История другой реальности

      День у Курапики не задался с самого начала — ранний подъем и поездка на метро, где все стоят спинка к спинке и засыпают на ходу — это уже обыденность и привычная обстановка с утра. Но тот факт, что он едет к своему наставнику на рассмотрение одного из недавних происшествий в свой день рождения, радости дню не придавала. А даже наоборот, ведь если ты просыпаешься рано утром от звонка, в котором тебе сообщают: «По старому делу появились новые подробности, я хочу чтобы ты приехал по этому адресу: район N, улица N с утра и взглянул на это» То ничего хорошего ждать тебя там никогда не будет. Но если наставник просит его приехать, значит Курапика все же не зря еще при первом знакомстве с ним объяснил насколько важно для него это дело, и появление новых улик должно доходить до него. Пока парень размышлял о том, что именно могли обнаружить в такую рань, поезд остановился, и мягкий женский голос объявил о прибытии на нужную ему станцию. «Осторожно, двери закрываются. Следующая станция N» — Курапика выходит из вагона, легко просачиваясь меж людей на платформе и, найдя на информационном стенде нужное направление, выдвигается к выходу на поверхность. Город встречает его гулом машин, разговорами людей и теплый порывом ветра с редкими лепестками сакуры, — не знай он на какое дело его вызвали, то давно бы расслабил крепко сжатые в кулаки ладони, а холодный камень лица тронула бы безмятежная улыбка, что куда больше подходила этому дню. Но собственные беспокойные мысли не позволяли даже нормально на чем-то сосредоточится, кроме воспоминаний о истории всё ещё незаконченного дела, что уж говорить про расслабление напряженных мышц во всем теле. Но тот факт, что спустя минуту своего пути, парень налетел на столб, хорошенько так ударившись лбом, заставил его попридержать вопросы и размышления до участка полиции, а то так и до перехода дороги на красный свет недолго. А на тот свет ему вообще пока было нельзя отправляться — слишком многое ещё не сделано. Курапика устало выдохнул, осматривая знакомые здания квартала, переходя оживленную дорогу. Хоть мысли и очень активно бегали в голове от нейрона к нейрону, создавая эффект активной деятельности, но сам разум до сих пор не мог до конца проснуться, то и дело прикрывая непростительно тяжелые веки в процессе ходьбы. И его можно было понять — четыре часа сна после нормальных девяти, были для мозга полетом вниз на американской горке — неожиданно и слишком быстро. Люди мелькали перед глазами, смешиваясь в одно сплошное, размытое пятно. Редкие диодные вывески на время привлекали к себе внимание, но позже и они улетали в одну большую смазанную картинку, словно недо-художник начал рисовать акварелью по мокрому и образы в неумелых руках превращались в аляпистые плывущие пятна. На глаза даже навернулись слезы, только усугубляя ситуацию, а значит надо хоть как нибудь умыться и, желательно, водой. План хороший, но для этого надо дойти до участка полиции, а шагать еще минут семь, если он правильно сориентировался. Тереть глаза пальцами желания не возникало никакого — еще одного коньюктивита он не потерпит — а платок, как на зло, он с собой в жизни не носил. Если бы только рядом было какое-нибудь кафе, то можно было бы объяснить им ситуацию. Но вот где здесь взять открытое кафе в почти восемь часов утра — это вопрос. Вопрос, который решился так же быстро, как и появился — какой-то жутко спешащий человек сбил его с ног — извинения долетели до парня из гущи толпы, но это было уже и не так важно. Прямо перед ним, не на самой людной, из-за ее размеров, улице, расположилось кафе. Открытое. В почти восемь часов утра. Ему мерещится или какой-то умник и правда решил начинать работу персонала так рано. Но не Курапике тут работать, так что он решил все же зайти. Тем более слезы уже подсохли и видно все было куда лучше, но желание расчесать себе глаза росло с каждой секундой. Надо поспешить.       — Здравствуйте, — открывая дверь и проходя внутрь помещения, поздоровался парень. Но ответом ему стали звон дверного колокольчика и жужжание кондиционера — никого не было видно. Может на склад ушел человек, кто знает. Парень прошел дальше, осматривая зал — светлые стены, мягкие кресла, приятная атмосфера, но… едва уловимый запах металла, что? Ладно, запахи это не его специфика, он сюда пришел, чтобы вновь лицезреть мир, а не размытое пятно. Уборная всегда находится в одном месте, так что вскоре он лицезрел свое припухшее из-за недостатка сна лицо в зеркале в полной красе. Но думать про это времени не оставалось — Морау-сенсей ждать его не будет и придется самому до места добираться. Так что быстро выйдя из уборной, Курапика уже шагал к выходу. Но тут его внимание привлек человек сидящий за самым дальним столиком в углу — он читал какую-то книжку, но не столько книга привлекла его внимание, сколько необычное украшение. Серьги в виде пары больших сфер лазурного цвета переливались в свете скупых лучей солнца. Смотря на них, Курапика что-то почувствовал, что-то смутное и еле осознаваемое на подкорке мозга. Но это продлилось всего пару секунд и дверной колокольчик оповестил всех об уходе посетителя.

***

Дорога до места прошла в тишине, офицеры, которых парень видел в отделении лишь мельком, давно не имели желание обсуждать вновь всколыхнувшее все отделы полиции дело. Второе по геморройности, сложности и частоте обнаружения новых зацепок — последние появлялись раз в пол года и это даже не шутка. Так что Курапика просто сидел на заднем сидении и уже не в первый раз смотрел улики, читал отчеты полицейских и показания немногих свидетелей, вновь погружался в происшествия тех дней. Рассматривая фотографии жертв, мест преступлений и карту где были выделены все локации их совершения, Курапика даже не заметил как пейзаж за окном сменился с аутентичных районов города и цветущих деревень на скудные клочки крон деревьев и невзрачные данчи. Редко где можно было увидеть людей — сейчас все были на работе и в школе — из-за чего создавалось ощущение полной заброшенности и даже какого-то постапокалипсиса. Понятно почему стены здания расположенного в этом районе были запятнаны кровью. Наставник окликнул его, когда они уже приехали на место происшествия — рядом стояла еще одна полицейская машина, а здание, при первичном осмотре, не возлагало надежд на его крепость и дальнейшее продолжение строительства. А пройдя чуть дальше, появлялся резонный вопрос — а кто-нибудь вообще помнит про это место и не притон ли это для сомнительного контингента людей? Хотя, судя по лежащему здесь трупу, очень даже притон. Вот только взглянуть на тело было почти невозможно — оперативно-следственная группа оцепила место, прочесывая первый этаж и разыскивая всё, что могло дать бы хоть единый намек на то, что конкретно здесь произошло, а группа медиков работала непосредственно с умершим, проводя осмотр в присутствии двух понятых. Позже к ним присоединился и его наставник, а так же другие люди, их Курапика не знал, а вот двух мужчин, что затесались наоборот — знал в лицо — Наккл с Шутом. Это два офицера биба и боба — неразлучные напарники, что приехали сюда раньше и успели насмотреться и на труп, и наслушаться и лекций врача, и о том что они тут мешают. Курапика же не имел дозволения на всё выше перечисленное, а потому просто остался осматривать материалы дела и дожидаться Морау-сенсея. По завершению всего процесса, который длился не меньше получаса, все вышли из здания, выезжая за высокий забор, а тело убитого забрали на судмедэкспертизу. И только когда полицейская машина отъехала на приличное расстояние, парочка офицеров и наставник начали в красках описывать парню всё, что им удалось узнать и найти.       — Возможно, полиция ещё долго не нашла бы тело, не захотев один из рабочих посмотреть объем работы, предстоящий им здесь через месяц, — сказал Шут.       — Ну, уже не предстоящий, но да, нашли бы этого фокусника только через месяц, — пробубнил его напарник, скучающе листая ленту какого-то мессенджера. — И зачем я так рано встал, если ничего стоящего узнать тут не удалось?!       — Наккл, не кричи, если ты вдруг забыл, то это я тебя будил, — вздыхая, спокойным голосом напомнил своему напарнику мужчина, все так же не отрывая взгляда от дороги.       — Э, ниче ты меня не будил!       — Будил, конечно, но как скажешь. Опять они начали припираться, ни минуты когда вечно меланхоличный и чуть боязливый Шут на пару со своим, на первый взгляд, настоящим бандитом напарником Накклом были вместе, проходили спокойно и в тишине — только действительно серьезные или опасные дела пробуждали в них отличных специалистов своего дела, конечно, под неусыпным надзором Морау-сенсея. Если не брать во внимание, что они порой бывают очень шумными вне процесса дел, Курапике они даже нравились, ему самому порой не хватало человека, что успокоит его в тяжкий момент, поддержит и вытерпит его придирчивый характер, но парень давно решил, что работает один — это только его дело и никто другой лезть в эту пучину с ним не должен. Решил когда-то так выполняй, а то это совсем не профессионально — так думал Курапика и никуда ему от этого не деться. Даже Леорио он старался не допускать до всех подробностей своей истории, что уж говорить о Киллуа с Гоном или тем более незнакомых людях. От всех размышлений, что опять связались в один большой тревожный клубок, парень и не заметил, как Морау-сенсей велел Шуту с Накклом уже замолчать и заняться проверкой других дел на сегодня.       — В отделение мы сейчас всё равно не поедем, вот и узнайте куда в таком случае нам надо, — хоть его голос и звучал статно для старшего офицера, но был прокуренным, хотя и не взывал в Курапике отторжения, как это бывает с обычными курильщиками.       — Д-да, — сразу прекращая перепалку, в унисон ответили подчиненные и занялись каждый своим делом. Старший же, открыв окно машины и выдыхая свежий воздух, даже не сразу заговорил со своим «студентом», что до сих пор переваривал всё случившееся и попутно вспоминал на какое время у него поезд.       — Курапика, ты в порядке? — вопрос риторический, но так сенсей всегда проверял его эмоциональное состояние.       — Сказав, что я в порядке, я, конечно, совру, — не отрываясь от окна, отстраненно начал парень, — но всё не настолько плохо, чтобы пропускать поезд и заодно свой день рождения. — Он повернулся к Морау и впервые за этот день улыбнулся, с натяжечкой естественно, но всё, что он сказал до этого была настоящая правда и никто не понимал этого лучше, чем его сенсей. Потому мужчина лишь качнул головой, а после сказал Шуту:       — Едем на вокзал.       — Понял.

***

В который уже раз город встречал Курапику гулом машин и разговорами людей?.. Конечно, Осака это не Токио и даже воздух тут ощущается чище и свежее, но за эти два часа, что парень ехал в поезде, он уже успел привыкнуть к обществу книжки в относительной тишине. А тут он опять куда-то идет, куда-то едет, хотя, как говорится, как начнешь день так его и поведешь. Начался не с самых прекрасных новостей, так что Курапика надеялся, что это просто такая поговорка и не более того. И пошел искать автобусную остановку. О своём приезде он решил не предупреждать друзей — давно ему хотелось сделать им сюрприз, да и в одиночестве будет куда легче добраться до места назначения. Так что сначала надо бы зайти в магазин, ведь все готовить Курапика будет сам. Автобусы здесь работали как и в Токио, так что он быстро сориентировался и через пятнадцать минут уже был в супермаркете, выискивая сливки на прилавке. Продуктовая корзина вышла совсем небольшой, хотя парень купил продуктов не только на бенто-торт, но и около шести основных блюд. И, выйдя из супер маркета, его посетила отличная мысль — прогуляться до дома Киллуа и Гона пешком, так сказать, вновь осмотреть город. Не сказать, что Осака была очень похожа на Токио, но сходства всё же имелись, как и в другом крупном городе Японии — большие красивы офисные здания, куча вывесок магазинов, широкие улицы и множество людей на них. Но Курапика, что был родом из деревеньки, не совсем разделял восхищение многих людей, особенно туристов, архитектурой и атмосферой таких крупных городов. Красиво и современно — да, с этим не поспоришь, но когда он бродил по большим улицам того же Токио, не редко его настигало чувство, что все эти здания давят на него, что скоро они возвысятся настолько, что заслонят собой сами небо и солнце. Что все провода в неоновых вывесках заискрятся и вспыхнут голодным беспощадным пламенем. Оно перекинется на людей, на деревья, на здания — жгущие лучи окрасят город в темно бардовый цвет и он наполнится криками, воем сирен и громкоговорителей. А последний голубой кусочек неба скроет темный и густой, словно гуталин, дым и… Его била крупная дрожь, ногти до боли впились в ладони. В сознании вновь вспыхнули воспоминания того дня.       — Молодой человек, вы в порядке? — кто-то потряс его плечо, ощущение прикосновения, равно как и слова, все еще доходили до него, но речевой аппарат будто престал работать. Он не мог выловить ни слова, судорожно открытая и закрывая рот. Глаза застелила темная пелена, а, может, он просто сам закрыл веки. Но ответить Курапика не смог — в груди начало больно покалывать, рука машинально схватила и скомкала пиджак, пытаясь вгрызца в плоть, дотянуться до свого сердца. Легкие хаотично сокращались, дыхательные пути будто стали забиты мусором, словно непреодолимый клапан резко урезал количество воздуха, заставляя чуть ли не задыхаться. Адреналин распространялся по всему телу. Ощущение опасности, близкой и очень скорой опасности, постепенно накрывало парня волной тревоги.       — Вам вызвать скорую? — нет, нет, не надо скорую, все пройдет прежде чем машинка с врачами приедет сюда. Если бы только он мог это сказать… Резко всё прекратилось — вновь легкие наполнились воздухом, а руки отпустили скомканный пиджак, что до этого так судорожно сжимали.       — Спасибо, мне уже лучше, — сдавленно ответил Курапика, начиная вновь ощущать свое тело, а в особенности конечности. Обернуться хоть и не было сил, но все же ради вежливости он сделал это, криво улыбаясь — в ответ на него смотрели обеспокоенные глаза незнакомца с банданой на голове, но он был в деловом костюме — «странный стиль, — подумал парень».       — Хорошо, я рад, что всё обошлось, — рука прохожего с какой-то задержкой пропала с плеча Курапики и он, улыбнувшись в ответ, пошел вперед, как раз по этой самой большой улице. Парень невольно сфокусировал свой взор на нем, буквально провожая его спину до поворота и только потом пришел в себя, наконец разжав кулаки, в которых покоились ручки пакета с продуктами.       — Да уж, вот тебе и решил прогуляться называется, — тихо, почти беззвучно произнес парень на выдохе. — Давно у меня такого не было.

***

      — Курапика, ты чего не предупредил, что скоро приедешь! — не успел он даже зайти в квартиру, да даже в подъезд не успел, а на него уже кричат.       — Гон, не кричи ты так, — ну вот, сейчас Киллуа успокоит Гона и все будет хорошо, — вот сейчас он зайдет в квартиру и я ему устрою допрос с пристрастием… — а, нет, показалось.       — Что за шум, а драки нет? — а Леорио то что так рано здесь делает, ну теперь то он точно еще пол часа не попадет в дом.       — Да вот — Курапика явился и даже не предупредил!       — Чего?! — ну заночевать и тут можно, если что, — Курапика, ты, конечно, именинник, но написать строчечку то можно было! Мы тут все распереживались уже!       — Говори за себя, Леорио, это вы с Гоном тут как куры наседки места себе не находили.       — Так, а ну не перебивай меня! И вообще, волноваться это нормально!       — Вот именно.       — Гон, и ты туда же? Ах, ладно, отойдите-ка от домофона, а то ваш любимый Курапика будет на улице ночевать, — видимо, он все же вновь дома.       — Спасибо, Киллуа.       — Не обольщайся, — да, точно дома.