***
Если бы какое-нибудь место на земле потребовалось бы назвать вторым домом, то Чифую, безусловно, выбрал бы квартиру, находившуюся парой этажей выше. У Баджи его всегда ждали. И это мог быть как его друг, так и его мать, которая почему-то с самого первого появления Чифую на пороге расценила его как кандидата в младшие братья для Кейске, а заодно и как бесплатную рабочую силу. Конечно же, ему было не трудно помочь, да и тем самым завоевать доверие и уважение, тем более что отказывать такой женщине было чревато. Но идти слишком рано и своим появлением напрашиваться на домашние дела не слишком хотелось. Точного времени, когда Баджи освободится, он не назвал, поэтому Чифую ничего не оставалось делать, кроме как ждать его и потихоньку брать себя в руки. Чтобы брать было проще, он решил себя отвлечь, а в таком деле коты — определённо лучшее средство. «Надеюсь, Пеке Джей не узнает», — подумал он, когда открыл дверь подъезда и кивнул Камикадзе, чтобы тот первым прошмыгнул в тепло. Буровато-рыжий, довольно упитанный для уличного кот, мелко засеменив лапами, проскользнул вперёд и скрылся в полутьме. Чифую ещё раз огляделся в поисках его подружки, которую за отличительную худобу и окрестил ласково Глистой. Серого хвоста нигде не мелькало — впрочем, она могла и слиться с асфальтом, решившись замаскироваться. Площадка между вторым и третьим этажом служила для бродячих кошек столовой. — Где подружка твоя? — поинтересовался Мацуно, усевшись прямо на ступеньку. Камикадзе только раскрыл пасть, издав требовательное мяуканье. Кушать-то хотелось. — Ясно-ясно… Ну, приятного аппетита. Кот с рьяным удовольствием начал уплетать консервы, купленные минут десять назад в соседнем магазине, а Чифую, уперев руки в колени, задумался. Он хотел поговорить с Баджи о том, что не давало ему покоя всё это время, и ситуация на концерте только подталкивала к выяснению обстоятельств. Оставалось надеяться, что тот выслушает, не будет закатывать глаза и смотреть, как на идиота, который лезет, как обычно, не в своё дело. Чифую прекрасно помнил и знал, насколько Кейске была дорога Токио Манджи.***
— Это… так круто!.. У Баджи аж брови на лоб поползли. Круто? Да что здесь такого крутого, в первую секунду подумал он. Просто спел, просто сыграл. Для него это даже не было на каком-то особом уровне — если бы ещё старался, а тут чистая импровизация, собранная из отрывков — руки помнят. Но, похоже, этот неловкий комплимент, вырвавшийся у его нового приятеля, попал в самую точку. Кейске всё ещё хорош в том, что не причиняет окружающим неприятности, и это нравится не только ему — какое облегчение. Он невольно дёрнул уголком губ, и улыбка неожиданно сама стала шире. — Ну, раз реально нравится, приходи слушать как-нибудь. Искренность в глазах паренька прямо-таки казалась осязаемой. — Я тоже хочу научиться, — внезапно заявил Мацуно. Кейске замер. От этих слов что-то в груди тяжело ухнуло, будто бы он нырнул в ледяную воду с головой. — Я тебе сказал уже. В группу мы тебя не возьмем. По-видимому, эти слова не возымели никакого эффекта, и Чифую продолжал смотреть прямо, слегка сдвинув брови к переносице для пущей серьёзности. Кейске с силой прокрутил колодку, и в наступившей тишине раздался резкий свистящий звук. — Ай, блять. Он взглянул на свою руку — по запястью расползлась красноватая линия. — Баджи-сан, — встревоженно вздохнул Чифую и стал озираться в поисках тряпки, которую можно смочить. — Я холодное принесу. — Сиди, — отмахнулся тот и откинулся на спинку стула, разглядывая след от удара. Прямо за головой в приоткрытое окно кабинета музыки дышала весна, раздувая несобранные льняные занавески. Прохладный ветерок касался шеи и невесомо щекотал её над расстёгнутым воротником рубашки. Постепенно боль утихала, да и не была она такой уж сильной. Гораздо больнее, когда нос ломается от прямого удара. Тогда и заплакать можно, хотя Кейске уже не помнил, когда плакал. Кроме того раза, который хотелось вычеркнуть из своей жизни. А если такое ещё раз случится? Он и так на грани. На грани того, чтобы бросить даже занятия музыкой. Но что тогда будет держать на плаву? — Всё равно это круто, — Мацуно прищурился, подставив лицо лучам солнца. — Лучше учителя я всё равно не найду. Упёртый, до смерти упёртый. Слова на него не действуют, так может, выбить все глупости? Кейске ведь никто не нужен. Уже. Больше. — Так что, попробуем? — перебил поток мыслей Чифую. — … Ну, хотя бы немного, основы. — Где наглости учился? — А я с учёбой помогу. — Да чтоб тебя… Баджи умел быть упрямым. Сказать по правде, не меньше, чем Майки, когда тому что-то было нужно. Только вот Мацуно упрямился не меньше, и уходить не собирался, несмотря на то, что его почти прямым текстом посылали куда подальше из кабинета. — А если у меня получится, попробую к вам присоединиться! — заключил он. — Зачем это, а? — Кейске незаметно для себя перестал хмуриться и уже немного расслабился. Прохладный воздух успокаивал. — Если группа так важна для тебя, то значит, в этом есть что-то, — Чифую облокотился на парту всем телом, примостив подбородок на скрещенные руки. — Из любопытства? — Я тоже хочу чему-нибудь себя посвятить. Будет ли толк от этого и не сорвётся ли Мацуно где-нибудь на середине пути, доставив ещё больше проблем, чем есть сейчас у Токио Манджи? Кейске не знал. Именно эта интрига заставила его склониться к тому, чтобы принять настойчивую просьбу. Это и пронзительные большие глаза светловолосого мальчишки. Может быть, правда стоит дать ему шанс. — Только хватит за мной следить. Чифую громко втянул носом воздух. Эти слова явно его задели. — В смысле! — возмутился он. — Ты думал, я не замечу, что ты вокруг класса круги нарезаешь?.. — Кейске выпрямился, отлипнув от спинки стула. — Короче. Я согласен. Покажи, что можешь. — Да хоть в обмен на домашку, — просиял тот. — Увидишь, не подведу!***
Чифую и не подводил. Уже как пару лет Токио Манджи, небольшая группа любителей-музыкантов, держалась на плаву, и с тех пор, как он занял место гитариста, ощущал себя на законном месте. Добиваться этого приходилось сложно — выматывающими репетициями, методом проб и ошибок. Приходилось идти на таран, чтобы добиться признания. Он не понимал, почему его так легко приняли Майки и Дракен, но точно знал, почему завоевал доверие Кейске. Или, по крайней мере, оказался на пути к этому. Соседство с разницей буквально в пару этажей только способствовало тому, что они могли проводить время вместе чаще, будь то репетиции или домашка, которая плавно перетекала в посиделки перед телевизором за детективной драмой (и их мнение насчёт того, что убийца — не дворецкий, а горничная, почему-то всегда сходилось). Как оказалось, внешне прилежный Баджи уроки учил, но с огромной неохотой и будто под жутким давлением. Иногда складывалось впечатление, что его в повседневной жизни ограничивало почти всё, и только с людьми и в музыке он выкладывался на полную. Причём, как заметил позже Чифую, в группе всё ещё сохранялось напряжение — особенно между ним и Майки. Но то, почему Кейске как будто нарочно строил стенку, оставалось загадкой. Эта стена ощущалась во время сегодняшнего концерта всё твёрже — и хотя Чифую пропустил много чего, ему не давало покоя произошедшее. Не хотелось быть в стороне. Иногда Кейске говорил с ним о Манджиро — и Чифую слушал во все уши. Предыстория Токио Манджи казалась ему загадочной и непостижимой, а те мелкие детали, которые вскользь упоминал Баджи, полной картины не давали. Знал он только о Чёрных драконах, и то совсем немножко — что Манджиро был младшим братом их лидера. Лидера, который неожиданно исчез на пике славы. А вслед за ним исчез и первый гитарист Томана. Чифую и о нём не знал совсем ничего. Временная замена, Сато-семпай, тоже не особо распространялся, просто одобрил кандидатуру Мацуно и помахал на прощание рукой. Казалось, он выдохнул с облегчением, сняв с себя ношу человека-на-подхвате. Он целился на это место, хотел просто быть плечом к плечу с покорившим его невероятной харизмой и голосом чуть ли не кумиром, который оказался ближе, чем можно представить, а в итоге оказался в круговороте загадок. Ему было одновременно и жутко страшно, и невероятно интересно. Но больше всего хотелось бы, чтобы Токио Манджи продолжала жить без ссор. И Кейске мог быть спокоен. — Ты что тут делаешь? — раздался удивлённый голос откуда-то снизу. Камикадзе шустро скользнул по ступенькам, оставив недоеденные консервы. Чифую вскочил, наскоро отряхивая штаны. — Баджи-сан, добрый вечер! Женщина с хмурыми бровями и длинными тёмными волосами, в тёплой спортивной куртке вишнёвого цвета с полосами на рукавах, смотрела на него скептически. Взгляд у них с сыном был абсолютно одинаковый, только вот она ещё иногда могла его смягчить — это в отношении семьи Баджи расценивалось как сверхспособность. В руках она держала холщовую сумку, полную продуктов — с краю торчала свежая зелень. — Добрый. Ты к Кейске? — Я… да, — чуть не растерялся Чифую. Баджи Рёко застала его врасплох. — Он уже дома? Вопрос был откровенно глупым — если Баджи-сан была в магазине, то и знать не могла. — Ну идём, проверим, — ещё раз окинув Чифую взглядом, женщина сделала несколько шагов по ступенькам и протянула руку. — Помоги-ка. Мацуно с готовностью перехватил пакет. Четыре лестничных пролёта — и наконец уже знакомая дверь. Рёко звякнула ключами, выудив их из кармана куртки, и через секунду открыла её, кивнув Чифую, чтобы тот забегал. Небольшая, но светлая квартира встретила его как родного — правда, было жутко тихо. У себя он привык к тому, что под ногами частенько вертится и мяукает Пеке Джей. Чифую знал, что Кейске домашних животных заводить не разрешалось — «много хлопот», поэтому тот подкармливал заглядывающих к нему гостей без ведома матери. От кошек каким-то мистическим образом отбоя не было. Ни дать ни взять — диснеевская принцесса. А назовёшь его так — схлопочешь. — Зелень в холодильник не клади, сейчас готовить будем. Да, кажется, Баджи ещё не вернулся со встречи. Раскладывая продукты, Чифую пытался уличить момент, чтобы задать вопрос — будто бы невзначай. — А Баджи-сан не говорил, когда вернётся? — Будто бы он мне говорит, — вздохнула Рёко, закатывая рукава кофты. — Ну, мало ли… — Ты лучше мне скажи, он ничего не натворил? — Да нет вроде… Мы сегодня хорошо отыграли, — осторожно ответил Чифую, насторожившись. — Он к другу развеяться пошёл. — К Сано? Мацуно покачал головой. — Вы волнуетесь? — А как ты думаешь? Так, рис сольёшь, он тут уже второй час стоит… Чифую повернулся на пятках, взглядом отыскивая ёмкость с водой и зерном. — Я обещал о нём позаботиться. Всё будет в порядке. — Мы с ним условились. Если ничего не случится до окончания школы… Она так и не договорила, методично разматывая шнур пароварки. На её лице отпечаталась смесь беспокойной тревожности и грусти. — Вы ему кота разрешите завести? — предположил Чифую, неловко улыбнувшись, чтобы разрядить обстановку. — Не говори ерунды! И так гостей ушастых полно через окно залезает. Как ни зайду в его комнату — шерсть на подоконнике, — рассерженно заявила Рёко. — Пора решётки на окна ставить. — Вы чего их так не любите… — разочарованно пробормотал Мацуно, переваливая рис в пароварку. — Люблю. Я подранные обои не люблю… Так-с, надеюсь, мой оболтус через час вернётся. А то всё остынет. — Должен, — Чифую поглядел на часы, висевшие над кухонным столом. Они показывали восемь.***
Кейске чувствовал, что его шатает как пьяного, хотя с Казуторой они хлебнули всего лишь по банке дешёвой газировки с вишней из автомата. Причём, Ханемия разнылся, что она оказалась слишком сладкой, а сам он не мог понять — ну как такая кислятина вообще могла произвестись на свет? Они достаточно хорошо провели время — посидели в игровом центре, попинали там мусор, прошлись по району и даже заглянули всё-таки в прокат — правда, ничего не купили, денег у Казуторы не наскреблось больше, чем на перекус. Кейске был удивлён, откуда у него вообще деньги, ведь родители друга не отличались особой щедростью. До дома он всё же добрёл после того, как они попрощались на ближайшем перекрёстке. Договорились на следующий день, после обеда, встретиться там же и отправиться в гости к «Вальгалле». Тора в красках описал несколько ситуаций, которые с ним приключились за время пребывания с ребятами, как будто пытался успокоить настороженного Баджи. Это получалось не слишком хорошо, и Кейске хотел собственными глазами увидеть в лицо тех, из-за кого его друг пристрастился к вредным привычкам. Поднимаясь по лестнице, Кейске чуть не споткнулся об оставленную кем-то практически пустую консервную банку. Неужели кто-то подкармливал тут кошек? В голове вспыхнуло — Чифую, кто же ещё. Наверное, в спешке забыл убрать. А затем вспомнилось — он же обещал с ним увидеться. После такого насыщенного дня хотелось только рухнуть спать, но это можно сделать и в компании Мацуно — он не станет осуждать. В принципе Чифую никогда этого и не делал, принимая любое отношение и решение как факт и спокойно выжидая, когда буря уляжется или наоборот, корабль сдвинется с мёртвой точки. Кажется, стоит написать ему чуть позже, отметившись дома. Мать точно не будет против, если такой чудесный сосед заглянет к нему на чашку чая даже в такой час. — Я дома! — С возвращением! Вот кого Кейске явно не ожидал услышать и увидеть, так это выглядывающего из кухни по-боевому настроенного, но слегка замотанного Чифую в светло-сером фартуке, неровно повязанном на поясе. Он напоминал персонажа из комедии про молодую семью. — Тут ужин готов, — словно в продолжение затянувшейся шутки довольно отрапортовал Мацуно и тут же обеспокоенно поинтересовался: — Голодный? — Выйдешь за меня? — решил добить ситуацию Кейске, облокотившись спиной на дверь. Пауза затянулась. — Мацуно Чифую, сковородка! — гаркнула мать с кухни, чем спасла положение. Чифую, вмиг будто ожив и прошептав одними губами матное ругательство, ретировался обратно, оставив Кейске наедине со своим тупым юмором.