Роковая звезда

– Как думаете, что будет на Защите сегодня? – интересовался Шеймас, прислонившись к стене коридора напротив кабинета Защиты и перелистывая учебник за прошлый год. Не тот, что назначила им профессор в первом семестре, а тот, что им выдали во втором, когда рухнула тирания чокнутого Фаджа, решившего, что Дамблдор готовит себе армию. Пользы только никакой от этого не было, ведь в прошлом году Амбридж все равно не прорабатывала с ними никаких заклинаний, которые должны были в совершенстве уметь применять пятикурсники. Все, чем они занимались, это конспектировали теорию для С.О.В. – Может, после повторения покажут новые сглазы, – с горящими глазами отозвался его лучший друг Дин. Защита им в целом пока что нравилась, и не только тем, что им не задавали письменное домашнее задание. Читать и тренироваться с заданными на дом чарами со временем начали все, – на ленивых профессор Блэк напускала больно жалящих зачарованных конструктов, которых можно было одолеть лишь с помощью невыученного ими заклинания. И, конечно, если с невыполненным заданием приходил Малфой, доставалось ему персонально от Рокси. Он всегда проводил занятие с ней. И только в случаях, когда лентяев оказывалось нечетное количество, Блэк отпускала своего подопечного встать в пару к кому-то другому. Чаще всего к кому-то безопасному, кто никогда не конфликтовал с Малфоем, как понял Рон, проанализировав свои наблюдения, – ко всегда нейтральному Невиллу, к одной из близняшек Патил или к Эрни. Похоже, она действительно защищала своего кузена, или кто он там ей. Не верится, что кузен, а не племянник, – выглядела она не такой уж и молодой с этими седыми прядями среди иссиня-черных волос. Как заметила Гермиона, в таком случае, Блэк могла и знать, что именно он натворил. И правда ли он виноват в смерти Гарри. Но спрашивать профессора о чем-то настолько личном и потенциально подвергающем неженку Малфоя настоящему взрослому наказанию будет бесполезно. И вряд ли она просто плюнет на то, что они знают – подозревают, – всю правду, и отошлет их в гостиную, как это сделала МакГонагалл, когда они попытались рассказать ей о Философском камне. Возможно, она атакует их, – свяжет где-нибудь в подземельях, как с Гарри поступил Квиррелл… Итак, Лаванда, теперь недовольно и недоверчиво косящаяся на них с Гермионой, была предупреждена. Диверсия была запланирована на следующий же урок Защиты. Уизли был сосредоточен и серьезен, как никогда, – они не знали, как поведет себя Блэк при угрозе своему любимчику. Снейп бы забрал тонну баллов и назначил множество отработок, а вот Блэк… – Рон, приятель, а ты повторил теорию за пятый курс? – пихнувший в плечо Дин сбил с концентрации. – Что? – раздраженно переспросил Рон. Даже ведь не поговоришь ни с кем. Гермиона сама прокручивает в голове тысячи возможных сценариев о том, как все может пойти не так. Если он заговорит с ней об этом, она запаникует и все отменит. – Я спрашиваю, ты подготовился? – Конечно. Попробуй тут не готовиться, Рокси гоняет нас покруче Безумного Глаза. Пусть тот и оказался ненастоящим, но вполне правдоподобно имитировал того самого чокнутого отставного аврора. – Да уж, прям аврорская академия, – отозвался Шеймас с нервным смешком. – Неплохо было бы туда попасть, – в голове явственно всплыл фальшивый Моуди, превращающий Малфоя в белого хорька. А ведь Рокси тоже сильна в трансфигурации. Очень. Уизли замаскировал панические мысли в мечтательной задумчивости. Он не доживет до аврорской академии, даже если захочет туда пойти… – Ой, Уизли, да кто тебя туда возьмет, – засмеялся вездесущий Малфой, нарочно стараясь задеть как можно больше гриффиндорцев плечом или локтем, пока пробирался по коридору. Рон нахмурился. Как же этот гад бесит. Но сегодня он узнает правду. И даже Гермиона не сможет найти аргументов против собственных слов Хорька. – Заходите, – дверь распахнулась. Колокол, момент истины. Рон встает рядом с Гермионой, обменявшись едва заметным кивком с Лавандой. Та настроена скорее скептически, так что в его интересах вернуться не с пустыми руками. Сперва, как он и хотел, подождать, пока они не закончат отработку заклинаний прошлого курса, чем они должны были по идее заниматься вместе с Амбридж в предыдущем году, – а теперь учат их сразу невербально. Враг будет ослаблен, когда достанется ему… – Сегодня мы с вами попробуем кое-что новенькое, – объявляет Блэк. Сюрприз. Ну что же, пусть так. Значит, Малфой достанется ему в руки необработанным. Но что бы Рокси ни показала им сейчас, Гермиона просто талантливо изобразит непонимание, и дело в шляпе. – Защита от Темных Искусств подразумевает не только заучивание кучи заклинаний, – профессор выдержала слишком уж долгую паузу, задумчиво оглядывая класс. Почти как Снейп, когда произнес свою речь на первом занятии. – Чтобы выжить, нужно уметь правильно реагировать. Убегать и прятаться, когда опасность слишком велика. Сражаться, когда невозможно убежать, а не замирать в страхе, пытаясь решить, какое проклятие бросить во врага. Я думаю, теперь вы знаете достаточно заклинаний, чтобы попробовать применять их творчески. Рон с Гермионой едва заметно переглянулись. Кажется, сегодня им не покажут ничего нового. Как же быть? – Разбейтесь на пары. Можете применять к своему напарнику все, что знаете, как на дуэли. Единственное требование – без членовредительства. Вам не будет никакой пользы от того, что вы проведете это время в Больничном крыле. И, разумеется, все невербально, иначе “Силенцио” до конца занятия. Как же им быть? Вряд ли Рокси поймет Гермиону, если та вдруг заявит, что не знает, как ей применять какое-либо заклинание. Скажет – обойдись чем знаешь, и все… – Профессор Блэк, – интересно, что Гермиона задумала, поднимая руку? – Да, мисс Грейнджер? – Мне кажется, это немного нечестно, что Драко будет в паре с вами, – чуть неуверенно заявила девушка. Находчиво. – Он почти всегда с вами, и уже выучил больше, чем все мы. Не будет ли это более эффективно, если вы с ним подтянете кого-то послабее? По рядам учеников прошел одобрительный гул, – особенно от других слизеринцев. Они вообще не любили несправедливость по отношению к себе. Возможно, стоило подключить их к плану, как-нибудь обработать, чтобы это они потребовали разбить парочку профессора с Хорьком, и тогда бы на них с Гермионой вообще не пало бы никакое подозрение… Но и так может сработать. Кажется, Рокси об этом всерьез задумалась. Все-таки, она ничего, – а вот Снейп бы снял и баллы, и шкуру. Даже МакГонагалл бы наверняка просто прикрикнула. – Хорошо, мисс Грейнджер. Давайте так, мы с Драко будем разбивать одну из ваших пар на пятнадцать минут. Так нас хватит на всех, – либеральным тоном предложила Блэк, и остальные радостно зашушукались. Кажется, даже миролюбивый Эрни надеялся выучить какие-нибудь дополнительные проклятия, вроде тех, которыми та гоняла Малфоя. Но Уизли был не слишком доволен. Только пятнадцать минут, этого недостаточно. У них есть лишь два часа в общей сложности. Минус время, которое они потратили на речи, и которое потратят на перемену мест. Этак последней паре выпадет только минут пять. – Грейнджер, ты хочешь, чтобы я тебе первой задницу надрал? – прохихикал Малфой из-за спины профессора. Блэк покосилась на Хорька. Вероятность, что он задумал именно членовредительство, была чересчур высока. Вероятность, что его спихнут в руки кому-то из слизеринцев, тоже, так что Рон вышел вперед. – А можно мне первому с Малфоем? – он даже поднял руку, по рефлексу, отработанному злобной каргой Амбридж. Вместо слов Рокси мотнула головой, позволяя ему занять место против своего подопечного. А сама встала напротив Гермионы, слегка оробевшей, но все равно сумевшей ободряюще взглянуть на Рона. Пятнадцать минут, это все, что у него есть. За это время он едва ли растормошит Малфоя, чтобы тот сказал правду. Это сам Малфой умел за пятнадцать минут довести кого угодно. Вряд ли это сработает на него, – ядовитые змеи не травятся собственным ядом. – Чего это ты вдруг с Грейнджер сегодня, а, Уизли? – Рон закатил глаза. Вот, не успели они начать, как он завел свою шарманку. – Изменяешь своей подружке с заучкой? Чем, чем бы его поддеть? Чем бы пронять его до печенок, и быстро? – Боюсь представить, как тебе сейчас страшно, Малфой, наконец-то вылез из-под профессорской юбки… И незаметно наложить “Маффлиато” между атаками, чтобы Блэк не насторожилась их взаимной враждебностью. Все-таки, Хорек шустрый. И получил он это нечестное преимущество, тренируясь с профессором. – Не так страшно, как было Поттеру, – осклабился тот. Ну что же, он сам поднял эту тему. – Откуда тебе знать, что чувствовал Гарри, – ему даже не потребовалось изображать оскорбленный вызов в голосе. Совсем чуть-чуть. – Я прекрасно помню, как он дрожал и отнекивался, когда я упомянул Темного Лорда, – фыркнул Малфой. – А это было до или после того, как Гарри сломал тебе нос? – поинтересовался Рон, пробуя чужой щит сглазом-”Подножкой”. Кажется, у него получается. Разъяренный упоминанием о своем позоре, Хорек чуть не пропустил удар. – Я вообще не понимаю, как у тебя язык поворачивается, Малфой, – продолжил парень, взяв доверительный, но немного брезгливый тон. – Лучше бы сидел тихо. Практически все уже знают, что ты сделал, а ты только привлекаешь внимание к этому. – Какое тебе дело, – вот, занервничал, облизывает пересохшие губы. – Мне? Ровным счетом никакого, – изображая безразличие, пожал плечами Рон, и тут же наколдовал “Протего” от чего-то явно неприятного. – Твоих родителей жаль. Они так старались, чтобы их не загребли в Азкабан как пособников Сам-знаешь-кого, а ты им все испортил. Они даже заставили Снейпа передать пост профессора Защиты твоей родственнице, чтобы она подтирала тебе сопли, а ты продолжаешь и продолжаешь усложнять им всем жизнь… – Не смей болтать о том, чего не знаешь, – прорычал Малфой, тыкая палочкой вперед, словно рапирой и выпуская из нее черно-малиновый луч. Черт, его правда хорошо натаскали, Рону едва удалось это отбить. Чем бы это ни было. – По-твоему, я не знаю, как ты мечтал ползать на брюхе перед своим “Темным Лордом” и лобызать его пятки? Уизли постарался произнести это как можно более издевательским тоном. Хорош “Лорд”. Обычный подзаборный сумасшедший, собравший кучу других сумасшедших под свое начало и создавший вокруг себя легенду непобедимости, которую одним ударом развеял какой-то Снейп. – Круцио! – с маниакальным блеском в глазах прорычал Драко, и Рон чудом увернулся. – Ты больной? Ты что делаешь? – кажется, его заглушающие чары вышли ему боком. И Малфой о них догадался, вон как стрельнул глазами в ничего не заметившую Рокси, и уже занес палочку для новой попытки. Это Непростительное, его не отбить. А значит, все средства хороши. И, подняв свою палочку, Рон произнес вслух четко мерцающее перед глазами, с подписью, точно рекомендация врача, резким убористым почерком, “от врагов”: – Сектумсемпра! Металлический скрежет и звон заполнил класс. Хорек на коленях должен будет благодарить Рокси за науку, до конца своих дней. Потому что только благодаря ей он успел применить “Эгис” и заслонить большую часть тела и лицо круглым стальным щитом. И вообще поднять этот щит. Рон не ожидал, что действие этих чар будет именно таким, – он даже не успел их проверить на чем-то безопасном. Сталь некрасиво смялась, словно по ней прошлись когти дракона, и лишь на неприкрытом лбу и бедре Малфоя вспыхнули не такие глубокие, но болезненные порезы. – Уизли, я же просила без членовредительства! – Блэк мгновенно отвлеклась от своей противницы и подскочила к ним. В мареве ужаса от содеянного Рон праздно подумал, что, наверное, не удержал “Маффлиато”. Вскрикнувший поначалу Малфой старался не стонать, – но он уронил стальной щит, и тот развеялся почти сразу, выдавая его боль. Да уж, Принц точно не церемонился с врагами. После его практически безобидных шуточных чар и очень полезных бытовых, кто бы мог ожидать от него настоящую мясорубку? – Черт, – едва слышно выругалась Блэк себе под нос, когда ее целительские чары не сработали. – Ферула, Ферула. Лоб и ногу Малфоя обхватили тесные бинты. Для верности профессор еще и перехватила бедро жгутом повыше раны, отчего Хорек как-то сдавленно пискнул. Сглотнув, Рон продолжал завороженно наблюдать за ними, даже не делая шага назад, в полном ужасе. А что, если бы Малфой не успел защититься? Плевать даже на то, что они бы никогда не узнали, если это он послал Гарри к Тому-кого-нельзя-называть… Не замечая ни ошарашенного взгляда Гермионы, ни такого же – Лаванды, Рон все стоял поодаль от учительского стола, на том же месте, где произнес роковое проклятие. Его била крупная дрожь, а в сердце была лишь полная безнадега. Все его несбывшееся будущее проносилось перед глазами, перечеркнутое одной лишь идиотской попыткой хоть раз в жизни показать Малфою его место. Он ведь честно старался. С тех пор, как тени братьев и героического лучшего друга перестали блокировать ему солнце, он как мог выбивался в лидеры. Ему хотелось стать самым лучшим, не просто исправить свои оценки. Ему хотелось стать достойным звания префекта, возложенного на него доверия, когда все вокруг были уверены, что префектом должен был стать Гарри, и искренне удивлялись значку на его груди. Зеркало Еиналеж показало ему блестящее будущее, которое он хотел, которого он добился, как ему казалось. Но судьба, видимо, решила его подразнить, или испытать. Или он сам все испортил, – и наверное, это более зрелая, взрослая позиция. Он почувствовал уверенность в себе и своих силах, и поплатился за это. Всем, что имел. Это было даже не самое худшее. Позор, взгляд декана и матери, которыми они его наверняка одарят… Если бы Малфой не успел поднять щит, Рон бы не просто оказался исключен, его бы кинули в Азкабан. Но его и так наверняка исключат, так что не видать ему ни карьеры, ни даже просто нормальной работы. Он чуть человека не убил! Да, Хорька, но ведь и Хорек тоже человек. Местами. – Префекты, прошу проследить за порядком, пока я отведу мистера Малфоя в Больничное крыло. Мистер Уизли, вас я прошу задержаться в классе после урока, – тяжело дышащий префект Гриффиндора даже не спорит, опуская наконец немилосердно дрожащую руку с палочкой. – Что, и все? – едва переведя дух, выкрикнул Драко. – Вечно гриффам все сходит с рук! – Мистер Малфой, ничего никому не сходит с рук, наказание будет определять директор или его декан… – Меня уже не в первый раз пытаются изувечить гриффиндорцы! – слишком высоким голосом перебил Драко, не дав увести себя. Его софакультетники переглянулись. Представители Рейвенкло и Хаффлпаффа, впрочем, тоже не нашлись, что ответить – все помнили того гиппогрифа. – Все, что директор с МакГонагалл сделают, это назначат дурацкую отработку. Студенты зароптали, вместе с тем недобро поглядывая на Рона. Они еще помнили Фреда и Джорджа Уизли, чью продукцию бесплатно тестировала чуть ли не вся школа. – Хотел бы я сам хоть раз прищучить хоть одного гриффа, и чтоб мне ничего не было, – злобно прорычал Драко, сверкая глазами в сторону Уизли. Присутствующие слизеринцы поглядели на Малфоя с испугом и легким неверием. У Панси Паркинсон и вовсе отвисла челюсть, а Теодор Нотт чуть презрительно хмыкнул. Блэк только хмыкнула, приподняв бровь, и сложила руки на груди, блеснув чем-то из-под рукавов мантии. – Считаете себя… способным на убийство? Мистер Малфой. Проклятая ведьма как-то снисходительно улыбнулась. Скупо и криво, но определенно улыбнулась. – Да, – из противоречия ответил слизеринец, упрямо подняв подбородок. – Да, считаю. Теперь и гриффиндорцы таращились на него, Грейнджер с особенным отвращением, и он вернул взгляды сторицей. Уизли и сам поразился злобе его тона, несмотря на то, что считал, что заслужил. Взглянув на него как-то слишком уж пристально, Блэк призвала свою палочку щелчком пальцев, – это всегда заставляло особо впечатлительных вздрагивать, даже их, шестикурсников, – и превратила лежащее на столе пресс-папье в… кролика. Обыкновенного белого кролика, по крайней мере, на первый взгляд. Рону, вопреки потрясениям, стало любопытно. – Что же, давайте-ка вы мне сейчас это докажете. Криво усмехнувшись, она откинула мантию с левой стороны, обнаруживая поблескивающую серебряной отделкой черную кожаную кобуру, вытащила всамделишный маггловский револьвер, и, ловко крутанув на пальце, протянула вперед рукоятью. – Это исключительно учебная ситуация, но вы же не хотите, чтобы на вашей палочке обнаружили следы применения чего-нибудь Непростительного? Драко замялся, смутившись окончательно и на этот раз всерьез пожалев о своих словах. Отрезвил его разве что исключительно насмешливый взгляд Панси и презрительный хмык Нотта, улыбающегося ему слишком уж понимающе. Сглотнув неожиданный комок в горле, Драко шагнул вперед и взялся за перламутровую рукоять непривычного оружия. Несколько неохотно отпуская револьвер, его кузина поправила палец студента, чтобы он лег на курок. Поглядев в отблескивающие алым глаза беспечно зажевавшего ближайший пергамент кролика, Драко снова замер и сглотнул еще раз, почувствовав себя невообразимо глупо. Гриффиндорцы таращились на него, не отрываясь – представители остальных факультетов выглядели поспокойнее. Тео снова хмыкнул, на этот раз тише. Рука, держащая револьвер, поднялась и замерла на полпути, невыносимо дрожа. Оружие было тяжелым, но не настолько. Однако казалось совершенно неподъемным. – Ну же, мистер Малфой, – почти прошептала Блэк. Ее голос снова был такой, как во времена Звезды, хрипловато-шелковый, только Драко об этом не знал. – Вы же сказали, что способны на убийство. Подавив неожиданно подкативший к горлу детский всхлип, Драко скривился и поднял револьвер выше, целясь в кролика. Беззаботно прядающего длинными ушами и к чему-то принюхивающегося, двигая чувствительным розовым носиком. – Это всего лишь кролик, – вещала его кузина своим гипнотическим голосом. – Даже не настоящий кролик, а трансфигурация. Рука, оттягиваемая тяжестью револьвера, начала просто немилосердно дрожать. – Стреляйте, мистер Малфой! – рявкнула профессор Блэк, сдвинув на переносице густые черные брови. Чувствуя щекотку от скользящей по шее капли пота, Драко почти жалобно заглянул ей в лицо, суровое, злое, решительное. Ее правый глаз словно пылал тьмой, а вся левая сторона скрыта маской, источающей безжизненный холод. Все-таки не сдержав тихого всхлипа, он рывком опустил оружие, словно из его руки вынули все кости, прямо как Поттеру на втором курсе. – Я не могу, – одними губами пробормотал он. К чести профессора, она не насмехалась с чувством собственной правоты. Она даже не выказала никакого удивления, забирая револьвер, охотно возвращенный ей, – почти что испуганно отброшенный в ее сторону. Драко нестерпимо захотелось помыть дрожащие руки, может быть даже несколько раз, – он как будто ощущал грязь и боль на них. Кровь десятков убитых. Безжалостно, грубо застреленных из этого самого револьвера. Драко предупреждающе стрельнул взглядом в студентов, заодно зацепив Грейнджер с Уизли. Первая смотрела с неожиданным и нежеланным сочувствием, а второй… все еще зеленый от ужаса, одновременно с пониманием и недоумением. Кто-то из хаффов, кажется, МакМиллан, громко фыркнул. – Мистер МакМиллан, теперь вы, – жестко, как отрезала, велела Блэк ухмыляющемуся хаффлпаффцу. Юноша побледнел, а затем позеленел не хуже Уизли, когда перламутровая рукоять револьвера, крутанувшегося на пальце тем же залихватским жестом, указала уже на него. – Смелее, – чуть громче произнесла она. Эрни изо всех сил замотал головой, неожиданно заставляя Драко подумать, что шея не выдержит, и та отвалится. – Н-нет, нет-нет, я пас, – почти прошептал префект, заикаясь. Теперь уже Рокси усмехнулась, криво, невесело. И оглядела класс. Все застыли, побледнев, никто больше не смел улыбаться или как-то выдавать презрение к тем, кто не справился с неожиданным заданием, даже если и все еще чувствовали его. – Никто не хочет попробовать? – она широким жестом медленно обвела рукой с револьвером круг, но никто не пошевелился. Панси даже вздрогнула, когда рукоять на мгновение поравнялась с ней, и попыталась спрятаться за спину стоящего рядом Тео Нотта. – Да, забирать жизни не так уж просто, – почти прошипела Рокси, необычно злобно и жестко. – Чужая жизнь – непомерно тяжкая ноша, настолько тяжкая, что она раскалывает душу. Тот факт, что она говорила это со знанием дела, болезненной горечью, заставил всех шестикурсников внутренне содрогнуться. – Прошу помнить об этом, когда вам в очередной раз захочется помечтать про убийства. Или попытаться его совершить, – единственный видимый глаз вперился в Рона, и тот почувствовал себя не в своей тарелке. Еще больше. Драко Малфой, не выдержав, сбежал за дверь, даже не захватив свои вещи. Он добежал до ближайшей удобной ниши и сполз там на пол, прислонившись спиной к стене, тяжело дыша. Даже саднение в ранах было не таким неприятным, как нахождение там, в классе. – Префекты, проследите за порядком. Мистер Уизли, не забудьте задержаться после урока, – упрятывая свой револьвер обратно под мантию, Блэк кинула в Рона тяжелый взгляд. – Остальные продолжайте упражняться. Если кто-то еще выкинет что-то подобное, будет минус пятьдесят баллов этому факультету. Проксима вышла из класса, плотно затворяя за собой дверь и надеясь, что Малфой не убежал слишком далеко. Хотя скоро шок уляжется и боль с кровотечением дадут о себе знать. Впрочем, искать его, истекающего кровью, по всей школе, то еще приключение. А еще было немного жутко. Что Рон настолько изменился, что запустил в Драко нечто смертоносное, – пусть тот и надоедливый маленький поганец, но портить себе из-за него жизнь это как-то слишком. Одно утешало, что Рон выглядел еще более перепуганным, чем сам пострадавший. Возможно, он не знал, что у заклинания будет такое действие? И стоило ли оставлять класс на префектов? Они, конечно, производили впечатление серьезных людей, но и Рон тоже производил такое впечатление. Не стоило ей давать им возможность сражаться друг с другом без присмотра. Им шестнадцать, у них в голове один только ветер, и Проксима знает это по себе, пусть ей тоже – тоже шестнадцать. Она взрослела скачками, от каждого поцелуя смерти. Начинала с сущей глупости, вроде разрисовывания стен и попытки убедить Фаджа наконец действовать против Волдеморта, а теперь могла почти без душевных метаний убить врага в лицо. Но, может быть, ее уволят, и Северуса заставят вернуться, – почти невыносимо наблюдать за тем, как он спокойно спит, пока она собирается на работу. – Драко? – тот нашелся подпирающим стену прямо за углом, скорчившийся и обхвативший собственные колени. Все ее старания защитить его пошли прахом, и тот сам вставлял ей палки в колеса, бравируя своим поступком, будто бы назло. Словно ему не шестнадцать, а шесть. – Пойдем. Тебе нужно в Больничное крыло. – Зачем, – пробормотал тот, сжимаясь в клубок. Отлично. Не протест, так хандра. И нет времени терпеливо разговаривать с ним и выковыривать его из этого состояния, он может истечь кровью… – Затем, чтобы вылечить твои ранения, – потеряла терпение Проксима, дергая застывшего юношу за локоть вверх. – Поднимайся. – Лучше так, – всхлипнул тот, не пытаясь ей помочь. – Зачем помогать такому никчемному? Я же ничего не могу. Никогда не смогу. Он бы – он бы все равно убил моих родителей, когда бы – когда бы я не смог выполнить его приказы… С Меткой. Неужели до него наконец-то дошло? Как же до него раньше не доходило? Глупый ребенок… Вот что значит счастливое детство, не омраченное пытающимся тебя убить Волдемортом. – В этом и был смысл его приказа, – раздражение вибрировало в ее голосе. – Замучить их и тебя сперва ожиданием расправы, а потом уже “Круциатусом”. От упоминания ею этих чар парень отчего-то вздрагивает, быстро бросая на нее затравленный взгляд. Неужели ему тоже доставалось? – Вставай, Драко, – Проксима снова потянула его вверх. – Неспособность убивать – далеко не порок. Большинство людей на самом деле не способны на это. Я бы на твоем месте радовалась… О счастье, он встал на ноги. Пусть и поморщился. Видимо, до него дошло, что ему больно. Надо поспешить, жгут нельзя держать вечно. Кстати, пора его ослабить. Малфой едва слышно стонет, когда тугой узел слегка расслабляется, но опирается на ее плечи рукой. – Но ты ведь умеешь, – в его тоне появилось сдержанное любопытство. – Ты уже убивала. – И я еще раз убью, если не начнешь шевелить ногами, – ворчит Проксима. Мальчишка фыркает. Неужели вся истерика вышла? – Я ведь никогда не спрашивал, чем ты занималась раньше? Лучше ему не рассказывать. Пусть Малфой и придурок, но не дурак. И дотошный, не хуже Гермионы. Если он узнает о ее “звездном” прошлом, растреплет всей школе. Не заставишь же его принести какой-нибудь Непреложный обет о неразглашении тайны личности, – тетя Нарцисса ее убьет. А его еще надо дотащить до Больничного крыла без происшествий. – Так чем? Аврорат? Невыразимцы? Ты точно не была Пожирательницей Смерти… И откуда он знает, что нет? – Охота за головами, – нехотя рассказала Проксима. – И многих ты поймала? – жадно поинтересовался Драко. Хотя бы оживился ребенок. А тетя и так ее убьет. Ведь придется все рассказать, иначе узнает из сплетен, и выйдет еще хуже. – На жизнь бы хватило, – отозвалась она, подгоняя парня. Его повязки уже расцветали красным. И что это за заклинание такое? И, главное, откуда Рон его знает? Вдруг пискнув что-то и сразу же оборвав себя, Малфой заткнулся на полных две минуты, позволяя спокойно тащить себя к мадам Помфри. Догадался? Или ему стало хуже? – Как ты? За то время, что она провела в качестве преподавательницы, Проксима не стала лучше относиться к кузену. Такой же точно маленький злобный поганец, ни в чем не знающий меры, каким он виделся ей с точки зрения студента Гарри Поттера. Но все-таки, тетя Нарцисса любила своего сына, а ее расстраивать было просто несправедливо, не после оказанного Проксиме приема в ее доме. И все-таки, Драко был всего лишь ребенком. Каждая смерть, принесенная ее руками, словно накинула ей несколько прожитых лет, и теперь Драко и прочие однокурсники остались далеко позади. В позабытом детстве. – Ты можешь идти? Если надо, я тебя понесу, – она подняла палочку, и мальчишка на ее плече явственно поежился. – Нет, все в порядке, – выдавил он, точно преодолевая тошноту. – Мы уже почти пришли. – Тебе нет нужды играть в героя, Драко. Я понятия не имею, чем тебя приложили. – Вечно этот Уизли строит против меня козни, – прошипел тот. Проксима закатила глаза. – Такой юный, и уже параноидальное расстройство. – Почему ты всегда против меня? – Малфой вывернулся из ее хватки и встал посреди коридора, опираясь на здоровую ногу. – Я всегда для тебя недостаточно стараюсь, недостаточно хорошо себя веду, недостаточно быстро двигаюсь, и так далее! Мы же родственники, а ты все время хвалишь гриффиндорцев, Поттера, кого угодно, только не меня! – За что я должна тебя хвалить? За то, как ты отлыниваешь, за мелкие пакости, за то, как ты издевательски напоминаешь близким Гарри Поттеру людям, что он мертв, или хвастаешься своим проступком? Шумно выдохнув свое негодование, она стиснула в пальцах свою палочку, стараясь не сказать ничего обидного. Столько всего могло случиться: если Драко расскажет своей матери, и Проксима потеряет ее уютное семейное расположение, если мальчишка вспылит и снова сбежит куда-то с такой ногой… – Мне уже хватает того, что я согласилась присматривать за тобой и защищать тебя здесь, – она проговорила сквозь стиснутые зубы. – Вот, я знал! Родители отправили тебя сюда! – выкрикнул Малфой, обвиняюще тыкая в ее сторону пальцем. – Ты хоть осознаешь, в какой ты опасности? – шагнув ближе к мальчишке, Проксима заглянула в эти глупые наглые серые глаза. Слизеринец лишь фыркнул, закатив их. – Опасности? Это Уизли, что ли, опасность? О, какой тяжкий труд, защитить меня от него, надеюсь, родители тебе хоть платят. Юный Малфой махнул рукой, переступая с ноги на ногу. Ему явно тяжело стоять, да и лоб скорее всего побаливает. – Если ты не заметила, я отбился от этого неизвестного тебе заклинания, так что можешь расслабиться. И разумеется, им не замечено никакой связи между этим фактом и тем, что Проксима потратила столько недель на натаскивание мелкого поганца… Но не объяснять же ему. Остается только тяжко вздыхать и пытаться совладать с усиливающейся головной болью. – Если ты не заметил, ты находишься между двух огней. Те, кто был на стороне Поттера, очень расстроены его смертью. А те, кто был на стороне Темного Лорда, очень недовольны выбором твоих родителей. Прямо сейчас к Хогвартсу идет стая Фенрира Грейбека, которого твой отец собственноручно изгонял из своего дома, а перед этим он же, в числе прочих, помыкал им как мог. Тебе так хочется встретить Грейбека? Она понизила голос, как могла, надеясь, что сам Драко не станет болтать. Пусть ему и нужно хоть как-то вставить мозги на место, но ни к чему всем школьникам знать об этом, благо, с Драко больше никто не разговаривает, благодаря Панси и Тео Нотту. – Нет, – его голос тоже опустился до едва слышного бормотания, а глаза расширились. – А может, тебе хочется, чтобы обитатели этого замка сами вышвырнули тебя ему под ноги, когда он придет сюда? – добавила Проксима, удовлетворенная его видом. – Нет, – повторил мальчишка, еще тише, едва царапнув голосом тишину и опустив взгляд. – Тогда веди себя прилично. Прекрати бравировать своим поступком. Это было мерзко, подло, гадко, этот поступок поставил пятно на твоей репутации и на репутации твоей семьи. Да, ты сделал то, что должен был, да, у тебя не было выбора, и только поэтому весь Слизерин все еще помалкивает о том, что знает. До сих пор. Ты… И зачем Северус поднял тот разговор? Она была бы ужасным родителем. Она была бы в точности как дядя Вернон и тетя Петунья, потому что другого не знала. Вон как этот ребенок опустил голову, вздрагивает, вернулся к той самой хандре, в которой она его нашла. Но все-таки он не смог нажать на курок. Он не убийца. – Ты хороший мальчик из хорошей семьи, – в который раз вздохнув, продолжила Проксима. Все это с натяжкой, но нельзя наставить кого-то на истинный путь, без конца называя никчемным, навсегда запятнавшим себя подлым отбросом, которому дорога в наркоманы, алкоголики и бандиты. Она знает это по себе. – Тебе совершенно ни к чему уметь убивать и пресмыкаться перед чокнутым полукровкой, чтобы иметь блестящее будущее. Может, наоборот, ты станешь великим целителем? Постарайся только дожить до этого. Присмиревший Драко позволил ей снова взвалить себя на плечи и даже перебирал ногами, когда Проксима снова потащила его в сторону Больничного крыла. Осталось всего ничего… – Но Уизли как-то узнал, что я сделал, – побледневший вдруг Малфой зазвучал обеспокоенно. – Он сказал, все знают… Это могло стать проблемой, если это правда. Принести всевозможные неприятности его родителям и всем остальным ренегатам, и, в конце концов, испортить ее отношения с Министром, либо с единственной оставшейся семьей, – если тот решит устроить эти неприятности Малфоям, а ей придется выбирать сторону. – Скорее всего, это лишь сплетни. Если бы это знали и могли доказать, директору Дамблдору пришлось бы – пришлось бы вызвать твоих родителей, например, – попыталась утешить его Проксима, сама не веря себе. Может быть. Дамблдор мог как и принять меры, так и пустить все на самотек, чтобы не привлекать к этому внимания. Ведь большинству плевать на то, почему Гарри Поттер пришел в Отдел Тайн ночью. Его точно убил Волдеморт. Хотя… у Гарри Поттера были чокнутые фанаты, которым доказательств не надо, был бы повод. Возможно, сейчас Малфой вспомнил еще и о них, раз уж удалось заставить его призадуматься об опасности, в которой он находится. – Просто прекрати бравировать тем, что сделал. Лучше – лучше подойди к Уизли, извинись и нормально поговори с ним. Нормально, как взрослые люди, – она чуть встряхнула его на своем плече, когда он фыркнул. – Я не шучу. Подумай, что бы он выбрал, будь он в твоем положении. Поджав губы и отвернувшись, Малфой позволил втащить себя через дверь и доволочь до койки, где вокруг него тут же захлопотала целительница. Рассказав ей все, что успела заметить в происшествии, Проксима устало прислонилась к стене. Подумать только, она утешает Драко Малфоя, переживающего за то, что он помог убить ее, – ее альтер-эго, но все же. А потом ей еще разбираться с Роном Уизли и тем, что он натворил… Так, чтобы Рон не пострадал. Даже если он больше не друг, – ей или Гарри Поттеру, – но она не позволит разрушить его жизнь.