Роковая звезда

Остаток каникул в Норе прошел неприятно. Ее опекали, как маленького ребенка, буквально не выпускали из поля зрения, не дали даже появиться на Диагон-аллее для закупок к школе. Миссис Уизли была солидарна с директором и даже слышать не желала о том, что Гарри может не вернуться в школу и не сдать экзамены. Первого сентября Проксиму практически отконвоировали на платформу с охраной и перевели через барьер. Такой контраст с безоговорочной поддержкой бабушки и остальных портретных Блэков. Проксима могла бы оценить такое лет пять назад, но не теперь. Теперь уже было поздно над ней трястись – все, что с ней могло случиться, уже случилось. И вместо того, чтобы дать ей жить, как она научилась, ей едва позволяли дышать. Вопреки надеждам, Орден Феникса так больше и не собрался в Норе. Что вызвало в ней облегчение пополам с разочарованием. С одной стороны – Снейп не пришел и не разоблачил ее, что хорошо, а с другой – для чего она тогда согласилась на эту пытку? Ей нужна была информация, ей нужно было найти, где спрятался Волдеморт, что он задумал. У Ордена Феникса информация была, но делиться они не хотели. В Хогвартсе она сможет больше разузнать. Если даже не выйдет подслушать Дамблдора и преподавателей, в школе также учились дети тех самых Пожирателей, которые были такими же любопытными отродьями, как и она. И еще не научились держать язык за зубами. Замок всегда был тем еще рассадником сплетен. И выбираться из него по ночам проще простого – ведь Мародеры, включая ее отца, в свое время не встречали ровно никаких препятствий для своих приключений, бегая с волками от заката до рассвета, и даже как-то учиться умудрялись. Так Проксима думала, так она себя утешала. И вроде как плевать на распущенные в газетах сплетни о Гарри Поттере – она же не Гарри Поттер, ей должно быть все равно. Должно. Проксима повторяла это про себя, как мантру, с самой платформы: летняя кампания по дискредитации все-таки возымела эффект, и большинство студентов от Проксимы в ужасе шарахались. И ладно бы только шарахались и шли по своим делам. Студенты вели себя с ней, как в тот раз, когда все думали, что Гарри Поттер – Наследник Слизерина и убивает людей. Они словно ждали, что она забьется в припадке или зашипит по-змеиному, и следили, следили во все глаза, и шептались. Проксима не могла рассказать им ничего нового про смерть Седрика. Не могла предъявить доказательств своей невиновности. Хотя бы значок префекта дали не ей. Когда миссис Уизли в конце каникул устроила для своего младшего сына целый пир с подарками, Проксима одновременно ощутила ужас и облегчение: она совершенно забыла, что в этом году раздавали звания префектов, и очень обрадовалась, что значок не повесили на нее. Еще бы не хватало. Близнецы тогда весь вечер возмущались, как можно было дать значок Рону, но, если думать методом исключения, – Гарри Поттера так травят в газетах, что он в жизни не смог бы удерживать дисциплину на факультете, Дин и Шеймас сами те еще раздолбаи, а Невилл слишком робкий, – кто еще остается, только Рон. У него ведь хорошие оценки, он умный, пусть и немного ленивый… Уроки стали сложнее. Ей приходилось делить концентрацию между заданием и удержанием кучи иллюзорных деталей – тяжело двигать неаккуратными мохнатыми бровями, которых на самом деле нет, одновременно пытаясь заставить исчезнуть улитку. Домашним заданием их просто заваливали с самого первого дня. Точно Дамблдор в самом деле узнал все ее планы и велел профессорам не оставить ей ни одной свободной минуты. Вокруг известных ей выходов из школы постоянно кто-то ошивался, патрулируя коридоры. Чаще всего Снейп, при виде которого у нее в животе все перекручивалось, и пальцы холодели от томительного ужаса – ужаса разоблачения, разумеется, и зачем ей только понадобилось его дразнить? Пока она находилась в коже Гарри Поттера, это казалось совершенным безумием. Но в этой же коже она томилась, чувствовала себя, словно в ловушке, словно ей отрезали крылья. И она могла винить за это только себя саму. Чтобы добавить еще больше бессмысленности ее пребыванию в этой школе, их новая профессорка Защиты от Темных Искусств, экстравагантная немолодая женщина в розовом, заявила, что на ее уроках они будут только читать учебник о том, как не колдовать. В преддверии важных экзаменов, ради сдачи которых ее сюда и затащили, это было особенно актуально. Так хотелось бы обсудить это с Гермионой, уж она-то нашла бы, что сказать. Ужасно не хватало друзей: в этом году в школе не осталось ни уехавшей в Болгарию подруги, ни решивших бросить школу ради своего бизнеса близнецов. Проксима ужаснулась, подумав, как бы все было, будь она и правда Гарри Поттером, без какой-либо альтернативы. Совершенно одна, все против нее, считают ее лгуньей, убийцей, охотницей за славой и всеобщим вниманием, которую необходимо за это наказать. Впрочем, не совсем одна. Рон, словно по наущению матери, Дамблдора или проснувшегося в нем духа Перси, всю неделю пытался разговорить, защитить или как-то подбодрить своего бывшего друга. – Знаешь, завтра будут отборочные, – словно ни в чем не бывало сообщил Рон, садясь рядом с ней на ужине. – Угу, – отозвалась она. Даже ужин больше не казался таким уж вкусным – кажется, Хогвартс окончательно перестал быть ее домом. – Я думал попробоваться на место вратаря, хотя, конечно, там сейчас еще требуются загонщики и ловец… – Угу. Интересно, как он думает совмещать обязанности префекта, возросшую нагрузку и тренировки в команде? В сутках-то только по двадцать четыре часа, если, конечно, тебе не выдадут Хроноворот… Хотя нет, не интересно. Они больше не разговаривают. – А ты пойдешь? Тяжело вздохнув, Проксима отложила вилку с ножом и повернулась к Уизли. – На отборочные? В субботу? – Да, – радостно оживился Рон. – Анджелина забронировала поле на полдня. От команды ведь только охотники остались… – Как это относится ко мне? Я ушел из команды, потому что больше не хочу играть, – огрызнулась Проксима. Сейчас ей только не хватало зайти в раздевалку и обнаружить перед всеми новые детали. – Не обязательно срывать на мне свое настроение, – нахмурился Рон, тоже слегка рассердившись. – Не моя вина, что в “Пророке” о тебе пишут гадости, и что люди не дают тебе прохода. – А ты оставь меня в покое, и даже не узнаешь о моем настроении, Рон, – сварливо предложила она вспыхнувшему Уизли. – Вообще-то, я префект, – не сразу нашелся с ответом он, явно желая скрывать до последнего, что именно мать поручила ему всячески опекать Гарри Поттера. Или директор. – Мне полагается следить за порядком на факультете… – Я как-то нарушаю порядок? – она подняла брови домиком в деланом удивлении. Помимо стоического воздержания от конфликтов с шепчущимися за ее спиной студентами, Проксима терпела нападки от некоторых преподавателей. Только в понедельник она даже без каких-либо проблем отсидела чудовищно скучный урок у злобной жабы, явно желавшей, чтобы Гарри Поттер хоть как-то нарушил порядок. Чтобы отправить его на отработку. Даже вбросила фразу “лживые истории, которые распространяют некоторые ученики”, сверля Проксиму очень странным нетерпеливо-плотоядным взглядом, тоже напомнив ей Риту Скитер. Грубыми провокациями Проксиму больше не пронять. С каждым разом она только легче замечала их и лучше сопротивлялась. – Нет, но… по отношению к тебе его нарушают, – сообразил Рон. – Слушай, может, мы больше и не друзья, но я не позволю никому тебя трогать. То, что творит с тобой Министерство, это неправильно. О, это даже немного… трогательно. Проксима не ожидала такого напора от бывшего друга. Пусть это и касалось только ее альтер-эго, от которого так хотелось бы избавиться, инсценировав его смерть от падения с метлы в овраг в Запретном лесу… – Если я пойду на отборочные, ты успокоишься? – спросила она почти не так мрачно, как ей хотелось. – Да, – почти улыбнулся Рон. – Я даже напишу маме, что с тобой все в порядке, и ты радуешься жизни, несмотря ни на что, а не пытаешься заселиться в туалет к Плаксе Миртл. Вопреки их ссоре и всему оставшемуся возмущению его теориями заговора с того самого вечера, Проксима фыркнула. – Уж будь любезен. Несмотря ни на что, разговор слегка поднял ей настроение. И напомнил, что вообще-то у нее все еще был один друг в этой школе. Последний-распоследний друг. Живущий прямо над Тайной Комнатой, куда никому другому в Хогвартсе хода нет и откуда замечательно можно аппарировать за пределы замка. Эта мысль окрылила Проксиму настолько, что на пути в башню она чуть не врезалась в профессора Дамблдора в коридоре. Поняв, кто перед ней, она сразу же собралась и запрятала мысли о Плаксе Миртл подальше, изобразив совершенно невинное и чуть извиняющееся лицо. – Простите, профессор… Свою разыгравшуюся паранойю она тоже постаралась затолкать на задворки сознания. Глупый внутренний голос, панически орущий: “Прекрати думать, он же услышит!”, безо всякой на то причины. – Все в порядке, Гарри, – добродушно отозвался директор, складывая руки на животе. – Как ты себя чувствуешь? Опешив, Проксима не сразу нашлась с ответом. Дамблдор же терпеливо ждал, разглядывая ее через очки – не сканируя до костей, как он часто делал, а просто мирно разглядывая. – Нормально, сэр, – после недолгого параноидального размышления выдала она, чуть покраснев. Мелькнула еще одна невежливая мысль – чего привязался? – Вижу, ты снова разговариваешь с мистером Уизли, – как бы между прочим продолжил он. Проксима передернула плечами. – Он просто позвал меня смотреть отборочные, сэр, – ответила она, сама не зная, почему так хочется придумать оправдание и продолжать противоречить ему. – Так как он в них участвует, мне не придется с ним разговаривать. На это директор только улыбнулся, словно их с Уизли ссора ничего не значила в его картине мироздания, и вообще, произошла по глупому недоразумению. Это почти заставило Проксиму вспылить, но она опять вовремя вспомнила, что нельзя поддаваться, и сделала глубокий вдох. – Я могу идти, сэр? Но одновременно с ней Дамблдор произнес: – Не мог бы ты зайти ко мне завтра в восемь, Гарри? – Простите? – отозвалась Проксима, недоумевающе моргнув. – Зайди завтра ко мне в кабинет. Я думаю, пришло время нам с тобой поговорить, – директор стал совершенно серьезен. Сам Дамблдор, как он есть, не пугал ее, но вот это звучало многообещающе до ужаса. Ощущения, словно кто-то забрался прямо к ней дом без ее ведома и смотрит из темноты коридоров, как она переодевается. – Но с-сэр, – она слышала свой голос словно бы издалека. – В субботу будут отборочные, тогда я не смогу их посмотреть. Дурацкая попытка его отвлечь. Ей не хотелось идти в любом случае. – О, Гарри, – выражение лица Дамблдора снова смягчилось. – В восемь часов вечера. Полагаю, к этому времени отборочные уже будут закончены. Обходя ее, застывшую на месте, слегка задевая длинным подолом своей мантии, директор обернулся и подмигнул, как ни в чем не бывало. – Ах, да, чуть не забыл. В этом месяце я странным образом пристрастился к “Шоколадным котелкам”. Секундное замешательство, и Проксима кивает сама себе, догадавшись, что это, должно быть, подсказка. Директор любит ставить сладости в качестве пароля для входа в свой кабинет – словно компенсирует свое неоспоримое могущество этой невинной шалостью. Бабушка наверняка скривилась бы и назвала бы это дешевым политическим трюком. В субботу, перед визитом в логово – нет, конечно, в кабинет Дамблдора, – нужно было заручиться поддержкой Миртл. Просто на всякий случай, вдруг не успеет потом, благо Проксима расчистила себе выходные, делая непомерные домашние задания на неделе. Девочка-привидение нашлась в своем обычном обиталище и просияла, увидев ее. – Привет, Гарри! Я уж думала, ты – всё, – Миртл чуть потупилась, продолжая слабо улыбаться. – В смысле – всё? – не поняла Проксима. – Помер, что ли? – Ну, ты знаешь… Решишь, что мы достаточно общались в прошлом году и больше не придешь, – пробормотала призрачная девушка, отворачиваясь совсем и вздыхая. – Все так делают. Я не в обиде, я все-таки тут застряла, а не… – Миртл, Миртл! – Проксима поспешила остановить девушку-призрака, пока она не начала всхлипывать всерьез. – Я не забываю друзей. Я же здесь, так? – А еще… а еще это не то м-место, куда люди хотели бы приходить… Похоже, та всерьез настроилась на продолжительный сеанс горестных стенаний; лихорадочно размышляя, как ей прервать Миртл, Проксима подбежала к отвернувшейся девушке с другой стороны. – А давай… Давай сходим вместе на отборочные испытания Гриффиндора? – выпалила она, настолько удивив привидение, что та прекратила всхлипывать. – А ты не предлагаешь это только чтобы я заткнулась? – еще сильнее скуксилась Миртл. – Нет, – Проксима решительно помотала головой. – Это через полчаса – идем? – Ну ладно, – осторожно согласилась призрачная девушка, вылетая в галантно приоткрытую для нее дверь туалета. Кажется, неожиданное предложение ее несколько шокировало. – Знаешь, я… Я почти и не помню, когда в последний раз со мной кто-то показывался при свете дня. Она сдавленно захихикала; кажется, ей было довольно неловко. Проксима точно почувствовала себя неловко – когда-то Миртл умерла в туалете, где, видимо, спряталась, чтобы поплакать. Как Гермиона на их первом курсе. Гермиона могла повторить судьбу Миртл, ведь ей только чудом удалось спастись от тролля. Только потому что у нее были друзья… Появились друзья. Проксима протянула руку к плечу призрачной девушки. – Надо же когда-то начинать, – похоже, ей удалось слегка ободрить Миртл. Та улыбнулась ей. В полупустом холле их настигло знакомое улюлюканье. Малфою и его команде взбрело прогуляться именно в это время и в этом месте. – Эй, Потти, гуляешь с подружкой? Даже Миртл вздрогнула от неожиданности, а Проксима закатила глаза. Опять Малфой лезет. Ей нельзя было допустить, чтобы привидение из-за него убежала обратно в туалет. – Не обращай на него внимания, Миртл, он придурок, – как можно более спокойным убеждающим тоном обратилась к ней Проксима. – У тебя в классе наверное тоже были такие. – Угу, – буркнула привидение. При жизни ее дразнили все кому не лень. – Знаешь, Потти, для этого есть название, и это некрофилия, – радостно ухмыляющийся Драко встал у них на пути. – Хотя с твоей стороны разумно подбивать к Плаксе клинья. Ты в любой момент можешь сдохнуть, и тебе понадобится где-то коротать вечность. Его дружки расхохотались, а Миртл всхлипнула, и Проксима пожалела, что та бесплотная и ее нельзя было схватить за руку. – Не обращай внимания, – повторила она твердо. – Когда его загрызет очередная белка, он застрянет в Запретном лесу, и тебе не придется с ним видеться. Призрачная девушка неожиданно громко фыркнула и рассмеялась, прижимая жемчужно-прозрачную ладонь к губам. – Белка? – Ты не слышала? Два года назад он устроил целый спектакль с министерской казнью для животного, которое его поцарапало, – присутствующие живые и неживые захихикали, пока Проксима аккуратно выводила свою спутницу из-под зоны обстрела. – Это был гиппогриф! И он меня чуть не убил! – злобно прорычал им в спину Малфой, растерявший всю свою веселость, но его жертвы уже уходили, а зрителей прибывало. – Да-да, Хорек. Поди спрячься, а то тебя ястреб унесет! – на весь холл посоветовала Проксима, на мгновение обернувшись, и ее призрачная спутница подавилась смешком. Сжавший кулаки Драко покраснел еще больше, расслышав сдавленный от смеха голос Миртл: “А почему хорек?”. Однажды он отплатит этому Поттеру… Смотреть отборочные с Миртл оказалось не так уж и плохо; погибшую пятьдесят лет назад девушку, оказывается, когда-то тоже интересовал квиддич, и они с Проксимой неплохо поговорили и повеселились, особенно когда привидение выкрикивала неодобрительное “Буууу” не слишком умелым претендентам. – А ведь и правда, почему ты только в туалете сидишь? Ты же можешь где угодно летать? – поинтересовалась Проксима. Ее немертвая подруга лишь вздохнула. – Не, не могу. Где-то сразу после смерти я стала преследовать Олив Хорнби… Моя одноклассница, она без конца дразнила меня, она один раз смеялась над моими очками и довела меня до слез, и я спряталась в туалете, и… Ты знаешь. Умерла. Но когда я вернулась, я решила отплатить ей за все… Прыская на особенно смешных моментах истории о свадьбе брата школьной задиры, Проксима посочувствовала призрачной подруге насчет решения Министерства. – Знаешь, это чертовски несправедливо с их стороны, – заметила она, привлекая внимание развеселившейся Миртл. – Заставлять тебя жить там, где ты когда-то умерла, это так жестоко. – Да, – протянула девочка-призрак, приуныв. – У тебя и так отняли волшебный мир и его возможности, и даже после смерти ты не можешь его исследовать, – продолжала Проксима, распаляясь. – Я бы на твоем месте протестовал. Я бы летал, где мне хочется, и не слушал бы никаких постановлений. – Думаешь? – Миртл неуверенно посмотрела на нее. – Да, – горячо отозвалась Проксима. – В конце концов, что они могут с тобой сделать? Убить еще раз? Привидение рассмеялась, засеребрившись. – Нет. Не думаю. Но наверное, они могут принять какие-нибудь меры, – снова засомневалась она. – Это не будут справедливые меры, – возразила Проксима. – Подумай, что они сделали для тебя? Они заботились только о том, как все замолчать. "Прямо как Фадж делает сейчас со мной", подумала она, не сказав это вслух. – Разве они наказали тех, кто убил тебя? Того мальчика, который вызвал василиска? Или эту Олив Хорнби, из-за которой ты вообще попала в эту ситуацию? Почему его не исключили, почему ее не приговорили провести вечность в этом туалете? – Это не такое плохое место, Гарри, – засмущалась Миртл. – Меня там никто не тревожит… – Но ты могла бы поселиться там, где хочешь. Бывать, где хочешь. Мы могли бы видеться в месте, откуда меня не выставит Филч. – А ты, – робко начала призрачная девушка, вдруг подумав о чем-то совершенно другом. – Гарри, ты хотел бы продолжать видеться со мной? На людях? – Да, – ее удивил еще один энергичный кивок Гарри Поттера. – Почему бы вдруг нет? Ты знаешь кучу вещей из прошлого, мы почти ровесники, и с тобой довольно здорово, когда, ну… – Когда я не реву, – мрачно проговорила Миртл. Прозвище “Плакса”, приставшее к ней с одиннадцати лет, доводило ее до самой смерти и по сей день. Даже в могиле нет покоя… – Когда ты бываешь самой собой, – тихо ответила ей Проксима, удивив ее еще раз, еще больше. – Ты очень клевая сама по себе. Просто тебе нужен кто-то, кто бы напоминал тебе об этом время от времени. Против воли Миртл улыбнулась и почти подпрыгивала от радости на скамье для зрителей, отвернувшись к полю, где проходил испытание очередной претендент в ловцы. Ей хотелось не просто улыбаться, а хохотать в полный голос; наконец-то, впервые в жизни – в посмертии – у нее есть друг! Настоящий друг. – И ты так помогла мне, когда отправилась со мной в Тайную комнату. Мне было… страшно туда возвращаться в первый раз. Я там чуть не умер, – призналась Проксима. – Там было весело, когда вы с Флер занимались, – девочка засмеялась, вспомнив. – Жалко, что они все разъехались… и что Седрик Диггори не решил остаться. Как думаешь, он стал бы встречаться со мной, если бы стал призраком? – Ну, если бы он расстался с Чжоу, а ты бы утешила его, – Проксима решила не расстраивать Миртл. Но та снова соскользнула в меланхолию. – Эх, точно. У него была эта девушка. Но она однажды состарилась бы, – девочка воспрянула духом так же быстро, как расстроилась. – Миртл, – она обратилась во внимание. – На самом деле мне опять нужна твоя помощь. Мне некого больше просить, у меня больше не осталось ни единого друга – ты моя последняя надежда… – Что угодно, Гарри, – улыбнулась девочка-призрак. Манипулировать ей казалось таким неправильным и мерзким. Тем более, она правда нравилась Проксиме. – Мне нужно будет бывать в Тайной комнате. Оттуда я могу… связаться с одним человеком, – она даже зажмурилась, словно от боли, произнося это. Снова рассказывает истории о своей подлинной личности кому-то, жизнь ее ничему не учит. – Это… это тайна. Не моя тайна. Я не должен был говорить, даже тебе, но я не знаю, как еще я могу… – Гарри, Гарри, я никогда никому ничего не скажу, пока ты не разрешишь, – остановила ее Миртл. – Помнишь? Я – могила. Проксима перестала жмуриться и решилась взглянуть, как девочка-призрак крест-накрест перечеркивает область сердца своим прозрачным пальцем и смотрит ей прямо в глаза. – Я даже спускаться туда за тобой не стану. Я лучше буду отвлекать Филча и других любопытных, пока ты там внизу, – предложила Миртл и тут же отвела взгляд. – Если честно, меня там все равно жуть пробирает. – Миртл, ты круче всех, – Проксима по-настоящему сияла от такой удачи. – Я бы обнял тебя, если бы… А, иди сюда. Объятия призрака походили на купание в ледяном горном водопаде и привлекли к их парочке еще больше ненужного внимания, но они того стоили. Надо же, не прошло и недели, как выход был найден, а она отчаивалась. Со всеми неприятностями, которые преследовали ее в школе, Звезда скоро вернется на небосвод, чтобы портить жизнь Фаджу и Волдеморту.