Роковая звезда

– Хорошо, что вы его привели. Эти раны не зажили бы сами, – ворковала мадам Помфри, аккуратно уничтожая алеющие бинты. – Я могу чем-то помочь? – встревает Проксима, но целительница, недовольная тем, что ей говорят под руку, только отмахивается от нее. – Ничего страшного, жить будет, – заявляет мадам Помфри, обильно заливая раны настойкой бадьяна. – Разве что шрамы останутся. Не как в том случае с гиппогрифом, мистер Малфой. Юный Малфой скривился на минуту и вздернул нос, сцепив зубы, – ссадины, заживая, щипали и ныли. – Шрамы? – Это темное проклятие. Чем сильнее были негативные эмоции колдующего, тем глубже раны, – поджав губы, объяснила старшая ведьма. – Они мне уже попадались тут, в школе. К сожалению, если от него и есть контрзаклятие, оно мне неизвестно. Но бадьян прекрасно справляется и без него. – А вы не знаете его формулу? – затаив дыхание, поинтересовалась Проксима. В древних семьях, ковенах, школах были свои тайны. И как никто за пределами семейства Блэк не знал их фирменных заклинаний, так и они не могли знать все, что скрывают другие. Похоже, у Хогвартса тоже были собственные секретные знания, не выходящие за его пределы. – Сектумсемпра, – Малфой почти шептал, но его услышали. – Мне она неизвестна, – отвлекшись от пациента, Помфри подняла глаза к потолку, будто бы что-то вспоминая. – Припоминаю, кажется, эта гадость мне впервые попалась лет с двадцать назад. Может, больше. Неприятная вещь. Никто так и не узнал, откуда она появилась… Это проклятие, к счастью, не было особенно популярно, не так, как всякие розыгрыши. Эх, Рон. Так попасться… Но, может, ей получится все уладить. Не должны же у него забрать значок префекта из-за одного-единственного прегрешения. Почти наверняка Драко его спровоцировал. И наверняка швырнул в Рона что-нибудь не слабее. Скорее всего, оба хороши, надо только это доказать, и так, чтобы никому не досталось. За одного она отвечает перед совестью, а за другого – перед его многоуважаемой матушкой. Ох, будто бы у нее мало своих проблем… – Вы можете идти, – Помфри махнула ладонью в сторону двери. – Хорошо, – Проксима, вспомнив, что у нее остался полный класс потенциальных несчастных случаев, заторопилась к выходу. – Вы оба, – целительница повторила свой жест для устроившегося поудобнее Драко, решившего было, что ему удастся отсидеться в Больничном крыле до ужина. – А вы уверены?.. Вероятность, что ему позволят задержаться тут, была невелика, но он должен был хотя бы попытаться. Показывать свое лицо пока никому не хотелось, – не после позорного поражения и демонстрации всему классу своей неспособности совершить то, о чем он хвастался. Еще было стыдно, что его с такими незначительными ранами отволокла сюда сама профессор, и даже понести его предложила. И уж точно не хотелось показываться людям со шрамом на лбу, чтобы его все дразнили, припоминая, как он проходился по гибели Мальчика-который-не-выжил. Парень надеялся, что тот хотя бы формой не напоминает шрам Поттера. – Вашей жизни ничего не угрожает, мистер Малфой, вы свободны, – в голосе ведьмы слышался едва заметный сарказм, и Проксиме вспомнилось его художественное представление после когтей Брыклюва. – Еще момент, мадам Помфри, могу я одолжить у вас флакончик успокоительного? – попросила Проксима уже в дверях, выпихивая кузена. Рону оно понадобится, даже если он уже пришел в себя. А если и не понадобится, то она выпьет. У нее и без этого должен был быть длинный день, Робардс прислал письмо с просьбой явиться вечером, после рабочего дня, и обсудить правки в заявлении и свидетелей… А ведь ей еще держать ответ перед МакГонагалл, которая наверняка не упустит случая сделать ей формальный выговор… Наверняка длинный, занудный выговор с упоминанием ее безрассудства, глупости, отсутствия опыта и прочих вещей, после которого ей придется извиняться за опоздание перед человеком, который помогает ей очистить имя отца совершенно бесплатно и в свое свободное время. И черта с два эти мелкие гаденыши еще будут у нее дуэлить друг с другом. Наколдует им что-нибудь, – да хоть оживших скелетов, – и пусть справляются. Скелеты хотя бы на запустят ни в кого полузабытые секретные темные проклятия, если она не прикажет им. Точно, пусть – пусть справляются с одним в группе, хоть поучатся работать вместе и жить дружно. Дверь класса Проксима открывала с опаской. Но вроде бы больше никто никого не убил. Студенты спокойно отрабатывали то, что знают. Префекты были на своих местах: Лаванда что-то шептала на ухо Рону, Ханна с Эрни и Энтони командовали, Панси, краем глаза присматривая за остальными, направляла небезопасные проклятия в трансфигурированный из чего-то стул, который ее напарник окружал щитовыми чарами, – это они неплохо придумали. – Простите, что не удалось вам поассистировать сегодня, – искренне извинилась ведьма, подпихивая в спину явно не желающего заходить в класс Малфоя. – А на следующем уроке получится? – с воодушевлением поинтересовалась увлекшаяся Панси. Одногруппники ей вторили, впрочем, поглядывая на Уизли и на Малфоя. На первого смотрели с неодобрением и настороженностью, а на последнем словно искали следы повреждений, кто с сопереживанием и возмущением, а кто с насмешкой. Происшествие грозило поставить крест на более интересных уроках, как когда-то произошло с Хагридом. И тоже, кстати, из-за Малфоя, специально разозлившего того гиппогрифа. – Посмотрим, – ответила Проксима, не решаясь им ничего обещать. Может, ее вообще уволят после этого урока. Она ведь не Хагрид, за нее некому вступиться, а одного слова Северуса будет мало. Взгляды в сторону Малфоя стали еще более раздосадованными. Все равно было разве что троим студентам. Лаванде, которая обеспокоенно пыталась расшевелить все еще бледного с зеленцой, застывшего на месте Рона, и Гермионе, явно отогнанной в сторону, но тоже волнующейся за друга, и ему самому. – Мистер Уизли, вот, выпейте, – Проксима практически влила в него успокоительное зелье и отвела в сторонку, начертав для него мягкое кресло. – Посидите тут до конца урока. Если нужно, я могу отвести и вас в Больничное крыло… Проговаривая это тихо, только для него, она усадила бывшего друга и слегка похлопала по плечу. Тот двигался механически, точно манекен, и вряд ли толком услышал ее, явно обдумывая приближающуюся катастрофу. – Профессор Блэк, нечестно наказывать одного Рона! Едва закрылась дверь за последним из студентов, – кроме задержавшихся, – Лаванда пошла в атаку, не давая Проксиме вставить и слова о том, что ей бы не хотелось никого наказывать и вообще привлекать внимание к этому происшествию. – Это вообще все идиотские идеи Грейнджер, – с неприязнью прошипела блондинка, показывая пальцем на неприкаянно застывшую в стороне Гермиону. – Это она подбила Рона так выяснить, что там Малфой сделал с Гарри Поттером, причем она же знала, что тот намного сильнее в дуэли… – Неправда, мы оба, – тихонько попыталась оправдаться та, тут же прикусив язык. Желание всегда говорить то, что соответствует действительности, боролось в ней с нежеланием выдавать друга. – Стоп, – перебила ее Проксима, прислонившись к собственному столу. Звучало все это очень и очень плохо. Похоже, Драко был прав. Если даже у них нет доказательств, – а доказать это может разве что Северус, или ныне покойные Поттер с Волдемортом, – об этом пойдут слухи, и тогда не один только Рон атакует его… Мальчишка был неплох и схватывал на лету, но вряд ли сможет поддерживать бдительность двадцать четыре часа в сутки каждый день и одновременно учиться. Не говоря уже о его репутации после выпуска. Нужно было как-то замять эти слухи, пока они не разрослось. Если еще не поздно. – Что все это значит? Что такого мистер Малфой сделал с Гарри Поттером, что вам понадобилось изрезать его на части опасным темным проклятием? Возможно, она перегнула палку, пытаясь быть строгой. От выбора ее слов Рон снова позеленел, а Гермиона побледнела, отступая еще на шаг, и бросила быстрый взгляд на друга. А может, будет им наука. Заговорщики даже не отпирались, и, похоже, рассказали свой план мисс Браун, зачем-то. – Б-был слух, что, – Гермиона снова переглянулась с Роном. – Слух о том, что Малфой каким-то образом подговорил Гарри отправиться в Отдел Тайн. В ночь его… гибели. – Каким бы образом мистер Малфой это сделал? У него было влияние на мистера Поттера? Они были близкими друзьями? Или вы подразумеваете применение “Империуса”, для которого, как все знают, мистер Поттер был неуязвим? – Таким, что он спер мой Феликс Фелицис, – вскочивший с удобного кресла, сжавший кулаки Рон почти прорычал это, наконец очнувшись от оцепенения. – С помощью зелья у Малфоя могло получиться применить “Империус” даже к Гарри. Вздохнув, Проксима мысленно выругалась на мальчишку. Вот что за мелкий хулиган? Неужели и Северусу было с ней так же нелегко? Но она хотя бы влезала в свои неприятности не из чистой вредности, а просто потому что у нее не было выбора… Впрочем, в данном конкретном случае, у Драко тоже не было выбора, – и была отличная возможность выполнить невыполнимое задание своего Лорда. Жаль, что за счет Рона… – Это зелье очень и очень дорого стоит. Почему вы не обратились к декану насчет такой крупной кражи? – Потому что – потому что никому не было дела, – Рон опустил взгляд, немного покраснев. – Потому что обнаружилось, что – что Гарри мертв, и никому не было дела до того, что Хорь… Малфой что-то там украл. И даже если бы ничего не случилось, все равно никто бы мне даже не поверил. Он бы только посмеялся надо мной. Немного склонив голову набок, Проксима попыталась представить отмахивающуюся от Рона МакГонагалл. Пожалуй, ради префекта, читай, почти любимчика, она бы и согласилась заставить Драко вытряхнуть сумку, но тот был бы готов к обыску, почти наверняка. И досталось бы Уизли. – Почему вы не рассказали своим родителям? Молли Уизли бы точно не ограничилась одним обыском. Разве мать бы не заступилась за своего ребенка, за его пострадавшую гордость и имущество? – Мама даже не ответила мне на письмо, когда я просил прислать мне учебник по Зельям! – покраснев еще сильнее, выкрикнул Рон. Лаванда обхватила его за руку для поддержки, взволнованно заглядывая в глаза. – Я писал ей несколько раз… Да и что бы родители сделали против Малфоев. Те богаты и на хорошем счету у Министра. Пожалуй, но Люциус бы точно вытряхнул душу из сына, узнав, что тот подворовывает. Припоминая их первую встречу, – пусть Малфой-старший и не подозревал, что Гарри Поттер прячется в шкафу, – Люциус озвучивал желание, чтобы его сын стал чем-то большим, чем вором и разбойником. И дело даже не в нарушении закона, а в полной потере репутации. Куда может пойти работать кто-то, известный как подлый воришка? Разве его возьмут на престижную должность? Разве кто-то согласится стать его спутником жизни? – И поэтому вы двое, – Проксима стрельнула колючим взглядом в сторону его подельницы, чтобы та не забывала о своей доле вины. – Изобрели план, как приблизиться к мистеру Малфою и заставить его публично признать вину? – Не обязательно публично, – снова заалел щеками Рон, взъерошивая волосы на затылке. – И я один придумал план. И посвятил в его Лаванду с Гермионой, чтобы они помогли… Лаванду, тихо зашикавшую на него на этом моменте, он остановил. Благородно, – не хочет, чтобы его подруги тоже попали под раздачу. – Я разберусь с этим, мистер Уизли, – снова вздохнув, пообещала она. Может, Малфой послушает ее, раз уж считает, и небезосновательно, что это его родители послали ее сюда. Не хочется писать обо всех его… приключениях тете Нарциссе сразу после просьбы о помощи. – Мне бы хотелось задать вам еще один вопрос. Без свидетелей. Выразительно посмотрев на Лаванду и Гермиону, все еще недовольно переглядывающихся, Проксима намекнула им на дверь. Ни одна из гриффиндорок не хотела оставлять своего товарища на предполагаемое растерзание. – Хорошо, как хотите. Мне нужно, чтобы вы сказали мне, где вы взяли это заклинание, мистер Уизли. Как же странно его так называть. Как странно держать дистанцию, перефразировать себя, неумело подражая Северусу, когда хочется выражаться попроще и назвать его Рон, как раньше… Только после того случая “как раньше” быть не могло, и эта невозможность жгла ее изнутри до сих пор. К счастью, у нее там, внутри, почти уже ничего не осталось… – Это очень опасное заклинание, – оттолкнувшись от стола, Проксима медленным шагом подошла ближе к снова застывшему подростку. Возвышаясь над ней почти на фут, он все равно бросал на нее боязливые взгляды, особенно на ее левый бок, – где под мантией прятался отцовский револьвер. – Не думаю, что вы хотите еще раз использовать его. Или попасть под него, если кто-то еще выучит его так же, как вы, и пострадать, как Драко… – Этот ваш Драко сам хорош, – Рон выплюнул его имя, как что-то особенно мерзкое. – Откуда мне было знать, что это что-то плохое, остальные заклинания в этом учебнике были безобидными розыгрышами! – В каком учебнике? Кто-то написал целый учебник с – с розыгрышами. И вставил туда эти рассекающие чары, от которых человек может истечь кровью, если не залить раны литрами бадьяна. Как он называется, “Тысяча забавных шуток и одно смертельное проклятие”? – Там было написано “от врагов”, и я подумал, что это типа что-то особенно унизительное или вроде того. Малфой вообще бросил в меня “Круциатусом”! – выболтал Рон, все еще раззадоренный ее заботой о кузене. – Что? И без того обеспокоенные Лаванда с Гермионой теперь выглядели положительно напуганными. Проксима пообещала себе, что Малфой не останется безнаказанным, – в пределах защиты, которую она обещала ему предоставить. Безмозглый Хорек не просто отказывается понимать, по какому тонкому льду он ходит после своего поступка, он, видимо, считает себя выше закона. Даже страшно, страшно, что будет, когда об этом узнает тетя Нарцисса, потому что ее наверняка хватит удар. – Так что вот, ваш Хорь… Малфой не такой уж и – безвинно пострадавший, – неуклюже закончил Рон, выдохшись и испугавшись собственной вспышке. – Я и не утверждаю, что он безвинно пострадавший, Рон, – Проксима вздыхала уже в третий раз, и ее рука рефлекторно дернулась потереть переносицу, но серебряная маска помешала. – Я – я попрошу тебя об одной услуге. Ты отдаешь мне этот учебник, в котором вычитал свое заклинание, и не раздуваешь ситуацию. Это значит, что вы прекращаете преследовать Драко Малфоя, распускать слухи и нападать на него. Взамен я прослежу, чтобы тот был наказан за свое поведение и компенсировал тебе украденное. – Н-но… – Ты понимаешь, что это может закончиться исключением вас обоих из школы? Или ты хочешь похерить все свое будущее только ради последнего слова в дурацкой школьной борьбе? Проксима старалась выдерживать свой тон максимально спокойным и холодным, хотя так хотелось согласиться с ним. Согласиться и уверить бывшего друга, что Хорек не сможет сидеть весь следующий семестр, если его вообще не заберут со скандалом из школы за его художества. Ей не хотелось, чтобы Рон мучился, чтобы считал себя обязанным отомстить за нее, когда она всего лишь обманщица, вполне себе живая… И ей также не хотелось, чтобы придурок Малфой попал на учет в Департаменте Правопорядка, отчасти потому что это убьет его родителей, а отчасти – отчасти потому что ей жаль идиота. – Она не дурацкая – он убил Гарри! – упрямо выпалил Рон, не желая сдаваться, и даже не заметив грубого слова, допущенного профессором. – Волдеморт убил Гарри, – мягко поправила его Проксима, и троица студентов нервно вздрогнула, услышав зловещее имя. – Волдеморт, и никто другой. А теперь, мистер Уизли, убедительно прошу, – ваш учебник. – Но у меня нет другого учебника, – заметил Уизли почти с мольбой в голосе, все же роясь в сумке и подавая ей – “Расширенный курс зелий”? – Я закажу вам новый и оплачу его. Всего-то девять галлеонов, но Рон в который раз покраснел, выдавая свое смущение. – И я обещаю, вам будет возвращено ваше зелье или его стоимость, если Драко Малфой его использовал. Даже если ей придется платить из своего кармана. Только бы Рон помалкивал о “Круциатусе”... – И я предупреждаю вас двоих, – Проксима подняла взгляд на Лаванду с Гермионой, у которых могли быть свои идеи о правосудии. – Если мистер Уизли решит раздуть эту историю, ему придется схлестнуться с Люциусом Малфоем, который наверняка доведет дело до его исключения в отместку за сына. Репутация и будущее их обоих будут разрушены. Меньше всего на свете мне хочется, чтобы мистер Уизли пострадал. Лаванда судорожно кивнула, перехватывая Рона под локоть, и посмотрела на Гермиону. И нахмурилась, когда не увидела на лице той полного согласия. – Посмеешь что-нибудь ляпнуть, Грейнджер, и я уничтожу тебя, – тихо, но очень агрессивно прорычала блондинка. Гермиона же, вздрогнув еще раз, перевела взгляд на Проксиму и тоже закивала, словно домовушка. – Значит, договорились. Поспешите на следующий урок. Наконец-то удалось их выставить и впустить озадаченно ожидающих в коридоре первокурсников. Это будет долгий, долгий, долгий день… – Мадам Блэк, прошу вас подойти в мой кабинет. Сейчас же! И приведите мистера Малфоя, – серебристый кот бесцеремонно вспрыгнул прямо на стол и отвлек Проксиму от занимательного чтения учебника по Зельеварению за шестой курс. Рон любезно оставил в нем закладки, позволившие легко отыскать те самые чары, которыми он чуть не убил ее злополучного кузена. И даже без этого учебник был полон сокровищ. Исправленные рецепты, подсказки, остроумные изречения и даже иногда, очень редко, забавные каракули на полях. И почерк, чертовски знакомый почерк. Она узнала его почти сразу. Пусть он и изменился немного с годами, но Проксима не могла пропустить этот почерк, который видела каждый день на протяжении нескольких недель в бесчисленных лабораторных журналах, записках, вырванных листах, – что попадалось под руку, когда Северуса охватывало озарение. И он ведь рассказывал о нем, это те самые записи с его изобретениями, которые он утратил еще будучи студентом. Правда ли он окончательно охладел к чарам? Может, получив свой старый учебник назад, Северус хоть чуточку порадуется? Бедный, он все еще расстроен первой неудачей, он был почти уверен, что все получится… Хоть что-то приятное этим вечером, когда она вернется от Робардса. А сейчас время получить свое от МакГонагалл. И как ей узнать пароль от гостиной Слизерина, или где находится Драко Малфой? Неужели заместительница директора об этом не подумала? Проксима посмотрела на часы. Только без пятнадцати семь, возможно, он на ужине. А если и нет, она поймает там какого-нибудь слизеринца, – вряд ли кто-то из них откажется ей помочь… Сложности лишь заставили Проксиму вспомнить, какой занозой в одном месте был Малфой и как подставил и ее, и себя. В локоть пойманного кузена она вцепилась с такой силой, что мальчишка запротестовал. – Хватит ныть. Нас обоих вызывает профессор МакГонагалл, и я уверена, что это из-за сегодняшнего. Интересно, если Рон рассказал ей о “Круциатусе”, или все-таки промолчал? Гриффиндорский декан точно доведет дело до конца, если услышит что-то подобное. Но тогда за Роном придет Люциус, и, просто по справедливости, даже без него МакГонагалл может наказать Рона аналогично. – И что, я же пострадавшая сторона, – почти бодро, пусть и с некоторой опаской, заметил Драко. – Я знаю, какая ты сторона, – прошипела Проксима, борясь с желанием встряхнуть поганца. – Ты забыл, что Рон Уизли слышал, как ты сказал “Круцио”? Или думаешь, он не знает, что это? – Он ничего не докажет, – позеленевший от ужаса Малфой едва шевелил губами. – Его слово против моего – и я целый день колдовал разные вещи… – Его слово – слово честного примерного ученика и префекта, против слова того, кто без конца нападал на него и его покойного друга, кто украл у него дорогущее зелье и о ком ходят слухи, что он убил Гарри Поттера, и кто все это подтверждает, бездумно хвастаясь своим дружкам. Осознав свои перспективы, Малфой примолк. – Просто признай, что спровоцировал Уизли, и веди себя прилично. Потом вернешь ему то, что осталось от зелья, если что-то еще осталось, и от твоего имени ему должно быть компенсировано все, что ты использовал. Пойми, это сейчас все эти сплетни ходят всего лишь по школе. Студенты вырастут, получат дипломы и выйдут в мир. В мир, в котором ты никогда не найдешь приличной работы с такой репутацией. Проксима честно надеялась, что хоть что-нибудь из ее увещеваний дойдет до избалованного мальчишки. В кабинете заместительницы директора их ждали Рон и профессор Слагхорн. Ну вот почему его не погнали за Малфоем, он же их декан? Уизли был бледен и сложил руки за спиной, сокрушительно сжимая собственные запястья. – Добрый вечер, мадам Блэк, – надо же, не профессор. Только МакГонагалл с Дамблдором все еще избегают называть ее так. Впрочем, чего уж, она всего лишь замена Северуса. – Потрудитесь объяснить мне, почему вы не доложили о сегодняшнем происшествии на вашем уроке. Лучше бы этим все и закончилось, – пусть МакГонагалл отчитает только ее. – Потому что происшествие было исчерпано. Мистер Малфой не пострадал… серьезно. А мистер Уизли искренне раскаялся в том, что применил к соученику неизвестное заклинание и уже поделился со мной источником, в котором его нашел. – Вот как? – с выражением подделанного удивления переспросила Минерва. – А до меня доходили слухи, что мистер Уизли намеренно напал на мистера Малфоя с целью наказать его за то, что произошло с – с Гарри Поттером. Деканша на мгновение смешалась, словно ей стало трудно дышать, и отвела глаза, едва заметно касаясь их рукой, словно только поправляя свои прямоугольные очки. – Я уверена, это всего лишь какое-то недоразумение. Мистер Малфой не заслужил никакого “наказания” за то, что произошло с Гарри Поттером. Зеленые глаза старшей ведьмы нехорошо сверкнули. Возможно, МакГонагалл знала, как все произошло. Знала о задании, которое Драко получил от Волдеморта. Все-таки, это знал Северус, – это знал Дамблдор. Осторожно выбирая слова, Проксима следила за Роном. Тот крепился, но его выдавали стиснутая челюсть и покрасневшие кончики ушей. Только бы он сдержался, – ведь и его дальнейшая жизнь в опасности. – Я согласен, – закивал Слагхорн, бочком подбираясь ближе к ним с Драко. – Дети есть дети… – И вы считаете, что мистер Уизли также не заслужил никакого наказания за использование опасных темных проклятий на другом студенте? – МакГонагалл сложила руки в замок и поглядела на Проксиму поверх этой фигуры, не обращая внимания на поддержку декана Слизерина. – Мистер Уизли не знал эффекта этих чар. Он не знал, что это опасное темное проклятие, и источник, в котором он его нашел, не содержал больше ни одного подобного заклинания, чтобы мистер Уизли заподозрил, что это заклинание может оказаться опасным. – Что это за источник? – старшая женщина уставилась на нее с подозрением. – Журнал с шуточными чарами. Кажется, какой-то студент-экспериментатор вел его. Или студенты, – намекнула Проксима на близнецов Уизли. Они вполне могли быть авторами чего-то подобного, с их экспериментами в чарах и зельях. Они наверняка и были, разве только не теряли свои записи по школе. – Мистер Малфой, вам есть, что добавить? – Минерва обратила внимание на все еще жмущегося в сторонке Драко. Надежно запуганный, он лишь энергично покрутил головой. – Ну хорошо. В таком случае, мистер Уизли, я в вас несколько разочарована. Мне казалось, вы достаточно ответственный человек, чтобы не применять неизвестные заклинания на людях. Мне следовало бы лишить вас значка префекта за такое. Но, принимая во внимание историю вашего поведения и ваше раскаяние, я назначаю вам неделю отработок и отнимаю у Гриффиндора двадцать пять баллов. Вспыхнувший алым на словах про лишение значка, Рон все же поднял голову с какой-то робкой надеждой в глазах, словно ожидал услышать что-то подобное и о Малфое. Что Проксима прямо сейчас что-то скажет о Малфое прямо сейчас, чтобы с него тоже сняли баллы, чтобы ему тоже пригрозили снятием статуса префекта, который он-то совсем не оправдывал. – И все? А Малфоя не накажут за то, чем он в меня кидался? – намекнул Уизли, сверля взглядом недруга. – Все, чем он в вас кидался, это моя вина, – заявила Проксима, перехватывая его взгляд. – Это я назначила студентам свободную дуэль, предупредив лишь, чтобы они не вредили друг другу. – Довольно неосмотрительно с вашей стороны, мадам Блэк, – поджала губы МакГонагалл. – Я надеюсь, этого больше не повторится на ваших уроках, иначе нам придется от вас отказаться. – Не повторится, профессор МакГонагалл, – отчеканила Проксима, склоняя голову. Малфой, очевидно, чувствуя преждевременно облегчение, улыбнулся, и заметивший это Рон взорвался. – И что, никто даже не накажет его? Никто даже не пригрозит отнять у него значок за то, что он украл мой приз за урок Зелий, за то, что он использовал его, чтобы послать Гарри к Сами-знаете-кому? МакГонагалл скрыла глаза за стеклами очков, сверкая ими так яростно, что невозможно было понять, что она чувствует, а Слагхорн отступил к стене, побледнел и как-то затравленно посмотрел на Малфоя. Точно впервые увидел, – точно увидел чудовище из Запретного леса. Похоже, он ничего подобного не подозревал. – Что, Хорек, и это будешь отрицать? Только и горазд хвастаться тем, что сделал, а как отвечать за свои поступки, так сразу в кусты? Знаете что, раз так, я и не хочу быть префектом, – с мясом сорвав свой алый значок, Рон швырнул его на стол своего декана и с ненавистью посмотрел на Драко. – Не хочу позориться в одном ряду с ним! Побежавшего было к двери Уизли остановил окрик МакГонагалл. – Мистер Уизли! В дверь полетело заклинание, и Рон не успел ее открыть, лишь сердито дергал ручку, словно и та его разочаровала, сопел и украдкой утирал рукавом лицо. – Выпустите меня! – крикнул он, сдавшись и повернувшись обратно к деканам. – Успокойтесь, мистер Уизли и немедленно вернитесь сюда, – Минерва уже привстала, словно обещая в случае неповиновения приволочь непослушного студента за ухо собственными руками. – Мистер Уизли, я не шучу! Нехотя, волоча ноги, Рон все же подошел к столу, но остался в стороне. – Итак, мистер Малфой, вам точно нечего сказать? Совсем нечего? – зеленые глаза пронзили снова задрожавшего Драко насквозь. – Вслух, пожалуйста, – попросила она, когда тот пробурчал что-то себе под нос, уткнув взгляд в пол. – Да, я это сделал. Брови МакГонагалл сошлись на переносице. Судя по виду Слагхорна, тот выписывал парня из всех своих контактов. Проксима качала головой, понимая все же, что лучше ему сейчас через это пройти, чем держать все в себе. И только у Рона был хоть сколько-нибудь торжествующее выражение лица. – Я должен был, он – он вызвал меня к себе и обещал убить моих родителей, если я не заставлю Поттера быть на месте в первую же ночь. Я не мог иначе. Он убил бы их, – Драко закрыл лицо ладонями, но вздрагивающие плечи все равно выдавали его. – Он все время был с ними в одном доме. Он мог найти их, даже если бы они сбежали на континент. Я – я не хотел смерти… Смерти Поттеру. Я только хотел защитить мою семью. Это был мой единственный шанс. – Тогда какого хрена ты потом куражился над ним? – грубовато спросил Рон, даже не остановленный своим деканом за некультурные выражения в речи. – Я – я просто… – Юноша просто запутался, – снисходительным тоном подсказал Слагхорн, приостановивший свой мысленный разрыв связей с юным Малфоем и смотревший теперь сочувственно и с беспокойством. – Бурлящие эмоции, отрицание… Я думаю, его стоило бы показать целителю-специалисту после такого травматичного опыта. Попринимать зелья от кошмаров, может быть. – Едва ли ему снятся кошмары, – пробурчал Рон, перебивая чужого декана, чем заслужил предупреждающий взгляд МакГонагалл. – Снятся, – тихо признался Малфой, отнимая наконец ладони от заплаканного лица. – Не поверишь, Уизли, но снятся. Каждую сраную ночь. Присутствующие умолкли на некоторое время, никто не решался нарушить деликатную тишину. Откашлялась Минерва. – Мистер Уизли, заберите, пожалуйста, ваш значок. Мне совсем не улыбается терять такого замечательного префекта, как вы, – кажется, на ее твердых губах появился намек на улыбку. Рон все-таки протянул руку за своей регалией, и, починив порванную мантию заклинанием, вернул значок на место. – А вас, Мистер Малфой, я думаю, все-таки следует наказать за воровство. Гораций? – О, а, да, – встрепенулся тот. – Мистер Малфой, две недели отработок с мистером Филчем и минус двадцать пять баллов Слизерину. И верните мистеру Уизли его зелье. Или то, что осталось… – Пусть еще компенсирует то, что использовал, – ввернула Проксима, и Слагхорн шумно поддержал ее. Сжав локоть Драко, Проксима добавила ему на ухо, но так, чтобы слышали все: – И не надейся, что легко отделался. Я обязательно расскажу об этом твоей матери. Обо всем. Рон, кажется, повеселел, особенно от вида позеленевшего недруга. – Ну вот и все, отправляйтесь на ужин, молодые люди, – радующийся тому, что конфликт исчерпан, весело закончил декан Слизерина, хлопнув в ладоши. – Думаю, если вы поспешите, то вам еще что-то достанется… – О, мадам Блэк, – МакГонагалл остановила Проксиму, последней выходящую из ее кабинета. – Не могли бы вы передать мне тот самый “источник”, в котором мистер Уизли нашел свое заклинание? Вы же конфисковали его? – Конечно, – обернулась младшая ведьма. – Но нет, я не могу передать его вам. Так получилось, что я знаю его владельца, и намерена вернуть книгу ему лично в руки. – Я знаю этого человека? – с подозрением подняла бровь МакГонагалл, но ее выдала искривившая губы усмешка. – Я думаю, да, – улыбнулась Проксима на прощание. Старшая ведьма хмыкнула, демонстрируя, что тоже знает, кто придумал "Сектумсемпру". Наверняка знает, ведь была же она с ним в одном Ордене Феникса все эти годы. Нужно вернуть книгу Северусу прямо сейчас. Очень хочется получить хоть немного радости перед дозой безнадеги у Робардса, находившего все больше ответвлений дела ее отца, все больше возможностей обвинить его в чем-то… Словно никаких воспоминаний и показаний свидетелей было недостаточно. Но Проксима понимала, что это не так. Гавейн не стремится уничтожить или преуменьшить ее доказательства, он всего лишь пытается укрепить ее защиту перед Визенгамотом, который как раз будет уничтожать ее доказательства, потому что Магическое Сообщество ненавидит признавать свою неправоту… Без него она пошла бы туда с одним только воспоминанием Люпина, и ее бы просто размазали. И, возможно, приплели бы ей содействие “самому ужасному приспешнику Темного Лорда”. – У меня для тебя сюрприз! Ни за что не угадаешь, что это, – воскликнула Проксима, выскакивая из камина в доме Северуса. Тот, вопреки обыкновению, читал на диване, поджав под себя одну ногу, а не прятался в лаборатории, судорожно выписывая все, что знал о ликантропии. – Какой? – подняв голову, он едва улыбнулся ей. Его лицо казалось уставшим. – Сперва закрой глаза, – скептически сощурившись, мужчина подчинился. И вздрогнул от неожиданности, почувствовав, что на его книгу легло что-то тяжелое, касаясь его запястья знакомой пергаментной теплотой. Неужели Проксима достала ему какой-то интересный том? Или – или она раздобыла записи Белби? Все может быть… Северус улыбался своим мыслям о сущности ее подарка, но когда он открыл глаза и увидел, что это, его реакция была совсем не такой, как надеялась Проксима. Волшебник побледнел, словно увидел боггарта. – Т-ты же не читала его? Если – если что, я напомню, что писал его, когда мне было пятнадцать-шестнадцать лет, и… – Отчего ты так нервничаешь, – остановила его она, касаясь его локтя. – Я знаю, что в этом учебнике ты записал свои чары, если ты об этом. Шуточные и – и не очень. – Кто-то их применил? На ученике? – Северус побледнел еще больше, хотя куда бы дальше. – К сожалению. Но жертва успела отбить большую часть. Теперь просто будет щеголять с парой шрамов. Правда, один из них на лбу… – Кто? Стоит ли ему говорить? Все это беспокойство… – Драко Малфой. Я отвела его к мадам Помфри, и та использовала на ранах бадьян. Она сказала, что уже сталкивалась с таким, и это единственное, что может остановить кровь. Только шрамы останутся. – Есть контрзаклятие, – быстро проговорил Северус. – Если применить сперва его, а потом бадьян, то даже шрамов не будет – знаешь, я все же могу пойти сейчас и попробовать, вдруг получится… Мужчина вскочил на ноги и забегал по комнате, собираясь, – его репутации строгого профессора определенно повредит появление в коридорах Хогвартса в домашней одежде, открывающей вид на его стройную талию и длинные ноги… Замечтавшись, Проксима встрепенулась и поглядела на часы. – О, мне тоже нужно бежать. У меня встреча в Министерстве. Северус замер на месте, поглядев на нее почти с подозрением. – Ну-ну. Не нарвись там на этого Робардса, – презрительно процедил он. Но не обращаясь к ней с презрением – только выделяя имя ненавистного Главного аврора. – Не волнуйся, – Проксима улыбнулась, но через силу. Ведь именно с ним она и идет встречаться. Интересно, не посчитает ли Северус за предательство то, что она приняла его помощь с делом отца? Глупо звучит, но мало ли, что творится в его злопамятной голове. – Я люблю тебя, – добавила она, ловя его за плечи и целуя. И наслаждаясь ощущением его рук, обвивающих ее талию. Как давно они не были вместе, так близко, – сперва убивались в лаборатории, а теперь она возобновила патрули, испытывая стыд за то, что забросила проблему Грейбека и Крауча так надолго, и начала ходить к Робардсу, – но хотя бы дело ее отца сдвинулось с места. Грейбек как-то залег на дно, как и загадочный Барти Крауч-младший, – возможно, он взял на себя лидерство над Пожирателями и их собачками, как самый психованный? Тут и там у информаторов прорывались сообщения, что он появился, что его видели, – но Проксима никак не могла его отыскать. – Давай сходим куда-нибудь на выходных, – предложила она. – Просто забудем обо всем, хоть на день… – В субботу будет чертов бал в мою честь, – вздохнул он, поглаживая ее по плечам, по спине, словно пытаясь запомнить ее форму. – Кстати, я так и не пригласил тебя… Фыркнув, она приподняла бровь в шуточном удивлении. – А я думала, это само собой разумеется, что мы идем туда вместе. – Ну, я же ведь должен официально пригласить, – тихо произнес он, едва приподнимая уголки губ. – Проксима Блэк, не соблаговолите ли… Она рассмеялась, прижавшись лбом к его груди. – …пойти со мной на бал в честь моей героической, – он выделил это слово особенно пафосным проникновенным тоном, снова заставив ее хихикнуть, – победы над Тем-кого-нельзя-называть и вручения мне за это Ордена Мерлина. – Я пойду, мой чемпион, – отсмеявшись, ответила она с деланным придыханием, от чего его глаза заблестели смехом. – Мой герой… Склонившись к ее лицу, он поцеловал Проксиму, с желанием, с уверенностью, с непосредственностью, – словно так и надо. Отрываться от него совсем не хотелось. Но ее гнал долг, любовь к отцу. Очистив его имя, она наконец сможет жить спокойно. Чуть спокойнее, чем сейчас. – Надо бежать, – это произнес Северус, не она. Пусть и нехотя. Возможно, он избавит Малфоя от необходимости носить на лбу вечное напоминание о своем поступке. Как это мило с его стороны, даже несмотря на то, что Малфой распространял о нем какие-то глупости, – кузен так и не дорассказал ей, что там такого Северус от нее якобы скрыл. Но Проксима подозревала, что это статус крови, – что еще могло волновать Малфоя? – Ох, ну почему у нас постоянно какие-то дела, – простонала она в его грудь. Он так и не отпустил ее. – Ты знаешь, мы уже сто лет не занимались любовью… Он возмущенно выдохнул. – Женщина, разве ты все эти дни горела желанием? Насколько я помню, ты каждый вечер засыпала над своей тетрадью с расчетами, а потом неслась летать на метле всю ночь, приходя домой только в три утра и отключаясь на месте. По-твоему, я должен был будить тебя, или делать это с тобой, пока ты спишь? – А тебе хотелось сделать это со мной, пока я сплю? – лукаво поинтересовалась она. – Нет, потому что я понимаю и уважаю твое право на сон и покой. И потому что я засыпал над той же тетрадью рядом с тобой. Я тоже человек и я нуждаюсь в по крайней мере двенадцатичасовом сне. Его тон был почти лекторским, хотя в глазах все еще мерцали смешинки. – Меня это и пугает, – все-таки поежилась Проксима. – Ни один из нас все это время не хотел ничего, кроме как спать… – Но разве не замечательно, что у нас так совпадают биоритмы? Вот представь, если бы я к тебе вчера вечером начал приставать? – Я бы удушила тебя подушкой, – недовольно отозвалась она. – Вот видишь, – в его голосе слышалось неприкрытое торжество. – А ты? Если бы я начала приставать, – поинтересовалась ведьма, заглядывая ему в глаза. – Ну, я бы посопротивлялся минут пять для проформы и сдался бы, – пожал плечами он. Проксима издала возмущенный звук, но ее губы растянулись в улыбке. – Потому что я люблю тебя больше, чем дышать, – добавил Северус, с такими серьезными глазами заглядывая ей в глаза. – Правда? Просто мне… Отведя взгляд, она не закончила фразу. Возможно, это слишком – слишком много информации. – Что? – Не важно. – Что? Скажи мне, – мягко настоял он. – Мне показалось, что – что ты мог потерять интерес, когда узнал, что я не – не забеременею, – покраснев, призналась Проксима. – Что? – возмущенно переспросил он, оттолкнув от своей груди, но держа ее на вытянутых руках. – Прости, просто я – я теперь постоянно думаю об этом! Я чувствую себя… недостаточной. Я не могу дать тебе то, что ты хочешь, – робко объяснила она. Он фыркнул, выражая свое презрение к этой идее. – Ох, прекрати. Давай – давай займемся этим сейчас, и я докажу тебе... – Но нам обоим нужно идти… – Ох-х. Знаешь, я начинаю думать, что ты потеряла ко мне интерес, когда – когда наш первый эксперимент провалился. Ты явно разочаровалась во мне как в ученом. – Северус… – Я больше не привлекаю тебя… – Северус! Пихнув его в грудь, она с трудом удержалась от смеха. – Видишь, двое могут играть в эту игру, – мстительно произнес он. – Просто – просто давай быстро управимся с нашими делами и посмотрим, сколько у нас сил, – с надеждой в голосе предложила она. – Ну да, а через час ты пойдешь на работу? И потом всю неделю не сможешь думать ни о чем, кроме сна, проспишь наш бал и едва сможешь думать даже об ужине, не то что о… любви. Как будто меня все это не мучает. Может, я тоже постоянно думаю о том, как недостоин даже смотреть на тебя. Грязнокровный, нищий, сварливый, так ничего и не добившийся к тридцати шести годам придурок… Северус перечислял все это полушутя, но сознательно опустил недостатки своей внешности. К чему напоминать ей об этом, особенно перед балом, где соберутся… нормальные, привлекательные люди, разодетые в пух и прах, в отличие от него. Жаль, что премию ему выдадут лишь после вручения Ордена Мерлина, потому что ему решительно не на что купить по-настоящему роскошную парадную мантию. Его отпуск был за свой счет, а зарплаты и гонорары всегда спускались на исследования. – Боже, до чего же ты вредный. – И еще я вредный! – Иди уже, – рассмеялась она, подталкивая его в сторону камина. И следуя за ним, но по другому адресу. Борясь с назойливым чувством вины, Проксима пробиралась по пустеющим коридорам Министерства. На втором уровне было особенно много задержавшихся, горящих на работе сотрудников Департамента Правопорядка, и ведьма куталась в капюшон своей черной, покрытой серебристыми сияющими крапинками мантии. Что если они заметят ее и расскажут, что видели ее тут? Что если Северус узнает, – что он подумает? Такая глупость, почему она на этом зацикливается, ведь она не делает ничего плохого. Не изменяет никому, не испытывает никаких чувств к мистеру Робардсу, – ради всего святого, он же ровесник дядюшки Люциуса. И наверняка женат и с детьми. Она даже не знает этого, потому что ей не интересно. – Получается, у нас все готово? – спросила Проксима после внесения правок. Какие-то они надуманные, даже с учетом возможных придирок Визенгамота. Неужели они такие мелочные? Главный аврор слегка дернулся и, схватив первый лист, снова пробежал его глазами. – Я принесла свидетельство тети Нарциссы, выдержку из дневника Арктуруса Блэка, который испытал “Гончую” на себе и выжил, мы упомянули сына мистера Крауча, который сбежал из Азкабана явно с помощью отца… Робардс построил целую теорию о том, как Барти-младший мог бежать, упомянув слухи о том, что Крауч ни разу не был на могиле любимой жены после ее смерти, и оба они прямо перед этим навещали сына в тюрьме, что подтвердили записи в журнале коменданта и копия специального разрешения на посещение. – Это должно быть все. Мы сможем сегодня поймать мадам Боунс? – Проксима пылала энтузиазмом, несмотря на усталость. – Мадам Блэк, – Главный аврор вздохнул и протер глаза. – Думаю, не стоит спешить. Я должен еще раз все перепроверить. И лучше всего нам сперва дать мадам Боунс и Министру Скримджеру все тщательно изучить. – Я понимаю, но… – Сейчас у Департамента слишком много работы, с этим Пожирателем на свободе, с Грейбеком и этим балом… Потупившись, Проксима слегка покраснела от досады. Она чувствовала, что это ее вина, что Крауч и Грейбек еще на свободе. Если бы она поймала их тогда, сейчас бы ей ничего не мешало оправдать папу. – Давайте мы, – нерешительно начал он, умолкнув на мгновение. – Вы могли бы пойти на бал. Со мной… Удивленная, она подняла на него взгляд. – Простите, но, – ее скулы все еще слегка розовели. – Меня уже пригласили на бал… После небольшой паузы Робардс рассмеялся. – О, нет-нет-нет. Вы не так меня поняли. Я имел в виду, что на балу будем и я, и мадам Боунс, и мистер Скримджер. Там нам будет проще собраться и обсудить дело вашего отца, чем вылавливать нас по одному по всему Министерству. Как я упоминал, наши расписания чертовски плотные. Она тоже смеется, вымученно и чувствуя стыд, что подумала такое о нем. Как будто за ней кто-то вздумает ухлестывать, в здравом-то уме. Северус не в счет, он сумасшедший. И ему слишком часто попадало по голове. Внезапная громкая сирена заставляет обоих подскочить. Буквально следом за ней в кабинет решительно стучатся. – Войдите, – командует Робардс, поднимаясь на ноги. Проксима следует за ним, недоумевающе оглядываясь. Входит – врывается, хлопая дверью, – аврор с нашивками старшего и длинными рыжими волосами, забранными в высокий хвост. – У нас чрезвычайное происшествие на Диагон-аллее, – одышливо докладывает он, наклоняясь и опираясь на свои колени, словно он долго бежал. – Похоже, кто-то громит Гринготтс… – Постой, – Робардс поднял ладонь, прерывая его, и повернулся к Проксиме. – Мадам Блэк… Но мадам Блэк, которую он только что видел тактично отступающей к выходу, на месте не оказалось. Не удалось попрощаться и убедиться, что они в самом деле договорились встретиться на балу. Но сейчас это не так важно. Нужно собираться. Если даже напавшие на Гринготтс это кто-то из их списков разыскиваемых, из гоблинов это придется выпытывать чуть ли не силой. Их собственная служба безопасности считает вопросом чести поимку и нейтрализацию нарушителей их правил. Проксиме не нужно было слушать дальше. Если на Гринготтс кто-то и мог напасть, то круг подозреваемых был очень узок. На самом деле, только один человек был достаточно сумасшедшим, чтобы попытаться незаконно проникнуть в банк, и, так как он уже мертв, под подозрением был следующий сумасшедший. Медлить было нельзя. Аппарировав домой, Проксима как можно быстрее переоделась, наложила нужные чары и с метлой в руке прыгнула на Диагон-аллею, зависая над улицей в вечерних сумерках. Редкие прохожие затравленно озирались, слыша отдаленный гул и грохот, несущийся из белокаменного банка. Два гоблина в алой униформе упрямо перекрывали вход любопытным, но двери были разбиты. Прорехи хватило для стремительно влетевшей внутрь Проксимы. Внутри было весело. Вспышки заклинаний летели из заполненного дымом дальнего коридора, куда ее, тогда еще Гарри Поттера, повел гоблин Грипхук, чтобы посадить на безумную тележку и отвезти к ее собственному полному золота сейфу. Гоблины и люди в форменных гринготтских доспехах методично отбивались из волшебных палочек и длинных серебряных дротиков, заменяющих низкорослым созданиям копья, постепенно сужая круг оцепления. Кругом звенело, гремело, звякало; стройные белые мраморные колонны и высокие кассовые стойки красного дерева покрылись трещинами, пара из них лежали на полу, и повсюду валялись обломки и обугленные обрывки пергамента. А дым из нижней шахты ненавязчиво просачивался в зал, закрывая обзор защитникам банка. Если там тот, о ком Проксима думает, он вряд ли уйдет живым с таким настроем. Взмахом палочки она послала в ту сторону поток ледяного, замораживающего ветра, заодно развеивая дымовую завесу. Возможно, это спровоцировало бы службу безопасности атаковать и ее, – едва ли те приняли бы помощь от постороннего человека, – но из дымной глубины коридора, прямо из шахты с тележками, тяжело выполз настоящий дракон. Его чешуя нездорово серела, а глаза были покрыты молочной пленкой, но на его злобности это никак не сказалось. Мельком разглядев человека рядом с чудовищем, Проксима успела увидеть лишь как он поднял руку с зажатым в ней металлическим предметом, и резко опустил, издавая почти неслышимый за ревом зверя звук. Гоблины и люди в доспехах повалились на пол, как по сигналу, или постарались укрыться за обломками упавшей колонны, кто успел. Дракон, направив слепую голову в зал, выплюнул пламя, заливая им все пространство. Проксима, зависая под потолком, почувствовала ногами жар. Когда у дракона кончилось дыхание, многие безопасники лежали неподвижно, или корчились на полу с жалобными стонами. Но кто-то прикрывался странными щитами, окружившими их и пару товарищей синеватым вибрирующим на свету воздушным пузырем, а кто-то успешно защитил себя за покрытым теперь черной копотью крупным обломком мрамора. Человек, натравивший на них зверя, издал истерически-высокий смешок, и каким-то чудом, не иначе, отпрыгнул от ударившего в пол проклятия, посланного Проксимой. Между ними завязалась волшебная дуэль. Человек, – точно Барти Крауч, если за этой глухой маской Пожирателя не прячется еще один такой же психопат, – швырялся узнаваемыми “Авадами”, а Проксима с трудом отбивалась, то подхватывая магией с пола обломок, то призывая стаи умирающих за нее птичек. Он был хорош, он был быстр, и ее коронная “Звезда” не ослепляла его. Но зато больно полоснула по чувствительным больным глазам взревевшего дракона. Вновь вскинув руку с тем загадочными металлическим предметом в сторону Проксимы, человек издал звук, командуя зверю напасть, но та была готова. Ледяной белый василиск встал между ними, защищая ее и поглощая большую часть драконьего выдоха. Это было тяжело, тяжелее, чем с остролистовой палочкой, вызвавшей ей на помощь раскинувшего крылья поющего феникса. Василиск был тих, и тянул силы, прямо как в тот раз, но у нее они теперь были. Она уже не ребенок, – она уже не раз выкладывалась на полную мощь, – а дракон был не чета здоровой молодой наседке, взятой для Турнира Трех Волшебников. Старый и больной, просидевший, скорчившись, кто знает сколько лет в гоблинских подземельях, у него даже не хватило дыхания, чтобы вымотать Проксиму. И лед василиска добрался до его горла, перехватывая пламя и причиняя зверю боль. Василиск отвлек замершего в недоумении Барти, – если это был он. Выхватив револьвер, Проксима выстрелила в его руку, держащую металлический звякающий предмет, и человек, вскрикнув, выронил его. Уцелевшие сотрудники службы безопасности Гринготтса, успевшие оттащить своих раненых, пока грабитель отвлекался на Звезду, присоединились к ней, поливая его разноцветными лучами из своего оружия. Дракон же, обескураженный неожиданным ощущением холода, заметил отблеск металла на полу и издал победный хриплый рев. Оттолкнув своего покорителя на пол, в дым, неосторожным ударом плеча-крыла, зверь принялся пробираться наружу, не заботясь о том, что раздавит гоблинов и людей. Не пытаясь его остановить, сотрудники службы безопасности бросились врассыпную, что-то крича на гоблинском языке. Кто-то протрубил в рог, и остатки входных дверей распахнулись настежь. Если кто-то еще пытался проникнуть в Гринготтс, они отпрянули прочь, вместе с разбежавшимися привратниками. Дракон, помогая себе крыльями, выбрался наружу, ломая вокруг себя мраморную скорлупу банковских стен, вполз по торцу на крышу, неловко нырнул в воздух и был таков. Проксима снова развеяла дым и плавающую в воздухе мелкую каменную крошку, которыми наполнился коридор, но никакого Барти не обнаружила. Или аппарировал, – в чем она сомневалась, чувствуя в груди тяжесть антиаппарационных чар, – или как-то успел зацепиться за дракона, потому что никто, кроме зверя, из единственных дверей банка не выходил. – Что это было за нападение? Чем я могу помочь? – Проксима бросилась к ближайшему стоящему на ногах гоблину, высоковатому, с суровым воинственным лицом и особо вычурным золотым орнаментом на закопченной помятой алой кирасе. Тот лишь смерил ее странным взглядом, явно намереваясь проигнорировать, однако стоящий рядом с ним молодой человек в такой же алой фирменной кирасе, но поскромнее, не удержался от взволнованного выкрика. – Банк только что пытались ограбить! – его гоблинский коллега тут же перевел потяжелевший взгляд на него, и парень осекся. – Служба безопасности, конечно же, предотвратила ограбление, и ситуация под полным нашим контролем. Банк извиняется за разорение в зале и задержку работы… Пока он говорил, его голос становился все тише и нерешительнее, и наконец умолк. Выпалив какую-то короткую, резкую и явно неприятную фразу на своем языке, гоблин сделал непонятный жест рукой, и парень, вздрогнув, заметно понурился и вышел из зала, завернув в один из дальних коридоров. Проксима была под впечатлением, что того только что уволили. – Кем был этот грабитель? Она должна была спросить, хотя была абсолютно уверена в его личности. Остаткам Пожирателей Смерти теперь нужны деньги, ведь вряд ли Волдеморт оставил им наследство. А без Малфоя, Нотта и прочих им теперь не хватало денег на их безобразия. – Какой-то разыскиваемый преступник. В бумаге от Аврората среди прочих была его фотография. К сожалению, я не припомню его имени. Люди все на одно лицо, – презрительно скривился гоблин, все же соизволив ответить. Наверняка позже он освежит себе память, и от имени банка закажет жизнь этого человека неким охотникам за головами. Тем, кто не докладывается в Аврорат и не стесняется применять Непростительные. И тогда будет оборвана единственная пока доступная ниточка, ведущая к глубоко залегшему на дно Барти-младшему. – Чей сейф он пытался ограбить? – Гринготтс не выдает персональные данные своих клиентов, сэр, – отбрил безопасник. – Но если вы поможете поймать его, это предотвратит следующую попытку… Гоблин закатывает глаза и произносит с максимально допустимым количеством сарказма: – Спасибо за беспокойство, но вряд ли он попытается еще раз. На случай, если у него совсем нет мозгов, защита Гринготтса будет усилена настолько, что даже ваш Темный Лорд оставит тут свою голову, случись ему вдруг снова воскреснуть. Благодарю вас за содействие, вы нам очень помогли, – добавил он, чуть смягчившись. – Банк откроется в штатном режиме в ближайшее возможное время. Доброй ночи. – А… – Доброй ночи! Проксиме ничего не оставалось, как вскочить на метлу и покинуть разоренный банк. Снаружи он выглядел не лучше, чем изнутри. Некоторые сотрудники службы безопасности присоединились к гоблинам-привратникам, не пуская внутрь команду авроров с Робардсом во главе и громко с ними ругаясь. Рита Скитер, наверное, тоже где-то тут, умирает в корчах от журналистского экстаза под скрип Прытко Пишущего Пера. Но зачем Барти или его подручный пытался ограбить Гринготтс и что именно хотел там найти, никто из них не мог даже предположить.