали браслеты с металлическими вставками, а волосы были нарочито небрежно растрёпаны. — Я договорился, поём две песни, — оповестил он бодро. Кейске приподнялся с дивана, упираясь локтем в жестковатую кожаную спинку. Он пропустил что-то? — Как две? Мы же репетировали одну. — Вакаса не был против. И Сенджу тоже. — Даже если они не против, что остальные? — Я против, Майки, — сзади возник Дракен, сурово хмурящий брови. — Мы ничего не знали об этом. Обычно Рюгуджи идеи друга поддерживал, но не когда они доходили до абсурда своей внезапностью. Все силы группа вкладывала в подготовку к отборочным, и для остального не хватало времени — так почему Манджиро за пятнадцать минут до выступления захотелось изменить планы? — Отступать уже поздно. Чем лучше покажем себя сейчас, тем больше вероятность, что пройдем отборочные. — То, что мы покажем на отборочных, решающее. Опозоримся сейчас без прогона — нахрена старались? Кейске не нравился ход мыслей друга. Кажется, тот совершенно забыл о полубессонной ночи, об изматывающих репетициях. Да ему самому не сдался этот чёртов «Сюгё», только Майки выступал с инициативой. Если бы они продолжили в том же темпе, что и раньше, не стремясь прыгать выше головы, это бы вполне устраивало Баджи. То ли пример Шиничиро, то ли что-то ещё заставляло Манджиро хвататься за любой шанс, и Кейске, который знал, к чему это может привести, боялся только одного. Что всё это в один прекрасный момент пойдёт прахом. — А вы в себе настолько сомневаетесь, что ли? Если не готовы сыграть вторую песню, то о чём речь вообще, о каких фестивалях? Давить на чувство собственного достоинства опасно. Баджи терпеть не мог, когда в нём сомневались. Но что больше — он знал, что Майки нарочно. — А заранее никак, то есть? — Откуда же я знал, что нам разрешат, — пожал плечами Сано. — От верблюда, Майки. Чифую тоже ничего не знает? — Я его ещё не видел. Мацуно действительно сегодня мог и не пересекаться с Майки — похоже, в качестве компенсации за свои косяки на неделе он пришёл раньше на целый час и теперь пропадал где-то, вдоволь насытившись обстановкой в тесной и душной гримёрке. — Класс, — мрачно бросил Кейске. — У нас пятнадцать минут. Хотя бы давайте песню выберем. — Я уже выбрал. — Серьёзно? — Найди Мацуно, расскажи. Майки сам заварил эту кашу, но расхлёбывать почему-то должны были все остальные. Он всегда задавал направление, по которому идти, но случалось и так, что ребята не понимали сути происходящего и причины — почему Манджиро приходила в голову очередная дурная идея. Ко всему прочему, он отличался завидным упрямством, и эта черта совсем не шла на пользу в подобных ситуациях. Бесило, как же бесило. Создавалось впечатление, что Майки думал только о себе. — Ребят, смотрите! — перебил их ворвавшийся посреди начавшейся перепалки Чифую — только вспомнишь, явится, как обычно. Все замолкли. Мацуно гордо сунул им какой-то листок, но, увидев лица, осёкся и замер. — Так и что это?.. — мрачно переспросил Дракен. — Да так, я автограф выхватил… А ещё нас через пять минут ждут у сцены. Что-то случилось? — Идём, — больше не комментируя ничего, Кейске, захватив палочки, направился к двери. — И да, мы играем две песни. — В смысле две! — воскликнул тот. — У Майки спроси! — Баджи шагнул за поворот. В нескольких метрах от гримёрки находилось закулисье — маленький тёмный закуток, отгороженный от сцены плотной занавесью. Из небольшой щели между ней и стеной бил яркий свет. Предыдущая группа ещё не закончила своё выступление, но оставалось буквально несколько минут, прежде чем пригласили бы их. Девушка с русыми волосами, собранными в небольшой хвостик, завидев Кейске, подозвала его. Судя по футболке, она была одной из работниц. — Остальные? Поскольку из-за шума ничего не было слышно, приходилось читать по губам. Ну или догадываться. — Скоро! — коротко ответил он, облокотившись на стену и сунув свободную руку в карман. Другой он крепко стиснул палочки, большим пальцем проведя по слегка шершавому покрытию, которое препятствовало скольжению. Импровизация — наше всё. Даже если Майки снова скажет, что он торопится, несёт отсебятину, плевать. Он сам виноват, что меняет решения на ходу. Что-то не нравится — выкинет? Смешно подумать. Остальные подоспели буквально через несколько секунд — успели переброситься парой слов насчёт второй песни. Кейске старался ни на кого не смотреть, но краем глаза всё же заметил, насколько они взволнованы. Даже сам Манджиро, кажется, уже понял, что затея грозила провалиться — он тёр шею, глядя в экран мобильного, и старался не показывать эмоций. Чифую подобрался ближе, упёрся практически плечом к плечу. Прохладный корпус гитары, в которую он вцепился, тоже, судя по всему, успокаивал. Хотелось как-то вселить в него уверенность. — Щас все ахуеют, Чифую. Покажем им, — склонившись к уху, произнёс Кейске, не особо надеясь, что его расслышат с первого раза. — Я не против, — усмехнулся тот. Казалось, что в глазах гитариста зажглась искра. Музыка стихла, со сцены послышалась прощальная речь. Все четверо выстроились перед входом, готовые принимать эстафету. Наконец занавесь открылась. Высокий парень, шедший первым, кивнул Манджиро, приветствуя его. Они стукнулись кулаками, и Майки шагнул в пространство, заполненное светом. Следом за ним последовал Дракен. Кейске ещё раз переглянулся с Чифую — тот напустил на себя излишне суровый и сосредоточенный вид, и это было даже забавно. Впереди их ждал либо успех, либо полный провал. Уже на сцене, сидя за установкой и завязывая волосы в тугой хвост — это был традиционный ритуал, — Кейске понял, что не даст и шанса случиться последнему.***
Плохие привычки — они и есть плохие. Кейске никогда не думал о том, чтобы начать курить или пить с периодичностью пять раз в день, потому что спортсмены таким не балуются, но сейчас ему жутко хотелось сделать что-то из ряда вон выходящее — да хоть стенку побить, и то легче будет. Нет, свой звёздный час они не упустили. Выступили так, что зал ещё пару минут довольно ревел и свистел, пока на сцену не вышла Кавараги Сенджу — там уже поменялась атмосфера, ведь главной этим вечером была она. Даже то, что Майки неожиданно включил в их триумф на новой сцене вторую песню, оказалось не так плохо. Быстро сориентировались, на адреналине выдержали. Но после этого они не перекинулись ни словом. В гримёрке Чифую медленно пил холодную воду, Дракен пялил в потолок с задумчивым выражением лица, широко рассевшись на диване, а Майки, укутавшись в большую куртку, кажется, с чужого плеча, в полудрёме свернулся калачиком в углу. Кейске стало душно, и он вышел, прикрыв за собой дверь. Постарался негромко, хотя какая разница — психануть хотелось. Это была его собственная плохая привычка. Нужно проветриться, причём срочно. От гримёрки до чёрного входа так же недалеко, как до сцены. Правда, на улице скорее всего прохладно, а куртка осталась висеть, но в какой только ситуации не выживали. Дверь поддалась на удивление легко. В лицо словно ударило морозом, хотя погода стояла далеко не зимняя. Контраст температур охладил голову за пару секунд. Разгорячённый после концерта Кейске на секунду подумал, что от него вот-вот пойдёт пар. Впрочем, пар действительно пошёл. Баджи обернулся и втянул носом холодный воздух, чувствуя запах сигарет. Он был не один. Парнишка в мешковатой чёрной кофте с вставками на рукавах, имитирующими леопардовый окрас, спешно затушил сигарету о стену и поднял взгляд на гостя. В первое мгновение он смотрел затравленно, загнанно и недружелюбно, а потом вдруг пошатнулся — светлые глаза его округлились, и не от испуга. — Баджи?.. Знакомый голос. Знакомый чуть ли не до боли, до ностальгического всплеска. — Казутора, ты, что ли?.. — А не похож? — уголки губ Казуторы дёрнулись. Баджи бы не удивился, если бы тот кинулся ему на шею прямо сейчас, но парень держался как мог. — Да вообще один в один, может, ты его брат-близнец? Капюшон Казуторы немного пах сладковато-горьким дымом, когда они наконец приветственно обнялись. Подбадривающе похлопав ладонью друга по спине, Кейске почувствовал, что его рука слегка дрожит. — Ты давно вернулся? — Около месяца как, — Ханемия не мог себе найти места. — А чего не сказал? Я хотел встретить тебя. — Да закрутилось всё, и я как-то не успел предупредить, да и ты тут занят… Баджи терпеть не мог всю эту недосказанность, догадываться и читать намёки между строк совершенно ему не нравилось. Но Казутора был Казуторой — у него свои тараканы в голове. Он ни в коем случае не против видеть его — наоборот, ожидание этого момента длилось будто целую мучительную вечность. И пусть ситуация была неловкой, Кейске осознавал всё больше, как же успел соскучиться. С Казуторой они были знакомы лет с двенадцати, если не больше. В каком-то смысле Кейске решил вытянуть Тору со дна, на котором он отчаянно барахтался — того поглощали проблемы в семье, со знакомыми, которые крутили им как хотели. И ведь дело могло дойти до крайностей — почему-то Казутора магнитом притягивал к себе дурных людей. Кто знает, сколько всего произошло за пару лет, пока они не виделись. В попытке начать новую жизнь Ханемия просто сбежал куда глаза глядят и держал связь только с одним Баджи. Изредка они перекидывались сообщениями, но созванивались редко — даже слишком редко для лучших друзей. Кейске пришлось признать — он боялся. Снова с кем-нибудь спутаться для Казуторы, который не видел разницы между плохим и хорошим и имел довольно извращённые понятия о мире, не составляло никакого труда. И судя по тому, насколько сильно пропахла его толстовка, он всё-таки влип. — Думал, я не найду для друга время? — Группа — это такое. Я тоже сейчас, на самом деле… — С этого момента поподробнее, — заинтересованно протянул Кейске. — Ну, я познакомился с ребятами. Они пригласили. Подумал, почему бы и не попробовать. Я играть-то умею… — Помню, помню. Дело было. — А ты на ударных, значит. Круто. Реально круто выглядел. Я бы хотел с тобой сыграть. Казутора снова смотрел пристально, и в этом читалась безнадёжность. — Разве петь не хотел? — уточнил он. — Да не срослось как-то… — отмахнулся Кейске. — У нас, кстати, солиста нет. Ударник визжит, как драная кошка. Клавишник типа менеджер-виртуоз, он за троих отдувается. А я… — он будто предугадал вопрос, — я не могу. Слова не лезут. — Беда, конечно. — Ага… — Казутора снова уставился в одну точку, изучая след от потушенной сигареты на стене. — Слушай, если дел нет, давай тогда сходим куда-нибудь. Я только куртку захвачу, в гримёрке забыл, — предложил Баджи. Он потёр тыльную сторону ладони — та уже казалась ледяной, и кожа на костяшках пальцев начала неприятно болеть. — Давай. Я подожду тут. Кейске потянул дверь на себя и наконец нырнул в тепло, от которого уже успел отвыкнуть. Задерживаться в гримёрке и объясняться он не очень-то и хотел — не маленький. А после выступления хорошо бы отдохнуть. Да и вряд ли с таким настроем они решатся на совместное распитие чая. Ускорив шаг, он уловил чьи-то знакомые голоса. Непреодолимая сила любопытства заставила его остановиться и немного сменить маршрут. В противоположной стороне коридора, там, где меньше всего была слышна музыка, стояли двое. Одним из них оказался Майки — эту клетчатую рубашку Кейске не перепутал бы ни с какой другой. Его собеседник казался смутно знакомым — одетый будто с иголочки, во всё чистое и выглаженное, он не был похож на посетителя концерта, который бы тёрся в толпе. Таким людям обычно побоку на айдолов вроде Кавараги, равно как и на подпевал, но внешность бывала обманчива. Кейске не хотелось подслушивать, но эта картина ему не нравилась. Он не мог похвастаться прекрасной интуицией, но зато обладал способностью чувствовать людей, основываясь на выводах. И выводы подсказывали, что добра от незнакомца ждать не стоит. — Ты подумай ещё раз, может, это пойдёт вам на пользу, — совершенно спокойно произнёс парень, поправляя очки ненавязчивым жестом. Майки тоже был серьёзным — или не до конца проснувшимся. — Хочешь сказать, есть какая-то гарантия на победу?.. Такими словами не разбрасываются. — Именно поэтому я это говорю. Было бы несправедливо предлагать то, что не может случиться. К тому же, я даю время взвесить все «за» и «против». Ты точно не пожалеешь. — Как я и говорил… Спасибо, — Майки кивнул. — И насчёт билетов. Я достану два. Напишу завтра утром насчёт них. — На тебя можно положиться, оказывается. — Я ещё никогда не забывал свои обещания. Баджи, поняв, что вот-вот раскроет себя, пулей вернулся к гримёрке. Внутри его встретили Чифую и Дракен, разговаривающий по телефону. Судя по обрывкам фраз, это был их костюмер. Рюгуджи опять решал организационные вопросы. — Ты чего? — Чифую как будто сразу заметил, насколько Кейске впечатлён произошедшим за последние полчаса. — Я за курткой, — коротко ответил тот. И понял, что не злится. На Чифую-то не за что было злиться. — Уходишь? — Встретил кое-кого, хочу поболтать. Покормишь за меня Глисту? — Ага, и Камикадзе… Аккуратнее, Баджи-сан. — Бывай, до завтра, — машинально он потянулся, одной рукой забрав с крючка вешалки куртку, а другой наскоро потрепав короткие пряди светлых волос. Мацуно застыл. — Это, Баджи-сан… — Чего? — Во сколько ты домой? Я сегодня зайду. Нужно поговорить.