I Thought I Knew/Я думал, что знаю

      Белла спала. Опять. Он скучал по разговорам с ней, но она редко бодрствовала достаточно долго, чтобы вести содержательную беседу. В последнюю неделю она спала около пятнадцати часов в сутки, а в некоторые дни даже больше восемнадцати.       Джаспер слышал, как Карлайл сказал Белле, чтобы она не волновалась, это был способ её организма справиться с дополнительным стрессом, который испытывали её различные системы. Но втайне Джаспер думал, что его дар может иметь к этому самое непосредственное отношение. Он старался держать ребёнка в вялом состоянии, чтобы он не двигался так сильно и случайно не навредил Белле. Часть этого, вероятно, впиталась и в неё.       Лихорадка началась почти сутки назад. Карлайл надеялся, что это была обычная человеческая простуда. Белла прижималась к Джасперу, когда жар заставлял её потеть, и держалась за руку Джейкоба или Сета, когда начиналась дрожь. Было удобно, когда оба были доступны, чтобы помочь ей сбалансировать сумасшедшие колебания температуры тела.       — Ты готова поделиться тем, что тебя так расстроило? — спросил Джаспер, услышав характерный легкий стук Элис, спускающейся по лестнице. Он говорил тихо, чтобы не разбудить Беллу.       Он не видел Элис со вчерашнего дня, когда Белла позвонила Чарли. У него было чувство, что она избегает его. Её разговор с Беллой об Эдварде не понравился ему. Она что-то скрывала от него. Важные вещи.       — Ты когда-нибудь задумывался, является ли путь, по которому ты идешь, лучшим для тебя? — мягко спросила Элис, устроившись на руке дивана.       — Почему ты вообще об этом спрашиваешь? — спросил он, ошеломленный. Она знала, как он боролся до встречи с ней. Она была той, кто познакомил его с этим образом жизни. Она дала ему семью, которую нужно было защищать.       — А ты? — повторила она.       — Нет. Я не смог бы вынести большего, когда мы встретились. Ты спасла меня, — напомнил ей Джаспер. Впервые в жизни он был близок к тому, чтобы затеять драку и сознательно попытаться проиграть. Чувство вины и борьба без положительного результата становились слишком тяжелыми. Изматывающая, непрекращающаяся петля боли и страданий. Его существование стало казаться бессмысленным, и он не видел способа сделать его лучше. Никаких перспектив на будущее.       — Я просто показала тебе новые возможности. Ты выбрал их. Но как насчет этого пути?       — Элис, о чем ты на самом деле спрашиваешь? — потребовал Джаспер, не желая играть в игры. Ему не нравилось то, что она предлагала, и не хватало терпения тянуть с объяснениями. Беспокойство затаилось в глубине его души, извиваясь и сворачиваясь, как змея, готовая к удару.       — Что, если бы ты мог выбрать другой путь?       Джаспер оценил расстояние, которое Элис намеренно оставила между их телами. Он подумал о том, как она отвергла его после их охоты и не сделала ни одной попытки прикоснуться к нему, поцеловать или заняться любовью после свадьбы Эдварда и Беллы. Точнее, раньше. Потому что даже в течение нескольких недель, предшествовавших знаменательному событию, всё её время занимало планирование.       Элис всегда понимала, что его прошлое означает, что ему нужны положительные, ласковые или любящие эмоции и действия. Ему нужно было чувствовать себя любимым, желанным и счастливым. Он нуждался в этих чувствах больше, чем большинство других. Эти эмоции были для него как наркотик, и депрессия быстро настигала его, когда у него их не было. Манипуляции Марии и годы изоляции после этого опыта, потому что Питер и Шарлотта проводили больше времени в одиночестве, чем с ним, когда они путешествовали вместе, сформировали его.       Теперь, когда она утаивала, Джаспер боялся, что станет обузой для Элис. Его неутолимая потребность требовала от неё слишком многого. Она больше не могла ему помочь.       Физическая близость с ним часто становилась для Элис испытанием. Из-за её видений её легко было поглотить или потерять в будущем в неудобное время.       Как вампиры, они были способны делать несколько дел одновременно без особого труда. Но видения Элис всегда занимали доминирующую часть её мозга, когда они случались. Это делало физический акт секса гораздо менее приятным для неё, чем он должен был быть, несмотря на то, что дар Джаспера мог усиливать то, что она чувствовала. Её мысли были вечно заняты, в то время как его были сосредоточены преимущественно на удовольствии и его достижении.       После охоты, как правило, только тогда она могла по-настоящему насладиться этим, потому что это было быстро и тяжело. Но даже тогда они могли стать усеченными событиями. Краткость тех немногих страстных встреч казалась ей почти гонкой наперегонки, чтобы успеть закончить до того, как спустится следующее видение. Захватывающе, но в то же время обременительно для общего здоровья их отношений.       Несмотря на трудности, Элис всегда стремилась дать ему то, в чём он нуждался до сих пор.       — Ты… несчастна, — догадался он, поворачиваясь к ней лицом, даже когда большая часть его мозга оставалась сосредоточенной на наблюдении за дыханием, сердцебиением и температурой Беллы, а также за сердцебиением и настроением её ребёнка.       Элис хотела, чтобы он выбрал другой путь, потому что Джаспер в чём-то её подвёл. Вот о чем были эти последние недели. Если бы он только старался для неё. Она так много заслуживала, а он, очевидно, подвёл её.       Он проглотил густой яд, наполнивший его рот, и разочарованно спросил:       — Со мной или быть здесь?       Если бы проблема была в нём, он бы постарался стать лучше. Сделать больше. Чего бы это ни стоило, чего бы она ни хотела.       Она всегда была так разочарована, когда он пытался сопротивляться человеческой крови. Разве в последние пару дней он не стал лучше? Он оставался рядом с Беллой, когда она пила человеческую кровь, и ни разу не создал проблем.       Может быть, он подвёл её каким-то другим способом? Ничего не приходило на ум, но она ни разу не призналась, что была несчастна во время их совместной жизни, хотя он иногда чувствовал это, когда ошибался или не был достаточно демонстративен с подарками, которыми она так дорожила.       Если дело было в этом месте… Ему было противно думать об этом. Он не хотел уезжать. Он любил Калленов, даже если ему было трудно это выразить. Но он уехал бы, если бы Элис этого хотела. Если она хотела последовать за Эдвардом, братом, которого она так любила, он сделает это. Он был в долгу перед ней. Он был обязан ей…       — Ни то, ни другое. Но я кое-что видела, — сказала она, ворвавшись в его мысли. Часть его сознания все еще перебирала способы, которыми он мог облажаться, и она была просто добра, не говоря ему об этом, но ему также удалось сосредоточиться на том, что она могла видеть.       Элис молчала, не уточняя. Белла тихонько похрапывала рядом с ними. Она никогда не храпела до беременности. Он задался вопросом, нормально ли это, когда такое развивается, или это еще одна вещь, которая делает её беременность необычной.       — Ты должна поговорить со мной, дорогая. Я не могу читать твои мысли, — уговаривал Джаспер, желая узнать, что она видела, что заставило её так расстроиться.       — Я видела тебя счастливым, Джазз, — прошептала она, сгорбив плечи так, что казалась ещё меньше, чем обычно.       — Я счастлив, Элис, — сказал Джаспер, протягивая к ней руку. Она проигнорировала его руку, покачав головой.       — Нет… Я видела, как ты счастлив. Так, как я никогда не видела раньше, — объяснила она с искренней серьезностью, желая, чтобы он понял. Но он не понимал. Как он мог? Элис была его партнером на протяжении десятилетий. Ради неё он готов на всё.       — Одно видение заставило тебя сомневаться в нас? — недоверчиво спросил Джаспер. Что она могла увидеть такого, что так сильно её расстроило?       — Их было несколько, — ответила она сухо, хотя и несколько отстраненно. — Достаточно, чтобы понять, что есть вариант, который сделает вашу жизнь лучше, — признала она, глядя на него пустыми глазами. Джасперу показалось, что она вспоминает увиденное или видит что-то новое, что только подтверждает её слова. Элис скрывала свои эмоции, поэтому он не знал, что она чувствует по поводу этой возможности, кроме того, что она сказала.       — Я никуда не уйду. Я бы так с тобой не поступил. Ты спасла меня, — поклялся Джаспер, повторяя свою веру в то, что она сделала для него, и не желая делать что-то, что могло бы причинить боль Элис.       — Я не хочу, чтобы ты оставался со мной из преданности или потому, что чувствуешь себя обязанным мне, — мягко сказала она, одарив его ласковой, вымученной улыбкой.       — Это не так... я не так... я люблю тебя, — сказал он, проецируя свои эмоции на неё. Он редко произносил эти слова вслух, всегда предпочитая дать ей почувствовать глубину его эмоций. Её улыбка стала шире, но все же она покачала головой.       — Я знаю. Знаю. Но я также знаю, что хочу для тебя лучшего. Я хочу, чтобы у тебя было самое лучшее будущее, — объяснила Элис, наконец, взяв его за руку после того, как раньше избегала этого контакта. Она крепко сжала его пальцы.       — И ты убеждена, что это означает, что я не с тобой?       — Да, — просто ответила она. — Ты всегда доверял мне раньше. Доверься мне сейчас.       Джаспер кивнул. Она никогда не вводила его в заблуждение. Но это была новая территория.       — А что насчёт тебя? Я никогда не смогу быть счастлив, если ты не будешь счастлива. Мы вместе уже несколько десятилетий, — сказал он, и его охватило беспокойство при мысли о том, что она несчастна.       — Что такое десятилетия перед лицом столетий, даже тысячелетий, — вздохнула она, оживившись.       — Ты была моим миром. Почему это должно измениться? — спросил Джаспер, пытаясь понять.       — Я была твоим партнером, — поправила она. Это было важное различие. — И я знаю, что у меня всё будет хорошо. Твой путь делает меня счастливой, — пообещала она.       — Я… это слишком много, чтобы вывалить на меня всё сразу, — сказал он.       — Мы можем облегчить себя, — робко предложила она.       — Разве ты уже не сделала этого? — спросил он обвиняюще.       — Я пытаюсь сделать этот переход лёгким для всех, — объяснила она, даже не пытаясь отрицать свои действия.       — Я всё ещё не до конца понимаю. Я уеду? — спросил он, испугавшись такой возможности. Какое будущее может быть счастливым, если в нём нет его семьи?       — Нет, — быстро и твердо ответила она. Он почувствовал облегчение. — И оно всё ещё не определено. Так много перемен. Я не могу знать наверняка, только догадываться, — быстро пробормотала она. — Я знаю, что мы всегда будем друзьями, семьей, просто больше не любовниками. А кроме этого? Я просто не могу видеть.       — Но это достаточно точно, чтобы ты чувствовала себя комфортно, рассказывая мне об этом, — заметил он. Она кивнула и снова погрузилась в тишину, единственным звуком в комнате был тихий храп Беллы.       Джаспер чувствовал себя оцепеневшим, пока они сидели. Мысли не могли сформироваться, просто болтались незавершенными, как сломанная застежка на браслете. Незавершенный круг. Он был полностью отстранен от плохой мелодрамы, разыгрывающейся по телевизору. Вот только на самом деле это была его жизнь, а не вымышленное шоу. Но он не чувствовал этого. Он не мог. В его цепи был неисправный провод, и это означало, что информация, которую только что получил его мозг, была отключена от его сердца.       Через некоторое время, фактически через пару часов, Элис сказала:       — Я пойду найду Сета. Здесь у меня слишком сильно болит голова.       Джаспер ничего не ответил, наблюдая за тем, как она походкой шагала в лес. Подальше от него. Прочь от жизни, которую они построили вместе.       Уход Элис устранил неисправный провод, завершив цепь. Его сердце резко приняло сообщение, внезапно оказавшись на одной странице с головой.       Его эмоции сжались в тиски, затягиваясь до невозможности, жестоко блокируясь, чтобы удержать всё, что он чувствовал, в бутылке. Он не мог позволить никому в доме почувствовать его душевную боль. Им уже пришлось стать свидетелями сердечной боли Беллы. Он не должен был стать причиной того, что они почувствовали его собственную боль. Его боль не должна быть их болью.       — Как ты держишься, парень? — спросил Эмметт, спускаясь по лестнице. Сочувствие переполнило его озеро эмоций. Джаспер отмахнулся от нежелательного чувства. Оно могло нарушить его жесткий контроль.       — Ты слышал? — спросил он, уже зная ответ. Весь дом должен был слышать. Отлично. Жалость была еще хуже, чем сочувствие.       — Вся семья слышала. Что, ты не чувствуешь их смятения? — спросил Эм, удивленно опустившись в соседнее кресло, перекинув ноги через руку. Эсме впала бы в ярость, если бы увидела, что он так обращается с её креслом.       — Сейчас мне трудно отделить своё от чужого, — признался Джаспер. Это было правдой. Решение Элис прекратить их отношения глубоко ранило его, но это не было главной эмоцией, если быть честным. Нет, это было связано с его замешательством.       — Да, не сомневаюсь. Никто этого не предвидел, — сказал Эм, качая головой в недоумении.       — Кроме Элис, — проворчал Джаспер. Это была слабая попытка юмора, но Эмметт всё равно захихикал. Его было легко развеселить.       — Есть идеи, о чем она говорила?       — Ни малейшего понятия. Но она всегда старалась, чтобы всё происходило естественно. Обычно она вмешивается только тогда, когда нужно как-то спасти одного из нас или если мы её об этом просим.       Он всегда восхищался её сдержанностью, когда дело касалось вмешательства. За последний год после появления Беллы она сделала больше, чем за все время его знакомства с ней, и большинство её последних действий было сделано по приказу Эдварда.       — Я здесь, если тебе нужно поговорить, — предложил Эмметт.       — Спасибо, Эм, — сказал Джаспер, благодарный за то, что он есть в его жизни. Эмметт был отдушиной и убежищем, которое он никогда не ожидал найти.       — Для чего нужны братья?       Джаспер улыбнулся в ответ.       Белла сдвинулась, повернув голову так, чтобы зарыться ею в живот Джаспера. На его коленях лежала подушка, а его рука была перекинута через неё так, что его ладонь упиралась в ребенка. Над тончайшим слоем ткани и защитным мешочком, разделяющим их. Он чувствовал избыток тепла от лихорадки Беллы. Одним движением руки одеяло соскользнуло с Беллы и упало на пол.       — Не могу поверить, что она проспала все эти волнения, — пробормотал Джаспер, проводя рукой по её лбу, чтобы определить температу ру. Она всё ещё была слишком теплой. Он оставил руку прижатой к её щеке.       — Я знаю, верно? Проходят десятилетия, не происходит ничего необычного, а потом — бац! — сказал Эм, ударив кулаком по своей ладони. — Два года безостановочного действия, каждый второй день новая драма, а она идёт и спит во время второй… ну, по крайней мере, в первой пятерке, — поправил он, пожимая плечами, — самой большой.       — Приятно знать, что расторжение моего брака не такая большая новость, как то, что Эдвард встречается с человеком, который забеременел от него или вдохновил Вольтури и новорождённую армию проявить к нам интерес.       — Приоритеты, брат, — сказал Эмметт, кивая. — Плюс ещё и это, — добавил он, кивнув на наполовину допитую чашку человеческой крови, которую Белла оставила на журнальном столике, когда заснула несколько часов назад.       — Весь дом воняет кровью и мокрой собакой, — признал Джаспер.       Запах не успевал рассеяться, как Белла часто требовала добавки. Он не был уверен, когда перестал задерживать дыхание, но в какой-то момент он понял, что это бессмысленно, и это беспокоило его меньше, чем обычно. Волчий запах, примешивавшийся к нему, тоже делал его менее привлекательным. Возможно, ему стоит поблагодарить за это Сета и Джейкоба. Или нет.       — Я думаю, мы все становимся невосприимчивыми к этому, — сказал Эмметт, издав недоверчивый смешок. — Кто бы мог подумать, что это всё, что нужно, чтобы перестать так сильно её жаждать?       Джаспер не был уверен в этом, но это казалось разумным объяснением. Находиться рядом с кровью было нелегко и невесело, но он справился. Первый раз был самым трудным, но как только все закончилось, он понял, что сможет сделать это снова. Практика давала о себе знать. Кроме того, помогало то, что кровь была не свежей.       Последняя неделя всё ещё была для Джаспера большим прорывом в том, что касалось его контроля. Видения Элис были ошибочными. Впервые в жизни Джасперу пришлось поверить в то, что он достаточно силен и способен сопротивляться самостоятельно. Всегда он полагался на то, что Элис остановит его, прежде чем он сорвется. Он никогда не заставлял себя сопротивляться, когда ему говорили, что он не сможет.       Возможно, всё это было самоисполняющимся пророчеством. В прошлом ему говорили, что он поскользнется, поэтому он не старался этого не делать.       Не помогло и то, что Эдвард был против того, чтобы он пробовал сопротивляться. Он считал, что Джаспер не способен преодолеть свое прошлое. Не помогло и отсутствие веры. Джасперу казалось, что со стороны Эдварда это был эгоистичный шаг. Ему не нравилось терпеть мысли Джаспера, когда он думал о том, что соскользнул. Эдварду было сложнее удержаться.       — По крайней мере, одна хорошая вещь из всего этого вышла, пока что, — сказал Джаспер, увидев, что Эмметт ждёт ответа.       Он не хотел включать ребёнка в число положительных моментов, когда это могло произойти за счёт Беллы. Если случится худшее, малыша всё равно будут приветствовать и праздновать, но в этом случае радость не будет безупречной.       — Очень скоро мы все будем готовы присоединиться к Карлайлу на операции, — пошутил Эмметт.       — Или, по крайней мере, не потерять голову от неожиданного пореза бумагой, — грустно сказал Джаспер.       — Она не единственная, кто не винит тебя в том, что случилось. Никто из нас никогда этого не делал, — ободряюще сказал Эмметт. Джаспер поднял одну бровь, чтобы выразить свои мысли по поводу этого заявления. Эмметт не упустил смысл этого жеста. — Эдвард не в счёт. Он тоже потерял своё дерьмо, так что я думаю, что вы оба примерно равны, — сказал Эмметт, легко пожав плечами, как будто в этом не было ничего особенного.       Джаспер всегда был ближе всех к Эмметту. С ним Джасперу было легче всего находиться рядом, потому что он почти всегда был до смешного счастлив. Эдвард, с другой стороны, всегда был измученным, ненавидящим себя, подавленным и раздраженным. Темные эмоции, которые тянули Джаспера вниз вместе с ним. Находиться рядом с ним было всё равно, что тонуть в чёрной яме отчаяния.       Затем, когда Эдвард наконец немного воспрял духом, по крайней мере, когда он не терзал себя мыслями о том, что рискует жизнью Беллы или о том, как его решение уйти навредило ей, он попросил Джаспера держаться на расстоянии от пары. Это была пощёчина. Эдвард ясно дал понять, что он, по крайней мере, винит Джаспера в том, что Джеймс ранил Беллу в Фениксе.       Это было летом, перед тем как он потерял контроль и попытался убить её. Эдвард был параноиком, считая, что Джасперу не хватает сдержанности, чтобы находиться рядом с Беллой в течение длительного времени. Поступок Джаспера в день рождения Беллы, казалось, доказал правоту Эдварда, поэтому Джаспер не стал настаивать на изменениях, когда семья переехала обратно в город.       Ещё до появления Беллы Эдвард был отстранен от всех. Он был слишком утонченным и степенным, чтобы бороться с Джаспером и Эмметтом или играть с ними в видеоигры. Он проводил с ними много времени, только когда Карлайл настаивал. Благодаря дару Джаспера, у него было почти такое же представление об Эдварде, как у Эдварда об остальных. Часто Эдвард смотрел на выходки Эмметта и Джаспера свысока, считая их подростковыми и незрелыми. Богатое происхождение Эдварда, единственного ребенка, проявилось в его предпочтении одиночества и комплексе превосходства.       Он любил Эдварда, несмотря на их проблемы. Эти двое были семьей. Все семьи немного неблагополучны, и это была лишь одна из многих особенностей их семьи.       Всё это уже не имело значения. Эдвард должен был стать отцом, а его здесь не было. Никому из них не суждено испытать эту перспективу, даже если он, они, втайне желали этого. Джаспер жалел, что Элис не рассказала о местонахождении Эдварда, пока он её бросил. Тогда, по крайней мере, он мог бы сосредоточиться на чем-то другом. Выследить Эдварда, хорошенько отлупить идиота и вернуть его обратно — это был бы хороший способ разобраться со своими чувствами к Элис. Он полагал, что ему придется просто помогать Белле изо всех сил.       — Спасибо тебе — за прощение и за то, что отвлёк меня, — прошептал Джаспер. Эмметт только улыбнулся и посмотрел на улицу. Джаспер предположил, что он замышляет их следующий матч по борьбе, когда Джаспер больше не будет так сильно привязан к Белле.       Его семья была сложной. Это было гораздо более доброе слово, чем дисфункциональная. Каждая семья была такой, напомнил он себе. И он любил каждого члена семьи.

***

      — Не самая лучшая идея держать в доме кровь в таком состоянии, ведь большинство из нас не охотились последнюю неделю, Карлайл, — сказал Джаспер, когда Розали повела Беллу в ванную, чтобы та приняла ванну.       Карлайл надеялся, что теплая вода успокоит её больные мышцы, а Белла сказала, что чувствует себя грязной, поскольку прошло уже несколько дней с тех пор, как она смогла принять нормальный душ после того, как ей стало невозможно передвигаться по все более шатким лестницам. Джаспер изо всех сил старался распространять успокаивающие волны по всему дому, так как сомневался, что Белла захочет, чтобы он был с ней в ванной во время этого личного человеческого момента. Достаточно плохо, что ей пришлось прибегнуть к помощи Розали. Дискомфорт и страх Беллы было достаточно легко заметить еще до того, как они поднялись наверх.       — Ты думаешь, нам стоит рисковать, столкнувшись со стаей Сэма? — спросил Карлайл, нахмурив брови, глядя на Джаспера в поисках объяснения своему комментарию.       Джаспер беспокоился о том, что может поскользнуться, сделать что-то, о чем потом пожалеет. Более того, он волновался за Розали. Она не охотилась с тех пор, как вернулась Белла. Как и Эсме. Последний день их мать придумывала отговорки, чтобы остаться на кухне или наверху. Он не хотел видеть, как она страдает или изолируется из-за страха.       Длительный перерыв между охотами был неразумен, учитывая ситуацию, в которой они оказались. Джаспер, по крайней мере, охотился дважды с тех пор, как Белла вернулась. Несмотря на это, ему самому не помешала бы свежая кровь. Они с Эмметом шутили, что с человеческой кровью легче, и так оно и было, но это не означало, что он не хотел бы немного уменьшить жжение в горле, если это возможно.       Жаль, что он не мог оставить Беллу. Он обещал остаться и помочь с ребёнком. Это обещание он не собирался нарушать. Остальные же не были обязаны оставаться.       Не охотиться тоже было не лучшей идеей, если бы им вдруг понадобилось сражаться. Если стая Сэма нападёт, это будет внезапно и неожиданно. Они воспользуются элементом неожиданности. Джаспер поверил Карлайлу, когда тот сказал Джейкобу, что не позволит Джейкобу, Сету и Лии сражаться против тех, кого они считают семьёй. Это противоречило бы его морали.       У Джаспера не было таких же сомнений. Он всегда рассматривал любые преимущества, когда дело доходило до драки. Чего бы это ни стоило, чтобы сохранить свою семью в целости и сохранности. И, безусловно, стратегически важно было бы использовать волков. Стая Сэма колебалась бы, оказавшись лицом к лицу со своими друзьями и семьёй, а не с вражескими вампирами. Мгновенной паузы было бы достаточно, чтобы Каллены быстро расправились с волками и победили с минимальной опасностью или даже без опасности для кого-либо из его семьи.       — Я думаю, мы должны использовать стаю Джейкоба, — объяснил Джаспер. — Не для того, чтобы сражаться, — быстро добавил он, почувствовав неодобрение Карлайла. Поскольку Карлайл не разрешил Джейкобу и остальным сражаться, Каллены должны быть, по крайней мере, в отличной форме. Это означало, что им нужно охотиться.       Карлайл медленно кивнул, похоже, обдумывая то, что имел в виду Джаспер, затем Джейкоб подозрительно спросил:       — Что ты имеешь в виду?       Джаспер не заметил, что волк обратил на него внимание. Он дремал на диване, дыхание было на грани перехода в какофонический храп. Вероятно, то, что Джаспер назвал его по имени, заставило его проснуться.       — Ты можешь разведать местность, убедиться, что всё чисто, а затем группа может отправиться на охоту, — объяснил Джаспер, обращаясь непосредственно к альфе. Джейкоб был лидером, и если Джаспер отнесётся к нему с уважением, которого заслуживает его должность, это может помочь ему. — Они будут небольшими — по две группы за раз. Максимум три.       — А как же безопасность Беллы? — спросил Карлайл.       — Я буду здесь. Я не оставлю её снова. И стая осталась бы здесь. Я уверен, что они готовы помочь мне, если возникнет необходимость, — легко ответил Джаспер.       — Тебе не нужно охотиться самому? — спросил Карлайл с явным беспокойством.       — Я обещал ей, что больше не уйду, — напомнил ему Джаспер. Когда показалось, что Карлайл собирается протестовать, Джаспер добавил:       — Ей не нужно, чтобы кто-то ещё нарушал обещания или бросал её. Я могу справиться с этим. Я контролирую ситуацию.       Карлайл кивнул, доверяя Джасперу, что он знает себя лучше всех. Уважение, которое Карлайл проявлял к каждому члену своей семьи, было одной из главных причин, почему Джасперу было удобно остаться с Калленами, когда они с Элис впервые нашли их. Сначала он колебался, даже был против этой идеи. Мысль о том, что так много вампиров живут вместе, навевала мысли о Марии и новорожденных. Он боялся, что вернётся в этот ад насилия и смерти. Он никогда не верил, что так много вампиров его вида могут мирно существовать вместе. Он всё ещё не верил, что это получится без Карлайла в центре. Он был олицетворением доброты. Это всё меняло.       — Элис, я полагаю, ты сможешь определить лучшие маршруты, как ты делала это раньше для Эмметта и меня? — спросил Джаспер, зная, что она сидит на другой стороне дивана, подальше от него, но поближе к Джейкобу, чтобы помочь ей справиться с головной болью.       — Те, которые исчезают. Легко, — ответила она, давая ему понять, что всё это время она была внимательна.       — Джейкоб, ты согласен? — спросил Джаспер, предоставляя ему право выбора.       — Это неплохой план. Думаю, мне пора отправляться на разведку. Чем быстрее я вернусь, тем быстрее смогу уснуть, — согласился Джейкоб, устало вставая и направляясь к выходу.       — Поторопись, пожалуйста. Или пришлите Сета, — попросила Элис. Должно быть, голова действительно беспокоит её, если она добровольно ищет запах мокрой собаки.       В ожидании Джаспер продолжил свои исследования. Новейшие книги, которые принесла ему Эсме, казались многообещающими. Одна из них уже подтвердила информацию, которую он нашел в двух других книгах, а эта, похоже, могла быть более подробной. Жизненно важные детали, которые могли бы помочь им подготовиться и спасти и Беллу, и ребёнка.       Сет вошёл, пока Джаспер читал. Он подошёл к Элис и сел рядом с ней на пол, сказав:       — Джейк сказал, что я тебе нужен.       Стыдливая тоска, которую почувствовал Джаспер, заставила его повернуть голову и посмотреть на Сета через спинку дивана. Он сидел рядом с Элис, гораздо ближе, чем нужно, и на его скулах проступали красные пятна, когда он смотрел на неё.       Как интересно…       Молодой волк влюбился в Элис. Этого он никак не ожидал. Более того, он был удивлен тем, что это его не беспокоило. Это было скорее забавно. Возможно, Элис была более права на их счёт, чем он думал…       Сет был добрым, даже милым. Джасперу понравился этот чрезмерно энергичный, восторженный молодой человек больше, чем он ожидал. Джаспер чувствовал, что должен предупредить Элис, чтобы она ненароком не разбила сердце бедного щенка.       — Спасибо, что пришёл. Я не могу заставить себя остановиться, когда кого-то из вас здесь нет, — вздохнув, сказала Элис.       — В любое время. Я действительно не возражаю.       Джаспер тихо хихикнул. Преуменьшение.       Он слушал их разговор в пол-уха, пока читал текст о коренном народе Гватемалы — кахчикелях.       — Я удивлён, что ты вообще планировала обратить Беллу здесь, — сказал Сет.       — Вообще-то, такого плана не было. Во время их медового месяца Белла сказала Эдварду, что хочет сначала отучиться год в колледже. Мы собирались переехать на восток и обратить её там следующим летом, — грустно объяснила Элис.       — Но вы вернулись сюда, когда это случилось, — заметил Сет.       — Очевидно, собака, — пробормотала Розали, возвращая Беллу в комнату. Джаспер отметил, что в оскорблении было меньше тепла, чем она обычно добавляла в разговоре с Джейкобом, и он не обнаружил никакой враждебности, исходящей от неё. Должно быть, Роуз действительно любит Сета, пусть и неохотно.       От Беллы пахло фрезиями сильнее, чем обычно. Это было одурманивающе. Во рту у него неприятно скопился яд, и он дважды сглотнул, прежде чем Розали полностью устроилась на диване рядом с ним. Тепло просочилось в него, когда она прижалась к его боку. Слишком много тепла. Должно быть, ванна была слишком горячей, потому что у Беллы снова начался жар. Джаспер засучил рукав своей рубашки и обнял Беллу, чтобы больше его прохладной кожи соприкасалось с её.       — Спасибо, — робко прошептала она, прижимаясь к нему. Её пальцы лениво поглаживали его кожу, лениво прослеживая шрамы, которые она могла лишь смутно различить, так как свет отражался от них.       Если бы он мог выпрыгнуть из своей кожи, он бы это сделал. Ощущения были такими сильными. Эдвард, должно быть, никогда не говорил ей, насколько чувствительными остаются шрамы даже после заживления. Большинство вампиров инстинктивно боялись шрамов, боли и насилия, которые они олицетворяли.       Элис тоже никогда не любила прикасаться к ним. Но у Джаспера их было так много, что ей было трудно прикоснуться к нему, не задев хотя бы один. Каждый раз, когда она это делала, его тело приходило в движение.       И теперь, когда Белла добровольно прикасалась к ним, это приводило его в замешательство. Он застыл, не позволяя своему телу сдвинуться ни на миллиметр — боялся, что кто-нибудь станет свидетелем его реакции, и боялся, что она остановится, если узнает, насколько электризующими кажутся ему её прикосновения.       Белла посмотрела на Джаспера и мягко улыбнулась. Он чувствовал, как расслабилась она после ванны. Веки Беллы были полузакрыты, как будто тяжесть пыталась затянуть их полностью.       Сет всё ещё посмеивался над замечанием Розали, ничуть не обидевшись.       — Наверное, мне просто любопытно. А никто из вас не думал, что у стаи могут быть проблемы с этим? Джейк не всегда самый уравновешенный, когда речь идёт о Белле. Как и некоторые другие члены вашей семьи, — легкомысленно сказал Сет, как будто считал их выходки просто смешными.       — Это был лучший вариант в очень сложной ситуации, — сказал Карлайл, покачав головой и вздохнув.       Джаспер вздохнул, когда пальцы Беллы перестали двигаться. Она снова задремала, её голова слегка покоилась на его плече. Поза оставляла её шею открытой. Такая уязвимая, такая доверчивая. Её пульс бился о тонкую кожу, ненадолго надувая её в такт тиканью каминных часов. В его рот хлынуло ещё больше яда. Оставаться неподвижным и глотать его было не так сложно, как хотелось бы.       Как она могла настолько ослабить свою бдительность рядом с ним, чтобы заснуть в таком положении? Её безоговорочная вера в него была слишком сильна. Он даже не знал, с чего начать. Все, что он знал, это то, что он не мог отрицать тот факт, что она изменила его. Изменила его тем редким способом, который так редко свойственен вампирским натурам. Он не совсем понимал, что означала эта перемена, но чувствовал, что она произошла.       — А как же Таня и её семья? Они ведь семья, верно? Почему ты не отвёз туда Беллу, когда узнал, что Сэм хочет напасть? — спросил Сет.       — Состояние Беллы требует постоянного наблюдения и значительного медицинского оборудования. Моя история здесь означает, что у меня есть полезные связи и доступ к необходимым ей вещам, которых у меня не было бы в другом месте, — объяснил Карлайл.       — К тому же, было бы нелегко перевезти её в таком состоянии. Она такая… — добавила Элис, неловко запнувшись.       — Деликатная. Разве это не правильный термин для беременных женщин? — закончил за нее Сет.       — Подходит как нельзя лучше, — согласился Карлайл.       — А после… Какие у вас планы? — спросил Сет. Джаспер уловил его беспокойство.       — Мы уедем. Как только ребёнок и Белла будут готовы, — пообещал Карлайл. Джаспер думал, что он пытается успокоить, но Джаспер чувствовал, какую печаль вызвали эти слова у Сета. Волк не хотел, чтобы семья уезжала. Как странно. Другие волки, скорее всего, обрадовались бы этой новости.       — Ох.       Это единственное слово — всё, что Сет, казалось, был способен произнести.       — Что случилось? — спросил Джаспер, уловив более сложные эмоции сомнения, горя и беспокойства.       — Я буду скучать по вам, ребята. Могу я вас навестить?       — Тебе всегда будут рады в нашем доме, Сет, — заверил его Карлайл, тронутый тем, что он захочет оставаться в контакте с Калленами. Джаспер почувствовал, что эта просьба значила для Карлайла больше, чем он когда-либо мог выразить.       — Спасибо, — сказал Сет, к нему вернулось счастье, хотя нотки беспокойства всё ещё присутствовали.       — Тебя что-то ещё беспокоит? — спросил Джаспер.       — Наверное. Ну… Что вы собираетесь делать с Эдвардом?       — Это послужит ему на пользу, если мы его бросим, — сердито проворчала Роуз, но с ноткой удовлетворения.       — Розали, — предупредил Карлайл. — Если придет время уходить, а он ещё не вернётся к нам, да, мы уйдём без него. Мы оставим весточку семье Тани, чтобы он мог нас найти. Я надеюсь, что до этого не дойдет. Я думаю, что Эдвард был просто подавлен и ему нужно немного времени, чтобы смириться со всем, что произошло. Надеюсь, он скоро вернётся к нам.       Джаспер проигнорировал остальную часть разговора Карлайла, Элис и Сета о мотивах и действиях Эдварда. Это был не первый раз, когда Эдвард уходил за эти годы. На самом деле, это было довольно регулярным явлением. Джаспер не винил его. Это было просто частью его характера. Выслушивание мыслей, вероятно, не слишком помогло. Его брату нужно было пространство и изоляция, чтобы очистить голову, поскольку это было единственное время, когда он мог спокойно думать самостоятельно, без влияния чужого мнения. Джасперу хотелось, чтобы Эдвард был достаточно зрелым, чтобы лучше справиться с этой ситуацией. Действия Эдварда были несправедливы по отношению к Белле и его ребёнку.       Следующий отрывок книги, лежащей у него на коленях, привлек его внимание, выбросив все мысли об Эдварде из головы.       — Карлайл, я кое-что нашел, — сказал Джаспер, перечитывая страницу, чтобы убедиться, что он все правильно понял. Это было первое найденное им упоминание о мифической ускоренной беременности, которое объяснялось во всех подробностях. — О родах.       Эсме и Эммет присоединились к семье в гостиной, прежде чем он закончил говорить. Он почувствовал облегчение от того, что Сет дежурил у Беллы, а не у Джейкоба. Эта новость не могла быть воспринята хорошо.       — Что ты узнал? — нетерпеливо спросил Карлайл. Он надеялся получить любую информацию, которая поможет ему лучше заботиться о Белле.       Джаспер на мгновение задумался, а затем сказал:       — Белла тоже должна это услышать.       Это было её тело и её будущее. Она заслужила право услышать об этом из первых уст вместе со всеми остальными.       — Дорогая, пора просыпаться.       — Что-то не так? Волки… — пролепетала Белла, сон затянулся в её голосе и дезориентировал её.       — Всё тихо, — успокоил ее Сет, перегнувшись через спинку дивана, чтобы погладить её по голове.       — Кажется, я нашёл кое-что о том, как будут проходить роды, — объяснил Джаспер, встретив робкий взгляд Беллы. Ей было страшно, но она не хотела, чтобы остальные знали об этом.       — С ребёнком всё будет в порядке? — спросила Белла, давая Джасперу понять источник её страха. Всё это было ради ребёнка. Для себя она ничего не оставляла, хотя он теперь знал, что так и должно быть.       — С ребёнком всё будет хорошо, — поклялся он. Розали облегчённо вздохнула, и Джаспер почувствовал, что её беспокойство полностью испарилось. Джаспер поборол желание бросить на неё взгляд. Он уже проходил через это с Роуз.       Белла глубоко вздохнула, не отрывая взгляда от Джаспера. Он почувствовал её горе и понимание в тот момент, когда она поняла, что он очень точно заверил её в том, что ребёнок выживет. Он послал ей всю силу и крепость воли, на которую был способен, заставляя её держаться перед семьёй. Он знал, что ей будет неприятно, если они увидят какие-либо признаки печали или страха.       — А Белла? — спросила Элис. Джаспер не сразу ответил, потерявшись в общении с Беллой, поток эмоций, проходящий между ними, говорил больше, чем слова.       — Что ты нашёл, Джаспер? — нетерпеливо спросил Эмметт.       — Мешочек вокруг ребёнка. Только несколько вещей смогут проникнуть в него, — объяснил Джаспер, сделав паузу, прежде чем продолжить пересказывать прочитанное. — Ребёнок будет пытаться прогрызть себе путь из утробы.       — Должен быть безопасный способ спасти их обоих. Извлечь ребёнка до того, как он сделает это, — умоляла Эсме, придвигаясь к Карлайлу, когда рыдания сотрясали её плечи. Джаспер почувствовал её разочарование, поскольку ей было отказано в катарсической разрядке, которую давали настоящие слёзы.       — С Беллой все будет хорошо. Яд исцелит её, — сказала Роуз, слова выдавали уверенность, которой она на самом деле не чувствовала.       — Нет, если в процессе её разорвёт, — резко сказала Элис. Джаспер не мог сказать, была ли Элис больше рассержена или напугана. Она отгораживалась от него изо всех сил.       Эмоциональный климат был некомфортно гнетущим. Джасперу казалось, что он пробирается по цементу, пытаясь сориентироваться в натиске чувств, царивших в комнате. Он ненавидел этот густой негатив. Темные эмоции резали его, тысяча неглубоких порезов медленно кровоточили, не давая выхода и надежды.       Он хотел бы, чтобы все были немного более сдержанными. Как он должен был помочь Белле, когда их отчаяние оставило его слишком подавленным, чтобы искусственно вызвать эмоции, в которых она сейчас нуждалась?       — Яд вампира может сделать только очень не многое, — осторожно сказал Карлайл, обращаясь непосредственно к Белле. Джаспер знал, к чему приведет этот поворот. Карлайл снова собирался предложить прервать беременность. Джаспер полностью верил, что решение остаётся за Беллой, но это уничтожит его, если она сделает такой выбор, не то чтобы он верил, что она когда-либо даже подумает об этом, но он слишком сильно любил ребёнка, чтобы потерять его сейчас. — Белла…       — Спаси моего ребёнка. Если это выбор, то я выбрала своего ребёнка, — твердо сказала Белла. Плечи Карлайла опустились, но он кивнул в знак согласия. Он не хотел терять своего ребёнка больше, чем Белла хотела потерять своего. Если бы Белла умерла, Карлайл потерял бы не только её, но и Эдварда. Это было трудное положение.       — А что, если мы родим ребёнка раньше, будем контролировать обстоятельства. Увеличит ли это шансы обоих? — спросил Джаспер, вспоминая слова Эсме, которые никто не признал. Это была, по крайней мере, возможность, которую нужно было рассмотреть и обсудить.       Белла схватила его за руку. Она боялась. Он послал успокаивающие волны, умоляя её довериться ему. Она промолчала, и он решил продолжить расспросы.       — Как вы предлагаете это сделать? — спросила Элис. — Разве ты не сказал, что защитная мембрана слишком твердая? Не похоже, что Карлайл может сделать типичное кесарево.       С точки зрения логики, Карлайл никогда не пытался принимать роды в таких обстоятельствах.       Джейкоб вошёл в комнату, и Джаспер едва подавил стон по поводу неудачного выбора времени. Этот разговор и так был достаточно эмоциональным без того, чтобы эта шавка сказала что-то обидное, что могло бы задеть чувства Беллы.       — Что сейчас происходит? Она сломала ещё одно ребро? — потребовал Джейкоб, но все, кроме Беллы, проигнорировали его. Она покачала головой, пока Джаспер объяснял свою теорию.       — Наши зубы могут проникнуть в мешок снаружи. Ты можешь сделать это в ближайшее время, Карлайл. Возможно, сегодня или завтра. Когда угодно — зависит от того, на каком сроке, по-твоему, она находится. Но мы сможем сделать это до того, как ребёнок будет вынужден пытаться выбраться другим путем, потому что он уже не сможет поместиться. Как только ребёнок выйдет, Карлайл, ты сможешь поддерживать жизнь Беллы, пока яд распространяется.       — Вы говорите о том, что у неё уже есть эта штука? — спросил Джейкоб. И снова все проигнорировали его.       — Ребёнок ещё не готов. Это слишком рискованно, — настаивала Розали, переходя на сторону Беллы. Джаспер почувствовал, как она запаниковала, когда он произнес это слово сегодня, но он продолжал, несмотря ни на что. Он хотел, ему было необходимо, чтобы они оба пережили это.       — Карлайл, он может реагировать на разные эмоции. Он достаточно развит, и для обоих будет лучше вызвать роды раньше времени, — сказал Джаспер, пытаясь убедить всех. Что-то подсказывало ему, что с ребёнком всё будет в порядке, если он родится скоро. Просто немного раньше. Это было лучшим решением и для матери, и для ребёнка.       — Вы не можете быть уверены… — начала Роуз.       Джаспер прервал её.       — Тело Беллы не может долго принимать ребёнка. Он становится слишком неудобным. Очень скоро он начнет двигаться, сам того не желая, и в итоге случайно убьёт Беллу, — прямо сказал Джаспер.       — Карлайл, что ты думаешь? Насколько недоношенным будет ребёнок? — спросила Эсме.       — По моим оценкам, она родится в полном сроке через пять с половиной дней, может быть, только через пять, если рост будет ускоряться, — медленно сказал Карлайл, рассматривая Беллу и опираясь на свой опыт, когда ставил медицинский диагноз. — Сначала ребёнок рос медленнее. Белла набирала меньше сантиметра в день. Каждый сантиметр соответствует примерно одной неделе беременности. Но теперь она прибавляет не менее двух сантиметров в день. Сейчас у неё примерно двадцать семь или двадцать восемь недель.       — Тогда подожди до послезавтра. Извлеки ребёнка и смени Беллу той же ночью — самое позднее послезавтра, — сказал Джаспер, сжав руку Беллы. — Тогда ребёнку будет около тридцати трёх недель, возможно, больше. По темпам его роста и развития ты знаешь, что он выживет. Белла может не выжить, если вы будете ждать слишком долго, — убеждённо сказал Джаспер, призывая всех согласиться с ним.       — Кровопийца имеет мой голос, — сказал Джейкоб, понимая ситуацию. Джаспер был благодарен за неожиданную поддержку. Возможно, ему следовало с самого начала хотеть, чтобы Джейкоб был здесь. Белла иногда прислушивалась к своему другу.       — Тебя никто не спрашивал, дворняга, — шипела Розали. Эмметт положил сдерживающую руку ей на плечо. Он хотел, чтобы они оба тоже жили. Это был лучший план.       — Белла, что ты хочешь делать? — спросил Джаспер, зная, что независимо от поддержки других, это было её решение, и только её.       — Карлайл, ты можешь гарантировать, что мой ребёнок выживет? Что ранняя операция не навредит ребенку? — осторожно спросила Белла.       — Я никогда не терял новорожденных младше двадцати девяти недель. Уже есть значительные доказательства того, что ваш ребёнок сильнее, чем полностью человеческие дети на этой стадии. Нет никаких гарантий, но и нет причин для беспокойства, если мы начнем действовать через пару дней. Это увеличит вероятность того, что яд сможет восстановить повреждения твоего тела, — ответил Карлайл.       — Роуз, что ты думаешь? — спросила Белла, и Джаспер прикусил язык, чтобы не шипеть на сестру. Он не хотел, чтобы Розали имела решающий голос. Он заставит её пожалеть об этом, если она не подтвердит свои слова о том, что хочет, чтобы Белла жила.       К его удивлению, Роуз молчала несколько минут.       — Карлайл прав. Это достаточно далеко, чтобы ребёнок был в порядке со всей нашей помощью и ресурсами, если мы сделаем это послезавтра, и, вероятно, это твой лучший вариант, — наконец сказала Роуз. Джаспер послал ей волны ласки и любви. Роуз лишь закатила на него глаза, вероятно, зная, какой мрачный оборот приняли его мысли всего несколько минут назад. Белла, почувствовав его эмоции и наблюдая за реакцией Роуз, усмехнулась, прежде чем переключить своё внимание на Розали.       — Ты присмотришь за ним, пока я…, — попросила Белла. Джаспер снова почувствовал реакцию Роуз на искреннюю просьбу — самодовольное удовлетворение и оправдание. Она будет играть роль мамы, пусть и временно, и именно ей Белла доверила присматривать за ребёнком.       — Конечно, Белла, — легкомысленно ответила Роуз. Улыбка искривила её губы, показывая самую малую толику её чувств.       — Ты поможешь ей? Охранять его для меня? — спросила Белла. Джасперу потребовалось мгновение, чтобы понять, что она обращается к нему. Удивление застало его врасплох. Джаспер встретил взгляд Беллы. В них была такая решимость и доверие, что Джасперу было трудно говорить. Как этот крошечный человечек смог так глубоко проникнуть в его душу?       — Всегда, — прошептал Джаспер, сглатывая и укрепляя стены, которые держали его эмоции под замком. Плотина немного треснула от её просьбы, и крошечная течь, казалось, попала прямо к Белле. Он наблюдал, как радостная улыбка расплывается по её лицу, озаряя его, как самый яркий восход солнца, когда она почувствовала хоть на миллиметр глубину его эмоций, и как он был польщен её верой и доверием к нему.       — Значит, это план, — сказала она несколько мгновений спустя. — Я рожу ребенка через два дня.       — На этой ноте… ясно, хочешь ли ты послать охотничью группу, — перебил Джейкоб. Подозрение и неверие сочились из него, прилипая к каждой поверхности в комнате. Джейкоб был не в восторге от новой динамики между Джаспером и Беллой.       — Элис, Эсми, Роуз…       — Я не пойду, — сразу же заявила Розали. — Я могу понадобиться Белле.       Джаспер хотел возразить, но Эмметт вмешался раньше него.       — Я позабочусь об этом. Я так понимаю, ты тоже не пойдешь? — спросил он, видя, как Джаспер покачал головой. — Тогда я пойду с девочками.       — Хорошо. Будь осторожен, — согласился Карлайл.

***

      Джаспер был не слишком впечатлен решением Эмметта, когда Джаспер и Розали отказались уехать на охоту. Он принес двух мертвых оленей на шее — по одному для каждого из них. Джаспер подумывал отказаться, но знал, что это было бы неразумно. То, что ему пришлось быстро выпить мертвого оленя за домом, стоило того, чтобы сдержать обещание, данное Белле, и сохранить контроль. От крови мертвого животного у него чуть не начался рвотный рефлекс, словно он отказывался от человеческой пищи. Но он должен был признать, что это помогло хоть немного утолить сухость в горле. Эмметт сошёл с ума, если он действительно верил, что сможет уговорить Розали сделать это тоже.       Остаток дня Джаспер провёл, разрабатывая стратегию наилучшего использования окружающего леса в случае нападения стаи Сэма после рождения ребёнка. Он подбрасывал идеи Джейкобу и Эмметту, пока Розали, Эсме и Элис развлекали Беллу. Карлайл был занят наверху подготовкой к родам и обращению Беллы.       — Ты собираешься драться с нами за то, чтобы обратить её? — спросил Джаспер без предисловий. Глаза Джейкоба округлились от этого вопроса.       — Ты действительно думаешь, что она переживет роды, чтобы её обратили? — прошептал Джейкоб, незаметно взглянув на Беллу.       — Да. Я никогда не встречал более решительного человека, — твердо сказал Джаспер. Он должен был верить, что она переживёт это, иначе он был бы наверху, пытаясь убедить Карлайла, что нет необходимости ждать. Сегодняшний день был так же хорош, как и завтрашний.       — Ты должен поговорить с Сэмом, пока это не случилось, — сказал Джейкоб, грусть стекала с него, как дождь.       — Формально ты вождь, Джейкоб. На самом деле нам нужно твоё разрешение, — заметил Джаспер.       — Я — нет, — сказал Джейк, яростно тряся головой. Джаспер не понимал, почему он так упорно борется против своего права по рождению. Разве он уже не принял роль альфы стаи?       — Ты им станешь, — настаивал Джаспер. Смирение исказило черты лица молодого вожака. Это было бремя, эта ответственность, но Джаспер верил, что Джейкоб вырастет и будет нести её. Возможно, сейчас он ещё незрелый подросток, но Джаспер уловил несколько намеков на человека, которым он однажды станет.       — Хорошо. Конечно, конечно. Изменим её, — угрюмо согласился Джейкоб, поддавшись давлению своего положения.       — Это не будет нарушением договора? — надавил Джаспер, желая, чтобы эти слова были произнесены вслух в виде обязательной клятвы, которую могли бы засвидетельствовать всё в доме.       — Нет! — воскликнул Джейкоб, вскидывая руки в знак поражения. — Боже, только не дайте ей умереть, — сказал он, смирившись с неизбежной судьбой Беллы.       — Мы сделаем всё возможное, — поклялся Джаспер.       Элис взлетела наверх в тот момент, когда сделка была заключена. Джаспер, как и все сверхъестественное в комнате, слушал, пока она говорила с Карлайлом. Их подслушивание было неизбежным и в какой-то степени намеренным.       — У Беллы есть одна идея, — начала Элис. Джаспер услышал в её тоне лёгкое раздражение. Он мог представить, как Элис качает головой из-за слишком романтичных идей Беллы. — Она хочет, чтобы именно Эдвард изменил её, потому что считает, что если это сделает его яд, то это будет доказательством того, что он любит её настолько, что хочет сохранить её навсегда, — объяснила она.       — Ну, Элис, если бы только ты не скрывала от нас или не знаешь, где он, этого не может случиться, — устало сказал Карлайл.       — Нет. Я не знаю, где он. Но у меня есть идея, — сказала Элис, её голос звенел от волнения, как колокольчики.       — Идея? — нерешительно сказал Карлайл.       — Что если мы все изменим её? Если бы каждый из нас влил в неё свой яд… ну, это не совсем компенсирует Эдварда, но тогда она будет знать, что мы все хотим её, — поспешно сказала Элис, говоря быстро даже для неё.       — Элис, — вздохнул Джаспер, едва слышно, но зная, что она всё равно услышит. Он никак не мог укусить Беллу и не потерять контроль над собой. Эмметт выглядел готовым подняться наверх и тоже запротестовать.       — Нет, Джазз, я знаю, что ты не сможешь укусить её. Хотя я не думаю, что ты потеряешь контроль, всё же лучше не рисковать, так как я не могу видеть результат, — объяснила Элис. Смущение окружало его со стороны близких членов семьи, подражая его собственному.       — Я не понимаю, Элис, — сказал Карлайл, озвучив мысль, которая была у всех на уме.       — Шприцы. Что, если мы каждый нальём свой яд в шприцы, чтобы сделать ей укол? Так мы сможем быстрее доставить его к её сердцу, — сказала Элис. Джаспер взглянул на Беллу, не в силах остановить себя. Джейкоб прижимался к ней, пока она ела жареную курицу и яйца, которые Эсме приготовила ей несколько минут назад. Глаза Джейкоба были устремлены на её грудь, где все они могли слышать вялое биение. Слова Элис невозможно было отрицать. — Конечно, вы все заметили, как нерегулярно оно звучит. Оно может не продержаться достаточно долго со всеми другими травмами, которые она перенесет, если мы не сделаем что-то подобное, — сказала Элис, развивая свою идею.       — Я никогда не слышал… Но тогда это такая уникальная ситуация… Возможно… — пробормотал Карлайл, разочаровывая всех, когда ему не удалось озвучить свои мысли полностью.       — Ну? — спросила Элис, вероятно, раздосадованная тем, что не смогла увидеть его окончательное согласие.       — Да, да, я думаю, это может сработать. Мы могли бы…, — сказал Карлайл, снова прервавшись на середине предложения. Джаспер слышал, как его отец двигался наверху, открывая и закрывая ящики. — Ах, да. Это должно сработать.       — Я пойду первой, — вызвалась Элис.       — Что натолкнуло тебя на эту идею? — спросил Карлайл.       Возникла пауза, прежде чем Элис ответила. Джаспер предположил, что это потому, что она извлекала свой яд.       — Я вынашивала эту идею с тех пор, как Эдвард уехал в Италию. Белла попросила меня заменить её, если он откажется или попытается отступить позже, что он, кстати, и собирался сделать, но я просто не уверена, что смогу это сделать. Это было единственное, что я придумала, чтобы сдержать своё обещание и при этом сохранить контроль.       Это была хорошая идея. Если бы каждый из них дал Белле яд… это было бы значительное количество, проходящее через ее организм. Он, как и Карлайл, никогда не слышал, чтобы кого-то укусили больше одного-двух раз. Просто было слишком сложно не потерять контроль над собой в процессе.       Мысль о том, что он может сыграть свою роль в изменении Беллы, наполняла его неописуемыми эмоциями. Для человека, так хорошо умеющего распознавать и препарировать чужие эмоции, иногда ему было трудно понять, насколько ужасно он разбирается в своих собственных. Всё, что он знал, это то, что это имело значение, которое он должен был тщательно изучить, чтобы полностью понять. Это совпадало с тем, что он чувствовал к ней раньше.       Ему было интересно, как Белла отреагирует на то, что каждый из них, даже Розали, готова отдать ей свой яд. Джасперу захотелось рассказать ей, что все делали, пока каждый член семьи поднимался наверх, один за другим, но это была идея Элис, поэтому именно она должна была рассказать ей.       Наконец настала его очередь.       — Я сейчас вернусь, Белла. Мне нужно на минутку увидеть Карлайла, — объяснил он, осторожно вытаскивая свою руку из-за её спины и спеша наверх.       Он хотел сделать это быстро, чтобы успеть вернуться к ней. Ребёнок сегодня был беспокойным и чувствовал себя крайне неуютно. Малыш уже не был таким маленьким. Об этом свидетельствовало то, что Белла стала выглядеть как мяч для пляжного отдыха.       — Спасибо, что договорился с Джейкобом, — сказал Карлайл, протягивая Джасперу свежий шприц.       — Это нужно было сделать. Одной угрозой меньше, — сказал Джаспер, вставляя иглу в рот и прижимая её к месту соединения десен и зубов. Игла не проткнула кожу, но обильная порция яда вытекла наружу, похоже, зная, что это необходимо. Он медленно потянул на себя поршень, всасывая огненную, меняющую жизнь жидкость в блестящую металлическую трубку.       — Мы хорошо подготовились ко всем возможностям. Мы бы не справились без тебя, — продолжал Карлайл, положив утешительную руку на плечо Джаспера. Джаспер был по крайней мере на дюйм выше Карлайла и не намного моложе, но именно тогда он чувствовал себя его настоящим сыном.       — Ты мог бы, — сказал Джаспер, вынимая иглу изо рта и отмахиваясь от похвалы. Это заставило его неловко вздрогнуть. Он не знал, как к этому отнестись. — Но я рад помочь. Я всегда буду защищать эту семью, — добавил он, чтобы Карлайл не сомневался в его преданности.       — Спасибо, сын, — тихо сказал Карлайл. Джаспер почувствовал надежду на то, что ласковое обращение не будет воспринято с недоверием. Карлайл никогда не обращался к нему как к сыну. Это слово всегда относилось только к Эдварду. Не то чтобы Карлайл не чувствовал этого по отношению к Джасперу. Он всегда чувствовал эти чувства от своего отца, но никогда не говорил об этом прямо ни ему, ни даже Эмметту. Хотя Эмметт был скорее маменькиным сынком, и Эсме часто называла его сыном — обычно за этим следовало что-то вроде выговора.       Джаспер открыл рот, чтобы поблагодарить Карлайла, но громкий, пронзительный крик Беллы прервал момент, безвозвратно разрушив его, когда цунами агонии обрушилось на Джаспера вслед за затухающим эхом, разнесшимся по всему дому.