Киллер

Лондон, стоящий в пробках. Соус Итон плейс, Онслоу сквер… Лаковая вереница мокрых от накрапывающего дождя машин, габаритные огни, как рождественские гирлянды, редкие, бессмысленные гудки, бессильные разогнать эти бесконечные заторы… Джон с усмешкой покусывает нижнюю губу, периферическим зрением скорее угадывая, чем действительно видя, как Ровер нетерпеливо барабанит пальцами по кожаной оплетке руля, как нервно он разжевывает четвертую незакуренную сигарету. Табачные крошки прилипли к влажным губам, и те пахли куревом. Единственное, что напрягало, Ровер мог полезть целоваться, а перспектива отбиваться от него в тесной машине не радовала совершенно. Можно было с легкостью предположить, в какой стадии бешенства Сакс сейчас пребывал. Он ненавидел ждать. Самый страшный враг Ровера Сакса – ожидание. Его огромная неутомимая натура требует немедленных действий: мчаться, стрелять, трахать… Ждать – не его. Тут он теряется, слабеет, обесценивается. А он ненавидит чувствовать себя слабым – это его бесит. В неуправляемой ярости он способен на что угодно – избить человека в очереди к банкомату только за то, что тот ждет еще и чека, выбить с ноги дверь, замок которой не слишком торопится открыться, застрелить таксиста, который слишком медленно считает сдачу, изнасиловать Джона, имевшего глупость на миг задержаться в душе… И сейчас Джон мстительно наслаждался мучениями Ровера Сакса, вынужденного терпеливо ЖДАТЬ, пока «эта чертова пробка сдвинется хотя бы на фут», наплевав на то, во что ему самому это может вылиться при самом неудачном раскладе… На Гилстон-Роад они доехали уже в темноте. Большое, давно не новое здание. Бетонная продолговатая коробка, прорезанная поверху узкими фрамугами зарешеченных окон. Огромные, обитые начавшим ржаветь железом, ворота, оснащенные, однако, автоматическими подъемниками – дань современным требованиям грузоперевозок. Небольшая дверь с торца здания, предназначенная для конторского персонала… Тусклый фонарь над ней под крошечным козырьком. Джон уверенно потянул ручку на себя. Все сомнения, все страхи, все колебания остались там, в маленькой бесцветной комнате на третьем этаже. Движения стали четкими, собранными, а мысли предельно простыми. Внутри было пусто, тихо и очень просторно. Уносящийся в гулкую темноту потолок охотно возвращал эхом каждый его шаг, предупредительно сообщая о его передвижениях тому, кто ждал его сейчас в слабо освещенной главной галерее. Ожидавшему в спину светил дежурный фонарь, делая его и без того стройную фигуру почти эфемерной, истонченной, почти исчезающей. Джон прекрасно знал кто это, хотя и совсем не видел лица – трость, которую держал в руке, ожидавший не оставляла ни малейших сомнений. Лишь один человек из виденных Джоном ранее управлялся с зонтом с таким изящным удовольствием. Скромный член британского правительства, Майкрофт Холмс, опираясь на роскошную рукоять из дорогого эбенового дерева, собственной персоной, стоял в центральном проходе заброшенного склада на одной из самых отдаленных лондонских окраин. - Добрый вечер, Джон! – зрение у Майкрофта было отменное, не хуже, чем его всем известное самообладание. То, что на место встречи вместо его брата заявился Джон, ввести в заблуждение его не смогло. И все же он не удержался от риторического вопроса. – Я так понимаю, Шерлок прийти НЕ СМОГ? Джон быстро, но без лишней торопливости, пересек разделявшее их пространство, сократив его до пятнадцати футов, и остановился, заложив руки за спину. - Планы изменились, мистер Холмс. Извините. – И он вскинул левую руку с зажатым в ней пистолетом. Щелчок предохранителя в пустом, наполненном лишь темнотой помещении, показался почти выстрелом. Чернота зрачков Майкрофта ничуть не уступала вороненому глазу браунинга в твердости и тяжелой стальной угрозе. Джон мысленно засчитал Холмсу-старшему одно очко. На идеальном костюме не появилось ни одной новой складки, на идеальном лице ни одной новой морщинки – самообладание и того и другого стоило вложенного в них содержимого. - Только два вопроса, Джон, - голос был так же ровен и слегка насмешлив привычной снисходительностью, словно хозяину голоса сейчас не целился прямо в лоб свихнувшийся маньяк с военным прошлым. – Шерлок жив? Джон засчитал очко себе и не ответил. Холмсы - умные мальчики, должны разбираться сами. Холмс разобрался и чуть заметно кивнул. - Вопрос второй. Почему? Ответить Джон не успел. Да и мог ли? - А вот это, мистер Холмс, интересный вопрос! – звонко и певуче разорвал разреженную тишину высокий, словно юношеский голос. Взгляд Майкрофта скользнул у Джона над плечом, цепко выхватывая фигуры, появившиеся из-за слегка скрипнувшей двери. Трое. Нет, четверо. Два крепких, крупных индивида, чьи бычьи шеи гарантировали наличие мускулов и отсутствие критического мышления. Мускулы, нисколько не скрытые верхней одеждой, каменные лица, напряженные позы изготовившихся охотников. Стрелки. Третий – высокий, широкоплечий, с хищным нервным лицом, с прищуром глаз в кондиции «на грани», нарочито вальяжной позой и преувеличенной самонадеянностью. Правая рука. Четвертый. Сам. Невысокий, ухоженный, дорого одетый (Майкрофт даже не стал себя утруждать уточнением брендов). Гладко и аккуратно зачесанные волосы, уверенное выражение лица и только глаза… Огромные, черные, словно тяжелая нефть, беснующиеся яростным весельем. Джеймс Мориарти. Криминальный антипод. - Добрый вечер, Джеймс, - Майкрофту даже не пришлось делать усилие, чтобы его голос звучал искренне. Главный порок Шерлока – любопытство, был свойственен и ему в полной мере. Разница заключалась лишь в методах его удовлетворения. Мориарти знаком приказал своим людям остаться у входа, а сам прошел по коридору из пустых стеллажей, останавливаясь у Джона за спиной. - Жаль, что не могу сказать Вам того же, Майкрофт. Вы прекрасный игрок. Жаль, что все вот так… - он приобнял Джона за талию и дурашливо положил ему голову на плечо, - закончится. Майкрофт заложил руки за спину, опираясь на зонт, скрестил ноги, ставя одну на носок ботинка, и задрал подбородок. - Ну что Вы, Джеймс! Мне кажется, что все только и начинается. Просветите меня. – Он откровенно развлекался. В его-то положении! Джон снова засчитал Холмсу еще одно очко. Два – один. - Последняя воля – закон! – Джеймс отпустил Джона, вскинул руки и сделал бодрый пируэт вокруг своей оси. - Все предельно просто. Через два месяца в Осло состоится тендер на освоение нового нефтяного месторождения в Норвежском море. Пятнадцатилетний контракт стоимостью 3,2 миллиарда евро. Мой заказчик крайне заинтересован получить этот контракт. Любой ценой. Среди основных игроков наиболее серьезными считались пять, что могли бы с той или иной степенью вероятности конкурировать с ним. Простое устранение глав компаний ничего бы не дало. Слишком очевидно – тендер бы был просто перенесен, или отменен вовсе. Началось бы расследование, а это не выгодно никому. Пришлось пойти в обход… Мориарти наслаждался. Джон припомнил: «Слабость гения – потребность в аудитории… Какой смысл быть умным, если этого никто не видит…» Именно так говорил когда-то Шерлок… Холмс-старший бил дуплетом – тянул время и получал информацию. Джон уверенно добавил ему сразу два очка. Четыре – один. Ого! А Джеймс этого как будто не замечал. - Первого конкурента даже убивать не пришлось. После того, как жена застала его в постели с моей омегой, последовал молниеносный развод, раздел имущества и его компания не приняла участие в корпоративном слиянии, которое позволило бы принять участие в тендере. Второй, - Джеймс сделал паузу и помолчал, - шантаж, он отказался сам и получил в качестве бонуса свою омежку, на память. – Мориарти весело рассмеялся, утирая проступившие слезы. – Правда, потом пришлось выполнять его… субподряд. Мальчишка не протянул долго после… его утех. В своем театре одного актера Джеймс даже не заметил, как у Джона дернулось лицо. - Третий. Несчастный случай, горные лыжи – такой опасный вид спорта! Вы не катаетесь, Майкрофт, нет? Ну, разумеется, нет! Вы же не столь безрассудны… Четвертый. Больное сердце. А что эти омеги вытворяют в постели!.. Здорового до инфаркта доведут! Все естественно, никаких подозрений… Отсмеявшись, Джеймс остановился прямо напротив Холмса. Он сунул руки в карманы своих идеальных брюк, не обращая внимания, что сминает безумно дорогую ткань безумно дорогого костюма. Выражение его лица мгновенно изменилось, и из-под насупленных бровей выглянул угрюмый, безжалостный хищник. - Пятый. К нефтяным компаниям он никакого отношения не имел. Зато имел прямое отношение к возможности принятия программы сокращения использования и добычи нефти в регионе. Его участие в конференции стран Европы по вопросам перехода на другие источники топлива было прервано после его безвременной кончины. Да что я вам рассказываю, Вы же САМИ это замяли… С удовольствием он отметил дошедшее до адресата понимание. - Зачем вы убивали омег? – поинтересовался Холмс, зная очевидность ответа. Однако, он был прав не вполне. - Первое, - как нерадивому ученику начал говорить Мориарти, страдальчески закатив глаза. – Мне не нужны свидетели. Второе – если кто-то и заинтересуется – пять целей, пять исполнителей. Все чисто, все закончено, полная завершенность. Красиво. И третье – Вы должны были поверить, что выживший – случайность. Иначе, как подобраться к Вам ТАК близко? Майкрофт, перенеся упор на зонт теперь уже перед собой, предельно широко улыбнулся. - Но я НЕ поверил. Джеймс улыбнулся еще ослепительнее. - Разумеется. Здесь мне и понадобился Ваш брат. ОНИ идеально подходили друг другу. Шерлок – вообще запасной вариант, - Джеймс вздохнул, и его лицо живо изобразило невероятно искреннее сожаление. – Не удалось бы добраться до Вас, что ж, изуродованный труп Шерлока в день подписания – как вы считаете, неплохая замена? Думаю, это могло бы помешать Англии поучаствовать в тендере. Что значат эти миллиарды по сравнению с похоронами брата? А, Майкрофт? Джон записал на счет Мориарти два очка – по одному за каждого брата. Четыре-один-два. Ага. Майкрофт Холмс покачался на пятках, задумчиво глядя на ужасно довольного Джеймса. Джон сделал один бесшумный шаг. Раз. Мягко обнял Мориарти за шею правой рукой, сгибая ее в локте, и прижимая Джеймса к себе так, что тот почувствовал через весь свой Westwood, как бьется джоново сердце, ровно и спокойно. Два. Не опуская руки с оружием и держа своего «нанимателя» перед собой как щит, он плавно, словно в танце, развернулся на сто восемьдесят градусов, беря под прицел троицу у двери. Три. Мысленно засчитав себе джек-пот, Джон поздравил себя с чемпионством. - Оружие на пол, всем за дверь, – почти без угрозы скомандовал он. – Мистер Холмс, держитесь за моей спиной. Пожалуйста.