Семь минут в раю

Следующим бутылочку крутить вызывается Яхаба. И разумеется — разумеется — горлышко показывает на Кьётани. Шигеру с улыбкой поднимается и шагает в комнату, Кентаро чёрной тучей следует за ним. «Ты че смурной такой?» — Яхаба немножко навеселе. Его почему-то ужасно смешит Кьётани: хмурой рожей, идиотской прической, тупым прикидом. Хочется поддеть, вывести на эмоции, растормошить, чтобы перестал брови сводить да нос морщить. «Пё-ё-ёсик», — тянет с ухмылкой. Кентаро это, разумеется, бесит. Он подлетает к однокласснику, толкает того ближе к стене, давит предплечьем на грудь. А у Шигеру сердце стучит быстро-быстро и пальцы на руках немеют. Кьётани смотрит прямо в глаза ему и не видит ни грамма страха, когда только таким смелым стал, зараза. «Знаешь, согласно Международной классификации болезней селфхармом могут считаться укусы животных, от которых человек не пытается уклониться», — внезапно говорит Яхаба. «Что ты несёшь», — Кьётани разворачивается, чтобы отойти. «Говорю, что не против, если ты меня покусаешь», — раздаётся в спину. Резко обернувшись, Кентаро видит, как одноклассник привалился к стене и шею белую напоказ выставляет. Сам не до конца понимая, какого чёрта творит, Кьётани сокращает расстояние между ними. «Потом не жалуйся», — рычит — черт, и правда рычит, как пёс — он. Яхаба только шумно выдыхает и ещё сильнее голову запрокидывает. «Просто кусать неинтересно», — думает Кентаро, втягивая кожу парня, сначала проходясь языком, а потом зубами. Двигается от плеча к уху, оставляя красную дорожку. Останавливается и прикусывает горло, давит на кадык и слышит, как Шигеру скулит от ощущений. Кентаро с ума сходит, остановиться не может. Руками впивается в плечи, грудью к груди прижимается и снова и снова лижет, кусает, целует… «Целует?» — Яхаба распахивает глаза, отталкивая парня от себя. Они стоят друг напротив друга красные, с трудом переводящие дыхание. На шее Шигеру расцветают синяки, и Кентаро не может отвести взгляд. Он делает маленький шаг вперёд, потом ещё один и ещё. Обвивает руками талию, притягивает ближе, оставляет лёгкий поцелуй на щеке и утыкается лбом в плечо. Яхаба через силу вдыхает и обнимает в ответ, когда слышит приглушённое: «Придурок. Ты. И идиот. Я». Смеётся в ответ, соглашаясь. Когда они через семь минут выходят из комнаты, все замолкают. Шигеру и Кьётани смотрят в разные стороны, не желая ни с кем пересекаться взглядами, особенно друг с другом. Первым отмирает Матсукава, начиная рассказывать об игре, которую они нашли. Пока остальные жалуются наперебой о том, насколько она дурацкая — «Потрясающая, вы хотели сказать!», — кричит Ханамаки — Ойкава утягивает Яхабу в ванную. «Мне стоит беспокоиться?» — спрашивает старший сеттер, роясь в аптечке. «Нет», — коротко и чётко отвечает младший. Ойкава секунду оценивающе смотрит на кохая, а потом передаёт какую-то мазь: «Лучше сделай это сейчас, если не хочешь сто лет ждать, пока этот пиздец сам сойдёт». И уходит, оставляя Яхабу самого оценивать тот самый «пиздец». Шигеру пальцем тыкает в синяки и тихо шипит от боли. Ему очень нравится, как это выглядит. Он не удерживается, достаёт телефон и пытается сфотографироваться в зеркало. На третьем снимке в комнату заходит Кентаро и удивлённо смотрит на парня через зеркало. Связующий краснеет и пытается спрятать телефон, пока Кьётани рассматривает следы своих зубов на бледной коже. «Даже не думай жалеть, — резко говорит Яхаба. — Мне всё понравилось». «Угу, — мычит Кентаро. — Помочь сфоткать?» Шигеру выдыхает и улыбается: «Да, пожалуйста». Спустя десяток минут, по шее размазана мазь, в галерее появились невероятные фотографии его шеи и рук Кентаро на ней, а в голове до сих пор крутится глухо сказанная фраза: «Мы обязательно повторим».