Роковая звезда

Докладывая одному боссу, Северус не забывал про второго. И если Волдеморт получал информацию маленькими дозами, приправленную нужным настроением, то Дамблдор мог видеть всю картину. Скрыть от первого подробности встречи со Звездой – обязательно, тем более тот сам запретил им разыскивать мстителя во избежание раскрытия операции. Слишком уж непредсказуемое существо этот мститель. То стены расписывает, то людей пытает. То не представляет из себя ничего особенного, то подставляет под Азкабан безумного гения Барти Крауча. А вот Дамблдору Северус все расскажет. Сообщить хотелось до мельчайшей подробности, выплеснуть свое негодование, поделиться, хоть в последних двух он себе не признавался и вообще старался забыть. Какая все-таки наглая девица! Если – когда он ее поймает, одной только поркой они не обойдутся. На собрание, если его так можно назвать, Северус сегодня опоздал. С Дамблдором сегодня сидели лишь единицы – их собственные полтора аврора, старший группы Кингсли Шеклболт и стажерка Тонкс, безработный бесполезный оборотень и министерский работник Артур Уизли с супругой за компанию, так как никто не сможет выгнать ее из собственного дома. Альбус заметно расслабился, когда увидел опоздавшего, что было даже приятно – волновался. – У меня относительно хорошие новости, – начал Снейп, все еще кипя плохо сдерживаемым негодованием и стараясь засунуть это чувство подальше. – Темный Лорд только что узнал про Барти-младшего, похоже, его каналы в Министерстве не настолько хороши. Он снял людей с хвоста Бойда и решил пока бросить все силы на планирование операции по вызволению Пожирателей, которые сидят в Азкабане. Прочитал целую пламенную речь о том, как томятся взаперти его самые верные… Во время его доклада о происходящем в стане противника присутствующие бросали на него странные взгляды, пока это не переполнило чашу его терпения. – Что? – Северус, – мягко и осторожно начала Молли Уизли. – У тебя… блестки в волосах. Тот лишь тихо зарычал от злости и взмахнул палочкой. Блестки исчезли из его черной шевелюры и с мантии, словно их и не было. – Что случилось? – так же осторожно поинтересовался Дамблдор, улыбаясь в бороду. – Звезда, – сварливо ответил Северус, сжав кулаки. Будь они наедине, он бы уже жаловался. Но Альбус лишь посмеется над ним, судя по всему. – Мы можем поговорить о чем-нибудь еще? Дамблдор точно смеялся. – Похоже, он не такой уж и кровожадный убийца, каким ты его считал, – заявил директор. С этим он был не согласен. Скорее всего, мстительница просто не хотела привлечь внимание министерских служащих на улице внизу. Едва ли она испугалась бы сотворить с ним то же, что она сделала с Гойлом, Кэрроу и всеми остальными. Взбалмошная, но нельзя отрицать, совершенно бесстрашная бестия. В плохом смысле, разумеется, поправился про себя Северус. – И как тебе Звезда? – продолжил Дамблдор, заставив молодого мага фыркнуть от негодования. – Пикси с палочкой, – пробурчал зельевар. Его щеки слегка покраснели, когда он вспомнил сегодняшнюю встречу. Подумать только, ослепить его и осыпать блестками с ног до головы – ну чем не пикси? А еще он неудачно вдохнул в этот момент, и теперь у него полные легкие этой пыльцы от волшебных фейерверков. – А если объективно, Северус? – улыбнулся директор. Снейп вздохнул. Еще не хватало ему работать клоуном для этих… клоунов. – Летает на метле лучше любого из квиддичной Лиги. Слепая зона слева. Владеет мантией-невидимкой. Футов пять ростом, может, меньше. Определенно женщина. Очень… гибкая. Сидящий рядом Кингсли намекающе хмыкнул. – Гибкая? – переспросил он с каким-то странным выражением лица, будто сдерживал хохот. Северус опять почувствовал, что краснеет, и ответил свирепым взглядом. Стажерка Тонкс хрюкнула, прижимая ко рту ладонь, а ее волосы легкомысленно порозовели. – Я пытаюсь быть объективным, – прошипел Снейп, смерив обоих гневным взглядом. Он не заслужил такого. У него и без этого достаточно проблем. По приказу Дамблдора он притворялся, что служит Волдеморту, а по приказу Волдеморта он делал вид, что служит Дамблдору. Голова закружится у любого, кроме него, и никакой легилименции не хватит, чтобы разобраться во всем этом. Наверное, потому он и ухитряется каждый раз вернуться живым и относительно невредимым. Хотя бы набиваться на службу к Звезде ему не приказывали. Пока что. – Мне она нравится, – вдруг ляпнула Тонкс, покосившись в сторону обиженного профессора Снейпа. Все ее выражение лица говорило – так и надо этому зануде, наверняка он пытался читать Звезде мораль или огрел ее каким-нибудь своим фирменным уничижительным комментарием. – Она ведь на нашей стороне, так? Может, если бы мы помогли ей немного, чтобы эти ее надписи прочитало как можно больше народу… – Мы так с работы вылетим, – резонно заметил Кингсли, успев раньше Дамблдора, уже было придумавшего удовлетворительное объяснение своему неодобрению. – Вот еще, – фыркнула неожиданно Молли Уизли, привлекая всеобщие взгляды. – Я согласна с Северусом, какая-то нездоровая девица, в самом деле. Поджигает, пишет на стенах, подвергает всех вокруг опасности – явно плохой пример для детей. Как знать, может, она просто пытается привлечь внимание Сами-знаете-кого, чтобы вступить в его ряды? Как бы ни был благодарен Северус этой неожиданной поддержке, он был вынужден придерживаться объективных фактов. – Едва ли это правда, – он поморщился. Защищает тут эту чокнутую ведьму – вот было бы славно натравить на нее хотя бы Молли. – Фред и Джордж ее просто боготворят, – фыркнула миссис Уизли, складывая руки на груди с недовольным видом. – Уже наделали постеры и значки, и продают это все в своем магазине… Их же арестуют за такое, или оштрафуют на огромную сумму, а им все хоть бы хны. Я даже не могу уговорить их вернуться в Хогвартс. Северус не сдержал наигранного вздоха облегчения, чем снова заставил Тонкс хрюкнуть в ладонь. – Кстати, Альбус, я хотела спросить, – вдруг сменила тему Молли. – Мы ведь можем забрать Гарри на остаток лета? Бедняжка наверное думает, что мы про него забыли, бросили у этих жутких магглов. Снейп тут же повернулся к начальнику, зная, что Поттер сбежал от магглов еще перед третьим курсом. Странно, что он друзьям не сказал. Предупреждающе сверкнув глазами с его сторону, директор сомкнул руки в замок и посмотрел на Молли, думая, вероятно, о том же. – Хорошо, Молли. Вероятно, теперь придется выбрать другое место для встреч… Вероятно, Дамблдор хотел по непонятным причинам удержать Поттера вдали от Ордена и всего происходящего. В прошлый раз он это объяснил тем, что мальчишка и так многое пережил. Но, зная отчаянных гриффиндорцев и, в частности, его отца, Поттер не поймет и не оценит, что его держали в неведении насчет планов относительно Волдеморта. И не скажешь же, что это его не касается – еще как касается. – Стойте, Альбус, почему нельзя рассказать Гарри хотя бы о существовании Ордена Феникса? – нахмурился Люпин. Многие тоже недоумевали – Тонкс смотрела на директора почти с обидой, но скорее всего потому, что у нее отняли уникальную возможность встретить знаменитость. – Сириус бы этого хотел. – Соглашусь, – отозвался Северус словно бы через силу, очень недовольный, что старый школьный враг был того же мнения. – Лучше Поттеру сказать, что его все-таки пытаются защитить от Темного Лорда, а то он опять возьмет дело в свои руки и что-нибудь выкинет. Выкинуть мальчишка мог что угодно. С некоторых пор он совершенно такой же непредсказуемый, как и встреченная сегодня Северусом девица. Разве что не настолько же кровожадный и далеко не настолько же решительный и храбрый, даром что гриффиндорец. Хотя вообще-то гриффиндорцы храбры только в стае. – Глупости, Гарри ничего не выкинет, – возмутилась за мальчишку Молли. – Ему рано знать такие вещи. Наверняка еще попросится вступить, как дети. Все ее отпрыски выражали недовольство секретностью, и уже после первого их собрания тут знали подробности, несмотря на запирающие чары. Снейпу приходилось использовать свою фирменную заглушку, но он присутствовал не на каждом. – Все равно попросится, когда друзья ему расскажут, – резонно заметил Кингсли, словно услышав его мысли. – Даже Темный Лорд знает, что мы собираемся, и для чего, – заметил Северус с усмешкой аргументированного превосходства, – а Поттеру мы не скажем? Против кого мы тогда воюем вообще? – Резонно, – заметил Дамблдор со странно одобрительной улыбкой. – Я сам поговорю с ним. Пусть мальчик знает хотя бы необходимый минимум. Закатив глаза, миссис Уизли покачала головой. – Ну и прекрасно, в таком случае, мы заберем его у магглов завтра, – заявила она, не желая слышать никаких возражений. И не заинтересовавшись любопытным взглядом директора. – Это небезопасно, Молли, позволь лучше мне слетать за ним, – начал Люпин, желая предложить свою помощь. – И мне, я тоже хочу! – закричала Тонкс, чуть не перевернув собственное кресло. И зачем? Дамблдор знал примерный адрес Поттера и мог написать ему письмо. И дело с концами, не нужно мальчишке огромной, шумной, привлекающей внимание свиты. Мини-собрание закончилось, двери кухни распахнулись, впуская младших Уизли, хмурых, голодных и недовольных. Прежде чем оставить гостеприимный дом, Северус заметил переговаривающихся в коридоре близнецов Уизли. И, похоже, не он один, – Дамблдор посматривал на них с легким подозрением. Неужели эти двое знают, где прячется Поттер? Вроде бы только они и заучка Грейнджер в прошлом году не гоняли мальчишку. – Мистеры Фред и Джордж, – от простого обращения те подпрыгнули и уставились на директора, точно нашкодившие школьники. – Как ваши предпринимательские успехи? Они встревоженно переглянулись, прежде чем ответить, точно в чем-то замешаны. – Неплохо, сэр. – Отлично, отлично, – Альбус продолжал доброжелательно смотреть на них, поглаживая бороду и выдерживая мучительную паузу, видимо, перед тем, как начать их обрабатывать. Северус не желал больше оставаться – ему хотелось домой, хоть немного поспать. Ему, в конце концов, не нужно было иметь дело с Поттером, мальчишке его роль в сопротивлении знать не обязательно. Одна лишь надежда, что хотя бы во сне его оставят в покое ужасы, тайны и дерзкие ночные мстительницы с алыми губами, горящими глазами и широкими бедрами в черной коже. У Проксимы дела шли отлично. К своему удивлению, она оказалась гораздо лучше подготовлена, чем ожидала. Нужно только было отпустить свой страх, принять идею, что эти волшебники, служившие самому страшному темному магу столетия, ничем не лучше ее бывшего кузена и его банды. Обычные задиры. Ну и что, что они используют магию – она тоже использует магию. До нее наконец дошла “постоянная бдительность”, о которой вещал им лже-Моуди – она вбивается тяжелой рукой улиц, переломами, ранами, настоящими боями, в которых нет расшаркиваний, поклонов и изощренных магических формул, все заклинания простые, быстрые и максимально эффективные. А после статей о ней, о “Звезде”, в ней появилась толика гордости и самоуверенности. У нее получилось, она добилась того, что о ее делах говорят. Пусть даже и под цензуру Министерства, в негативном ключе, пусть считают за сумасшедшую. Показателями прогресса были не появляющиеся больше на Ноктюрн-аллее настоящие Пожиратели, показателем было то, как боялся Фадж оставить хоть след ее художеств наутро, чтобы люди увидели. Уверенность практически не подточила и очередная встреча со Снейпом. Кажется, профессор следит за ней, прямо как в школе, выскакивая из каждой тени. Проксима подумала, что так у нее разовьется паранойя, она уже постоянно чувствовала чей-то взгляд, сверлящий спину. А когда он все-таки выскочил, он показался совсем не таким угрожающим, как раньше. Он даже оскорбить ее толком не старался – или у него просто не получилось. Ей отчего-то захотелось подразнить Снейпа; тут, в небе, в этой броне и маске, она больше не была жалким студентом, Поттером, Уродцем из чулана, бледной копией хулигана-отца и назови-другой-абсурдный-эпитет. Она Проксима Блэк из Блэков. Она – Звезда. А профессор просто молодой маг, конечно, чуть сильнее всех прочих, возможно вместе взятых, но зато герой, защитник беззащитных, порядочный человек, который не убьет ее, не покалечит и не отнесет Волдеморту. Если она не боялась Волдеморта, то Снейпа и вовсе не нужно бояться – так она думала в этот момент. А теперь, когда схлынул адреналин, воспоминания об их новой встрече заставляли ее вспыхивать еще сильнее, чем в первый раз. Тогда это было просто позорно, выставить себя какой-то нелепой, ни на что не способной дурой перед ним. Теперь она оскорбила его своей атакой и еще и послала ему воздушный поцелуй, точно последний разум потеряла. В глубине ее души, на самом дне, все еще скреблось недобитое осознание собственной никчемности, память о том, кем она была раньше. Снейп не потерпит такого поведения от Гарри Поттера, он скорее умрет. А еще лучше убьет. Это так удручало, это чувство полной безнадежности. Разве Уродцу из чулана вообще пристало так вести себя с людьми, показывать свой никому не нужный характер? Но по крайней мере, ей не придется встречаться с профессором лицом к лицу, так ведь? Буквально в тот же момент, как она об этом подумала и порадовалась, Хогвартс напомнил ей о себе. Одна за другой в ее дом влетели совы, от Фреда с Джорджем и школьная. Последнюю она думала опять проигнорировать, ведь куда ей в Хогвартс – она уже не сойдет за мальчика даже издали в темноте. Разве что в очень просторном скрывающем одеянии, с полным комплектом иллюзий, очками и шрамом-молнией, и если никто никогда не прикоснется к ней, не наложит диагностических чар и не проснется в пять утра, пока она на скорость переодевается в душевой. Но Фред с Джорджем докладывали очень тревожные новости. Оказывается, о Гарри Поттере не забыли навсегда, только на все лето, и теперь директор хотел видеть ее, чтобы рассказать о том, чем они скрытно занимались. Всех детей Уизли заставили поклясться молчать и ничего не сообщать через ненадежную совиную почту даже самым близким друзьям, так что неудивительно, что близнецы горели желанием поведать ей все, что им удалось выяснить подслушиванием. Второе же было от Дамблдора, сообщающего примерно то же самое. Эти сообщения Проксиму напугали, оглушили, почти лишили дыхания. Только она освободилась, скрылась в почти ненаходимом идеальном убежище, а ей как ни в чем не бывало говорят “я знаю, где ты живешь”. Захотелось даже выглянуть в окно, проверить, не стоит ли старик в причудливой мантии на площади Гриммо, точно высматривая несуществующий дом номер двенадцать. Дамблдор знал. Он все это время знал, что она, то есть, Гарри Поттер, не живет больше с Дурслями. Почему ничего не предпринял? Боялся, что она убежит еще куда-то, уйдет из его поля зрения? Кажется, это невозможно. Что еще он знает? Знает ли он о ней, знает ли он, что она была Гарри Поттером? Заставит ли он ее выпить зелье еще раз, чтобы вернуть того ненавистного очкастого Мальчика-который-выжил, которого травят в газетах, считают темным магом, убийцей, нахлебником, хулиганом, будущим малолетним преступником, которому место в чулане? Фред и Джордж об этом не упомянули – вряд ли они знали. Но зато они сказали, что попытались избежать всеобщей паники, которая неминуемо возникла бы, когда Гарри Поттера не обнаружили бы в доме Дурслей. Паника все равно возникла – близнецы шутили, что их жестоко пытали, но они не выдали местоположение своего друга. Потому что все равно не знают его, и потому что сама защита дома устроена так, что не вхожие в него не могу назвать его адрес. Но, к сожалению, им пришлось рассказать, что Гарри Поттер, бедняжка, не “совсем один”, а под присмотром его “старшей крестной сестры”. И это было плохо. Проксима пожалела, что вообще рассказала о себе Фреду и Джорджу в каком-то глупом припадке откровенности. Зачем только она это сделала, разве ее жизнь не научила, что разбалтывать личные тайны чревато проблемами? Теперь все знают, где искать Гарри, и хотят видеть Гарри. Похоже, чтобы ее не объявили в международный розыск за похищение своего альтер-эго, ей придется поднатужиться, натянуть сброшенную шкурку Гарри Поттера и мелькнуть перед глазами директора еще раз. Шкурка натягивалась с трудом, но за эти годы она стала экспертом по лицевым иллюзиям и мелким деталям. Скрыть все лишние шрамы, нарисовать один, тот, что нужен, вернуть неряшливость бровям, добавить еще больше резкости чертам, наметить скромные юношеские усы – пора уже. Надеть дурацкие джинсы Дадли, уже почти тесноватые в бедрах, перебинтовать потуже переставшую зудеть грудь и скрыть ее за широкой растянутой футболкой и толстовкой. Потренироваться делать голос более мальчишечьим, хотя он давно уже должен был сломаться. Большие круглые очки скроют все мелкие недочеты ее лица, уже не так сильно похожего на лицо Джеймса Поттера. В ответном письме Дамблдору она заявила, что доедет до Оттери-Сент-Кэчпоул сама, на ближайшем поезде. Вряд ли Пожиратели разберутся в расписании. А о том, что она умеет аппарировать, никто не должен узнать. Директор перехватил ее на станции и медленно повел пешком в сторону Норы – в шумной толпе спешащих домой магглов их вряд ли кто-то заметит, особенно через чары отвлечения внимания, а дальше лишь пустая безлюдная дорога. – Спасибо, что откликнулся, мой мальчик, – начал Дамблдор. Проксима старалась помалкивать, мало ли что он знает. В крайнем случае она может попробовать убежать. Хотя сейчас это казалось довольно нереалистичным – от директора так и веяло силой. И он уже слышал о “дымовой гранате”, с помощью которой Гарри Поттер сбежал от Волдеморта в июне. – Я полагаю, ты не испытываешь ко мне особенной любви, – продолжил Дамблдор, и она поперхнулась. – С-сэр? – Ты почти два месяца провел в полном неведении, после такого жуткого происшествия, после того, как на твоих глазах убили друга… Да уж, если бы она правда была Гарри Поттером в этой ситуации, она бы рвала и метала. Она бы бросилась на Дамблдора с обвинениями, она бы мучилась… А если бы ее бросили у Дурслей? Учитывая, что Министерство, присылавшее ей предупреждение о несовершеннолетнем колдовстве на втором курсе, точно знало их адрес, учитывая, что в Министерстве ошивался как минимум один влиятельный Пожиратель. Проксима сжала кулаки. Неведение никогда не означало безопасность. Она бы так свихнулась. – Ты имеешь право на меня злиться, – с легкой горечью в голосе заявил директор. – Я могу попытаться убедить тебя, что желал лишь защитить, уберечь, но это будет самообман. Я пытался хоть немного продлить твое беззаботное детство, Гарри. Проксима фыркнула. – Никогда не было, нечего и начинать, – пробормотала она себе под нос, но Дамблдор все равно услышал и грустно улыбнулся себе в бороду. – Что ж, не могу не признать твоей правоты, – старший волшебник развел руками. – Так или иначе, ты должен знать, что мы не сидим без дела. Организация “Орден Феникса” занимается расследованием и предотвращением планов Волдеморта. В основном он пока что скрывается от Министерства и восстанавливает свою армию. Сразу предупреждаю, что многие вещи мне лучше скрыть от тебя, так как ты можешь, сам того не ведая, выдать их противнику. Думаю, больше подробностей тебе могут поведать твои удивительно пронырливые друзья. Кивнув, Проксима некоторое время задумчиво шла за ним. Значит, у директора есть свое “сопротивление”? Интересно, что они знают о планах Волдеморта? Этого ей как раз и не хватает, информации о том, чем тот сейчас занимается. Если бы только они ей сказали – ведь, судя по всему, информацию они получают от своего надежного шпиона в стане врага. Надежную информацию, ведь если верить снам, Волдеморт к Снейпу довольно-таки благосклонен. – А профессор Снейп тоже состоит в вашем Ордене? – не подумав, ляпнула она, и тут же покраснела. Почему она продолжает открывать рот? Захотелось побиться лбом о стену, как Добби. Глупая болтливая макака, когда она научится держать язык за зубами? Дамблдор только смерил ее веселым взглядом. – Похоже, твои пронырливые друзья уже кое-что рассказали, – заметил он через несколько мучительных секунд. – Надеюсь, у вас достаточно закрытые каналы связи. Никто не должен знать о роли профессора Снейпа, Гарри. Ты лучше меня понимаешь, каков Волдеморт. Каждую минуту профессор рискует умереть мучительной смертью. Странно, директор звучал довольно серьезно, но так, будто давно мечтал кому-то это рассказать. Как будто Проксима когда-то сомневалась в храбрости Снейпа или в выбранной им стороне. – Конечно, я понимаю, – кивнула она. – Я им… давно восхищаюсь. Она покраснела еще сильнее и старалась больше не смотреть на директора, не сомневаясь, что он сейчас опять улыбается, посмеиваясь над ней. И надеясь, что он не прочтет в этом больше, чем нужно. Разве плохо просто восхищаться? Совершенно невинное чувство… – Давай так, я тебе ничего не говорил, а ты ничего не говорил мне, – закончил Дамблдор, теперь уж точно посмеиваясь. – В этом году нам всем придется особенно трудно. Смею надеяться, ты продолжишь хорошо себя вести в школе, ведь… – Я не поеду в Хогвартс, профессор, – перебила Проксима, снова краснея. Нахождение в старой шкуре ее альтер-эго подавляло ее. Гарри Поттер не смеет перебивать вышестоящие фигуры. Он слишком труслив. – Я не… я не смогу. Не после того, что обо мне писали, сэр. На этот раз директор смотрел на нее куда дольше, словно раздумывая, что с ней сделать. Это нервировало. Она до сих пор не знает, что знает он. Всегда так – все карты на руках у других, а ей приходится блефовать и плыть по течению. – Нет, Гарри, боюсь, я не могу тебе этого позволить, – спокойно проговорил Дамблдор, заставив Проксиму подобраться. Что последует за этим? – В это неспокойное время мне хочется, чтобы ты был перед моими глазами. К тому же, разве ты хочешь показать, что эти глупые сплетни тебя задевают? Это то, что им нужно. Заставить тебя упустить твои шансы на жизнь. Это сработало бы, если бы Проксима правда была Гарри Поттером. Тем Гарри Поттером, какого видели все остальные – не робким чуланным выползнем, а гордым гриффиндорцем и сыном своего отца, не терпевшего проявлять слабость перед противником. Если бы у нее не было намного лучшего способа отомстить сплетникам, чем с неприступным видом позировать перед их голодными глазами, она бы, может быть, и купилась. Поймав себя на мысли, Проксима нахмурилась и смешала выражение лица. Дамблдор так внимательно всматривался в нее, точно она превратилась в газетную передовицу. Прямо как Рита Скитер в том чуланчике для метел, забросил наживку и теперь ждет, когда глупый несдержанный Поттер клюнет и выдаст реакцию. Только она теперь ученая. Она не позволит себя высматривать и вычитывать. Но что она может сделать с ситуацией? Выдаст ожидаемую поттеровскую реакцию – придется ехать в Хогвартс. Как ей тогда вылетать в ночь и портить Волдеморту жизнь? Заупрямиться? Но какие аргументы она может привести, чтобы они еще и сработали с Дамблдором, человеком, уверенным в своей правоте? – Но в этом году там даже не будет ни одного моего друга, – ее плечи поникли. В самом деле ведь, не будет. Не будет бабушки, разве что Кричер сможет передавать послания между ними. Не будет Гермионы, уехавшей в Болгарию и счастливо там обустроившейся, судя по письмам. Не будет чемпионов, Седрика, Виктора и Флер, – один погиб, другие живут своей жизнью, едва находя время писать. Даже Фред с Джорджем решили не возвращаться в школу – их магазин только начал раскручиваться, им не до того. – Разве? А как же Рональд Уизли? – она решительно помотала головой. Похоже, Дамблдор не так уж внимательно за ней следит. – Мы не разговариваем. – О, но как же так? – кажется, директор заметно огорчился за нее. Смотрит с сочувствием. – Мы поссорились, – только ответила она, судорожно сжимая затекшие пальцы. До сих пор не хотелось лезть и вспоминать тот вечер. – Я уверен, все еще изменится к лучшему. Всегда можно дать хорошему человеку второй шанс, – тихо заметил Дамблдор. Проксима снова почувствовала себя очень незащищенной. Пришлось несколько раз выдохнуть и вдохнуть, чтобы успокоиться и не наговорить профессору никаких резких слов, о которых она пожалеет, когда окажется в безопасности. – Есть вещи, которые я не желаю прощать, сэр, – как можно спокойнее заявила она, тщательно процеживая сквозь зубы каждое слово. – Как знаешь, Гарри, – отступился директор, вздыхая. – Но знай, в Хогвартсе осталось очень много людей, которые на твоей стороне. Всегда были и всегда будут. И я не могу позволить тебе уйти до того, как ты сдашь хотя бы С.О.В. Что скажешь? А что остается? Как будто она ожидала чего-то другого. Не нужно было приходить сюда, если она хотела избежать возвращения. На Гарри Поттера слишком многое давит, но если Проксима не желает, чтобы ее новую жизнь и новую личность отняли у нее, ей придется постараться, притворяясь своим альтер-эго еще десять месяцев. Десять месяцев с каникулами тут и там, и свобода! Плюс, у нее будет возможность подслушивать, что узнал о планах Волдеморта этот их Орден Феникса. Ей не узнать о них иначе. А еще, быть может, только быть может, она найдет способ выбираться из замка, только по ночам, чтобы продолжать портить жизнь своему врагу и в конце концов победить его. И все, кто смеялся над ее мучениями тогда, на кладбище, попляшут.