***
Следующие два дня прошли как в тумане. Белла оставалась без сознания почти тринадцать часов. Карлайл настоял на том, чтобы все дали ей поспать, сказав, что беременность и стресс, вероятно, нагрузили её организм, и отдых будет для неё самым лучшим. Когда она наконец проснулась, Розали практически насильно накормила её. Пока она ела, Белла была похожа на зомби. Джаспер сосредоточился на поддержании её эмоций, и около часа это получалось. Затем, через некоторое время, попытка Беллы сохранить невозмутимость ослабла, и большая часть еды тут же вернулась обратно. Розали держала ведро, которое она приготовила для Беллы, и успокаивала будущую мать, уверяя её, что утренняя тошнота — это нормально и не стоит смущаться. Она даже протерла лицо Беллы влажной тряпочкой, как будто Белла была ребёнком. Эм наблюдал за происходящим с недоумённым выражением лица, но за этим выражением скрывался страх. Он был напуган, больше, чем все остальные, и беспомощен. Всякий раз, когда Белла смотрела на него, на его лице появлялась фальшивая улыбка, но она не замечала, что это всего лишь маска. После того, как Белла во второй раз извергла содержимое своего желудка, Эмметт отмахнулся и удалился из комнаты. Как только Белла снова заснула, Джаспер разыскал брата, но обнаружил, что тот ищет информацию в Интернете, перелопачивая все источники, которые только мог придумать. — Белла не может быть первой, с кем такое случается, — пробормотал Эм, не отрываясь от экрана. — Я никогда не слышал… — Ты бы и не слышал. Ты потратил свои годы на борьбу, а не на трах, — нетерпеливо прервал Эмметт. Джаспер не потрудился исправить ошибочное предположение. Почти всё это время он был игрушкой Марии. Секса было почти столько же, сколько крови и сражений. Это была жизнь, сосредоточенная на гедонистических занятиях, и это было не то время в его жизни, которое он с удовольствием вспоминал. То, как он позволял использовать себя, тревожило его. Это был источник глубокого стыда и длительной обиды. Только Элис и Эдвард по-настоящему понимали масштабы его опыта на юге и то, как он стал определять его ограничения в этой вновь избранной жизни. — Карлайл тоже, — напомнил Джаспер своему брату, позволяя разговору естественным образом отойти от него. — Он слишком благороден, — возразил Эмметт. Джаспер чувствовал, что ему это нужно. Ему нужно было что-то делать, хоть что-то, чтобы помочь. — У меня есть книги по истории. Я посмотрю, смогу ли я найти какие-нибудь скрытые подсказки, которые могли быть упущены или неправильно истолкованы, — предложил Джаспер и повернулся, чтобы оставить Эмметта в покое. — Спасибо, Джазз. — Я помогу Эму. Ты должен оставаться рядом с Беллой — на случай, если что-то снова выведет её из себя. Я думаю, ты будешь для неё лучше, чем лекарства, которые Карлайл собирается использовать для её успокоения, — сказала Элис, легко вбегая в комнату. Её пальцы коротко коснулись тыльной стороны его руки, когда она проходила мимо. — Если ты считаешь, что так будет лучше, — согласился Джаспер. Он всегда доверял предложениям Элис. Она никогда не направляла его по ложному пути, и не рекомендовала бы ему оставаться рядом с Беллой сейчас, если бы он представлял угрозу или если бы это было не то, что нужно Белле. Забрав из комнаты, которую он делил с Элис, несколько толстых древних томов, Джаспер вернулся на своё прежнее место на нижней ступеньке лестницы. Судя по всему, семейная комната должна была стать комнатой Беллы на время её беременности, какой бы короткой она не оказалась. Её снова вырвало, даже не проснувшись до конца. Это было довольно отвратительно, но ядовитый, кисловатый запах рвоты помогал оставаться с ней в одной комнате, даже если он находился в самом дальнем от неё углу. Белла беспокойно зашевелилась, слегка поскуливая. Розали укоризненно посмотрела на него, натягивая одеяло на больную пациентку. Закатив глаза, Джаспер наполнил комнату спокойствием, сонливостью и согласием. Когда второй день после возвращения подошёл к концу, Белла проснулась и позвала Эдварда. — Это был всего лишь сон, — пролепетала она едва слышно, когда пришло осознание. — Он действительно ушёл. Воспоминания о его уходе, казалось, нахлынули на неё с новой силой, и потребовались совместные усилия слов Роуз и подарка Джаспера, чтобы успокоить её. Эдвард всегда был склонен к театральности. Но это было абсурдно. Белла нуждалась в его поддержке, а он бросил её — снова. Она была просто катастрофой. Стресс только добавлял дополнительную нагрузку на её и без того перегруженное тело. И всё же она никогда не отклонялась от выбранного курса. Это было… достойно восхищения. Он знал Беллу уже больше года, а она всё ещё удивляла его силой воли. Он и не подозревал, что люди способны на такие убеждения. Следующие несколько дней только предупреждения Роуз о том, что Белла должна позаботиться о себе ради ребёнка, имели хоть какое-то влияние. Благодаря этому Белла продолжала хотя бы пытаться есть. Не то чтобы это принесло какую-то пользу. Всё возвращалось обратно. Поначалу обычно всё оставалось внизу по крайней мере в течение часа. Теперь уже нет. Теперь ей везло, если у её тела было десять минут, чтобы переработать то, что ему нужно, и усвоить необходимую пищу. Элис продолжала искать Эдварда, а также ответы на вопросы. Его отъезд был спонтанным решением, поэтому она видела лишь краткий миг, когда он решил остановиться. Все были очень осторожны и не упоминали о нём, когда Белла бодрствовала, но во время одного из коротких снов Беллы Элис сообщила семье, что он находится в тёмной комнате, свернувшись клубком и не двигаясь. Из-за темноты она не смогла определить его местонахождение, чтобы кто-нибудь мог выследить королеву драмы и привести его домой к расстроенной жене. Несколько раз здравомыслие Беллы казалось тонким, как папиросная бумага, и Джаспер использовал свой дар, чтобы помочь ей заснуть во время самых тяжёлых мыслей и депрессии. Каждый раз, когда он это делал, она смотрела на него, когда просыпалась, и бормотала о назойливых, манипулирующих вампирах. Затем Розали начинала рассказывать о том, как это помогло не дать ребёнку слишком расстроиться, и Белла отпускала её. Так происходило несколько раз, пока Белла не смогла оставаться в сознании без вампирского успокоительного. Карлайл постоянно наблюдал за ходом беременности, пока Белла спала. Глубина его беспокойства возрастала с каждым осмотром. Джасперу не нужно было быть врачом, чтобы понять, как сильно изменилась Белла. Он с тревогой наблюдал, как растёт её живот. Его шокировало, что её волосы потускнели, питательные вещества вымывались из некогда яркого красного дерева, пока они не стали коричневыми, цвета перепревшей грязи. Страшно осознавать, что её кожа стала обтягивать хрупкие кости, когда каждая лишняя унция мягкости была израсходована из её тела. Страшно было слышать, как с каждым днём учащается биение её сердца, пытающегося справиться с всё более невыполнимыми требованиями её состояния. Затем появился первый синяк. По мере того, как силы Беллы иссякали, силы ребёнка тоже уменьшались, но не пропорционально. По крайней мере, не по сравнению со слабым человеческим инкубатором, в котором он находился. Он был слишком сильным. При каждом движении он слишком сильно давил на хрупкую кожу Беллы, оставляя сердитые фиолетовые и индиговые следы. Карлайл как раз проводил второй за день осмотр, когда это случилось в первый раз. Белла только встала, чтобы последовать за доктором, с властной помощью Роуз, когда она задохнулась и прижала руку к середине тела. Боль текла, как стремительная река, засасывая его в своё течение. Глаза Джаспера закрылись от натиска гнетущих эмоций. Боль всегда вызывала в нём жажду. Она навсегда останется в его памяти, как и отчаяние, которое он испытывал, пытаясь утолить ноющую, сухую боль в горле. А также с предвкушением того, что кровь — это награда за то, что он терпит боль во время битвы. Это была непроизвольная реакция, и он ничего не мог с ней поделать — не после почти ста лет воспитания. Когда Карлайл присел, чтобы посмотреть на повреждения, его ужас заставил Джаспера обратить внимание на источник, прежде чем он тоже увидел свидетельства, поражающие плоть Беллы, туго натянутую на её раздувающуюся выпуклость. И снова он был благодарен за то, что постоянная рвота заглушала притягательный запах её крови, которая так близка к тому, чтобы вырваться из её недостаточной оболочки. — Это не больно. Ребёнок сильный, — легкомысленно сказала Белла, отмахнувшись от беспокойства Роуз и Карлайла, но Джаспер чувствовал, как её боль усиливается по мере того, как она говорит, а также её… радость. Любопытно. — Роуз, ты можешь приложить лёд? И крем с витамином К и С из моего кабинета, — попросил Карлайл, предлагая своё плечо, чтобы Белла могла прислониться к нему. Он прекратил осмотр, чтобы объяснить, — Это должно помочь уменьшить воспаление и боль. Джаспер придвинулся ближе, заинтригованный её эмоциями. Белла пошатнулась, возникли новые волны боли, но Белла боролась за то, чтобы выражение её лица не выдавало происходящего. Её покер-фейс был жалким, до смешного неэффективным. Несмотря на её попытку сохранить нейтралитет во время страдания, её радость оставалась неразбавленной. — Это хорошо? — спросил Джаспер, добавив, — Что он сильный. Белла вздрогнула, не заметив его приближения, и он тут же попытался поддержать её, обхватив костлявые плечи рукой. — Да. Он впишется в его сверхъестественную семью, АХ! — Белла вскрикнула, схватившись за живот, где он наблюдал, как образуется второй синяк. Это было похоже на то, как капли чернил проливаются на нетронутую бумагу цвета слоновой кости. Джаспер инстинктивно протянул руку, слегка коснувшись нежной мягкости её кожи, и пустил по ней успокаивающую пульсацию. — О! — воскликнула Белла, и почти сразу же он почувствовал, как её эмоции сменились болью и облегчением. Карлайл, который пытался измерить её последний рост, пока ждал возвращения Розали, поднялся с ног Беллы в шокированном изумлении. — Джаспер, что ты с ней делаешь? — потребовала Розали, возвращаясь в комнату и направляясь прямо к Белле. — Он заставил ребёнка успокоиться, — ответила Белла, удивлённо глядя на него, благодарность блестела в её запавших, покрытых синяками глазах. — Он был беспокойным и пинался, но теперь он спокоен. За всю свою долгую жизнь Джасперу ещё не доводилось видеть, чтобы кто-то смотрел на него с таким доверием и надеждой. И уж точно не человек, его естественная добыча. Те обычно лишь умоляюще смотрели на него, прежде чем он причинял мучения и смерть. Он почувствовал, как неожиданно часть его мозга встала на место, когда Белла сделала это сейчас, но не придал этому значения. Одна часть его сознания была сосредоточена на том, чтобы продолжать оказывать помощь Белле и её ребёнку, в то время как другая вспоминала, как даже Элис была больше раздражена из-за долгого ожидания, чем благодарна, когда он впервые встретил её в закусочной так давно. И было то бесконечно малое вздрагивание, которое она не смогла подавить, когда впервые увидела его многочисленные шрамы. Он не придал этому значения — все вздрагивали при виде его. Они понимали, насколько он опасен. Это был инстинкт. И реакция Элис была такой приглушенной по сравнению с тем, к чему он привык. Но Белла не выказывала ни капли страха, только доверие и… принятие. Да, в её эмоциях было понимание. Он почувствовал это. Она знала, что может рассчитывать на его помощь. Как необычно, учитывая всё, через что они прошли. Это опьяняло. Зависимость. После этого Джаспер был приклеен к боку Беллы, одна его рука обхватывала её набухший живот. Постоянный поток спокойствия, чтобы ребёнок оставался как можно более неподвижным, струился от него к её утробу. Новый покой, казалось, воодушевил Беллу. Оно вернуло ей первоначальную надежду и уверенность в том, что она справится с этим. И ей действительно стало немного легче, хотя она всё ещё не могла нормально питаться. По крайней мере, с его помощью ей стало легче спать, а тёмные круги под глазами уменьшились до легкого покраснения. Когда Белла бодрствовала, члены семьи по очереди занимали её, чтобы отвлечь от мыслей об Эдварде и снизить уровень стресса. В основном Белла просила рассказать ей истории о различных приключениях семьи в качестве вампиров, когда они приходили посидеть с ней. Она говорила, что нужно ждать с нетерпением. Все ей помогали, и в кои-то веки Эдвард не настаивал на том, чтобы семья ввела цензуру, чтобы не напугать её. Джаспер всегда считал это немного нелепым. Она знала, кто они такие, и видела, как они нападают на других себе подобных. Если этого было недостаточно, чтобы напугать её, то уже ничто не могло. Чёрт, казалось, что это только усиливает её желание стать одной из них. Лучше бы она была предупреждена, а не училась на собственном опыте. Он пожалел, что рядом не было никого, кто мог бы его предупредить. Семья делала и другие вещи, чтобы помочь. Роуз и Элис покупали в Интернете детские вещи. Они настаивали на покупке вещей как для мальчика, так и для девочки, поскольку не знали, кто из них родится. Каждый раз, когда одна из девочек упоминала пол ребенка, Белла краснела и излучала сильное чувство ностальгии. Это заинтересовало Джаспера, но он воздержался от вопросов, чтобы не расстроить её, если это как-то связано с Эдвардом. Эсме давала советы о том, как стать родителем. Судя по её эмоциям, это было любимое занятие Беллы. Джаспер предположил, что это потому, что Эсме говорила так, как будто это была уверенность в том, что Белла будет рядом, чтобы вырастить своего ребёнка. Карлайл сообщил последние новости о её беременности. А также информацию о том, что происходит с её телом и телом ребёнка — по крайней мере, насколько он мог судить по тем ограниченным тестам, которые Роуз позволила ему провести. Эммет и Джаспер соревновались в видеоиграх, а она наблюдала за ними и подбадривала их, поскольку фильмы и музыка, казалось, только расстраивали её. Элис присоединилась к ним только перед тем, как братья отправились гонять на Mario Karts. Джаспер заметил, что она хмурится, глядя на экран. Её лоб был наморщен прямо над носом, а крайнее раздражение окружало её, как сахарная вата. — Элис не видит, кто победил, — внезапно объявил Джаспер, не сумев скрыть улыбку, когда его партнерша нацелила на него свой самый сердитый взгляд. Его очень забавляло незнакомое затруднительное положение, в которое попала Элис, будучи ослепленной. — Белла, ты когда-нибудь хотела поспорить с ней? — Нет, вообще-то, — прошептала она. За последние несколько часов её голос стал слабее, горло саднило от постоянной рвоты. Но Джаспер почувствовал предвкушение, которое она ощущала, но не могла передать в своём ослабленном состоянии. — Даже после всех тех раз, когда она заставляла тебя играть в Барби в натуральную величину? — поддразнил Джаспер, искушая её заглотить наживку. — Предатель! — шипела Элис, игриво глядя на Джаспера. — Отлично. Я думаю, Эмметт уничтожит тебя, — поддразнила Элис. — Ничего, Белла меня прикроет, — легко ответил Джаспер. — Да, — согласилась Элис. Джаспер почувствовал, как что-то промелькнуло в её глазах, но это что-то исчезло прежде, чем он успел это осознать. Это было одним из ограничений его дара. Вампиры могут обладать идеальной памятью, и он мог запомнить любую эмоцию человека, как только расшифровывал её… но если она исчезала до того, как у него появлялся шанс правильно расчленить и идентифицировать её, он никогда не узнавал, что это было. — На что спорим? — спросила Белла, придвигаясь к нему. Его одна рука легко следовала за её движениями, а другая помогала ей приспособиться. Всего за пару дней он научился предугадывать её потребности. Элис бесстрастно наблюдала за ними, размышляя над какой-то сложной проблемой. Затем она заговорила быстро и легко, как всегда. — Если ты победишь, то я прощу тебя за одну провинность или обиду. — Простишь меня? — неуверенно спросила Белла. — Мы будем сестрами очень, очень долгое время. В какой-то момент мы обязательно разойдемся во мнениях, и я говорю тебе сейчас, что я это оставлю, — великодушно предложила Элис, безмятежная улыбка мелькнула на её губах. Белла слабо хихикнула и сказала: — Хорошо, Элис. А если ты выиграешь? — Ты должна позволить мне водить тебя по магазинам, как только ты пройдёшь стадию новорожденного, — объявила она, возбуждённо подпрыгивая от такой перспективы. Белла застонала, хотя это вышло скорее как кваканье. — Джаспер, не проигрывай, — пробормотала Белла. — Да, мэм, — поклялся он с преувеличенным почерком, ухмыляясь ей. — Я выиграю только одной рукой. В конце концов, это не было соревнованием. Джаспер зарубил Эмметта.***
Когда семья не была с Беллой, они занимались поисками. Пока ничего не было найдено, но они продолжали искать. Джаспер начал искать, сидя с Беллой. Эммету не повезло с Интернетом, но Джаспер нашёл несколько отрывков в книге о подъёме и падении империи майя, которые показались многообещающими. Эсме отправилась в библиотеку, чтобы найти ещё несколько книг на эту тему, а также книги о легендах Тикуны. Эдварда не было уже шесть дней, и никто не приблизился к разгадке того, как помочь Белле. Присутствие новых эмоций оторвало Джаспера от чтения через несколько мгновений после того, как Белла рассмеялась над тем, что Эм сказал ей сегодня утром. — Белла, посмейся ещё раз, — приказал Джаспер. Она сделала это, и, несмотря на вынужденную природу, он почувствовал это. Радость. Не её собственную, а радость ребёнка. Он придвинулся ближе, нежно скользнув другой рукой по поверхности её живота. Она вздрогнула, наблюдая за ним. Её брови нахмурились, и он почувствовал её любопытство и замешательство. — Белла, — прошептал он, с трепетом глядя на неё. — Что? Что такое, Джаспер? — спросила Белла, неуверенная и обеспокоенная тем, что он почувствовал что-то неладное с её ребенком. Она вздрогнула и поморщилась, потирая бок. — Ого, осторожно. Я могу чувствовать эмоции ребёнка, — вздохнул он. — Серьёзно? — спросил Эм в то же время, когда Белла заговорила. — Ты можешь? — сказала она, прикусив губу и накрыв его руки своими. Ни один из них не обратил внимания на Эммета, они были слишком поглощены своим общим откровением, чтобы обращать на него внимание. Не было слов, чтобы объяснить странность того, что человек добровольно прикасается к Джасперу. А если учесть, что она не выказывала ни намёка на страх или нерешительность, он испугался, что легко может стать зависимым от такого открытого принятия. Какая шутка! Он уже жаждал этого, если быть честным с самим собой. Он почувствовал, как в его мозгу защёлкнулась ещё одна связь, когда её пальцы исследовательно провели по его собственным. Он снова отодвинул незнакомое ощущение и знание на задворки своего сознания, игнорируя последствия. Это была одна из его самых больших проблем. Зависимость. После почти столетия мгновенного удовлетворения, он обнаружил, что практически невозможно сдерживать себя, когда что-то предлагается бесплатно. Особенно если это что-то обещало какое-либо удовольствие или счастье. Вот и сейчас Белла была так счастлива и возбуждена, что ему захотелось погрузиться в эмоции. Покрутиться в них, как котёнок в кошачьей мяте. — Да, — сказал Джаспер, мягко улыбаясь ей. — Ему нравится, когда ты смеёшься. Первая настоящая улыбка после свадьбы растянулась по исхудавшему лицу Беллы. До этого момента Джаспер с опаской относился к ребенку. Ему не нравился хаос, который он создавал в семье. Ему не нравилось, что он подвергает жизнь Беллы опасности и заставляет Элис волноваться. Ему не нравилась неопределенность и потенциальная угроза, которую он представлял для своей семьи. Джаспер не мог терпеть ничего, что угрожало безопасности его семьи. До этого момента ребёнок был абстрактным понятием. Чем-то неуловимым и неопределенным, несмотря на физические доказательства, представленные телом Беллы. Теперь он был реален. Он стал для него человеком, как стала Белла. Он не мог рассматривать это как опасность, как не мог рассматривать попытку снова откусить от Беллы кусочек. — Как сильно ты чувствуешь? — спросил Карлайл. Эти слова привлекли внимание Джаспера. Он мысленно ругал себя за то, что ослабил бдительность до такой степени, что не заметил присутствия Карлайла, пока тот не оказался прямо у него за спиной. Никогда ещё он не был настолько рассеянным. — Насколько он развит? — Ребёнок любит Беллу, — сказал Джаспер, быстро приходя в себя. — Он любит её так же сильно, как она любит его. Ребёнок может сказать, — объяснил Джаспер, наклонив голову, чтобы оценить и обработать информацию. — Конечно, мы любим друг друга. Мы — семья, — промурлыкала Белла. — Минуту назад он не хотело причинить тебе боль, — добавил он. — Ты напугала его, и он дёрнулся от неожиданности. — Нет. Ребёнок в тепле и безопасности. Он никогда бы не стал специально пытаться причинить мне боль. Я просто слишком слабая, — сказала Белла, оправдывая непреднамеренные действия ребёнка. — Это не так. Ты достаточно сильна, чтобы сделать это, — сказал Джаспер, проецируя уверенность на всех присутствующих в комнате. — Ты действительно так думаешь? — спросила Белла своим дрожащим и царапающим голосом. — Да. Я видел, как ты совершала смелые и невероятные поступки. Поистине замечательные вещи. Я чувствую твою решимость сейчас. Я знаю, что ты удивишь всех, — сказал Джаспер, зная, что Белла увидит убеждённость, горящую в его глазах. — Ты первый человек — не считая Роуз, и… — Она хочет, чтобы ты выжила, — сообщил Джаспер Белле. Он попробовал шок, который она испытала, как будто это было сладкое вино, а он был на дегустации. — Ч-что? — Если тебя волновали её мотивы. Ты знаешь, что я могу чувствовать эмоции, но это не всегда означает, что я понимаю причины, стоящие за ними. Я столкнулся с ней вчера, — признался Джаспер. — Пока ты спала. — Эй! Не круто, брат! — возмущённо воскликнул Эмметт, наклонившись к Белле, чтобы ударить Джаспера по голове. Он не тронул Беллу, но её дыхание перехватило независимо от этого. Малейший толчок, казалось, взбудоражил ребёнка и нечаянно причинил ей боль. — Эмметт, — предупредил Карлайл, возвращаясь наверх. — Мне нужно проверить, но… Это развитие помогает определить, насколько развит плод. Это может означать, что мы сможем действовать раньше… может иметь значение для… Эмметт ещё раз взглянул на Беллу, сожалея о дискомфорте, который, как он понимал, вызвал его импульсивный поступок, и страшась при виде её скелетного лица, вырывающегося из него, затем поспешил за Карлайлом. — Ты говорил с Роуз? — спросила Белла, когда Карлайл и Эмметт ушли. — Да. Она не хочет ребенка для себя. Она хочет, чтобы вы оба выжили, — сказал Джаспер. — Ты удивлена. Если бы дело дошло до выбора, она бы предпочла ребёнка тебе. Но ты бы сделала то же самое. — Да, я бы сделала, — подтвердила Белла. Она уже доказала это, выбрав ребёнка вместо Эдварда. Выбрала того, без кого, как она искренне верила, она не сможет быть счастлива. Не сможет выжить без него. Удивительно, как обстоятельства всё меняют. — Она знает это. Она не хочет, чтобы её отношения с ребёнком… были испорчены… твоей смертью, поэтому она хочет, чтобы ты жила. И она ценит то доверие, которое вы оказали ей в столь важном для вас деле, — продолжал Джаспер. — Я тоже, — добавил он через мгновение. — Джаспер… ты защитник. Ты такой, какой ты есть, поэтому, конечно, я доверяю тебе, — легко сказала Белла, как будто она только что не предлагала ему свою непреодолимую, меняющую жизнь веру. — Я помню историю, которую ты рассказал мне о том, как стал вампиром, — объяснила она, закатив глаза на последнем слове. Он знал, что она всё ещё чувствует себя глупо, произнося это слово. У неё всегда была такая необычная реакция на этот термин, даже если она не верила в их реальность. — А как же? — осторожно спросил он. — Тебя обратили только потому, что ты остановился, чтобы помочь тем трём женщинам. А когда напали новорождённые, ты помог всем собраться, а потом тебя укусили, когда ты пытался за всеми присмотреть, — сказала она своим слабым, хрипловатым голосом. Каждое слово напрягало её ещё больше. — Наверное, я полагал, что после твоего дня рождения… Джасперу не нравилось вспоминать день рождения Беллы. Он так и не смог пережить то, что он сделал, то, как он чуть не убил её. Всё произошло так быстро. Он был застигнут врасплох. Он потерял себя в тот момент. Потом всё закончилось, и дымка жажды крови рассеялась достаточно, чтобы он смог осознать все последствия своих действий. Это всё ещё шокировало его. Это… событие. Не было никаких фантазий о том, как он медленно впивается зубами в нежную кожу её шеи. Не было тщательного плана, как подойти к ней и насладиться её теплом. Никаких расчётов, как избежать страха как можно дольше, чтобы он мог насладиться вкусом, не разрушая ужас. Вместо этого всё было в действии и ярости: щёлканье зубов, рычание и поток яда, душившего его. Впервые за многие годы монстр внутри него полностью контролировал себя. Он немедленно бросился бежать, отчаянно стараясь оказаться как можно дальше от искушения. Он бежал и бежал. Не было такого расстояния, чтобы обогнать демонов в его собственной голове. Демоны постоянно кричали, требуя крови. Крови. Крови. И ещё больше крови. Он был вампиром. Такова была его природа. Он не всегда был достаточно силён, чтобы противостоять искушению. Как легко было расстраиваться и злиться на Эдварда за то, что он сбежал, когда он сделал то же самое. Каким лицемером он был. Жалкий. Элис нашла его несколько часов спустя и пообещала, что ничего страшного не произошло. Затем они узнали о плане Эдварда перевезти семью и оставить Беллу. У него не было возможности извиниться. Он чувствовал себя трусом, но часть его души испытывала облегчение от того, что ему не придётся снова встретиться с ней лицом к лицу. Он не мог смотреть ей в лицо и видеть, что он разрушил доверие, которое она так охотно оказала ему. — Я доверяю тебе. Я не виню тебя за это. Я никогда не винила. Это была не твоя вина. Я была неуклюжей, слабым человеком, который застал тебя врасплох в том месте, где ты должен был снизить свою защиту, — клялась Белла, принимая вину на себя, как она всегда была склонна делать. Джаспер был свидетелем достаточного количества её споров с Эдвардом, чтобы понять, что спорить с ней по этому поводу — пустая трата времени. — Я всё ещё сожалею об этом, — признался он, стыдливо опустив голову, не в силах смотреть Белле в глаза, когда впервые произносил свои извинения. — Я так… — Не надо, — настаивала она, схватив его за руку со всей силой, которой, вероятно, всё ещё обладала. — Я не думаю, что это случится снова — теперь, когда я знаю тебя лучше. Мой контроль рядом с тобой стал сильнее. Я менее чувствителен к твоей крови. А ты слишком много значишь для меня и нашей семьи, — сказал Джаспер, пытаясь уверить Беллу, что она в безопасности от него. Он знал, что она не волнуется, но всё равно чувствовал необходимость произнести эти слова вслух. — Спасибо. Раз уж мы заговорили об этом… — неуверенно начала она. Она сглотнула, и нервозность вырвалась наружу. — Не пообещаешь ли ты мне кое-что? — Конечно, — сказал Джаспер, интересуясь, чего бы она хотела. — Если я не справлюсь — просто выслушай меня, — настаивала она, видя, как он нахмурился, — Если я не справлюсь, пожалуйста, выслушай. Джаспер, обещай мне, что ты всегда будешь заботиться о нём, — умоляла она, останавливая Джаспера, когда он попытался перебить и отрицать возможность того, что она не переживёт ребёнка, став вампиром, по крайней мере. Какое-то слово привлекло его внимание. Он? Белла подумала, что это был мальчик. Так вот почему она смутилась, когда Элис и Роуз упомянули пол. — Просто догадка, — робко прошептала она. — Договорились? — спросила она с неожиданной решимостью. — Даже если ребёнок будет больше похож на тебя, чем на Эдварда? Более человечный… ты доверишь мне его безопасность? — спросил Джаспер, ошеломленный. Он чувствовал жгучую потребность в том, чтобы она была уверена в этой просьбе. Она пылала жарче, чем постоянно присутствующее пламя в его горле. С его губ слетели новые слова, гарантирующие, что она поняла всё, о чем просила. — Даже зная мою историю, зная, скольких я убил, зная, что я опасен? Даже зная, что однажды я пытался убить тебя, и убил бы, если бы семья не остановила меня? — Всегда. Я всегда буду доверять тебе его, — сказала Белла без колебаний, убежденность ясно читалась в её искренних карих глазах. — Ты справишься лучше, чем кто-либо другой. Такая безоговорочная вера была мощной. Глубокой. Неужели кто-то раньше так полностью доверял ему? Даже Элис постоянно проверяла будущее, чтобы убедиться, что он не оступится. Это была непреднамеренная, но тем не менее гноящаяся рана, которую она ежедневно наносила, и с которой он вынужден был научиться справляться на протяжении многих лет, чтобы быть частью семьи. Это была часть его искупления за бесчисленные грехи и злые поступки, которые он совершил. Ещё одно звено. В его голове щёлкнуло ещё одно звено, связавшее его с Беллой и её ребёнком. Неразрывная, из титана, хрома, алмаза. Прочнее, чем все эти вещества. Связь, которая отказывалась игнорироваться, когда он почувствовал странный сдвиг, проникающий в самую основу его сущности. Неоспоримое изменение в его природе. Одно из тех, что так редко случаются в его роду. — Тогда, клянусь, она всегда будет у него. Навсегда. Их глаза встретились, и облегчение Беллы стало бальзамом на его разорванную человеческую душу после издевательств Марии и вины за все его собственные действия. Элис подобрала его клочья, работая над тем, чтобы удержать их вместе на протяжении многих лет, но этот хрупкий человек — тот, кого он когда-то считал незначительным и ненужным, на самом деле смог восстановить его и снова сделать целым. Джейн была права, когда говорила, что Белла вызывает сильные реакции в нашем роде. Это было… поразительно. Лёгкое движение на краю комнаты привлекло внимание Джаспера. Элис наблюдала за ними, её губы искривила улыбка, хотя он ничего не почувствовал из того, что она испытывала. Это было… необычно. Она редко скрывала от него свои чувства. — Белла, мне нужно ненадолго украсть Джаспера, — сказала Элис, её голос весело звенел. И тут он почувствовал это. Агонию. Острая и режущая. Её боль пронзила его на мгновение, а затем исчезла. Джаспер оказался рядом с Элис за то время, которое понадобилось Белле, чтобы моргнуть. Элис продолжала наблюдать за Беллой, и Джаспер заметил, как напряглись черты её лица, как принужденно она улыбнулась. Мелочи, которые Белла не смогла бы заметить. Находясь сейчас рядом с женой, Элис не могла полностью сдержать своего беспокойства. Теперь боль имела смысл. Она боялась потерять Беллу. Должно быть, её снедает то, что она не знает результата и не может помочь. — О, конечно, — сказала Белла, дезориентированная тем, что внезапно оказалась одна на диване. — Эсме и Розали только что вернулись. Сейчас наше время охотиться, — объяснила Элис, а затем пообещала, — Но мы скоро вернёмся. Белла кивнула, когда Роуз подошла, чтобы занять место Джаспера рядом с ней.***
Едва они вышли из дома, как Элис приостановилась, достала сотовый и быстро набрала номер. — Чарли планирует зайти и узнать, нет ли от них вестей. Ты должен позвонить и сказать ему, что Белла больна — карантин. Это начнёт его готовить, — сообщила Элис человеку на другом конце. — Должны ли мы позволить ей поговорить с ним? — раздался голос Карлайла из динамика телефона Элис. — Нет… я не… нет, — неуверенно сказала Элис. Ещё одна волна боли охватила Джаспера. — Делай то, что считаешь нужным, Карлайл, — наконец заключила Элис и повесила трубку. Джаспер ненавидел, что не может помочь ей с её дефектным даром. Она держалась лучше, чем он ожидал, но он знал, что это должно было заставить её страдать больше, чем она говорила. Не говоря ни слова, они продолжали молча идти по лесу, каждый из них был увлечён охотой и поглощён своими заботами. Элис быстро расправилась с парой оленей. У каждого из них был свой стиль охоты, но её стиль напоминал удар кобры — быстрый, неожиданный и смертоносный. Изящный удар завораживал. Ему всегда нравилось наблюдать за ней. Джаспер, напротив, был агрессивным, доминирующим. Он выслеживал добычу, заставлял её подчиниться, а затем пожирал. Длительная охота обостряла его инстинкты и приносила ещё большее удовлетворение. Это немного снимало разочарование от того, что он пьёт только кровь животных. Он убил четверых, прежде чем подошел к Элис, прижал её к дереву и поцеловал. Он провёл губами по тонкой шее, слегка покусывая и посасывая. Пуговицы её рубашки легко расстегнулись, когда его рука скользнула между ними. — Нам пора возвращаться, — сказала Элис, выскользнув из его объятий с грацией лёгкой танцовщицы. Она поправила рубашку, прежде чем повернуться к нему лицом. Она никогда не отказывала ему раньше. Никогда. Она всегда понимала, что Мария приучила его ассоциировать кормление и секс. После почти столетия, проведённого с ней, и нескольких десятилетий с Элис, он не мог провести различие между этими двумя удовольствиями и всегда искал одно за другим, когда они встречались вместе. Желание и страсть усилились благодаря его дару, и он с трудом сдерживал их, когда привык насыщать их. Прошли недели с тех пор, как они охотились вместе. Прошли недели с тех пор, как у них была близость. — Ты что-то скрываешь от меня, — обвинил Джаспер, уязвленный её необъяснимым отказом и пытаясь сосредоточиться на чём-то другом, пока он собирал свои чувства и подавлял своё возбуждение. — Я знаю, — сказала она, и он почувствовал облегчение от того, что она, по крайней мере, не отрицает этого. — Мне жаль. Он ждал, что она скажет больше, объяснит. Она молчала, просто смотрела вдаль, наблюдая за развитием событий, в которые он не был посвящен. — Ты ведь не собираешься рассказать мне сейчас? — Я обещаю, когда узнаю больше, — сказала она, глядя на него с высоты своего значительно меньшего роста. Он снова почувствовал её боль. Там было и смятение. Сожаление и печаль. Было ли это всё потому, что она не могла видеть? Потому что она не знала? — Обещаю, — пообещала она более твердо и отвернулась, чтобы он не смог больше ничего спросить. Он посмотрел на её удаляющуюся спину и легкомысленно сказал: — Ты не всегда должна знать всё, Элис. Это может даже сделать вещи более интересными, если ты не будешь знать. Он надеялся поддразнить её, чтобы она была в лучшем настроении или ослабить давление, которое она на себя оказывала. Она склонила голову набок, раздумывая. — Элис, я просто подтрунивал, — попытался Джаспер, нуждаясь в том, чтобы она что-нибудь сказала или хотя бы посмотрела на него. — Да, — медленно сказала она и сделала паузу, ожидая, пока он подойдёт к ней. — Я знаю. Она слегка рассмеялась, затем поморщилась, потянувшись, чтобы потереть висок. — Как твоя голова? — Болит, — ответила она, беспомощно пожимая плечами. — Скажи мне, чем я могу помочь, — умолял Джаспер. Он ненавидел видеть её расстроенной и ничего не мог с этим поделать. Для него это было так же тяжело, как для неё — её неспособность видеть. — Ничего нет — я не вижу! Я не знаю, что будет дальше, — жаловалась она, с тоскливым выражением лица глядя на него. — Всё наладится, — сказал Джаспер, наклоняясь, чтобы поцеловать Элис в макушку. — Хм, — хмыкнула Элис безразлично. — Элис? — спросил Джаспер. Казалось, она хотела сказать что-то ещё. — Всё меняется — ты сам это видишь. Я просто пытаюсь понять, насколько, — наконец призналась Элис, тяжело вздыхая. Сейчас она казалась такой маленькой и усталой. — Я скучаю по тебе, — прошептал Джаспер, снова заключая Элис в свои объятия. Долгое время она молчала и не отвечала на его объятия. Скорбь. Это была преобладающая эмоция, исходящая от Элис, хотя для него это не имело никакого смысла. Белла не была мертва. И Эдвард вернется. В конце концов, она сможет его разыскать. Джаспер попытался утешить Элис, но она, казалось, не хотела его принимать. Он застыл на месте, озадаченный непонятными ему изменениями. Наконец, она прижалась лбом к его груди и заговорила, слова звучали приглушенно, но он без труда расслышал их. — Ты всегда будешь моим лучшим другом, Джазз. Мы прошли через слишком многое, чтобы это когда-нибудь изменилось. — Почему это похоже на прощание? Элис лишь усмехнулась, прежде чем убежать. Он почти поверил, что в этой улыбке была радость. Почти. — Я помчусь за тобой обратно в дом! — Джаспер понял, что не получит от неё никаких ответов. Что касается Элис, то разговор был окончен. — Ты уже видела себя победительницей? — воскликнул он, вырываясь вперёд вслед за маленькой обманщицей. — Я никогда не скажу, — пропела Элис, смеясь, и на этот раз Джаспер действительно мог почувствовать радость и ликование, которые она оставила после себя, когда он последовал за ней домой. Они вернулись только через десять минут. Белла успела выразить своё недовольство тем, что ей не дали поговорить с Чарли, а Карлайл и Эмметт готовились к своей охоте, когда Джаспер услышал звук мотоцикла, подъезжающего к дому. Вместе с ним пришла ярость, густая и гнетущая. Она была настолько сильной, что он почувствовал её ещё до того, как волк остановил мотоцикл. — Приближается, — сообщил он остальным, двигаясь, чтобы заслонить Беллу, если ребёнок немедленно нападёт. — Кто пригласил эту шавку? — шипела Розали с другой стороны от Беллы. Он внутренне пожалел, что она не держала эту информацию при себе. Белла была так привязана к оборотню, что, вероятно, вцепилась бы в него теперь, когда Эдвард уехал. Если бы Роуз держала рот на замке, Карлайл мог бы избавиться от него так, чтобы Белла даже не заметила его присутствия. Теперь им пришлось бы беспокоиться о новой угрозе и мириться с вонью, которая, вероятно, пропитает весь дом и останется на неопределённое время. Элис настояла бы на новой мебели, чтобы избавиться от неё. — Джейкоб? Джейкоб здесь? Да. Она определённо хотела бы, чтобы он остался. Она не была так счастлива со дня свадьбы. Отлично. — Да, Белла, он подъезжает, — сказал Карлайл, направляясь к двери, в то время как Эсме, Эммет и Элис вошли в комнату, чтобы стратегически сформировать свободный круг вокруг Беллы. Джаспер кивнул остальным, когда они спросили его мнение по поводу их расположения. Они могли легко защитить Беллу, если возникнет необходимость. Она, казалось, даже не заметила этого, так как её посетитель полностью поглотил её внимание. — Ты уверена, что готова к этому? У Джейкоба есть склонность класть ногу в рот при тебе, — поинтересовался Джаспер, не желая её расстраивать. Она хихикнула, что тоже порадовало ребенка. Джаспер не обращал внимания на Карлайла, приветствующего волка, впитывая счастье Беллы. В эти дни оно было редким и драгоценным. Возможно, ради неё он мог бы потерпеть присутствие волка. — Я хочу увидеть его, — настаивала Белла. — Белла, я не уверена, что это будет хорошей идеей, если он узнает о… — сказала Роуз, пытаясь разубедить её. Удачи в этом. — Почему нет? У нас есть секреты и от Джейкоба? Какой в этом смысл? — устало сказала Белла. Похоже, она всё ещё злилась из-за того, что не смогла поговорить с Чарли раньше. Но, несмотря на это, он чувствовал, как растет её решимость. Она была такой упрямой. — Роуз, это её решение, — сказал Джаспер. Розали закатила глаза, но Белла благодарно улыбнулась и слабо сжала его руку. Её сила ослабла настолько, что едва ощущалась и не ощущалась бы, если бы не наблюдал, как она это делает, и не чувствовал, как её тепло впитывается в него. — Входи, пожалуйста, Джейкоб. Её голос был как никогда хриплым и напряжённым. Очень скоро она начнёт говорить, но ничего не выйдет. Её колотящееся сердце, вероятно, продержится гораздо дольше, чем её голос. Его бурные эмоции по этому поводу были слишком невыносимы. Он сторонился их острых, зазубренных краёв. Достаточно того, что ему приходилось терпеть режущие бритвы других. Огромный бронзовый волк шёл в человеческой шкуре, но в его движениях было что-то звериное. В его движениях чувствовалась агрессивность, которую он распознал в самом себе. Джейк резко остановился, как только оказался в комнате. Он оглядел собравшуюся группу. Смятение. Гнев резко угас, сменившись подозрительной растерянностью. Затем его взгляд сфокусировался на Белле, и всё его лицо взорвалось от шока. Джаспер придвинулся ближе к Белле, располагаясь в лучшем месте, чтобы перехватить Джейкоба, если тот потеряет контроль и попытается напасть. Рука Беллы дрогнула на руке Джаспера, пытаясь дать ему понять, что она считает это излишним. Однако он помнил нрав Джейка и не собирался рисковать. Он вмешался бы только в случае крайней необходимости. Хаотичные эмоции всегда вызывали у Беллы рвоту, что она и сделала сейчас, как по команде. Роуз была рядом, со своим вечным мусорным ведром и успокаивающими руками. Благодарность Беллы была маяком, освещающим комнату. — Простите за это, — извинилась Белла. Перед семьей или Джейкобом, он не мог сказать. Джейкоб начал двигаться вперед, как зомби, уловивший запах свежих мозгов, или лунатик, идущий к краю обрыва. В любом случае, Джейкоб сейчас стремительно приближался к Белле. Роуз агрессивно встала между приближающимся волком и Беллой, решив защитить свои инвестиции. — Роуз, не надо. Всё в порядке, — убеждала Белла. Умоляющая нотка в словах и участившееся сердцебиение, которое все в комнате, кроме Беллы, внезапно осознали, убедили Роуз вернуться к Белле и провести рукой по её застывшему лбу. — Белла, что случилось? — спросил Джейк, приседая, чтобы взять её за руку. Он даже не взглянул на Джаспера, двигаясь к ней, как магнит, пойманный её неотвратимым притяжением. — С тобой все в порядке? — Я рада, что ты пришёл ко мне сегодня, Джейкоб. — В чём дело, Белла? Белла огляделась. Чувствуя, что ей сейчас нужна поддержка, Джаспер придвинулся ближе, нависая над ней. Джейкоб впервые заметил его, но его взгляд вернулся к Белле, когда он услышал ее просьбу: — Помоги мне подняться, Роуз? Роуз колебалась. В последний день они старались как можно меньше двигать её. Каждый раз они толкали ребенка и в итоге причиняли Белле больше боли, чем, казалось, могло выдержать её тело. — Пожалуйста, Роуз. — Нет. Не вставай… — пытался Джейкоб, выглядя очень, очень испуганным, глядя на девушку, в которую, как ему казалось, он был влюблён. Джаспер был не совсем согласен с тем, что он чувствовал. Это был первый раз, когда Джаспер был рядом с Беллой и Джейкобом одновременно с тех пор, как они готовились к нападению Виктории. Тогда он был слишком отвлечён, чтобы заметить эмоции, которые испытывал каждый из них. Это не была романтическая любовь. Ни со стороны одного из них. Это не было и одержимостью. Но это было… мощно. Гравитационная сила чёрной дыры засасывала его и притягивала ближе, но это определённо не была романтическая любовь. Как интригующе. Его аналитическая сторона жаждала обсудить это с Карлайлом, но сейчас было не время. — Я отвечаю на твой вопрос, — отрезала она. Джаспер сдержал улыбку на её недовольство. Джейку никогда не удавалось вывести её из себя. Это он уже успел понять. По крайней мере, так казалось ему, как надоедливому младшему брату. Её рубашка зацепилась за край дивана, когда Роуз помогла ей разжать ноги, чтобы встать. Там был свежий синяк, которому, вероятно, не исполнилось и часа. Джаспер выругался про себя, сообразив, что это, должно быть, произошло, когда он был на охоте с Элис сегодня утром. Белла даже не упомянула об этом. Возможно, она слишком беспокоилась, что в будущем он пожертвует своим здоровьем ради её. Наверное, она была права. В комнате воцарилась тишина, Джаспер наблюдал за реакцией Джейкоба. Зарождающееся понимание. Понимание боролось с отвратительным неверием. Затем он исчез, выбежав из дома, чтобы взорваться огромным волком, когда он спрыгнул с крыльца. — Он… он тоже ушёл, — прошептала Белла, сильно опустошённая. Хотя её боль не шла ни в какое сравнение с тем, что она пережила, когда Эдвард сделал с ней то же самое. Роуз помогла вернуть Беллу на диван. — Он вернётся, — пообещал Джаспер, зная, что Джейкоб, по крайней мере, казалось, не способен долго оставаться вдали от Беллы. — Просто ему нужно многое переварить сразу, и он не хотел заходить сюда и рисковать навредить тебе. — Лжец, — обвинила Белла. — Может быть. Но, по крайней мере, это звучит разумно, — признал Джаспер. — Спасибо за попытку, — сказала она, а затем её снова вырвало. На этот раз в ней была кровь, но едкий запах желчи не позволял ей быть даже отдаленно привлекательной. В какой-то момент семья просто смотрела друг на друга, не зная, что делать. Затем Карлайл взял на себя ответственность. — Я думаю, нам нужно попробовать сделать капельницу, — предложил Карлайл. — Я ненавижу иголки, — проворчала Белла, но не стала сопротивляться или отказываться. — Эмметт, ты можешь собрать медицинскую кровать? Джаспер, освободи нам место здесь? — спросил он, жестом указывая на центр комнаты. Оба юноши сразу же принялись за работу, пока Эсме и Розали возились с Беллой, а Карлайл вставлял капельницу в её руку. Нельзя было отрицать, что здоровье Беллы ухудшается, и что она может не дожить до родов. Им нужно было найти решение, и быстро, иначе они потеряют и Беллу, и ребёнка. Карлайл предупредил, как только Белла устроилась в семейной комнате, превращенной в отделение скорой помощи. — У нас тут всё под контролем, — пообещал Джаспер.***
Только через час Джаспер почувствовал присутствие волка, бегущего по дороге. Волк из Ла-Пуша тоже был не один. От обоих новоприбывших исходил уровень панической срочности, который должен был быть зарегистрирован на шкале Рихтера, учитывая то, как это потрясло его. — Роуз, оставайся с Беллой! Эмметт, выйди со мной — прикрой дверь! — скомандовал Джаспер, выныривая из-за больничной койки, движения были настолько быстрыми, что выбили Беллу из сна. Он едва заметил, как Элис вышла следом за ними. — Джаспер, ч… Роуз? В чём дело? Что происходит? Джаспер услышал вопрос Беллы, но он уже был у входа, низко приседая и рыча, когда столкнулся с двумя оборотнями. Только нотки дружелюбия, исходящие от меньшего волка, удержали Джаспера от прыжка. Сет тут обратился, вытянув руки ладонью вверх, чтобы показать, что он здесь не для драки. Другой волк, Джейкоб, как он догадался, поскуливал на Сета, но тот его игнорировал. — Воу! Воу, это только Джейк и я. Мы пришли предупредить тебя — Сэм планирует напасть! Джаспер не ослабил позицию, но перевёл взгляд на окрестности, ища потенциальную угрозу и оценивая самый простой способ защитить беспомощную девушку внутри. — Почему? — спросил Эммет, застигнутый врасплох таким развитием событий. Джаспер с облегчением заметил, что Эмметт всё-таки сдвинулся с места, загораживая дверь и облегчая вход в дом. — В чём их проблема? Чувство благодарности заставило Джаспера повернуть голову и увидеть, что Элис смотрит в сторону от обнаженного тела Сета, а смущение накатывает на неё с силой цунами. Джаспер снова взглянул на Сета и в течение малейшей доли секунды изучал его, пытаясь понять, что привлекло внимание Элис так, как он никогда раньше с ней не замечал. Одного взгляда было достаточно, чтобы он понял, что волк стоит, скрестив руки, а не пытаясь заслониться, и совершенно не обращает внимания на свою наготу, пока говорит с нами. — Он думает, что ребёнок представляет угрозу. Он хочет убить его, и Беллу тоже, — объяснил Сет, и Джаспер снова сосредоточился на нависшей угрозе для своей семьи. Из него вырвался свирепый рык, и оскаленные зубы заставили парня сделать шаг назад. — Эй! Не мы, помнишь? — Джаспер? Что случилось? Услышал он неистовый вопрос Беллы изнутри. Часть его души жалела, что она так и не уснула. Стресс и беспокойство не могли пойти ей на пользу. Напряжение сковало его тело, пока он продолжал обшаривать глазами окружающий лес, чувства работали на пределе, готовые к борьбе. — Они могут и не прийти, раз мы отделились от стаи. К тому же они знают, что мы предупреждаем тебя… — продолжил Сет, но внезапно прервался, наклонив голову, когда заметил только их троих на крыльце. — Где Эдвард? — Ушёл, — выдохнул Джаспер, — он не мог смотреть в лицо… вещам. Джейкоб зарычал, низко и угрожающе. Джасперу было с чем сравнить, особенно сейчас. Рыжий мех на спине волка зашевелился, и в воздухе между волками и вампирами разгорелась ненависть. Хотя в кои-то веки это не было связано с тем, что они были естественными врагами. — Эдвард не стал бы! — воскликнул Сет, оглядываясь по сторонам. Когда никто не крикнул «Попался!», его рот открылся. Джейкоб снова зарычал. — Э… Я пойду патрулировать, пусть Джейк поговорит с тобой об этом. Я буду выть, если они приблизятся, — сказал Сет, затем повернулся и помчался в лес, по пути превращаясь в волка песочного цвета. — Карлайл, тебе нужно побыстрее вернуться домой. У нас скоро могут быть гости, — сказал Эмметт в телефон. Джейкоб несколько секунд наблюдал за меньшим волком, затем обернулся, на его лице появилось яростное выражение. Он сцепил руки перед собой. По крайней мере, у него было немного скромности. — Давай сделаем это быстро. Мне нужно оставаться на связи с Сетом. Где они? — спросил Джейкоб, кивая в ту сторону, где Эмметт рассказывал Карлайлу о том, что произошло на данный момент. — Забирают вещи из больницы для Беллы. Они скоро вернутся, — объяснил Джаспер. — С ним всё будет в порядке? — спросила Элис, глядя в сторону, где исчез Сет. Джасперу было тяжело видеть неуверенность и тоненький голосок, особенно после их предыдущей охоты. — Должен быть. Он может о себе позаботиться, — сказал Джейк, стараясь звучать уверенно, хотя эмоции выдавали его. Джаспер почувствовал его заботу. — Что ты имел в виду, коогда сказал, что Эдвард ушёл? — Позже. Почему стая планирует напасть? — потребовал Джаспер. Ему нужно было знать, чтобы спланировать правильную защиту. — Они не верят, что тварь сможет контролировать себя. Они хотят остановить её, пока у неё не появился шанс уничтожить Форкс, как новорождённые, — объяснил Джейкоб. Джаспер покачал головой в знак отрицания ещё до того, как Джейкоб закончил. — Это не похоже на них. Ребёнок любит Беллу. Он уже контролирует свои эмоции. — Верно, — сказал Джейкоб, даже не пытаясь скрыть своё неверие и отвращение. Эти чувства напомнили Джасперу о чувствах самого Джейкоба по отношению к ребёнку. Сегодня днём он был в ужасе. Так почему же он пытался предупредить их сейчас? Это было довольно серьёзное заявление. — И почему вы здесь? — Я не могу позволить им убить Беллу… или кого-либо из твоей семьи, — признался Джейкоб. Джаспер почувствовал, что он тоже говорил серьезно. Это было удивительно. И радостно. Белле было бы приятно узнать, что она не совсем потеряла своего друга, даже после его менее чем благожелательного визита сегодня днем. — С каких пор? — спросил Джаспер, просто чтобы убедиться. — Слушай, мне и так тяжело. Но Карлайл… — вздохнул он. — Я знаю, что убийство любого из вас было бы неправильным убийством, — сказал Джейкоб, практически подавив признание. Должно быть, трудно говорить приятные вещи о своих врагах. Джаспер не знал, поскольку никогда не пробовал. — Спасибо за предупреждение, — наконец сказал Джаспер после недолгого молчания. — Эм, закрой окна, — приказал он брату. Стеклянные панели сейчас были ненужной обузой. — Джаспер? — позвала Белла изнутри. Он знал, что она жаждет услышать о том, что происходит. Роуз, должно быть, не говорит ей. Семье действительно нужно было перестать хранить от неё секреты. Как только она изменится, они больше не смогут этого делать, а если попытаются по привычке, то, скорее всего, заденут её чувства. — Иди. Я объясню ему про Эдварда, — предложила Элис. — Ты нужен ей. — Не говори ничего об Эдварде Белле. Её состояние ухудшается, когда она расстроена, — предупредил он, прежде чем вернуться к Белле и попытаться развеять её страхи. Как можно короче Джаспер изложил то немногое, что ему удалось узнать от Сета и Джейкоба. Белла восприняла новость лучше, чем ожидалось. Единственное, что её беспокоило, это то, как тяжело Джейку и Сету покидать дом. — Ты думаешь, им не понравится оставаться здесь? — пошутил Джаспер, пытаясь заставить Беллу улыбнуться. Она улыбнулась, вытянув ноги под одеялом. От этого движения стопка книг Джаспера на краю кровати упала на пол, а его исследования разлетелись. Бумаги полетели на пол и разлетелись по кровати. Джаспер не пытался остановить их продвижение, просто наблюдал за происходящим, приватно улыбаясь смущению Беллы. Будет так странно, когда она перестанет быть неуклюжей. — Прости, что моя беременность доставляет тебе неудобства, — прохрипела Белла, кивнув в сторону беспорядка, который она устроила. — Что ты имеешь в виду? — спросил он, вряд ли это было похоже на неудобство. — Я мешаю тебе жить, — сказала она, показывая на лист с исследованиями Джаспера, который упал на кровать. — Белла, — сказал он, его слова озарились весельем, — у меня есть вечность, чтобы заниматься своими развлечениями и делами. Эта ситуация немного более чувствительна ко времени. — Эта ситуация? — повторила она в замешательстве. — Мы изучали ваше состояние. Ищем, чего ожидать и как лучше помочь вам, — объяснил он. — Всё это связано с тобой и ребёнком. — Джаспер, вам не нужно этого делать, — сказала она, выплескивая страсть. — Конечно, нужно. Нам всем нужно. Ты этого достойна, — напомнил он ей. — Ты говорил мне это и раньше, — прошептала она, закрыв глаза, когда в памяти всплыли воспоминания о том, как Джаспер и Элис готовились отвезти её в Феникс. — Сейчас это так же верно, как и тогда. — Если ты так говоришь. — Ты оживила эту семью. Ты вернула нам нашу человечность, каждому из нас, единственное возможное исключение — Карлайл, поскольку он никогда её не терял, а теперь ты даришь нам подарок, о котором никто из нас не смел и мечтать, — искренне сказал Джаспер, положив заботливую руку на место, где покоился её ребёнок. — Значит, ты тоже любишь его? — спросила Белла, в её глазах блеснула надежда. Он задумался на мгновение. Этот ребёнок дал ему возможность доказать самому себе, что он лучший человек, чем он считал. Это позволило ему помочь кому-то ещё. После почти столетия, в течение которого он был источником смерти и страданий, это была острая перемена. Он чувствовал, как она укореняется в его теле. Более того, он чувствовал невинную любовь ребёнка. И не только к Белле. Каждый раз, когда он посылал успокаивающие вибрации в её утробе, ему отвечали любовью — к нему. Ребёнок любил его за помощь. Это было мощное знание. — Безмерно, — подтвердил он, когда Белла задремала, дыхание участилось, а сердце забилось слишком быстро, чтобы продержаться ещё долго. — Просто держись за нас, Белла.