Все равно с какой заразой...

      Этот день Джоан Роулинг запомнила на всю жизнь. В обед к ней пришли актеры, игравшие «Золотое Трио» в фильмах. Съемки закончились совсем недавно, и молодые люди традиционно были приглашены на чай к автору серии. Отношения у них сложились теплые, несмотря даже на то, что Эмма не была довольна своей будущей ролью в следующем фильме. Девушка хотела переубедить Джоан, попросить не выставлять ее в таком свете, но все было тщетно. Эмма уже успокоилась, смирившись, когда хлопнула входная дверь. Джоан удивленно поднялась со своего места, но ничего сделать не успела. Посреди гостиной внезапно, будто из воздуха, появились шестеро. Они были и похожи, и непохожи на собравшихся…       Высокий черноволосый юноша с жестким взглядом необыкновенно-зеленых глаз откровенно пугал писательницу. Казалось, из его глаз на женщину смотрит артиллерийское орудие, калибром не меньше корабельного. Девушка, полуприкрытая телом юноши, была совершенно, просто абсолютно седой, при этом она была лицом очень похожа на Эмму. Заметно было, что эта седая девушка цепляется за юношу. Чуть поодаль стояли… Рыжий юноша, чем-то напоминавший бы Руперта, если бы не жесткий взгляд многое повидавшего человека. Прижавшаяся к нему девушка, в белых волосах которой выделялась седина, была абсолютной копией мисс Лавгуд, как она представлялась Джоан. Чуть поодаль стояли еще двое подростков, которых точно идентифицировать мадам Роулинг затруднялась.       — Ну здравствуй, создатель, — со злыми интонациями в голосе произнес зеленоглазый юноша. — Вот, Гермиона, эту даму зовут Джоан Роулинг, она написала книжку о нас всех. Ты хотела посмотреть ей в глаза? — взгляд поднявшей голову седой девушки был действительно страшен. Названная Гермионой махнула палочкой, что-то прошептала, и по гостиной запрыгала серебристая выдра, даря ощущения счастья.       — Гарри, если колданет, то будет фарш, — тактично сообщила седая девушка. — Скажите, мадам Роулинг, за что вы меня так ненавидите? Что вам плохого сделала Гермиона Джин Грейнджер? За что вы со мной так? — она всхлипнула, и моментально оказалась в объятиях юноши.       — А можно я вам за Нева глаза выцарапаю? — поинтересовалась местами рыженькая у онемевшей Джоан.       — Это мистификация? — жалобно спросила Эмма Уотсон, глядя на седую…себя?       — Мистификация, — с готовностью согласилась беловолосая. — Сейчас я вас так отмистифицирую, что в туалет через трубочку ходить будете!       — Тише, тише, — успокоил находившуюся явно на грани срыва девушку рыжий юноша, объясняя мадам Роулинг: — Не любит она вас за Малфой-манор.       — Но… — женщина абсолютно точно никому не показывала наброски седьмой книги. Могло ли это значить, что написанное ею стало истиной?       — Все-таки, почему вы решили, что я могу предать любимого? — поинтересовалась уже успокоившаяся Гермиона.       — А я вам говорила! — воскликнула Эмма. — Теперь ей расскажите, что это художественный прием, и что это всего лишь книга!       Гермиона Джин Грейнджер смотрела в глаза той, кто обрек ее на тролля и василиска, но в глазах женщины она не видела понимания. Тогда криво ухмыльнувшаяся абсолютно седая девушка махнула палочкой, передавая воспоминания напрямую. Джоан с криком упала на пол. Это ее сейчас пытали Круциатусом, ее жгли огнем, ее жрали заживо, не давая ни сознания потерять, ни умереть… Не самая юная женщина кричала, срывая горло, а замершие актеры с ужасом смотрели на это. Васин вздохнул.       — Чем ты ее? — тихо поинтересовался он у кудрявой девушки.       — Память передала, — также криво улыбаясь, ответила она. — Малфой-манор.       — Бедная ты моя, — прижал девушку к себе товарищ старший лейтенант. — Джинни, ты хотела глаза выцарапать? Давай, выцарапывай и пойдем. Не с кем здесь разговаривать… Они никогда не видели, как тролль заживо ест первокурсницу, что остается после василиска и как выглядит тот, кого поцеловал дементор. Для них это всего лишь игра…       — Как ты говоришь — «овощ с ней», — ответила ему рыжая. — Руки еще марать…       — Покажи мне! — Эмма Уотсон просто умоляла Гермиону показать ей, как оно было на самом деле. И тролля, и Квиррелла, и василиска… Дементоров… турнир… Первый поцелуй, первый танец, первую улыбку… первый бой с пожирателями и клятву в палатке — быть всегда! Самого родного и близкого человека, что он для нее значил и как закрыл девушку собой…       — Хорошо, — кивнула пока еще мисс Грейнджер. — Смотри…       Эмма теперь понимала, как нужно играть Гермиону, как нужно играть всех их — идущих в свой последний бой юношей и девушек… Только вот теперь она себя обеспечила кошмарами на очень долгое время… Мисс Уотсон задумчиво смотрела на то самое место, где только что стояли шестеро. Она, конечно, дала свой телефон, но что-то подсказывало девушке, что встреча вряд ли будет скорой. А мадам Роулинг плакала, сидя на полу, такого она себе и не представляла. Детская сказка заглянула ей в глаза…       Актриса была благодарна седой девушке, передавшей воспоминания так, что они не воспринимались, как произошедшие с самой Эммой. То есть, она видела изумительную по красоте любовь и жутчайшие испытания, но как будто на экране, не присутствуя. Почему Гермиона ее пожалела, мисс Уотсон не понимала. Она бы не пожалела.       Эмма Уотсон думала о юноше с необыкновенными зелеными глазами… Ей было жаль, что Рэдклифф совсем не такой, каким был у Гермионы Грейнджер Гарри Поттер.

***

      — Слушай, у тебя же было много вопросов, почему ты ее просто памятью задавила? — поинтересовалась Джинни у Гермионы.       — Она не поймет, — тихо ответила кудрявая девушка. — Она просто не поймет. Для нее это выдумка, игра, а не боль и кровь…       — Как же такое можно не понять? — удивилась рыженькая.       — Вот так, — произнесла Гермиона Грейнджер, а потом тяжело вздохнула и пошла к Гарри. К тому, без которого ее бы просто не было.       Эмма Уотсон явилась в больницу, где лежала неизвестная девушка. Известная актриса пришла к Лайзе, чтобы рассказать ей, какие хорошие у нее друзья. А еще мисс Уотсон хотела бы, чтобы у девушки из Хогвартса все было хорошо… Но для мисс Турпин просто было очень поздно. Слишком поздно было для не желавшей жить Лайзы… Тяжело вздыхали доктора, качая головами. Так бывает, когда поздно.       Васин считал, что визит к писательнице — это просто возможность сбросить пар для девчонок и ничего больше. Да и хорошо подумав, офицер понял, что женщина начала писать уже после «основных событий», что могло говорить о «всего лишь» совпадении, либо…       — Юлька, а Юлька, — позвал старлей разведчицу. — А может ей материал слили, как вот Гермиона сейчас?       — Тогда у нас вообще все запутается, — призналась Юлия Александровна. — Давай пока оставим, как есть?       — Договорились, — кивнул Васин. — Ну что, идем исследовать «зеленую точку»?       — Почему не синюю? — удивился доселе молчаливый товарищ прапорщик. — Синяя веселее.       — Интересное мнение о веселье у советского прапорщика, — смеясь, заметила Юлька. — Потому что мне так хочется.       — Чего хочет женщина, того хочет бог, — вдруг выдал Полуэктов и замер, осмысливая сказанное самим собой.       — Ого… Юрка, ты больше эта водка не пэй, ты другой водка пэй, — изображая кавказский акцент, произнес товарищ старший лейтенант. — Откуда в тебе такие фразы завелись-то?       — Так эта, командир, — почесал голову Юра, после чего сделал лицо страдающего средней степенью дебильности, — весна, любовь…       — Гонококк, — закончил за него старую шутку Васин, отчего все, понявшие юмор, рассмеялись.       Возвращаясь в избушку, ставшую домом, Васин думал об опыте, проведенном незадолго до выезда сегодня. Диагностические чары выявили более сотни точек, но вот одна из них — белого цвета, просто притягивала взгляд. Помня о том, что поспешать следует медленно, товарищ старший лейтенант топал к избушке, не заметив, что прошел сквозь Хогвартс. Ощущения были сильно так себе, но что позже понял Васин — его увидели в Хогвартсе, судя по всему — увидели, как призрака, что вызвало свою долю беготни. Происходящее давно вышло за рамки понимания, поэтому, чтобы не сойти с ума, старлей глубоко не задумывался.       Гермиона улыбалась, она наказала ту, кто принесла девушке столько боли, кто отняла любимого, придумала пытки и… Желая проклясть эту Роулинг, мисс Грейнджер тем не менее промолчала. В основном потому, что проверять, насколько нежно Гарри будет исполнять свое обещание дать по попе, девушке пока не хотелось. А вот целоваться — как раз очень. Поэтому при первом удобном случае она принялась заниматься тем, чем хотелось, тем более, что Гарри очень активно не возражал.       — Голуби, мы на разведку, — сообщила Юлька, с интересом разглядывая две увлеченно целующиеся пары.       — А может, и мы? — заискивающе спросил товарищ прапорщик.       — Отставить лобзание старшего по званию, — хихикнула беловолосая девушка. — Сначала дело!       — Угу, первым делом мы испортим самолеты, — проворчал Полуэктов, борясь с желанием обнять Юльку. Ему совсем не хотелось на разведку, ему хотелось совершенно другого, но… «Это армия, сынок».