Роковая звезда

Выступление на Турнире многое изменило. Для начала, Гарри Поттер перестал быть всеобщим изгоем. Школьники трех факультетов устроили целое паломничество, навязчиво извиняясь перед Проксимой, убежденные в том, что она говорила правду. Ведь не стал бы болезненно гордый гриффиндорец озвучивать на всю округу, что сдается? Студентам, которые будут нещадно его дразнить, преподавателям, которые разочаруются в нем, иностранным гостям, в глазах которых он уронит репутацию всей своей школы. Но в случае с Гарри Поттером, нелегитимным четверым чемпионом, его капитуляция только сыграла ему на руку. Конечно, оставались еще Малфой и компания, и прочие хулиганы, ненавидящие Поттера. Но их останавливало то, что Поттер во время той схватки выдал на-гора такие чары, какие даже Дамблдору не снились, — может, это он просто от страха, но лезть к нему и проверять никто не хотел. Шепотом ему опять припоминали победу над Волдемортом во младенчестве: тому, кто просто так отражает лбом Аваду, ничего не стоило отбить пламя какого-то жалкого дракона. Проксима игнорировала всех, и особенно тех, кто до эпизода с Кубком считался ее другом, а после — перестал. Значки «смердяка» они поснимали, но прощения не заслужили — она Блэк, она знает себе цену, и с предателями не разменивается. Со временем, как водится, страсти улеглись. Гарри Поттер ни на кого не нападал и чудес магии больше не демонстрировал, не хамил и не грызся с соучениками. В ответ на вопрос Гермионы, как он, Гарри Поттер, будет разгадывать загадку яйца без самого яйца, по словам смягчившихся хаффлпаффцев, воющего не хуже, чем его антидраконий щит, Проксима заявила, что в гробу видела яйца, драконов, загадки и турниры. Гермиона только похлопала друга по плечу и позвала с собой в библиотеку, развеяться за исследованием тех странных чар, что выдала его палочка. Проксима помнила, как палочка сама развернула ее бесчувственную руку, пока хозяйка стояла, застыв в ужасе. Может быть, она действует только в случае опасности? Или в случае временной недееспособности хозяина? Поговорив с не слишком верящей в это Гермионой и с бабушкой через Кричера, Проксима решила, что на каникулах просто сходит к мистеру Олливандеру и хорошенько его об этом расспросит. Предвкушение каникул, когда она снова побывает дома, увидит бабушку и пообедает вкуснейшей индейкой по рецепту Кричера, испортила новость: в Хогвартсе должен был состояться Йольский бал, и присутствие чемпионов с партнерами по танцам было строго обязательным. Даже ненастоящих. — Гермиона, не могла бы ты пойти со мной на бал? — изловив совсем запропавшую в библиотеке Гермиону, Проксима решила попросить свою единственную подругу, но та лишь расстроилась и покраснела. — Гарри, меня, — она убрала прядь волос за ухо, не поднимая глаз. — Меня уже пригласили. Извини. Проксима подняла вверх ладони, успокаивая ее. — Все в порядке. Просто я не знаю, с кем могу еще пойти без ненужной драмы. После «амнистии» за ней, как за «героем Гарри Поттером», снова начали бегать. Особенно после объявления об этом бале. Проксиме нужна была партнерша для танца, ну или партнер, на худой конец, — хотя вспомнить только однокурсников и всякое желание отпадает, — но ей совсем не хотелось стать чьей-то парой для этого. А те, кто приглашал ее, так мялись и краснели, что она просто не могла согласиться. Они ей не нравились в этом смысле. — О, — Гермиона покраснела еще гуще, но хотя бы отняла взгляд от собственных коленок. — Я думала ты… Ну, знаешь… — О, — повторила за ней Проксима, улыбаясь от понимания. — Нет-нет-нет. Я не влюблен в тебя, что ты! Дело не в тебе, я просто… Ты мне как сестра. Обе рассмеялись, чуть смущенно и с облегчением. Это было бы странно для Проксимы, даже думать о подруге как о девушке, с которой можно встречаться. То, что было между ними, ощущалось совсем иначе, и от одной мысли о поцелуе с ней, например, вызывало какие-то неприятные ассоциации с инцестом. Не то чтобы Проксима до этого дня задумывалась о поцелуях. И ей не хотелось начинать — другие проблемы были на уме. — А ты не, — смущенно начала Проксима, на что подруга энергично помотала головой. — Нет, конечно нет. Ты мне тоже как брат, — Гермиона улыбнулась своей новой улыбкой, которую больше не стеснялась прятать. Зубы и правда красиво уменьшились. — Вот, — кивнула Проксима. — А мне не хотелось идти с кем-то, кто меня раздевает взглядом. Они прыснули, прикрываясь ладонями. — Хотелось пойти с кем-нибудь нормальным по-дружески. Но раз тебя пригласили… А кстати, кто? Лукаво блеснув глазами, Гермиона улыбнулась и из-под собственной ладони прошептала: — Виктор. — Крам? — когда вопрос прозвучал чуть громче, чем надо, Гермиона замахала руками и зашикала на друга. — Прости. Серьезно? — Да, — она снова хихикнула. — Представляшь, он затем и ошивался в библиотеке. И он, понимаешь, он… Короче, он думал, что мы вместе. — Вот как, — опешила Проксима. Надо же, а она не думала, что это так выглядит со стороны. А подруга снова мечтательно заулыбалась. — Он такой славный… И очень скромный. И так много знает! Их в Дурмстранге по-другому учат, и не таким уж темным чарам в принципе, просто уклон на самозащиту, — зачастила Гермиона. — Хорошо, хорошо, он душка, — Проксима искренне улыбалась ей. — Достанешь мне его автограф? — Сам достанешь на балу, — засмеявшись, Гермиона пихнула друга кулаком, отчего тот поморщился. Проксима была рада за подругу, но ее проблемы это не решало. В качестве Гарри Поттера она представляла ценную добычу для прочих студентов; даже если они не питали к ней никаких нежных чувств, что было бы неловко, они могли все равно иметь виды на отношения. Хотя бы она была не одна: остальные чемпионы испытывали схожие трудности. Виктор еще раньше был замечен преследуемым просто толпами девушек, и, как Гермиона мудро заметила, многие из них делали это только из-за его знаменитости и плевать хотели на его личность, отчего тот и прятался от них в библиотеке, а потом взял и пригласил Гермиону, несмотря на свою уверенность, что та с другим. Приглядевшись, Проксима вскоре застала и Седрика в схожем положении, только скрывался он в другом месте, а девушка, которую он заприметил в свои спутницы, ловец Рейвенкло, зачастила в больничное крыло. Хуже всего было Флер Делакур, французской чемпионке. Ее и прежде преследовали, и относились предвзято из-за яркой внешности; все ее соученики более-менее общались между собой, но с ней никто даже не здоровался, и видно было, что так у них заведено. Похоже, Флер не была слишком любима в родной школе, и ее успех в качестве чемпиона ничего не решал, только распалял завистников. Удивительно, но одной из самых красивых девушек, каких Проксима только видела, пришлось прибегнуть к каким-то чарам привлечения внимания, чтобы попытаться поймать Седрика — хогвартские студенты, в отличие от бобатонских, не боялись встречаться взглядом с Флер. К сожалению, эти чары попали вовсе не в Седрика, а в проходившего мимо Рона — так Проксима и поняла, что это было нечто неестественное, ведь Рон, едва осознал себя, покраснел и сбежал, не дожидаясь реакции Флер. Учитывая полученную информацию, сложно было винить Проксиму в том, как она поежилась и прикрыла глаза, когда французская чемпионка приблизилась и заговорила с ней в коридоре после завтрака. — Арри? — Проксима мельком глянула наверх и тут же опустила взгляд к своей тарелке, заметив только, какой серьезной была Флер. — Мне хотелось бы… te parler. Она набрала в грудь воздуха прежде чем продолжить. — Когда ты зашел и сказал, что ты чемпион, я очень… très frustré, я думать, ты — обыкновенный нахальный выскочка. Но ты не взять победу, и я вижу, ты не лгал. Ты быть очень courageux. Я — я… Je veux m'excuser. — Все в порядке, правда, — бочком пробираясь мимо француженки, Проксима отмечала, насколько старшая ведьма выше нее. И шире в плечах. Кажется, даже мускулистее, хотя веселенькая голубая мантия из шелка скрывала это на первый взгляд. — И все же, — Флер покачала головой, печально ее склоняя. — Правда, я уже привык. В общем… желаю тебе удачи. Мне бы очень хотелось наблюдать за вами тремя с трибун, — Проксима улыбнулась. — Надеюсь, у меня получится выбыть из следующего испытания. Флер улыбнулась в ответ, и ее неземное сияние словно стало еще прекраснее — теплее, ближе, словно солнечный свет. А она вовсе не такая уж и заносчивая, как поначалу казалось, просто гордая, как и полагается всем отверженным, чтобы не сойти с ума… — Мадемуазель Делакур, Хогвартс проявил к вам гостеприимство не для того, чтобы вы болванили наших студентов своими чарами, — звучный голос Снейпа заставил Проксиму подпрыгнуть на месте с разворотом, точно испуганная кошка. Зельевар нависал над ними, выше их обеих, и сверлил француженку очень строгим взглядом. Неужели заметил ее вчерашнюю выходку с Роном? И, что еще более странно, вступился за Рона? Или профессор намекает на нее? Флер встретила его взгляд своим твердо, точно заправская нашкодившая гриффиндорка. Видимо, нет дыма без огня. — Профессор, все в порядке, — влезла Проксима, заслужив его заметное неодобрение. — Правда, мы просто разговариваем, Флер ничего в меня не посылала, смотрите, я же не пускаю слюни и не признаюсь ей в любви. Тот лишь приподнял бровь, смягчившись, судя по слегка ехидному выражению в глазах, — Проксима уже могла сказать, так как лишилась затмевающей рассудок ненависти к профессору. — Вот как? Потрудитесь тогда ответить, с кем вы идете на бал, Поттер? — вкрадчиво поинтересовался Снейп, и Проксиме захотелось расхохотаться. Точно он сам какие-то виды имел, честное слово. — Да вроде… Проксима заозиралась по сторонам, ища знакомые лица. Мимо спешили студенты, задержавшиеся на завтраке — все, замечая Снейпа, отводили взгляды и старались проскользнуть мимо как можно более незаметно. Орден Мерлина его репутацию хоть и поправил, но так, слегка; даже после той летней статьи о нем еще выходили очерки, где по профессору и его награде проходились в неуважительном ключе. — Парвати! — черноволосая девушка вздрогнула от громкого оклика и отвлеклась от разговора с подругами, удивленно воззрившись на обычно молчаливого Гарри Поттера, да еще и в такой странной компании. — Пойдешь со мной на бал? Еще более удивленная Парвати переглянулась с Лавандой, хихикнувшей в кулак, и, расплывшись в какой-то снисходительной улыбке, отозвалась: — Пойду! — и поспешила прочь, тоже хихикая. — Вот, профессор, — кивнула Проксима, с некоторой гордостью поглядев на потешающегося зельевара, доказав, что ее не заколдовали вейлы. Странный человек, вроде и нет никакой причины, а все бросается ей на помощь, то против оборотней, то против приворотов. Хотя чего она боялась — на нее не подействовала магия взрослых чистокровных вейл на Чемпионате, ее не сумел «заимперить» профессор Моуди, что ей может сделать Флер? В день бала Хогвартс преобразился. Казалось, замок стал еще волшебнее, чем раньше. Студенты постарше гомонили в предвкушении праздника, а Проксима жалела, что не сможет отправиться домой, как только ее участие в церемонии будет исчерпано — поезд уезжал раньше, увозя тех, кто мог не приходить на чертов праздник, и возвращался лишь к концу каникул. Проксиме нравилось танцевать, но не из-под палки. И делать это на публику (кроме бабушкиного портрета) она еще боялась. Хотелось поскорее отмучиться. И хотя бы Парвати не пыталась вести себя так, будто они начали встречаться. Девушка не была заинтересована в Гарри Поттере, к облегчению Проксимы. Бал был устроен со всей помпезностью, на которую только способен Хогвартс. Проксима с Парвати и остальные чемпионы со своими парами стояли наготове перед дверьми в Большой Зал. Седрик был с Чжоу, своей девушкой, которую Проксима обыграла в квиддич в прошлом году. Флер тащила на плече капитана команды Рейвенкло, Роджера Дэвиса, — тот как раз таки пускал слюни, видимо, его тоже захватили не без помощи чар. В некотором смысле это было очень удобно, если бы у нее была такая возможность, она бы тоже ее использовала, подумала Проксима. А Крам был с Гермионой, изменившейся до полной неузнаваемости, от новой сверкающей улыбки до укрощенных приглаженных волос. Прочие ученики, кто с парами, а кто поодиночке, столпились позади чемпионов. В толпе Проксима выхватила взглядом нервничающего Рона в оборванной мантии — видимо, он попытался избавиться от кружев, — Малфоя в черном бархате с похожей на розовую зефирину Панси Паркинсон под ручку, одноклассников Дина и Шеймаса со знакомыми девушками с их курса. Проксима постаралась вспомнить, что она представляет всех Блэков и просто обязана не ударить в грязь лицом. Она повернулась к дверям, встала позади Крама и сделала глубокий вдох, прежде чем войти в зал. После небольшого перекуса их вызвали открывать бал. Приглашенная группа — некие «Ведуньи» — завели медленную красивую мелодию, и чемпионы с их спутниками поднялись со своих мест, распределившись в центре так, чтобы не мешать друг другу. Проксима вела свою спутницу в танце, закрыв глаза и отдавшись ритму. Казалось, они парили, кружась в воздухе, как снежинки, невесомые и недолговечные. Пол под ногами исчез, пропали потолок, стены, — не стало ничего, кроме неба. Когда мелодия кончилась, и Проксима открыла глаза, оказалось, что за ними с Парвати, застыв, наблюдало пол зала. Однокурсница лишь вытаращила на знаменитого Гарри Поттера заблестевшие глаза, удивленная тем, что он, помимо всего прочего, умеет так танцевать. Ведуньи заиграли быструю мелодию, и Проксима не отказала себе в удовольствии потанцевать еще. — Гарри, а где ты такому научился? — поинтересовалась Парвати, позволяя себя вести. — Да так, на метле и не такие пируэты выделывали, — отговорилась Проксима, лучезарно улыбнувшись. На самом деле все было скорее наоборот: это танцы помогали лучше удерживаться на метле и быть гибче и выносливее. Спутница лишь кивнула, и перевела тему. Они продолжали говорить о всяческой ерунде, танцуя, смеясь и хорошо проводя время. Проксима неожиданно поняла, что бал не так уж плох. Парвати вряд ли могла ей сильно понравиться, даже для того, чтобы они стали хорошими подругами, — слишком уж та любила злословить и сплетничать, — но они вполне могли оставаться хорошими приятельницами, разговаривая только на те темы, которые легко было обсуждать, вроде куда кто отправится на летние каникулы, или чем можно перетравить оставшихся соплохвостов. Мелькавший в зале Седрик отвлекся от своей девушки, чтобы приветливо кивнуть Гарри Поттеру. Проксима заметила, как к нему подошла Флер, заговорив с довольно серьезным видом; Чжоу при виде нее повисла на руке парня, агрессивно нахмурившись, но, к ее досаде, Седрик и Флер говорили довольно долго, прежде чем француженка отстала от них, буксируя к банкетному столу свою невменяемую «бороду», Роджера. Она явно заколдовала его лишь потому, что столкнулась с той же проблемой, что и Гарри Поттер, — невозможность найти адекватную пару для бала. Гермиона и Крам вроде бы тоже не скучали; они пару раз натолкнулись на Проксиму с Парвати, и Крам даже не казался таким мрачным, кивнув им. До Проксимы поздновато дошло, что тот, наверное, до самого бала ревновал Гермиону к Гарри Поттеру, несмотря на ее заверения, что они лишь друзья. А теперь, увидев Поттера с Парвати, удостоверился в том, что сердце Гермионы не занято другом, как и наоборот. Видно было, что Виктору действительно очень нравится Гермиона. Запыхавшись от танцев, Парвати предложила немного передохнуть, и Проксима, пожав плечами, согласилась. Парвати подсела к своей подруге по курсу и факультету, Лаванде Браун, и та попросила Гарри Поттера «в аренду на пару танцев», раз он не устал, на что Парвати согласилась, беззлобно посмеиваясь над притворными возмущениями партнера. К концу Бала с Поттером потанцевало еще несколько девушек, включая парочку француженок, с которыми Парвати и Лаванда обменялись на время кавалерами, — с обеими француженками перепало потанцевать и Шеймасу, спутнику Лаванды. Ребята отлично повеселились, воплощая собой ту самую «международную дружбу», о которой упоминал Дамблдор. Омрачила вечер, пожалуй, только некрасивая сцена, которую Гермионе закатил Рон. Крама сцена тоже расстроила, но скорее из-за состояния его спутницы. К Гарри Поттеру ревновать было как-то проще и понятнее, чем к какому-то долговязому рыжему недоразумению в старой рваной мантии. Проксима с некоторой жалостью поглядела вслед сбежавшему из зала Рону, но ее симпатии были на стороне подруги: никто не заставлял Рона столько тянуть, мог бы сразу взять и пригласить Гермиону, если так хотел. Виктор быстро утешил свою спутницу, а Лаванда с Парвати и француженки, с которыми те на удивление шустро спелись, уже начали перешептываться насчет зубрилки-сердцеедки: две девушки никогда не были особенно близки с той, несмотря на то, что делили с ней спальню. Французские кавалеры переглянулись, когда Гарри мягко попросил не чихвостить Гермиону, упомянув, что как минимум в газете пишут неправду. — Ребят, она мне как сестра, с самого тролля на первом курсе. Вы же не будете оскорблять мою сестру? Ребята поинтересовались, что за тролль, и Гермиона с Проксимой начали наперебой рассказывать о своем первом опасном для жизни приключении. Похоже, Крама это в равной степени напугало и восхитило, бобатонские студенты возмутились обеспечением безопасности английского замка, — их удалось успокоить пояснением, что тролль был продуманной диверсией сумасшедшего, — а гриффиндорцы взглянули на Гарри Поттера и Гермиону иначе. Они знали об их приключениях на первом курсе только то, что сказал Дамблдор, раздавая неразлучной троице слонов, а когда Гарри Поттер рассказал им о том, как Квиррелл оказался сумасшедшим, пьющим кровь единорогов и похищающим Философский камень темным магом, они ужаснулись. И это еще Проксима деликатно опустила подробности про Волдеморта. — Какой ужас! — передернулась одна из француженок. — У нас в школе пг’оффесог’ов тщательно пг’овег’яют! — У нас особо не из кого выбирать, — сказала Лаванда, и ее подруга покивала в знак согласия. — Ходят слухи, что должность профессора Защиты от Темных Искусств проклята, — заговорщическим шепотом сообщила Парвати. — Не знаю, правда ли это, но до сих пор ни один из преподавателей не удерживался на посту дольше года. — Да, Квиррелл вот умер, — вспомнила Лаванда. — А Локхарт попал в Мунго с полной амнезией, — вставила Гермиона. — А Люпина уволили — он оказался оборотнем, — прошептала последнее слово Парвати. Иностранцы испуганно выдохнули, а потом рассмеялись. — Интересно, что случится с Моуди, — задумчиво протянула Лаванда. — Он говорил, что в конце года уйдет сам. Может быть, ему удастся сбежать от судьбы, — делано зловещим тоном произнес Гарри Поттер, снова всех рассмешив. Бобатонцы и Крам поделились парой баек из своих школ, и у них вышел на удивление прекрасный разговор за чудесным ужином. Проксима теперь совершенно не жалела о том, что оказалась вынуждена участвовать в этом мероприятии. Ее так увлекло общение, что она даже не заинтересовалась загадочным отсутствием одного из организаторов Турнира — мистера Крауча. Прежде чем бал закончился, быстро спевшаяся интернациональная компания успела еще несколько раз перетанцевать друг с другом. Проксима, как и все, была разочарована, что бал так скоро кончился: она могла бы плясать хоть всю ночь. Французы, тепло распрощавшись с новыми знакомцами, убежали к себе в карету, Крам, проводивший Гермиону до холла, тоже откланялся, смущенно поцеловав ее на прощание, а гриффиндорцы поспешили к себе, зевая и устало переговариваясь. Только Проксиму неожиданно отвлек Седрик, выскочивший буквально из-за угла. Удивившись, она осталась послушать, пожелав спокойной ночи однокурсникам. Проводив их серьезным взглядом, Седрик перешел к делу. — Послушай, Гарри, я у тебя в долгу за дракона… — Пустое, — Проксима махнула рукой. — Не то чтобы в этом случае знание что-то решало… Седрик хихикнул, теряя торжественный настрой. — В общем, насчёт яйца… Гарри Поттер хмыкнул. Ну да, у него нет подсказки для следующего тура — ах, какая жалость. Ведь он так хотел участвовать в этом дурацком турнире — нет! — Седрик, я ведь говорил… — Да-да, я знаю, ты не хочешь быть чемпионом, — юноша облизнул пересохшие губы. — Просто Флер и я, мы подумали, что все эти разговоры про магический контракт — не шутка, и, возможно, поэтому у тебя не вышло сразу сдаться. Проксима пожала плечами. В этой мысли однозначно было здравое зерно. — В общем, мне посоветовали, и я согласен, что на случай, если ты вдруг опять не сможешь сразу выбыть из испытания, тебе нужно знать, что там будет. Я… я одолжу тебе свое яйцо. Примешь с ним ванну в комнате префектов, ясно? — В смысле? — брови на лице Гарри поползли вверх от удивления. — Просто там глубокий бассейн, в отличие от стоячих душевых в гостиной. Откроешь яйцо в воде и послушаешь, а дальше сам решишь, если это полезно. Я передам его тебе после каникул, хорошо? — Ладно, — протянула Проксима, не зная, как реагировать. Не говорить же всем и на этот раз, что она собирается слить второй тур. — Ты не переживай, все обойдется, — подбодрил Седрик. — Ну все, мне пора, пойду кое с кем попрощаюсь… Хаффлпаффец убежал, а Проксима осталась стоять в смущенных чувствах. И любопытно узнать, что там в яйце, и одновременно не хочется связываться. И Седрик прав — лучше знать, чем не знать. «Лучше посоветуюсь с Гермионой», подумала она.