Все равно с какой заразой...

      Лица подростков на телеэкране и больших табло. Невероятная, невозможная история советских офицеров, ставших другими, и одной седой девочки, о которой не было известно почти ничего. Об «отправить обратно» речи не шло, потому что, по заключению Института Времени, это было невозможно. Невозможно было и просто отмахнуться — достаточно было взглянуть в глаза этих людей, лишенных… Всего. У них были только они сами… Смогут ли люди Земли согреть или же…       Вера Путилина смотрела в экран не отрываясь. Десять лет назад она потеряла дочь. Челнок с тремя детьми, отправлявшимися в качестве награды с воспитателем на Марс, исчез с экранов абсолютно внезапно, и до сих пор ученые не могли понять, что случилось с многократно проверенным кораблем в верхних слоях атмосферы. Вера смотрела на экран, откуда с затаенной тоской и болью в глазах… Это была доченька! Женщина была в этом абсолютно уверена. Девочка цеплялась за своего мальчика, как за последнюю надежду, и будто искала кого-то взглядом… Может быть, Вере это и показалось, но, даже не дожидаясь мужа, она сорвалась с места. Ее путь лежал в госпиталь Космофлота, потому что там женщину ждала доченька. Вера всем сердцем, всей душой чувствовала свою родную девочку.       Врачи совсем не ожидали визита этой женщины, которую все они, разумеется, помнили. Вера Путилина буквально ворвалась в госпиталь, чтобы натыкать врачей в оставшуюся от дочери фотокарточку. Девушка в боксе действительно была удивительно похожа на потерянного ребенка, это признал даже лечащий врач, вот только показывать ей сейчас маму было небезопасно — состояние девочки держалось только на ее мальчике.       — Вера, ее нельзя разлучать с мальчиком — сердце останавливается, — предупредил женщину врач, понимавший, что остановить почти обезумевшую от надежды мать попросту не сможет.       — Никогда я не разлучу ее со своим любимым, — пообещала отлично все понявшая женщина, но останавливаться не пожелала. Ей очень нужно было хоть одним глазком посмотреть на Машеньку. Убедиться в том, что доченька жива.       Гермиона лежала рядом с Гарри на широкой кушетке. Васин пытался уложить в голове доведенную информацию. Он понимал, что самым лучшим решением для кого-то вроде КГБ будет услать их четверых куда-нибудь подальше — в район Воркуты, но… Впервые сердце старлея сопротивлялось пониманию необходимости. Юноша понимал, что такое решение убьет Юльку, да и… Кто знает, как это перенесет Гермиона. Оставалось надеяться только на то, что прав был Ефремов, а не Азимов… Несмотря на то, что в СССР западные книги достать было не самым простым делом, старлей смог. Ибо любил фантастику, но читал, в основном, советскую. Советский офицер верил в то, что люди будущего их не выкинут, как ненужный хлам, а сменный оператор миелофона просто не могла удержать слез, слушая мысли такого еще внешне мальчишки.       — Вера, девочка на грани, ей вредны нагрузки, — пытался что-то объяснить врач, понимавший всю бесперспективность этого. Он просто вздохнул и отошел в сторону, пропуская мать.       Эта женщина не была врачом, Гермиона как-то сразу поняла это, но она была… Вера приблизилась к кровати, вглядываясь в лицо дочери. Мальчик рядом с девочкой мгновенно сменил позу, готовясь защитить Машеньку. «Через что же вы прошли, детоньки», — подумала Вера, стараясь удержать слезы. Что-то внутри Гермионы тянулось к этой незнакомке, да так, что сопротивляться не было никакой возможности.       — Доченька, — прошептала Вера, едва касаясь кончиками пальцев не отпрянувшей девочки. — Родная моя… Потеряшка…       — Мама? — удивленно проговорила Гермиона, глядя в глаза, из которых на нее изливалась ласка и тепло. — Мама! — воскликнула девушка, сразу же потянувшись двумя руками к этой женщине.       — Куда же ты пропала, родная моя, — прижимая к себе доченьку, Вера обняла и вздрогнувшего мальчика. Он был так удивлен, что женщина просто шепнула кое-что на ухо тому, кого звали Гарри Поттером, хотя на самом деле это был старший лейтенант Васин Илья Митрофанович, как было рассказано на инфоканале. Мальчик расслабился, мягко улыбнувшись.       — Мамочка, — по-русски проговорила девушка и замерла, будто не ожидая от себя таких знаний. Гермиона совершенно не понимала, что с ней происходит, зато каждой клеточкой своего истерзанного тела принимала маму… Васин тоже не ожидал того, что его будут обнимать. Какая-то совсем незаметная надежда зародилась в душе старлея. Он старательно давил ее, понимая, что… Он же никто этой женщине. Суворовское училище, армия, училище — все отучало товарища старшего лейтенанта от веры в чудеса, вот и теперь он просто боялся поверить.       Врач отделения кардиологии с интересом наблюдал за тем, как выправляются ритмы седой девочки. Взглянув на склонившуюся над кроватью женщину, он подумал об еще одной паре подростков, особенно о девочке, которой абсолютно обязательно надо было найти маму. Иначе…

***

      Узнав, что одна из девочек — «Потеряшка», именно так называли загадочно исчезнувших десять лет назад детей, поисковые службы начали внимательнее рассматривать остальных троих, к чему, разумеется, не могла не подключиться Алиса, решившая поговорить с этими подростками, такими же, как и она сама. Юлька уже могла более-менее неплохо шевелиться, хотя вставать ей еще не разрешали — после смены сердца надо было полежать — когда пришла эта чем-то знакомая девушка.       Алиса внимательно смотрела на девочку и мальчика. Они лежали рядом, при этом… Школьница чувствовала, что юноша готов к бою. Откуда появилось это ощущение, Селезнева не знала, но, тем не менее, подходила она осторожно, чтобы не напугать эту смутно знакомую девочку. Алисе казалось, что где-то она уже видела такой типаж или даже похожее лицо.       — Здравствуйте, — поздоровалась московская школьница с «гостями», как их называли теперь абсолютно все. — Меня зовут Алиса Селезнева, я школьница. Можно вас побеспокоить?       — Алиса Селезнева, — повторила за ней Юлька. Ее глаза округлились, становясь визуально больше, как будто стремясь вылезти из глазниц. — Настоящая? Двадцать первый век, институт времени, флип, Шуша, третья звездная? — товарищ лейтенант скороговоркой выдала все, что помнила из историй «девочки, с которой ничего не случится», взглянув на Алису с такой надеждой, что та даже отступила на полшага.       — Д-да, — удивленно согласилась школьница, поинтересовавшись: — Мы знакомы?       — Только по книгам, — вздохнула Юлька. — По чудесным историям о девочке, с которой ничего не случится…       — Игорь Всеволодович, — кивнула Алиса, поняв, о чем говорит эта девушка. В прошлом, в двадцатом веке жил писатель-фантаст, любивший описывать Алисины истории, выдавая их за фантастику. — Значит, ты читала его истории… Зна-а-ачит… — задумчиво проговорила Селезнева, подражая папе. — Ничего не значит, — расстроилась она.       — Что случилось? — поинтересовался товарищ прапорщик, нарушив неписанное правило — не лезть в женский разговор.       — Я думала, что, может быть, вы тоже из «Потеряшек», — абсолютно непонятно проинформировала его Алиса, пытаясь вспомнить, кого же ей напоминает Юлькино лицо. Внезапно какая-то идея пришла в голову девочки. — Да нет, не может быть!.. Хотя… Я скоро вернусь! — выкрикнула она, устремляясь в сторону станции флиперов.       Юлька удивленно проводила глазами легенду своего детства, а потом внезапно просто расплакалась. Девушка, сама не зная, думала о том же, о чем подумал и старлей — о самом простом решении. Но Юльке просто до зубовного скрежета не хотелось быть выкинутой. Ей хотелось покоя и тишины, а еще… С самого раннего детства Юля желала жить в таком мире, она хотела этого даже больше, чем маму.       — Когда-то давно, Юра, — заговорила чуть успокоившаяся в объятиях возлюбленного девушка. — Жил такой писатель Кир Булычев. Воспитательница любила нам его читать… Он рассказал про девочку, с которой ничего не случится… — слезы снова полились из глаз Юльки. — У нее есть мама и папа, а еще — вся земля и Галактика, понимаешь? Он очень тепло писал, и мы… мы мечтали… Холодными вечерами мы мечтали, что через сто лет человек будет летать к звездам и у всех будет мама и папа… Понимаешь, Юра? Нам по десять лет было всего, а мы мечтали…       — Тише, моя хорошая, тише, — успокаивал ее товарищ прапорщик, фантастику не читавший, но, несмотря на это, отлично понимавший свою Юльку. Он гладил девушку, стараясь успокоить, при этом понимая, что она хочет сказать. Полуэктов человеком был неглупым.       — Юра… не хочу, чтобы нас выбросили… — Юлька рыдала не сдерживаясь. — Ну пусть нас не выбросят, ну пожалуйста!       — Никто вас не выбросит, дети, — послышался голос от двери. Там стоял высокий седой мужчина в белом одеянии врача. — Никто и никогда. У вас теперь все будет хорошо.       Юлька даже не подозревала, что по ошибке медсестры, случайно нажавшей не тот сенсор, ее короткую исповедь слышала вся планета. На эти несколько минут жизнь на Земле просто замерла — люди вслушивались в полный надежды и отчаяния голос девочки-подростка. Юлька гремела на всю планету и ближний космос, а люди слушали ее голос. Алиса, уговаривавшая Ирию Гай, даже замерла на мгновение, чуть не заплакав от услышанных слов.       — Это она? — тихо спросила Ирия, в услышанном она, в первую очередь, вычленила боль потерянного ребенка.       — Да, Ирия, — кивнула всхлипывавшая школьница.       — Полетели, — решила женщина. — Даже если и нет, то будет да.

***

      В вошедшей женщине Юлька увидела Пандору. Пандору, к которой потянулось все ее существо, даже несмотря на то, что… что произошло. Приглядевшись, девушка поняла, что вошедшая только походит на «маму» из другого мира. Отличаясь лиловыми глазами, незнакомая пока женщина была почти копией самой Юльки — те же волосы, форма лица, носа, губ… Уставшая от всего произошедшего девчонка потянулась к вошедшей, казалось, всей душой, и Ирия увидела это.       Женщина смотрела, видя перед собой не офицера, не закаленную жизнью девушку, а, напротив — потерянную девчонку, скучающую по маме, как и она сама когда-то. Ирия, вздохнув, кивнула с надеждой смотревшей на нее Алисе и шагнула к этой девочке. Юрка понимал, что не все так просто, опасаясь за свою Юльку. Если эта женщина ее отвергнет, то…       Ирия молча обняла Юльку, прижимая ее к груди и оценивая свои ощущения от этого процесса. На вид девочка была вылитая Ванда, разве что глаза чуть отличались, но женщина чувствовала ребенка своим, поэтому никаких сомнений быть не могло. Сама воспитанная бойцом, она понимала состояние этой девочки, просто уставшей от всего, что с ней произошло, включая не самые простые, насколько Ирия была информирована, пытки. Прапорщик расслабился, каким-то шестым чувством поняв, что незнакомка приняла Юльку. О себе «почти офицер» давно уже не думал, зато о нем подумала его девочка.       — Меня зовут Ирия, — несмотря на довольно суровый тон, в голосе женщины слышалось тепло, что Юлька отчетливо чувствовала. — Ты похожа на меня, я чувствую тебя близкой, поэтому… — Ирия запнулась, оценивая выражение лица девочки.       — Мама… — жест, которым Юлька потянулась к женщине, настолько точно копировал такое же движение Ванды, что Ирия непроизвольно вздрогнула.       — Вы лежите здесь до послезавтра, — проинформировала подростков женщина. Она говорила четко, рублеными фразами, напоминая прапорщику его первого старшину. — После этого мы отправляемся домой.       — Мама, — проговорила девушка, после чего вдохнула-выдохнула, будто перед броском в воду. — Без Юрки я никуда не поеду, — сообщила Юлька, вызвав улыбку Ирии, узнавшую себя во… да во всем — в построении фразы, упрямом наклоне головы, готовности идти до конца.       — Я сказала «вы», — хмыкнула женщина, после короткого размышления все-таки погладившая потянувшуюся вслед руке Юльку. — Значит, вместе… Алиса!       — Да, Ирия, — разумеется, Селезнева никуда не ушла, наблюдая за этим воссоединением.       — Что там с другими двумя? — поинтересовалась Ирия Гай, за новостями особо не следившая.       — Там девочка — «Потеряшка», — губы Алисы расплылись в какой-то очень необыкновенной, по мнению Юльки, улыбке. — Так что у нее есть и мама, и папа…       — Очень хорошо, — кивнула Ирия, выпрямляясь. — Кто ведет расследование? Милодар?       — Щитоносцы, — хихикнула школьница. — Милодар на них обиделся. Но с ними договориться проще же, да?       — Да, — кивнула женщина, попрощавшись с обретенной дочерью и ее возлюбленным. — Пойдем, пообщаемся.       — Я к вам еще приду! — пообещала Алиса, отправляясь с Ирией. Юлька же просто лежала и не могла поверить в то, что у нее теперь будет… мама. Настоящая мама, как мечталось когда-то очень давно. И эту маму девушке подарила легенда ее детства — Алиса Селезнева.       — Если это сон, — прошептала Юлька. — Я не хочу просыпаться никогда…