***
Урок у Бинса, опять. Такое уж расписание, если несколько дней нет уроков истории магии, то потом они идут подряд. Фред сел как всегда с Эвелин, несмотря на то, что его позвали к себе симпотные когтевранки. У Эвелин ужасно болели глаза, будто она держала их открытыми несколько часов. А когда Эвелин закрывала их, то болели сильнее. Она не знала, что сделать, чтобы не болели глаза и не было слабости. Просто сжать руку в кулак уже было сложно, мышцы будто атрофировались, а кости стали мягкими. Эвелин чувствовала себя как испорченное желе под палящим солнцем, которое растекается по асфальту и по которому проезжает множество машин. Фред рассказывал ей о смешных ситуациях на пятом курсе, когда он встречался с одной из пуффендуек по приколу. Эвелин пыталась слушать Фреда, ведь ей было интересно, но она будто проваливалась в какой-то зыбкий песок дремоты. Она чувствовала некоторую ревность из-за того, что Фред вообще с кем-то встречался. Она понимала, что он — симпатичный парень, смешной, с хорошей фигурой, красивым и милым лицом. Но ревность она ощущала. Фред в очередной раз пошутил, и, смотря на Эвелин с улыбкой, вздохнул. Фред понимал, что Эвелин его особо и не слушает, ведь она не смеётся с его шуток уже пятый раз. Эвелин не заметила того, как Фред замолчал и начал на неё внимательно смотреть. Через некоторое время Эвелин будто очнулась, посмотрела на Фреда, и, заметив его взгляд, неловко улыбнулась, поджав губы. — Что? — не понимая в чем дело, спросила девушка. Фред пожал плечами. — Ничего. Прозвенел звонок, и Боже, только не урок у профессора Бинса… Хоть три зельеварения подряд! Но не уроки истории. Эвелин чувствовала, как проваливалась в какую-то бездну. Вскоре, она прикрыла на чуть-чуть глаза и сама не заметила, как отключилась, рухнув на своего соседа. Фред глянул на Эвелин, которая опёрлась щекой о его плечо, и тихо позвал ее, спросив, что с ней. Когда она ему не ответила, он аккуратно убрал волосы с ее лица и увидел, как она посапывает, прикрыв умиротворённо глаза. Фред улыбнулся. Он наколдовал из своего учебника мягкую подушку, за что ему профессор Макгонагалл могла бы дать десять очков, но и отнять пять, ведь Фред превратил в подушку свой учебник. У него есть учебник Эвелин, которой он вряд ли на данный момент понадобится, да и к каждому вопросу написаны карандашом ответы (она сама их писала). Он положил эту «подушку» сбоку от своей ляжки, и аккуратно уложил Эвелин, и та, на удивление, не проснулась. Теперь она лежала буквально под столом. Хоть у Фреда шило в одном месте, он старался не двигаться, чтобы не разбудить Эвелин, но вскоре она проснулась, потому что Фред дернулся, когда его позвал друг с соседней парты. — Извини, я пытался не двигаться… — превращая подушку обратно в учебник, сказал Фред. — Ничего, — сдавленно отвечала Эвелин, протирая глаза, которые наконец перестали болеть.***
Уроки у профессора Грюма проходили всегда интересно. Фред сел с одним из своих дружков, и потому Эвелин была одна. Внезапно к ней подсел Фред, который уже сказал, что сядет с другом, и Эвелин повернулась к нему. — Ты чего? Я думала, ты будешь со своим другом сидеть, — разглядывая рыжие длинные волосы, сказала Эвелин. Ей вдруг захотелось погладить Фреда по голове. Он на ее вопрос промолчал. — Слушай, у тебя такие волосы красивые, можно я их потрогаю? Блин, не будешь же против? — нервно посмеявшись, Эвелин ожидала ответа на свой неозвученный вопрос. Но ответа не было. — Ладно, — сказала она, улыбнувшись. — Молчание — знак согласия… Эвелин стала гладить его затылок, зарываясь рукой в мягкие прямые волосы…прямые? У Фреда пушистые, от природы. Он за одну перемену вряд ли смог бы выпрямить волосы, да и он вряд ли бы вообще это сделал. — Черт, у тебя такие классные волосы, прям кайф их трогать. Мне бы хотелось быть рыжей… Фред опустил голову и вздохнул, немного посмеиваясь. Эвелин посмотрела снова на то место, где сидел Фред со своим другом и ахнула, раскрыв в шоке глаза. Она одернула руку, повернулась к соседу, потом снова посмотрела туда, где Фред болтал со своим другом. Её пронзил страх и стыд изнутри. Живот будто сделал сальто вместе со внутреностями. — Черт! Извини, я подумала, что ты Фред, блин! Мне так жутко неловко! Господи! Эвелин хотелось провалиться под землю. «Фред» хмыкнул, выпрямился и поправил волосы, чтобы его лицо было видно. Он посмотрел на Эвелин своими зелено-карими глазами, улыбаясь. — Да ничего, было приятно, я ожидал, что ты начнёшь мне за ушком чесать, — с прищуром говорил Джордж. Его голос чуть грубее и не такой хриплый, как у Фреда. Эвелин посмеялась с такой шутки, но ей было не смешно. Она не знала, что говорить. Джордж пристально на неё смотрел и Эвелин на него. Она не знала, что делать, потому поджала губы и отвернулась от Джорджа, открывая свой блокнот и зарисовывая что-то, прикрывая локтем желтый лист. Джордж повернулся обратно и посмотрел в свой учебник. Тема о том, что делать, если тебя откинуло на пару метров после оглушающих контр-заклятий. Была теория и практика. У Эвелин бешено билось сердце. Ей не сколько страшно, сколько она просто нервничает. Джордж счёл ее поведение странным, но расспрашивать девушку не стал. А что он у неё спросил бы? «Эй, Эвелин, у тебя с кукушкой все в порядке?» Вскоре начался урок, где профессор донимал всех в классе, и уснуть так, как на истории магии не вышло. Джордж никак не трогал Эвелин, даже внимания на неё не обращал. Девушка заметила, что все места в классе заняты, и поняла, что Джордж сел с ней просто из-за того, что ему места не хватило. Она то и дело поглядывала на Фреда. «Эти чёртовы девки разговаривают и флиртуют с ним!» Эвелин злилась.***
Намечалась тусовка у когтевранцев: день рождения какой-то девчули, которая сохнет по Фреду и Джорджу. Позвала она почти весь их факультет. Именно сегодня проходил праздник. Завтра пятница, и уроки будут ого-го, но Фред знал, что…это так эгоистично, ему стало стыдно за то, что он даже не попытался сделать домашнее задание, а сразу свалил его на бедную Эвелин с недосыпом и бессонницей. Фред пока что не разговаривал с Джорджем. Он думал об этом, но не сейчас. Юноша решил надеть свою футболку-поло желтого цвета и чёрные джинсы с кедами. Сверху футболки чёрная кофта на застежке с капюшоном. Он пошёл относить Эвелин ее домашнее задание, которое она уже дала ему списать, и на Фреде оставалась одна травология, на которую Эвелин не ходила. Парень успел пофлиртовать с девочками по пути к Эвелин и, зайдя к ней в комнату, пришёл в шок. Он быстро закрыл за собой дверь и положил домашние задания девушки на ее столик рядом с кроватью, начиная трясти Эвелин. — Эви, Эв! — в испуге звал ее Фред. Зрачки сразу сузились, сердце билось быстро. Он увидел синяки на её лице, на руках, костяшках. — Эвелин, блять! — прокричал Фред, хлопнув ее по щеке, и та вскочила, как вампир из гроба. Он уже забыл о какой-то там когтевранке. Эвелин с распахнутыми глазами уставилась на Фреда. — Ты чего? — Это ты чего! Что с тобой?! Ты что, дралась с кем-то? Кто это был? Реакция Фреда мешалась с заботой, испугом и злостью. Эвелин только поняла, что сняла заклинание, которое не показывало синяков. Ее разбитая губа и бровь были в синяках. Фингал, благо, быстро прошёл с волшебными мазями. — Говори!!! Кто это сделал? — схватив бедную за плечи, Фред залез к ней на кровать и придвинулся ближе к ее лицу. — Не молчи. Говори. Эвелин сама была испугана и проговорила в оцепенении: — Грэхем! Фреда ещё больше накрыло. Он отпустил девушку, слез с ее кровати и выпрямился, разминая кулаки. Его кости хрустели. Он посмотрел на Эвелин, немного опустив голову, рассматривая ее лицо. — Спи, котёночек, я разберусь, — выдохнув, сказал Фред и собрался уходить. — Фред, не надо, пожалуйста! Я уже разобралась с ним! Страх охватил ее вместе со стыдом. Все решат, что она нажаловалась. Да и Фред повредит себя… Фред остановился, ее сердце немного успокоилось, но живот все равно стянуло в узел тревоги. Появилась надежда, что он послушает ее и не станет разбираться с Грехемом. — Когда он это сделал? — нахмурившись, спросил Фред. Эвелин готова уже рыдать, лишь бы Фред не лез. — Фред, пожалуйста! Не трогай его! Мне же стыдно будет! Она не хотела плакать перед Фредом. Словами не описать, какую бурю эмоций испытывала девушка. Фред усмехнулся. — Он тебя побил, а мне хвост поджать и сидеть молча? А? — повернувшись к ней, спросил парень, нахмурившись сильнее. Эвелин подумалось о том, все ли братья Уизли сравнивают себя с собаками… Эвелин молчала, тоже хмурилась. — Пойдёшь к нему и я тебя задушу! Фред удивился тому, что он идёт ее защищать, а она так реагирует. Другие бы девушки только радовались. — Да блять, Эвелин! Короче, чего я тебя слушаю? Фред скрылся за дверью, хлопнув ей напоследок. Эвелин закипала от гнева. У Фреда в голове не укладывалось, как можно бить девушек, да ещё и так сильно. Он не приветствовал какое-либо насилие по отношению к девушкам, даже если они и правда как-то виноваты. Мало того, что она девушка, она его лучшая подруга, и за неё Фред пойдёт хоть по головам.***
В большой гостиной Когтеврана, украшенной конфетти, шариками, мыльными пузырями у потолка, играла музыка, и многие, наряженные в какие-то обтягивающие платья, джинсы и одетые так, как им нравится, танцевали. Неоновая лента прикреплена по бокам стен, она меняла свой цвет каждые пять минут. Фред знал, что Грэхем придёт. Пока об него обтиралась именинница в обтягивающем платье синего цвета, Фред выискивал глазами среди толпы чертова Грехема. Музыка становилась громче. Многие курили травку, целовались и пили точно не пунш. — Фред, а где твой брат? — улыбаясь, спрашивала брюнетка, упираясь в его руку своими грудями. — Не знаю, — отрешенно отвечал он, хмурясь и щурясь, выискивая цель, поворачивая голову в разны стороны, в надежде, что Грехем таится где-нибудь в углу. Девушку такой ответ не устроил, но виду она не подала. — Не хочешь пыхнуть со мной в моей комнате? — намекая, спрашивала когтевранка. Она уже наскучила Фреду. Он осмотрел уже пять раз всю большую гостиную Когтеврана, и наконец нашёл его. — Извини, красотка, не сегодня, — вытаскивая свою руку, сказал Фред, и стал протискиваться через толпу к Грехему. Она цокнула языком, нахмурившись. — Козёл. Музыку будто сделали громче. Играла песня «Underworld — Born Slippy». Середина песни описывала состояние Фреда, словно затуманенное чем-то. Он уже подходил к Грехему, и тот, заметив Фреда, улыбнулся. — Чего тебе, рыжий ублюдок? — нахмурившись и зло улыбаясь, спросил Грехем, после чего некоторые девушки из его компании засмеялись. Фред, не тратя время на милую беседу с ним, все-таки поприветствовал Грехема своим кулаком, да так, что слизеринец упал на пол, скручиваясь и хватаясь за лицо. Некоторые его подружки взвизгнули от страха. В гостиной было темно, освещалась она красным цветом гнева. Красный неон отливал на его коже и волосах. Фред дышал быстро и глубоко, словно он собирает внутри себя огонь и готов выплюнуть его в Грехема, который стал подниматься. Сжатые кулаки говорили о том, что Фред не собирается останавливаться на одном ударе. — Мразь, ты не знаешь, с кем связался! — прокричал разъяренный Грехем, и кинулся на Фреда, ударив его со всей силы в ребро. Пока Грехем опустился для удара в ребро, Фред ударил своим сильным и твёрдым кулаком соперника в челюсть, и тот чуть не упал. Он устоял на ногах, и Фред заговорил: — Я знал, что ты ёбанный придурок, но чтобы бить девушек? Хах, Грехем, я тебя убью, и мне плевать на твоих родителей, которые пожалуются кому-то там, подлизывая жопы, дабы их беззащитного сыночка кто-то спас, — надменно говоря, Фред зашагал к Грехему, и тот в гневе заревел, кидаясь на Фреда и хватая его за горло. Дыхание сперло, а голова будто стала гелевым шариком. Горло сжимали так сильно, что оно заболело. У Фреда начинала кружиться голова и мутнеть перед глазами. Голову словно зажимали чем-то. Фред видел искажённое злостью лицо Грехема. Музыка просачивалась в уши и кроме неё ничего не было слышно. Фред вдруг вспомнил её синяки. Ей было больнее, чем ему сейчас. Вдруг парня охватило сумашествие и гнев, будто в него вселился бес. Фред схватил двумя руками запястья Грехема, смотря ему в лицо, и стал сжимать торчащие вены так, что ногти впивались в кожу и раздирали ее. Почувствовав, что хватка ослабла, Фред приподнял руки и соединил их вместе, и обоими локтями ударил Грехема по лицу, и того сбросило с Фреда. Уизли быстро приподнялся и, схватив Грехема за воротник, поднял его и швырнул в стену. Он, впечатавшись в неё, медленно сполз, и Фред подошёл и взял Грехема за волосы, после чего стал бить его лицом об стену, размазывая кровь. К Фреду никто не подходил, не звал его, да и тот не слышал ничего, кроме песни, и пока он бил об стену Грехема, не думал ни о чем. Вдруг Фред чувствует, как его кто-то трогает и отшвыривает Грехема на стеклянный стол, который под ним бьется и разбивается в дребезги. Фред поворачивается назад и видит перед собой Джорджа, который что-то говорит, но Фред ничего не слышит. Он видит, что Джордж как-то шевелит губами и похоже, он хочет сказать что-то важное, ведь вид его обеспокоенного лица лишь об этом и говорил.***
Фред шёл с Джорджем к себе в комнату. На шее остались отметины от пальцев Грехема. — Фред, чем ты думал? Это же Грехем, он тебя…мы ничего не сможем сделать, если он пожалуется родителям, а он пожалуется, либо пожалуются его друзья…мы даже с Людо не можем ничего сделать… Фред, почему? Зачем? Фред вздохнул. Дышать стало даже приятнее. — Он избил Эв несколько дней назад. Она похоже скрывала синяки с помощью заклинания, потому что я ничего не видел раньше. А сегодня…я зашёл в ее комнату и увидал, как она спит. Увидел эти ее синяки и в сердце что-то как будто ёкнуло…она же такая маленькая, — Фред показывал Джорджу жестами маленького котёнка. Но считал ее маленьким котёнком только Фред. Джордж глядел на Фреда и слушал его. — Беззащитная…просто в голове не укладывается…за что? И вот, я как будто ничего не видел и не думал, и шёл к нему, бил его, и я считаю, он заслужил. Он ещё легко отделался. Даже думать не хочу о том, как она плакала, когда он ее бил… Если бы Фред видел, как Эвелин уделала Грехема и не проронила ни слезинки, он бы очень удивился. Джордж не мог не согласиться с Фредом: бить девочек нельзя. Но с Грехемом можно было обойтись по другому, хитрее и сильнее простого физического насилия. Они зашли в комнату и продолжали говорить об этом случае, не заметив гостя. Фред, снимая кофту, повернул голову к Джорджу и ответил ему на его вопрос. Они беседовали как ни в чем не бывало. Вдруг Фред поворачивает голову и видит Эвелин, которая сидит на его кровати в одной своей пижаме. Ее волосы прилипли к лицу из-за того, что она ревела, похоже, на его кровати. Нос и глаза красные, опухшие. Фред неловко улыбнулся ей. — Ты чего не спишь, котик? Я же говорил… Джордж посмотрел на Фреда в недоумении, ведь его голос изменился на ласковый, да и раньше Фред не обращался к Джорджу таким образом, но, увидев девушку, приподнял в удивлении брови и понял, что ему лучше выйти. Эвелин посмотрела на шею Фреда, которая была в синяках, потом взглянула ему в лицо, готовая разреветься снова. — Ой, не плачь, не надо, почему ты плачешь? Я же тут, не плачь, какая ты эмоциональная, боже мой, — улыбаясь и прижимая к себе Эвелин в полу-согнутом состоянии, говорил Фред. — Что у тебя с шеей? — всхлипывая, спрашивала она, разглядывая его покраснения и синяки. Фред по-доброму посмотрел на неё. — Не волнуйся, — ласково проговорил он, улыбнувшись. — Со мной все хорошо. — Ага, вижу я, что все хорошо, — буркнула она, опустив взгляд. Фред присел рядом с ней, аккуратно убрав ее волосы с лица своими длинными холодными пальцами и начал успокаивать её ласковыми словами. Эвелин потихоньку успокаивалась, и вскоре обняла Фреда, прижимаясь к его груди и чувствуя, как бьется его сердце, чувствуя тепло его тела и то, как он спокойно дышит. С Фредом она переставала думать о всех проблемах, с ним спокойно и комфортно. Ей даже было плевать на то, что Фред увидел ее в одной пижаме с растрёпанными волосами и со слезами на глазах на его же кровати. Фред стал поглаживать ее по спине, другой рукой придерживая ее за плечо. Эвелин совсем не хотелось уходить обратно к себе. — Если хочешь, можешь остаться со мной, парни не будут против. Он продолжал гладить ее спинку сквозь мягкую пижаму с какими-то животными. Эвелин улыбнулась. — Я стесняюсь. Фред усмехнулся. — Нечего стесняться. Они тебе не будут ничего говорить. Мы пропустили отработки. Эвелин усмехнулась. — Ты пропустил, не я. — Ха-ха, вот ты какая, значит… Эвелин отстранилась от Фреда и улыбнулась вновь. — Твои проблемы, герой. — Ладненько. А теперь ложись, а я сейчас в душ схожу. Эвелин хотелось спросить, можно ли ей с ним, но она решила не торопить события. Вскоре Фред пришёл переодетый в свою гриффиндорскую пижаму, и, обнимая Эвелин, они оба уснули вместе под одеялом. Фред пахнул чем-то приятным, душистым и нежным. Его прикосновения такие же нежные и приятные, как и он сам. Одна его рука лежала у неё на талии, другая на затылке, так он и прижимал к себе девушку. Она же уперлась руками в его плоскую накачанную грудь, которая спокойно вздымалась и опускалась. Он опалял своим дыханием ее макушку, а она его ключицы. И плевать Фреду на последствия. Главное, что Эви рядом. А для неё главное, что Фред рядом. Он сжимал ее в своих руках, как мягкую игрушку. А ей нравилось быть его мягкой игрушкой.