Роковая звезда

Как глупо получилось и как быстро все разворачивалось. Северус всего-то и хотел, чтобы Волдеморт на месте прикончил Петтигрю. Ну или поручил оставить его на растерзание Проксиме где-нибудь в глухом переулке с бантиком на лбу и хорошими пожеланиями. А теперь у него меньше пяти часов на то, чтобы найти выход из ситуации, которую он сам создал. – Снейп? Куда это ты, приятель? – на лестнице в подвалы имения Малфоя его изловил Эйвери; пленный анимаг находился в одной из старинных темниц, связанный по рукам и ногам и тщательно охраняемый – зная его скользкую, изворотливую натуру, Лорд не хотел рисковать потерей такой приманки. – Хочу проведать нашего дорогого однокурсника. Когда еще выпадет шанс, – Северус криво ухмыльнулся, транслируя мечты о кровавой расправе – не так уж и сложно было их изобразить, ведь он не желал старине Питеру ничего хорошего. – Вот как, – Эйвери ухмыльнулся в ответ. – Передай ему привет и от меня. Только не заиграйся, он нам нужен живым. Конечно, сокурсник – одного с ним года, – не мог не знать всей подоплеки их взаимоотношений. Но несмотря на возможные былые обиды, Пожиратель не повернулся спиной к Снейпу и сверлил его взглядом, пока тот не скрылся во тьме подземелий. Зрелище совершенно беспомощного Петтигрю приносило удовлетворение. Куда большее, чем если бы на его месте был даже Поттер. Джеймс. Северус ненавидел главаря банды гриффиндорцев от всего сердца, но тот был мертв и не был таким нечеловеческим ублюдком, как крысеныш Питер. – Мелкий говнюк, – для проформы и чтобы удовлетворить предполагаемых наблюдателей, Снейп пнул связанного на полу Пожирателя под ребра, вызвав его приглушенный стон. Северус сморщился. Совсем не спортивно, когда вот так. Лучше бы это была дуэль, где он мог сокрушить Петтигрю собственноручно. Лучше бы дать Хвосту прочувствовать всю глубину отчаяния, которую он испытал, потеряв подругу, но таких заклинаний не существовало. По крайней мере, он их пока не придумал. Но он тут не за тем. – Слушай сюда, ублюдок, – присев на одно колено рядом с предателем Поттеров, Северус наклонился очень близко к прикрытому жидкими волосами уху. – Если хочешь жить, возьми вот это. Снейп отстранился и зашуршал чем-то, и анимаг затаил дыхание, зная, что бывшая жертва подростковой травли его не пожалеет. Синий огонь на мгновение осветил темницу, заставив Петтигрю взвыть от неожиданности – хоть ему и не было больно, чисто в теории Снейп мог проклясть чем угодно. Но вместо боли или других видов мучений ему в затекшую ладонь скользнул какой-то мелкий предмет, который он рефлекторно сжал, ощущая, как чары покалывают кожу. – Это портал, – продолжал шептать Северус. – Он сработает через четыре часа и отправит тебя в безопасное место, дождешься меня там. Постарайся не потерять его, другого я передать не смогу. Оглушенный услышанным Петтигрю полежал с минуту, безмолвно таращась в темноту. А после замычал через стягивающую рот веревку – с трудом можно было разобрать вопрос относительно намерений и мотивов неожиданного благотворителя. – Потому что потом ты отправишься к Дамблдору, – еще тише прошипел Снейп, с дрожью в голосе, словно негодовал – транслируя сожаление, что мягкосердечный старик поручил именно ему именно такое задание, и в тот момент, когда возник такой замечательный шанс увидеть старого школьного врага мертвым. – И только попробуй улизнуть. Не мы тебя поймаем, так Темный Лорд. Или Звезда. Ты же слышал про “Гончую”? Петтигрю утвердительно замычал и стих. Поднявшись на ноги и демонстративно отряхнув колени, Северус направился к выходу. – Что, даже без “Круциатуса”? Скучно, Снейп, – поджидающий его прямо за дверью Эйвери почти застал врасплох. – Не люблю “Круциатус”. Слишком просто и чисто, – сморщил нос Северус, смахивая несуществующую пылинку с одежды. – То, что я хочу с ним сделать, требует больше времени… – О, так ты тут образцы собирал, – понимающе протянул сокурсник, и загоготал. Северус подавил желание сморщиться уже от искреннего отвращения. Все-таки, Лили была права насчет его “друзей”, стоило ее послушать. Стоило подружиться с кем попроще… – Посторонись-ка, теперь моя очередь. Уж я не побрезгую, – отодвинув его за плечо, Эйвери вошел в камеру и поднял палочку над побледневшим Петтигрю. – Эй, Хвост, помнишь, как ты с дружками отловил меня одного в коридоре? Темноту изгнала светло-салатовая вспышка, и анимаг заревел через кляп что есть силы, стискивая, впрочем, как Снейп заметил, спасительный портал в ладони. Вот и правильно. Осталось позвать к месту сбора Проксиму. Пусть встретит там этого урода, вряд ли он сумеет оказать какое-либо сопротивление, и убьет его. И положит конец своим безумным состояниям, из-за которых она постоянно попадает в безвыходные ситуации… – Северус, уже время, пошли, – бледный, сам не свой Люциус Малфой догнал зельевара в коридоре собственного, будто не родного дома. Тяжело было отправить послание кому-то вовне, когда Лорд постоянно требовал присутствия. Особенно от наиболее верных и близких соратников. – А не рановато? Если бы он только мог потянуть время. Каких-то полчаса, и портал сработает, унося проклятого Петтигрю прочь прямо из камеры – и останется лишь обвинить того, кто накладывал чары на запрет превращения. – Уже достаточно стемнело. Лорду не терпится поймать Звезду, – Люциус облизал пересохшие бескровные губы. Вряд ли ему будет весело ловить и издеваться над племянницей жены, когда у него самого ребенок почти такого же возраста. Стоило вспомнить, и Северус почти не совладал с лицом. Но все же, на три года старше – три года в этом возрасте это большая разница. Как минимум, в отличие от Драко, Проксима уже совершеннолетняя. И седая. Никогда еще седина на висках не была так обманчива. Питер уже лежал на брюхе, связанный, под ногами у Лорда, а тот уже вещал о том, чем они займутся, как только окончательно устранят угрозу ночной мстительницы. Будет неприятно, если он затянет, и портал сработает прямо на полуслове, но, наверное, забавно. Северус сможет посмеяться, прямо перед тем как его самого поставят на колени и замучают насмерть вместе с Эйвери. Но Волдеморт наговорился раньше. На лесной поляне, где их не побеспокоят ни авроры, ни маггловские спецслужбы, Петтигрю частично развязали и выпустили на волю. Без палочки и без возможности превращаться или аппарировать. Тот побежал практически сразу, мотыляясь из-за связанных за спиной рук, вызывая приглушенный смех Волдеморта. Ударная команда таилась за деревьями в ожидании ночной мстительницы, медленно перемещаясь следом за “приманкой”. Далеко Петтигрю не убежит, а Темный Лорд желает охотиться – дать Звезде почувствовать на своей шкуре, как загоняют добычу. Северус старался не оторваться от остальных. Портал должен был сработать с минуты на минуту, его не должны были заподозрить. Компанию ему составлял Эйвери, который, похоже, совсем оправился от шока после своего чудесного спасения, и верил, что на этот раз сумеет поучаствовать в растерзании Звезды. Петтигрю, маячивший впереди, вдруг остановился, повернулся и зачем-то повалился на землю, елозя по ней сперва спиной, за которой так неудобно были связаны руки, а потом, словно в отчаянии, перевернулся лицом. Вот же никчемный кретин… Только Петтигрю мог снова все испортить в таком прекрасном и опасном плане! Северус, сквозь зубы прошипев ругательное слово, ринулся вперед с поднятой палочкой – может быть, удастся найти портал и сунуть его крысе, пока он не сработал. – Чего это он? – дрогнувшим голосом спросил Северус у замершего в недоумении Эйвери, надеясь отвлечь. – Не знаю. Может, она уже тут? – маг заозирался по сторонам и, вот удача, побрел к темнеющим деревьям, повернувшись спиной к старому школьному приятелю. Шанс! Невербальные манящие чары призвали портал в руку Снейпу. Осталось лишь сократить расстояние между ним и Петтигрю… Воздух забурлил, под ложечкой рвануло – и одновременно рвануло за локоть. Когда троих выплюнуло на ковер перед камином в гостиной Северуса, очень расстроенный Эйвери уже держал палочку в слегка подрагивающей руке. – Ублюдок, я так и знал! – кричал он, брызгая слюной. – Круцио! Пыточные чары поразили не бьющегося рыбой на ковре Питера, а Северуса. Выгибаясь от нестерпимой боли, он с трудом мог разглядеть в полумраке лицо старого приятеля. – Мне это показалось подозрительным еще тогда, в той маггловской клоаке, – Эйвери просто распирало от желания поделиться своими шерлоковскими наблюдениями, он даже отпустил “Круциатус” на мгновение. – И ты что-то подзадержался после того, как эта бешеная сука чуть не размазала нас. Круцио! Новая волна боли. – Она стольких убила! Она убила Мальсибера! На твоих глазах! – он рычал, опуская палочку. – Мы ведь тебя жалели, водились с тобой, Снейп, хоть ты и грязнокровка! А ты нам вот так отплатил! Еще одно пыточное вонзилось в самые кости. Кажется, еще немного, и он всего этого не выдержит. – Какой же ты жалкий, Снейп, – Эйвери злобно скалил зубы, даже не пытаясь по-нормальному улыбаться. – Променял нас всех на пошлую девку в коже. Очередной “Круциатус” звучно разбился о щит, и Эйвери мгновенно вскинул палочку в сторону фосфоресцирующих в полумраке глазных прорезей. Северус попытался проморгаться, скинуть застилающий глаза туман, пока скулящий Петтигрю пытался уползти в самый темный угол. Проксима, выполняя просьбу возлюбленного, закрыла все ходы и выходы. Даже крыса не выбралась бы сегодня из комнаты. – Интересно, чем ты переманила этого ублюдка, – двое ходили кругом по комнате, не решаясь нанести первый удар – Эйвери был слишком близко к Северусу. – Трахнула его, да? Он, бедняга, так впечатлился, что сразу переметнулся на твою сторону… Проходя мимо оглушенного болью тела, Пожиратель разок пнул его в голень, провоцируя реакцию. Но заклинание Проксимы было отбито прямо во вспыхнувший сухим оранжевым пламенем камин. И Эйвери, чуть успокоившись, снова оскалился улыбкой. – Как насчет честной дуэли, сучка? – он встал в позу и изобразил крошечный поклон, не отрывая взгляда от противницы. Та, усмехнувшись криво, отвесила что-то вроде неглубокого реверанса. – Только уберу “секундантов”. Серпенсортия! Выпад в сторону беззащитно лежащего Снейпа, и из палочки вырывается змея – черная мамба, чей яд может убить даже волшебника, со всей их сверхъестественной живучестью. Встревоженная падением с небольшой высоты, змея угрожающе распахнула чернильную пасть и вильнула тонким тельцем в сторону Северуса. – Стой! – змея мгновенно остановилась и устремила взгляд своих бусинок-глаз на Проксиму. – Опасность сзади! Услышав парселтанг, Эйвери, кажется, слегка опешил; в любом случае, он упустил момент. Призванная им мамба была здоровенной и легко сумела дотянуться до его лица в стремительном прыжке. И не один раз. Змея успокоилась, только когда волшебник с перекошенным судорогами лицом повалился на пол, хрипя и запоздало пытаясь прикрыться деревенеющей рукой. Зло хмыкнув, Проксима бросилась к силившемуся подняться Снейпу. Он уже мог связно мыслить, но тело еще мелко дрожало и не слушалось. – Сегодня я о тебе столько всего узнал, что я даже не знаю, – одышливо пробормотал он, с неохотой принимая ее помощь. Он мог полусидеть, только опираясь на ее крепкие руки. – Не знаешь чего? – Проксима улыбнулась. Слишком легкая победа над Эйвери даже не оставила следа в ее душе, обычно так радующейся смертям Пожирателей. – Почему ты не сказала мне, – он помедлил, словно выбирая из длинного списка претензий. Он правда был длинный. – Почему ты не сказала, что ты – дочь Сириуса Блэка? Она заметно помрачнела, и он тут же пожалел о вопросе. Какая ему уже разница, чья она дочь, и сколько ей лет – раз уж она давно совершеннолетняя, – или даже, какие языки она знает. Змееусты таким обычно не бравируют. Не в этой стране. – Обычно люди очень волнуются, когда я говорю об отце, – призналась она спустя время. Северус сглотнул. Понятное дело, отчего они волнуются, но ему тоже неспокойно – если бы она только знала, что он сделал, за что у него Орден Мерлина, последовали бы крики, обвинения, и, возможно, “Авада”. И он поспешил переменить тему. – А еще тебе только лишь девятнадцать. – Это важно? – вскинулась она, растерянная. – Если бы я заранее знал, что тебе только лишь девятнадцать, я бы ни за что не связался с тобой, – нахмурившись, заявил он, сбрасывая ее руки. – Мне тридцать шесть, в конце концов. Кажется, эффект пыточного проклятия проходит, – если он сделает над собой усилие, он сможет встать – или хотя бы сесть самостоятельно. Северус испытывал смешанные чувства. Его бесконечно возмущало и отвращало, что он – растлил, буквально растлил – кого-то настолько юного, но дьявол на его плече не уставал повторять, что любовница уже два года как совершеннолетняя, совершенно взрослая искушенная грешница, пусть и не особо искушенная именно в любви. И сердце, дурацкое сердце пинало ногами и вопило, что не простит ему, если он упустит Проксиму. – Сколько же лет ты мне давал? – она стащила с лица свою маску, и теперь кривила бровь, словно в вызове. Коварнейший вопрос, который только может задать женщина – на него нет правильного ответа, и так, и сяк будешь проклят. – И откуда ты знаешь парселтанг? – почти прокричал он, второй раз меняя тему. Она выдохнула, покачав головой, и поманила к себе змею, насторожившуюся над дергающимся телом умирающего Пожирателя. У маггла смерть от яда мамбы занимает некоторое время, маг может мучиться дольше. – Это у Блэков в роду. Но очень непостоянно. Передается через поколение-два. Иногда два подряд, – спокойно рассказала Проксима, поглаживая узкую голову стреляющей язычком змеи. Неподвижные пуговичные глазки, казалось, выражали удовольствие. – Никогда о таком не слышал, – выдохнул Северус, с усилием поднимая себя и падая в немного пыльное кресло. Возлюбленная мстительница последовала за ним, грациозно присев на подлокотник. – И не услышишь. Мы об этом обычно не говорим. Даже мой отец не знал, пока не нашел меня. Он им не владел. А вот дедушка Орион… Проксима многозначительно замолчала. Не решался прервать молчание и Северус. Оба забыли о Петтигрю, как вылетело из головы. Но тот не забыл, почти не регистрируя схватку – только зная, что ужасающая Звезда тут, и она убила Эйвери. И она убьет его, это точно. За палочкой бьющегося в судорогах Эйвери никто не следил – хозяину она уже была без надобности, а Питер на нервах сумел приманить ее к себе, молясь, чтобы она признала его, хоть ненадолго. Разрезав путы, Пожиратель отдышался и пошел на прорыв. – Ступефай! – отбито, улетело куда-то в сторону, подбив один из многочисленных книжных шкафов – Хвост уловил злое шипение Снейпа. Шустрая сука. Поднявшись, Проксима сверкала глазами. Ее душа снова запела, завыла вернувшейся черной собакой. Ее враг перед ней, совсем как два года назад, когда у них с отцом ничего не вышло… Он в ее руках. Предатель у нее в руках! Мысли оставили ее голову, а большая черная собака, стоявшая на страже в ее душе, кровожадно взрычала. Время мстить! – Кровь требует крови, – прошептала Проксима, улыбаясь с таким безумным блеском в единственном глазу, что даже Северусу стало не по себе. Петтигрю, взглянув и вздрогнув, шагнул назад, оступился, упал и выронил мимо ковра сухо стукнувшую по полу палочку. Медленно, словно в трансе, женщина потянулась к своей левой перчатке, и расстегнула ее так проворно, Питер даже не успел понять, для чего. – Жизнь за жизнь отца. Инвокаре. Петента супплиша, – сверкнув серебром змеиного орнамента, эбеновая палочка прочертила на маленькой ладошке кровавую полосу. Воздух вокруг мстительницы сгустился, завыл и засвистел невидимый ветер, подхватывая ее черные волосы, а вся ее фигура будто осветилась изнутри мертвенным голубым огнем. – Меа эст ултио, – торжественно упали слова, каждое точно погребальный звон колокола. Питер тревожно замер, чутким крысиным нюхом ощущая запах крови. – Мортис Вените! – воскликнула Проксима, и с ее палочки сорвался свистящий купоросно-синий луч, ударив Петтигрю прямо в грудь. Волшебный ветер ревел и выл, в нем узнавался привычный шепот “Авады”, только куда громче и яснее. С ужасом Северус смотрел, как его враг стареет и сереет прямо на глазах, превращаясь в прах, в пыль, распадается на крупицы и тает под ликующим взглядом его нежной маленькой Проксимы, такой кровожадной, могущественной и темной с ее развевающейся на смертоносном ветру иссиня-черной гривой и светящимся, точно болотный огонек, изумрудным глазом. Вжавшийся в кресло Северус подумал, что раньше ему даже в голову не приходило, что Звезды стоило бы бояться. С удивлением он понял, что забыл, как бояться. То есть, по-настоящему бояться, а не испытывать поднадоевшие уже напряжение и стресс от ожидания мучительной смерти каждую минуту. Проксима, такая Проксима пугала его. Но, к его же удивлению, не отталкивала, как когда-то оттолкнули Лили его изыскания и желание отомстить магглам типа папаши... Проксима Блэк оказалась не просто какой-то жалкой подражательницей, жаждущей сомнительной славы, она была до мозга костей настоящей. Настоящей воительницей, настоящей мстительницей, по-настоящему темной, очень и очень темной ведьмой. Но ведь было в ней и что-то хорошее, как вчера ночью. Она еще не до конца погрязла во тьме, она еще была способна на любовь… Или хотя бы на привязанность. Хотелось верить, что и на любовь тоже. Она была почти совсем как он. Только прошла чуть дальше, позволила себе запятнаться по-настоящему темными делами. Когда ветер унялся, тяжело дышащая Звезда улыбнулась еще шире и рассмеялась, беззаботно и весело, совсем по-детски, отбрасывая в сторону тут же истаявшую в воздухе палочку и прыгая с трудом поднявшемуся Снейпу на шею, заставив того покачнуться. Смертоносная фурия куда-то исчезла, спряталась до поры. Северус обнял ее с облегчением, про себя отмечая, что от Петтигрю ничего не осталось. Даже праха на ковре. Интересно, что такого этот ритуал с ним сделал? Проксима чувствовала себя свободной, легкой, как никогда прежде. Она смогла, она отомстила за отца! Тяжелая рука, сжимавшая ее сердце все эти годы, наконец исчезла. Она смогла, не как тогда – в ту ночь, когда умер отец, а ее душа не смогла пригнать ему на помощь ни одного завалящего Патронуса. Слезы выступили у нее на глазах, обжигая веки, и она с благодарностью прижалась к своему Звездочету, подарившему ей эту радость. Горящий взгляд, многозначительно направленный на губы, сразу за ним – горячий страстный поцелуй. Согретые стальные когти и теплые пальцы скользят по плотной ткани, почти протыкая ее, тело в крепкой броне извивается, притираясь вплотную. Ее хочется целовать, не прекращая, раздеть, завалить, прямо тут, на ковре у камина, рядом с трупом – умирающим Эйвери. И пусть змея смотрит, пусть ее. Но Северусу хочется всего и сразу. – Погоди, – еще раз поцеловав ее, и еще раз для верности, он отстранился, тяжело дыша. – Мне надо вернуться к Лорду. – Сейчас? – разочарование в ее голосе можно почувствовать. – Да, – нужно утешить ее, еще один поцелуй должен справиться. – Иначе он заподозрит… – Нет, – она шепчет жарко, ему в щеку, и выцеловывает дорожку до его губ. – Не ходи к нему. Останься со мной… – Я должен, – тоже шепотом отвечает Северус. Если есть шанс остаться полезным для Альбуса в деле против Волдеморта, он его использует. У него уже была готова отличная история – чары против превращения сорвались, Питер побежал, они с Эйвери погнались за ним, чтобы вернуть приманку на место засады, но проклятая Звезда нашла их раньше. Пытала их “Круциатусом”, науськала змею на Эйвери – вы знали, что она змееустка? – а затем отвлеклась на Питера со своей “Гончей”, тут он нашел время перевести дух и уполз. – Он убьет тебя, – мягкая рука ловит его за подбородок, в изумрудном глазу столько серьезности, столько боли. Ей правда только девятнадцать? – Все будет хорошо. Я выкручусь. Совру что-нибудь, – говорит он, выворачиваясь – против желания, потому что все, чего ему хочется, это остаться и любить ее до утра. А Лорд может идти к чертовой матери, где ему самое место. – Стой, у меня есть идея получше. Что, если я сброшу им тебя и Эйвери? – смотрит серьезно, боже, хочется ее поцеловать, хотя совсем не время. – Он не сможет ничего тебе предъявить, если ты будешь не в форме… Северус скептически приподнял бровь. Темный Лорд всегда найдет, к чему придраться. Ему не нужны такие мелочи, как логика и аргументы. Но, пожалуй, это будет лучшее алиби, чем то, что он пока придумал. – Знаешь, давай я возьму змею, – он кивнул на пригревшуюся без него в кресле мамбу. Такая домашняя, поневоле забудешь, что тварь может убить своим ядом слоненка. – Думаю, Эйвери еще немного протянет и не даст ей исчезнуть сразу. А она пусть расскажет Лорду что-нибудь пафосное от тебя. Он лукаво подмигнул, но она не повелась, не сменила выражение лица на менее тревожное – такая забота его грела. – Если ты уверен… – Я уверен, – кивнул он, чувствуя, что в нынешнем состоянии ему полет на ее адской метле не понравится. Руки и ноги еще слегка подрагивали – Эйвери вызверился на нем будь здоров. Он был прав, это было ужасно. Смертельный номер в цирке, да и только. Сзади к нему приклеился судорожный умирающий, с руками, связанными у него на шее, на груди нужно было балансировать беспрестанно шевелящуюся длиннющую ядовитую мамбу, а руками и ногами держаться снизу за клятую метлу, двигающуюся со скоростью маггловской ракеты. Кто вообще придумал делать такие быстрые метлы? Проксима летела ровно, старалась их сильно не болтать, но Северус воздерживался от взгляда вниз. – Ты передала змее свои слова? – крикнул он, пытаясь перебить вой ветра. Взмах узкой черной палочки – как она только решается оторвать руку от помела на такой скорости? – и звуки унялись. – Сейчас. И зашипела. Мамба у него на груди выгнулась, подняла голову – Северус понятия не имел, что из себя представляет парселтанг в плане передачи звука, но, кажется, у рептилии не было никаких проблем. – Прошу тебя передать мое послание, – попросила Проксима. Пуговичные черные глазки смотрели доверчиво – жаль, что это лишь призванный конструкт магии, который скоро исчезнет. Не сам по себе, так со смертью призвавшего ее Эйвери. – Кому передать, – прошипела в ответ змейка. – Бледной уродливой морде. Ты узнаешь его. Он лидер. Впереди всех, самый большой. Скажи ему, что я иду за ним. Что я убью его. Такова моя судьба. Сможешь? – Хорошо, – отозвалась змея. Вряд ли она понимала такую концепцию, но хотя бы не возражала. Северус передернулся. Змеиная речь его слегка напрягала, вызывая неприятные ассоциации с Лордом. А оказывается, не только он такой шипун. Интересно, какие еще у Блэков тайны в загашнике? – Здесь, Северус? – позвала она. Видимая часть лица показывает, как она нервничает, челюсть стиснута, губы поджаты. Ничего, если – когда он вернется, он расслабит ее. По полной программе. – Еще немного и все. – Ты уверен, что не пострадаешь? – беспокоится. Да, определенно приятно. – Наложи амортизирующие чары и все, – бросил он, стараясь не показывать, что волнуется. Что он за псих, как он дошел до жизни такой, что вместо ее объятий в теплой постельке по собственной воле тащится с покойником и змеей обратно в логово самой смерти. – Проксима, – позвал он, облизывая губы. Она склонилась над ним, выгибаясь из-за помела, отчего у него опять закружилась голова. – Подождешь у меня дома, ладно? Молчит. Смотрит. Даже из-под маски видно, какой у нее тяжелый взгляд, как ей хочется развернуть нахрен эту метлу и увезти его обратно, по пути рассказав, насколько туп его план и какой он в принципе идиот, недостойный называть себя слизеринцем… Он отпускает метловище одной рукой. Взмах черной палочки, веревки на запястьях Эйвери рассечены, – приходится хватать его, чтобы не улетел раньше времени. Проксима смотрит, поджав губы с неодобрением. И уже не так страшно отпускать. Покрытая холодным потом рука почти выскальзывает, но он успевает перехватить повыше. – Люблю тебя, – шало улыбается он, почти как подросток, и отпускает метлу. Амортизирующие чары работают, хотя шлепаются они о землю, на взгляд зевак, вполне чувствительно – сперва коматозный Эйвери, потом Северус, – прокатившись по земле, – а потом возмущенная черная мамба. Палочка Северуса падает следом, для иллюзии, что он был обезоружен и побежден. Злобная ведьма проносится над ними, привлекая внимание диким хохотом, вспышка, свист, и над ними расцветает холодная звезда, к которой уж точно все сбегутся. Волдеморт, ругая самого себя и то, как глупо он недооценил – и Петтигрю, и Звезду, – проверяет Эйвери, и в ярости выкрикивает браное слово, перевернув и заметив, как того скрючило. Его уже и противоядие не спасет. Северус вроде бы стонет и слегка шевелится – жив. Но над его телом поднимается змея – черная мамба, чей яд, видимо, сейчас циркулирует в венах Эйвери, добивая его нервную систему. – Моя хозяйка просила передать, – с явственным злорадством в голосе говорит она, стреляя язычком и расширяя шею. – Моя хозяйка идет за тобой, бледная уродливая морда. Она убьет тебя. Такова ее судьба. С остановкой сердца Эйвери пропадают и чары. Мамба исчезает в черном дымке. Против воли Волдеморт замирает, не сразу, спустя мгновение осознавая невозможное, невероятное. Кажется, ему нужно будет пересмотреть свои приоритеты. Точно ли о Поттере говорило Пророчество? Может быть, имелось в виду метафорическое “рождение” на седьмом месяце, что вообще там, в неизвестной, оставшейся части? Потому что этого не может быть, это же дар, данный только потомкам и наследникам великого Слизерина, но факт – Звезда знает парселтанг!