Роковая звезда

– Доброе утро, Министр. Полагаю, у нас есть, что обсудить… – Профессор Дамблдор, вас-то я и ищу, – заметив, что у его кабинета ошивается директор, Скримджер удовлетворенно потер руки. У него осталось несколько вопросов к Дамблдору, очень удачно, что тот вернулся. Возможно, большую часть проблем удастся разгрести за сегодня, и он сможет даже пойти домой этим вечером. От маленькой группы остались лишь сам Скримджер, мадам Боунс и мадам Блэк, для которой они с Амелией приготовили небольшое повышение. Несмотря на его изначальные страхи, девушка проявила себя как честная и надежная, и не пыталась злоупотреблять его доверием, – это нужно было поощрить. Это сейчас Блэк еще слишком молода для политики, но молодость быстро пройдет, и из кокона вылупится яркая, могущественная и потенциально влиятельная фигура, которую он сейчас имеет возможность причислить к своим союзникам. Однажды она, может быть, сядет в Визенгамоте, как Амелия, – чего Люциусу Малфою, например, так и не удалось добиться, и вряд ли удастся в ближайшие годы. Прохромав к своему креслу, Скримджер с удовольствием опустился в него. Он на ногах с ночи. Наверное, стоило согласиться с Робардсом и не идти в особняк. Но любопытство было не удержать. Блэк и Дамблдор озаботились сидениями для себя: директор сотворил антикварный стул, подбитый ситцевой тканью в цветочек, а Звезда просто скопировала стул для посетителей. Не так сильна в трансфигурации или просто из уважения не хочет вызывать контраста с его кабинетом? Руфусу было интересно, если Дамблдор знает тайну мадам Блэк. Наверняка знал или догадывался, судя по отсутствию какого-либо удивления на лице и довольным взглядам на молодую ведьму. – Прежде всего, хотелось бы разобраться с недавно возникшим вопросом, директор, – нацепив проволочные очки для чтения, Скримджер достал чистый лист для записи. По-хорошему, запись разговора лучше бы вести профессиональному ассистенту, но сейчас им ни к чему лишние уши. – Мистер Поттер, – просто сказал Министр, замечая, как благодушное выражение лица Дамблдора сменяет скорбящее и серьезное, сразу состарив его на десяток лет. – Что именно вы хотели бы узнать о мистере Поттере, Руфус? – едва слышно спросил директор. – Насколько я понял, вы забрали тело мальчика с собой. Что вы планируете с ним делать? – А, я смотрю, вы уже добрались до Северуса, – чуть едко заметил Дамблдор, принимая еще более строгий вид и сверкая глазами из-под своих очков. – Надеюсь, вы обошлись с ним по справедливости… – Не сомневайтесь, Альбус, – перебила его мадам Боунс, гордо расправляя плечи. – Мистер Снейп будет представлен к высшей награде. Более того, пересматривая архивные записи о нем, я заметила, что к его предыдущему Ордену Мерлина кое-кто забыл приложить десять тысяч галлеонов, которые обещали за голову Сириуса Блэка. Взгляд Скримджера обратился к слегка вздрогнувшей мадам Блэк, и Скримджер заметил, что Дамблдор послал в нее аналогичный взгляд. Знает, кто ее отец? Придерживается ли он идеи, что Сириус Блэк был невиновен, и что Поттеров предал кто-то другой? – Прошу вас, профессор, мы сейчас говорим о мистере Поттере, – откашлявшись, Скримджер попытался вернуть разговор в прежнее русло. – Я уже устраивал судьбу Гарри в прошлом, и не вижу ничего дурного в том, чтобы позаботиться о его похоронах, Руфус, – чуть хрипло отозвался Дамблдор. Устраивал судьбу, – забавно звучит, когда знаешь, что мальчик мертв. И странно, какой взгляд бросила на него мадам Блэк, острый, почти неприязненный. Если напрячь память, Сириус Блэк был крестным Поттера, – что в свое время обернулось против него, удвоив вес его предательства. Если соглашаться с теорией его дочери, то Блэк получался законным опекуном мальчишки. А его дочь должна быть ближайшим человеком из оставшихся. Но разве это возможно? Ведь известным зарегистрированным местом жительства Поттера был Литтл-Уиннинг, маггловский город, и его маггловская семья. Любую магию бы засекли. – В прошлом в Министерстве царила ужасная неразбериха, профессор, – заметил Скримджер. – О юном Поттере было совершенно некому позаботиться, учитывая, что никаких прямых родственников по отцу не осталось, его тетка по матери никак не попыталась связаться, а крестный отец оказался в Азкабане. Вероятно, мадам Багнолд приветствовала вашу инициативу. – Я не понимаю, к чему разбираться, – неожиданно подала голос Блэк, привлекая внимание. – Гарри… Поттер должен быть похоронен рядом с родителями. Неведомая печаль сквозила в ее словах. Руфусу опять стало любопытно. Но Дамблдор куда сильнее раздразнил это чувство. – Нет, – мягко возразил директор, к большому удивлению мадам Боунс и к непонятной и быстро подавленной злости мадам Блэк. – Я предпочел бы, чтобы его могила находилась в безопасном месте, где за ней можно будет приглядывать. Где никто не смог бы… осквернить ее. Кажется, оба о чем-то усиленно думали. Дамблдор отвлекся на свои скорбные мысли и, наверняка, схемы. А Блэк злилась и возмущалась, – Руфус не имел никакого понятия, о чем могла бы думать она. – Да кому придет в голову, – начала она, с раздраженной убежденностью. – Гарри был фигурой намного более… известной, чем его родители. Насколько мне известно, многие Пожиратели еще не пойманы, – возразил Альбус. Насколько ему известно? Уже поинтересовался, не зря он торчал в коридоре. Какой прыткий старик. Скримджер оперся на скрещенные пальцы, приготовившись слушать. – Его захоронение легко могут разорить. Вы, верно, должны знать, что мистер Грейбек вполне способен на это. Пожалуй, это разумный довод… Хоть и печальный. – Вы собираетесь использовать его как приманку, даже после смерти! – прошипела Блэк с неожиданной яростью, которой директор совсем не удивился. Лишь печально принял, прикрыв глаза. – Невообразимо… Пожалуй, одно другому не мешает. Мальчишке-то уже все равно. Но Руфус не мог не понять, как бы чувствовал себя, если бы Гарри Поттер был его родственником. Если бы у него были дети. И, пожалуй, ему хочется прояснить причину такой эмпатии в Блэк. – Мадам Блэк, – а Дамблдор, похоже, знал причину наверняка. – Едва ли вам хочется сейчас раскрывать свою связь с мистером Поттером… – Связь? – недоумевающая Амелия успела первой. – Через Сириуса Блэка, который был крестным Гарри, и является отцом Проксимы, – директор совсем не удивился отсутствию удивления в Министре. Лишь мадам Боунс резко вдохнула, прикрыв рот ладонью. – Сириус Блэк отыскал Гарри, открылся ему и приютил его, когда мальчик… когда разногласия больше не позволяли ему оставаться с родственниками. Разногласия? Скримджеру хотелось поддержать возмущенный фырк мадам Блэк. Авроров не вызывали на слишком сильные детские выбросы магии, от которых пострадали магглы, или на случаи жестокого обращения в маггловской или даже волшебной семье, – этим занимались Обливиаторы и специальный отдел ДМП. Но авроров вызывали, когда обскуры теряли над собой контроль и принимались крушить все вокруг. Обскуры чаще всего начинались с “разногласий в семье”. И с девяносто первого года все знали, что мальчишка рос с магглами, – магов не так много и все сплетничают. Очевидно, после побега от них Поттер жил с Блэками. И после гибели его крестного дочь Блэка не выставила мальчишку, а сама присматривала за ним… – Значит, мистер Поттер сбежал из дома и попал прямиком в руки Сириуса Блэка, – Амелия просто хотела, чтобы кто-то из них, очевидно, знающих все, подтвердил это вслух. – Предполагаемого преступника, который сбежал из Азкабана, чтобы убить Гарри Поттера… – Сириус Блэк был невиновен, – печальным, разбитым голосом заявил Дамблдор, успев быстрее Проксимы. – Мистер Люпин рассказал мне, что Поттеры изменили план в последний момент и сделали Хранителем мистера Петтигрю. И судя по тому, что мистера Петтигрю видели живым в ночь гибели Сириуса Блэка, я склонен ему верить. Все интересней и интересней. Ладно, если дочь свидетельствует о невиновности отца, ее можно понять, пусть и сложно поверить. Но Альбус звучит так, словно у него есть доказательства. А еще для него в этом никакой выгоды. Разве что оказаться на стороне мадам Блэк, – или привлечь ее на свою сторону. Но какая сторона у Альбуса? Тот особо не лез в политику, разве что придерживаясь инклюзивных взглядов и бросаясь на защиту обделенных… Пожалуй, мадам Блэк с ее богатством и знаниями могла стать для него подспорьем. Сириуса Блэка не судили, и Дамблдор не имел возможности защитить его – или обвинить. Огромное упущение, чудовищно постыдная ошибка прошлого. Возможно, когда они разберутся с остатками волдемортовой армии, нужно будет сесть и пересмотреть дела всех заключенных эпохи Барти. Кто знает, кого еще так засадили. Кто еще может быть невиновен. Амелия точно выглядит так, словно жаждет броситься прямо сейчас разбирать архивы и запрашивать сводки из Азкабана. – Я думаю, сейчас это не горящий вопрос, – осадил ее Скримджер. Возмутились и она, и Блэк. – И думаю, что стоит согласиться с профессором Дамблдором. Гарри Поттер заслуживает быть похороненным с родителями, и вы, мадам Блэк, заслуживаете право голоса, когда дело касается судьбы вашего… подопечного. Но, боюсь, с официальной точки зрения вы не можете ничего сказать, и я бы тоже не советовал вам раскрывать подоплеку ваших взаимоотношений, по крайней мере, пока имя вашего отца не будет очищено. И раз у вас есть улики, то оно будет очищено, я вам обещаю. Проксима судорожно кивнула, – в ней явно плескалось еще много желания поспорить. Но она была достаточно зрелой, чтобы сдержать это желание перед лицом неоспоримой логики, что похвально. – Останки мистера Поттера действительно рискуют быть оскверненными или использованными в каком-нибудь темном ритуале, который может прийти на ум этим психопатам, – продолжил Скримджер, слегка сжимая перекрещенные пальцы. Дамблдор посмотрел на него странно, и мысли опять пустились вскачь. А уничтожен ли Волдеморт до конца, или как в прошлый раз? – Думаю, после того, как мы разберемся с остатками Пожирателей, мистер Поттер может быть перезахоронен в Годриковой Впадине как положено… Хорошо, никто не спорит. Министр выпрямился и откинулся на спинку кресла. – На этой ноте я хотел бы перейти прямо к нашей повестке, – красноречивый взгляд Дамблдор проигнорировал, так что пришлось сказать. – Профессор, вы не оставите нас? – О, нет, – он снова принял свой добродушно-заговорческий вид. – Я полагаю, что догадываюсь, о чем пойдет речь, и так же полагаю, что мы можем помочь друг другу. Смерив директора недоверчивым взглядом, Скримджер решил продолжать. Возможно, кооперация Дамблдора им потребуется. Особенно с учетом двух деталей. Поттера – мертвого, но все еще такого заманчивого для Пожирателей. И Малфоя. Младшего. Он прочистил горло. – Речь пойдет о новом лидере Пожирателей Смерти. Мадам Блэк, возможно, вы знаете все, о чем я вам расскажу, но на всякий случай, – Скримджер снова склонился над столом. – С прошедшей войны Фенрир Грейбек вырос как влиятельная фигура. Во многом благодаря некоторым законам, принятым моим предшественником, он обрел вес и популярность среди оборотней. И пока я работаю над отменой этого закона и над презентацией всех проблем перед Визенгамотом, эти оборотни, не имея лучшего занятия, присоединяются к Грейбеку вместе с оставшимися Пожирателями. Он позволил всем троим задуматься над его словами. Амелия, он знал, его поддерживает. Закон был совершенно людоедским, – даже если и был направлен на оборотней, – и с общественностью была проведена огромная работа. Промытые мозги, пропаганда опасности оборотней и того, как “нечиста” их кровь, и вот, больше половины Визенгамота убеждена, что так и надо. Переубедить их будет непросто. И это лишь одна из проблем, созданных Фаджем, – какое счастье, что тот в Азкабане. Можно спокойно вешать всех собак. – Ситуацию осложняет и то, что большинство ваших коллег, мадам Блэк, сами ликантропы. Это одна из немногих профессий, которая им сейчас более-менее доступна, – вступила мадам Боунс. – Они не могут не замечать несправедливости системы. Есть основания полагать, что они не помогут разыскивать Пожирателей, пока их ведет Грейбек. – Я бы добавил, что наибольшей сложностью будет защитить Пожирателей-ренегатов и их семьи, – Скримджер переглянулся с Амелией. Они оба были в доме Малфоев. Сложно поверить, но в этот раз Люциус не просто отрицал, а прямо-таки отбивался от членства в привилегированном клубе. – Подозреваю, что Люциус и Нарцисса не одни такие. У многих есть дети, у всех эти дети учатся в Хогвартсе. А Грейбек лучше всего известен тем, что предпочитает охотиться за детьми. Озвучивая эти всем присутствующим очевидные вещи, он послеживал краем глаза за Дамблдором. Он наверняка уже осведомлен о том, откуда они пришли, и что там было. Значит, у директора есть стукач в отряде Шеклболта… Или этот салага из отряда Уильямсона, которого Робардс решил пригреть под крылом. – Полагаю, это приводит нас к нашей общей проблеме и ее решению, – вместо него закончил Альбус, с довольным видом поглаживая бороду. – Мадам Блэк, если вы помните то, что мы с вами обсуждали в августе, мое предложение все еще в силе. А это может быть интересно. – Что? – Блэк опешила. – Разве это место не занял Се… профессор Снейп? И это интересно. Руфус заметил их переглядки у Малфоев, – они уже на “ты”? Пожалуй, если кому и пришло бы в голову сближаться с этим желчным и неоправданно злобным порождением слизеринских подземелий, так это мятежной оторве, которая по ночам надевает маску и садится на метлу, чтобы охотиться на самых опасных магов в стране и расписывать стены. И наоборот тоже работает. – Северус, увы, попросился в длительный отпуск, – даже Альбус звучал утомленно, упоминая эту носатую занозу в… – Так что мне опять нужен преподаватель Защиты от Темных Искусств. Лишь замена на один семестр. Пока Блэк пораженно молчала, явно набирая в грудь воздуха для решительного отпора, они думали. – Пожалуй, это замечательная идея, – воскликнула Амелия. Младшая ведьма поглядела на нее почти с отвращением. – Пожиратели, что избежали поимки, тоже имеют детей. Довольно взрослых детей, вплоть до седьмого курса. Чего им стоит подговорить своих отпрысков на различные диверсии? Только изнутри можно будет проследить за ними и вовремя остановить. Посторонних, насколько я поняла, на территорию допускают лишь ненадолго и по специальному разрешению. Даже твои… авроры Гавейна расположились в Хогсмиде, – она с энтузиазмом переглянулась с Министром. – Это действительно отличная идея. Ваши опасения совсем не беспочвенны, мадам Боунс, и юный мистер Малфой находится под особой угрозой, – Альбус слегка наклонил голову, заглядывая Блэк в глаза. Намекает на последних живых родственников. – Пусть отрекшихся от своего Повелителя волшебников хватает, именно мать и отец мистера Малфоя взяли большую часть заслуг на себя. Как только новость об этом дойдет до школы, он станет их первоочередной целью. А за ним последуют остальные дети. Их скормят Грейбеку, лишь бы досадить их родителям. Или чтобы выманить родителей на смерть. Блэк шумно выдохнула и попыталась закатить глаза. Скорее всего, додавить девицу получится, – Руфус видел, что она была довольно близка с тетушкой. Примчалась на помощь, едва позвали. – Я подумаю, – наконец выдала она, неуверенная. – Я понимаю, что вы имеете в виду, и я была бы рада помочь, единственное мое возражение это мои компетенции как профессора… – Ваши компетенции не вызывают у меня никаких нареканий, мадам Блэк, – тут же отбрил ее Дамблдор. – К тому же, вам придется лишь временно заменять Северуса. Ничего экстраординарного не потребуется. – Поговорите с тетей, – добавил Скримджер. Уж Нарцисса-то кого угодно наставит на путь, наиболее выгодный для ее семьи. – Вам очень поможет пост замены профессора, я практически уверен, что Хогвартс это то место, куда понесет Грейбека и его подельников. Рано или поздно. Этот маньяк наверняка жаждет отомстить Малфоям. Вряд ли те с ним хорошо обращались, пока Волдеморт был жив, – зная отношение чистокровных супрематистов к оборотням, – и вряд ли Грейбек простит им свое поражение. В конце концов, это ведь человек, который покусал пятилетнего сына Лайелла Люпина в отместку за его слова о ликантропах… В расстроенных чувствах Проксима приняла приглашение воспользоваться камином в офисе Скримджера, когда они все разбежались. Мир ощущался будто бы сквозь сон. Ни на что она не могла повлиять, даже на место собственного захоронения. Пусть она больше не Гарри Поттер, – давно уже не Гарри Поттер, – такое откровенное управление судьбой ее альтер-эго повергло ее в почти отчаяние. Приходилось постоянно повторять мысленно, что это не она, это не ее судьба. Это не ее тело, это не ею распоряжаются, будто вещью, чужие люди, это не ее разлучают с родителями. У нее был отец. И была мать, неизвестная женщина, – точно не Лили Поттер… – Тетушка Нарцисса? – миссис Малфой подскочила к камину, едва увидела там голову. Странно, что они не прикрыли камины. Хотя тетя и дядя оба выглядели довольно уставшими, им явно было не до того. – Что-то случилось? Что-то с Драко? – забеспокоилась старшая женщина. Кажется, она будет обеими руками “за” безумный план по внедрению ее в Хогвартс, вот радость-то. – Нет-нет, все в порядке, – Проксима покачала головой. – Я просто хотела кое-что обсудить… – О, конечно, дорогая, проходи, – Нарцисса отошла от камина, давая племяннице больше места для перемещения. Та же разгромленная столовая, теперь странно пустая, – непоседливая домовушка успела убрать весь мусор и содрать неаккуратные остатки ткани со стен. Весь особняк тянет на хороший ремонт, просто чтобы выбить запах загостившихся Пожирателей. В пухлых креслах теперь сидели Люциус и так и не ушедший домой Снейп, тихо беседуя. Впрочем, Снейп прервался, едва завидев ее, – и слегка побледнел, что было несколько неожиданно. Дядюшка странным образом последовал за ним, побледнев и отвернувшись. Тоже подумали, что она принесла плохие новости? Проксима не могла знать, что Северус рассказал им о том, как она “два-три года назад приютила бежавшего из дома Гарри Поттера из уважения к отцу”, и о том, какую роль сыграл Драко в “гибели” Гарри Поттера. Дядюшка галантно начертал ей четвертое кресло, куда она осторожно уселась, не зная, как начать. Прежде всего, она не ожидала, что Северус будет все еще тут. Иметь дело с ним второй раз за день она совсем не хотела. Какой смысл видеть его, если нельзя коснуться? Обнять, прижаться, заговорить с ним, услышать его голос, какую-нибудь интересную идею или что-то ласковое… Ничего этого больше не будет, и думать об этом не стоит. Она и раньше это знала – она была к этому готова. Что он узнает, и все его нежные взгляды, теплые слова, его желание обсуждать зелья или какие-нибудь недоказанные магические теории, его готовность впустить ее в свою жизнь – все это уйдет. Как в сказке, сияющая золотая карета превратится в тыкву, ее роскошное платье – в обноски с плеча Дадли Дурсля, а совместное будущее – в дурацкую шутку. Очередную шутку “этого Поттера”, как отчего-то посчитает Снейп. И посчитал. Между ними стоят обиды на хулигана Джеймса и любовь к Лили, и оба мертвы и не могут позволить Северусу их отпустить и поставить точку. А еще между ними ее обман, его неприятие, ее возраст… Все на свете. Гиблое дело. Он не любил ее, не любит и не полюбит. – Я всего лишь пришла сказать, что у мадам Боунс, Министра и профессора Дамблдора родился любопытный план, и, – Проксима вздохнула. – Они предлагают мне заменить Се… профессора Снейпа в Хогвартсе, пока тот… взял отпуск. А зачем, собственно, ее зазывать на эту должность? Могли бы промывать мозги Снейпу. Чего это он вдруг решил сбежать, ведь это он так давно хотел стать профессором Защиты от Темных Искусств. Теперь ему не надо, что ли? – Они все склоняются к тому, что Драко и дети тех, кто… поддержал восстание против Темного Лорда, могут быть в опасности в школе. В том числе и от рук детей кого-то вроде мистера Крэбба. Это уж точно. Люциус напряженно выпрямился, почти соскочил с кресла. Верно, дядюшка слишком утомлен, чтобы ему пришла в голову эта идея, перекрыв парадигму “Хогвартс – самое безопасное место”. Юный Крэбб так близко к его сыну, что ему стоит ночью подойти и задушить его подушкой? Разве что Грейбек захочет сделать все громче и ярче. Покусать Драко, заставить его истекать кровью на глазах у родителей, или выжить и жить с ликантропией, день за днем сталкиваясь с тем же презрением, каким родители юноши обливали его. Покусать каждого, от самых маленьких до выпускников. К счастью, у оборотня коротки руки, и, возможно, если сбежать из страны… Но нет, есть другие Пожиратели, которым рук хватит. И бежать – это их страна, черт возьми! Их родина, их поле, их дом. И их детей. И один только Северус знал, что все еще жив Волдеморт, который в случае чего приструнит и наградит Грейбека за верность, и найдет всех бежавших, как нашел Каркарова, – и только держась все вместе они дадут какой-никакой отпор. – Идея отличная, я поддерживаю, – зельевар подал голос. Это ведь не только отличный способ изловить Грейбека с командой, ведь они наверняка попрутся в Хогвартс, – и Грейбека даже уже как-то раз ловили на территории. Это еще и способ удержать Проксиму в относительной безопасности. От одной мысли, что она будет гонять где-то на своей адской метле, тыкаясь вслепую, пока ее саму не загонят и не убьют опытные охотники, у Северуса стыла кровь в жилах и дрожали руки. Ведь Грейбек видел ее, и наверняка она тоже есть в его списке. Она уже была в его списке, правда не как цель для немедленного убийства. Он сперва с ней позабавится… – Серьезно? Может, лучше ты вернешься, – она выглядела странно растерянной. Прямо как тогда, когда Альбус предложил ей пост впервые. – Ты же так хотел этот пост. Да, хотел, но до тех пор, пока не обрел новую мечту. Ах, как было бы здорово, если бы она тогда согласилась на предложение Дамблдора. Они бы, может, поселились в одних покоях, ходили бы вместе на завтрак и ужин, и все вокруг сплетничали бы о них, а им было бы все равно… Он бы показал ей все укромные места, сводил бы на прогулку в Запретный лес или в то богомерзкое кафе мадам Паддифут на День Святого Валентина, и все бы завидовали, и он закрыл бы свой гештальт школьных времен. И она была бы с ним, это самое главное. Рука в его руке, губы на его губах, взгляд в его глазах, нежное тело рядом в постели, твердое плечо рядом в бою, пытливый разум в его лаборатории… Только вот она не смогла бы одновременно быть собой и притворяться Поттером, и от этого хочется выть в голос. – Нет, – Северус решительно покачал головой. Он почти раскрыл рот, чтобы рассказать, что услышал от Дамблдора нечто такое, отчего ему хочется прибить старика на месте. Вовремя сдержался, ведь если бы он сказал “А”, пришлось бы говорить и “Б”, а “Б” ей знать совершенно ни к чему. – Я же теперь чертов герой, что победил Темного Лорда! Меня же старшекурсницы на части порвут, тебе меня совсем не жалко? А ведь он даже не подумал об этой стороне вопроса. Точно распотрошат, растащат на сувениры, будут приставать в коридорах и на улице с истерическими визгами, прямо как к Локхарту. И если тот наслаждался подобным вниманием, то Северусу такое будет приятно только от одной девицы, и она сидит тут, перед ним. Рассмеялась, милая. Как приятно, что ему все еще удается ее рассмешить. Как приятно слышать ее смех. – Северус Снейп, наша новая знаменитость, – она тоже не следит за собой. Хорошо, что Люциус и Нарцисса не знают, что эти слова он сказал Гарри Поттеру. Им и плевать на это, они сами веселятся. От облегчения, что за Драко в школе присмотрит могущественная кузина, и от того, что их знакомый злобный зельевар в кои-то веки обменивается с кем-то флиртом. Нарцисса бросила на него намекающий взгляд. Ох уж эта ведьма. Едва он помог восстановить ей воспоминания, она выпытала, что было между ним и их дорогой племянницей, и теперь не слезет. Лучше бы она орала, что грязнокровкам вроде него запрещено даже дышать одним воздухом с Блэками. Оба, что она, что Люциус, его сперва поздравляли, а потом назвали идиотом и велели мириться… Он бы и рад. Может, у них получится сегодня. Просто поговорят. Северус просто объяснит ей, что чувствовал, просто извинится за свои слова. Просто скажет, что умер, когда она умерла, ожил, когда она очнулась. Что нуждается в ней без всякой меры, и мечтает о ней с той самой минуты, как она прозвала его “Звездочетом”. – Я очень прошу вас это сделать, – Люциус неожиданно поймал удивленную племянницу за руки и напряг все оставшиеся у него силы на убеждение. – От себя и моей жены… Драко будет в опасности не только со стороны детей верных Пожирателей Смерти, но и со стороны друзей Гарри Поттера. Проксима недоумевающе моргнула. С чего бы ее друзьям, которых у нее даже и не осталось, что-то делать с Хорьком? Единственным другом, с которым у Гарри Поттера не разошлись пути, была Миртл, и максимум, на который она была способна, это причинить незначительные неудобства. Возможно, до Малфоя мог докопаться Рон, но Рон вечно докапывался до Малфоя, причем взаимно. И поводов у него вовсе нет… – Дело в том, что Северус мне рассказал, – выверенный быстрый взгляд на внезапно помрачневшего зельевара. – Драко… совершил глупость. Это он послал Поттера в Отдел Тайн на смерть. Я знаю, что вы присматривали за Поттером после смерти его крестного, и вы имеете право мстить, но… Ах да, точно. Заставляет задуматься. Проксима все это время видела поступок Драко лишь как удобную и вовремя переданную ей информацию. Ведь она хотела всего этого. Убить Лорда и убить свое альтер-эго. Она правда не думала, как на это могут смотреть другие, нормальные люди. И чего это будет стоить Драко. Ведь она привыкла, что на Гарри Поттера всем плевать, и никто не расстроился бы от его смерти. Давно нужно было перестать мыслить категориями Дурслей. – Я не мщу детям, дядюшка, – она постаралась произнести это с таким же убеждением в голосе. – И я… понимаю, что у Драко скорее всего не было выбора. Северус сверкнул глазами со своего места. Да, она помнит, что он рассказал Дамблдору о поручении Хорьку. Волдеморт просто шантажировал идиота жизнями родителей, куда ему было деваться. До чего она докатилась, ей жалко Хорька. Наверное, это у него от матери, ту Проксиме тоже было жалко. Драко всего лишь ребенок. Это только ей нельзя было быть ребенком. И жаловаться на несправедливость бессмысленно. – Спасибо, – сердечно сказал Люциус, еще раз сжав ее ладони, прежде чем отпустить. – Бедный мальчик, – Нарцисса покачала головой и промокнула уголок глаза белоснежным кружевным платком. – Надеюсь, его похоронят рядом с отцом и матерью, чтобы он наконец с ними встретился… – Не похоронят, – мрачно отозвалась Проксима. – Это был один из вопросов, которые мистер Скримджер обсуждал с Дамблдором. Снейп и Малфои навострили уши. Первый выглядел особенно расстроенным, – ну еще бы, подумала Проксима, ведь она косвенно упоминает его “подругу”... – Дамблдор хочет похоронить Гарри где-то на территории Хогвартса или рядом с ней, чтобы, цитирую, “приглядывать”. Вот Северус с ней солидарен. Тоже возмущенно фыркнул, сомкнул руки на груди и откинулся в кресле, положив ногу на ногу… Такие стройные длинные ноги. Как его раньше не разорвали на части старшекурсницы, она ума не может приложить. – Он предположил, что в Годриковой Впадине его могилу могут осквернить, – Проксима тоже сложила руки на груди, закрываясь. – И все они сказали мне, что я не имею никакого права голоса, потому что, мол, мой отец – крестный Гарри – все еще считается преступником, пока не доказано обратное. Даже если все они понимают, что он невиновен! Нарцисса просит рассказать, и к концу повествования о встрече в Визжащей хижине и о смерти Петтигрю Северус замечает в глазах миссис Малфой какую-то опасную идею. – Северус, ты ведь можешь дать свои воспоминания! – голубые глаза просто сияют, не хуже дамблдоровских. – Ведь ты встречал Петтигрю, ты был там, когда Сириус погиб, и ты – ты ведь теперь герой, к тебе точно прислушаются… – Нет! – вскочив с кресла, он отошел к окну, сцепив руки на груди. – Исключено. Ни за что! Не смейте даже упоминать это при мне! Нет, если такова цена расположения Проксимы и возвращения ее теплых чувств, то он не готов ее заплатить. Уж лучше он потратит годы на то, чтобы снова завоевать ее, только не даст спуска этому Блэку! Даже если тот и оказался не повинен в смерти Лили, это ничего не меняло между ними. – Этот отвратительный человек, если его можно так назвать, совершил достаточно преступлений, за которые никогда не понес никакого наказания, – проговорил Северус. Его голос вибрировал от напряжения и злости. – Должно быть, есть в мире справедливость, раз он все-таки не избежал Азкабана… – Прекрати так говорить о моем отце! Северус развернулся лицом к комнате, замечая, что та тоже поднялась во весь свой маленький рост, тяжело дыша и сжимая кулаки, прямо как в детстве, – как делал Гарри Поттер, когда кто-то при нем ругал его родителей. Он опять все испортил. Но злость на себя быстро превратилась в злость на предмет их спора. Придурок Блэк, ну почему именно он? И почему она на стороне этого ублюдка, а не на его? – Твой отец еще студентом пытался убить меня, и ему за это не было ничего. Только паршивая отработка. Считаешь, моя жизнь стоит не больше месяца надраивания кубков в Зале Наград? Из которого ему полторы недели скостил Дамблдор по доброте душевной? Его голос звучал резко, агрессивно, словно проклятый Сириус Блэк сейчас стоял перед ним, выдвигая это нелепое, немыслимое требование простить ему все грехи. Малфои деликатно выползли из кресел и оставили их наедине друг с другом, пробормотав что-то про ужин. Северус сверлил Проксиму взглядом, но она не ответила, лишь отвела глаза в сторону. – Он максимально опозорил твою семью, и он мертв. Я вообще не понимаю, зачем тебе пытаться оправдывать его, – продолжив, Снейп внимательно посмотрел на нее, растерявшуюся. Ей стоит об этом задуматься. Блэк ничего не сделал для нее. Лишь раз исправил собственную же ошибку. Это Северус делал для нее все, что мог. Это Северус всегда стерег и спасал ее. Но как водится, любят больше именно Блэка. Даже если он уже мертв, и ему плевать на чью-либо любовь. Даже если Северус жив и нуждается, чтобы хоть кто-то его полюбил. – Он спас меня, – тихо произнесла Проксима, снова разозлив зельевара. Это было просто-таки несправедливо… – А сперва он бросил тебя! Если бы он не бросил тебя, тебя не пришлось бы спасать! – воскликнул Северус, вспыльчиво делая шаг к ней. – Той жалкой горстки правильных поступков, что он все-таки сподобился совершить на закате своей жизни, недостаточно для его прощения! Пусть его труп сгниет под стенами Азкабана! Проксима смотрела на него с шоком и неверием, даже отступила на шаг. Нужно успокоиться, пока он не наговорил чего-то еще более жуткого. И он не может успокоиться, даже понимая, что сейчас сделает глупость. Ненависть к Мародерам всегда перевешивала в нем любовь к кому-либо. – Я не могу поступить иначе, не после того, что он со мной делал. Поверить не могу, что ты решилась просить меня – из всех людей – за этого поганого ублюдка, – прошипел Северус, все-таки не сдержавшись. Растерянный взгляд возлюбленной похолодел. – Я тебя ни о чем не просила, – ответила она, зашипев не хуже. Ее изумрудные глаза горели, как у темной лесной твари. – Вот как, – мгновенно вскинулся Снейп. – А мне казалось, я твоя последняя надежда. Он криво усмехнулся, шагая ближе к ней, такой маленькой, недовольной, такой опасной. Зная, что нарывается, он больше не боялся ее злить, – Проксима не способна его убить, иначе сделала бы это вчера. Она ведь практически держала его на мушке, беззащитного, и не выстрелила… – Давай вспомним, кто там еще был? Гарри Поттер, но он мертв, и, даже будь он жив, он лишь ребенок – кто бы его послушал, – Северус принялся размышлять вслух, поглядывая на нее с вызовом, точно демонстрируя, что не забыл, кем она была. – А Люпин, наш домашний вервольф, довольно пугливая зверушка. Как ты помнишь, его друзья даже не рассказали ему, кто был настоящим Хранителем Тайны, и их несчастного маленького сиротку-сына он тоже бросил… Как часто он по собственному почину подходил к Гарри, как часто он с ним общался? Можешь попробовать его уговорить, дело твое, но вряд ли он откликнется. Тебе не из кого выбирать. В конце концов, ты придешь за этим ко мне. Его голос был вкрадчив и злораден, и, говоря все это, он продолжал медленно подступать ближе к ней. Чувствуя горечь в глубине души, и обвиняя себя в идиотизме, но не в силах остановиться. – Мне ничего от тебя не надо! – прокричала ему в лицо Проксима, все-таки делая шаг назад. В ее глазах стояли слезы. Скривившись, Северус повел плечами. Умом он понимал, что она просто пытается задеть его в ответ, и вполне справедливо, но ее слова глубоко ранили, а воспоминания о юности пробудили желание отплатить ей чем-нибудь колким и еще более глупым. Он бы так и сделал, если бы в приоткрытую дверь не заглянула назойливая Нарцисса. – Ну как, вы обсудили?.. – Да, тетя, мы обсудили все, что нужно, – с ноткой раздражения в голосе отозвалась ее племянница. – Благодарю вас за приглашение, но думаю, мне пора откланяться. Подобрав полы мантии, молодая женщина быстрым шагом вышла, почти выбежала из комнаты, пронесясь мимо опешившей хозяйки. Нарцисса перевела укоризненный взгляд на Северуса и покачала головой. Тот прокашлялся, чтобы скрыть неловкость и стыд. – Я, пожалуй, тоже пойду. Береги себя, Нарцисса.