Роковая звезда

Испытание было назначено на утро, и все чемпионы не спеша направились к берегу озера. Там уже стояли трибуны со зрителями и судьями, и Проксима с удивлением обнаружила на месте Крауча лопающегося от собственной важности Перси Уизли. “То есть, как пробираться в чужие кабинеты ночью, так пожалуйста, а как на работу…” Дамблдор ободряюще улыбнулся ей, Перси приступил к инструктажу, а непривычно серьезный и бледный Бэгмен снова отвел в сторонку. – Все в порядке, Гарри? – на что Проксима с улыбкой отговорилась дежурными фразами, отойдя от судьи подальше. Они с близнецами Уизли не так давно сумели разузнать, куда тот дел положенный им выигрыш: оказалось, судья Турнира и глава спортивного департамента влез в долги чести, и не перед кем-нибудь, а перед гоблинами. И даже поставил на победу “темной лошадки” в Турнире свои последние деньги. Порадовавшись, что не полезли в проблемы с гоблинами, ребята оставили эту тему. Да уж, Людо Бэгмен действительно слишком уж заинтересован в победе Гарри Поттера. Он уже второй раз пытается “поговорить” с самым младшим чемпионом перед туром. Зорко следивший за ними из-за трибун Снейп попытался сложить этот факт с уже известными ему. Тот, кто положил имя Поттера в Кубок и поставил заглушку вокруг арены с драконом, тоже был очень заинтересован в победе Гарри. Либо в его смерти, и обязательно на Турнире – и тут Бэгмен или кто-либо из министерских в общем-то не подходил. Хотя кто мог предполагать, что Поттер вообще может умереть от чего-либо на этом Турнире, особенно после его трюка с драконом… – Ну что ж, наши участники готовы ко второму испытанию. Начнем по моему свистку. За час они должны найти то, что у них отобрали. Итак, на счет три: раз… два… три! Три чемпиона из стоявших на дощатом помосте освободились от тяжелых мантий и прыгнули в воду: Диггори и Делакур с теми самыми чарами воздушного пузыря только вокруг головы, а Крам очень оригинально – раздевшись до плавок и превратив свою голову в акулью. Четвертый же чемпион повернулся к трибунам и робко, но довольно отчетливо проговорил: – Я не полезу туда. Я не умею плавать. Нет, Гарри Поттер точно не был похож на своего отца. Это Джеймсу бы следовало стремиться быть похожим на Гарри Поттера. Ибо такой истинно слизеринской увертливости позавидовал бы сам Основатель. Трибуны тех самых слизеринцев заулюлюкали, выкрикивая что-то обидное насчет пресловутой геройской смелости Поттера, но тот не дрогнул – собственная жизнь явно была для него важнее сомнительного мнения каких-то там слизеринцев. Впрочем, что касается слизеринцев, многие старшеклассники, явно из числа здравомыслящих, подарили четвертому чемпиону полные уважения взгляды. Возможно, Поттер даже не врал, когда говорил, что не умеет плавать, но суть в том, что он не лез, как дурак, зимой в озеро за не слишком значительной славой и не слишком значительной суммой золота – по сравнению с жизнью, то есть. Умение правильно расставлять приоритеты, да еще в таком юном возрасте… – Мистер Поттер, вы сдаетесь? – переспросил мальчишку радостно скалящийся Каркаров. Дурмстрангский директор не простил гаденышу яркого выступления в первом туре. – Я отказываюсь участвовать в испытании, – ясно и громко, чтобы все слышали, ответил Гарри Поттер. И в ту же секунду он согнулся пополам, резко вскрикнув: по всему телу пробежали синие языки пламени. Дамблдор вскочил со своего места, все еще не занявший свое место Снейп бросился к мосткам, а трибуны заволновались. Проксима, спасаясь от жгучей боли, инстинктивно кинулась прямо в холодную воду, и тут же камнем пошла ко дну, утягиваемая в числе прочего и собственной теплой зимней мантией. Шевелить руками и ногами получалось с трудом, а в горло хлынула вода. Побившись скорее от отчаяния, чем даже для приличия, Проксима обмякла, теряя сознание, уже на грани почувствовав чью-то костоломную хватку на предплечье и сильный рывок вверх. Нестерпимо яркий свет, нестерпимо острый ледяной воздух, показавшийся ей глотком жизни. Кулем рухнув на мокрые доски помоста, она закашлялась, выплевывая противную озерную воду. – Какая жалость! – прогрохотал где-то над ней голос Бэгмена. – Гарри Поттер первым выбывает из испытания. Трибуны зашлись в разочарованном вопле, хотя кто-то – некоторые хаффлпаффцы и, конечно, Фред с Джорджем, ему поаплодировали. Кто-то ткнул в нее палочкой, из которой лился удивительно приятный горячий воздух, и она благодарно посмотрела вверх, на очень мрачного Снейпа, уже успевшего высушить себя самого, точнее, свой рукав. Не потрудившись помочь ей подняться, профессор развернулся и промаршировал к трибунам, старательно делая вид, будто ничего не было и никто ничего не докажет, и лишь Дамблдор проводил его мягкой улыбкой. На Гарри Поттера тут же налетели с теплым одеялом и Перечным зельем, откантовав его на скамейку рядом с трибунами, ждать окончания испытания. Проксима хотела бы поскорее пойти в укромное местечко и написать письмо бабушке Вальбурге, похвастаться, что на этот раз ей удалось исполнить “Маневр Кричера”. Блестяще удалось! Несмотря на то, что Кубок Огня, похоже, пытался ей помешать. А может, Седрик был прав, и именно Кубок воспрепятствовал ей в прошлый раз? Быть может, никакого злоумышленника не было, и это все Кубок? Получается, чтобы получить право сдаться с точки зрения проклятого артефакта отбора, нужно было пройти хотя бы часть испытания? Ну, осталось только одно. И она теперь знает, что делать. Пройти немного вперед и выбросить белый флаг. И она окажется победителем в этой игре, где ставкой, как всегда, была ее жизнь. Еще раз, всем назло. – О, какая неприятность! Мисс Делакур не справилась с гриндилоу и тоже выбывает из испытания! Сильно разочарованной и трясущейся Флер помогали выбраться на берег. С нее ручьями стекала вода пополам со слезами, и она рвалась обратно в озеро, но ее уже крепко держали санитары со своими тёплыми одеялами и зельями. Всхлипывающую и мокрую француженку силой усадили рядом с Гарри Поттером. То, что французы очень трепетно относились к Турниру, Проксима поняла еще на объявлении чемпионов – кажется, у парочки даже отнимали ножи и вилки, которыми те пытались проткнуть себе жизненно важные части тела. Но это уже было не смешно: что такого у Флер украли, что она так рвется обратно в ледяное озеро в феврале? – Qu'est-ce que tu fixes? Ты тоже не вытащить свой пленник! – грубовато сорвалась она, поворачиваясь к Проксиме и яростно утирая слезу со своей щеки. Та похолодела. Пленника?! – Там что… Там что, люди? – севшим голосом спросила она. Похоже, пока Бэгмен отводил ее “в сторонку”, чемпионам раскрывали тайну похищенного сокровища. – Там моя маленькая сест’генка! Я не смогла… je suis une ratée! – Флер бессильно уронила голову на руки и так горько разрыдалась, что Проксима не знала, куда себя деть. И ей самой стало, честно говоря, не по себе: ладно бы если какие-то вещи украли, но людей… – Что ты, – дрожа, она легонько похлопала Делакур по предплечью. – Они же так корпели над безопасностью. Я не думаю, что они вот так и дадут твоей сестре пострадать… Хотя ей же чуть не дали. К счастью, убитой горем француженке было не до наблюдений и логических рассуждений. Она благодарно упала в объятия товарища по скамье проигравших, прорыдав под тихие утешающие слова и ободряющее поглаживание по спине до самого явления Седрика. Тот нес на руках Чжоу, свою девушку. Вот, значит, что такого “ценного” у них напохищали – самых близких и дорогих людей! Проксима сжала свободную руку в кулак и свирепо глянула на трибуны. Подвергать опасности людей ради глупой игры, ну и низость! И ей еще в этом участвовать? Ну уж нет. Седрик и Чжоу присоединились к ним на скамье, но портили всю атмосферу своими радостными лицами. Час уже несколько минут как истек, как на поверхности воды появился Крам, а точнее, Гермиона на его спине – рыбью голову он из-под воды так и не вынул, трансфигурировав ее обратно ближе к берегу. Странные зеленоволосые и покрытые чешуей человекоподобные создания следовали за ними с песнями, таща двух так и не спасенных пленников: Джинни Уизли и какую-то белокурую девочку. Проксима ткнула Флер под ребра, привлекая ее внимание, и та мгновенно прыгнула к своей сестренке с громким “Габ’гиэль!”, обнимая и целуя ее, и мешая медикам ее сушить. Джинни, получившая свою дозу Перечного зелья и свое одеяло, спокойно уселась рядом с Гарри Поттером, который на этот раз для разнообразия не полез в пахнущую канализацией клоаку, чтобы ее спасти. Похоже, Джинни этот факт только веселил. – Что, без василиска лезть и смысла нет? – лукаво улыбаясь, спросила рыжая девушка. Гарри Поттер только рассмеялся и похлопал ее по руке. Проксиме нравилось, когда Джинни вылезала из своей оболочки вечной фанатки Гарри Поттера – тогда она превращалась в веселого живого человека, чем-то похожего на своих старших братьев, Фреда с Джорджем в частности. – Да я и меч не захватил, – и они снова рассмеялись. Проксиму отпустила вина, сжимавшая ее сердце с самого осознания, какие “ценности” были похищены. Джинни с Гермионой казались совершенно спокойными, их явно уведомили о полной безопасности мероприятия. Да, это гнусно, что чемпионам не сказали, – взять только реакцию Флер, – но хотя бы никто не пострадал. Гермиона, которая вполне могла быть “ценностью” как Крама, так и Поттера, с улыбкой подошла к ним, таща за собой своего героя. – Ну что, план сработал? – Угу. Я подумал, отчего бы не повторить попытку, – отозвался Гарри Поттер. – Откуда ты знаешь про план? – недоумевал Крам. Только чемпионы и самые близкие друзья знали о намеренном саботаже Гарри Поттера. – Сразу сдаться и не участвовать в этом фарсе, – Джинни ответила за Гермиону и Гарри, отчего все трое повернулись к ней. – Что? Все уже поняли. – Ох, – Гарри Поттер уронил голову на руки и грустно рассмеялся. Хогвартс. Что утром услышал один ученик, то к ужину знает вся школа. Джинни лишь похлопала его по спине. – Хитрый план. Так их, Гарри. Никакой волшебный Кубок не может заставлять тебя участвовать в том, на что ты не подписывался, – на этом месте Проксиме захотелось рыжую расцеловать. Она подняла голову. Неужели Джинни тоже ей верила? И поддерживала, не расценивая этот протест как намеренный вред Гриффиндору? – После дневника Тома… я тебя понимаю. Этим разумным волшебным предметам не стоит верить, – тихо добавила Уизли, так, что ее слышала лишь Проксима. – Не презираешь? – усмехнулась Проксима. Уизли яростно замотала головой. – Нет! Ты же ясно сказал, что не хочешь участвовать. – Вот уж правда, – резюмировала Гермиона. – Пойдем, сейчас объявят результаты. Проксима ожидаемо получила ноль от всех судей. Она гордилась этим нулем, за этот ноль ее похвалят дома, этот ноль определяет бесценность ее жизни. Флер получила двадцать пять очков за попытку. – Я не достойна, – хриплым после рыданий голосом проговорила та, качая головой и крепче прижимая к боку сестренку. Маленькой Габриэль придется весь вечер ее утешать, иначе задушит. – Флер, успокойся, ты молодец, – попытался утешить ее Седрик, слегка похлопав по плечу и лучезарно улыбаясь. Гриндилоу, если верить книгам, были местными существами и совсем не встречались за пределами Британских островов. И если Виктору повезло, что они испугались его акульей головы, то Флер ничего не могла им противопоставить, особенно напавшим всей толпой. Седрик получил заслуженные сорок семь очков – баллы чуть снизили за целую минуту опоздания. “Проклятые перфекционисты,” весело подумала Проксима. Пока шумели овации, к которым присоединились и они с Гермионой, Крам отвлекся на какого-то жука в волосах спасенной им девушки. Самому болгарину дали сорок очков, как последнему вернувшемуся, и они с Седриком разделили первые места. Оба также удостоились поцелуя от своих дам, чем остались более чем довольны. – Третье и последнее испытание состоится на закате двадцать четвертого июня. За месяц до этого чемпионам Турнира будет объявлено, что это за испытание. Благодарю вас всех, что поддержали наших чемпионов. Бэгмен не выглядел особо радостным, но Проксима ликовала. Наконец-то ей удалось намеренно избежать опасности.