«TAEMIN — SEXUALITY»
Нельзя заводить роман в университете, но этот чёртов первокурсник Пак Чимин не даёт здраво мыслить. Эта его сочная задница... Этот невинный взгляд... И… Ох, Боже! Эти пухлые губы просто сводят с ума. *Мин Юнги, хренов ты извращенец, тормози! Ему всего 18 лет, а тебе уже 30. Надо думать не членом, а головой. Да-да, не головкой, которая в трусах, а головой, которая на плечах. Помечтали и хватит.* Каждый раз себе такое говорит. Бла-бла-бла. 30 лет, преподаватель истории, а есть, блин, наивный дурачок. Он как всегда придёт домой, передрочнёт на его фото, да и успокоится. Ненадолго, правда. И вот не устало каждый раз прокручивать у себя одни и те же фразы в голове. Ну взял бы и оттрахал уже. Вот именно! Да! Ему уже во-сем-над-цать. Ну тут даже сам его орех просится на грех. Он то ли не замечает, то ли под идиота косит. Мальчишка сам сгорает от желания, чтобы его отшлёпали, прижали, облапали, засосали и просто затрахали. Да, вот они, 18 лет, первый курс, ещё ветер в бошке. И хочется постоянно секса. Вот тут Пак Чимин думает головкой, которая в трусах и даже не пытается думать головой, которая на плечах. Юнги хоть как-то пытается, а этот маленький бесстыдник даже и не хочет думать по-другому. Чимин — мальчик умный, всё схватывает на ходу. Даже коим образом на истории умудряется улавливать информацию и отвечать на заданные вопросы. Хотя Чимин даже и не думает, блять, там о какой-то истории. Он просто сжирает взглядом невыносимо сексуального преподавателя Мин Юнги. Постоянно пялится на его руки, матерь божья, пальцы, шею и длинные волосы. *Ну ёбаный в рот, ну просто бог, спустившейся с небес. Да услышьте меня небеса! Мин Юнги, трахни ты меня уже наконец-то, либо я умру от спермоинтоксикации!* А Юнги даже не удосуживается на него смотреть на паре. Держится изо всех сил. Он просто боится не так на него посмотреть, что не сможет отвести взгляд, боится сорваться. Он даже спрашивает его редко, чтобы избежать контакта. А Чимин как только не пытался его внимания привлечь: то учебник или тетрадь выронит перед его столом, когда уже прозвенел звонок и надо переходить в другую аудиторию на другую пару. Он то так соблазнительно нагнётся, то чупа-чупс по-блядски сосёт и сверлит его взглядом, в то время как тот сидит на своём стуле и чего-то там пытается найти в своём, будь ты проклят, учебнике. То, когда тетрадь по самостоятельным работам идёт класть на преподавательский стол и умудряется типа случайно коснуться его руки или ещё что-то в этом роде. А ему хоть бы хны! Ноль внимания! Хоть бы глазом повёл! Нет же, похуй! Вот, блять, выдержка! Такой ещё поучиться надо. Ну да, всё-таки 30 лет, не 18 же. Годы практики, наверно. И Чимин уверен, что ну, ёмаё, ну Мин стопудово по парням. Гей-радар никогда не подводит. Знаете, а вообще так-то по Юнги нифига и не скажешь, но Чимину же виднее. С ним хуй поспоришь. Попробуй только возразить, всегда, гадёныш, прав оказывается. Как говорится: за словом в карман не полезет. Ну вот почему он не обращает никак на него внимания на парах? Хотя Пак несколько раз улавливал заинтересованный взгляд на себе. Правда, когда встречался с карими глазами, смотрящими так же плотоядно в ответ, быстро отводил взгляд. И Чимин всё равно никак не может понять: ну вот что с ним не так или с тем, но он точно себя знает, что хорош собой, а у препода явно какие-то проблемки. *Надо что-то думать. Надо самому сделать шаг вперёд. Похуй, что мне, возможно, будет пиздец, но рискнуть стоит, ибо член нахрен взорвётся.****
И тут у коварного мальчишки приходит на ум неплохой такой план, который воплотит он в реальность сегодня же. Ой, и как раз пара истории — это последняя пара на сегодня. Ну это же просто идеально! Как всегда Пак копошится, время тянет, пока все выйдут из аудитории, и они останутся одни. Чимин попросил своего одногруппника закрыть дверь на последок, типа ему надо серьёзно поговорить с преподом по поводу учёбы. Да тому в принципе и похрен было, зачем там дверь надо закрыть и так далее. На просьбу Чимина тот ответил: «Без проблем, чувак». *Ну да, хуль я так выделовался. Надо — значит, надо. Да пофиг! Самое главное, начало положено.* — Мистер Мин, извините, я что-то себя плохо чувствую. Вы бы не могли мне помочь? Его мальчику плохо. Похуй тут на всё, уже не думаешь, как и в какой позе его трахнуть. Тут помочь надо! — Да, конечно! Где-то что-то болит? Тошнит? Голова кружится? *Во распереживался то! Так, Пак Чимин, только не заржи тут на всю аудиторию.* — Для начала вы бы не могли бы мне принести стакан воды, если вам не сложно, уж очень пить хочется. — Да-да, конечно! Юнги мигом набирает в стакан воды и быстрым шагом идёт к Чимину. — Вот, держи. — Спасибо. Чима делает несколько глотков воды и ставит стакан на парту, облизывает губы и вытирает каплю большим пальцем руки, которая медленно стекала по подбородку. Господибоже, тут сейчас Мин Юнги плохо станет и придётся немедленно вызвать доктора ему. Но ничего, мы берём себя в руки, как мы и умеем. — Так что с тобой случилось? Чем именно я могу тебе помочь? — А вы бы не могли немного наклониться ко мне? Мин наклоняется, и Пак говорит томным голосом: — Я сгораю от желания иметь ваш член в себе. Мне так сильно плохо. Я уже весь изголодался. Хочу трахаться, как ненасытная сучка. Ебать, у Юнги земля из-под ног уходит, ладошки потеют, кровь к щекам приливает, в голове шум, а мозг к чёрту отключается. Опа, блять, во какие пироги! Это чё, он тут не один хочет потрахаться?! Так ещё и симпатия взаимна! Он переводит свой уже хищный взгляд и шепчет голосом, который быстро расходится по венам, как быстродействующий яд: — Член, значит, мой хочешь, маленький негодник? А ты смелый! Пак выдаёт нахальную такую ухмылочку. — А что остаётся ещё делать, когда как бы ты не пытался на себя внимания обратить, всё бестолку! Я решил рискнуть. И вроде как удачно. Или я ошибаюсь? — Я старался не обращать на тебя внимания только потому, что ты младше меня на 12 лет и ты мой ученик. И да, ты не ошибся. — Да мне похрен кто я, чё я, просто да, я очень сильно хочу твой член. В себе. Неважно где. Хочу чувствовать его. Не могу совладать с собой. Мать вашу, это разрушает все границы. Мин резко тянет на себя Пака за воротник белой рубашки и накрывает свои губы губами Чимина. Тот сразу раскрывает рот в поцелуе и даёт проникнуть языку Юнги, который сразу атакует. Грязно и мокро, как раз как и хотел Пак. Он стонет, раздвигает ноги и притягивает к себе ближе Мина, жмётся плотнее, чтобы между ними было минимум свободного пространства. Тут топорщится стояк, который выдаёт себя с потрохами и ни капельки не стесняется в своих похотливых замыслах и упирается прям в чужой (ну а что греха таить: у самого всё в точности так же). А тот, в свою очередь, начинает так усердно тереться об него. Обнимает крепче, свои короткие пальчики запускает в волосы, целует так глубоко, как это вообще возможно и стонет сквозь поцелуй. Мин нехотя отстраняется, чтобы хоть немного отдышаться и не дать себе так быстро кончить, даже не войдя в тугую и сладкую дырочку. — Малыш, хочу продлить наше удовольствие подольше. Хочу быть внутри тебя. Чимин уже скоро лопнет от желания почувствовать скорее в себе его твёрдый и большой ствол. Да, Пак готов, он немного приготовился. Любит с собой поиграть. Например: в душе, на кровати, на полу перед зеркалом, представляя образ своего преподавателя и вспоминая его голос. И каждый раз исступлённо кончает с его именем на губах. Тут уже не до конфетно-букетного периода. Вот честно, сейчас вообще не до него. Время есть, наверстаем. Тут просто до боли в члене. Нет сил терпеть. Хочется сейчас и сразу. Юнги закрывает на ключ изнутри кабинет и возвращается к своему мальчику. Поспешно расстёгивает штаны, далее расстёгивает и стягивает рубашку и просто наваливается на обнажённое и разгоряченное тело, начинает выцеловывать каждый сантиметр кожи. Не хочет отпускать, боится, как будто тот испарится и вовсе исчезнет, но Чимин здесь и никуда не денется. Его каждая клеточка организма хочет раствориться лишь только в руках Юнги. Его тело отвечает на каждое прикосновение, на каждый поцелуй. Стоны просто сыпятся. Мин снимает с себя кофту тёмно-синего цвета и приспускает чёрные брюки. — Повернись, сладкий. Пак поворачивается, облокотившись о парту, и выпячивает свою райскую задницу. — Чёрт! — шипит Юнги. Он подходит вплотную и упирается членом между пышных половинок. — Ммм… Чимин привстаёт и своей спиной касается голой груди Мина. Так горячо. Он начинается тереться задницей о чужой пах и издавать неприличные звуки. — Маленький ненасытный развратник, ты просто с ума меня сводишь! А Пак ехидно улыбается. Знает, что вытворяет и до чего доводит. Юнги резко спускает мешающий и остающийся элемент одежды с Чимина и сразу же быстро начинает вводить рукой по чувствительному члену. Кусает шею, языком проходится по местам укуса, целует лопатки. Свой собственный член воет от недостатка внимания, а его попка так и просит, чтобы в неё вогнали член по самые яйца. Мин убирает руку с члена мальчишки и говорит: — Нагнись и расставь свои прекрасные ножки. Пак подчиняется. А Юнги не знает, что его ждёт приятный сюрприз. Нашего малыша не нужно растягивать. Мальчик то уже подготовился. В принципе Чимин не думал, что наконец-то трахнется сегодня со своим преподом по истории, он просто заигрался с собой в душе сегодня утром и решил пойти в универ с анальной пробкой, которую не забыл перед тем, как её вставить, смазать ягодной смазкой. И это оказалось очень кстати. — Ох, Чимин-и, да ты проказник ещё тот. Много чего интересного мне ещё предстоит о тебе узнать. — О да, и это многое тебе безумно понравится. — Жду не дождусь, сладкий. Мин пробирается меж половинок к пробке и начинает медленно то вынимать, то обратно вгонять её в разгорячённое нутро. А Пак чуть ли не хнычет. — Чёрт, вынь ты её уже и вставь свой член! Хочу почувствовать в себе живой, горячий и большой член! Хочу именно твой член! Пожалуйста! — Ох, всё, что захочешь. Когда и где угодно. Я уже твой. — А я твой. И ты можешь делать всё, что хочешь. Только для начала трахни меня! Пробка немедленно покидает дырочку Пака и теперь покоится где-то на полу в вещах. Боже, она так течёт, как хочется припасть к ней языком, войти пальцами и ещё немного растянуть и поиграться с малышом, но член слишком ноет, и Юнги уже снимает с себя быстро боксёры и упирается головкой, которой думал ежедневно об этом безумном мальчишке, которого каждый раз хотелось оттрахать жёстко на парте. Он начинает медленно просовывать свой член дальше внутрь, шипя и шепча себе под нос, как это ахуенно и пиздецки хорошо. Чимин не может терпеть и резко насаживается на ствол, хлопаясь своими булочками о пах Юнги, раскрывая рот в немом стоне. Мин рычит и, хватаясь за талию Чимина, резко начинает натягивать на свой член, делает точные и размашистые движения, попадая прям по сладкому комочку. Чимин сам подмахивает задницей в унисон толчкам Юнги. Пошлые звуки и стоны заполняют аудиторию. Пак чуть ли не кричит от того, насколько ему сейчас хорошо. Юнги гортанно стонет. Они не сдерживаются в звуках и голосе: стены звукоизолирующие. Вот на этом директору университета большое спасибо. Юнги выходит, переворачивает Чимина к себе лицом, ноги кладёт себе на талию, которые сразу обвивают его и снова входит. Пак тянет ручки, чтобы обнять его и быть так близко, чтобы чувствовать тепло его тела. Мин поддаётся вперёд на объятия Чимина и впивается в сладостные губы цвета вишни, трахает грубо не только членом, но и языком. Так сильно хочет. Хочет его всего себе и навсегда. Чимин отстраняется и громко стонет, запрокидывая голову назад. Юнги мажет языком по твёрдому и чувствительному соску, рукой снова берёт член Пака и продолжает свои непристойные действия и движения. Чимин не понимает, кто он, где он. Он, блять, вообще дышит? Он живой? Это вообще всё реально?! Первый настоящий секс с мужчиной его мечты запомнится ему точно на всю жизнь. И этот секс с богом по имени Мин Юнги точно не последний. — Я кончу! Юнги-я, я сейчас кончу! — Давай, малыш, кончай! — Юнги, ммм, ах… Юнги! — последний громкий вскрик и с именем на дурманящих губах, струя спермы бьёт на грудь Юнги, а остатки растекаются по его руке. Несколько раз проводя рукой, Мин убирает и приближает руку к своим губам: он слизывает немного спермы своим сумасшедшем языком, пробуя своего мальчика на вкус. — Ммм, ты такой вкусный. Пак ещё не отошёл от безудержного оргазма, а тут ещё вот что он вытворяет. Чимин просто ахуевает от происходящего. Его всё ещё трахают. Юнги снова притягивает и проталкивает свой бесстыжий и грязный язык в рот Чимина. Он чувствуют свой вкус и играет с языком Мина: сосёт его, облизывает чужие губы, а Юнги так бешено трахает. И вот сейчас, да, боже, да, он так сильно кончает внутрь со словами: «Чимин, ах, да, Чимин!» Так много спермы выходит из члена и заполняет дырочку Пака. — Мой мальчик, ты такой замечательный и самый лучший. Это было просто нереально! — Мне тоже безумно понравилось. Хочу повторить. И не раз. Хочу много-много раз! — Я тоже. Я этого тоже сильно хочу. Мин ещё внутри. Он так правильно и превосходно чувствуется. И они снова целуются. Не могут насладится друг другом, как будто боятся, что это сон и всё мигом может исчезнуть, но нет — это всё реально. Это наконец-то произошло. И это ещё произойдёт много-много раз.