Роковая звезда

”Один готов, девять на очереди” – гласил заголовок. ”В семь утра на территории церкви Св. Лоуренса магглы обнаружили мертвого человека в мантии и характерной маске. Прибывшие на место происшествия сотрудники Департамента Магического Правопорядка установили личность: Родольфус Лестрейндж…” На краешке волшебной фотографии ветер шевелил ветвями деревьев на фоне старенькой церквушки, развеивая любые сомнения в том, что одинокий мститель сумеет защитить народ от беглых Пожирателей Смерти. Конечно, минус один беглец из десяти еще не повод праздновать победу, но какой огромный подъем морали за этим последует. Снейпа призвали “ко двору” только на следующий вечер. Его и весь внутренний круг. Северус зашел к ним в разгар бурного обсуждения – и впервые их центральной темой было не идиотское Пророчество, или Мальчик, о котором в нем говорилось. Теперь, когда у Волдеморта появились свободные руки для достижения цели в Отделе Тайн, весь его фокус сместился на поимку так удачно подвернувшегося ночного мстителя. – …а я думаю, Скримджер блефует! – настаивал очевидец расправы над Родольфусом и по совместительству брат, Рабастан. – Ублюдок использует магию крови! Министерство не могло его нанять! Вот, значит, что это было? Северус знал о ней, но никогда не доводилось читать, чтобы заклинания на крови можно было применять в бою, обычно это что-то медлительное, ритуальное. Теперь Звезда интриговала еще больше. Такая могущественная, начитанная, из древней волшебной династии, хранящей жуткие тайны – вот бы расспросить ее о них. И о происхождении ее загадочных шрамов на пол лица. Или просто поговорить, о чем угодно, обо всем на свете – она наверняка окажется настолько же интересной, насколько была привлекательной физически. Северус не мог перестать вспоминать ее сильное тело, тихий хриплый голос и запах ее волос – какой-то пряный аромат, напоминающий что-то восточное. Ее черные густые ресницы, расслабленное спокойное лицо. Его проклятые соратники все спорили, кто мог бы преуспеть в ее поимке, уничтожении, гнусных мерзостных издевательствах – они делят шкуру неубитого медведя, а ему приходится это слушать. Он испытает ни с чем не сравнимое удовольствие, если она расправится с ними. Когда расправится. Потому что он точно поможет ей еще не раз. Как-то само собой у него родилось решение – Звезда никому из них не достанется. Пусть он и никчемный полукровка, способный привлечь кого-то разве что незаслуженно выданным Орденом Мерлина или своими никому не интересными заслугами в зельеварении, пусть его шансы в самом деле заполучить Звезду себе были очень малы, но он хотя бы сможет ее защитить. Это он – Звездочет, она сама так сказала. Остальные просто примазываются. – Мой Лорд, я бы хотела сделать это, – вот Беллатрикс, другой пример опасной бешеной твари, угодливо шепчет, становясь на колени перед своим Повелителем. – Я хочу убить для вас этого выскочку. – Да, Белла, – прошипел Волдеморт, касаясь жуткой бледной рукой щеки сомлевшей последовательницы. – Уничтожь Звезду. Делай все, что пожелаешь. Я хочу, чтобы труп этого ублюдка лежал прямо в Атриуме Министерства Магии, чтобы все видели, что бывает с теми, кто бросает нам вызов. Беллатрикс энергично поднимается на ноги, словно и не провела много лет в заточении. Этих Блэков дементоры словно и не берут. Что придурошный дружок Джеймса выбрался вполне вменяемым – на своем обычном уровне, – что миссис Лестрейндж. Барти-младший до сих пор сидит на полу, придерживаясь за стену, и тихо поскуливает, а кто-то вот уже готов к труду и обороне. С Беллатрикс Северус не был лично знаком; во время Первой магической он был слишком юн, хоть и вошел в ближний круг и заслужил свою собственную Черную Метку. Северус даже не застал ее в школе. Его друзья, Эйвери с Мальсибером, кого привели отцы, и сами только шептались о ней, пересказывая слухи. Ее боялись почти так же, как и самого Темного Лорда. Она была той, кто замучил Лонгботтомов до безумия, оставив их сына сиротой при живых родителях. Одна из самых безжалостных и самых преданных, ничего не боящихся, никого не ценивших пуще Лорда, даже себя и близких. Чем только Лорд ее обаял? Таких, как она, с младых лет предупреждали о грязнокровках… И ведь не расскажешь – не поверит и, чего доброго, на месте прикончит. И такое вот отправится за головой Звезды, еще одной полоумной твари? С одной стороны, интересно даже, кто победит. Но Северус никак не мог преодолеть страх. Даже за себя он бы не был уверен, что смог бы справиться с Лестрейндж. Она и изобретательная, и могущественная, и намного старше Звезды, а значит, имела больше времени на самосовершенствование. Да, она провела пятнадцать лет в Азкабане, но она уже была в пять раз страшнее Звезды до заключения. А он даже не сможет вмешаться, даже не сможет опять подобрать мстительницу после боя. Судя по тому, что он слышал о ней, Беллатрикс будет долго “играть” с жертвой, прежде чем выполнить приказ своего хозяина и сбросить безжизненное, обезображенное, но все еще узнаваемое тело на видном месте… Он должен предупредить Звезду. И по-хорошему его не должны обнаружить, ведь тогда Орден Феникса потеряет возможность получать важную информацию и предотвращать новые нападения Темного Лорда. О том, что будет с ним, если его поймают, Северус вообще старался не думать. Но он должен предупредить Звезду, даже если это поставит его миссию под угрозу. Патронус-лань, уже знакомый этой женщине, метнулся в облака – и словно душа понеслась вскачь следом. Он снова увидит ее, заговорит с ней. Если, конечно, она захочет его слушать… Словно в контраст предыдущему, этот патруль был совершенно спокойным и безрезультатным. Проксима все еще старалась выбираться из школы без всякого графика, повинуясь параноидальному нежеланию быть обнаруженной. Это казалось ей концом всего. Точно в самом деле, как только Дамблдор узнает, кто она, ее моментально напоят тем зельем еще раз, назовут проклятым Мальчиком-который-выжил и водворят обратно в ненавистный чулан – в глубине души Проксима понимала, что вряд ли, но ничего не могла с собой поделать. Первый из десяти знаменитых беглецов дался ей тяжело. И дело не столько в том, что без неизвестного целителя, берущего плату в поцелуях, она бы даже не выжила. Уровень тех, прежних Пожирателей, которых в Первую войну боялась вся магическая Британия, намного превосходил ее собственный. Но она никогда не станет достаточно сильной, чтобы охотиться на них, если начнет трястись от страха и избегать их. Заветное желание стать той, чье имя будет бояться слышать Волдеморт, никуда не делось. Она станет чаще летать в патрули, она станет оттачивать мастерство в боях, а этим летом, когда она наконец станет свободной от Хогвартса, она уничтожит всех Пожирателей, одного за другим… Кровожадные мечты прервало появление сияющего зверя, которого она уже встречала. Серебристая лань без особых усилий догоняла ее в небесах, грациозно перебирая тонкими ногами. В первый раз, когда Проксиме удалось как следует разглядеть этого Патронуса, он уже казался ей отчаянно непорочным и нехарактерно хрупким и нежным. Как Снейп, грозный профессор Зелий, мог хранить в своей душе такое существо? Возможно, он даже был разочарован, получив ее в Патронусы? Только дементоры все же шарахались от лани, как от Адского Пламени. И Проксима, встретив ее теперь, могла их понять. Яркая, быстрая… как в ту ночь, когда ее отец умер – лучше бы умер, потому что все лучше, чем быть заживо съеденным и лишенным души. Отчаяние и боль. Защита и надежда. Лань сбивала с концентрации, хватала, сдирала одежду и кожу до костей и ставила напротив собственных грехов, и Проксима на миг зажмурилась, встряхивая головой. Чистая и невинная… Проксима вспомнила как впервые убила. Какая боль, какая грязь. Точно ее душа треснула на части и в трещины затекли нечистоты. Ей самой хотелось умчаться куда глаза глядят от этой лани. Но та, догнав, преградила ей путь, не думая, что темная ведьма, злобно прикусывающая губу, протаранит изящное создание своей метлой, и Проксима затормозила, не смея так поступить. – Следуй за моим Патронусом. Есть разговор, – тихо проговорила лань голосом Снейпа, беззвучно переступила копытцами и прянула в сторону, не сомневаясь, что ведьма последует. Паранойя молчала. Снейп точно не из тех, кто мог заманить ее в засаду, чтобы сдать Волдеморту, Министерство ее больше не разыскивает, а Дамблдору это не нужно. А еще Снейп помогал ей, и часто. Ну, допустим, не ей он помогал часто, а Гарри Поттеру – с самого первого курса. Но и ей тоже. В тот раз, когда она не сумела вовремя вызвать Патронуса, и он отогнал от нее дементоров. Все те разы, когда он мог прекратить мучения своего “Повелителя” и доставить ему Звезду, но не сделал этого. Снейп нашелся на темной крыше неприметного высотного здания, снова изображая сурового часового, и ветер трепал его черную мантию. Едва Проксима подлетела ближе, она ощутила волнение пронесшихся мимо защитных чар, скрывших их двоих от любопытных глаз и ушей. – Ты все-таки пришла, – его тон был странно сдавленным против обычного презрительного равнодушия. Его лицо скрывала ночь, но линзы в маске позволяли видеть в темноте, и Проксима заметила странно замученное выражение его глаз. – Ты позвал меня, Звездочет, – она не упустила случая добавить прозвище, так славно лишившее его речи в прошлый раз, и едва улыбнулась. – Я подумала, это что-то важное. – Очень важное, – почти на грани слышимости выдохнул он, замирая на миг, словно перед прыжком в холодную воду. Снейп почти не отрываясь следил за ее приземлением на крышу поодаль от него. Он мог обезоружить и стреножить ее в секунду, ей бы не помогло расстояние, но было неуютно иначе. – Ты убила Родольфуса Лестрейнджа, – начал он, снова умолкая, точно не знал, как продолжить. Или он обвинял? – О-о, он был твоим другом? – протянула она в ответ, непреднамеренно копируя обычные интонации своей тети Беллатрикс, и Снейп едва заметно сморщил нос и зажмурился. – Темный Лорд отправил за тобой его вдову, – он распахнул глаза и продолжил, словно она и не встревала в его монолог. Проксима рассмеялась, не зная, что ответить. Для нее это была скорее хорошая новость. Она слышала о тетке. Вряд ли Беллатрикс будет охотиться в компании, если уж ей выпал шанс покрасоваться перед “Повелителем”. Один на один она точно должна сладить с Беллой – это лучший расклад, чем трое на одну. А тетя уже не так молода и провела пятнадцать лет в Азкабане – вряд ли она там многому научилась, разве что подорвала здоровье. Когда еще представится такой замечательный шанс убить Пожирательницу? – Это ведь замечательно! – радостно воскликнула Проксима. Снейп же рассвирепел и посмотрел на нее, прямо как обычно смотрел на Невилла в классе. Ей даже показалось, что он сейчас назовет ее идиоткой и снимет баллы с Гриффиндора. – Это не шутки! – прошипел он. – Беллатрикс одна из опаснейших сторонниц Темного Лорда. Она размажет тебя по земле… А это уже обидно. Проксима фыркнула и сложила руки на груди, клацнув металлом бронированных пальцев о металл налокотника. – А ты не думаешь, что это скорее это я ее, Звездочет? – Ты, – бесцеремонно перебил Снейп, словно выплюнув слово, как дракон пламя. – Ты не понимаешь, во что ввязываешься. Пару раз повезло не свернуть шею, и уже воображаешь себя всесильной? Да ты же даже Патронуса не наколдуешь! Скрипнув зубами, Проксима отступила на шаг. Может, Снейпу и можно доверять, но это не значит, что она не будет на него злиться. Она, значит, воображает себя? Стянув левую перчатку, она чиркнула черной палочкой по сложенной горстью ладони, собирая мигом набежавшую кровь, и круговым жестом ткнула палочкой впереди себя. – Экспекто Патронум! Можно было не произносить слова заклинания, но хотелось, только чтобы доказать ему. Черно-алая капля сорвалась с палочки, превращаясь в угольный дым, и ее свирепый бык ожил с натужным ревом, и наклонил рогатую голову, и взрыл каменную крышу острым копытом. Его черная шкура перемигивалась с небом вспыхивающими в дымчатой глубине тусклыми созвездиями, а ощущение он вызывал почти полностью противоположное обычным Патронусам. Если лань Снейпа сочетала в себе надежду, спасение и чистоту и прогоняла отчаяние, то этот зверь источал ярость и желание уничтожить, нес только лишь первобытный ужас. – Я не считаю себя всесильной, – вкрадчиво проговорила Проксима, залечивая рану на ладони. – Но я могу за себя постоять. И за мной не нужен присмотр! Можешь прекратить меня опекать, Звездочет, я не нуждаюсь в твоей защите! Шелково-хриплый голос был пропитан ядом, прорези маски горели фосфорно-зеленым огнем. Северус чувствовал ее гнев. Звезда вскочила на метлу. Повинуясь ее воле, черный бык наклонил голову и побежал на Снейпа, против всякого здравого смысла заставляя его отвлечься и отскочить в сторону, чем дал женщине возможность незаметно скрыться. Все еще не отозванная лань кинулась наперерез быку, защищая хозяина, и Северус подумал было, что чудовищная тварь сейчас сомнет его Патронуса, как бумажную фигурку, но бык просто растаял черной пепельной дымкой, точно его и не было. Тяжело дыша и сжимая кулаки, Снейп разглядывал звездное небо без какого-либо признака этой ведьмы. Умчалась, как шторм. И разговор прошел… не очень. “Я не нуждаюсь в твоей защите…” – а что, если ему больше ничего не остается? Как иначе спасти полоумную от верной смерти? Как иначе ему быть рядом с ней? Что же ему делать? Он не может оставить свой пост, не может открыто пойти против Лорда сейчас. И едва ли он сможет быстро и незаметно остановить Беллатрикс, берсерка с наклонностями параноика. Хотя, может, зря он волнуется? Замахнулась же эта тварь на десять беглецов из Азкабана, одного даже убила, так вот ей еще. В конце концов, есть же и у него самооценка. И почему он должен верить, что его – да, все равно его, – бешеная тварь не способна одолеть бешеную тварь Темного Лорда? Откуда такая уверенность в трагическом исходе? Звезде вполне по силам сократить армию Лорда на одну Беллатрикс. Ей действительно не нужен защитник. Тем более, ей не нужен он. Звездам ни к чему Звездочеты… Когда она впервые повстречала настоящего Патронуса, ее душа еще была относительно незапятнанной и целой. И даже тогда эта короткая встреча потрясла ее настолько, что она запомнила ощущения теплого света надежды, света, которого в ней никогда не было. Теперь же это было совершенно невыносимо. Свет лани не жег, – горела сама ее расколотая душа, ощущая свое несовершенство. Неужели так себя чувствуют все, кто запятнал свою душу убийством? “Как мы живем с этим, рядом с ними?” думала Проксима, пока летела и силилась успокоиться. “Как мы ходим под солнцем и не сгораем, как мы дышим воздухом и не задыхаемся?” Когда она была совсем ребенком и Гарри Поттером, они с приятелями думали, что профессор Снейп – темный маг. Теперь она была абсолютно уверена в обратном. Теперь Проксима знала тьму. В свете такого Патронуса она не живет. В глубине души она понимала, что Снейп бы не пошел просто так на такой риск, быть обнаруженным, подвести и Орден Феникса, и самого себя, если бы не беспокоился. Но она не могла согласиться с оценкой ее перспектив победить Беллатрикс Лестрейндж в бою. Она не могла упустить шанс настолько ослабить Волдеморта. Она не могла не рискнуть. А Снейп – он ее не знает. Он мог и ошибаться. В этот раз найти ту, кто искала ее, оказалось не так просто. Обычно черная собака появлялась, когда кто-то из Пожирателей оказывался близко – кто-то из плохих Пожирателей, потому что при Снейпе эта загадочная тварь совершенно исчезала. Под рычание собаки Проксима не могла сосредоточиться ни на чем полезном и рациональном, но видела цель и жаждала ее настичь. В этот раз она сама была добычей. Подлетев незаметно с левой стороны – Проксима не видела левым глазом, – Пожирательница с визгом врезалась в противницу до того, как та успела что-то понять или почувствовать. Метла Беллатрикс, не выдержав столкновения, с треском сломалась, но сама ведьма ухитрилась повиснуть на потерявшей управление Звезде. Проксиме понадобилось мгновение, чтобы понять, что произошло, и дорогая тетушка за эту секунду смогла уцепиться прочнее и замахнуться палочкой. Сверкающая глазами Пожирательница проговаривала формулу вслух, словно безумная, не заботясь о том, что они могут упасть. – Круци… Проксима перебила ее, крепко ударив в нос, точно акулу. Поднатужившись, она сумела дотянуться до правой руки, сжимающей палочку, пока Беллатрикс приходила в себя. Опомнившись, та потянула палочку на себя, переворачивая метлу. Старшая ведьма была одного с Проксимой роста, но шире в плечах, крепче, тяжелее, – ей едва удалось удержаться на своей метле, только благодаря опыту и тому, что ее каблуки цеплялись за стремена гоблинской стали. Но она могла держаться только ногами. Уцепившаяся левой рукой за капюшон мантии-невидимки Белла душила ее, карабкаясь вверх, и изо всех сил раскачиваясь, словно нарочно, чтобы метла сбилась с курса. Висящая вверх ногами, не имея возможности оттолкнуть Пожирательницу, Проксима подождала, пока та взберется выше, ухватившись левой за метловище, и снова ударила ее, на этот раз прикрытым маской лбом, прямо по подбородку, но неловко и недостаточно сильно. Ту едва оглушило, метловище она отпускать и не думала, лишь на мгновение прекратила бороться за палочку, и снова принялась дергаться и раскачиваться, точно кошка, взбирающаяся на тонкую ветку. Беллатрикс попыталась подтянуть колени и лягнуть Проксиму в лицо, или хотя бы уцепиться за нее ногами. Проксима резко направила метлу на снижение, заметив неподалеку какую-то крышу, и тетушка снова потеряла равновесие, бессильно повиснув на левой руке. Приложив Пожирательницу о парапет, Проксима чудом смогла перевернуть метлу и скатиться на крышу с минимальными повреждениями. Метла улетает дальше. Беллатрикс, ненадолго дезориентированная падением, быстро вскочила на ноги и, не теряя ни секунды, попыталась приложить племянницу очередным Непростительным. Все, что осталось от инстинкта самосохранения, умоляло Проксиму не отвечать тем же, – ей нельзя нарушать закон и терять поддержку Министерства. Но "Экспеллиармус" не возымел никакого эффекта. – Ну нет, так у тебя не получится, – глумливо и чуть гнусаво пропела Беллатрикс. Ее палочка и не подумала покинуть хозяйку, и Проксиме захотелось треснуть себя по лбу. Семейная палочка никогда не оставит члена семьи… Наверняка Пожиратели захватили свое оригинальное оружие из Азкабана. На оглушающее Белла ответила мощным щитом, сумев выпустить следом еще пару проклятий, отскочивших от василисковых доспехов. Невербальный “Глациус” все-таки сбивает ее с ног, и Проксима бросается следом, сокращая дистанцию. Раз уж нельзя выбить палочку чарами, она вырвет ее так, физической силой. Удар в уже порядком окровавленное лицо, удар в живот, захват запястья, выкручивание, но какое-то быстрое движение слева отвлекает, едва заметное, только потому что ведьма широко размахнулась, и прочная, непробиваемая шкура василиска разъезжается, открывая саднящий порез. Порез даже заболел не сразу, такой был острый клинок. Проксима успевает отпустить руку и откатиться от очередного удара, нож свистит, и Пожирательница смеется, глядя, как ее противница касается раны ладонью, отнимает ее и смотрит, есть ли кровь. Слишком тонкая рана, незначительная, но ночь только начинается. Белле теперь неинтересно кидать проклятия, ей хочется порезать наглую выскочку на шнурки. И она умеет обращаться с этим оружием. Широкие размахи, клинок так и свищет, точно голодный зимний ветер. Рана на внутренней стороне предплечья, перерезанный ремешок перчатки, еще одна царапина на животе, тоже тоненькая, еще одна могла быть на груди, но молодой ведьме удается отскочить. Проксима не гадает, что в этом клинке позволяет рассекать василискову кожу как тоненькую паутинку, ее слишком захватывает раж битвы. Из-за скорости ополоумевшей Пожирательницы и небольшой дистанции она не может кидать проклятия, не может даже дотянуться до отцовского револьвера, который точно бы упокоил даже Беллу. Но она может бросить палочку на землю, та ведь вернется по щелчку, и еще раз отоварить Пожирательницу кулаком – это у тетушки правое запястье измято стальными пальцами, возможно, до трещин в кости, у Проксимы руки целы. Еще один порез, на ребрах, глубокий на этот раз, но Беллатрикс снова получает в лицо, так, что, пошатнувшись, делает шаг назад. Захват, теперь левую руку, в которой нож, выворачивают наружу, заставляют разжать пальцы, но пальцы не разжимаются. Проксима, притягивая старшую женщину к себе, еще раз бьет ее лбом по лицу, там броня, не страшно, хотя у нее уже начинает гудеть в голове. Но она забывает о палочке в правой руке Пожирательницы, и та выпускает какие-то чары, отбрасывая молодую ведьму к парапету. Обе теперь тяжело дышат, Белла больше не улыбается. Одновременно они швыряют друг в друга проклятия, сталкивающиеся в воздухе с искрами и шипением. Обе сжали зубы, обе задыхаются – и Белла, оказывается, все-таки знает невербальную магию. Пожирательнице больше не хочется играть, она бьет противницу синей молнией, а Проксима никак не может поспеть, чтобы вымочить палочку в крови в одной из множества ран, она едва успевает прикрыться щитом или увернуться, против одного ее проклятия тетушка посылает два. Будь у нее возможность думать связно, она бы восхитилась, что одна только Беллатрикс стоит тех троих, что чуть не убили ее, но Проксима не может ни о чем думать, ее не трогают даже травмы и усталость, только горит душа, жаждет крови рычащая черная собака. Костоломное, чудом попав, заставляет Беллатрикс все-таки выронить палочку с болезненным выкриком, но она ничуть не теряется и метает свой нож, попадая противнице в грудь. Проксима задохнулась от резкого удара, схватившись за безгардовую рукоять, а Пожирательница грязно выругалась – так промахнуться, аж на два дюйма выше сердца! Боль оглушила Проксиму, мгновенно освободив ее сознание от боевого ража. Она пошатнулась, сделала шаг назад, оступилась и перевалилась через парапет, напоследок взмахнув палочкой, точно в запоздалой попытке отбиться. Серебряная гравировка в виде змейки сверкнула в свете звезд, и глаза Беллатрикс расширились от удивления. Она узнала эту палочку. Она видела ее прежде – в руках двоюродной бабушки Кассиопеи. Но ведь этого не может быть… Да и некоторые чары, она знает, точно не являются достоянием общественности, но ведь этого не может быть! Все еще тяжело дыша, Беллатрикс осторожно перегнулась через бетонный парапет и заглянула вниз. Было слишком темно, чтобы что-то разглядеть, а спускаться вниз не слишком-то хотелось. Ведьма была не в лучшей форме: Звезда сильно потрепала ее, сильнее, чем ей хотелось бы. Противник оказался силен. И по праву – Блэки слабаков не делают. Но что же ей делать теперь?